Эмоциональ. 0 измерение

Глава 7. Тайна

Через пару минут, Мирослава закрыла окно и вернулась на диван. В этот момент, дверь неожиданно распахнулась, и в комнату забежал отец, держа в руках белую сферу эмоции.

– Мира, где они?

– Кто? – испугалась Мира.

– Тени, – Евгений Викторович осматривал комнату. – Ушли, – расстроился он.

– Здесь была всего лишь одна девочка, но она не была похожа на тень.

– Ты много видела теней?

– Нет, две, наверное, – озадачилась Мирослава.

– Богатый опыт, – Евгений Викторович продолжал осматривать комнату.

– Пап, она просила вернуть реальность в нулевое измерение, – поделилась Мира. – Разве реальность была в нулевом измерении?

– Не слушай никого, тени наплетут всяких небылиц, только чтобы повлиять на твой выбор. Многие обладатели из других измерений хотят переместить измерение реальности к себе, и они будут пытаться влиять на тебя, – Евгений Викторович сел на диван ближе к дочери.

– Почему все ждут смены измерения реальности?

– Думаю, потому что шанс поменять измерение реальности выпадает один раз в сто лет, в момент окончания бескровной войны, когда эмоция страха определяется с выбором и решает, какое измерение главенствует дальше.

– Страх решает судьбу реальности?

– Еще хуже, – озадачился отец. – Страх решает судьбу одного конкретного обладателя, в твоем случае, наблюдателя, – отец опустил голову. – Эмоция страха при бескровной войне набирает силу, а дальше… – он замолчал.

– Что дальше, пап? Что будет?

– Теоретически, страх, набирая силу в войне, решает: оставлять реальность в действующем измерении или сместить, – описал Евгений Викторович. – Делая выбор, страх либо оставляет все как есть, либо меняет, забирая при этом силы хозяина, навсегда лишая его права обладания эмоциями.

– Страх выведет меня из обладателей? – испугалась Мирослава.

– Теоретически, да, – отец кивнул. – Если страх решит не смещать измерение реальности, он оставит в обладателях хозяина, как делает это вот уже пять столетий подряд.

– Страх не менял измерение, – догадалась Мира.

– И не факт, что захочет сместить вновь, но есть Леша, который все просчитывает заранее, – Евгений Викторович затер лоб.

Мирослава поняла переживания отца.

– Я не хотел никому дарить гагат, – признался он. – И тем более я не планировал раскрывать в тебе страх, чтобы потом лишить тебя права обладания эмоциями.

– Но, ты именно так и сделал, – обижено произнесла Мирослава.

– Нет, Мира, как сегодня выяснилось, я этого не делал, – Евгений Викторович оценивающе смотрел на дочь.

– Я не понимаю, – призналась Мира.

– Я надежно спрятал гагат и хранил, чтобы он никому не достался, – делился отец. – Единственной моей ошибкой было место его хранения.

– Мастерская дяди Паши, – догадалась Мирослава.

– Да. Главная его мастерская, в которой мы с тобой недавно побывали в гостях, – подтвердил Евгений Викторович.

– Неужели дядя Паша решил мне подарить гагат?

– В моих воспоминаниях, я сам даю Паше коробку, чтобы он подарил тебе камень, но когда ему пришлось поделиться сокровенной тайной, мне показали правду. Паша сам отдал тебе камень, чтобы ты раскрыла эмоцию страха, а мне он исправил воспоминания.

– Он может повлиять на воспоминания? – удивилась Мира.

– Влиял не он, – отец тяжело вздохнул, – но по его просьбе.

– Кто влиял? – тихо спросила Мирослава.

– Зачем тебе это знать?

– Я хочу знать, кого опасаться.

– С твоим статусом, можно и нужно опасаться всех, – Евгений Викторович вздохнул.

– Пап, скажи кто?

– Андрей, конечно же, кто еще?

– Учитель, – расстроилась Мира.

