Топос и хронос бессознательного: новые открытия

§ 2. Трехмерность модели бессознательного и фильтры

Трехмерность модели бессознательного (цилиндр, а не просто круг) определяется вектором и топологией, заданными автором: описывает ли он высшие этические инстанции (верхний мир небожителей, Правь,^[7] или то, что называют «сверх-сознанием», «над-сознанием», «высшим Я»^[8]); нижний мир хтонических духов [Хронос], [Хтонические божества], Навь, как и фрейдовское Оно, негативные проявления психики; или же Явь, мир срединный, обычный, земной, человеческий.

Например, активация второго семантического поля («исследование») в среднем регистре способствует решению задач (в том числе коммуникативных), являясь эмоциональной / мотивирующей основой процесса мышления и базисом эмпатии (так называемым «эмоциональным интеллектом»); здесь «диалогические рубежи пересекают все поле живого человеческого мышления» [Бахтин. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках]; в нижнем регистре – оковы догматизма и формализма, цензуру и мракобесие (социальный монологизм); в верхнем – прозрение, откровение, яснознание. (Это для нейробиолога Я. Панксеппа система SEEKING (2 поле) являлась «наиболее примитивной» из всех систем, «поскольку она служит общей функции нахождения ресурсов» [Толчинский]; единственная система, которая еще не была дифференцирована у его подопытных.)

Круг с девятью (или тринадцатью, если разделить пополам промежуточные поля) полями оказывается универсальной и архетипической матрицей (АУМ): на него могут проецироваться и цветовой круг (с белым цветом в центральном поле), и октава и, возможно, двенадцати-тоновая звуковая система А. Шенберга (девятое и, соответственно, тринадцатое поле – центральное; это тишина),^[9] и сектора Ба-Гуа, хорошо известные любителям системы фэн-шуй, и последовательность чакр, и набор нейромедиаторов, и даже космограмма (12 полей с центральным, 13, полем – Землей, т. е. древней геоцентрической системой) и мн. др.

В организации этих фильтров и содержащихся в них сенсорных эталонов (цветового круга, музыкальных тонов, чакр и пр.) важна роль речи: «В каждом языке сначала были определения для тёмных и светлых оттенков, далее появлялось слово «красный» – цвет крови и вина, а только потом жёлтый и зелёный. И в самом конце, через много лет, наконец-то появился синий.

Единственная древняя культура, которая различала синий цвет, – египетская. <…> Без слова, определяющего цвет, без способа его идентификации, нам очень сложно заметить какое-то различие, хотя наши глаза физически их воспринимают» [Почему люди не видели синий цвет до недавнего времени].

«Частые совпадения в цветовой символике разных народов (никак не контактирующих между собой) доказывают, что она обусловлена биологически. Это говорит об исключительно архетипической природе цвета, появившейся еще задолго до того, как цвета стали выделяться, утверждаться и получать разные названия. Основной набор цветов, наделенных наиболее важными ролями: белый, черный, красный» [Краткая история цвета]. Цветовые предпочтения человека «могут отражать объективную нужду его центральной нервной системы в энергетическом воздействии цвета. Косвенно это подтверждается данными изучения корреляций между различными показателями электроэнцефалографического (ЭЭГ) исследования и цветовыми симпатиями испытуемых» [Базыма].

Вероятно, за каждым полем АУМ закреплен и определенный ритм мозговой активности, т. е. разные частоты; их взаимодействием с группой А и Р звуков, их взаимоналожением достигается специфическая картина активности психики / организма. Например, базовым полям могут соответствовать базовые ритмы ЭЭГ (1 – тета-волны, 2 – бета, 3 – альфа, 4 – гамма), а их наложение дает промежуточные поля. (Подтвердить или опровергнуть это должно специальное исследование с применением современных приборов.) «Альфа, бета, гамма, дельта, тета, каппа, мю – ритмы мозга взаимодействуют, могут суммироваться, вычитаться, синхронизироваться, десинхронизироваться, резонировать, модулировать, синкопировать, иметь сложную структуру. Медленные волны могут усложняться, включая более быстрые» [Двуреченская].

