Глава 47.
Суббота.
Антон был ответственным за метки. Ведь они не знали, что их ждёт, и каким образом они будут возвращаться. Страховались во всем. Метками, что на первый взгляд могло показаться странным, была стружка осины, которую он заготовил по просьбе Игната. Странным – потому что куда приметнее было бы вязать ленточки или ставить на деревьях, скажем, какой-нибудь знак. Стружка же была еле заметна. Но Игнат сказал, что таким образом мы еще немного защитим себя от жотов, хоть и самим будет тяжело разглядеть осиновую стружку. Антон очень ответственно отнесся к заданию. Его, как и всех, изумляло, каким невероятным образом они передвигаюся вперед, но при этом он успевал сыпать ее горсточками везде, где приостанавливались для следующего прохода. Иногда он поглядывал на мешочки, как бы проверяя, сколько стружки осталось и хватит ли ее на весь путь. Но на этот вопрос даже у Игната не было ответа, потому что никто не знал, какой длины будет их путь. Время летело незаметно, и в пуще стало заметно темнеть.
– Дальше не пойдём, – Игнат остановился, пытаясь сквозь кроны деревьев рассмотреть небо. Через час будет совсем темно.
– А что на небо-то смотреть, можно время и по часам посмотреть, – Сэм выкинул вперед руку, чтобы узнать время.
«Странно, сломались что ли?» – он приложил их к уху, а потом постучал по стеклышку. – Не думаю, что они сломались. Они просто остановились, что лишний раз доказывает: Кристалл рядом. Надеюсь, завтра утром мы будем уже у цели.
Игнат говорил, а сам осматривался вокруг, ища место для стоянки.
– Мы собираемся ночевать под открытым небом? – Ольга подозрительно смотрела на него. Она не представляла себе этого и надеялась, что Игнат ответит ей отрицательно. Но Игнат, даже не оборачиваясь, просто сказал «Да» как само собой разумеющееся. Ольга только вздохнула: «Что еще их ждёт? К чему им готовиться?»
Тут Игнат повернулся и сказал:
– К чему бы мы ни готовились, всё всегда происходит внезапно. Просто нужно взять себя в руки и действовать по ситуации. Вот застала нас ночь в лесу – значит, будем готовиться к ночевке здесь. Не бойся, Оленька. Мы справимся.
Ольга снова забыла, что Игнат умеет читать мысли, и покраснела. Ну что, в конце концов, ей одной всегда страшно что ли? Все молчат. «А, ну да! У них у всех кровь светян, я одна тут земная».
Игнат снова смотрел на нее и улыбался.
«Ах ты черт!» – Ольга отвернулась в сторону и сделала вид, что рассматривает ствол березы, который внезапно заинтересовал ее своей неожиданной черно-белой корой.
Значит, так. Ночуем здесь. Палатка у нас одна – девушкам повезло. Остальные лягут у костра. Дежурить будем по одному и меняться через каждый час. Таким образом все нормально отдохнут, и часовому будет несложно выдержать час.
Все стояли и молча смотрели на Игната в легком недоумении.
– Что? – Игнат раскинул руки в стороны ладонями кверху и так их оставил, как бы вопрошая, что с ними.
Антон, поведя рукой в левую сторону, потом в правую, спросил:
– А можно узнать, где вы это все планируете сделать?
Остальные дружно закивали головами, поддерживая его. Вокруг не было ни малюсенького пятачка, не говоря уже о пятачке для палатки, костра и шести лежачих тел.
– Ну пятерых, хорошо. Один будет часовым. А… Вон вы о чем. Так судя по тому, как мы идем, так и место нам будет точно так же. Логически рассуждая.
– Нам бы за такую логику в школе бы такое влепили… – Сэм произнес это и недоверчиво посмотрел вокруг.
– Так. Сейчас все увидим. Достаем палатку, лопатку. Сэм, Митя, соберите хворост. Только рядом, вглубь ни ногой. Ну, начинаем.