– Не думай ни о ком из них плохо, они делают все так, как надо, – Евгений Викторович обнял дочку.

– Как надо им, – рассердилась Мира.

– Как надо вселенной, – посмеялся отец. – Знаешь, как говорят: пытаясь уйти от судьбы, мы именно там её и встречаем, – Евгений Викторович озвучил философское высказывание. – Я хотел уберечь семью, защитить детей, а вселенная нуждается в страхе и изменении реальности. Бескровной войны не избежать, и от судьбы не уйти, – вздохнул он.

– Я не останусь обладателем, – всхлипнула Мирослава.

– Как и я, – отец крепче обнял дочь.

– Несправедливо, – расплакалась Мира.

– Возможно, – согласился отец. – Только не пытайся изменить ход событий, – попросил он. – Я тебе рассказал все, чтобы ты смирилась. Нам с тобой выпала честь, мне быть повелителем измерения, а тебе помощницей вселенной, и нам без обладателей и наблюдателей так же будет интересно и весело в реальности, как и с ними. Ведь, если задуматься, то людьми мы остаемся всегда, – Евгений Викторович гладил Мирославу по волосам, с периодичностью слушая её всхлипывания.

– С ними интереснее, – призналась Мира.

– С ними или с ним? – загадочно спросил Евгений Викторович. – В любом случае, не переживай. Я уверен, Антон тебя найдет и без эмоции.

От этой фразы Мирослава расстроилась еще больше.

– Эх, ну вот, довел дочь до слез, – ругал себя Евгений Викторович. – Чем бы тебя отвлечь? – озадачился он, осматривая комнату. – Придумал! Хочешь, я научу перемещать предметы?

– Что? – Мира продолжала всхлипывать, но меньше.

– Самый действенный способ отвлечь от слез, научить чему-нибудь, а перемещение предметов один из простых фокусов обладателей, – посмеялся отец.

– Фокус? – окончательно успокоилась Мирослава.

– Как иначе? Конечно фокус. Ты ведь умеешь создавать кротовую нору?

– Умею.

– Так вот, ты берешь, и создаешь нору на минимальное расстояние, – отец провел рукой по воздуху, и около него образовалась небольшая кротовая нора.

Мирослава заметила такого же размера нору над письменным столом.

– Вот и весь фокус, – Евгений Викторович засунул руку в кротовую нору, внимательно следя, как она показалась из норы над столом. Взял первую попавшуюся тетрадь со стола и вытащил её около себя, закрывая кротовую нору. – Тетрадь по литературе, – отец полистал тетрадь и отдал дочери. – Попробуй вернуть.

Мира сосредоточилась, формируя кротовую нору, представляя её окончание над письменным столом. Не прошло и минуты, как тетрадь по литературе оказалась на своем месте.

– Забавно, – посмеялась Мирослава.

– С улыбкой тебе намного лучше, чем со слезами, – Евгений Викторович встал с дивана и направился на выход из комнаты. – Спокойной ночи, – пожелал он.

– Спокойной ночи, – ответила Мира.

Она была расстроена, но прекрасно понимала, что иначе не может быть. Ход событий менять нельзя, судьбу в образе Фатума не уговорить на изменения реальности, а договориться со вселенной Мирослава не сможет, ведь ей нечего предложить за что бы можно было что-то потребовать взамен.

– Это судьба, – она тяжело вздохнула и сглотнула вновь подкативший ком к горлу.

Часть комнаты, где стоял письменный стол, словно отслоилась от реальности и сменилась видом на вольер Фатума.

– Звала? – волк лежал недалеко от Мирославы.

– Что? Нет, не звала, – Мира вскочила с дивана, удивляясь трансформациям комнаты.

– Странно, обычно в таких делах нет ошибок, – Фатум встал и направился к Мирославе. – Что хотела? – он подошел ближе и сверкнул парой серебристых искр.

