* *
*
Света еще раз осмотрела медсестринскую чтобы убедиться ничего ли она не забыла. В общем и забывать было особо нечего: медицинский костюм, сменная обувь, чашка, ложка – вот и всё её имущество в отделении. Кинув свое добро в рюкзак, она собралась уходить, когда в дверях появился Борис Сергеевич.
– Говорят, ты нас покидаешь?
– Да, сегодня было последнее дежурство. Тяжело здесь работать после того случая, решила лучше уйти.
– Уйти, или сбежать с места преступления?
Девушка не поняла, был ли это сарказм или неуместная шутка.
– Света, какого черта ты сюда водила своего дружка! Что он тут делал?
Тон, с которым говорил доктор, указывал что шутить он не собирался.
– Ничего он не делал, – защищаясь, она повысила голос, – мы встречаемся, он иногда приходил ко мне, да он даже не видел вашу Полину!
– А чего же ты ему не показала? Может он бы в зомби попробовал её превратить, или в живую куклу! Он ведь говорил, что стоит лишь пустить импульс и мышцы заработают!
– Боже, что вы несёте! Он же просто прикалывался!
– Так может это у вас прикол такой, – крикнул врач, – прийти, когда ты одна на посту и унести коматозную пациентку!
– Да? А не вы ли хотели её на органы пустить? – девушка покраснела и выпалила. – Все ведь знают про вашего сына!
Накинула на спину рюкзак, Света рывком проскользнула мимо остолбеневшего доктора и побежала на выход из отделения.
* *
*
– Борис Сергеевич, – следователь выслушал очередную версию о событиях той ночи не узнав ничего нового, – давайте попробуем вместе разобраться в произошедшем. Чтобы найти Полину нужно узнать кто её похитил, а для этого надо понять, как это сделали, и зачем.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил.
– Насколько мне известно, исчезла она где-то между полуночью и часом, когда в отделении были вы, Кирилл со Светланой, санитарка и пациенты. Пациентов мы опросили, тех что в сознании, думаю они вне подозрения. Полина не могла передвигаться самостоятельно, значит к выходу из отделения её несли, что довольно проблематично для пожилой санитарки и студентки.
– В отделении есть инвалидное кресло, его может катить кто угодно, – заметил Борис.
– Мы проверяли этот вариант. Тот звук, с которым оно едет по коридору, не подходит для незаметного похищения. Быстрее и тише было вынести её на руках.
– Но это мог сделать и посторонний, достаточно только впустить его!
– Вот тут вы правы доктор, и у нас опять все под подозрением. Но теперь перейдем к вопросу «зачем?»
– Я понятия не имею кому это могло понадобиться.
Он закинул ногу за ногу и обвел глазами кабинет, собираясь с мыслями.
– Знаете, не уверен имеет ли это какое-то значение, но я вёл занятия в группе Светланы, и этот Виталий, которого она водила в отделение, какие-то ненормальные теории про коматозных больных придумывал.
– В каком смысле?
– Ну говорил, что их можно заставить двигаться, как-то использовать в своих интересах или что-то вроде этого.
– Думаете студенты похитили девушку, чтобы опыты над ней ставить?
– Это звучит бредово, понимаю. Но если бы мне раньше кто-то сказал, что на моей смене может исчезнуть лежачая пациентка из своей палаты, я бы это тоже бредом назвал! Кроме того Кирилл, оказывается тоже в их компании. Втроем, думаю, это возможно было провернуть!
– Борис Сергеевич, – следователь, отодвинув протокол допроса, наклонился к доктору, – в прошлый раз вы говорили что Тамара подходила к вам с просьбой усыпить её сестру.
– Ну да, так и было. Я же вам сразу сказал!
– И вы не согласились? Несмотря на то, что у вашего сына отказывают почки? Что он срочно нуждается в пересадке? Что у него с Полиной одна группа крови?
– Что? – опешил доктор. – Вы думаете я пациентку на органы для сына сдал? Господи, вы хоть понимаете, насколько это нереально? Похитить человека на собственном дежурстве, найти черных трансплантологов, готовых сделать операцию. Кстати, сына из больницы тоже забрать еще нужно, не находите? А он всё ещё там, умирает и ждет своей очереди в списке, где тысячи таких же нуждающихся, как и он.
– Успокойтесь, я вас еще ни в чем не обвиняю. Но я ищу причину произошедшего. А жизнь близкого человека может быть весомой причиной, не так ли?