Важно рассматривать все эти проявления (фильтры) АУМ в формате 3D, а не просто как проекцию, ибо все фильтры, как было сказано, имеют нижний, средний и высший регистры: самый просто пример – цвет (чем темнее, тем глубже в нижнем регистре); есть и другие примеры: чакры [Чакры – семь тел человека], ЭЭГ мозга – см. таблицу № 1 Приложения.

* * *

Сакральное и профанное в древности часто присутствовали одновременно в архаической картине мира: могли быть два значения одного и того же факта, а слушатель должен был определять, что в данный момент для него важнее, какой пласт реальности – сакральный или профанный. Автор послания помогал ему в этом: активировал, фонетикой, одно поле, например, профанное (1-ое – «правила жизни среди людей, установленные людьми и/или богами» или 2-ое – «рассудок, рефлексия»), а другое поле актуализировал триггерами «иного, чуждого» нижнего регистра (3-го поля – «иллюзия, абсурд») или 4-го «важного» («жизнь-смерть, борьба»).

Это возможно трактовать как диалог Я (этика и самосознание) и Оно (иное и важное)? Переход от «иных» к «себе, своим, обычным» – через центральное поле 1–4 сначала нижнего, потом среднего или высшего регистров, через транс и/или шок – микро-катарсис, микро-посвящение.

В другой раз профанными и сакральными могли оказаться другие поля, иной могла быть и траектория сознания/бессознательного слушателя: возможности АУМ неисчерпаемы. Но вплоть до XVIII века базовым фильтром, организующим русскоязычное сознание и бессознательное, был этот архаический профанно-сакральный, «магический». Постепенно он дополнялся и вытеснялся на периферию психологическим (реалистическим) фильтром, вновь активируясь в некоторых романтических и мистических произведениях.

Большое значение имели и имеют и частные фильтры: цветовые, музыкально-тоновые и пр. В случае наложения, они взаимодействуют, просвечивают друг сквозь друга – это явление синестезии; иногда в необычном варианте, когда женщина – профессиональный музыкант «ощущает различные вкусы в зависимости от интервалов между нотами. Таким образом, созвучие может быть для неё сладковато-горьким, солёным, кислым или сливочным. <…> У девушки наблюдается и более распространённая форма синестезии – она видит цвета, когда слышит ноты. Например, фа заставляет её видеть фиолетовый, а до – красный» [У музыканта выявлена экстраординарная способность.].

Пример этот характерный: нота фа расположена на разрыве круга между 2 и 2+3 полями, которые противоположны также рассеченным 4 и 1+4 полям (там как раз проходит стык цветового круга: ультрафиолетового цвета и инфра-красного). Эта «трещина» разрывает круг АУМ вдоль оси 2 и 2+3 и 4 и 1+4 полей через центральное поле 1–4, вызывая интересные эффекты, как аудиальные, так и зрительные (Гете и Кандинский, писавшие о психологии цвета, двойственно воспринимали салатовый цвет (поле 2+3), являющийся третичным, в отличие от остальных полей АУМ, первичных и вторичных, по колористической классификации [Цветовой спектр]. Они относили его то к «неприятному» [Гете], «болезненному и сверхчувственному» [Кандинский], то к «живому, юношески-радостному» [там же]; а в традиционном обозначении радуги как семи-, а не восьми-цветной, это поле вообще отсутствует, как и в известном цветовом тесте Люшера. Рассечение круга иногда активирует восприятие противоположного цвета (это проявление эффекта «расширения», который будет подробно разбираться в книге).

§ 3. Характеристики полей АУМ

Семантические поля могут быть поняты, как способы диалога индивида с миром и соответствующие им формы организации мира (сообщества). В таком диалоге и аффект, и интеллект слиты (идеал Л.С. Выготского).