– Я не знаю. Я не звала, – оправдывалась Мира, немного заикаясь от неожиданности увидеть в своей комнате саму судьбу.

– Ты позлить меня хочешь? – шерсть волка заискрилась радужным свечение.

– Нет, нет! Фатум, прости, я не знаю, как так получилось, – Мирослава спешила оправдаться. – Я вздохнула, смиряясь со своей судьбой, а не призывая тебя, – призналась она.

– Вот оно что. Ты узнала правду, – Фатум подошел вплотную к пересечению вольера с комнатой Мирославы, выпрямился и высоко поднял голову.

– Хочется в это верить.

– Верить ей хочется, – фыркнул волк. – Давай проверим, насколько это правда, – Фатум переступил своеобразную черту, разделяющую комнату Миры с вольером, уперся передними лапами в пол, наклонился и с силой дунул в сторону Мирославы.

Снежная буря закружилась по комнате, раскидывая все на своем пути.

– Фатум, прости, я не звала тебя, это случайность, – Мира стояла, прикрывая лицо руками, пытаясь разглядеть волка сквозь снежный вихрь.

– Случайности не случайны, – раздалось эхо.

Снежная буря стихла так же неожиданно, как и началась. Все вещи, учебники и тетради лежали на местах, да и в целом комната Мирославы выглядела так, словно никакой бури, Фатума и его вольера здесь не было, и лишь два белых следа на полу от лап волка доказывали, что встреча действительно состоялась в реальности.

Мира озадаченно смотрела на следы, пытаясь понять, что все это значило? Какую правду и зачем проверял Фатум? И что ему удалось выяснить?

Следы исчезли через минуту, растаяв от тепла в комнате. Мирослава вернулась на диван, выключила лампу-ночник и попыталась заснуть. Как только она закрывала глаза, отчетливо видела перед собой две серебристые искры. Создавалось впечатление, что Фатум следит за Мирой изнутри.

– Что это? – Мира открыла глаза. – Можно мне поспать? Завтра же в школу, – строго сказала она и ощутила тяжесть во всем теле.

Серебристые искры больше не появлялись, впрочем, как и сны. Мира открыла глаза со звуком будильника, ощущая себя выспавшейся.

– Странно, – задумалась она.

На завтраке к её озадаченному виду не приставал только отец, который понимал, что ночная беседа с ним по-другому повлиять на дочь не могла.

– Мирослава, не принимай ты все близко к сердцу, – посоветовал Евгений Викторович, высаживая детей около школы.

– Всё нормально, пап, – Мира поспешила скрыться от дальнейшего разговора в школе.

Ничего нормального, конечно же, не было, но озадачивать отца появлением в комнате Фатума ей не хотелось.

– Как спалось? – Антон ждал Мирославу в раздевалке.

– Хорошо, а тебе? – Мира спешила переобуться, чтобы не опоздать на урок.

– Нормально, – признался одноклассник. – Ты с собой цепочку случайно не принесла? – поинтересовался Антон.

– Нет, зачем она в школе? – Мирослава представила, какой тяжелый был бы её портфель, если бы все камни и цепочку она стала носить с собой.

– Чтобы пробовать её раскрыть, – предположил одноклассник.

– Мне не говорили, что надо её раскрывать, – Мира пожала плечами. – Я оставила её дома.

– Неужели тебе самой не интересно?

– Антон, к чему ты ведешь? Ты либо мне расскажи, что хотел, либо брось странные расспросы, – рассердилась Мирослава.

– Неплохой выпад, – оценил одноклассник. – Теперь смотри, – Антон взял Миру за руку, достал из кармана серебряную цепочку и стал медленно прокручивать её в ладони немного назад.

Мирославе не верилось глазам, но все окружающие ребята, словно в замедленной съемке стали двигаться назад.

– Что это? – тихо спросила Мира.

– Как правильно назвать, я не знаю, поэтому назвал обратный отсчет, – описал Антон.

– Прекрати это, – испугалась Мирослава.