– Ну и где же я её, по-вашему, спрятал? – вспылил Борис. – На балконе своей двушки? Так приходите поищите. Тогда уже и к Вольфовичу загляните, у него и квартира побольше и дача есть, можно пол-отделения туда перевести!
– Надо будет – поищем, – сухо отрезал следователь. – А профессору вашему, думаю и с женой проблем хватает, зачем ему еще один «овощ».
– С какой женой, она умерла давно!
– Выглядит она конечно не очень, но живого от мертвого я как-то отличить могу.
Полицейский протянул доктору на подпись протокол, давая понять, что разговор окончен.
* *
*
Аркадий Вольфович снял с плиты еще свистящий чайник и заварил чаю. Разлил его по чашкам, которые на подносе отнес в небольшую, уютную гостиную.
– Что же это собака так разгавкалась?
Профессор немного отодвинул штору и через окно осмотрел дачный участок. Ничего не заметив, он вновь отправился на кухню, за пряниками.
– Да что он там, взбесился! – по пути кинув лакомства на стол, старик вышел во двор.
– Скальпель! Ты чего?
Он подошел к вольеру с овчаркой, продолжавшей лаять в сторону дома. Обернувшись, старик заметил как дверь, через которую он только что вышел, закрылась.
– Пойдем, пойдем со мной, дружок.
Хозяин открыл вольер и пустил пса перед собою в дом, откуда тут же донесся крик.
Войдя в гостиную, он увидел ошарашенного Бориса Сергеевича, который стулом пытался отгородится от бросавшейся на него овчарки.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Я какого черта? Это она здесь что делает! – крикнул гость, кивая в сторону.
Там, за столом сидело две женщины. Обе бледные и неподвижные, словно статуи. Одна лет пятидесяти на вид, исхудавшая, похожа на призрака. Второй была Полина.
– Собаку уберите!
Старик пару секунд колебался.
– Скальпель! Тихо, ко мне!
Взяв пса за шиворот, Аркадий Вольфович отволок его к двери и выпустил во двор.
– А теперь объясните, что происходит! – тяжело дыша крикнул Борис.
– Прекрати чего-то требовать в моём доме, – старик остановился у порога, слыша как за дверью пес грызёт коврик. – Скажи лучше, что заставило тебя искать Полину у меня на даче?
– Да какая разница! – видя, что такой ответ профессора не устраивает, Борис махнул руками и продолжил. – Черт, не знаю, следак видел вашу жену, которой не должно быть в живых, Кириллу вы о каких-то нейропротезах рассказывали, и эта ваша привязанность к Полине… Еще этот Виталий со своими теориями. Да я во что угодно готов был поверить! Вы понимаете, все думают, что я хочу её почку сыну пересадить! Меня либо уволят, либо посадят!
– Успокойся. Против тебя у полиции ничего нет, и судя по всему, против меня тоже.
– Но ведь она здесь! Как? Что вы с ней делаете?
Аркадий Вольфович прошел к столу и сел между своей женой и Полиной.
– Ладно. Хорошо, я тебе всё расскажу и надеюсь, ты меня поймешь. Присаживайся!
Профессор указал на стул, которым Борис защищался от пса, и расставил с подноса четыре чашки чая.
– Знаешь, я ведь никогда не говорил, что моя жена умерла. Двенадцать лет назад я забрал её из отделения домой. В её выздоровление никто не верил, и заведующий был только рад освободить койку. Да, со временем про неё забыли, для мира она умерла, но здесь… Она не лежала сутками в постели – я возил её на коляске, кормил за столом, сажал рядом смотреть телевизор, говорил с ней. Я брал её за руки, и мы делали упражнения, такая вот зарядка была. Пассивные движения тоже движения!
– Это помогло?
– Как сказать… – старик взял чашку, стоящую перед его супругой, поднес к её губам и дал ей сделать пару глотков. – Спустя годы таких тренировок подергивания конечностей переросли в спонтанные движения, частично вернулся тонус мышц. Видите, она сидит, если поставить и придерживать может стоять.
– А сознание?
– Не могу сказать наверняка. Иногда она поворачивает голову, или поднимает руки, может сесть в постели. Хотел бы я верить, что эти действия осознанные, но боюсь себя обманывать.
– И вы решили то же делать с Полиной? Так занимались бы этим в больнице, кто вам мешал!