Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием
Tekst3.4. Поле фиктивного и подлинного
Рассмотрим третью модель этого класса, где горизонтальной осью ординат является «фиктивность-подлинность». Она позволяет проанализировать существующую устойчивую тенденцию сползания из реального мира в такую разновидность виртуальности, как фикция. Человек постоянно испытывает искушение спуститься с более высокого и трудного на более лёгкий путь. Создание фикций – более лёгкий путь, ведь видимость реализации поставленной цели осуществляется менее затратным путём.
Фикция – это когда отсутствующий результат в сознании заменён на видимость или когда созданное неподлинно. Фиктивным так же является феномен или объект, которого на самом деле нет, но существует договорённость, что он как бы есть. Примером такой фикции является «одежда» короля в сказке Г.-Х. Андерсена. Наивный зритель, не посвящённый в суть имеющейся неформальной договорённости относительно происходящего с королём, воскликнул: «А король-то голый!» Очень многое, с чем мы имеем дело, является «голым». Эфемерна стоимость акций и ценных бумаг, предвыборные обещания, своды законов, национальные программы, долгосрочные планы развития, которые никогда не будут претворены в жизнь, но в составлении которых участвует множество людей, и которые с максимальной серьёзностью и торжественностью оглашаются с высоких трибун, выслушиваются сидящими в зале, из которых мало кто не сомневается в том, что они не будут реализованы.
Одной из самых безобидных фикций является пустая деятельность. Курчатов, которому мы обязаны тем, что до сих пор существуем как независимое государство Россия, называл её «шорохом орехов». Несколько слов об академике И. В. Курчатове, который был деятелем высочайшего уровня. Он был научным руководителем Советского атомного проекта. В 1945 году, после атомных бомбардировок Японии руководитель Манхэттенского атомного проекта генерал Гровз в докладе сенату предсказывал, что СССР для создания ядерного оружия понадобится 15–20 лет. В 1945 году в лаборатории Курчатова работало всего 20 человек, а в 1949 году им была испытана первая атомная бомба, а первая водородная была испытана на полгода раньше американцев. В СССР была построена первая в мире атомная электростанция, первый атомный ледокол. Всё это благодаря выдающемуся уму и организаторским способностям Курчатова. Курчатов создал с нуля научную и техническую отрасль, которая спасла не просто страну, но и науку и интеллект. В 1950‑е он много сил отдал борьбе с «народным» академиком» Лысенко, который гнобил генетику – в руководимых Курчатовым физических центрах генетики продолжали свои исследования. И атомная отрасль, уцелевшая без существенных потерь в разрушительные 1990‑е, теперь может сыграть роль локомотива модернизации.
В соответствии с его личной теорией деятельности, следует не позволить деятельности вырождаться в формальную реализацию движения (что превращает её в фикцию, кв. 2), а идти к поставленной цели кратчайшим путём. Для наглядности он сотрудникам рассказывал об истории, свидетелем которой он стал, когда он работал в эвакуации в Средней Азии. Старик продавал на рынке грецкие орехи, которые он покупал у других. Но цена была та же самая! И когда Курчатов спросил, какой смысл продавать и не иметь никакой выгоды, старик ответил, что любит шорох орехов. Секрет непостижимых уму успехов Курчатова был в том, что он был ориентирован на Дело. А произнесённое им «шорох орехов», было непререкаемым приговором научному докладу, проекту, проделанной работе.
Ещё большим грехом, чем безответственное производство пустоты, является сознательная имитация деятельности. Для создания видимости требуется меньше сил, а нехотяи и коррупционеры найдут способ, как отчитаться ею за несделанное. Фикция для них – это удобная лазейка. Умник, нашедший эту лазейку, постепенно привыкает делать вид, это входит в привычку и становится второй натурой. Привыкая делать вид, человек отвыкает делать дело. Видимость в кв. 2 – чудное место на поле деятельности: ты созидаешь, и совесть твоя чиста, и при этом не надо слишком усердствовать и потеть.
Фикция самым бесстыжим образом может создаваться намеренно. Пример этого приводит Лукиан: «Один доит козла, другой подставляет решето». Один из приёмов создания фикции – замена дела болтовнёй. «Если говорить достаточно много, то делать как бы ничего и не надо» – так изложила суть этого метода мать Д. Апдайка. Производство фикций расширяется, и это является источником больших проблем для человечества. Валюты уже давно утратили привязку к твёрдой основе и превратились в фантики. Оборот спекулятивного капитала во много раз превышает реальный объём товарооборота. В области общественных фантазий сочинено множество теорий, не имеющих ничего общего с действительностью. Предельная форма фикции находится в левом нижнем углу квадранта 4 – это останки деятельности, абсолютная замена жизни фикцией.
