В этот момент один из мимов подошел к Марии и вытянул перед ней руку со сжатым кулаком. Когда он разжал пальцы, близнецы увидели на его ладони бутон алой розы. Прямо на их глазах бутон стал стремительно раскрываться, пока не заполнил всю ладонь. Мим протянул цветок Марии. Она неохотно взяла его, а Густав пошел бросить в кружку несколько монет.
– Давай уйдем. – сказала Мария, когда он вернулся.
Близнецы пошли к месту, где их должны были забрать. Мария швырнула цветок в первую же урну, которая попалась по дороге.
– Сестрица, ты чего? – спросил Густав, – Он же был красивый.
– Густав, это было больше, чем цветок. Думаю, ты сам поймешь когда-нибудь.
Густав сталкивался и раньше с причудами сестры, поэтому он умолк, не пытаясь добиться объяснений. Ни к чему хорошему это не привело бы.
Когда они добрались до места, машина уже ждала их и очень скоро они вернулись в поместье.
Вечером Густав пришел в комнату к сестре. Мария лежала на своей кровати и подперев голову руками, читала «Путеводитель по городу и окрестностям». Она купила его в городском киоске и теперь изучала. Густав присел рядом на кровать.
– Нашла что-нибудь интересное принцесса?
– Братец прикинь, совсем рядом с поместьем есть старый заброшенный дом. Его называют «дом Хольца». Он лет сто как заброшен и там вроде твориться всякая бесовщина. Туда по ночам иногда приходят местные подростки.
– Ты думаешь? – спросил Густав.
– Конечно, братец, мы просто обязаны побывать там. Что скажешь?
– Если принцессе угодно. Хотя клянусь, мне самому стало очень интересно. Ночью в дом призраков, это нечто. Только давай не сегодня.
– Что, извращенец, не терпится бинокль опробовать. Бедный дядюшка.
– Хотел бы я быть таким бедным, чтобы спать с этой горничной.
Мария рассмеялась.
Около десяти близнецы перебрались в гостиную, где был большой телевизор и видеопроигрыватель. Разложив перед собой кассеты, они стали выбирать с чего начать. «Вой» вторые части «Хеллоуин» и «Пятница 13е» они отложили сразу, оставив на потом. Густав хотел «Видеодром», который давно ждал, но так уж повелось, что решающее слово всегда было за сестрой.
Мария выбрала «Полтергейст», новый фильм, только появившийся на видео. Близнецы уселись рядышком и начали просмотр. Через какое-то время Марию одолел приступ смеха.
– Слушай братец, они серьезно думают, что кого-то этим можно напугать?
– Тебе что совсем не страшно?
– Конечно нет, хотя местами интересно. Я обязательно досмотрю.
– Мне тоже не страшно. Вот когда пойдем в «дом Хольца» там посмотрим будет нам страшно или нет.
– Да. – сказала Мария, – И нам обязательно надо побывать там в полночь.
– Думаешь там и правда может оказаться страшно? – спросил Густав.
– Да нас там жутко напугают плесень на стенах, пустые бутылки и использованные презервативы. Я просто умру от ужаса. – рассмеялась Мария.
Когда закончился фильм было уже около двенадцати.
– Ну что, братец, на крышу?
Близнецы выключили видео, сходили за биноклем и пошли в башню. Они поднялись на верхний ярус, откуда был выход на крышу флигеля. Найдя местечко поудобней, они устроились в ожидании представления. Густав сел, а Мария легла рядом, подперев голову руками. У крыши почти не было уклона и им было удобно. В комнате дяди горел свет, но ничего не происходило.
– Братец, а она каждую ночь к нему ходит?
– Я откуда знаю, расписания никто не вешал. Может придет, может нет.
– Ладно, раз нет расписания, будем ждать. Ты вот что скажи мне братец, кто из наших одноклассниц самые красивые?
Густав задумался. Ему нравились некоторые девушки из их класса, хотя ни с кем из них он не встречался. У него были другие девушки, правда не долго. Ему было ужасно скучно с ними. Густав привык к сестре и те сильно не дотягивали до Марии.