Игнат протянул руку и взял один край палатки, а второй передал Сергею. Мужчины начали расходится в стороны, а вместе с ними и пространство. У всех повисли челюсти. Их мир, казавшийся таким изведанным и простым, не переставал удивлять. А Маша снова почувствовала это. Это началось недавно, и она не понимала это ощущение. Вернее, она знала, что это, но пока не понимала, как это происходит.
«Интересно, еще кто-нибудь ощущает то же самое, что чувствую я? Как-то неудобно спросить. Надо будет сегодня у Ольги поспрашивать…»
Антон поторопился вбить колышки, пока Игнат с Сергеем растягивали палатку, и мужчины, укрепив ее, принялись заниматься костром, место для которого также образовалось самым невероятным образом.
«Чудеса!» – не переставали удивляться путешественники поневоле, готовя все новое и новое пространство. Лес никуда не девался, не становился реже, деревья стояли как стражи, но пространство освобождалось для путников, черт его дери. Как хотелось бы понять происходящее. Мысли у всех сходились в одном. Будто сон наяву… Митя и Сэм накидали огромную кучу хвороста, Антон зажег костёр, Маша с Ольгой достали бутерброды и термосы с чаем.
– Картошку покидаем потом в золу, как костёр прогорит? – Митя потряс рюкзаком. Все так обрадовались, узнав, что Митяй прихватил еще и картошку с собой, что загалдели и начали рассаживаться вокруг уже хорошо горевшего костра. В лесу стало так уютно, и, что интересно, ночная прохлада совсем не ощущалась. От костра шло тепло, и группа, рассевшаяся вокруг, жевала бутерброды и поглядывала на Игната.
– Да можно, уже можно. Задавайте свои вопросы.
– Вот в чем дело, – после минутного молчания сказал Антон.– У меня столько вопросов, что я и не знаю, про что спросить, в голове мысли перескакивают с одной на другую…
– Согласна, – Ольга, прожевав кусочек бутерброда, оглядела всех. – У всех так? Не знаешь, с чего начать, когда понимаешь, что уже во что-то встрял, и это что-то крайне непривычно для твоей жизни…
Знак молчания был ответом на этот вопрос. Костер играл своими угольками, подмигивал огоньками, трещал хворостом, пытаясь как-то разрядить обстановку. Игнат все это понимал. Понимал чувства, смятение людей. Он сидел, смотрел на своих приобретенных детей, читал, о чем они думают, и тепло разливалось у него в душе – совсем не свойственное светянину чувство.
«Я оземлянился здесь, это факт. И это тоже опишут как эксперимент, когда мы вернемся». Он верил в то, что они вернутся… Они…
– Вы знаете, ваши предки называли такие места, как это, словом «зараза». У вас, у русских, очень интересный язык был у предков. Каждое слово или слог обозначали обязательно какое-то действие.
– И какое отношение слово «зараза» имеет к непроходимому лесу? – Сэм хорошо учился и очень любил новую информацию. А с учетом, что информация шла от такого человека… тьфу, светянина, прожившего на Земле все-таки двести пятьдесят лет, то интерес естественно усиливался.
– От глагола «заразить», у которого основа слова «разить, ну то есть «ранить, колоть, разбивать». Понимаешь? То есть человек, который побывал в пуще, в «заразе», выглядел так, как будто его поколотили. Ведь он пробирался сквозь девственные леса с зарослями и оврагами и ранил свое тело. Видите, как просто всё раньше объяснялось? А слово «сибирь» – это вообще не ваше слово. Это монголы назвали так болотистую чащу, поросшую берёзами.
– Ну, по нам-то не скажешь, что мы побывали в заразе. Целехонькие и как будто почетные гости пущи, – сказал Сергей, и все засмеялись.
– Да. Это что-то совсем новое для Земли. И я могу поклясться, сколько бы мы с Митей ни искали Потаённое озеро – ни разу не натыкались на это место. Вывод очевиден – Кристалл вас чувствует и ведёт к себе. Он нам открывает дорогу. И то, что мы видим сейчас и не верим своим глазам, говорит о том, что идем правильно. Одного не могу понять. Как жотам удалось составить карту? Когда они это сделали? То, что они поняли, что без нас, то есть вас Кристалл им не добыть – это понятно. Но как они попали на озеро? Отследили, куда упал наш корабль? Видите, ребят, у меня тоже куча вопросов.
