Пацаны с нашего двора

Одним прекрасным летним утром, Юрка увидел, как из лагеря, где стояли десантники на УАЗике, куда-то попылил его командир роты.

– А куда майор наш уехал, – поинтересовался Юрка у ребят охранявших КПП.

– Не докладывал, – лениво сказал один из них, разморённый южным солнцем. Не смотря на то, что еще было утро, солнце уже жарило на всю катушку.

– Он уже два дня куда-то ездит. Раньше обеда не будет, – авторитетно сообщил второй, – Курить есть?

– На посту нельзя, – одернул караульных Юрка, но вытащил сигареты и угостил.

Пацаны поблагодарили.

Юрка Лебедев пошел в армию сразу после школы. Ростом и здоровьем был не обделен, поэтому попал в ВДВ. Шесть месяцев провел в учебке и под новый год сержантом вернулся в часть. В декабре первые роты из их полка были уже в Чечне.

– Мы следующие, отправка назначена на конец марта, – однажды на стрельбах взводным и всему сержантскому составу сообщил командир.

Новость все восприняли сдержанно. Все к ней были готовы.

На Кавказе оказались на пару недель позже, но зато в самое пекло. Юркин батальон удерживал в горах несколько высот, где очень активно шли бои. За два месяца войны Юрка стал мужиком и настоящим воином. Он научился стрелять и попадать из всего, что у десантников было на вооружении в горах. Двенадцать раз он выходил за пределы своих высот на боевые задания и спецоперации. Все они были разные и участвовали в них только офицеры и контрактники, но Лебедя, а именно так в части все звали Юрку, брали всегда, потому что Юрка был не робкого десятка, стрелял отменно, ну и нагрузить на него можно было, как на хорошую вьючную лошадь. В горах если прижмут, можно без еды, можно без воды, а без патронов и гранат нельзя. Поэтому и брали всегда с собой с запасом, а кто-то же это запас должен был тащить. Юрка таскал безропотно. Когда было высоко и начинали задыхаться даже те, кто шел налегке, Юрка пёр и не жаловался. Уже после войны, когда прошло много лет, он случайно узнал, что от природы, а точнее от родителей, он был генетически одарён. В его крови количество эритроцитов было запредельным, а именно они отвечают в организме за выносливость. Благодаря им, Юрка демонстрировал в горах чудеса воли, терпения и выдержки, ну и благодаря им же героем вернулся с войны, так как за время командировки побывал во всех серьезных делах своего подразделения. В родной части Юрка слыл геройским пацаном, а потому, когда у него вместе с другими были залёты, его наказывали, но не по всей строгости устава и закона, как других. Он был на особом счету, и это ему с одной стороны льстило и помогало, а с другой стороны, вся часть знала, что Лебедь офигевший воин и расслабленное тело. У него на всё был свой взгляд, и на дисциплину тоже. Поэтому, если бы не его геройские поступки в горах, в Шали, где часть стояла в резерве и в боях не участвовала, он не вылизал бы с губы.

– Саня, зёма, здорово, – подошёл Юрка к своему земляку, Сашке Богданову, – Дело есть.

Сашка напрягся. От Лебедя можно было ждать чего угодно.

Сашка Богданов был механик-водитель БТРа. С Юркой они были из одного города, но Сашка отслужил на полгода меньше и считался молодым солдатом, по сравнению с Лебедем.

– Командир до обеда куда-то уехал, давай на твоем бетере в Шали слетаем, на почту. Домой позвоним.

Сашка опешил.

– Лебедь, ты дурак, что ли?

– Ты как, со старшим по званию разговариваешь, сынок, – заулыбался Лебедь, – Давай по-хорошему, а то я тебя… Богдан, ну, ты сам знаешь, – продолжал улыбаться Лебедь.

– Юра, это дисбат, если что случится.

– Это если, что случится. Но у нас же не случится. Ты же сейчас на ремонте?

– Ну.

– Значит, тебя никто не хватится. Мы за час, туда и обратно.