– Как скажешь, – одноклассник перестал крутить цепочку и убрал её в карман.

Все находящиеся в раздевалке ученики пошли в правильном направлении.

– Сколько это длится? – уточнила Мира.

– Я проверял, можно вернуть до пяти минут, – признался Антон.

– Пять минут, – Мирослава вспомнила вчерашнюю поездку и яму на дороге.

– У тебя ничего похожего не было?

– Такого точно нет, – Мира не решилась поделиться событиями с одноклассником. – Я цепочку специально дома оставила, чтобы случайно не попасть из-за неё в какую-нибудь неприятность.

– Я вот тебе рассказал все, что узнал, а ты умалчиваешь, обидно, – Антон развернулся и поспешил на урок.

– Ничего я не умалчиваю, – возразила Мира, но одноклассника уже не было рядом. – И ладно, мне же легче, – расстроилась она и направилась на урок.

Мысли о том, что Мирославы не будет среди обладателей, определенно отражались на её настроении. Ничего никому доказывать не хотелось, выпытывать и докапываться до сути желание отпало, даже элементарно, подпитка эмоций казалась пустым занятием.

Мира шла по коридору школы, чеканя шаг. Она подошла к нужному классу, но заходить внутрь ей не хотелось. Мирослава злилась и ничего не могла сделать со своими эмоциями. Она решила посидеть в холле, чтобы успокоиться, и пристроилась на скамейке, облокотившись к стене.

Эмоции переполняли, но из-за чего Мира не понимала. Она вроде бы смирилась с будущим, поняла всю сложность ситуации, а обычный разговор с одноклассником вывел её из себя.

– Приятные воспоминания, – Мирослава пыталась сосредоточиться. – Нужны приятные воспоминания, – повторяла она.

– Не помогут, – послышался рядом голос Гагата.

– Что? Гагат? Ты в реальности? – Мира вглядывалась в образ духа камня, стоящего рядом со скамейкой.

– Не считаешь, что нам надо поговорить? – два черных уголька оценивали Мирославу.

– Честно? Мне страшно с тобой говорить, – призналась Мира.

– Я знаю.

– Я все сделаю, как надо будет, тебе не стоит переживать по этому поводу, – продолжила Мирослава.

– И это я знаю, – Гагат сел на скамейку рядом с хозяйкой. – Но я пришел поговорить.

– Я смирюсь, Гагат, правда. Мне всего лишь надо немного времени.

Дух камня сидел на скамейке и ждал.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила Мира, понимая, что быстро она не успокоится, а скоро начнется урок.

– О тебе, – признался дух камня

– Обо мне? – удивилась Мирослава.

– Мира, ты помнишь, с чего все началось?

– С паука.

– Я бы сказал с эмоции, – два черных угольных глаза игриво переливались на свету.

– Со страха, – описала Мира. – Все началось со страха.

– Им же и закончится, – улыбнулся дух камня. – Ты ведь даже ничего не вспомнишь, зачем расстраиваешься?

– Ты изначально знаешь, что сместишь измерение реальности, да? – Мирослава опустила голову.

– Я не уверен, но к этому все идет.

– Хорошо, пусть так, – Мира сглотнула подкативший к горлу ком, а в коридоре раздался звонок на урок.

– Знаешь, я видел много помощников, наблюдателей и обладателей эмоции страха, но разрушить основы никому не под силу, – признался Гагат.

– Мне жаль, что мы не оправдали твоих ожиданий, – всхлипнула Мирослава, но быстро справилась с волнением.

– Не моих, – усмехнулся Гагат. – Я не выбираю хозяев, это ошибки вселенной, – дух камня исчез, а в холле появилась учительница математики.

– Мира, ты решила прогулять урок? – спросила Наталья Михайловна.

– Нет, задумалась, простите, – Мира поспешила в класс.