– Игнат, скажите, что не так пошло на нашей планете? Вы обронили как-то в самом начале нашего знакомства, что мы не туда идём, – решился задать вопрос Сергей.
– Скорее, ведут вас, а вы не сопротивляетесь. У землян очень развито чувство комфортности, вам лень выходить за рамки надуманного и придуманного кем-то мира. Мира, в котором живете вы. И не важно – беден ты или богат. И тот, и другой в своих ограниченных рамках. Поэтому ваш мир и не развивается. То, что кричат на каждом углу. Нанотехнологии… Мы создали… Запустили новый спутник… Создадим колонию на Луне… И всё в этом духе – детский сад.
– А что не детский сад? – Маша, поковыряв палкой в костре, спросила у Игната.
Тот посмотрел на нее внимательно, потом перевел взгляд на сидящую с ней рядом Ольгу и так по кругу, пока не оглядел всех. Он как будто взвешивал, сказать им или нет? Инструкцию он помнил очень хорошо. В пункте о возможном контакте с жителями новой планеты под номером один стояло: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в судьбу и историю чужой планеты. «Но я и не вмешивался и не вмешиваюсь. Я хочу немного рассказать им о прошлом их планеты, хотя землянка, получается, здесь одна – Ольга», – так размышлял Игнат, переводя взгляд от одного к другому.
– Ваши предки очень много знали и применяли. Меня смешит, что вам преподносят их как темных людей, необразованных. Они отличались мудростью, у них были такие знания о мире и мироздании, что в головы землян это сейчас просто не поместится. Но, к сожалению, появились некто, кому это всё было невыгодно. И на кону стоят не золото и нефть, как вам накручивают информацию и доводят людей до отупения и зависти якобы к тем, кто владеет несметными богатствами. Это не та игра, которая стоит свеч. Это очень-очень мелко.
– А что не мелко?
Маша вновь поймала у себя эти ощущения, ожидая услышать то, о чем она подумала. Но это казалось таким невероятным, что не укладывалось в голове… Хотя… Вот перед ними сидит Игнат и ему около пятисот лет… Все сидели, затаив дыхание.
– Время. Они умели добывать время.
Глава 48.
Суббота.
В лагере между тем тоже сидели у костра. Огоньки пламени играли на темном небе, дразня своими языками сидевших вокруг людей. Яркие всполохи на их лицах отражали те эмоции, которые вызывал рассказ Ильи. Кто-то улыбался, не скрывая своего недоверия к рассказчику, кто-то, наоборот, сидел, раскрыв рот, кто-то сочувственно думал о том, что среди людей не сразу-то и выявишь тихих сумасшедших. В общем, все как всегда. Разные люди. Разные мысли. Разные эмоции. А Илья между тем все с большим и большим воодушевлением рассуждал и втягивал ребят в разговор.
– Нет, ну вы мне скажите. Неужели и правда не знали?
– Ну, вы сами подумайте, – отвечал ему Козлов. – Вы думаете, нам на уроках дают информацию о том, что нашу планету населяют инопланетяне, и мы делаем зачеты, сдаём фотоотчеты, охотясь за пришельцами, нам проводят экзамены, чтобы мы правильно отвечали, кто какой вид, и с какой планеты они прилетели. А разные там химии, физики, алгебры нам не преподают. А зачем? Так что ли?
– Ох и темные вы люди, – с горечью произнёс Илья. – Живёте среди пришельцев и даже не знаете об этом. Эээх…
– А какие они, эти иные?
– Разные они, разные. С разных планет слетелись. Одни со стороны Солнца, другие со стороны Луны. И не дружат они между собой, воюют.
– Илья, ну что вы детям мозги пудрите? Сейчас напугаете на ночь глядя, – Макар Макарович не выдержал и решил закрыть тему.
– Не верите – не надо, – Илья произнес свою коронную фразу. – И не пугаю я. А предупреждаю. Чтоб в курсе были. А то живете как древние люди, всё телевизор смотрите, что вам там в уши втирают.