– А если тревога?

– Ну, ты же на ремонте.

– Ну, на построение-то я же выйти должен?

– Да не бойся ты. Я разрулю, если, что. Зато домой позвоним, матерей обрадуем.

Сашка задумался. Ничто не могло его заставить покинуть своё расположение, даже звонок домой, но он очень хотел позвонить Юле. В Шали от неё перестали приходить письма.

– Зараза, в горы почту привозили, а в пяти километрах от Шали, письма не доходят, – думал Сашка, проклиная тыловиков и почтальонов, – Кругом бардак, – первое время плевался он, матеря армейскую неразбериху, но потом до него дошло, что дело может быть и не в почтальонах. Он гнал эти мысли, но единственным вариантом прояснить ситуацию был телефонный звонок.

Сашка еще немного поколебался и согласился.

Юрка залез под броню, Сашка завёл БТР и они на всех парах подскочили к КПП.

– Открывай, – заорал Сашка, высовываясь из люка.

– Не положено, – сказал караульный и, взяв поудобней автомат, снял его с предохранителя, – Никаких распоряжений не было, разворачивайся и отъезжай, не загораживай проезд…

– Я тебе сейчас этот автомат знаешь куда забью, – вылезая из-под брони, начал орать Юрка на караульного, – Ты в кого собрался стрелять, сынок? Совсем всё попутал?

– Без приказа никого не выпущу, – стоял на своём караульный.

К заведённому БТРу подошел весь караул.

– Парни, что у вас тут?

Юрка окинул всех взглядом. Без шума и пыли выехать не удалось. Но Лебедь не был бы Лебедем, если бы у него в голове не было варианта на этот случай:

– Пацаны, Богдан ремонт бетера досрочно закончил. Надо по дороге поносится, всё проверить. В ремонте он сегодня до конца дня и завтра весь день должен стоять. А если сейчас доложит, что всё закончил и надо выехать, всё проверить, его сразу озадачат чем-нибудь другим. Давай пацаны, под мою ответственность, выйдем, покатаемся и сразу назад. Может вам, чего привезём.

– Сигарет, – не раздумывая, сказал старший караула.

– И пожрать, – добавил кто-то из пацанов.

– Легко, – сказал Сашка, – Денег давайте.

Пацаны зашарили по карманам, вытащили деньги.

– А с вами можно, я сейчас в отбое, после ночного караула, – попросил Вовчик Самарин, передавая Юрке деньги.

– Поехали. Самара нам не жалко, – усмехнулся Сашка.

БТР вылетел из ворот КПП и понёсся в сторону Шали.

К самой почте подъезжать не стали. Оставили БТР рядом.

Не привлекая к себе внимания, спокойно дошли. В то время в Шали, впрочем, как и в любом городке Чечни, военные в форме и с автоматами были повсюду, поэтому никто ни на кого не обращал особого внимания.

Первый убежал звонить Сашка. Богдан позвонил Юле, всё прояснил, позвонил домой, поговорил с матерью и вышел просто счастливый.

Потом пошел звонить Вовчик. Дома, кроме сестры никого не было, но он с ней с удовольствием поболтал минут десять, рассказал, что у него всё хорошо, жив, здоров, скоро домой. Она поведала дела семейные, рассказала новости общих друзей и подруг и Самара, довольный, вышел из переговорной будки.

Юрка не дозвонился. Никого дома не оказалось.

– Сейчас выходим, спокойно идем в магазин, всё покупаем, так же спокойно идем к бетеэру, садимся под броню и едим в располагу. По дороге не несёмся, едем аккуратно. Всё понятно?

– Так точно, – улыбнулся Сашка.

– Нет вопросов командир, давай только еще водки купим, – предложил Вовчик.

– Посмотрим, – сказал Юрка, и они вышли с почты.

