Бездомные души. Книга 1. Кот

– Ну, конечно же, милая, – и уже чуть громче обратилась к маме Лизы: – Женечка, мне кажется, наши девочки совсем заскучали. Может быть, Соня покажет Лизе свою комнату?

Лицо молодой женщины будто просветлело, она повернула голову и что-то тихо спросила у своей дочери, но та лишь испуганно схватила ее за руку и еще больше побледнела. Илья внимательно следил за ними обеими.

– Я прошу прощения, но Лиза немного стесняется. Пожалуй, я пойду вместе с девочками, – произнесла гостья приятным низким голосом, и они вместе с дочерью поднялись из-за стола. Соня радостно подскочила со своего места со свойственной для ребенка несдержанностью, извинилась и, в несколько шагов очутившись подле Лизы, доверительно взяла ее за руку. Илья, не отрываясь, рассматривал темноволосую гостью. Она была необыкновенно стройна в своем длинном узком платье-футляре темно-зеленого цвета; скромно, строго, без каких-либо излишеств и украшений. Молча он наблюдал за тем, как грациозной походкой она покидала гостиную вслед за двумя девочками, крепко держащимися за руки. И как только они пропали из виду, наваждение словно растворилось в воздухе, магия исчезла, и со всех сторон, будто удары по голове, послышались резкие громкие голоса подвыпивших людей, хохот, шутки и несдержанные выкрики. Илье захотелось заткнуть уши, он нахмурился и сделал глоток воды. В присутствии родителей молодой человек практически никогда не позволял себе выпивать спиртное, зато абсолютно ни в чем себе не отказывал в присутствии друзей. Вспомнив о намечающейся вечеринке и мельком взглянув на часы, Илья с досадой отметил, что уже начало десятого, а гости не подают ровным счетом никаких признаков усталости. Еще через двадцать минут, он начал уже откровенно скучать в чуждом для себя обществе и, подперев правую щеку ладонью, уныло смотрел на то, как еще больше раскрасневшийся Павел Викторович, широко размахивая своими огромными руками, что-то объясняет его отцу, подсевшему в свою очередь поближе к собеседнику, на освободившийся стул девочки Лизы.

– Мне надо позвонить, – заявил Илья своей маме, воспользовавшись той ситуацией, когда гости уже распределились по отдельным группкам, и нетерпеливо поднялся из-за стола.

– Только недолго, – отозвалась Анна Сергеевна и добавила: – Скоро будут подавать чай. Загляни, пожалуйста, к Соне и скажи, что я настоятельно прошу их не задерживаться.

– Хорошо, – кивнул Илья и быстрыми шагами покинул просторную гостиную, затем поднялся на второй этаж, где помимо его собственной комнаты, также находилась и спальня его сестры; здесь он остановился в некоторой нерешительности и стал прислушиваться. Из-за плотно закрытой двери раздавались голоса девочек и их заливистый смех. Затем он услышал, как заговорил приятный женский голос. Он не смог разобрать того, что произнес этот голос, но девочки снова засмеялись. Илья тихонько, стараясь не издавать лишних звуков, подошел ближе и, приложив обе ладони к двери, словно так было лучше слышно, прислонился лбом к прохладному дереву и закрыл глаза. Затаив дыхание, он подслушивал за тем, что происходило в комнате. В этот момент ему было и неловко, и приятно одновременно. И почему-то это состояние ему понравилось. Он вдруг безумно захотел стать невидимым, просочиться сквозь плотную дверь и тоже быть там, смотреть и слушать, но оставаться при этом незамеченным… Незамеченным, так как скорее всего, в его присутствии это непринужденное веселье сразу же прекратится. Подумав об этом, он поморщился, недовольный собой, шумно вздохнул и отпрянул от двери, после чего громко постучался. Детский смех тут же оборвался. Воспользовавшись этим минутным замешательством, Илья нажал на резную железную ручку двери и отворил ее. Сердце его бешено забилось, когда он снова увидел ее. Темноволосая девушка сидела прямо на полу, рядом с обеими девочками, в окружении мягких игрушек и несметного количества кукол. Лицо ее светилось, на щеках проступил нежный румянец. Зеленые глаза задорно улыбались, ровно так же, как у Сони и Лизы, словно она и сама была еще девчонкой. Не сложно было догадаться, что они отлично проводят время вместе и совершенно не думают о том, чтобы вернуться к остальным. Но при одном только взгляде на Илью, гостья отложила куклу в сторону, оправила свое платье, и лицо ее приняло строгое, даже немного холодное, к его величайшему разочарованию, выражение.

