– Права доступа будут предоставлены по одноразовым ключам, которые самоуничтожатся после срабатывания, – сухо ответил Юлий, не переставая наблюдать за преломлением тонкого лучика света в стакане с виски. – Я загружу их месье Парацельсу лично.
– Прекрасно. Что касается охраны: этаж будут полностью контролировать офицеры первой роты Преображенского полка. Личная охрана Императора. Электроники и механики в них уже гораздо больше, чем живого мяса, но в этом же заключается и их слабость: при входе делегации я заброшу в их общую сеть вирусную бомбу, и в момент возникновения нештатной ситуации они превратятся в истуканов. Всего на несколько секунд, но нам этого хватит. За пару часов до визита здание осмотрят, но вас там еще не будет. Ровно в тринадцать часов делегация выйдет из лифта и начнет обход палат. Парацельс, Ваша задача вместе с… – Конев на секунду задумался. – Забыл, но это не важно. Ваша задача – в это же время оказаться в коридоре напротив восьмой. Вот здесь. – Ткнув пальцем в схему и дождавшись внимания он устало опустился в кресло. – Я закончил.
– Оливия, Иван, – обреченным тоном уточнил отключивший маску Айзек. – Ее зовут Оливия Пети.
29 апреля 2044. Париж.
То, что вокруг происходит что-то необычное, Оливия поняла как только переступила порог госпиталя: вокруг было слишком чисто, слишком мало бездомных наркоманов и слишком много персонала.
– Что это? – удивленно спросила она у дежурного андроида еще сонным голосом.
– Президент Республики, Президент США и русский Император решили нас посетить после встречи в Елисейском. Ждем к часу, – любезно ответил тот, продолжая работать с мониторами за стойкой. – Вы же слышали?
– Нет. Не интересуюсь политикой, – на ходу буркнула Оливия, взяла в автомате кружку кофе, вызвала лифт и плотнее закутавшись в парку прислонилась к стене.
Через несколько секунд прозвенела приветственная мелодия. Она завалилась внутрь и выбрала этаж.
– Олли! – Айзек встретил ее в отделении неизменной улыбкой.
– Привет, железный, – прошептала Оливия в ответ, обняла его и прижалась к атлетичному синтетическому торсу. – Извини что не разговаривала с тобой. Я – дура.
– Как ты себя чувствуешь? Ты же бледная как поганка.
– А я и есть поганка. – Она хихикнула. – сегодня опять пол ночи провела в обнимку с унитазом… и кровь носом.
– Идем. – Айзек погладил ее по спине. – Осмотрю тебя и сделаю пару уколов.
– Как всегда…
– Слышал новости? – Все еще бледная, но уже повеселевшая Оливия лежала на кушетке и накручивала на палец свисающий на глаза локон, пока Айзек стоял к ней спиной и работал с анализами. – Мозгляки из Германии заявили, что лет через десять смогут выращивать синтетические тела, на которые можно будет записывать сознание. Или душу. Как ни назови.
«Если бы было время, девочка…» – обреченно подумал Айзек, и заметил, как его рука, поставившая пробирку в кейс, явно затряслась.
– Почему ты молчишь?
– Задумался, прости, – он постарался изобразить нейтральную интонацию. – Все возможно.
– А-а…
– Кстати по поводу сегодняшнего события: у нас с тобой как раз будет перерыв, и у нас есть пропуска в зону встречи.
– Ты хочешь сходить? – безразличным тоном спросила Оливия.
– Почему нет? В конце концов, такое бывает не каждый день.
– Ладно, я принимаю приглашение.
В двенадцать пятьдесят пять Айзек вел ее за руку вверх по лестнице. За окнами был слышен вой полицейских сирен. Айзек думал. Думал и работал с сетью одновременно: в систему оповещения был загружен нужный файл, установленные в вентиляцию аэрозоли отзывались на запросы и отсчитывали установленные секунды, а введенная вместо Адаптонола «пустышка» из физраствора не оказывала никакого воздействия на кору мозга Оливии, и электроды ее имплантов должны были вот-вот потерять связь с нервной системой.
«Все в порядке. Если это можно назвать порядком!» – он был в бешенстве, но не подавал вида.
Не спеша они подошли к двери и замерли. Сканер считал паспорта и открыл элетронный замок. За дверью их встретил сурового вида парень ростом явно больше метра восьмидеяти. По строению его лица Оливия поняла, что даже кости его черепа под кожей были зашиты бронепластинами.
– У нас есть разрешения. – Попытался опередить его вопрос Айзек.
– Да, я вижу. Прошу, – отрапортовал телохранитель и отодвинулся, освободив проход.
Они прошли несколько метров и затерялись в смешанной толпе персонала и корреспондентов на выходе в коридор отделения.
Спустя несколько секунд послышалось, как раскрылись двери лифта. Айзек протиснулся вперед и оглядел вошедших: Император Александр в парадном мундире с неизменными бакенбардами, худой и лысый как колено Рокуэлл, приветственно махавший рукой присутствующим, и вечно скромный бывший университетский профессор Фурнье сделали десяток шагов вперед и выстроились в ряд перед встречающими для короткого интервью. Следом вошли еще несколько человек. Айзек поймал взгляды двоих и опустил глаза.
«Командир Преображенского полка Прусаков – «Иван». Секретарь Президента Французской Республики Пуаре – «Юлий». Все мы сегодня здесь, и все мы умрем… – обреченно подумал Айзек. – относительно повезло только бедняге Шульцу, «Зигмунду».
Процессия тем временем двинулась по палатам. Короткие разговоры, ободряющие улыбки, рукопожатия, символические подарки. Настала очередь восьмой палаты… той, что напротив.
– Интересно: вроде совсем обычные люди, – с легким удивлением заметила привставшая на носки Оливия. Айзек держал ее за талию и не давал упасть.
В этот момент сработали аэрозоли, и по коридору стал растекаться еле заметный аромат фиалок. Одновременно тихий, едва слышимый ритм стал пробиваться сквозь гул из колонок оповещателей.
– Something is cold and blank behind her smile, she's standing on an overpass in her miracle mile… – словно в трансе стала нашептывать Оливия.
На кровати в восьмой палате лежал Рене. Он смотрел на сестру сквозь толпу со своей неизменной сияющей на лице белозубой улыбкой. На черных, словно ночь, кудрявых его волосах переливался свет от потолочных светильников. Рядом стоял отец. Его лицо практически стерлось и представляло из себя какую-то размазанную серо-коричневую кашу, но это несомненно был он. В его правой руке было ружъе. То самое старое охотничье ружье. Отец вытянул руку и приставил стволы к виску Рене, который не прекращал улыбаться.
Оливия почувствовала, как к горлу подступил комок, а по телу пробежал жар. Надпочечники выплеснули в кровь ударную дозу норадреналина, и нанороботы с прикрепленными к ним капсулами принялись за дело, собираясь в массивы. Она закричала.