Магазин нашелся неподалеку. Не магазин, а так, одно название. За прилавком стояла молодая, красивая, просто сногсшибательная чеченка лет девятнадцати. Высокая, статная, черное платье почти в пол, но оно одновременно и всё скрывало, и всё подчеркивало: и мощную грудь, и тонкую красивую шею, и женственные руки. Девушка была в цветном платке. Юрка знал, что в мусульманском мире платки у женщин это не только одежда. Это сигнал, который говорит о статусе и образе жизни женщины. Чёрный платок на голове мусульманки, говорит о том, что она всю свою жизнь посвящает только религии, вере и Богу, у неё не может быть семьи, детей и мужа. Цветной платок говорит, что эта женщина так же посвящает себя религии, но она хочет иметь или имеет семью и детей. Женщины в мусульманском мире без платка с распущенными волосами – это шалавы и шлюхи. Таких убивают, поэтому такие нигде не встречаются. Всё это Юрка знал благодаря одному из занятий в сержантской учебке.

Молодая чеченка была в цветном платке, который, как и платье подчеркивал её красивые караловые губы, осмысленные карие глаза, со спокойным мягким взглядом, легкий южный загар на лице дополнял образ яркой и одновременно сдержанной красоты горянки. Красоту и мудрость Кавказа увидел Юрка в глазах прекрасной чеченки.

Юрка поздоровался. Попросил сигарет, сушек, печенья, шоколадок и конфет. Пока девушка собирала всё в пакет, солдаты, словно завороженные не отводили от неё глаз. Когда всё было готово, Юрка расплатился.

– Что-то еще, – спросила красавица, скромно улыбнувшись своей юной, но уже женской и сдержанной улыбкой.

– Сестрёнка, – обратился к ней Юрка, – Продай нам водки.

– Ребята, вы же в форме. Солдатам нельзя. Вы же знаете, – спокойно сказала она.

Юрка протянул деньги. Там было в несколько раз больше, чем надо.

– Красавица, ты продай нам пару бутылок, а остальное оставь себе на конфетки, – улыбнулся Юрка.

Девушка подумала и улыбнулась в ответ. Ей приятно было Юркино уважение. Она кивнула одними глазами, и взяла деньги.

Маленький магазин был и складом. Там и так, то было не развернуться, а когда туда зашли три здоровых десантника, места совсем не осталось. Девушка вышла из-за прилавка и в своем длинном платье, словно поплыла в сторону Вовчика Самары. В том углу стояли ящики с водкой. Она наклонилась, чтобы взять две бутылки и Самара поймав взгляд Лебедя и Сашки Богдана, улыбнулся и погладил её по спине и по попе. Богдан громко ухмыльнулся и заржал.

Девушка в секунду выпрямилась, глаза её вспыхнули, и она не глядя на Самару, тихо, но строго, с испугом в голосе сказала Юрке:

– Парни, вы что? С ума сошли? А если бы отец увидел? А если бы братья увидели? Да вас бы прямо здесь бы убили. Вы что, разве наших законов не знаете?

Испуг и гнев читались в глазах молодой чеченки, и от этого её лицо стало еще прекрасней, и, еще притягательней. Оно светилось красотой, юностью. страхом, переживанием и мудростью. Глядя в её невероятные по красоте глаза, Юрка понял, что испугалась она не за себя, не за свою задетую честь, а за них, молодых дураков, которые и понятия не имеют о законах Гор.

Юрка бросил гневный взгляд на Самару и на всякий случай щелкнул предохранителем и передернул затвор.

– Самара, ты, правда, придурок что ли? Нашел, где руки распускать… Ты прости его, пожалуйста. Он просто идиот, – обратился Юрка к красавице чеченке, и еще раз извинившись, забрав из рук девушки водку, вышел из магазина.

Сашка с Самарой тоже извинились и вышли. Спрятав водку, троица, чуть спеша направилась к бетеэру.

– Самара, ты, правда, дурак, – на ходу начал отчитывать Вовчика Сашка, – Сейчас бы нас из-за тебя эти дикари прямо там бы, в магазине и положили бы… Реально, дикари, подумаешь, по жопе погладил, вот большое дело, что за это сразу убивать!?

