Из окон панельки вырвалось пламя, и через миг здание сложилось неряшливой кучей бетонных обломков.
Через двадцать минут взводный выслушал доклад наблюдателя по рации.
– Командир, наблюдаю движение в мою сторону. Четверо, в полный рост. Что за хрень?
И все, кто был в блиндаже, заулыбались: Живы наши алконавты, живы, идут! Но почему четверо?
Они с Индусом без единого выстрела взяли в плен двух пулеметчиков и, выполнив приказ, вернулись, прихватив в трофеи броню и оружие укропов…
В предрассветной серости проступили черные змеи траншей укропов. Сами то они спят, но наблюдателя наверняка оставили. А то и не одного.
Наблюдателя я заметил правее метров на двадцать пять, вернее услышал. Укроп сопел и чесался – его не учили сидеть в болоте окопа без движения часами.
Беззвучно соскользнув в окоп, осторожно двинулся вперед по сплошным лужам на дне, на ходу доставая нож.
Укроп меня все же почуял, но поздно. Встрепенулся, но «КаБар» уже вошел в шею, словно шило в подушечку и перерубил позвонок.
Короткий хрип.
Я подхватил тело, несколько предсмертных судорог, запахло фекалиями, осторожно опустил, уже обмякшее тело, аккуратно положил в воду на дне окопа. А где второй наблюдатель?