Похоже, что формирование специфических свойств полей АУМ происходит на довольно ранней стадии эволюции! Модель эмоциональной системы нейробиолога Я. Панксеппа: «1) основные контуры мозга предрасположены безусловно отвечать на стимулы, эволюционно важные для данного вида; 2) контуры запускают соответствующие моторные программы и изменения в вегетативном и гормональном статусе в ответ на различные факторы; 3) контуры подстраивают чувствительность сенсорных систем для ответа на стимулы, существенные для данной эмоции; 4) положительная обратная связь означает, что эмоциональное возбуждение справится с обстоятельствами; 5) эмоциональные контуры могут находиться под сознательным контролем и влиять на системы принятия решений, анализа и на сознание; 6) контур способен генерировать субъективно четко различимые ощущения» [Двуреченская].

По Панксеппу, есть набор эмоциональных систем, со своими специфическими схемами функционирования. Первые четыре имеются уже при рождении и «функционируют во взаимно тормозящих и активирующих связях: система ПОИСК заставляет интересоваться окружающим миром; система СТРАХ отвечает на боль и угрозу гибели, приводит к реакциям бегства, борьбы, замирания; ЯРОСТЬ управляет гневом и запускается неудовлетворенностью, телесным дискомфортом, ограничением свободы; ПАНИКА запускает плач и крик у детенышей при отсутствии заботы» [там же].

Считается, что остальные системы включаются в процессе развития: «СТРАСТЬ координирует сексуальное поведение и чувство; ЗАБОТА формирует социальные связи и заботу о потомстве; ИГРА организует драку в форме спонтанной игры у детенышей, поддерживает смех и радость» [там же]. Полагают также, что ЗАБОТА «у взрослых является аналогом системы ПАНИКИ детенышей» [Эмоциональные системы мозга по Яаку Панксеппу].

На самом деле, поле 1 («забота») активизируется и у детенышей: они требуют от матери ухода за собой, т. е. проявления заботы (об этом в частности, говорит выделение такого нейромедиатора, как окситоцин, не только у взрослой особи – матери или наблюдающей за детенышами самки – но и у самих новорожденных [Бройнинг 2017; с. 147]). Любовная лирика XVIII века обожает 1 поле: влюбленный слезно и страстно требует от любимой обратить на него внимание – позаботиться о его чувствах. Иначе он не выживет.

В свою очередь, и паника (активация центрального поля 1–4 нижнего регистра) характерна, разумеется, не только для малышей; смысл этого поля открылся нам при осмыслении такого страшного жанра, как смертные колыбельные – когда мать желает своему родному дитятке смерти. Там этого поля много (это действительно анти-забота, однако не разнесенная по возрастам); варианты мы подробно рассматривали в предыдущей книге о затексте [Кабачек 2016].

Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны, заметил полузабытый ныне классик.

Вернемся же к человеку. Психолог Пол Экман несколько десятков лет изучает эмоции и чувства человека, в частности, сострадание; он конструирует и исследует «базу данных эмоциональной готовности», содержащей врожденные и приобретенные триггеры, вызывающие те или иные эмоции [Экман 2017]. В книге «Психология сострадания» он поднимает антропологический вопрос-проблему: «Почему не все люди способны сопереживать и помогать непохожим на них «другим» и как увеличить это «глобальное» сострадание?» – и далее формально-логически, «лево-полушарно», расщепляет сей главный вопрос на сто мелких (заранее предупредив читателя, что главы, где перечисляются эти вопросы, адресованы специалистам) [там же]. По его признанию, ответ на каждый из этих ста вопросов потребует проведения многолетних и дорогостоящих исследований (лонгитюдов, метода сравнения близнецовых пар, изучение так называемого «героического сострадания» – помощи незнакомым людям с риском для собственной жизни и пр.).