– Сами вы дикари, – перебил Юрка, – Один руки распускает, другой ржёт как конь, нам просто повезло, что…

Юрка не договорил. Рядом с бетеэром, на котором, они приехали, стоял командирский уазик, а сам командир сидел на броне и спокойно курил.

Все трое остановились, как вкопанные.

– Это залёт… – еле прошептал Сашка, – Даже не представляю, что теперь будет…

– И всему караулу хана, – так же шёпотом добавил Самара.

– Чё вы заныли, как бабы сопливые, – вмиг пришел в себя Юрка, – Дальше Чечни всё равно не сошлют. Ну от… издят может быть, – философски предположил он, – Ну, на губе посидим… Ладно, чего гадать, пошли сдаваться.

Троица подошла к командиру. Тот выслушал Юркины объяснения, про обкатку БТРа после ремонта, про то, что решили заехать на почту позвонить домой. Про магазин, Юрка естественно не сказал.

– А как из расположения части выехали?

Все трое промолчали.

– Понятно, – резюмировал помрачневший командир, – Сейчас, Богдан в бетер, Лебедь и Самара, со мной в машину. В части будем разбираться… Набить бы вам рожи прямо здесь, да люди кругом, – процедил командир и сел в машину.

Как Юрка и предполагал, все они вместе с караулом пи… ды получили, просто не по-детски. Так сильно, Юрку еще никогда в жизни не били. После, всех залётчиков отправили на губу зализывать раны. Но это была не та губа, которую Юрка в первый раз посетил в своей части еще по духанке, и не та губа, которая была в сержантской учебке, на войне губа, это круглосуточные каторжные работы. На любую грязную работу отправляли залётчиков. И чистку сортиров, и работы с механиками автовзвода по пояс в масле и солидоле, и нескончаемые кухонные наряды, всё это Юрка с лёгкостью вынес и вернулся в родную роту. На Кавказе служить ему оставалось еще несколько месяцев. Многое ожидало его еще впереди, многое из этого ему хотелось бы забыть, а еще лучше, никогда не знать… Со временем, так и произошло. Всё плохое забылось, но на всю жизнь память его сохранила неповторимую красоту Кавказских гор на первом марше и ту молодую чеченку, которую он видел всего пять минут, но чей образ его сопровождал всю жизнь.

2021

Про женщин

Валера Туманов был подающим надежды журналистом. Молодым по возрасту, но зрелым по уму: острое перо, тонко излагал, мог писать и о спорте, и о бизнесе, и о политике. Его коньком была культура. Театральные премьеры, открытие выставок и вернисажей, концерты, музеи, городские смотры и конкурсы, он с удовольствием везде бывал, тусовался и водил дружбу с известными и начинающими режиссерами, актёрами, художниками, писателями и музыкантами. По-доброму о них писал и всем пытался помочь, если это было в его силах, кого поддержать, кого подсветить, а кого-то просто лишний раз упомянуть в своих материалах. Культура была его отдушина, но это не мешало ему водить дружбу и с мэром, и с губернатором, и с первыми лицами бизнеса в своём родном городе, о которых он так же профессионально и классно писал, как и о своих любимых премьерах, и за это, Валерий Туманов был уважаем и везде вхож. В городе не было такой информации, которую молодой Туманов не смог бы добыть. Помимо местного еженедельника в свои двадцать три, Валера собкорил на одну из ведущих центральных газет страны. Ему из Москвы пару раз намекали, что пора бы уже переезжать в столицу и работать по-взрослому, но Валера не торопился, отчетливо понимая, какой шквал проблем на него нахлынет в Москве, а к нему он был пока не готов. Штурм первопрестольной он планировал начать через год. Как журналист, он был уверен в своих силах. Его смущали предстоящие бытовые сложности. Москва огромный и дорогой город. Чтобы в столице встать на ноги, нужно было приехать, пусть хоть с небольшими, но деньгами, а с этим, пока было затруднительно. На старт, и чтобы как-то обжиться в белокаменной, Валера планировал накопить три-пять тысяч долларов и поэтому он хватался за все халтуры, и честно тянул свою лямку в газете и старался, как можно больше материалов предложить Москве, так как столица платила даже за небольшие репортажи очень приличные деньги.

