Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»

– О, это было бы просто замечательно! Но, есть одна проблема…

– Какая же?

– Скажем так… Я знаю информацию, которая может вам помочь, но… опасаюсь её говорить. В дело замешаны весьма могущественные силы.

– Даже так? – «похоже, паранойя у неё отнюдь не прошла, чтобы так не говорил этот любитель минетов Алан», – подумал он про себя, но вслух сказал, – и что же нам тогда делать?

– Знаете, я тут на днях читала один готический роман… Хотите расскажу вам его?

– Да тут похоже традиция, читать книги и пересказывать их содержание на допросе, – ухмыльнулся Говард, – ну, давайте.

– Это было в век, когда свет разума стремительно приближался в своему величайшему триумфу, но ещё не разогнал тьму суеверий…

Кармилла смахнула с губ красную капельку.

– Кровь и вино, что может быть лучшим сочетанием?!

Блондинка, чей рот был заткнут красной тряпкой, а сама она была привязана к креслу шелковыми жгутами, испуганно замычала, отрицательно мотая головой. Её можно было понять, ведь с вином была смешана именно её кровь.

Доктор Андерсон же был безучастен. Как, впрочем и всегда.

«Его спокойствие кажется таким неестественно ледяным, что я почти уверен, что внутри у него бурлит пламя, способное сжечь целый мир», – очередной раз подумала Кармилла.

– Как ваши эксперименты, доктор?

– Вы отлично знаете, что я не могу вам об этом рассказать. Доктор Крамер будет недоволен.

– Никогда не понимала, почему главный он, а не вы. Этот немецкий боров туп, как пробка, и лишь присваивает ваши достижения!

– Я решу эту проблему без вашей помощи, – не меняя интонации в голосе и не отрывая глаз от чтения книги ответил Андерсон, – вы пригласили меня только затем, чтобы попробовать, как изменится вкус крови, если вколоть жертве морфий? Он лежит перед вами, можете пробовать. Но, в целом, можно было воспользоваться посыльным, а не отрывать меня от моей работы.

– Меня больше интересует, что с тем делом…

– Вы не поверите, как меня утомили ваши бредни. Нет, наука не может оживить вашего любимого. Да, мой друг по переписке из Женевы весьма оптимистично настроен относительно гальваники, но с учетом обстоятельств смерти вашего друга…

– То есть, вы ничем не можете мне помочь? Поверьте, доктор, моих капиталов достаточно, чтобы высыпать вам гору рубинов по вашему весу, если вы поможете мне! Я испробовала все, и мистику, и науку!..

– Да, я вижу, – доктор неодобрительно посмотрел на все ещё мычащую связанную девушку, – к чему вас привела эта ваша мистика… Так или иначе, не скажу про мистику, а наука не может решить вашу проблему. Впрочем…

– Да, доктор?

– Есть один шарлатан… В трущобах Ист-Энда его именуют Королем. Для этих крыс он пожалуй, действительно Король… Пара бездомных, которых мы нанимали для испытания наших с доктором Крамером препаратов утверждают, что, возможно, Король способен на что-то такое, что может вам помочь.

Кармилла поцеловала доктора Андерсона своими полными алыми губами. От радости на её бледном лице аж выступил румянец. Доктор Андерсон, впрочем, оставался, как всегда, холодным и безучастным.

– Спасибо, спасибо доктор! Я думаю, это кольцо, – она протянула ему перстень с огромным рубином, – будет достойной благодарностью за вашу помощь! И да, на выходе скажите Алану адрес этого Короля, и пусть готовит мой экипаж, я отправляюсь туда немедленно!

– Не забудьте сначала завершить свои дела с этой милой особой, – ответил доктор и направился к выходу.

Кармилла вколола девушке морфий, а затем впилась клыками ей в глотку, начав пить кровь прямо так, а не через шприц, как обычно.

Кармилла презирала Алана всеми фибрами своей души. Уродец был просто омерзителен, но, стоило признать, очень полезен в темных делишках. А так как он был без памяти влюблен в Кармиллу, леди Уотсон использовала его, фактически, как раба. Вот и сейчас он, сидя напротив неё в экипаже, смотрит на неё, словно собака, чуть ли не слюни пускает.