В тексте книги и библиографии нет ссылок на открытие Я. Панксеппа, соотечественника и современника П. Экмана; по-видимому, автор с его трудами не знаком. (Фило- и антропогенетический аспекты проблемы вообще не освещены.) Но теория Я. Панксеппа, как и открытая нами архетипическая универсальная матрица (АУМ) могли бы помочь Экману отсеять часть вопросов и более точно сформулировать остальные, строго задав направление экспериментального исследования с помощью всего одного методического вопроса: «Каково местонахождение, координаты изучаемого явления на 3D модели АУМ?». Иными словами, определить прежде всего эмоционально-ценностный смысл ситуации для испытуемого (поле АУМ и регистр) – гипотетически и экспериментально; конструировать и диагностировать возможные варианты ответа на нее.

К примеру, это помогло бы уточнить градацию уменьшения сострадания П. Экмана: к родным – к знакомым людям – к незнакомым людям своей культуры, социального слоя, пола и пр. – к незнакомым людям других культур, стратов и пр. – к «разумным существам» (вероятно, подразумеваются животные). Сочувствие и желание помощи страдающим существам активирует 1-ое, «окситоциновое» поле; и тут животные, особенно домашние, особенно детеныши, вызывают у нормального человека родственные чувства (см. выражение «братья меньшие»), т. е., по градации Экмана, максимально сильные, а не максимально слабые.

Впрочем, применение АУМ могло бы помочь многим исследователям-психологам; мы упомянули П. Экмана только из-за того, что его тематика пересекается с нашей (а его книжка оказалась под рукой).

* * *

Прокомментируем таблицу № 2 по порядку следования полей и регистров (главным образом, низшего и среднего, ибо примеров использования высшего регистра в нашей выборке меньше). В названии приведены ключевые слова для каждого регистра, отделенные друг от друга косой чертой.

Везде сначала будет дано нейтральное, рефлексивное 2 поле во второй, авторской позиции; варианты же авторской не-двойки будут рассмотрены в другой главе.

4 поле: выживание, власть, борьба, смерть / управление, иерархия; жизнь / бессмертие

Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.

Плутарх

Древнейшее поле: борьба за выживание. В нижнем регистре это агрессия вплоть до убийства. В первой книге о затексте [Кабачек 2016], мы это поле считали магическим (это было до открытия системы фильтров). На самом деле, в архаическом фильтре, который много веков был базовым, пока в XVIII веке не сменился психологическим, все поля имели отношение к магии. В 4-м поле это просто заметней: маг «пытается найти подход к пружинам механизмов природы, использовать их, принудить действовать в свою пользу: вещи, силы, стихии и, по возможности, даже духов и богов» [Никольская].

Антрополог Рене Жирар постулирует изначально присущий человеческой культуре «жертвенно-насильственный комплекс» [Жирар], т. е. нижний регистр считает нормой, а не отклонением. Лидеру племени архаическим сознанием приписывалась сакральность: «способность безошибочно усматривать цели и опасности, а также моменты и способы действия» [Микиртумов].

Однако уже в античности пришло понимание, что власть может плохо повлиять на человека: «неизбежно делает его завистливым, вероломным, несправедливым, недружелюбным и нечестивым; он поддерживает и питает всяческое зло; вследствие всего этого он будет чрезвычайно несчастен и такими же сделает своих близких» [Платон].

Современные ученые это мнение Платона подтверждают: испытуемые, облечённые властью, как обнаружилось в многолетних исследованиях, «ведут себя так, будто их мозг травмирован – они становятся более импульсивными, меньше осознают риски, и, что самое главное, хуже справляются с оценкой событий с точки зрения других людей. <…> Власть ослабляет определённый нервный процесс, «отзеркаливание», возможно, являющийся краеугольным камнем эмпатии. Это даёт нейробиологическое основание для того, что Келтнер назвал «парадоксом власти»: получив власть, мы теряем некоторые возможности из тех, что требовались нам для её получения. <…> Исследование утверждает, что власть наделяет мозг возможностью не обращать внимания на периферийную информацию. В большинстве случаев это даёт прирост эффективности. Но побочным эффектом служит притупление социальных возможностей. <…> Поскольку они уже не так хорошо оценивают особенности других людей, они начинают сильнее полагаться на стереотипы. И чем меньше они видят, тем больше они полагаются на персональное «мировоззрение» [Асим].