– Извините, что помешал, – попытался исправить положение Илья и обезоруживающе улыбнулся. – Просто мама просила передать вам, что скоро будут подавать чай…

– Ура! – воскликнула Соня и захлопала в ладоши. – Кстати, а я уже видела торт. Он огромный и нереально красивый. Лиза, а ты любишь торты?

Девочка воодушевленно кивнула.

– С ягодами? – не унималась Соня.

Лиза снова весело кивнула. Взглянув на беззаботность девочек, Евгения тоже не смогла сдержать улыбки, и ее лицо тут же просветлело.

– И чем это вы тут занимаетесь? – Илья весело ухмыльнулся, пытаясь всеми силами поддержать их приподнятое настроение. – Поднимаясь по лестнице, я слышал жуткий хохот. Чем он был вызван?

– Это все Женя! – возбужденно воскликнула Соня, схватив в руки белого плюшевого медведя. – Она так здорово умеет придумывать!

– Соня, – укоризненно покачал головой Илья. – Взрослых нельзя так называть…

– Ничего, я сама разрешила, – перебила его гостья на полуслове и улыбнулась Соне. – Мне так больше нравится… Вообще, мне все равно… Просто я не люблю лишних церемоний. Особенно, когда меня называют полным именем, да еще и с отчеством…

– Правда? – искренне удивился Илья, в семье которого приветствовалось обратное. – Отчего же?

– Наверное, я еще не в том возрасте, когда это становится приятным, – не слишком охотно отозвалась Евгения.

– Пожалуй, вы правы, – согласился с ее словами Илья. – Так значит, вас можно называть просто Женей?

Гостья так растерянно пожала плечами, что Илья невольно улыбнулся:

– Кстати, можно я зайду?

– Ну, конечно, проходи! – Соня жестом пригласила его в свою комнату, и они вместе с Лизой, глядя друг на друга, опять рассмеялись. Жене, по всей видимости, эта идея пришлась не по вкусу. Она вся подобралась и заметно напряглась. Заметив это, Илья испытал легкое разочарование. Ему было неприятна сама мысль о том, что он способен приносить дискомфорт кому-либо своим присутствием. Но в то же время понимая, что ситуация сейчас находится в его руках, он попытался сгладить ее:

– На мой взгляд, Евгения – это очень красивое имя. Очень женственное и даже какое-то эпосное что ли.

– Благодарю, – коротко ответила Женя и улыбнулась скорее из вежливости. Соня подвинула своих кукол, освобождая место на белом пушистом ковре, и Илья сел рядом с ней, скрестив ноги. Гостья, сидящая напротив, в тот же миг смущенно опустила глаза и стала натягивать подол своего узкого зеленого платья на колени, привлекая этим еще больше его внимания. Ему удалось смутить ее… а это хороший знак! Стараясь казаться сдержанным и не слишком навязчивым, он все же не смог удержаться от соблазна и пробежал глазами по ее стройным босым ножкам и по стоящим неподалеку бежевым туфлям с высокими шпильками. Ухмыльнувшись своим порочным мыслям, Илья беззаботно поинтересовался:

– Так во что вы так увлеченно здесь играли?

– Мы играли в Барри, – ответила Соня.

– Барри? И кто это?

– Ну, Илья, ты совсем! – Соня возмущенно закатила глаза. – Даже не помнишь, как кого зовут!

– Конечно, не помню. У тебя слишком много игрушек, сестричка, и я просто не в состоянии запомнить имена каждой из них…

– Барри – это мишка. Вот этот, – неожиданно мягко произнесла Женя, взяла в руки белого медвежонка с красным бантом на шее и улыбнулась. На левой щеке ее образовалась очаровательная маленькая ямочка. – Барри – знаменитый парижский фотограф, а все присутствующие куклы – это его модели…

– Да! – возбужденно поддержала ее Соня. – И у них сейчас фотосессия новой коллекции платьев. Давай, Лиза, продолжаем!