В суматохе приготовления к уроку и приветствия учителя, она старалась скрыть от одноклассников, а особенно от соседа по парте, переживания, но удалось ей это с трудом. Волнение проявилось дрожью в руках, и Мирослава уронила часть школьных принадлежностей из портфеля, а когда она стала поднимать учебник, ударилась локтем об парту. Одноклассники не обратили внимания и не заметили неуклюжести Миры, а вот Антон внимательно следил за соседкой, оценивая каждое её движение и жест.

Глава 8. Вторая попытка

Половину урока Антон молчал, изредка посматривая в сторону Мирославы. Соседка старалась даже не двигаться, чтобы в очередной раз что-нибудь не уронить и не вызвать насмешек одноклассников.

– Что же ты такого узнала, что так расстроилась? – прошептал Антон, при этом делая заметки в излюбленном блокноте.

– Бренность бытия, – отшутилась Мира, стараясь при этом не двигаться.

– Нет, даже оно так не расстраивает, оно неизбежно, только и всего, – задумался сосед. – Расстраивают обычно личные проблемы, которые обладатель не успел принять.

– Не копайся во мне, Антон, – строго сказала соседка. – Я могу нехорошо отреагировать, – предупредила Мирослава.

– Я не отстану. Лучше сама мне все расскажи, – Антон повернулся в пол оборота к Мире.

– Нет, – Мирослава даже не посмотрела на него.

– Ты наивно полагаешь, что проблемы решаются единолично, – Антон удивился строгому тону соседки. – Так вот, они решаются сообща.

– У меня нет проблем, – буркнула Мира и демонстративно уставилась в учебник.

Антон просидел всю оставшуюся часть урока с озадаченным видом, но больше приставать к соседке с расспросами у него желания не было.

– Поговорим? – Антон взял Мирославу за руку одновременно со звонком.

– Нет, – Мира вырвала руку и поспешила на выход.

Одноклассник догнал её в холле и преградил путь.

– Тебе придется со мной поговорить, – Антон подсветился красным свечением.

Мирослава испугалась насыщенного оттенка гнева, который мог усилить её эмоции. Она остановилась и отошла на несколько шагов назад от одноклассника.

– Что тебя расстроило? – грозно спросил Антон.

Мира настолько была поражена видом соседа по парте, что боялась ему хоть что-то ответить.

– Мира, не выводи меня из себя. Ты не знаешь, чем это может закончиться, – свечение Антона стало расширяться.

– Антон, я… – Мирослава пыталась сообразить, что сказать, чтобы успокоить одноклассника, но ничего кроме правды придумать не могла. – Меня скоро выведут из обладателей, – призналась она, а на глазах показались слезы.

– Что? – свечение Антона за секунду исчезло.

Мирослава стояла в холле, стараясь сдержаться, чтобы не расплакаться, но слезы предательски катились по щекам.

– Вселенная не допустит этого, ты же её помощница, – расстроился одноклассник.

– Я обладатель эмоции страха, дух моего камня в конце бескровной войны выводит хозяина из обладателей.

– Не обязательно. Если только он надумает измерение сменить…

– Он надумал, – перебила Мира. – И я пытаюсь смириться с этой мыслью, – призналась она.

Антон вглядывался в соседку по парте, не обращая внимания на проходящих мимо ребят.

– Ничего страшного, твой отец что-нибудь придумает.

– Папа лишится измерения и права обладания эмоциями еще раньше, чем я, – Мира подошла ближе к однокласснику и уткнулась ему в плечо.

– Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, – Антон обнял Мирославу, аккуратно гладя её по волосам.

В холле послышался настойчивый звонок на урок.

– Ничего не надо придумывать, – Мира отстранилась от одноклассника, но Антон не отпускал её. – Найди меня потом, пожалуйста, – тихо попросила она.

– Я постараюсь тебя не потерять, – Антон приблизился и наклонил голову, чтобы поцеловать одноклассницу, но около ребят неожиданно появилась учительница.