4-ое поле против 1-ого: «Идущий уже свыше двух тысяч лет спор между последователями Шан Яна, легистами (法家), которые выступали за управление обществом с помощью жесткой системы поощрений и наказаний, и конфуцианцами （儒家, ратовавшими за воспитание в народе этических начал с помощью образования и личного примера властей предержащих, стал одним из главных стимулов для развития управленческой мысли в Китае» [Ковачич].

Цвет 4 поля среднего регистра – красный. Удивительно единодушны специалисты по психологии цвета: «Сила – главное значение красного и этим объясняется его роль в качестве магического средства» [Базыма]. Он «повышает артериальное давление, дает подъем жизненного тонуса. Все это прекрасно объясняет легендарную мощь красного как архетипического символа <…> Красный является мотиватором – источником физической силы, агрессии, выживания» [Краткая история цвета]. Несет «впечатление почти целеустремленной необъятной мощи» [Кандинский].

«Красный – действие, которое во что бы то ни стало должно осуществиться, освободившаяся энергия, которую практически, нельзя погасить, раз и навсегда сделанный выбор, лишенный сомнений. В этом – рок «красных состояний», которые становятся неподвластны человеку и влекут его за собой до тех пор, пока цель не будет достигнута, либо встречная преграда не окажется сильнее и тогда последует «взрыв». Принципы красного, как символа силы, – «все или ничего», «победа или смерть» и т. д.» [Базыма].

В нижнем регистре – это «цвет агрессии, страха» [Что значит цвет твоей ауры?]. Погружение в нижний регистр, т. е. потемнение, почернение цвета «опасно, так как мертвая чернота гасит горение и сводит его на минимум. Но в этом случае возникает тупой, жесткий, мало склонный к движению, коричневый цвет, в котором красный цвет звучит, как еле слышное кипение…» [Кандинский].

Агрессия плюс страх. Тупой, жесткий, но еще кипящий… Римский легионер, ведущий Христа на Голгофу.

Примеры текстов 4 поля:

Нижний регистр: «Спасения не чай, когда рубит Чапай» (советская пословица).

«Как на лес взглянет, так и лес вянет» (пословица). Здесь агрессия, направленная уже не только на свой вид (не просто соперничество и борьба), но черная магия, воздействующая на мир.

А тут нижний регистр, демонстрирующий не борьбу и агрессию, а более общую категорию – выживание, пресловутый канцеляризм «дожитие», смерть: «Непритворна моя грусть, мне действительно тяжело жить, горестны и безотрадны мои чувства» (И. Тургенев «Стихотворения в прозе»).

Вот внешне нижний регистр, но на самом деле, конечно, средний: «Ни на каштанку ни на тётку / не отзывалась эта мразь / лишь удалялась на болота / светясь» (иронический жанр порошок). А здесь – все наоборот: внешне – средний регистр, внутри же – нижний: «Я не хотела вас обидеть, / случайно просто повезло» (жанр двустиший, тоже современный пост-фольклор).

Древнее 4 поле в среднем регистре связано с жизнью, всеми ее телесными, чувственными проявлениями, возрастом: ростом, развитием, старением, болезнями и, иногда, их лечением. «Жизнь удивительная штука / билборды надписью глася / десятым шрифтом уточняют / не вся». Средний регистр, надо полагать. А вообще, многозначность идет поэзии.