– У древних людей не было телевизоров, – ребята снова засмеялись.
– Ну-ну, смейтесь-смейтесь. Я не обижаюсь. Но признаков того, что вы общаетесь с пришельцами – полно. И запомните самый главный. Ни те, что со стороны Солнца, ни те, что со стороны Луны – не пьют воду.
И Илья комично закатил глаза к темному звездному небу. Ребята, еле сдерживая смех, начали расходиться по палаткам. Завтра с утра им предстояло посетить еще одно загадочное место, и они снова рассчитывали на рассказы чудного Ильи. Потушив костер и прибрав все вокруг, лагерь погрузился в ночной сон. Перед тем, как зайти в свою палатку, Козлов, наклонившись к Илье, шепотом спросил:
– А почему они воду-то не пьют?
– Потому что за маской человека они скрывают свое истинное лицо.
Козлов непонимающе смотрел на проводника.
– Рептилии они потому что. Тело у них по-другому устроено.
Козлов покосился на него, потер лоб, покачал головой и полез к себе в палатку спать.
Глава 49.
Суббота.
Возле костра в странной пуще повисло молчание. Игнат не прерывал молчания. Он давал время прийти в себя. Первым пришел в себя Антон.
– Как? Это? Может быть?
– Не может быть, – поправил Игнат, – а было. Хотя я предполагаю, что остались на Земле люди, которым известен этот ресурс. Судя по некоторым моим наблюдениям. Это огромная власть над вашим миром, и были истреблены все ваши предки, чтобы владеть этим ресурсом, чтобы миром могли править единицы. А раньше это было частью бытия землян. И по всей вашей земле остались непонятные вам сооружения из камня, которые те, кто взял власть в свои руки, уничтожить побоялись, так как именно в них люди и занимались тем, что добывали время. Прогресс вашей Земли закончился в то время, когда жили мудрые, понимающие цель своего бытия на Земле люди. Вам же их преподносят как… вечных аутсайдеров, плетущихся в конце истории Земли, проспали, мол, долгий период… ну и все в этом роде… Никогда никто вам об этом не расскажет. Потому что рухнет вся теория эволюции, а вместе с ней и ваш сегодняшний строй, который, честно говоря, на данный момент развития я и не знаю как бы назвал… вернее, знаю. Но если вслух скажу – вы обидитесь.
– Говорите уже, – Сергей еле выдавил из себя слова, потому что дышать реально было тяжело. Как будто тяжелый камень придавил его плечи, грудь, ноги. Впрочем, у всей группы было тоже состояние потрясения. Ольга вспоминала свои мысли, когда она думала, что быть хуже уже не может, после того как ее подруга оказалась инопланетянкой. Затем был Сергей, потом Антон, теперь вот это…
– Деградационный общественный строй. Простите.
Тишина. Только костёр трещит сухим хворостом и бросает блики пламени на лица сидящих вокруг него людей, как будто спрашивая: Как вы? С вами все хорошо? Нарушила тишину Маша:
– А мне почему-то не обидно. Если так оно и есть, разве на правду можно обижаться? Тем более мы сами живем в этом мире и сами делаем его таким, какой он есть на самом деле.
Ольга смотрела на подругу и теперь очень ясно понимала, откуда в Маше это стремление помогать всем, вытаскивать из разных ситуаций, эта неуемная энергия и все другое, что отличало ее подругу от знакомых ей людей… Она все это время жила с генами светян. Она другая. Слезы предательски заблестели у Ольги в глазах… Что же будет с нами со всеми дальше…
– Вы – единственная из планет, из пока мне известных, которую смело можно назвать перевернутым миром. У вас перевернуты понятия…
Игнат замолчал неожиданно. Снова обвел всех взглядом и сказал:
– Простите меня. Я не имею права критиковать и указывать вам. Поэтому этот разговор закончим. Придет время – вы сами поймете, если научитесь видеть невидимое и скрытое от вас, думать своими мыслями, анализировать и, самое главное, чувствовать. Скоро вам предстоит сделать свой выбор, но немного позже вы об этом узнаете. Не сейчас.
