– Когда горн позовет меня на ночную линейку, я буду готов ответить за все, что натворил при жизни, – тихо сказал Павел Сергеевич после выдержанной паузы, чувствуя, как смятение уступает место странному умиротворению. – Только прошу, не суди строго жителей моего города. В большинстве своем они люди хорошие, но ради выживания им приходится приспосабливаться к новому времени, где нет прежнего равенства, и только кругленькая сумма на счету позволяет человеку проникаться суррогатом утерянной свободы. Однако времена имеют свойство меняться, а значит раньше или позже идеалы добра и справедливости вновь воцарятся в обществе. Вот тогда и спрос с каждого будет совсем иной.
Озвучив свою просьбу, Паша́ еще немного постоял с по-дружески положенной на плечо темного изваяния рукой, после чего развернулся и, включив фонарь, стал выбираться из жгучих зарослей. Приблизившись к воротам бывшего пионерлагеря, за которыми его смиренно ждала купленная десять лет назад машина, он бросил взгляд на два лежащих в траве у дорожки тела и вспомнил услышанную на днях библейскую цитату: «Если Бог за нас, кто против нас?», но шаг при этом не замедлил.
В самый канун новогодних праздников местные чаты наполнились наблюдениями горожан, с осторожным оптимизмом констатирующих, что вторая половина уходящего две тысячи двадцать четвертого года выдалась относительно спокойной для многострадального Нижнеярска. Единственное исключение составляли обнаруженные по осени на территории закрытой базы отдыха скелетированные тела злостного рецидивиста и еще одного уголовника, которые сбежали из расположенной в соседней области колонии строго режима. Правда хватало и комментаторов, делавших мрачный прогноз на наступающий год, поскольку многим сложно было до конца поверить в окончательное избавление от нависшего над городом злого рока. Павел Сергеевич с интересом следил за полемикой в местных соцсетях, но свои соображения по столь животрепещущей теме держал при себе, хотя в отличие от пессимистов знал наверняка, что родной город в обозримом будущем может спать спокойно.