Еще сложный пример: внешне это средний регистр, однако, он в любой момент может перекинуться в нижний: «Некитаев пристально посмотрел на Петра и куда-то дальше – взгляд беспрепятственно прошёл навылет, словно Пётр по-прежнему оставался в четверге, а Иван смотрел уже из воскресенья» (П. Крусанов «Укус ангела»). Иерархические отношения героев заданы ранее, здесь подтверждены.

Поле 3+4: нечеловеческое; неизвестное / межкультурный диалог, межвидовое взаимодействие / мировая душа

Страх внушает сила, не подчиненная смыслу.

А. Буряк. Аналектика парных оппозиций

Поле составное, смешанное; тут присутствует нечто и от игры, творчества, смеха (3-его поля) – и от власти (поля 4-ого): «Для воспитания людей власти создается традиция избирательной стимуляции механизмов экспансии – постоянная организация игры-соревнования, похвальбы, задирания, поддразнивания друг друга» [Никольская]. О тесной связи 3 и 4 полей (игры и насилия) см. [ «Насилие над другой личностью стало частью нашего личного комфорта…»].

В то же время, это очень серьезное и древнее поле – граница между своим местообитанием и не своим; лимб, пространство встречи с Иным, нечеловеческим и/или неизвестным, и потому опасным: «Вы смотрите кому-то в лицо, а на самом деле это личина – за ней не человек, а нечто иное. В этом примере проявился сущностный для человека страх вторжения Другого, который органически присущ нашему виду. Это и есть страх вторжения жизни, отголосок парадокса души Аристотеля – человек стал живым только после того, как в него извне вселилась иная, неживая структура» [Загрутдинов].

Это поле, как и прочие поля ареала четверки, имеется уже у рептилий LUST [Толчинский], [Panksepp 1998]; связано оно с размножением. У высших позвоночных – это деятельность по подбору брачной пары (если потенциальный кандидат другого вида, то сложная система поведенческих ритуалов не допустит его к размножению). Для древнего человека в этом качестве партнера опасность представлял похожий на человека, иногда до неотличимости дух, вампир, пришелец из иного мира.

«Сон должен длиться только в обжитых местах. Иначе мы увидим чудовищ. А чудовища – это формы, наполненные не нами» [Буряк].

Первоначально любое «иное», «чужое», «неизвестное» (странное, абсурдное – 3 поле), которое казалось опасным, т. е. более сильным, чем человек (4 поле), вызывало активацию смешанного поля 3+4 в нижнем регистре. И это влекло за собой стресс и разрыв между полем АУМ (бессознательным) и полем, активированным увиденной в реальности или услышанной в послании ситуацией (сознательным).

Позднее, само по себе поле 3+4, особенно в среднем или высшем регистре, уже не вызывало такого стресса и разрыва; и, в свою очередь, разрыв мог быть вызван и активацией других полей – те самые 11 % несовпадений текста и интегрального слоя затекста. (О свойствах разрыва мы будем говорить в отдельной главе.)

В процессе антропогенеза «кооперация и альтруизм оказываются направленными только на «своих», то есть на членов своей группы. Обратной стороной такого внутригруппового альтруизма становится так называемый парохиализм – враждебность к чужакам» [Марков 2009].

Цвет поля в среднем регистре – оранжевый. Никакой опасности он, конечно, не несет: «похож на человека, убежденного в своих силах, и вызывает поэтому ощущение исключительного здоровья» [Кандинский].

Все дело в регистре?

* * *

Пример поля 3+4 от классика XIX века: «Но, торжеством победы полны, / Еще кипели злобно волны, / Как бы под ними тлел огонь, / Еще их пена покрывала, / И тяжело Нева дышала, / Как с битвы прибежавший конь» (А. Пушкин «Медный всадник»).