Всё созданное человеком лежит в диапазоне от абсолютной подлинности до полной видимости. Это и отражено на горизонтальной координате в двумерной модели. Коллекционеры предпочитают подлинники самым совершенным копиям шедевров – в нём запечатлён творческий порыв художника. Об этом феномене принято говорить, что творец вложил «всю душу», и именно наличие «души» сообщает картине особую ценность. Автор в своё время купил несколько картин без подписей, авторы которых даже не угадываются, а вот «душа» – есть. Поступок достаточно естественный для того, кто собирает ради живописи, а не ради понтов.
Одна из активно создаваемых сегодня фикций – элита. При коммунистическом режиме её не было, и вдруг она на постсоветском пространстве невесть откуда взялась, причём одновременно с бандитами. В собственности у главы Клинской районной администрации, который конечно же давно причислил себя к элите, находится 1627 объектов, в том числе гостиницы в Испании, Чехии, Словении. Всё это было нажито непосильным трудом за 16 лет. При Петре Ильиче в его любимом Клину такого не было и быть не могло. Осудили только одного главу, но всем понятно, что он не был «предпринимателем-одиночкой», иначе он не смог бы воровать безнаказанно в таких размерах 16 лет. Видимо следователи неопытные, они об этом просто не подозревают.
Коррупция таких масштабов носит системный характер, и бороться с ней надо системно. Методы эти давно известны из опыта ряда стран, таких, как Сингапур, Италия, США, Китай. Там вор преследуется по всему миру, у него и его родственников изымается всё имущество, не редкость применение смертной казни. В России коррупционер отсидит несколько лет, а потом уезжает и живёт в своё удовольствие на «отложенные на чёрный день» деньги, которые он хранит в иностранном банке. Это и есть фикция борьбы с коррупцией.
История России ХХ века переполнена фикциями. Это «Великая Октябрьская Социалистическая революция», «Советы» бог знает как и откуда набранных «солдатских и крестьянских депутатов», маленькая кучка маргиналов, именовавших себя большевиками, и «светлое будущее», которое они обещали. Граждане Российской империи оказались необычайно падки на идеи о загнивании капитализма, царизма и маячащим где то за этим грядущим миром свободы и всеобщего счастья. Очень точно эта болезнь была описана И. Буниным: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Как любил это рычать Горький! А сон-то весь только в том, чтобы проломить голову фабриканту, вывернуть его карманы и стать стервой ещё худшей, чем этот фабрикант… День и ночь живём в оргии смерти. И всё во имя «светлого будущего», которое будто бы должно родиться из этого дьявольского мрака» [21].
Фикцией был всё «пролетарское»: «диктатура», «право», «культура». Мало кто понимал, что последняя из себя представляла, но наиболее креативная часть приспособленцев её активно лепила. Так, Коллонтай, по видимому, в соавторстве с Дыбенко, сочинила двенадцать половых заповедей пролетариата. Вся история России, сочинённая большевиками является фикцией. Какими только эпитетами не награждали разрушители-маргиналы, строй, который было поставлено целью обрушить. Гнойный царизм, тюрьма народов, император «Николай-кровавый». И с каким энтузиазмом их поддерживала «прогрессивная интеллигенция». И что было на самом деле? Когда Февральский переворот распахнул двери тюрем, из них вышли порядка 7 (Тамбов) – 20 (Иркутск) политических заключённых (причём надо напомнить, что в политзаключённые в прежней России зачислялись также экспроприаторы, налётчики, политические убийцы). Всего несколько сотен политических заключённых на всю страну. А каков был численный состав «губителей свободы»? В центральном аппарате «страшного» (как сейчас становится понятным, страшном скорее в русской публицистике левого толка, чем в действительности) Третьего отделения было при создании – 16, в расцвете деятельности – 45 (!) человек.
В ссылке политические заключённые жили на полном довольствии, питались так, как сейчас в профилакториях не кормят, свежий воздух, возможность совершенно бесконтрольно вести научную и политическую работу. Жена Ульянова Н. Крупская вспоминает о ссылке в Шушенское как о лучших годах жизни. Её муж много читал, писал, любил ходить на охоту. А те, кто был помоложе, и кому такая размеренная жизнь надоедала, уходили в бега. Охраны не было, и побег заключался в том, что они просто уезжали. Так Джугашвили «бежал» где-то около десятка раз.