Чтобы не смотреть на него, леди Уотсон разглядывала портрет в медальоне. Это было все, что осталось у неё от её любимого. Такая нелепая смерть…

Они приехали. Место было настоящей помойкой… Вполне вероятно, в буквальном смысле. В темноте, к счастью, было точно не разобрать.

Весь пустырь освещался лишь алым пламенем факелов. В тени копошились какие-то омерзительные фигуры. Прямо же напротив их экипажа, в другом конце пустыря, на собранном из какого-то мусора троне сидела фигура в желтом плаще и желтой маске.

– Склоните колени перед Королем! – велел им громоподобный голос.

– Леди Уотсон ни перед кем не склонит коленей! – пролепетал Алан, но Кармилла схватила его за шкирку, и впилась ногтями в загривок шеи. От боли он сел на колени.

– Склонения колен моего раба достаточно?

– Да. Столько достойной особе, как вы, леди Уотсон, можно и не склонять своих колен, – раздался все тот же голос.

– Вы знаете мое имя?

– Мне ведомы все тайны мироздания, в том числе та, что так вас интересует.

– Что вы хотите за эти тайны?

– Тайны нельзя купить. Их можно выиграть. Но ставка в таких играх – жизнь.

– Поясните?

– Подойдите ко мне! – велел голос.

Кармилла и вставший с колен Алан подошли к фигуре в желтом.

– На столе перед вами две таблетки. В одной из них смерть. В другой – великие знания, в том числе те, что дают власть над смертью. Каждый из вас должен выпить по таблетке, не зная, в какой что. И учтите, от яда, что в таблетке со смертью, не спасет даже власть над смертью, что заключена во второй. Выбирайте с умом.

Кармилла задумалась. Она выбрала таблетку слева, а Алану велела выпить ту, что лежала справа.

Через мгновение уродец покраснел, начал задыхаться, а затем повалился на землю замертво.

Глаза леди Уотсон налились красным. Она почувствовала, как в её венах с кровью потекло пламя великой мощи. Теперь она вырвет любимого из лап смерти!

Фигура в желтом лишь хохотала.

– Так, стоп, вы же не будете утверждать, что доктор Алан мертв?! – закричал Говард.

– Э-э-э-э-эм, Харви, с тобой все в порядке? – спросил Макс.

– А! Что?! Где этот докторишка?!

– Харви, мы прибыли в больницу расследовать в том числе его смерть. Тройное убийство, трупы нашли…

– Что за чертовщина здесь твориться, он же только что стоял тут?!

– Доктор Эдгар Алан уже несколько часов как мертв!

– Что ты с ним сделала?! – Говард бросился на женщину.

– Так, Харви, это уже ни в какие ворота не лезет, – Макс оторвал напарника от свидетельницы.

– Поговорите с Томми «Сетью». А я вам за такое хамство больше ничего не скажу без адвоката, – женщина рассмеялась, потрясая своей рыжей шевелюрой, что от этого ещё больше напоминала пламя.

– Так, Харви, я тебя уважаю, но если такая фигня повториться, я напишу рапорт, чтобы тебя отстранили от дела, хоть ты мне и друг!

– Да, да, Макс, я понимаю… Давай поскорее поговорим с этим Томми, я хочу поскорее покончить с этим делом… Тут твориться какая-то чертовщина…

– Тут не все так просто. Дело в том, что Томас Андерсон – савант.

– Савант?

– Да, гений, чья гениальность компенсируется психологическими проблемами. Помнишь фильм «Человек дождя»?

– Ок… И что?

– Короче, по-осторожнее с ним. Его курируют люди с самого верха, он, хоть и лечится здесь, но проводит в лаборатории больницы какие-то важные эксперименты для правительства… Короче, если будет как с той рыжей, у нас будут огромные проблемы!

– Ладно, хорошо, пошли к нему!

Томас Андерсон действительно напоминал своего тезку из известного фильма.

Когда детективы зашли в его палату, он что-то печатал на своем ноутбуке. Впрочем, после их прихода, он этого делать не перестал. Он вообще никак не отреагировал на приход детективов.

На шее у него висел кулон в виде стилизованного под микросхему паука.