Валера был из тех собкоров, кого москвичи уже несколько лет приглашали к себе на стажировки. Раз в год, как правило, дней за десять до новогодних праздников в редакции на неделю, или чуть больше, собирались все лучшие молодые собственные корреспонденты со всей России. Газета оплачивала перелёты, снимала шикарную гостиницу в центре Москвы, готовила интересную программу для гостей столицы с обязательным посещением балета в Большом театре, Третьяковской галереи, доступных кабинетов и коридоров Кремля, Госдумы, мэрии Москвы, министерства иностранных дел и прочих интересных мест, чтобы талантливая молодежь почувствовала дух столицы, а вместе с тем, масштаб и мощь большой страны. Но это всё происходило после обеда, а до обеда ежедневно три-четыре часа лучшие перья московской редакции проводили семинары и мастер-классы для своих молодых коллег. На них мэтры втягивали будущих звёзд отечественной прессы в редакционную политику, на пальцах, кому это надо было, объясняли идеологию газеты – кто мы, куда идем, для кого пишем… У издания был свой фирменный стиль, и его тоже в легкой форме прививали и навязывали собкорам. Помимо семинаров, москвичи давали возможность молодежи поболтаться в редакции, поучаствовать в летучках и планёрках, главный редактор, большая московская газетная звезда, в обязательном порядке встречался с тремя лучшими корреспондентами лично, беседовал, учил, что-то подсказывал, хвалил за удачные материалы, и это была огромная честь и достижение для молодых ребят из провинциальных газет. Один на один остаться и побеседовать с профессионалом такого уровня – это дорогого стоило.

Шеф с молодыми говорил, как с будущими своими сотрудниками и будущими звездами, то есть на равных. Эти молодые ребята самостоятельно дошли до одного из самых крупных, авторитетных и влиятельных изданий страны, а это очень сложно без поддержки или чьей-то протекции. Одно, то, что они были приглашены, уже говорило, что они лучшие, просто еще молодые. Поэтому ни главный редактор, ни маститые журналисты издания, никто щёк не раздувал и пальцев не гнул, не смотря на то, что это была Москва. Почти все матёрые журналисты, включая и главного редактора, в молодости, так же приехали из своих городов, краёв и областей и своим талантом, упорством и трудолюбием пробили себе дорогу в достойную жизнь и закрепились на небосклоне газетных звёзд. У каждого был свой не легкий путь, но они его одолели. Россия никогда не была обделена талантами. Всегда появляются новые, дерзкие, еще более яркие и талантливее, чем ты, поэтому, и в газетах, и в кино, и в театре, и на телевидении, если ты взобрался на Олимп, то еще не факт, что ты там удержишься. Только талант, помноженный на труд, дисциплина и постоянный поиск новых идей, ходов, новых решений, постоянное саморазвитие, преданность профессии и неиссякаемый интерес к окружающему тебя миру, только всё это вместе взятое позволит удержаться в обойме и в профессии. В мире творцов никогда нельзя возносится и почивать на лаврах. Молодые придут и сметут, потому, что им надо состоятся, реализоваться и они в постоянном поиске. И именно поэтому к талантливой молодежи в газете относились с уважением и интересом.

Встречи собкоров с главным редактором были похожи на разговор двух специалистов. Оба в теме, оба в профессии, просто один, чуть старше и опытней. Шефу всегда было интересно, чем дышит провинция, чем дышит страна, о чём пишут или не пишут на местах, как строится диалог с властью и приближенными к ней, что волнует обычных людей, какие письма приходят в редакцию, в чём люди просят разобраться или помочь, о ком или о чём писать не разрешают…

Журналисты всегда знают больше, чем все остальные, просто не обо всём можно написать или рассказать. И это тоже часть профессии – адекватно реагировать на происходящее вокруг тебя. В журналистике, как в медицине – не навреди.