Но уже в самом начале новой власти, в августе 1918 г. Ульянов (до покушении на него Ф. Каплан и декрета о терроре) в телеграммах на места требует «сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города», и кроме того «провести беспощадный массовый террор». Не виновных, а сомнительных. И в следующие десятилетия этой людоедской властью в лагерях были погублены миллионы таких «сомнительных», а ещё больше изуродованных жизней! А когда читаешь во втором томе «Архипелага ГУЛАГ», как они питались, одевались, каким издевательствам их подвергали – кровь стынет в жилах. Впрочем, есть такие, кто не очень склонен верить А. Солженицыну. Тогда надо почитать Варлаама Шаламова. Это великая литература о великих страданиях. Она не может лгать.
Руководили этим разрушением «народные комиссары», ещё одна фикция, нагло созданная теми, кто к народу не имел никакого отношения. Читаем у Горького: «Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них та лошадь, которой учёные-бактериологи прививают тиф…». Этими «народными», снедаемыми жаждой власти и ненавистью к русскому народу руководило одно стремление: разрушить и расстрелять как можно больше, – это они считали самой надёжной гарантией удержания власти. Как пишет Горький, если перевести эту стратегию «на простецкий язык человека массы, матрос Железняк сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей». Убили, уморили голодом гораздо больше, десятки миллионов.
Фикцией был лозунг построения государства для народа. Народу не давали умереть (и то в лучшие времена), но всё сверх минимума, обеспечивающего выживание, отбиралось и шло сначала на мировую революцию, потом на прокорм социалистического лагеря, а у русского народа ещё дополнительно находили что изымать на содержание «союзных» республик. З. Бжезинский – ещё одна фикция – назойливо повторяет заклинания «об освободительной борьбе центральноазиатских государств от российского колониализма», и Чечне, «находящейся на грани вымирания в результате политики геноцида» [11]. Как говорили у нас в Одессе, чтобы хоть одна колония немного пожила, как среднеазиатские республики в СССР, и чтобы хоть у одного геноцида было чуть-чуть процветания из Чечни.
На фоне удручающего нагромождения фикций, образовавшегося в России в течение последних ста лет до сих пор ведутся споры, когда появились первые признаки вырождения большевизма, когда партия отклонилась от «ленинского курса», в чём заключалась «вульгаризация» марксизма-ленинизма и т. д. Но вся эта ложь была изначально фикцией, и дальше ей вырождаться было некуда.
Внимательный взгляд на всём, скроенном наспех и схваченном «на живую нитку» большевиками, видел печать ненастоящести. Такими были «дома культуры», построенные из кирпичей взорванных храмов, сами храмы, стоящие без куполов и превращённые в отстойники для фекалий или цеха; монастыри, превращённые в исправительные колонии. Всё было не на своём месте, все были случайно попавшими на чужое место, жили в чьих-то квартирах, прежних хозяев которых поглотило жестокое время. В этих квартирах, домах, местах раньше текла настоящая жизнь, сменившаяся при большевиках на урезанное, усечённое до минимума существование, в котором невозможно жить, а можно лишь отбывать, как то исхитриться пересидеть и дождаться того момента, когда наконец начнётся настоящая жизнь. А в той жизни всё не сходилось одно с другим: идеология с убогой действительностью, стоящий чуть ли не на пороге коммунизм с жуткими бытовыми условиями и советским общепитом, требующим каких-то небывалых стальных желудков, и вообще вся жизнь, требующая стальных нервов. «Как закалялась сталь» – вот так и закалялась. Советский социализм создал какую-то невероятную смесь энтузиазма и предательства, пассионарности и пассивности, казалось бы, самых хороших намерений с хамством. Это сочетание несочитаемого только усиливало ощущение фиктивности.