– Знаешь, принцесса, это дело вкуса, если девушка мне нравится, не значит, что она самая красивая. Для меня наверно да, но что бы в общем. Ты же знаешь у нас в классе многим нравится Тиффани, а я терпеть ее не могу, какая-то напыщенная пластиковая кукла.
– Да братец, точно кукла. Давай еще, мне очень интересно.
– Хорошо, принцесса, у на с в классе две красивых девушки Наташа и ты.
– Густав, – сказала Мария, – ты действительно считаешь меня красивой? Ты меня смущаешь. Я не шучу.
– Да. – ответил Густав, – Ты правда очень красивая. Если бы ты не была мне сестрой, наверно была бы первой с кем я хотел встречаться.
Они оба замолчали. Марии было лестно услышать такое от брата, но почему-то ее это очень сильно смутило. Она родилась с ним в один день, прожила вместе всю свою жизнь и его слова затронули что-то запретное в глубине ее юной души. Густав тоже был смущен, он уже жалел, что пошел на такие откровения. Сестру он действительно считал очень красивой и не только. Она была лучшей девушкой, которую он встречал в своей жизни, и она была его сестрой.
– Спасибо, тебе Густав, я очень ценю твое мнение, ты тоже очень хорош, но давай пока оставим это.
– Хорошо, принцесса.
Теперь они сидели молча, посматривая на дядины окна. Густав разглядывал в бинокль и остальные части особняка, но нигде ничего не происходило. Прошло около получаса, когда в комнате дяди случилось какое-то движение. Они появились вдвоем. Дядя разделся первым и лег на кровать. Густав передвинулся, чтобы получить максимальный обзор происходящего. Горничная стала медленно раздеваться перед дядей.
– Дай мне, – сказала Мария, – ты идиот братец, нам надо было два бинокля.
Мария завороженно смотрела в дядино окно. Густаву стало не ловко от того, что происходит. Он жалел, что взял Марию с собой, но не мог оторвать взгляд от ее распростертого перед ним тела. Она еще не доросла до горничной, за которой они наблюдали, но ее формы были уже достаточно женскими и прямо сейчас от Марии исходила дикая, почти что животная сексуальность.
– Держи, ты должен это увидеть. – сказала Мария возвращая бинокль, который Густав едва не выронил, коснувшись руки сестры.
Дядя лежал на кровати, а горничная была внизу. Ее голова двигалась вверх-вниз между его ног. В какой-то момент дядя положил руку ей на голову, пытаясь опустить глубже. Горничная довольно долго делала минет, после чего поднялась и откинув волосы назад села на дядю сверху. Ее крупная грудь взлетала и опускалась при каждом движении, иногда дядя хватал и сжимал ее в руках. Густав почувствовал сильную эрекцию и отдал бинокль сестре.
Он снова продолжил разглядывать Марию. Ее плечи, стройную талию, хорошо выраженные бугорки ягодиц, обнаженные бедра, которые почти не скрывала ее коротенькая юбочка. Густав едва сдержался, чтобы не коснуться их. За последний год она сильно повзрослела и расцвела как… В этот момент, что-то сложилось у Густава в голове. Алая роза на ладони мима. Что он хотел ей сказать?
– Братец, представляешь, он кончил ей в рот. – сказала Мария, прерывистым голосом.
– И ты говоришь мне об этом?
– Ага. – ответила Мария и тоже почувствовала неловкость.
Они только что на пару с братом наблюдали за развратным сексом собственного дяди. Ее трусики насквозь промокли, и она догадывалась, что сейчас твориться с Густавом.
– Думаю, нам лучше пойти к себе. – сказала Мария.
Утром близнецы избегали друг друга. За завтраком не обмолвились ни словом, стараясь не встретиться взглядом. Так же молча разошлись по своим комнатам. А через час Мария как ни в чем не бывало пришла в комнату к Густаву.
– Привет, братец. – сказала она, – Расслабься, ничего не случилось, разве, что пришлось дважды мастурбировать этой ночью. Идем кататься на лодке, принцессе надо развеяться.
Густав был и смущен и рад одновременно, и безумно благодарен сестре. Они весело побежали на пруд. Пока они плавали договорились о ночном походе в «дом Хольца». Их взбудоражило предстоящее приключение, и близнецы собирались к нему подготовиться.