– Опаздываете, голубки, – Наталья Юрьевна спешила в класс. – В облаках летаете. Не хотите учиться?

– Хотим, конечно, куда мы без истории? – Антон неохотно выпустил Мирославу из объятий, и они вместе поспешили в класс, обгоняя учительницу.

– История, – проговорила Мира, готовясь к уроку.

– О чем задумалась? – тихо уточнил сосед, пока учительница по журналу проверяла, все ли присутствуют.

– Думаю, что надо узнать, как все случилось пятьсот лет назад, когда измерение сменилось, – шепотом ответила Мира.

– У кого ты это хочешь узнать? У духов камней?

– Почему бы нет?

– Я сомневаюсь, что ты получишь ответ, но попробуй, – усмехнулся Антон.

Мира мысленно осуществила переход в нулевое измерение, удивляясь, что Антон в этот раз остался в реальности, хотя у них есть общие камни. Сомнений в теории об общих переходах из-за одинаковых камней прибавилось.

– Гагат, пожалуйста, покажи, как было пятьсот лет назад, – попросила Мирослава.

– Не по адресу просьба, – между рядами показалась маленькая девочка с двумя светлыми косичками.

– Аля? – удивилась Мира.

– Меня никто так не игнорировал, как некоторые, – строго сказала Аля.

– Точно, мне ты нужна. Ты усилишь мою эмоцию, – вспомнила Мирослава.

– Я тебе говорила, что все обладатели эмоции страха допускали одну и ту же ошибку, – Аля надула губы. – Ты готова её повторить.

– Получается, вы вместе с Гагатом, как Бэл с Фатумом, влияете на все, что произойдет, – предположила Мира.

– Ты хотела посмотреть смену реальности пятьсот лет назад, – дух камня не отреагировала на слова Мирославы. – Зачем?

– Мне надо узнать, как все произойдет.

– Не повод ворошить прошлое, – Аля скрестила руки на груди.

– Наверное, я всего лишь боюсь, – призналась Мира.

– Эта причина хуже предыдущей, – дух камня подошла ближе. – Жди будущего и не копайся в прошлом, ничего ты не узнаешь, увидев ошибки других.

– Как же я пойму, что надо сделать, чтобы не повторить их ошибок?

– Ты уже знаешь, что надо сделать, главное, не забыть об этом, – ответила Аля.

– Я знаю? Ты о чем?

– О реальности, – усмехнулась Аля и исчезла.

С её исчезновением Мира ощутила смену измерения.

– Успешно? – Антон оценил цвет глаз соседки по парте.

– Не особо, – Мирослава опустила голову и уткнулась в учебник, чтобы никто больше не заметил её алого оттенка глаз.

– Была бы у нас рабочая лента Мёбиуса, мы бы смогли путешествовать во времени и пространстве, и посмотреть все события, – мечтательно протянул Антон.

– Значит, остается её восстановить, – Мира поддержала идею одноклассника.

Она наполнилась такой решительностью восстановить цепочку, что ни на что и ни на кого не отвлекаясь, сформировала около рук небольшую кротовую нору и просунула в неё руку.

– Что ты делаешь? – Антон удивился действиям соседки.

– Мне нужна цепочка, – Мира вытащила руку из кротовой норы, держа в ней золотую часть ленты Мёбиуса.

– Ты не много себе позволяешь? – Антон неодобрительно закачал головой. – Так нельзя с реальностью.

– Мне надо узнать, что было пятьсот лет назад, – строго сказала Мирослава. – Другого варианта нет, духи камней мне ничего не покажут, а лента Мёбиуса легко переместит.

Антон тяжело вздохнул. Он задумался, вглядываясь в золотую цепочку, находящуюся в руках соседки по парте.

– Антон, пожалуйста, давай попробуем, – шепотом попросила Мира.

– Знать бы как её восстановить, я бы сразу согласился, а просто так пытаться повлиять, я сомневаюсь, что получится, – Антон покачал головой. – Себе хуже сделаем.