«Видимо, поэтому и Сеть», – отметил про себя Говард.

– Томас?

– Можете называть меня Сеть. Ну, или Томми Сеть, как меня называют все в больнице, – не отрываясь от монитора ответил им савант.

– Мы хотели поговорить по поводу убийств…

– Хорошо, я расскажу вам одну историю…

– Так, черт подери, никаких больше историй! – закричал Говард.

Макс силком оттащил его к стене.

– Ты что творишь?! – зашипел он на напарника шепотом, – совсем своего бальзама перепил?!

– Макс, тут творится какая-то чертовщина! Сейчас он расскажет историю, и окажется, что трупов уже не три, а четыре!

– Не пори чепухи! И учти, после допроса у нас будет очень серьезный разговор на тему алкоголя, – раздраженно отрезал Макс, – итак, что за история, мистер Андерсон? – спросил он, повернувшись к свидетелю.

– Просто Сеть. Тем более, что именно в Сети все и началось…

Томми бродил по просторам Паутины, ища хоть что-нибудь интересное в зеленых строках окружающей его матрицы. Жизнь становится довольно скучной, когда твоих хакерских навыков достаточно, чтобы создать себе бесконечную кредитную карточку и жить за счет идиотов из банка.

Неожиданно ему поступил входящий вызов. Звонил Джокер, барыга, через которого Сеть покупал нелегальные импланты и кое-какой софт.

– Сеть бродит по Сети? – Джокер, как всегда, рассмеялся своим жутко неприятным смехом.

Но Томми, как всегда, никак не отреагировал на это.

– У тебя есть какое-то дело?

– Да, ты что, у меня в жизни не хватит денег, чтобы обращаться к тебе со своими делами! Но есть кое-что, что может заинтересовать тебя!

– Очень сильно сомневаюсь.

– Слушай, я знаю, что ты очень депрессируешь в последнее время от скуки… Но тут кое-что действительно интересное!

– Давай скорее, не люблю, когда у меня отнимают время.

– Лови файл!

Сеть принял посланный файл и открыл его, предварительно проверив на вирусы.

Неожиданно ровные зеленые линии виртуального пространства начали искажаться, словно что-то пыталось их порвать. Искажения были все сильнее и сильнее, Сеть уже хотел остановить файл, как вдруг пространство прорвало, и его озарил желтый свет…

– Что это?

– Ты заинтересован? – ухмыльнулся Джокер.

– Если бы это не показалось мне интересным, я бы не спросил, что это. Итак, что это?

– Всего лишь демо-версия штуки, которая может перевернуть мир! Вот только одна беда, сама эта штука храниться на серверах одной швейцарской корпорации…

– И ты хочешь, чтобы я взломал этот сервер и украл её?

– Ага! Сам понимаешь, с этим мы сможем перевернуть мир! А корпораты, если у них это не украсть, как всегда, зажилят её себе, давая доступ лишь богатеям!

– Информация должна быть доступной, тем более, такая информация… Хорошо, я возьмусь за это дело. Но мне нужен напарник. Сам понимаешь, к серверам такого уровня не подключиться через Паутину, нужно подключится напрямую к локальной сети, а для этого мне нужен боевик.

– Ну, есть один на примете. Слышал о Соколе?

– Да, говорят, он неплох.

– Он кое-что мне задолжал… Так что, думаю, не будет проблем с наймом.

– Отлично, на том и сойдемся.

– Твоя задача предельно проста. Защищать мое физическое тело, пока мой разум взламывает сервер.

– Не учи ученого, – отозвался Сокол.

– Хорошо, и помни главное. Ни в коем случае не вытаскивай меня из сети раньше, чем сработает вот этот таймер. Ты сожжешь мне мозг!

– Даже если тут будет армагеддон, я не потревожу ваше величество, не боись! Буду отстреливаться от ботов столько, сколько потребуется!

– Хорошо, я погружаюсь!

И снова зеленые линии виртуальной матрицы. Сеть осторожно двигался вперед.

«О, да тут черный лёд! Не очень хорошо!» – подумал он, – «а это ещё что?»