«Дом Хольца» находился восточней поместья. Если идти от реки примерно в четверти часа ходьбы. Если же идти через аллею и мост получалось в три раза дальше.
Ближе к полуночи близнецы направились к реке. Там они сняли верхнюю одежду и сложили в сумку вместе с фонариками. Густав нашел место, где река была поуже, всего метров шесть-семь и швырнул сумку на другой берег. Переплыв реку, близнецы уселись на траву что бы немного обсохнуть.
Густав любовался капельками воды на теле сестры. После ночи на крыше он стал видеть сестру иначе, сейчас она казалась ему красивей той самой горничной. Он понимал, что выходит за рамки и ничего не мог с этим поделать. Заметив, как она подрагивает от вечерней прохлады он достал из сумки толстовку и накинул ей на плечи.
– Спасибо, Густав. – поблагодарила Мария и укуталась поплотней.
– Тебе не страшно, сестренка? – спросил он.
– Нет, – ответила она, – но немного не по себе. Меня всегда завораживали эти места. Мы как будто в другом мире. Я всегда ждала когда что-нибудь произойдет, а когда этого не случалось включала воображение.
– Я знаю о чем ты, мне тоже всегда так казалось. Это какое-то особое место и наши детские фантазии тут ни причем. Тут и правда все как-то иначе. Хочешь немного вина, принцесса?
– Да, хочу. – ответила Мария.
Густав достал из сумки бутылку, которую откупорил еще дома.
– Принцесса, – сказал он, – я не додумался взять бокалы. Придется пить прямо из горлышка.
– Давай сюда. – Мария забрала у брата бутылку и сделала пару глотков. – Так даже интересней. Держи.
Густав тоже сделал несколько глотков.
– Ну что, идем? – сказал он, убирая бутылку обратно в сумку. – До полуночи совсем немного осталось.
Близнецы оделись и продолжили свой путь к «дому Хольца».
– Расскажи мне ты прочитала про эту лачугу, принцесса.
– Там довольно кровавая история, – сказала Мария, – Хольц задолжал ростовщикам большую сумму. Ему и его семье стали угрожать. Отчаявшись Хольц убил свою жену и двух дочерей. Потом пришел в город и расстрелял своих кредиторов. После этого затеял перестрелку с полицией, в которой и был убит. Вкратце как-то так.
– Да, суровый мужик. – сказал Густав, – И теперь убиенные им жена и дочери бродят призраками по дому. Верно?
– Ага, братец, именно так и написано в путеводителе. Дом так никому и не достался и стоит заброшенным уже около ста лет.
– Ты надеешься увидеть этих призраков? – спросил Густав.
– Нет, конечно, – рассмеялась Мария, – я уже говорила, что могу там увидеть, но хочу почувствовать атмосферу, что-то, что осталось с тех времен.
– Смотри, – сказал Густав, – я уже вижу его. Вон там. Видишь?
Он указал на слегка белеющее в лунном свете далекое строение.
– Да, вижу, – ответила Мария, – полночь еще не наступила?
В отличие от брата она никогда не носила часы.
– Нет, еще десять минут. Мы поспеем как раз вовремя.
Когда они добрались до дома тот не показался им зловещим. Скорее он выглядел убого и жалко. Сильно обветшалый за сто лет он выглядел умирающим. Словно доживал свои последние дни.
– Нам надо быть осторожней, дом того гляди рухнет. – сказал Густав.
Удивительно, но внутри дом сохранился намного лучше, чем снаружи. Он почти не был загажен. Кое где сохранилась мебель или ее обломки. Близнецы с любопытством осматривали остатки убранства дома. Они увидели даже кое-какую посуду и несколько фотографий на стене.
– Ух ты! – воскликнула Мария, – Смотри кружка, может самого Хольца. Я хочу выпить из нее. Давай скорее вино.
Густав налил в найденную Марией кружку вина и прошел вглубь комнаты что бы посмотреть фотографии на стене.