Открывшиеся было музеи в дворцах русской аристократии вскоре были ликвидированы в буквальном смысле, потому что большая часть их коллекций и обстановки были проданы за границу и разворованы. В залах дворцов Строгановых, Шереметевых, разгороженных фанерой, разместились ЖЭКи, бухгалтерии, различные банно-прачечные управления. Были и редкие случаи везения: особняк С. Морозова на Спиридоновке стал домом приёмов министерства иностранных дел, дворец Юсуповых на Мойке – Домом учителя, дворец Великого князя Владимира Александровича – Домом учёных, были превращены в музеи дворцы Романовых в пригородах Ленинграда, Зимний дворец, Архангельское и Кусково в подмосковье, собор в Перми в картинную галерею, в Свердловске в исторический музей. Но это капля в море. Всё остальное брошенное разрушаться, перестроенное, перекроенное производило тягостное впечатление несоответствия, нелепости, абсурда. Даже мощная промышленность, созданная ими, тоже оказалась временной. В 1990‑х большая её часть в считанные годы была уничтожена или оказалась в руках иностранцев.
В СССР власть всецело принадлежала партийной номенклатуре, а не мифическим Советам. Эта технология продуцирования фикций была принята в качестве основы для строительства нового государства, не понимая, что это путь в никуда. Была такая поговорка: «Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем». Когда обе стороны достигли предела в создании фикции, что сделало движение дальше в этом направлении невозможным, СССР развалился.
Сутью большевизма является его весьма умело скрытая оккупационная сущность. Это гибридная оккупация – управление, осуществляемое ничтожным по численности меньшинством, существенно отличающимся по своим целям, ценностям и национальным традициям от большинства населения страны. В значительной мере оно было внешним, потому что вся верхушка новой власти, этот сброд непонятного рода и племени, была ввезена в Россию в 1917 году. И они должны были выполнить обязательства по развалу страны, взятые на себя перед теми, кто их финансировал.
Большевикам народ России надо было обезглавить, лишить национальных ценностей и святынь, превратить в послушную, запуганную массу. А чтобы работали за хлеб и воду, внушить им, что они строят светлое будущее. Гитлеровцам были нужны яйца, масло, рабочие руки. Народ уже был сломлен (так по крайней мере им казалось), значит можно, чтобы привлечь людей на свою сторону, открыть им церкви. Тут большевикам некуда было деться, пришлось и им религиозный дурман возвращать. Сегодня США так же нужны ресурсы, территория России. Способ их получения – капитальная промывка мозгов и внедрение полностью манипулируемой «демократии». Внешнее управление, как мягкий вариант такой оккупации, был реализован на Украине минимальными силами, с минимальными затратами, и сравнительно небольшими жертвами. Оказывается, народ можно так оболванить, что он сам засунет шею в петлю.
Но как выясняется, делать вид – это любимое занятие любой власти. При том, что в современной России есть отдельные области, где социальная поддержка вполне реальна, например выплаты за рождение ребёнка, многие виды социальной помощи являются фиктивными. Это бесплатные лекарства для инвалидов, бесплатные социальные путёвки «выходить» и «выбить» которые может только весьма и весьма дееспособный инвалид. Широко практикуется копеечная социальность, результатом которой является субсидия, равная 37 рублям, «хотела пойти отказаться, но очереди большие»; кому то пересчитали льготы в связи с изменениями в семье, добавили три рубля; пафосно объявляют о повышении стипендии, на которое можно купить два пирожка. Как и многое другое после нескольких изменений методики расчёта компенсации за непосильную для пенсионеров квартплату, эта компенсация превратилась в фикцию, хотя в первое время, когда она была введена, это было реальное облегчение бремени квартплаты. Логично было бы предположить, что остальные, в том числе и статистические, расчёты «совершенствуются» таким же образом. При этом цены на самое необходимое растут существенно быстрее расчётной инфляции. Это очевидно для любой домохозяйки.
В фикцию превращаются продукты питания, непонятно из чего сделанные, овощи, непонятно на чём выращенные. Особенно показательна метаморфоза, произошедшая в России с хлебом, который теперь уже не пахнет хлебом, потому что в значительной мере состоит из отходов непроданного заплесневелого хлеба, стабилизаторов, разрыхлителей и менее всего из муки. Причём мука эта низкого качества. И цена этого условного хлеба постоянно растёт. Чтобы попробовать настоящий хлеб, теперь надо ехать куда то подальше. Например, в Египет. Там печётся вкусный хлеб… из зерна, закупаемого в России. Уже который год нам в новостях сообщают, что установлен новый рекорд по сбору урожая пшеницы, но нас это почему то не радует.
