– Хрикс, включить завеса!
Элла, потупив взор, оправляет костюм, волосы. Кирилл чистит горло, лижет клыки, через пару секунд их уже не видно, красный свет меркнет, глаза как глаза. Тараканы бешено суетятся, исчезают внутри станции. Снова вспышка, дворец окутывает знакомый силуэт, прозрачный, с рябью. Пара секунд – и прежняя Юлечка пятится к шкафу, берет совок, швабру, возится с разбитой чашкой, глаза настигнутой львом антилопы прикованы к шефу.
Нососуев будто шарахнут молнией, ладно хоть волосы не дымятся, но дыбом стоят как наэлектризованные. Глаза – бильярдные шары, руки трясутся.
Тычет в Кирилла.
– У-у-упырь!
– Э-э… вампи…
– Молчать!
Нососуев замахнулся, вот-вот врежет. Но палец ткнул в Юлечку.
– Пы-пи-п… ришельцы?
Юлечка отпрыгнула, глаза как у лемура, совок и швабра – копье и щит.
Нососуев волчком к Элле.
– А ты?!
– Человек, – с выдохом кивнула та. – Самый настоящий.
Нососуев спрятался за Эллу, выглядывает как из-за крепостной стены. Тычет в Кирилла и Юлечку.
– Вы скрыли от меня! Предатели! У нас вся работа держится на фикции, недомолвках, сплетнях, скрытых смыслах! Коллектив должен стоять на доверии! А вы… вы!.. Ты с ними заодно, Элла!
Юлечка вот-вот метнет швабру.
– Успокойтесь, Андрей Викторович!
– Э ж надо, а! Год работаю с кровососом и колонией пришельцев, а они молчат! Мы перемесили столько дерьма, выуживали каждую вшивую бомбочку. А настоящие бомбы под носом! Да если б вы признались, мы бы уже отдыхали на виллах!
Кирилл пожал плечами.
– Я признался. Банкет в честь дня рождения вампира, изысканная кровь двухсотлетней выдержки, бокалы, платья, тосты, поздравления, светские беседы… Были все вампиры города, оборотень Рауль, еще инкуб Валя, жаловался на новую пассию Анжелочку, мол, надоела…
Юлечка бросает швабру и совок на пол.
– Я же вам сразу открылась! «Колония высокоразвитых пришельцев высадилась на Землю для изучения социальных аспектов цивилизации людей, в целях безопасности и чистоты эксперимента колония использует голографическую маскировку…» А вы – бла-бла!..
Рухнула на стул, голова упала на руки, плечи дрожат.
– Я, между прочим, – хныкает, – ультрасовременная программа, меня тысячи колонистов писали, я вам схемы, таблицы, программный код на блюдечке, а вы… Вам бы только сиськи!
Юлечка душит беляш как восставшая из мертвых Дездемона, литр кофе залпом, в ладонь упирается мокрая от слез щека.
– Указала даже баги! Мне сахар нельзя – зависаю. А белков побольше, я… мы из них делаем личинки, станцию, энергию. Зарплата вся на мясо, никакой личной жизни!
Нососуев хватает голову, его шатает.
В зеркале столкнулся лоб в лоб с отражением, страшная рожа опрокинула на край офиса, в горле застрял крик. Наконец, доходит: это не зеркало – за окном плакат Гаврилы Петухова.
Кирилл поднимает, отряхивает шефа.
– Ну какая из меня бомба? Киношные вампиры круче, такое вытворяют – спецэффекты, графика, трюки, – нам, настоящим, и не снится. Подумаешь, семьсот лет. Бледный, худой, будто из онкологии. Наука и медицина сейчас такие, скоро без нашей помощи найдут рецепт бессмертия. Клыки продаются в магазинах, даже делают стоматологи. И красные линзы в моде. Гаврила Петухов вина пьет больше, чем я крови, бьется в авариях, дебоширит, насилует, убивает. А я – тихий мирный обыватель, кровь пью медицинскую, иногда Элла угощает, ей полезно для костного мозга.
Юлечка кидает в мусор фарфоровые осколки.
– Кому нужны инопланетные тараканы. По кухням своих тьма. А голограммы скоро будут на каждом смартфоне, и не надо мяса.
– Вы настоящие, – мямлит Нососуев. – О вас должны узнать!
Кирилл похож на заботливого санитара.
– Ну узнают, ну разрежут на кусочки. Ничего интересного не найдут, погонят на «Фабрику звезд», «Вампиры на льду»… Но не узнают.
– Почему?! – прорычал Нососуев как вампир.
– Все ускоряется, люди вливаются в суету, времени не хватает, надо успеть контракт подписать, с тем-то встретиться, это купить, то продать, выяснить, просчитать, сделать отчет, органайзер от напоминаний с ума сходит, телефон вопит постоянно. Нас если и заметят – пройдут мимо, некогда думать о мелочах. А кто просто ходит на работу, спивается, жиреет, если и задумается – быстро надоест. То ли дело: изнасиловали, избили, опозорили, кинули. А герои и чудеса на фиг, побольше бы грязных свиней – ощущать превосходство, ну или хотя бы равенство.
– Андрей Викторович, езжайте домой.
Нососуева ведут к двери под руки, как инвалида, которому сделали операцию и учат ходить заново, ноги подгибаются, глаза в тумане…
– Считайте, что у вас выходной.
– А сайт?..
– Сами все сделаем.
Нососуев очухивается в такси, на заднем сиденье знакомого потертого салона. И водила знакомый, валяется как на диване, по лобовому стеклу весь день одна и та же унылая передача.