Близнецы не сразу заметили, что в доме кто-то есть, даже скрип ступеней не услышали. Мария первым увидела его, когда он был уже рядом и вскрикнула. Густав обернулся. В комнате стоял незнакомец. Немолодой в сильно поношенной, засаленной одежде, он походил на бродягу. Возможно, он и был бродягой, что поселился в этом доме. И выглядел этот бродяга очень недружелюбно и зловеще. Угроза как будто волнами исходила от него. Близнецы так и не поняли, чем они разгневали незнакомца. Они не сделали ничего плохого. И даже если они вторглись ненароком в жилище, которое он считал своим, это не давало ему повод наброситься на них.
Бродяга ни слова не говоря ударил Марию ладонью по лицу, с такой силой, что она отлетела и ударившись о стену сползла вниз. Посмотрев на безвольно обмякшее тело девушки, он неспеша раскачиваясь из стороны в сторону стал приближаться к Густаву. Взяв со стола бутылку с недопитым вином, Густав крепко сжал ее ожидая, когда незнакомец приблизится. Его взгляд упал на лежащее возле стены тело сестры и гнев захлестнул его. Густав с криком бросился на незнакомца, готовый растерзать его.
Бродяга не переставая покачиваться, очень легко увернулся от бутылки, которой ему собирались разбить голову и повалил Густава на пол. Его цепкие мозолистые руки сомкнулись на шее Густава, который хаотично наносил удары бродяге, стараясь попасть по голове. Его удары редко достигали цели и не наносили вреда Бродяге. Тот только крепче сжимал руки и в глазах Густава стало темнеть.
Мария оказалась крепче, чем думал бродяга и когда они сцепились с Густавом, она сумела стать на четвереньки и поползла к ним озираясь в поисках чего-нибудь подходящего. Ей подвернулась тяжелая ножка от табурета и обхватив ее своей хрупкой рукой она, стиснув зубы продолжила ползти. Она видела, что ее брат уже перестал отбиваться и торопилась как могла. Оказавшись рядом, Мария поднялась на колени и что есть силы ударила бродягу по голове. Тот даже не вскрикнул, а просто обмяк, лежа поверх Густава.
Мария столкнула бродягу в сторону и посмотрела на Густава, тот не подавал признаков жизни. Она с остервенением принялась трясти его голову и хлестать ладонями по щекам.
– Братец, очнись! – кричала она, – Не смей оставлять меня одну! Очнись уже! Просто открой свои глаза и посмотри на меня!
Мария услышала громкий хрип, и Густав очнулся. Ему с трудом верилось, что он жив, но вместо холодных колючих глаз бродяги теперь он видел заплаканные любящие глаза сестры. Мария прижалась к нему всем телом, роняя слезы на его лицо.
– Господи, ты жив! Жив! Как же ты меня напугал.
Густав понял, что хоть с трудом, но уже может говорить.
– Сестренка, ты спасла меня. Нас. – прохрипел он, обнимая Марию. – Я думал, что это конец. Ты что убила его?
– Не знаю. – ответила Мария, – Я ударила его по голове.
Густав заволновался.
– Нам надо посмотреть. Вдруг он очнется?
Мария встала и помогла Густаву подняться. Они оба уставились на лежащее на спине тело бродяги, под головой которого успела натечь небольшая лужа крови.
– Густав, за что он так с нами? – спросила Мария, – Что мы ему сделали?
Густав не знал, что ответить. Он сам не понимал, как такое могло случиться.
– Главное, что мы живы и, если бы не ты… – он не договорил, – Смотри мне кажется он дышит.
– Да, я тоже вижу это.
Близнецы переглянулись. Они могли убежать подальше от этого комара. Рассказать все дяде. Позволить другим разбираться с этим дерьмом, но они не сделали этого. Они оба поняли, глядя в глаза друг другу, чего они хотят. Густав поднял с пола ножку от табурета и, опустившись на колени, принялся бить по ненавистному лицу, пока не превратил его в кровавое месиво, а из разбитого лба не полетели ошметки мозгов.
– Теперь все. – сказал Густав и поднявшись на ноги отбросил ножку.
– Братец, ты весь в крови. – сказала Мария
А Густав только улыбнулся.
– Спасибо тебе, сестренка. Я бы обнял тебя, но боюсь запачкать.