Стихия-животное еще и странная, абсурдная: под водой – огонь. В этом чудится что-то инфернальное, иномирное. «Петербург» Андрея Белого вскормлен этой поэмой (и конкретно этим образом тлеющих волн). Нижний регистр развернут во всех своих инфернальных извивах: «Но тучи врезались в месяц; полетели под небом обрывки ведьмовских кос.

Николай Аполлонович с хохотом побежал от Медного Всадника» (А. Белый «Петербург»).

«Начали ходить безобразные слухи. Говорили, что новый градоначальник совсем даже не градоначальник, а оборотень, присланный в Глупов по легкомыслию; что он по ночам, в виде ненасытного упыря, парит над городом и сосет у сонных обывателей кровь» (М. Салтыков-Щедрин, «История одного города»).

«– Мы заигрываем с дьяволом. Ты не боишься, что он придёт и выпьет яйцо, которое снёс Бог?

Иван опустил взгляд» (Крусанов, «Укус ангела»).

Средний регистр: «Стал накрапывать дождик, – и громадина сцепленных камней вот уже расцепилась; вот уже она поднимает – из-под дождика в дождик – кружева легких контуров и едва-едва обозначенных линий – просто какое-то рококо: рококо уходит в ничто» (А. Белый «Петербург»). Иное пространство, но не страшное, не дикое – ибо красота.

3 поле: ложь, абсурд / игра, творчество, искусство, юмор / «музыка сфер»

Поле двойной реальности, двух пластов – в этом его уникальность.

Историко-культурологический аспект: «Противоположная сторона нашего почитания аутентичности – это ритуалистические способы поведения, которые называют «притворством». Не лучше ли позволить выступить «настоящему Я»? Но Конфуций учит, что определённые ритуалы – когда мы ведём себя «как будто» – помогают человеку трансформироваться, поскольку ломают модели поведения, в которые он угодил. Когда вы улыбаетесь, как будто не злитесь, или прикусываете язык, чтобы не наброситься, вы притворяетесь. Эти «как будто» создают крошечный разрыв от реальности, поэтому они так ценны. Мы действуем «как будто» мы другие, и наши чувства становятся более зрелыми. Поступая так, мы превращаемся в кого-то более доброго и щедрого <…> Такие действия становятся ритуалами, позволяющими поведению брать верх над чувствами, а не наоборот. С течением времени мы изменяемся, становимся лучше» [Китайские философы о жизни].

Онтогенетический аспект: в осуществлении саморегуляции «взаимодействует культура игры, ее необходимыми признаками являются таинственность, опасность, шутливость. Игра фиксируется в культурной традиции как обязательный рефрен серьезной жизни, зрелища всегда требуются наряду с самим хлебом. Элемент игры присутствует во всех произведениях искусства – это игра с целостностью формы, сама сюжетность искусства. <…> Правила игры не только ограничивают степень реального риска, как отмечает И. Хейзинга, не менее важно и то, что они обеспечивают сохранение противника для ее продолжения, возможность произвольно вернуться к ней» [Никольская].

Оказалось, что не только человеческие маленькие детеныши, но и обезьяньи «могут шутить и могут врать. <…> Прагматика отсутствует. Это игра» [Черниговская].

Что будет, если пощекотать крыс? «Во время щекотки животные издавали звук на частоте 50 кГц. Такой же они издавали, когда бегали друг за другом и понарошку дрались. Подобное поведение наблюдается и у шимпанзе: когда они гоняются друг за другом, то начинают задыхаться в манере, подобной тому, как человек “давится от смеха”» [Есть ли у животных чувство юмора?]. «Шутливые драки, которые мы наблюдаем у животных, – это безвредные атаки, которые выполняют функцию социализации. Некоторые из них могут также быть способом обучения реальному бою. Но вы обязательно заметите: животное, на которое нападают, будет издавать определённый набор звуков, который мы интерпретируем как смех. Я верю, что юмор эволюционировал в некую форму сигнала, которая показывает: как бы странно ситуация ни выглядела со стороны, на самом деле всё в порядке» [Середа].