И обе девочки стали расставлять кукол в разных экстравагантных позах, а Женя, точнее уже медвежонок Барри в ее руках, взял в пушистые лапы игрушечный пластмассовый фотоаппарат и начал щелкать его затвором, приговаривая смешным низким голосом:

– Хей, милая, ну что ты стоишь как столб? Сейчас же расслабься и дай мне эффектную позу. А ты? Ну-ка, покажи мне шик!

Илья с удивленной улыбкой следил за тем, что происходит. Его забавляла эта наивная детская игра.

– Я стараюсь! – весело пискнула Соня и выгнула свою куклу в какую-то странную немыслимую позу.

– Ну вот, – тихо восхитился медвежонок Барри нежным женским голосом, от тембра которого у Ильи мурашки побежали по спине. – Вот теперь я вижу модель! Отличная работа, детка!

И все трое снова громко рассмеялись. Илья, глядя на все это представление, тоже не смог сдержать улыбки и поинтересовался у гостьи:

– Определенно у вас есть опыт работы в модельном бизнесе?

Женя непонятно взглянула на него и пожала плечами:

– Незначительный.

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Чем вы занимаетесь сейчас? – уточнил свой вопрос Илья.

– Я рисую, – тихо отозвалась гостья.

– Что? – переспросил он, не расслышав ее ответа.

– Мама рисует картины, – с гордостью в голосе заявила Лиза. – Очень красивые картины, между прочим.

– Правда? – удивился Илья, пронзительно посмотрев на Женю, которая снова смущенно опустила глаза. – И что же это за картины?

– Разные, – небрежно поведя плечами, отвечала Лиза вместо своей мамы, – у нас дома… у нас там целая мастерская заставлена картинами! Там и люди на них, и море, и разные красивые места нарисованы.

– Прямо целая мастерская? – еще больше удивился Илья. – Так, вы, действительно, художница?

– Да, – коротко ответила гостья, так и не поднимая глаз.

– Ничего себе! – он даже присвистнул, но ему тут же захотелось узнать еще больше: – А я вот, знаете, совсем не умею… Так вы рисуете картины для себя или под заказ?

– И то и другое, – неоднозначно ответила Женя. Поняв, что игра в фотографа Барри уже вряд ли продолжится, Соня взяла медвежонка в свои руки, и они вместе с Лизой, придвинувшись к друг другу поближе, стали играть вдвоем.

– Меня, кстати, зовут Илья, – неожиданно опомнившись, произнес молодой человек. – Извините, я забыл представиться.

– Да. Я слышала, – улыбнулась Женя, снова показав ямочку на левой щеке.

– Очень приятно познакомиться, – вкрадчиво проговорил Илья и протянул ей свою ладонь для рукопожатия. Но Женя как-то непонятно покачала головой и даже не прикоснулась к ней. Испытав некоторую неловкость, Илья быстро убрал свою руку, но тут же приведя мысли в порядок, улыбнулся и решился задать следующий вопрос: – Расскажите, ну а что вам нравится рисовать больше всего?

– Не знаю, – Женя снова пожала плечами и уже гораздо более доверчиво, словно извиняясь за нанесенный по его самолюбию удар, посмотрела ему в глаза. – Наверное то, что меня вдохновляет. Неважно, будь то пейзаж или лицо человека. Мне просто должно нравиться это… Как вам объяснить? Это как огонь внутри. Он или охватывает тебя целиком или его просто нет. Вы, наверное, меня не понимаете…

– Понимаю! – с жаром отозвался Илья; он поймал себя на мысли, что ему безумно приятно слушать ее спокойный и тихий голос. – Так и должно быть. Огонь. Страсть. Любому делу нужно отдаваться со страстью, иначе результата не будет…

– Да, так и есть.

– Я бы с удовольствием посмотрел на ваши работы. Их можно где-то увидеть?

Женя ничего не ответила. Она лишь молча поднялась на ноги, оправила свое длинное узкое платье и, сделав несколько шагов к большому окну, отодвинула длинную кружевную занавеску в сторону.