– Думаешь меня это волнует? – ответила Мария, и сама прижалась к брату.
Эта ночь многое изменила в их жизни. Они перестали быть детьми. Не многим довелось испытать подобное и это не могло пройти бесследно. В их жизни появился кошмар, который останется до конца дней. И преданность друг к другу, которая тоже всегда будет с ними.
Близнецы вышли на улицу и пошли к сараю, который был неподалеку. Там им повезло найти старую ржавую лопату. Прямо за сараем в кустах Густав принялся с остервенением копать могилу, стараясь сделать это побыстрей, а Мария светила ему фонариком. Когда он закончил, они вернулись в дом. Густав, взяв бродягу за ноги, поволок его к выходу оставляя на полу кровавый след.
– Как думаешь его найдут? – спросила Мария.
– Наверно, – ответил Густав, – но надеюсь, что не скоро. Мне кажется, тут редко кто бывает.
Густав столкнул тело в выкопанную им могилу и зачерпнул лопатой землю.
– Подожди. – остановила его Мария, – Давай вернемся в дом.
Близнецы вернулись и поднялись на второй этаж. Там они нашли комнату, в которой обитал бродяга. Увидев старый выцветший рюкзак, Мария собрала в него все пожитки бродяги, кроме двух бутылок самогона, стоявших на подоконнике. Мария сунула рюкзак Густаву, а сама взяла спиртное.
Когда они вернулись к могиле, Густав бросил в нее рюкзак, а Мария полила все самогоном пока обе бутыли почти не опустели. Она оставила немного и отхлебнула. На глазах ее навернулись слезы, и она стала хватать ртом воздух.
– Твою мать! Неужели это можно пить. – Сказала она когда пришла в себя.
Густав выпил гораздо больше. Напиток действительно оказался крепким, но он только поморщился и почувствовал, как тепло разливается по его телу. Мария чиркнула спичкой найденной в комнате бродяги и бросила ее в яму. Сначала вспыхнул рюкзак, а потом и сам бродяга. Все время пока горел огонь близнецы, обнявшись завороженно смотрели на пляшущие языки огня и даже запах горящей плоти не мог им помешать.
Когда огонь погас, Густав забросал могилу землей. Мария в ярости принялась скакать на ней оставляя глубокие следы и выкрикивая.
– Скотина! Тварь! Мразь!
Густав схватил сестру за плечи и притянул к себе пытаясь успокоить.
– Ну что ты, перестань. – гладя по спине шептал Густав, – Все кончено. Он мертв.
Мария затихла в объятиях брата. Ее плечи все еще подрагивали и Густав нежно гладил их, шепча Марии все что приходило в голову чтобы утешить ее.
– Как вообще такие появляются на свет? – Спросила она.
Густав не мог ей ответить. Он посмотрел на часы. Было уже половина третьего утра.
– Сестренка, нам надо возвращаться. – сказал он.
Измотанные, перепачканные землей и кровью, разящие самогоном близнецы вернулись в поместье. Они не решились войти через главный вход. Им пришлось пробраться во внутренний двор и оттуда через террасу дойти до своих комнат. Комната Густава была первой и когда он уже потянулся к ручке окна, Мария схватила его за руку.
– Густав, не оставляй меня этой ночью одну. – попросила Мария. – Пожалуйста.
Густав с радостью согласился. Проводить остатки этой ночи в одиночестве ему тоже не хотелось. В своей комнате Мария скинула одежду.
– Братец, снимай все с себя. Нам нужно будет все это тайком сжечь.
Густав выполнил просьбу сестры. Сейчас его не смущала их нагота. Его волновало только то, что случилось этой ночью. То, что не они лежали в яме за сараем и что мог бы сделать бродяга с его сестрой, прежде чем убить.
Мария взяла Густава за руку и потащила в ванную комнату. Они долго терли друг друга мочалкой, пытаясь отмыть не только грязь и кровь, но и нечто невидимое, что въелось в их тела вместе с дымом от погребального костра. Когда им показалось что они уже достаточно чисты, они вернулись в комнату почти валясь с ног.