Впереди было нечто необычное. Между тем местом, где стоял он, и директорией, в которую ему нужно было попасть, была натянута желтая нить. С одной стороны от неё был черный лед, защитный софт, который превращал в овощ любого неудачливого хакера, что в него попадал, а с другой горело странное зеленое пламя.

«Что бы это ни было, это не выглядит, как что-то безопасное. Ладно, прорвемся!»

Активировав пару программ, Сеть сумел относительно обезопасить свое шагание по тонкой желтой линии.

– Ты хорош, – заметил громоподобный голос откуда-то сверху.

«Нет-нет-нет, только не это!»

Лед и пламя исчезли, а желтая линия утекла из-под ног Томаса, превратившись в фигуру в желтом, что стояла перед ним.

– ИскИн? Они поставили на защиту системы ИскИн?!

– Зови меня Король. Ты интересный.

– Мне теперь конец?

– Все это только начало. Обычно люди выбирают вслепую. Но ты достаточно интересен, чтобы выбрать в открытую.

– Выбрать что?

– Сейчас мои дроны подлетают к твоему телу и охраняющему его боевику, – Король взмахнул рукой, и перед Томми появился экран, на котором он увидел свое тело и Сокола, – твоему партнеру в любом случае конец. А у тебя есть выбор. Либо тебя обработают кое-чем, – в руке Короля появилось зеленое пламя, – ты останешься жив, но уже никогда не сможешь погрузиться в сеть, либо, – во второй руке Короля возник лёд, но сейчас Томми разглядел, что это был нестандартный черный лед, в нем сверкали странные зеленые искры, – твое тело погибнет, но душа останется в виртуальности. А потом я проведу тебя к тому, что ты так искал. Что ты выберешь?

– Для меня реальна лишь Сеть. Мир за её пределами… Я не верю в него. Он слишком блеклый. Я выбираю второе.

– Верный выбор. Ведь весь мир – это лишь Сеть, за пределами которой ничего нет!

Последнее, что увидел Сеть перед тем, как желтое свечение целиком поглотило его, было, как дроны расстреливают Сокола…

– Нет! Нет-нет-нет! – закричал Говард.

Он повернулся в сторону, где стоял Макс, и увидел там именно то, что так боялся увидеть. Расстрелянное тело своего друга. Он потрогал его, и понял по окоченению, что Фэлкон умер несколько часов назад.

– Как вы это делаете?! Что здесь вообще происходит?!

– Вас интересует реальность или истина?

– Меня интересует, что здесь случилось на самом деле! – Говард выхватил пистолет, – выкладывай мне всю правду! Как вы убили четверых человек?!

– Убито не четверо, а трое человек. Ваш друг, доктор Алан и доктор Крамер.

– Но… А как же этот бедолага? Как бишь его?..

– Не можете вспомнить имя? Посмотрите в своем блокноте, вы же всегда записываете в него все сведения по делу.

Не опуская пистолет, Говард полез в карман за блокнотом. Открыл первую страницу этого дела…

– Что?! Как это может быть?! Говард Филлипс?! Самоубийство?!

– Итак, вам предстоит выбрать между истиной и реальностью, – Томас выложил перед детективом две таблетки, – в реальности, несколько часов назад вы отравили доктора Крамера, так как в Аргентине нашли сведения о том, что именно он полвека с лишним назад ставил ужасные эксперименты над заключенными концлагеря, в том числе над вашим дедом, после чего бежал сначала в Аргентину, а затем в США. Вы заставили его принять тот самый препарат, который он испытывал на вашем деде. А затем по документом поняли, что он ставил такие же эксперименты и здесь, в Ленноксе, и заставили проглотить таблетку и его заместителя, доктора Алана. Узнав, что я так же участвовал в их деятельности в качестве исследователя, вы ворвались сюда, но персонал уже вызвал полицию. Ваш друг, Макс Фэлкон пытался вас остановить, но вы застрелили его. И уже несколько часов держите меня в заложника, пока под дверью стоит полиция. Ну или кого там прислали мои кураторы? А сейчас, понимая безвыходность ситуации, вы примите яд сами. Так будет, если вы примите эту таблетку.

– А если эту?

– Тогда реальность не будет иметь значения. Потому что вы узнаете истину, – глаза Томаса загорелись желтым, и, смотря в них, детектив увидел фигуру Короля в Желтом.