– У нас получится, – заверила Мирослава. – Мы с тобой наблюдатели, и у нас есть две части целого, которые мы с тобой смогли разъединить, значит, сможем и соединить.

– Вроде как вторая попытка?

– Мы же в мастерской не пробовали несколько раз повлиять на цепь, может как раз поможет, – Мира пожала плечами.

– Хорошо, пробуем. Нулевое, – Антон осуществил переход, и полез в портфель за цепочкой. – Какие идеи? – он временил протягивать руку с лентой Мёбиуса в сторону соседки.

– Давай попробуем переместиться на пятьсот лет назад, – предложила Мирослава.

– Может, пока ограничимся одним уроком? Переместимся на час назад.

– Ладно, давай так, – Мира закатила глаза.

Антон протянул к соседке руку с серебряной частью ленты Мёбиуса в ней. Мирослава крепко взялась за его руку и стала ждать. Никаких переливов или свечений не наблюдалось. Руки были сжаты, в них находились две цепочки, но процесс объединения не начинался.

– Нужны чувства, – прошептала Мира.

– В прошлый раз лента сама их брала, мы не влияли на нее.

– В тот раз она хотела разъединиться, а сейчас мы вынуждаем её восстановиться, – Мирослава старалась придумать, как поделиться с цепочкой чувствами. – Что ты чувствуешь? – поинтересовалась она у Антона.

– Интерес.

– Этого мало, это всего лишь эмоция.

– Мира, обладателям подвластны лишь эмоции, мы не можем управлять чувствами, – возразил одноклассник.

– Нам и не надо ими управлять, нам немного поделиться, чтобы попасть на пятьсот лет назад…

– Бред, – Антон закачал головой. – Абсурднее идеи я еще не слышал.

– Ты специально меня злишь? – Мира за секунду залилась насыщенным красным цветом.

– Зато действует, – Антон приподнял сцепление их рук и показал соседке подсвечивающиеся насыщенными красными переливами цепочки.

– А… как же… они обе светятся алым, – удивилась Мирослава.

– Да, они впитывают эмоцию гнева, которую некоторые взрастили в себе до чувства злости.

– Ты воздействовал на меня? – еще больше разозлилась Мира.

– Немного, – признался Антон.

– И что дальше?

– Лента Мёбиуса должна восстановиться, когда наполнится чувствами.

Мирослава злилась, при этом понимая, что успокаивать эмоции и чувства ей нельзя. Ощущения были такими неприятными и несвойственными ей, что в итоге она не выдержала их нагрузки.

– Я передумала её восстанавливать, – Мирослава вспылила и разжала руку.

Яркая и мимолетная алая вспышка, исходящая от двух раздельных цепочек, на пару секунд ослепила ребят. Когда вспышка спала, Мира почувствовала жжение от цепочки в руке и бросила ленту Мёбиуса на парту.

Антон терпел жжение от своей части ленты, при этом еще и поднимая брошенную цепочку Мирославы.

– Нетерпеливая ты, правильно тебя хотят вывести из обладателей, – сердился одноклассник.

– Что? – Мира разозлилась еще больше, заполняя алым свечением все в радиусе метра.

– Что слышала, – выпалил Антон. – Как ты повлияешь на исход войны, если даже с гневом не можешь справиться?

– Отдай, – Мирослава схватилась за две части ленты Мёбиуса, стараясь вырвать их из рук одноклассника.

– Нет, – Антон удерживал цепочки. – Напомню, что мы должны соединить ленту, а не ругаться между собой, – он пристально вглядывался в одноклассницу.

– У нас лучше получается второй вариант, – продолжала злиться Мира.

– Потому что мы выбрали не ту эмоцию, – Антон перевел взгляд на цепочки. – Давай попробуем все исправить, – он медленно потянул на себя Мирославу, обхватывая её свободной рукой за талию.

– Не слишком резкая смена? – Мира сопротивлялась однокласснику, все еще злясь на него.