Мария надела свою пижамку, а Густаву пришлось сходить в свою комнату за бельем. Когда он вернулся сестра уже лежала под одеялом. Густав пристроился рядом с ней. Мария прижалась к нему спиной.
– Обними меня, братец. – попросила она, – Я хочу почувствовать своего защитника.
– Мария мне очень стыдно, но защитницей оказалась ты. – сказал Густав.
– А разве не ты первый бросился с ним в драку.
– Да, но… – попытался возразить Густав.
– Молчи, мы оба победили его и давай уже спать.
Они проснулись утром от звона бубенчиков. Густав посмотрел в угол комнаты. Там на полу возле ног Матильды сидел клоун. Его голова тихонько покачивалась.
– Густав почему с нами это происходит? – спросила Мария, – Мы же много раз бывали тут детьми и, хотя я часто ждала чего-то таинственного, ничего не случалось. Что изменилось теперь? Как этот глупый клоун оказался в моей комнате?
– Похоже он живет своей жизнью. Я не удивлюсь, что он сам пришел суда. – ответил Густав.
– И ты в это веришь? – спросила Мария.
– Нет, не думаю, но вокруг действительно что-то происходит.
– Да. Сначала этот дурацкий мим, потом бродяга. – Марию передернуло от воспоминаний. – А теперь наши куклы сходят с ума. Или это мы сходим с ума?
– Сестренка, не говори глупостей. Мы не можем сходить с ума на пару. Так не бывает. Давай подниматься. Мы давно проспали завтрак.
– И хорошо. – сказала Мария, – Мне совсем не хочется попадаться на глаза дядюшке. Моя щека опухла, а твоя шея вся в синяках.
– Нам повезло дядя на пару дней уехал. Ты что не помнишь, он говорил нам.
– Точно! – воскликнула Мария. – Но все-равно тебе стоит надеть водолазку, а я как-нибудь прикроюсь волосами.
Приведя себя в порядок, близнецы отправились в столовую. Им подали завтрак и они, быстро покончив с ним, пошли слоняться по поместью.
– Братец, нам надо избавиться от одежды. – вспомнила Мария.
Они вернулись в поместье. Найдя в кладовке жидкость для розжига костров, спички и подходящий мешок, близнецы вернулись в комнату за одеждой. Собрав все включая обувь, они спустились во внутренний двор.
– Куда теперь? – спросил Густав.
Мария задумалась. Границы поместья с трех сторон огибала река, а четвертая самая дальняя часть упиралась в гряду скал, верхушки которых были видны из окон поместья. Близнецы никогда там не бывали и Марии захотелось именно туда.
– Густав, давай пойдем к скалам. – предложила она, – А точнее поедем. Идем возьмем велосипеды.
Густаву тоже стало интересно как выглядит то место, и он с радостью согласился. Они выбрали в гараже подходящие велосипеды и поехали в сторону скал. Когда кончился облагороженный участок поместья, перед ними оказался небольшой участок леса, сквозь который вела петляющая дорожка.
Деревья быстро кончились, и близнецы оказались на не кошенном лугу. Дорога, ведущая к скалам, тоже заросла и ее едва было видно. До самих скал оставалось совсем немного и близнецы, оставив велосипеды пошли пешком. Очень скоро они добрались до каменистого подножия и первое что им бросилось в глаза – небольшой грот в одной из скал.
– Ух ты. – сказал Густав.
– Да, красивое место. – ответила Мария, – Странно что нам его не показали.
– Тут наверно давно никто не бывал. Сама видела, как дорога заросла.
Подойдя к гроту, они увидели, что в нем плещется вода, а на камнях лежали остатки досок от сгнившей лодки. Грот был совсем крошечный, но в одном месте был явный завал из обрушившихся камней, над которыми виднелась чернеющая пустота.
– Думаю, раньше грот был сильно больше, раз на по нему плавали на лодке, а потом случился обвал. – сказал Густав.
– Да, братец, жаль мы не увидим, что там за этими камнями. – Мария окинула взглядом верхушку грота, – А в остальном здесь безопасно. Я обязательно искупаюсь.
Густав занялся их одеждой. Когда она вспыхнула, политая жидкостью для розжига, он увидел, что его сестра уже стоит по колено в воде.