Рано или поздно всё позитивное, если не будет уничтожено непосредственно разрушением, будет превращено в фикции. Как результат «прогресса», наш мир и наша жизнь во всё большей степени становятся фиктивными. Едва возникнет новая идея, тут же те, кому это выгодно, запускают процесс её фальсификации, в результате чего любое начинание в конце концов превращается в фикцию. А на месте того, что реально существовало и эффективно действовало, останется видимость. Эту смену мы наблюдаем всю историю человечества. Всё сменяется пустышками: человечность, вера, гуманизм, культура.
Читатель уже, наверное, обратил внимание на то, как много слов в тексте берётся в кавычки. Это всё фикции. На самом деле просящихся в кавычки ещё больше, но автор, надеясь на чутьё читателя, этого не делает. Мы существуем в мире, информационная часть которого содержит почти без исключения термины, которые утратили свой первоначальный смысл. Они далеко не то, что есть на самом деле. По старинке ими обозначается нечто, превратившееся порой в свою полную противоположность. Вполне вероятно, наступит время, когда всё будет называться «не теми словами». А самое грустное во всей этой истории вот что: если задуматься, то может оказаться, что закавычивать надо едва ли не всю свою жизнь.
Жизнь так устроена, что человек постоянно сталкивается с проблемой определения: это подлинное или видимость? Чувства любимой – подлинные? Дружеское отношение к нам тех, кого мы считаем друзьями, подлинное или фальшивка? Предаст или поддержит в тяжёлую минуту жизни? От повсеместности фикций усталость наваливается тяжёлым камнем, становится муторно на душе. Хочется подлинного, как глотка родниковой воды. Но подлинность надо зарабатывать, а эту сложную работу люди должны производить в своей душе.
В целях анализа деятельности в тех или иных областях, можно так же рассматривать практически бесконечное число других полей, например, поле «идеального и реального», поле «дезорганизации и упорядоченности», поле «дезинформации и знания» и т. д.
3.5. Как Россия попала в квадрант 4
В квадранте 4 творится разрушение, не имеющее рационального основания, и поэтому не вмещаемое в сознание. Это крайние формы сильнейшего разрушения с утратой способности управления им, переходом в массовый психоз, возможно даже в какую то неизвестную психическую болезнь. А. Солженицын пишет о «бессмысленном уничтожении мыслящего цвета нации и её опоры – крестьянства», но это было разрушение, которое при всём его безумии имело смысл. Кровавая баня была устроена в стране, чтобы перейти границу, за которой возвращения к прежнему человеческому миру уже нет. После уничтожения лучшей части священнослужителей, столбовых дворян, интеллигенции, так называемых «кулаков» и «подкулачников» перешли к уничтожению старшего поколения большевиков, командного состава армии и потом уже всех без разбора, лишь бы выполнить спускаемый сверху план по «обезвреживанию» «врагов народа».
Так действовать могут только оккупанты, которым надо сломить сопротивление на оккупированных территориях. Только в 1922–24 годах безжалостно было подавлено 1800 крестьянских восстаний. В Тамбове 120 тысяч регулярного войска, совсем недавно потерпевшего поражение от поляков, оказались всё-таки сильнее 55 тысяч восставших. Правда, прибегнув к помощи отравляющих газов. А ещё был Кронштадтский «мятеж», и множество актов сопротивления коллективизации. Вся крестьянская Россия сопротивлялась обращению её в рабство.
Вслед за тем, что был сломан хребет русской нации, самой опасной для оккупантов своей многочисленностью, традициями, верой, они начинают уничтожать специалистов, учёных, других представителей интеллектуальной элиты под тем предлогом, что эти осколки старого мешают движению вперёд. То, что при этом погибнет «мыслящий цвет нации», их мало беспокоило, потому что он мыслил не так как им надо, и вообще это была не их нация, а значит туда ей и дорога. «Надо совсем не любить свою страну, надо быть ей чужаком, чтобы расстреливать гордость нации, – её сгущённые знания, энергию и талант!» – к такому заключению приходит Солженицын. Но при всём уважении к Александру Исаевичу мы не можем согласиться с этим противоречивым заключением. Всё-таки: они не любили свою страну или были а ней чужаками (то есть это была не их страна)? Очевидно, что для руководящей верхушки это была не их страна, это была страна, которую они ненавидели. А найти разрушителей для исполнения своих намерений и довести их до требуемой степени озверения в любой стране (например, в той же Германии) не составляет большого труда. Бронштейн придумал этой кровавой вакханалии такое объяснение: «Мы пожертвовали Россией ради мировой революции». Ложь! это было осмысленное разрушение (квадрант 3), закономерно перешедшее в неконтролируемый хаос разрушения (кв. 4).