Голос Игната был твёрд как никогда.
– Хорошо. Мы поняли. Но спрашивать еще можно, о том, что не касается советов на будущее нашей планеты? – Сэм немного отошел от свалившейся на них информации.
– Да, конечно. Я в вашем распоряжении. Если знаю – отвечу.
– А что, есть что-то такое, о чем вы можете не знать?
У Маши не проходил это ощущение, о котором она собиралась рассказать Ольге, когда они останутся одни.
Игнат посмотрел на нее и даже слегка удивился:
– Конечно же есть.
Маша недоверчиво хмыкнула, а Сэм спросил:
– Как вы смогли добыть столько информации о нашей Земле, если живете вы сравнительно недавно на ней? Всего двести пятьдесят лет?
– Видишь ли, мой мальчик, чтение мыслей и некоторые другие способности, – он подмигнул Сэму, – помогли мне не только выжить, а практически в одиночку, пока Митя подрастал, выполнить миссию нашего корабля и раскопать, и узнать боли вашей планеты, ее прошлое и дальнейшее развитие. Все, кто описывал историю Земли, попались на одну удочку, а там дело пошло совсем легко… массовое подражание друг другу. В московском пожаре 1812 года сгорело очень много всего интересного… и ценного. Ценного не в плане как сейчас меряются, у кого больше денег или титулов… А намного ценнее в эволюционном плане. Ну и Россия ваша, конечно, отдельная тема. Скажем так. Центром мира была она, и именно здесь проходили обучение ученики у мастеров добычи времени.
– Неужели кто-то на Земле все-таки умеет добывать время? И живет, как вы, лет по семьсот?
Ольга снова мечтала проснуться. Одно событие невероятнее другого, одна новость удивительна другой. Снос башки какой-то. Вот бы пореветь…
– Живёт. Умеет. Но делиться не собирается.
– Ну как же, наши предки были такие мудрые, и как они дали себя истребить, уничтожить, получается, такую культуру и эволюцию. Сейчас, глядишь, бы мы к вам летали и другие планеты открывали… – Ольге было страсть как обидно и больно за прошлое.
Игнат с сожалением посмотрел на нее.
– Этого уже не вернуть, Оль. Не стоит жить эмоциями, которые не помогут тебе в будущем. Но! Я вам открою секрет. Некоторым удалось спастись, но они больше никогда не добывали время. Знают, умеют, но не добывают. Они просто живут на Земле, как обычные люди. Рожают потомство, растят его, работают, любят, строят семьи, умирают… ничего, что бы могло их выделить из толпы. Так они решили сохранить свои корни. Это, безусловно, особенные люди, у них светлая, не зашоренная душа, ясные мысли, и есть некоторые особенности, которые они прячут. Они сохраняют свои корни внутри клана, надеясь на какое-то чудо, которое вернет планету к ее истинному предназначению. Но если они только попробуют начать добывать самый ценный ресурс во Вселенной, их тотчас обнаружат.
– То есть среди нас живут такие необыкновенные люди, а мы и не знаем? – Антон почему-то снова вспомнил паломника из Индии.
– Вы встречаетесь с ними и может быть намного чаще, чем вы себе это представляете. Замечают их не все. Но они несут в вашу жизнь значительные изменения, помогают и делают лучше вас и вашу жизнь. Это могут быть абсолютно случайные люди, но достаточно одного слова, которое они вам скажут, или какого-то действия, чтобы вы по-новому смогли смотреть на обстоятельства. Они ненавязчивы и очень осторожны. Но у них в крови сидит духовная, мобилизующая, двигающая энергия не только отдельного человека. Они способны двигать целые народы, но для этого им нужно начать контролировать энергию течения времени. Но они чего-то ждут. А кстати, никто из вас не замечал, что время как будто быстрее стало идти на Земле?
– Да, да! Есть такое ощущение. И много знакомых об этом говорят.