– Уже сумерки… – задумчиво произнесла она, полностью поглощенная своими мыслями. Ее поведение могло показаться странным на первый взгляд. Любой другой на месте Ильи уже наверняка подумал бы о том, что эта девушка не в себе. Но Илье почему-то нравилась ее странность. Нравилась ее задумчивость и отстраненность. Психотип этой девушки был ему пока что непонятен, но он испытывал острое желание во что бы то ни стало разгадать ее. Не произнося ни слова, она вглядывалась в темноту за окном, придерживая тонкими пальцами кружевной занавес, а он, не желая нарушать это задумчивое молчание, с неприкрытым восхищением разглядывал изящные изгибы ее стройного тела, длинные черные волосы, шелковым водопадом обрамляющие плечи и спину, четкий точеный профиль лица, полуоткрытые губы…

Задорный смех играющих девочек заставил их обоих вздрогнуть. Женя повернула голову и задумчиво посмотрела на детей, потом на Илью, молча наблюдающего за ней и продолжающего терпеливо ждать ее ответа, и неожиданно улыбнулась.

– А у вас здесь очень красиво, – мягко произнесла она и, вернувшись на свое место, добавила: – Знаете, Илья, каждый творческий человек мечтает, чтобы его работы непременно увидели и оценили. Как и многие другие художники, я тоже задумываюсь о собственной выставке. Но пока у меня не так много работ, которые заслуживали бы такой чести. Я имею в виду – действительно хороших работ.

– Почему-то мне кажется, что вы лукавите, – не поверил ее словам Илья.

– Правда? – усмехнулась Женя. – И почему вам так кажется?

– Или вы безумно скромная или просто себя недооцениваете. Почему-то я уверен в этом.

– Не мне об этом судить, – Женя неопределенно пожала плечами.

– Я бы очень хотел посмотреть ваши картины, – настойчиво повторил свое желание Илья: – Это возможно?

– Быть может, когда-нибудь, – уклончиво ответила Женя и, видимо не желая ничего обещать, быстро перевела разговор на другую тему: – А вы, Илья, значит, работаете вместе с отцом?

– Не совсем так, – тускло ответил молодой человек. Ему хотелось говорить о ней, а не о себе. К тому же эта тема была несколько болезненна для него. – Я совсем недавно получил диплом и теперь начинаю потихоньку стажироваться в нашей… с отцом компании.

– Любите чай? – в глазах Жени промелькнула лукавая искорка.

– Вовсе нет, я предпочитаю кофе! – ухмыльнулся Илья. – А вы?

– И я тоже, – с улыбкой ответила Женя. – Люблю черный крепкий кофе с лимоном.

– И с сахаром?

– Нет, – она покачала головой. – Предпочитаю не сластить, тогда вкус остается более насыщенным… таким дерзким, кисло-горьким.

– Любите острые ощущения? – легкомысленно поинтересовался Илья и тут же осекся, поняв, что заходит в своем интересе за рамки дозволенного. Но Женя, не углядев в его вопросе никакого подтекста, честно ответила:

– Люблю.

– Да вы, Женя, крепкий орешек, – Илья хитро прищурился.

– Так и есть. И я свободна в своих вкусах. А вы, Илья, что на это скажете? Получается, вы обязаны любить чай для своей работы, но против своей воли?

– Хм, наверное, в этом есть доля правды. Обязан любить, знать, разбираться и заражать этой любовью весь окружающий мир… Потому что так считают мои родители. И в ближайшее время по их воле я буду сослан в длительную поездку за границу, чтобы там продолжить обучение и непосредственно поучаствовать в открытии нового филиала.

– Неужели? – Женя заинтересованно подняла брови. – В ближайшее время?

– Да, приблизительно к концу осени я должен буду обосноваться в Лондоне, – ответил Илья без особого энтузиазма.

– И вам это не по душе? – с удивительной проницательностью заметила девушка.

– Не совсем. А как вы догадались? – улыбнулся Илья.

– Простая наблюдательность.

– Вы единственный человек, который заметил это, – и с этими словами Илья наклонил голову на бок и заинтересованно взглянул ей в глаза. – Мои родители считают, что это единственный мой путь и это именно то, что мне нужно. А мои друзья говорят, что я должен быть благодарен за все. Но я и благодарен, просто не уверен, что… в общем, получается замкнутый круг, в котором…

– В котором вы задыхаетесь? – договорила за него Женя.

– Да, задыхаюсь, – подтвердил он, с удивлением поглядывая на свою собеседницу. – Вы думаете, что я не прав?

– Нет, Илья, я так не думаю, – сдержанно ответила девушка. – Я уверена, что каждому из нас необходима свобода. Но у каждого она своя.