– Эй, – крикнул он, увидев, что она в одних трусиках, – а ничего что я тут?
– Густав, ты только что поджог мой купальник. Так что смирись и любуйся пока есть возможность.
Мария повернулась к нему лицом выставив свою грудь на показ. Ее грудь еще не совсем оформилась, но выглядела очень красиво и сексуально, с большими выступающими вперед ореолами вокруг сосков. Густав завороженно смотрел на них, желая коснуться их своими губами и языком.
– Как тебе? – спросила Мария.
– Потрясающе! – воскликнул Густав, – у тебя очень красивая грудь.
Он умолчал что ему хотелось сделать с этой красотой, но по взгляду сестры он понял, что она сама догадалась.
– Давай иди ко мне. – позвала Мария и бросилась в воду.
Густав разделся и присоединился к сестре. Вода оказалась намного холодней чем в пруду и местами били ключи, которые словно обжигали, вызывая обильные мурашки. После завала грот стал совсем невелик, и Густав в какой-то момент оказался совсем рядом с Марией. Та стояла по плечи в воде и смотрела в лицо брата. Ее изумрудные глаза словно искрились, пробираясь вглубь Густава. Он тоже уже не мог оторвать свой взгляд утопая в ее глазах. Мария вытянула руки и обхватив Густава притянула себе. Их губы были совсем рядом, а ее отвердевшие от прохладной воды соски скользили по груди брата.
Густав оцепенел от произошедшего. Ему безумно хотелось поцеловать сестру, но он никак не мог решиться. Слишком много запретов жило в его голове.
– Перестань уже думать о всякой моральной херне. Просто сделай что хочешь. – Сказала Мария, и сама коснулась его губ своими.
Поначалу это был невинный поцелуй, но очень скоро он стал жарким и страстным, а их руки блуждали по телам друг друга. Они долго не могли оторваться, пока совсем не замерзли. И им пришлось вылезти из воды чтобы согреться на жарком полуденном солнце.
– Густав, ты прекрасно целуешься. Мне было очень здорово.
Густав не ответил. То, что сейчас случилось было великолепно, но ему было не по себе от того, что он делал это с собственной сестрой. Его пугало то, что помимо влечения в нем появились и другие чувства, которые были совсем под запретом.
– Ты правда так спокойно относишься к тому, что мы делаем? – спросил он.
– После того что мы пережили, да.
– Послушай, сестренка, то, что мы сделали ночью, было необходимо. Мы не могли этого избежать. А то, что мы делаем сейчас.
– Густав, просто забудь, что тебе вбили в голову. Если тебе не хочется мы можем прекратить.
– В том то и дело что хочется! – воскликнул Густав, – И меня очень пугает, чем все это может закончится. Я близок к тому, чтобы влюбиться в тебя.
В этот раз промолчала Мария, хотя ей было лестно, но неожиданно услышать это от брата. Она поняла, что прямо сейчас им лучше перестать говорить о том, что происходит между ними.
– Давай завтра скатаемся в Винсмор. – предложила Мария, – Нам нужно купить новой одежды. А вечером… Вечером устроим ужин в беседке. С вином и танцами.
– Как скажешь, сестренка. Только придется добираться на велосипедах. Водитель уехал вместе с дядей.
– Так будет даже интересней. – обрадовалась Мария. – Наверно нам стоит вернуться, мы не додумались захватить воды, а мне очень хочется пить.
Вернувшись, близнецы остаток дня и вечер провели в гостиной просматривая набранные ими фильмы. Они весело провели время и довольные пошли спать. Возле дверей своей комнаты Мария вопросительно посмотрела на брата. Тот только кивнул в ответ, и они снова легли спать в одной постели.
На другой день после завтрака они уселись на велосипеды и отправились в Винсмор. Путь оказался не близким. Им пришлось дважды останавливаться, чтобы отдохнуть и все-равно до Винсмора они добрались изрядно уставшими.
Они присели на скамейку, блаженно вытянув ноги.
– Густав не думала, что путь покажется таким долгим. – сказала Мария, – на машине все выглядело иначе. Мои ноги гудят и ноют.