– Вот! Вы растрачиваете энергию времени, которую добывали для Земли ваши предки, а вы ее никак не восполняете, потому что не умеете, и вас направляют совсем в другом направлении, меняют ваши ценности, пристрастия, увлечения… Дни и ночи становятся короче… Некогда заниматься ничем – ни воспитанием детей, ни творчеством, ни родителями, ни домом… сплошное «не успеваю ничего». И от этого всего появляется неудовлетворенность, неимоверная усталость, разочарование и откладывание дел на завтра… Боже, какой перевернутый мир! Бедные люди!
Игнат закрыл голову руками, и какое-то время все сидели в тишине под треск все того же костра. Митя встал, разворошил угли и накидал туда картошки. Палкой зарыл ее поглубже и снова сел на свое место. Близилась полночь. Нужно было ложиться спать. Но все сидели в каком-то оцепенении. А теперь еще и Митя картошку закинул, вот и повод оттянуть сон и еще послушать Игната.
– Существует ли телепартация, как пишут в наших книгах про фантастику? – Сергей нарушил тишину, в которой висела вселенская грусть.
– Да. Но процедура крайне неприятная и забирает у путешествующих по несколько лет жизни. На это мало кто идёт. Только в крайнем случае. И этот крайний случай у каждого свой.
Маша привстала, взяла из рук Мити палку, поворошила картошку в костре и, не садясь, спросила у Игната то, что собиралась сказать Ольге наедине. Она подумала, что ничего постыдного в этом нет, и люди, сидящие у костра, по большому счету не такие и чужие уже…
– Игнат, только не смейтесь, пожалуйста. Я хочу спросить, вдруг вы знаете объяснение этому… Я про мурашки…
У костра все удивленно вскинулись на Машу. Ольга переспросила:
– Маш, мы сейчас правильно все поняли слово? Мурашки? Мы не можем переварить ситуацию. Не знаем, как вытащить из своей головы накопивщиеся актуальные и нереальные вопросы, а ты хочешь спросить про мурашки?
Маша исподлобья посмотрела на подругу и твердо сказала:
– Именно, – и, повернувшись к Игнату, продолжила:
– В общем дело в том, что с недавнего времени я периодически стала ощущать мурашки по телу. Не от холода, не от прикосновения, а перед тем как происходит какая-то ситуация. Абсолютно по всему телу разбегаются мурашки – ну всем же известно это ощущение? Только испытывают люди их от какого-то воздействия, а тут неожиданно – бац – побежали несколько секунд и исчезли. А потом в нашей компании что-то происходит. Вот в последний раз они побежали перед тем, как Игнат рассказал нам про самый бесценный ресурс во Вселенной – время. И когда он произнёс это вслух – я уже ожидала этот ответ. То есть мурашки связаны с какой-то чудодейственной силой. Вот.
У Игната все внутри запрыгало от радости. Получается, дитя пробирки с планеты Свет, прожившее на Земле двадцать один год, вобравшее в себя все навыки и привычки землян, начало чувствовать тонкую энергию светян? Это уникально!
– Машенька, моя родная Машенька! Мария! Ты начинаешь чувствовать тонкую материю энергии! Это необыкновенно! Просыпаются гены светянки! Это потрясающе! – он подскочил со своего места и обнял Машу, у которой на лице было нарисовано абсолютное непонимание ситуации.
Она дала себя обнять и так осторожненько спросила:
– Я мутирую?
– Да что ты! Конечно нет! Просто ты сможешь чувствовать ситуации, предсказывать события и даже читать мысли, но все это придёт немного позже… нужно будет научиться это контролировать и вообще… работать с этим…
Сергей спросил у Игната:
– Мы рванули тогда на Тюп, подчиняясь вашей интуиции? Когда спасали Машу?
– Потрясающая память и быстрая логическая цепочка, Сергей. Да. Именно тогда моя особенность помогла предотвратить похищение Маши.
– Предсказывать события? По правде? Без обмана? Мааша… Так мы с тобой фирму откроем. «Гадаем без обмана, только плюс для вашего кармана». Будем, ну, вернее, будешь людям советовать, куда деньги вложить, как лучше распорядиться…
Маша с удивлением смотрела на вдруг откуда-то взявшуюся бизневумэншу в лице в подруги. Наверное, дремал где-то в ней этот барыга.