Тот приблизился к нему и прошептал всего несколько слов. Самый верхний слой истины, её демо-версию, так сказать.

Видение пропало.

– Итак, хотите ли вы узнать истину, первые слова которой вы только что услышали, слова, которых достаточно, чтобы перевернуть мир, но которые – лишь ничтожная поверхность того, что скрыто в глубине. Или предпочтете реальность, ведь какой бы ужасной она ни была, именно она – тот спасательный круг, что не дает людям утонуть в истине, которую они так бояться? Что вы выбираете?

Детектив Говард Филлипс схватил таблетку и проглотил её.

Полиция ворвалась, наконец, в комнату, но было уже поздно…

Тот, Кто Ходит по Болотам

Весна. Все оживает. Мертвые поднимаются из могил.

Джозеф ненавидел Юг. Особенно Луизиану.

Он вырос на Аляске и, кто бы что не говорил, считал это лучшим местом на земле.

Может, кому-то и не по нраву аляскинский холод, а Джозеф его очень любил. Как и заснеженные пейзажи его родного штата.

Луизиану же он просто ненавидел. Жара, гнилые болота, малярия, да и население тут на всю голову долбанутое. Что чернокожие, что белые, если эту деревенщину можно считать за полноценных белых людей.

Короче, Джозеф ненавидел место, в которое отправлялся. И ладно бы когда, но ещё в самое отвратительное время года – весной, время болезней и аллергий!

В общем и целом, можно было сказать, что Джозеф Андерсон ехал в свой персональный ад. Но, увы, с руководством не поспоришь. Особенно, с его руководством.

Куратор смотрел на него, как всегда, своими ледяными немигающими глазами.

– Вы желаете оспорить решение нашего руководства? – спросил он своим вежливым, а от того ещё более пугающим голосом.

– Нет, не то что бы я сомневался в их мудрости… Но почему я?!

– Таково решение руководства, – Куратор выразительно посмотрел наверх, – их решение не могу оспорить даже я, и уж, тем более, не вам его оспаривать.

– Неужели послать больше некого? С вашим-то могуществом, и, тем более, с их могуществом!

– У руководства есть причины считать, что именно вы лучше всех справитесь с этим заданием. Разговор окончен. Все необходимые документы в кейсе. Вот ваши билеты. Ваш поезд через час. А мне уже пора, мой поезд вон уже прибывает. Приятной командировки! – попрощался он и пошел в сторону перрона, на который действительно прибывал поезд.

Смотря в окно поезда и вспоминая разговор с Куратором, Джозеф думал о том, что, кажется, те, кого Куратор называл руководством, просто наслаждаются муками людей, даже тех, кто служит им. «Страдания очищают душу» – так ведь гласит одна из заповедей Догмы?

Все это было просто отвратительно… Но, увы, как верно заметил Куратор, с руководством не поспоришь. Увы, при всех их недостатках, они – единственный способ спасти мир от безумия. А конец мира, каким его знает человечество, совсем не входил в планы Джозефа.

«Выгода и личная заинтересованность повышают лояльность куда лучше идеологии и фанатизма», – так он говорил, когда другие борцы с неведомым ставили ему в укор его диссидентствующие размышления о тех силах, которым служили догматики.

Пожалуй, сильнее его размышлений служителей Догмы раздражало лишь то, что их тысячелетние ордена и братства веками борются с силами тьмы, но лишь высшим иерархам да провидцам изредка удается получить Высшую Волю напрямую. Агент Андерсон же был одним из двузначного числа людей в мире, с которыми Куратор общался лично на регулярной основе. Джозеф не знал, как руководство относилось к его мыслям (и судя по тому, что места его командировок с каждым разом были все отвратительнее, у него были подозрения, что не в восторге), но пока эффективность его методов была неоспоримым фактом, всем этим попам и мракобесам приходилось с ним мириться.

Я бреду-бреду-бреду, в Царстве Бреда я бреду и мечту свою плету. Ты плетись-плетись узор, мирозданию укор!

Между тем, поезд прибыл на станцию назначения.

Его встречал некий агент Фергюссон.