– Не совсем понимаю…

– Ну согласитесь, само слово «свобода» в широком смысле его понимания для каждого из нас имеет свой личный и более глубокий смысл. Кому-то из нас нужна свобода слова, кому-то свобода действий. Кто-то хочет освободиться от лишнего веса, от вещей; кто-то от своей работы, от гнета, от замкнутого пространства, а кто-то от зависимости или насилия. Кому-то просто нужно чуть больше личного пространства, чтобы почувствовать себя свободным, а некоторым людям необходимо освободиться друг от друга, – на этих словах она как-то резко осеклась и оборвала свои размышления.

– А вы правы. Я никогда не думал об этом так широко, … и вы чувствуете себя свободным человеком?

– Нет, – коротко ответила она и погрустнела. – Илья, извините, но мне не хочется больше об этом говорить.

Девочкам взрослый разговор был совершенно не интересен, а игра в медвежонка-фотографа без участия Жени быстро наскучила. Поэтому Соня вытащила из-под кровати свой внушительных размеров расписной сундучок, доверху наполненный мелкими игрушками, заколками, значками, магнитами и другой бесценной для детской души всячиной, и теперь обе девочки увлеченно, в четыре руки, перебирали эти несметные сокровища, обсуждали их и радостно хихикали. Женя и Илья одновременно посмотрели в их сторону и замолчали.

– Скажите, Женя, а давно вы знакомы с нашими родителями? – Илья первым нарушил молчание, стараясь сделать это так мягко и деликатно, чтобы ни в коем случае не спугнуть возникшее между ними доверие.

– Лично я не была знакома до сегодняшнего дня, – Женя подняла глаза, и внутри него снова все закипело. – Мой муж Павел познакомился с Михаилом Александровичем на конференции где-то около трех месяцев назад…

– Ах, да… ваш муж, – растерянно пробормотал Илья, вспомнив о существовании такового, и ощутил острую неприязнь от самого звучания этого короткого слова. – У меня даже в голове это не укладывается…

– Что именно?

– Ну то, что Павел – это ваш муж…

– Почему? – искренне удивилась его замечанию Женя.

– Вы просто странно смотритесь вместе…

– Возможно.

– Извините. Но можно я скажу свое мнение?

– Не уверена, что хочу его знать…

– Но я все же скажу. Вы слишком красивы для этого человека.

– Интересно… а разве для брака красота имеет значение? – Женя недоуменно вздернула плечами.

– Поверьте, имеет! Да еще какое! – дерзко усмехнулся Илья и быстро добавил: – По крайней мере, для мужчин. Они всегда хотят жениться исключительно на красавицах. Мы всегда смотрим на внешность.

– Так вы считаете, что мужчинам абсолютно неважно какая женщина внутри, главное, чтобы картинка была красивая?

– Не я так считаю, а большинство мужчин, – подтвердил свои домыслы Илья.

– Глупость какая! – возмутилась на это Женя. – А на что же тогда, по-вашему, обращают внимание женщины?

– В семидесяти случаях из ста – это тоже внешняя привлекательность, – уверенно ответил ей Илья. – Ну, а если ее нет… тогда, думаю, это деньги и успешность.

– Мне кажется, что вы еще слишком молоды и ничего не понимаете про жизнь.

– Вы не правы, – попытался оспорить ее мнение Илья, – просто я…

– Я права, – перебила его Женя и неожиданно нахмурилась. – А вы рассуждаете не как мужчина, а как глупый мальчишка!

– Это статистика самой жизни, поэтому я с вами не соглашусь…

– Ваше право. Можете и не соглашаться.

– Ну ладно, извините… Но если я так глуп, тогда сами объясните мне, чем же так хорош ваш муж?

– Вы считаете, что я вам должна это объяснять? – возмутилась девушка бестактности его вопроса.

– Нет, конечно, не должны, – голос Ильи звучал уже не так уверенно. – Просто мне хочется знать, чем такой человек, как он, смог покорить такую, как вы?

– Вы серьезно?

– Конечно. Давно вы женаты?

– Это что, допрос? – строго спросила его Женя вместо ответа. – Зачем вы задаете мне все эти вопросы?