Логично, что «врунам пришлось активизировать семь областей мозга, а всем остальным – четыре, то есть, мозгу требуется больше усилий для выдачи неправды» [Сканирование головы ловит врунов лучше детекторов лжи] – двойная реальность.

Абсурд может быть и позитивен: он «участвует не в описании готового, а в построении осмысленного мира» [Буряк]!

Желтый цвет поля 3 – это «перепрыгивание через границы, рассеивание силы в окружающее» [Кандинский]. А вот и пример такой иллюзии, но не низшего регистра, а среднего: «Николай Аполлонович вновь стал чувствовать, что он расширяется; одновременно он чувствовал: накрапывал дождик» (А. Белый «Петербург»).

А тут однозначно нижний регистр: «Неумение найти и сказать правду – недостаток, которого никаким уменьем говорить неправду не покрыть» (Пастернак, «Несколько положений»). Неадекватно расширились!

«– Христофор Федорыч, что это за чудная музыка! Ради бога, впустите меня.

Старик, ни слова не говоря, величественным движением руки кинул из окна ключ от двери на улицу» (И. Тургенев «Дворянское гнездо»). Высший регистр: прекраснейшая музыка, одухотворенный творец – и чуть-чуть игры (юмора и… абсурда). И это сочетание трогает и возвышает душу читателя.

Поле 2+3: догматическая ложь / творческое решение / прозрение

И мышление, и игра, и творчество – все сразу: богатое поле. А ведь оно, фактически, пока выпадает из культурных эталонов, например, из традиционного цветового фильтра, чакрального фильтра и пр. Но восстановления поля в правах – вопрос времени: некоторые био-энергетические системы уже включили на месте границы 2+3 поля с 3-им структурно-функциональное образование.

Новые концепции: помимо обыденного, научного, религиозного видов мышления вводится «мышление игры» [Черниговская]. «Латеральное мышление имеет ту же основу, что и инсайт, креативность и юмор, но в отличие от них может применяться столь же намеренно, как и логическое мышление. Латеральное мышление включает реструктурирование паттернов, уход от сдерживающих паттернов и создание новых» [Кокорин].

А великая литература – пошли примеры текстов – это знала: «Я давно подозревал, что собака гораздо умнее человека; я даже был уверен, что она может говорить, но что в ней есть только какое-то упрямство. Она чрезвычайный политик: всё замечает, все шаги человека» (Н. Гоголь «Записки сумасшедшего»).

«Вошедши в зал, Чичиков должен был на минуту зажмурить глаза, потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный» (Н. Гоголь «Мертвые души»). Напомним, поле 2+3 подразумевает «творческое решение». Организаторы бала очень постарались, подошли к делу с душой, «с огоньком». Если бы Гоголь активировал серьезное 2 поле, мы бы этот иронический пассаж пропустили?

У Бунина в «Солнечном ударе» пример среднего регистра: «В десять часов утра, солнечного, жаркого, счастливого, со звоном церквей, с базаром на площади перед гостиницей, с запахом сена, дегтя и опять всего того сложного и пахучего, чем пахнет русский уездный город, она, эта маленькая безымянная женщина, так и не сказавшая своего имени, шутя называвшая себя прекрасной незнакомкой, уехала».

Нижний регистр: «Но я находился в раздраженном состоянии человека, проигравшего более того, что у него есть в кармане, который боится счесть свою запись и продолжает ставить отчаянные карты уже без надежды отыграться, а только для того, чтобы не давать самому себе времени опомниться» (Л. Толстой, трилогия). Это решение неправильное, ложное, гибельное.

2 поле: догматическое и формальное (или же алогичное) мышление / исследование; децентрация / инсайт, интуитивное сверх-знание

Выше, в общей части, мы уже рассказывали об этом поле – в основном, как о связанном с мышлением. Но это еще и способность децентрации: понимания другого, внимания к нему, общения на равных.