М. Горький в своей статье в газете «Новая жизнь» пишет: «В Москве арестован И. Д. Сытин, человек, недавно отпраздновавший пятидесятилетний юбилей своей книгоиздательской деятельности. За пятьдесят лет Иван Сытин, самоучка, совершил огромную работу неоспоримого культурного значения. Во Франции, Англии Сытин был бы признан гениальным человеком и по смерти ему был бы поставлен памятник, как другу и просветителю народа. В «социалистической» России, «самой свободной стране мира», Сытина посадили в тюрьму, предварительно разрушив его огромное, превосходно налаженное техническое дело. Конечно, было бы умнее и полезнее для советской власти привлечь Сытина, как лучшего организатора книгоиздательской деятельности, к работе по реставрации развалившегося книжного дела, но – об этом не догадались, а сочли нужным наградить редкого работника за труд его жизни – тюрьмой». Золотые слова, кроме, конечно, наивного объяснения действий большевиков их недогадливостью. Совсем наоборот, они как раз догадались, какую опасность для низменных представляют высокие, и поэтому все силы положили на то, чтобы их уничтожить, или, при невозможности этого, лишить их дела всей жизни, разрушив его, их самих выслать. Это была хорошо продуманная политика уничтожения элиты, в которой большевики небезосновательно видели угрозу для своего режима.
Любые признаки самостояния объявлялись противоречащими линии партии и репрессировались. Как только власть сообразила, что Макаренко преступников превращает в самостоятельно мыслящих, самодостаточных, полезных членов общества, ему стали чинить всяческие препятствия, и в конце концов колонию закрыли. Не такими мыслили они членов общества, которое строили. Слишком полноценные им были не нужны.
По подсчётам А. Солженицына за годы советской власти (до 1953 г.) было репрессировано и расстреляно 40 миллионов человек, по другим оценкам общее число погибших по вине советской власти (Д. Панин) 80 млн. Кто-то называет гораздо меньшие цифры, ссылаясь на «объективные данные», отражённые в документах. Точные цифры никогда не будут названы. Далеко не все убийства и преступления фиксировались документально, значительная часть документов уничтожена. Известно, что особенно рьяно занимался этим Н. Хрущёв, чтобы скрыть следы своих преступлений. А скольким людям лагеря, подорвав здоровье, сократили жизнь. Сколько из них было сослано на поселение в самые отдалённые углы, жило там в самом униженном и нищенском состоянии, не имея возможности работать по специальности. Эта участь постигла деда автора, умницу и достойнейшего человека. Сколько мучений претерпели их семьи, маленькие дети, разлучённые с родителями, скольким была искалечена судьба в детских домах. Сколько детей были вынуждены отказаться от своих родителей, чтобы избежать репрессий, иметь возможность учиться.
Ю. Нагибиным написана пронзительная история отношений с его репрессированным отцом, но многие миллионы сыновей подобных же историй не написали. Ссылаясь на их отсутствие, сравнительно небольшое число сохранившихся и доступных документов, сектанты утверждают, что репрессий по существу и не было. Но этот ужас был! И как эта вакханалия насилия и подлости перепортила людей! Только от доносов пострадали по одним оценкам 8 млн, кто то называет цифру 4 млн, как документально подтверждённую. А сколько жилплощади перешло к доносчикам, сколько научных достижений своих учителей было присвоено ими, и издано под своим именем! Репрессивный аппарат составлял порядка восьми процентов от населения страны то есть где то около 20 млн. Конечно, эти люди были в разной мере лично причастны к репрессиям, но даже малая степень сопричастности кого то сделала лучше?
Рак совести – это диагноз, поставленный советскому обществу драматургом Вампиловым. Постоянный страх перед арестом, проверкой, чисткой приводил людей к глубочайшему сознанию своего ничтожества. По замечанию О. Мандельштама «наша жизнь так пропиталась тюрьмой, что слова «взяли, посадили, сидит, выпустили» у нас почти исключительно понимали в одном смысле».