Очевидно было, что разговор на данную тему становился ей все более неприятен. И Илья в глубине души понимал почему. Понимал, что он, абсолютно чужой и малознакомый для нее человек, пытается сейчас сунуть свой нос туда, куда не следует. Он был всего лишь эпизодом на ее жизненном пути, но его это не устраивало. Ему так хотелось узнать о ней больше! Так хотелось, в буквальном смысле слова, влезть под эту тонкую нежную кожу и самому прочувствовать все то, что чувствует она… чтобы понять.

– Простите, – он неловко потер лоб ладонью, осознавая еще и то, что с этой девушкой нельзя вести себя так, как он привык… она была не такая… к ней нужен был особый подход, особые слова; и он попытался оправдаться: – Мне казалось, что девушки любят рассказывать о своей личной жизни.

– Зачем? – искренне удивилась Женя.

– Ну…, наверное, просто, чтобы поддержать беседу. Зачастую с незнакомыми людьми разговаривать гораздо интереснее, ведь они о тебе пока еще ничего не знают. И поэтому можно придумать про себя любую легенду, приукрасить как-то свою жизнь, – в глубине души он уже негодовал сам на себя, понимая, что несет какую-то чушь, но почему-то никак не мог остановиться.

– Так вы обычно так поступаете? Выдаете себя за того, кем не являетесь? – усмехнулась Женя, заставив его покраснеть от этих слов.

– Вы меня не поняли…

– Наоборот, прекрасно поняла. Так вот, у меня нет никаких легенд, поэтому мне нечего рассказывать, – раздраженно отрезала девушка, задев Илью еще больше; ему так хотелось поставить ее на место, но все-таки, преодолев эмоции, он попытался ответить ей как можно более любезно:

– Я понял. Вы просто не любите говорить о себе.

– Не люблю.

– Но почему? Неужели вы настолько закрытый человек?

– Да, Илья. И этот разговор становится мне неприятен.

– Но чем я вас обидел? – не унимался он, раздосадованный такой резкой сменой ее настроения.

Женя нервно откинула длинную прядь черных волос за спину и нехотя ответила:

– Вы меня ничем не обидели. Просто я не люблю людей, которые проявляют излишнее любопытство и навязчиво пытаются влезть ко мне в душу.

– Да я не…, – Илья в очередной раз попытался оправдаться за свою бестактность, но она не дала ему такой возможности:

– Сначала вы показались мне интересным и деликатным молодым человеком. Но теперь я вижу, что вы такой же, как и все остальные! Вы ничем не отличаетесь от других. Просто наглый и самовлюбленный мальчишка, который вообразил себя великим покорителем женских сердец. Да вы просто еще не знаете слова «нет» и потому считаете, что все двери для вас открыты. И вы наивно полагаете, что я тоже растаю от вашей симпатичной мордашки и вкрадчивого голоса и внезапно начну изливать свою душу? Какой промах! На меня такие уловки не действуют. Поэтому вам не стоит больше пытаться произвести на меня впечатление. И… наш разговор закончен.

То, как она жестко и неприязненно произнесла последние слова, не только задело его самолюбие, но и поставило в тупик. Не понимая до конца, что в его словах могло вызвать такую негативную реакцию, глядя в ее, полные гнева глаза, Илья не сразу нашелся что ответить. Ему стало неловко и даже гадко на душе… Да, возможно, он повел себя как дурак. И он, действительно, хотел обратить на себя ее внимание. Возможно, сморозил глупость, но с ней не так просто было заговорить, а ему так хотелось, чтобы она разглядела в нем взрослого и интересного собеседника, чтобы оценила его умение шутить, говорить и слушать. Но что-то было не так. С ней. Эта девушка была совершенно непонятна ему. Илья знал наверняка, что умеет отлично ладить с людьми, что умеет расположить к себе… У него был богатый опыт, позволяющий ему, как мужчине, быть уверенным в себе и в своих способностях. В его присутствии женщины любого возраста всегда начинали улыбаться и непринужденно кокетничать. Он умел очаровывать их не только своими внешними данными, нет, у него была и масса других достоинств. Так что же сейчас не так? Почему она так реагирует на него? Почему хмурится и отводит глаза в сторону? Похоже, он выбрал неправильную тактику и настолько ошибся, что предстал в ее глазах лишь легкомысленным и поверхностным юнцом. Казалось, что только одно его присутствие теперь вызывает в ней раздражение.

