И тут она не пришла. Так просто. Когда он меньше всего этого ожидал. Не простила. Отправила банальное sms: "между нами все кончено".
Македонский сразу же выпил, давясь, бутылку водки, ждал ее у подъезда, крыл матом. Когда она появилась под утро, опять же крыл матом, плакал, умолял. Но Кисанька проявила невиданную ранее твердость и захлопнула дверь перед его носом.
Когда же, спустя несколько часов, он приплелся к ней на работу, его встретил Атлет, оказавшийся новым бой-френдом Кисаньки, с которым, как выяснилось, они уже несколько недель поддерживали далеко не платонические отношения.
Сломленный вероломством любимой и униженный хамством и физическим прeвосходством Атлета, Македонский пустился в глухой запой, заедая различные виды алкогольной продукции медикаментами из списка "А". Попутно овладевая женскими телесами, иной раз весьма сомнительного экстерьера.
Конечно, все вернулось на круги своя. Бесконечное полузабытие, Маленькая Принцесса и все-все. Как будто количество женских образов могло скрасить глубокое отчаяние Македонского.
«Завела роман. Открыто. Наверное, самозабвенно отдается своему избраннику и жадно целуется с ним на улице. Как она любит.." – горько думал он и шел за очередной бутылкой. Ему стало казаться, что это исключительно из-за Кисаньки он стал столько пить и уверял в этом всех своих собутыльников.
У Македонского шла носом кровь, случались сердечные приступы с похмелья, но он продолжал пить. Постоянно звонил Кисаньке с чужих телефонов: умолял, угрожал, проклинал, плакал. Но она неизменно говорила "нет".
В какой – то момент он решил бросить пить. Ведь, в конце концов, оставалась же Маленькая Принцесса. Только без Кисаньки и кайфа ее существование теряло всякий смысл. Македонского стал раздражать ее бесконечный и беспричинный смех, интеллект простейших приобрел очевидность; бесила лаковая сумка, бледные веснушки. Даже то, как она старательно ему отсасывала, покорно глядя снизу вверх, раздражало Македонского.
Он уже не сдерживался и резко высказывался в адрес Маленькой Принцессы. Пару раз она убегала из квартиры в слезах. Но неизменно назавтра возвращалась, чем злила еще больше.
И все нестерпимей становилась нехватка Кисанькиного присутствия. Ее неиссякающего чувства юмора, дразнящего запаха, чуть кривоватой, похожей на усмешку, улыбки.
И Македонский снова запил. Жизнь стала чуть-чуть поярче. По крайней мере, дни так не тянулись. Незаметно наступил сентябрь.
-6-
…Македонский с трудом разлепил глаза и у него сразу засосало" под ложечкой" – он проснулся в своей захламленной квартире, давно использующейся по пьянственно -блядственному назначению. А это могло означать лишь то, что он в очередной раз расстался с Кисанькой. Только, кажется, не в очередной, а в последний…