Вот сравнение деяний двух царей: «помазанника Божьего» и «помазанника Сатаны». Манифестом 17 октября 1905 года были освобождены все политические без изъятия, независимо от срока и вида наказания. Лишь уголовные остались сидеть. Сталинская амнистия 7 июля 1945 года – как догадывается читатель, в связи с победой над фашистской Германией – поступила наоборот: всех политических оставила сидеть, а уголовников освободила. И страну захлестнули убийства и грабежи. Смысл? Смысла нет, потому что это деятельность в кв. 4.
А. Солженицын: «Сколько войн вела Россия – и много ли мы изменников знали во всех тех войнах? Замечено ли было, что измена коренилась в духе русского солдата? Но вот при справедливейшем в мире строе наступила справедливейшая война – и вдруг миллионы изменников из самого простого народа. Как это понять?» А так понять, что сыграла в этом живодёрская сущность нового режима. Кто то не хотел за него воевать, слишком свежи в памяти замученные родные и близкие. Но основную массу «изменников» составляли попавшие в плен из за бездарного командования, ведь 80 % высшего комсостава были расстреляны или сидели в лагерях, очевидно – лучшие, а остались большей частью Ворошиловы да Будённые. Но зато солдаты у таких командующих должны были быть железными. У них не было права попасть в плен, даже если ты ранен, без сознания.
Попадание России в квадрант 4 по существу было предсказано в начале ХХ в. Д. Мережковским, по мнению Бердяева самого образованного человека в России в начале ХХ в. Его пророчество о приходе к власти «хама» сбылось в 1917 г. Этот «хам» не был однороден, там вначале было почти всякой твари по паре. И идеалисты, и безответственные фантазёры-теоретики, и маргиналы, и дезертиры, и авантюристы, и уголовники-экспроприаторы, и необразованная и легко манипулируемая масса, у многих из которой руки чесались что то сжечь, разрушить, разгромить. Октябрьский переворот был явлением случайным, ничего подобного ещё за год до случившегося никто не предполагал, поэтому никто из теоретиков и не озаботился тем, чтобы наметить план строительства на случай победы «пролетарской революции». По существу подготовили и осуществили переворот два человека: Бронштейн и Ульянов. Не окажись их в эти месяцы в Петрограде, и история России пошла бы по совершенно другому пути. Всего два урода! Результатом их интеллектуальной работы была эксплуатация двух идей: отмены частной собственности и «мировой революции». Первая открывала большие возможности для грабежа, вторая существенно расширяла его географию. Соответственно оформился метод: уничтожать «старое». А вот, что строить, было непонятно. Что то новое, а вот что? Сначала построили НЭП. Не понравилось. Потом «нового человека», колхозы. «Новый человек» оказался ленивым, а вершиной его устремлений было вступление в партию. Колхозы в большинстве своём оказались феноменально непродуктивными. Что во всём происходящем было плодом личного безумия, а что следствием того системного закона, что конструктивное разрушение и фикция созидания, перейдя некую границу, инициируют «сваливание» в хаос самоуничтожения?
Власть в стремлении укрепить себя последовательно уничтожала лучших и всеми способами выкорчёвывала из сознания людей память о них. Задача-максимум, которую ставили себе разрушители, действующие в кв. 4, не просто уничтожить, а надругаться. В 1932 году во Владимирском соборе Севастополя усыпальницу трёх выдающихся флотоводцев адмиралов Нахимова, Корнилова, Исакова разрушили, останки выбросили и поставили станки мастерской Осоавиахима. Церковь на Смоленском кладбище Петербурга, где отпевали Блока, была превращена в коллектор сточных вод. Такое творилось по всей стране, это был ад для высоких и рай для низменных. Среди тех, кого номинировали, как строителей светлого будущего, были как энтузиасты, так и безмозглые вандалы. Но руководили ими разрушители больших отрицательных уровней. Одной из главных их задач было лишить русский народ его истории. Множество шедевров древнерусской архитектуры было снесено в Москве, когда её «хозяином» был Каганович. Вы спросите, какое отношение имел Каганович к Москве? Почему он стал её хозяином? Никакого! Потом «царём» на Руси становится безграмотный слесарь из Донбасса, и в новом витке разрушения памятников архитектуры уничтожается больше, чем за сорок самых страшных лет Советской власти. На месте уничтоженной старины в Кремле и Замоскворечье строятся Дворец съездов и уродливый гигантский железобетонный ящик гостиницы. Список невосполнимых исторических и культурных потерь России огромен. Были уничтожены все захоронения солдат и офицеров – участников первой мировой войны. Большевистской санации в первую очередь подверглись те, кто имел титул князя, графа, барона.