– Давай их сюда. – сказал Густав.
Мария разулась и закинула ноги на брата. Густав принялся их массировать.
– Как же хорошо братец. Спасибо тебе. Но обратно я все-равно поеду на такси. Велосипеды где-нибудь пристроим и потом заберем.
Густав рассмеялся и принялся за вторую ногу. Он получал удовольствие не меньше, чем Мария касаясь ее стройных крепких ног. Закончив с массажем, они отправились на поиски магазина одежды.
Нужный магазинчик нашелся быстро. Уставшие близнецы не стали утруждать себя долгим выбором и купив несколько подходящих вещей поспешили в видеопрокат. Там они задержались подольше в поисках приглянувшихся фильмов. Оказавшись на улице с большим пакетом одежды и рюкзаком, набитым видеокассетами, они оба поняли, что все что они хотят это поскорее вернуться в поместье. Оставив велосипеды возле проката, они пошли на поиски такси.
– О, да. – воскликнула Мария, оказавшись на ступенях особняка, – Все, о чем я мечтаю, так это о своей постельке. Я собирай проспать не меньше двух часов, чтобы вечером быть в форме.
– Я сделаю тоже самое. – сказал Густав и вопросительно посмотрел на сестру.
Мария улыбнулась.
– Даже не думай, что я позволю тебе спать в твоей комнате. Может быть ты сделаешь мне еще один массаж ног.
Близнецы устроились на кровати в комнате Марии, и Густав снова начал массировать ей ноги и скоро заметил, что сестра уснула. Густав пристроился рядом и тоже задремал.
Ближе к вечеру близнецы разыскали Лаврентия – управляющего поместьем. Они сказали, что хотели бы поужинать в садовой беседке и не как обычно,а в девять вечера. Лаврентий пообещал позаботиться об этом. Так же он сообщил близнецам, что дядя задержится еще на несколько дней. Близнецы не рискнули попросить вина и им пришлось стащить его из винного погреба, который никогда не закрывался.
– Густав, я совсем забыла про платье, которое собиралась купить в Винсморе. Я так хотела быть неотразимой!
– Может нам стоит порыться в гардеробе покойной жены Августа. – предложил Густав.
– Нет, братец, я не собираюсь быть на этом вечере в ее обносках. Я лучше надену свое обычное. Черт с ним главное не упаковка, хотя это было бы очень романтично.
– У меня тоже нет костюма. – сказал Густав.
Они оба рассмеялись.
– Ладно будем считать это репетицией, а потом устроим еще один вечер.
В девять, прихватив с собой переносной магнитофон, близнецы нарядились во что могли и пошли в сад. В беседке уже было все накрыто, осталось только откупорить вино и разлить его по бокалам, которые в это раз Густав не забыл. Негромко включив музыку, чтобы она не мешала разговору, Густав наполнил бокалы.
– За то, что мы выжили в ту ночь. – сказала Мария, – Ты не представляешь, что мне довелось испытать, когда ты лежал там на полу и никак не хотел очнуться.
– Да, мы целы и это самое важное сестренка, прости, что оказался слаб.
– Ты не слаб, Густав и теперь я знаю, что мы оба были готовы умереть друг за друга.
Близнецы чокнулись и осушили свои бокалы.
– Представляешь, Густав, я могла умереть девственницей. Хотя нет, этот урод изнасиловал бы меня и это было бы еще хуже. – Мария разгорячилась от выпитого вина, – Мы жили своей карамельной жизнью, считая, что так будет всегда и что нас многое ждет впереди. Теперь, Густав я поняла, что это не так.
Увидев, что сестра не на шутку взволнована, Густав пригласил ее на танец, надеясь, что это поможет успокоиться. Они медленно кружили по беседке, то глядя друг другу в глаза, то прижимались крепче сливаясь лицами. Мария оценила старания брата и была ему благодарна. Ей уже не хотелось думать ни о чем другом кроме Густава. Она любовалась его лицом, глазами, наполненными восхищением и преданностью. Она чувствовала его тело и крепкие, но нежные руки на своей спине. Когда песня умолкла и пара остановилась, Мария запрокинула голову подставив губы для поцелуя.