– Простите меня, если я был бестактен, – тихо произнес он, поднимаясь на ноги. Женя по-прежнему была напряжена и молча разглядывала какую-то точку на полу. – Я ничем не хотел обидеть вас. Зря вы так… Спускайтесь к чаю, его уже наверняка подали. К сожалению, я не смогу к вам присоединиться, мне пора уезжать.

– Ка-а-ак? Ты опять уезжаешь? Ну, как всегда, – недовольным голосом протянула Соня. Все время, пока говорила Женя, они с Лизой сидели тихо, прервав свою игру, слушали эту эмоциональную речь и ничего не понимали. Столь явная перемена в ее интонациях, да и настроения в целом, не осталась незамеченной детьми. Лицо Лизы погрустнело и стало еще более бледным, чем раньше. Она казалась невероятно ранимой и еще более хрупкой на фоне румяной и улыбчивой Сони.

– Приятно было познакомиться, – Илья намеренно проигнорировал замечание сестры, потому что ему тоже ни с кем не хотелось больше разговаривать. – Желаю вам хорошего вечера. До свидания, Женя. До свидания, девочки.

В это мгновение Женя все-таки подняла глаза, и они встретились с ним взглядом. В груди что-то больно защемило: то ли от бушующей в нем обиды, то ли от чего-то другого… В любом случае, все то, что он сейчас чувствовал, вызывало в нем неприязнь. Илья сощурился, пытаясь понять, о чем же говорят эти глаза, и какой человек за ними кроется, но так и не сумев ни в чем разобраться, лишь коротко кивнул и вышел из комнаты. Возможно, ему просто захотелось это увидеть… возможно, ему это только померещилось… но в ее влажных, блестящих глазах была какая-то тоска.

***

Решив, что в шумной толпе подвыпивших гостей его уже вряд ли кто-то хватится, Илья быстрым шагом пересек холл второго этажа и зашел в свою комнату. Плотно прикрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и на мгновение замер, затем перевел дыхание и, сделав несколько шагов, остановился напротив зеркала. Ему совсем не понравилось то, что он там увидел: щеки пылали на непривычно бледном лице, глаза нездорово блестели, как при лихорадке. На душе было холодно и жарко одновременно, и он всем своим нутром, всей кожей ощущал этот пронизывающий озноб, какой бывает на улице в промозглый день.

– Какой же ты идиот! – злобно бросил он своему отражению и плюнул сквозь зубы. Внутри все горело от стыда, от недовольства сами собой и от испытанного унижения. Он чувствовал себя отверженным, непонятым и непривычно одиноким. Одновременно с этими разрушительными мыслями он испытывал острое желание забыться и как можно скорее; отвлечься, напиться, утолить свою жажду и найти успокоение в чьих-нибудь объятиях. Сняв с запястья часы, он отшвырнул их на кровать с такой силой, словно они были виновниками всему, что произошло; затем закатал рукава рубашки по локоть и резким движением открыл шкаф. Сменив брюки на удобные рваные джинсы, а кожаные туфли на поношенные кроссовки, Илья извлек из верхнего ящика своего стола кошелек, автомобильные ключи и, не задерживаясь больше ни на секунду, вышел из комнаты. Бесшумно сбежав вниз по лестнице, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, он миновал деревянную арку с дизайнерской лепниной, которая открывала вид на душную гостиную, переполненную тяжелым запахом алкоголя с примесью пота и дорогого парфюма, схватил с вешалки черную кожаную куртку и толкнул входную дверь. Очутившись на улице, молодой человек глубоко вздохнул и почувствовал, как непонятно откуда нахлынувшие боль и стыд постепенно отступают, как становится все легче и легче дышать в этой окутывающей спокойствием и умиротворением прохладе мартовского вечера. И всего через несколько минут он уже напряженно наблюдал в зеркало заднего вида за тем, как плавно закрываются чугунные ворота за его небольшим спортивным автомобилем. Положа левую руку на руль, правой он достал из кармана куртки телефон и ловкими касаниями большого пальца по экрану набрал короткое сообщение: «Ты меня ждешь?». Ответ пришел практически сразу: «Да». Илья задумался на мгновение и написал еще два слова: «Люблю тебя». Через пару секунд телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении: «Я тебя тоже». Прочитав эти слова в небольшом светящемся окошке, Илья удовлетворенно ухмыльнулся, убрал телефон обратно в карман и нажал на педаль газа.