– Я всё организую, – замахала Ольга руками. – А ты будешь только на приеме.
Антон вдруг разразился диким хохотом. Просто не мог остановиться. За ним начали улыбаться другие, и скоро все сидящие, включая Игната, смеялись так, что даже деревья начали подрагивать в сторонке, как будто заражаясь общим смехом. Каждый из них по-своему представлял ситуацию с бизнесом, но общий смысл всем рисовал Машу в замотанной на голове чалме и с умным видом заседавшую за столом. Просмеявшись вволю и сняв с себя очередное напряжение, народ принялся за готовую уже картошку. Не хотелось говорить о прошлом, не хотелось заглядывать в будущее. Хотелось сидеть вот так, у костра и есть безумно вкусную картошку в такой странной, но такой чудесной компании. И все, абсолютно все в этой компании ощутили этот прекрасный момент. Момент какого-то сближения, благодаря Машиным мурашкам.
– Ну что? Надо спать. Давайте я начну дежурить, и так по порядку каждый. Выспаться нужно обязательно, чувствую, завтра будет тяжелый день, и нужны будут силы.
Все послушно стали укладываться, девушки поползли в палатку.
Перед тем как уснуть, Антон, зевнув, спросил у Игната, сидевшего у костра:
– Игнат, а откуда в деревне такой мелкий белый песок? Он меня сразу как-то поразил.
– Я не знаю. Вначале его не было. Он появился некоторое время спустя, но до появления поселения.
– Просто как-то странно… Вода красная и дно красное, видно, что железа очень много в местности, но откуда это несоответствие? Пляж белый, хотя омывается водами красной Тары, дороги в деревне – как на Бали… и все это какими-то частями, то есть не везде…
– Песок и здесь, и на Бали, и там, где он еще существует, я связываю с появлением на вашей Земле жотов. Я анализировал, проверял, и все мои записи ведут именно к появлению жотов. Но это только предположение.
– То есть вы хотите сказать, что жоты расселились в разных местах Земли, и этот песок что-то значит для них?
– Я же говорю – я не знаю. Но очень похоже на то.
Митя поднял голову со своего устроенного лежака и сказал:
– В логове жотов, в большом ящике, вместе с картой и какими-то непонятными вещами, был и белый песок.
– Ну вот…– Игнат развёл руками. – Еще очень много неизвестного, а с учетом того, что мы две воюющие стороны – я конечно же про них сравнительно мало знаю.
Антон опустился обратно на землю: «Ну вот, какой теперь спать? У нас по всей Земле уже двести пятьдесят лет разгуливают жоты, а мы и знать не знаем? Боже… как всё странно». И Антон не заметил, как провалился в сон.
Глава 50.
Воскресенье.
Пробуждение в школьном лагере было ранним. Как сказал Илья, идти на Тюп лучше всего еще до петухов. Городские ребята снова его не поняли и подхихикивали, что, мол, успеть до петухов, пока они наше место не заняли?
– Ох, и темные вы, люди, живущие городе. Вот совсем жизни не знаете. Все вам картинку какую-то красивую в школе показывают… вместо того, чтобы жизни учить да полезности всякие рассказывать. Петухи ночью спять, а как только просыпаются и начинают горланить, то есть петь по-литературному, значит, заря встаёт, солнышко поднимается из-за горизонта. Так природой заложено, необъяснимо, почему она петухов оповещателями выбрала. Но факт остаётся фактом. Прогорланили – жизнь началась. Нам надо успеть попасть на Тюп до того, как начнут петь петухи. А значит, до восхода солнца. Именно в эти минуты там можно увидеть мно-оого чего волшебного, ну если захотите, конечно.
Всё это говорил Илья уже по дороге к таинственному месту. Макар Макарович посматривал на своих учеников и кивал в сторону проводника, как бы говоря:
«Вот! Пожалуйста, смотрите, запоминайте, делайте выводы! Местный колорит!»