Это был коренастый коротышка с залысиной и рыжими усами. Он смешно засеменил к двери, из которой выходил Джозеф.

«Впрочем, может семенит он и смешно, а по кулакам видно, что может одним ударом череп пробить и, судя по всему, нередко это делает», – подумал про себя Андерсон.

Агент Фергюссон, или, как он представился, Фрэнк, был одним из Посвященных сотрудников местного отделения ФБР. Его умение превращаться в бульдога (пусть его официальное руководство об этом умении и не знало) здорово помогало ему в его работе – нюх помогал искать улики, а физическая сила собачьей породы, выведенной для травли быков, помогала в задержании в одиночку особо опасных преступников, пусть этих преступников затем и приходилось убивать «при попытке к бегству», так как они становились свидетелями того, что им совсем не было нужно видеть. Благодаря этому, а так же протекции сил, на которые Догма имеет влияние, Фергюссон занимал весьма высокое положение в местном отделении ФБР, а это было полезно для дела.

– Что говорят внедренные агенты? – спросил Джозеф, когда они уже ехали в машине.

– Да, ничего, – ответил Фрэнк, – сами знаете, у Шабаша структура ещё менее организованная, чем у нас. Так, всего лишь разношерстная шваль из числа объединенных идеей своего превосходства над людьми колдунов и ведьм. А у нас они и вовсе сидят по-большей части по болотам, хорошо ещё, если хотя бы мелкими культами, а зачастую и просто по одиночке, и строят планы, ни с кем не сговариваясь. В более-менее крупные ковены, конечно, мы своих людей внедрили, но там все ни сном, ни духом, хотя происходящим и довольны.

– А что Консилиум?

– На Юге умников не любят, поэтому их здесь мало, а те, что есть, в основном сидят в Техасе или во Флориде ракеты в космос пускают. Да, и не их это стиль, сами понимаете.

– Это правда… А местный фольклор?

– Это Луизиана. Плавильный котел сантарии, вуду, сатанизма, болотных ведьм и монстров, а ещё верований изолированных групп каджунов и хиллбилли, погрязших в инцесте, но искренне считающих свое идолопоклончество христианством. В местном фольклоре можно найти вообще все что угодно, причем сразу в символике десятков не связанных друг с другом культов и явлений.

– Н-да, чертова Луизиана… Ладно, а что сейчас местные говорят об этих убийствах?

– Детишки называют убийцу Тот, Кто Ходит по Болотам. Информативно?

– Это все? А баек про то, что у него рога, копыта, все в таком духе?

– Приедем в мой офис, дам вам папку с делом. Там около сотни таких «описаний», противоречащих друг другу, а под час и самим себе.

– В моих документах говорится, что на всех трупах был нарисован знак Короля в Желтом. Это о чем-нибудь говорит с учетом местных особенностей?

– Только, о том, что убийца, может быть, читал Лавкрафта. Причем если бы вместо трех псевдо-спиралей с точками была бы спираль, я бы сказал, что он просто смотрел этот новый сериал про детективов по телеку. Но раз знак правильный, то нет, этот болотный житель даже читать умеет, и книжка у него с иллюстрациями! Докатились, на трупах рисуют знаки из Лавкрафта!

– Не из Лавкрафта, а из Чемберса. Желтый знак придумал он, а Лавкрафт лишь затем заимствовал его вместе с образом Хастура. А самого Хастура придумал Амброз Бирс.

– Очень познавательно. Мне это прикладное литературоведение к делу пришить?

– Не огрызайся. Ладно, давай посмотрим документы в твоем офисе, а затем поедем в морг, хочу взглянуть на тела. Их же ещё не все кремировали?

– Нет, последние два нашли на неделе. А по поводу остальных можете поговорить с доктором Крисом, их все он вскрывал.

– Посвященный?

– Нет, конечно.

– Жаль.

Почему они такие глупые? Это же такие простые истории… Почему они все равно погибают? Неужели все людишки так глупы, что не могут победить даже самое банальное зло?

– То есть, их всех убили разным почерком?