Валера с главным редактором встречался уже не первый раз:

– Молодец, стараешься, мастерство растёт. За твоими материалами я слежу. Когда к нам? – с улыбкой поинтересовался шеф и Валера изложил свой план.

– Год Валера – это очень много. Кто знает, что будет через год? Я думаю, надо начинать весной. Сейчас приедешь домой, заканчивай все свои дела, подчищай хвосты и через три месяца приезжай. Месяц дадим тебе на раскачку. Потом у нас начнётся сезон отпусков, кто-то же должен газету делать, – улыбнулся редактор, – Вот и начнёшь потихоньку. Считай, что это официальное приглашение.

Валера смутился, но подумав, согласился и пообещал приехать в конце апреля.

Стажировки, обучение и «московские каникулы» с самого начала главным редактором были задуманы, как смотр талантов и подбор будущих кадров. Журналистская профессия сложна, люди исписываются быстро, поэтому всегда нужна свежая кровь, желательно отборная, талантливая и амбициозная. Вот поэтому молодежь и селили в пятизвездочные отели в центре Москвы, таскали в Кремль и МИД, устраивали встречи и общение с узнаваемыми лицами страны из различных министерств и ведомств, не скупились на расходы и издержки, так как, в конечном счёте, ежегодно центральная московская редакция пополнялась новыми талантливыми кадрами. Кто-то оседал в Москве, кто-то даже со временем уезжал собственным корреспондентом за границу, а кто-то, не выдержав гонки, возвращался домой. Бывало и так. Не все могут летать на бешенных столичных скоростях. Кому-то привычней и полезней родное теплое болотце.

Помимо официальных встреч, экскурсий, визитов и мастер-классов, каждая стажировка в Москве для Валерия Туманова, впрочем, как и для всех приглашенных лучших молодых перьев страны, помимо крутого, захватывающего дух «официоза», содержала еще и неофициальную часть. Молодежь есть молодежь, а Москва молодым могла предложить самые модные и пафосные ночные клубы, самые известные бары и рестораны, самые крутые вечеринки, новые знакомства, мимолетные романы и приятные встречи. Каждый визит в столичную газету для Валеры был, как маленькая жизнь, так насыщены были эти десять дней впечатлениями и встречами. Московские каникулы давали такой заряд эмоций и желание творить и расти дальше, что уже сидя в самолете, на обратном пути домой Валера выстраивал громадные планы и для своей родной редакции, и для московской, и для всей своей жизни в целом. Каждая поездка в Москву раскрывала новые горизонты.

В этот раз, строить планы в самолёте и с восторгом вспоминать всё пережитое за последние десять дней в столице, не получилось. Валера опоздал на самолёт. Опоздал впервые в жизни. Гадкое чувство видеть через панорамные окна аэропорта, как твой самолет разбегается и взмывает вверх без тебя…

В этот раз как никогда на стажировку приехали такие интересные и компанейские ребята, что они практически не расставались. Утром учёба, затем визиты, вечером шумный клуб или теплая компания с застольем, тостами, всем было, что рассказать, у всех хватало весёлых или уникальных на грани неправды историй, все были еще молодые, но уже сложившиеся журналисты, все, еще, будучи студентами журфаков, полноценно работали, у всех уже был колоссальный и жизненный опыт и профессиональный, поэтому посиделки были весёлые, шумные и затягивались до глубокой ночи. Под утро все с неохотой расходились, чтобы через несколько часов всё начать сначала. Вот и Валеру, он уезжал одним из первых, провожали шумно, с посошком, стремянной, верстовой, на ход ноги…

У хороших журналистов есть одно важное качество. Быстро реагировать на ситуацию. Валера, проводив тоскливым взглядом самолет, не запаниковал, не расстроился, а быстро посчитал сколько у него есть денег. Поняв, что на самолёт не хватит, он добрался до железнодорожного вокзала, купил билет на поезд и через несколько часов тронулся в сторону дома. Его ожидали три с половиной дня пути. Велика Россия и необъятна. Любое путешествие – это тоже маленькая жизнь.