Так, торопливыми шагами, под негромкое бурчание Ильи ребята дошли до небольшого холма, с которого открылось нереально красивое зрелище. Огромное пространство, в середине которого стояли кружком красавицы ивы, было погружено в клубистый туман, сквозь который только-только начинали пробиваться первые лучи солнца. Небо на Тюпом было нежно-розового цвета с сиреневыми полосками. Как будто перед приходом ребят кто-то поработал с ним в фотошопе. Позади тумана, на линии горизонта, казалось, стоят огромные деревья – великаны, и было совсем непонятно, что это. Не то что девочки, но и мальчики были изумлены этим видом, хоть и считается, что мужской пол скуп на эмоции. Пока ребята любовались видом сверху, мимо них прошла угрюмая пожилая женщина и, не глядя ни на кого, спустилась к Тюпу. Такое ощущение, что она просто не заметила всю эту красоту вокруг. Спустившись, она повернула направо и вышла на берег Тары. Там, встав лицом к восходящему солнцу, она застыла, протянув к нему руки. Ребятам стало неудобно, как будто они нарушали ее личное пространство, и они отвернулись. Перед ними было сверкающее поле маленьких переливчатых бриллиантиков. Невероятной красоты ажурные тонкие паутинки полностью покрывали поле, образуя между собой сотканный ковер из тонюсеньких белых ниточек, которые были усыпаны бусинками росы. Все вместе это переливалось под восходящими лучами солнца, блестело и казалось даже звенело от чистоты и прозрачности. Налюбовавшись вдоволь на это чудо природы, группа начала потихоньку спускаться вниз, чтобы уже зайти на это таинственное место, которое так хотел показать им Илья, делая упор, что желательно на него попасть рано утром. Краем глаза путники заметили, что угрюмая пожилая женщина, наклонившись над рекой, умывала свое неприветливое морщинистое лицо. Ребята подошли к плетню, через который нужно было перейти как раз в тот момент, когда женщина возвращалась обратно. Так получилось, что они столкнулись с ней как раз при входе на ТЮП. Ребята, а вместе с ними Макар Макарович, остолбенели. Настя прижала руку ко рту. Анька вскрикнула. Вместо пожилого угрюмого лица на них приветливо смотрела моложавая женщина. Улыбаясь, она поздоровалась с ними, заплетая на ходу косу и как будто не замечая их реакции, пошла, напевая, дальше. Прокричал первый петух. За ним подтянулись остальные, с соседских дворов. Все вместе школьники, как будто на параде отработанным движением, синхронно повернулись в сторону Ильи с немым вопросом. Илья развёл руками и сказал:
– Вот! А я вам что говорил? Утром надо рано идти, за чудесами.
Учитель первым обрел дар речи и спросил у проводника:
– А вы нам не объясните, многоуважаемый наш Илья, что мы сейчас наблюдали?
– Конечно, не объясню! Я же говорю, тут такие чудеса творятся на этой земле, что мы, простые люди, их уже и не пытаемся понять, а просто принимаем и все.
– Подождите… то есть вот, вот так просто можно пойти, умыться до петухов, руки к солнцу протянуть и т-тты молод и здоров, – учитель начал заикаться, а ребята так и стояли, разинув рты от увиденного.
– Конечно, нет, – Илья был абсолютно спокоен. – Не все так могут. Те, которые пользуется этим, – он многозначительно поднял палец к небу. – Вы же верите мне теперь, что инопланетяне здесь? Так вот! Они им продались. А вот уж за что продались – мне неизвестно. Но те, – он снова поднял палец к небу. – Те, – еще раз повторил он, – продают им молодость. И вода в нашей реке – не простая.
– А вы знаете эту женщину?
– Знаю! – Илья развел руками. – Нормальная такая баба. Приветливая почти всегда, коз держит и постояльцы у нее всегда.
– Невероятно, – Макар Макарович потер лоб. Такого! Он даже слова не мог подобрать, не встречал ни в одном своем путешествии и походе. И Илья так спокойно об этом рассказывает…
– Ну пошлите уже, расскажу вам про ТЮП.
Илья вел себя так, как будто ничего особенного не произошло. Как будто на их глазах не произошло чудесного превращения из мрачной старухи в молодую приветливую женщину.