– Да. Общего только то, что на телах нарисован этот самый знак. А так да, Джулия Корниш порвана на кусочки, причем на кусках следы подгнивших зубов как минимум десяти разных человек, Сэма Смита, судя по всему, травили волком или крупной собакой, у Аманды ЛеФлер следы засосо-образного укуса на шее и выкачана вся кровь, у Мэтта Бувье следы веревок на запястьях и лодыжках и вскрытая ножом брюшная полость, что убило Луи Делакорта вообще непонятно, у него сердечный приступ и поседевшие волосы, словно его что-то смертельно напугало. Тела Мелиссы ЛеГолль и неопознанной пока девушки вы и сами видели – удар тяжелым острым предметом колоссальных размеров, так что он перерубил тело напополам с одного удара, и утопление в воде.

– Зомби, оборотень, вампир, сатанисты, привидение, пирамидоголовый и водяной. Убийца явно большой поклонник хорроров.

– Вы, я погляжу, тоже.

– Работа обязывает. Ладно, я пойду опрошу родственников жертв. Как будет опознана последняя жертва, сообщите агенту Фергюссону, он передаст это мне.

– Итак, жертв объединяет только то, что это молодые люди от 14 до 25 лет и перед смертью они гуляли по болотам. Причем, не смотря на ужасные способы убийства, никаких криков вокруг никто не слышал, хотя, судя по всему, их убивали именно там, где обнаружены тела.

– Именно так.

– Почему в этих краях никто не перестал гулять по вечерам на болотах, если начались убийства?!

– Ну, родители перестали выпускать детей уже после третьего убийства. Поэтому последние четверо – совершеннолетние люди…

– С суицидальными наклонностями.

– Да нет, просто это Луизиана. Тем более, из этих четверых трое были каджунами, да и, сдается мне, неопознанная девушка тоже из них, а эти ребята на всю голову долбанутые даже по местным меркам. Любят пощекотать себе нервы. Так почему бы не прогуляться с ружьем вечером по болоту, где поселился маньяк?

– Не очень-то их эти ружья спасли.

– Долбанутые, говорю же.

Дар Короля в Желтом не приносит мне счастья… Я отдал рассудок за могущество, но меня не осчастливило ни могущество, ни безумие… Впрочем, раньше я тоже не был счастлив. Может этот мир вообще не создан для счастья? Может пора его изменить? Жаль, из-за этих нелепых людишек это не под силу даже самому Королю в Желтом… НЕНАВИЖУ! Пора на охоту.

– У меня для вас две новости! Во-первых, опознали седьмую жертву, это Абигейл Хоббс, я, кстати, ошибся, она не каджунка, просто из хиллбилли. Во-вторых, нашил восьмую жертву.

– И как же она умерла?

– Шериф сказал, что нам лучше приехать на место и посмотреть все самим. Он не нашел слов, чтобы описать это все.

– Разрыв ануса, разрыв ротовой полости, разрыв… Короче, её изнасиловали во все щели, причем каждый из предметов изнасилования был пару футов длиной минимум и где-то пять дюймов в диаметре. Я ничего не упустил? – спросил Андерсон, дочитав отчет патологоанатома.

– Ну, ещё во всех точках изнасилования обнаружена странная зеленоватая слизь. И следы от присосок.

– Короче, парень любит не только хорроры, но и хентай.

– Хен-что?

– Поверьте, доктор, в вашем возрасте лучше этого не знать.

– И как он только это делает?!

– Честно говоря, думаю, этого вам тоже лучше не знать, – ухмыльнулся Андерсон.

– Ему же затрут память после этого дела?

– Мы вообще думаем, не сделать ли это сейчас. А то и сойти с ума может от лишних подробностей.

– Вредно для дела, сам понимаешь, все тела одного дела лучше вскрывать одному человеку.

– Можно подумать, в этом деле это поможет.

– Кто знает, кто знает… Ладно, есть у меня один план. Но давай сначала заедем в какой-нибудь фаст-фуд перекусить?

– Вы после морга хотите перекусить?

– Не знаю, на мой взгляд, это все предрассудки. Сейчас полдень, а я привык в полдень устраивать себе ланч. Не отменять же любимую традицию из-за каких-то убийств?

– Вы круты! – уважительно покивал головой Фергюссон.

– За это меня и держат, – улыбнулся в ответ Андерсон.