– Пойдет, а то нас на перемене прервали, – Антон усмехнулся, с усилием притянул к себе Мирославу и поцеловал в губы, стараясь растянуть поцелуй как можно дольше.

Злость у Миры испарилась, сменяясь неразборчивым смешением то ли эмоций, то ли чувств. Она наслаждалась моментом, проведенным в объятиях одноклассника, пытаясь угадать все ощущаемые ею эмоции и чувства.

– Мы что-то делаем неправильно, – прошептал Антон, стараясь при этом не выпускать одноклассницу из объятий.

– Мы все делаем неправильно, – Мирослава отодвинулась от него.

– Почему ты так думаешь?

– Вселенная хотела разъединить медальон, чтобы ни у кого не было возможности общаться с ней напрямую, – Мира смотрела на две части цепочки в их руках. – Значит, здесь тоже самое, она не хочет восстанавливать ленту Мёбиуса, чтобы никто не путешествовал по измерениям и временам. Изначально дурацкая была идея, – ругала она себя.

– Нормальная идея, не преувеличивай.

– Мы её не восстановим.

– Попытались, тоже неплохо, – поддержал Антон.

– Все не по плану, – расстроилась Мирослава.

– Все так, как должно быть, – заверил одноклассник. – Возвращаемся?

– Угу, – вздохнула Мира.

Реальность вернулась оживлением класса вместе с уроком. Антон с Мирославой сидели, опустив головы, стараясь никому не показывать алые глаза.

– Мирослава, к доске, – неожиданно после переклички вызвала Наталья Юрьевна.

Мира переглянулась с Антоном.

– Наполовину алые, – описал одноклассник, отвечая на вопросительный взгляд соседки.

Мирослава шла к доске, опустив взгляд. Со стороны казалось, что она сильно стесняется. По её подсчетам надо было подождать несколько минут, когда спадет алый оттенок.

– Мира, поделись с нами своим видением самого предмета истории? Что для тебя история? – попросила учительница.

– Как предмет?

– Нет, как история, – уточнила Наталья Юрьевна.

– История обобщает и изучает прошедшие знаковые события, чтобы в дальнейшем люди анализировали поступки и не совершали ошибок, – Мира задумалась над определением, которое очень точно описывало сложившуюся вокруг нее ситуацию.

– Почему ты думаешь об ошибках? В истории человечества, например, много сражений было выиграно благодаря анализу действий великих полководцев. Их битвы и стратегические ходы никак нельзя считать ошибками.

– То полководцы, а то я, – вздохнула Мирослава.

– Ты чем хуже? – голос Натальи Юрьевны резко изменился.

Мирослава посмотрела на учительницу, догадываясь, что произошло с её тоном.

– Фатум, ты? – вместо обычно серых глаз учительницы, на Мирославу смотрели две светящиеся серебристые икры.

– Вселенная дает тебе две минуты, посмотреть прошлое, – празднично объявил Фатум.

– Я одна не пойду, – Мира перевела взгляд на Антона. Одноклассник застыл в одном положении, как и весь класс. Странным было то, что Мирослава не ощутила перехода между измерениями. Создавалось впечатление, что встреча с Фатумом происходит в параллельной реальности.

– Не ты здесь ставишь условия, – Фатум в образе Натальи Юрьевны цокнул языком.

– Но, как же Антон?

– Мира, тебе одной вселенная дает право заглянуть в прошлое. Хочешь отказаться от подарка и разозлить меня или вселенную?

– Нет, конечно, – поспешила заверить Мирослава. – Наоборот, я благодарна и тебе, и вселенной. Я даже не надеялась получить такой подарок.

– Вот сама ей и скажешь, – Фатум в образе Натальи Юрьевны крестообразно сложил руки перед собой, пристально вглядываясь в Мирославу серебристыми искрами. – Твои две минуты начались, – с его словами раздался громкий хлопок и Миру окутал густой туман.