Перед самым отправлением в купе ввалились трое военных. Два подполковника и майор были слегка поддаты, в хорошем настроении, шумно разложили вещи, разделись и мигом накрыли стол. Валера не успел моргнуть глазом, как ему налили и все вместе выпили за знакомство. Оказалось, офицеры едут с войны, полгода они провели в Чечне, и вот пришла долгожданная замена. Впереди дом, Новый год, любимые жены и дети, короче, как пьют военные Валера знал, точнее, думал, что знал, но, как пьют люди, которые едут с войны, он даже представить не мог. Двое суток прошли в сплошном угаре. Бутылки на столе не заканчивались, еда и закуска тоже. К своему ужасу, Валера узнал, что три офицера не единственные, кто едет в этом поезде домой. Их однополчане, в общей сложности человек пятнадцать были разбросаны по всему составу в разных купе и плацкартах. Валера побывал в них во всех, а где-то удалось не только выпить и закусить, но и поспать… Сигаретный дым, тосты, лица, трагичные и невероятно смешные истории о Чечне и армейском идиотизме, крики, маты, слёзы, задушевные разговоры за жизнь, драки, крик проводниц, милиция, целый калейдоскоп событий, людей и судеб и всё это под нескончаемую водку и жуткое похмелье по утрам. Двое суток Валера находился как в бреду. Затем вмиг всё стихло. Потом он уже вспомнил как в шортах и в футболке стоял на заснеженном зимнем холодном пироне и провожал вояк. Все обнимались, клялись, что еще увидятся и обязательно встретятся.

Более менее в себя Валера пришел за сутки до дома. Его вагон почти весь опустел. Чем дальше от Москвы, тем меньше людей живёт на просторах нашей огромной страны. Он прибрал своё купе. Собрал несколько пакетов мусора. Попросил у проводницы тряпку и ведро, всё протёр, помыл пол, открыл окно и вышел из купе, чтобы оно проветрилось.

Проводница за старания угостила его чаем, они немного поговорили и Валера пошел к себе. Спать в проветренном купе и в тишине – это было счастье, после того бедлама, в котором он прожил последние два дня. Поначалу было, конечно, весело и интересно, но через пару часов Валера понял, что так можно и помереть. Теперь, когда ему кто-нибудь рассказывал о том, как пьют строители или спортсмены, Валера улыбался, потому, что своими глазами видел, как пьют военные, да не просто военные, а люди, которые едут с войны.

В купе постучали.

– Да, – отозвался Валера.

Дверь открылась.

– Девочка, студентка зашла. Хорошенькая, – проводница улыбнулась и подмигнула, – Если хочешь, могу подселить к тебе, чтобы не скучно было ехать.

– Ни в коем случае, – сказал Валера, сам удивляясь своей категоричности, – Хватит, повеселился, лучше в тишине и покое поеду. Я за десять дней в Москве так не устал, как за последние два дня.

– Ладно, отдыхай, – проводница с пониманием посмотрела на бледного Валеру и захлопнула дверь купе.

Валера снова уснул, но через час на каком-то полустанке к нему в купе зашла цыганская семья. Мать и два взрослых сына. Все в перстнях, в цепях и с золотыми зубами. В целом, цыгане оказались вполне нормальными людьми, но следующие двадцать часов Валера провёл как на иголках, не ел, не спал, был всё время в напряжении, опасаясь за свои вещи, деньги и документы.

– Никогда не стоит отказываться от женщин! – это была главная истина, которую Валера привёз домой из той поездки в Москву.

И, правда, ехал бы, болтал бы с хорошенькой девушкой, глядишь и вылилось бы это знакомство во что-нибудь хорошее и приятное, а так, после всех приключений с вояками, почти сутки ехал в томительном ожидании, что вот-вот произойдет еще какая-нибудь неприятность, а мог бы прекрасно провести время.

2021