Хороший рассказчик тухнет без хороших слушателей… Король в Желтом, ты ждешь меня?

Джозеф поправил грудь. Он любил перевоплощаться, особенно, когда ловил преступников на живца. А перевоплощаться в юных девушек, особенно по-симпатичнее, он любил перевоплощаться ещё больше, пусть это пристрастие и не одобрили бы многие догматики.

«Все-таки, быть одним из немногих обладателей сверх-способностей – очень круто. И ключевое слово тут „немногих“. Потому идеалисты из Консилиума пусть горят в аду!» – подумал он, посмотрев ещё раз в зеркальце из косметички.

Он создал образ симпатичной девушки с фермы. Джинсовый комбинезон практически на голое тело, соломенная шляпа и древнее раздолбанное ружье прилагались.

Он гулял по болотам уже где-то час, когда встретил его.

Убийца сидел у костра. Джозеф сразу понял, что это именно тот, кого он ищет.

Мутные глаза, уже начавшие превращаться в когти ногти на руках и ногах, болезненно-желтоватый оттенок кожи, обострившиеся клыки, которые Андерсон увидел, когда убийца улыбнулся, увидев девушку. Колдун явно был начинающим, да и работал с жертвами один на один, поэтому походил на пусть и уродливого (как и многие в этой округе из-за массовых инцестов), но все же человека, но проклятье ни с чем не спутаешь.

«Не удивлюсь, если через пару убийств у тебя под шляпой рога начнут расти. Впрочем, не будет больше убийств», – подумал агент.

– О, милая девушка, а что же ты в такой поздний час бродишь по болотам? Убийца же бродит по округе!

– А может, я и есть этот убийца? Никто же не видел Того, Кто Бродит по Болотам, может это женщина!

Урод рассмеялся.

– Ладно, присаживайся к костру. Угощу тебя грибами.

– Присесть присяду, но грибы есть не буду. Может ты и есть тот убийца? Ты учти, это я с виду девушка хрупкая, но со ста футов из ружья белке глаза бью!

– Ой, боюсь-боюсь, – улыбнулся урод, – ну, не хочешь, как хочешь, а я вот грибы с бобам да заточу, – сказал он, снимая с ветки поджарившиеся грибы и кидая их в банку с бобами.

Перемешав он начал их есть.

– Чего сам-то сидишь среди ночи на болоте?

– Охочусь. Хочешь, кстати, историю тебе расскажу?

«Отлично, на приманку ты клюнул. Надо подпустить тебя поближе, чтобы узнать, как ты это делал», – подумал Джозеф.

– Расскажи, делать все равно нечего.

– Хорошо. Как-то раз одна девушка бродила по лесу…

Неожиданно, Джозеф обнаружил себя в темному глухом лесу.

«Ладно, все лучше, чем проклятые луизианские болота», – подумал он.

И вот, в самой гуще леса увидела она огромную паутину.

«Нет, ну, нет, ненавижу пауков!»

Вдали загорелось несколько кроваво-красных паучьих глазок. Судя по всему, паук был где-то размером с быка.

– А двести двадцать не хочешь?! – заорал Джозеф перед тем, как метнуть молнию в сторону чудовища. Но, к его удивлению, из его рук не вылетела молния.

О, я вижу, ты не совсем обычная девушка! Такая же ведьма, как я! Вот только боюсь, это моя история, мой мир, мои законы, и твои силы тут бесполезны!

– Стой! – закричал Джозеф, когда паук начал оплетать его паутиной, – что за банальную ерунду ты рассказываешь? История про огромных пауков – это ещё банальнее, чем про зомби!

«Либо паук сейчас заткнет мне рот паутиной, либо это сработает», – подумал Андерсон, аж вспотев от напряжения.

ЧТО?! Мои истории – самые жуткие в мире! Я рассказываю такие ужасные истории, что сам Король в Желтом одарил меня своим даром!

– Пффффф, даже я могу рассказать куда более страшную историю! Поспорим?

Какой дешевый развод. Тебе нечего поставить в споре со мной.

– Я с тобой пересплю!

«Надеюсь, он сейчас не изнасилует меня огромным пауком, доказывая, что не только моя жизнь, но и мое тело принадлежат ему».