Дельфинья тропа

Но я шла подготовленная. Когда Мира подкралась ко мне сзади под водой, я резко развернулась и поднырнула к ней лицом. Мира была заинтригована и на всякий случай отплыла подальше. Потом еще раз приблизилась, а я снова под нее поднырнула. Мира приняла игру. Так соревновательность стала основой нашей дружбы. Мира постоянно устраивала мне проверки. А я ее немножечко задирала. Чтобы Мира признала меня как можно скорее, с первого дня тренировок кормили ее только мы с Юлей. Так день за днем мы и привыкали друг к другу. Через два месяца мы приступили к сложным трюкам. Мы отрабатывали прыжки, прокаты на одной ноге и прокаты на носу, но пока даже не пробовали петь. Во всем этом была еще одна загвоздка. С принцем оказалось все не так просто. Сначала нам казалось, ну что там, пара прокатов, заключительный дуэт, проблем не будет. Все партии за Кристо петь будет Данила из операторской, а смену тембра легко обыграть сменой тела – пока Принц в теле Кристо, у него брутальный бас, а когда в теле человека тут уж как повезет. Но оказалось, что ребята вообще не поют, никто. Но и это было не главным. Оказалось, что вот эти последние несколько номеров самые знаковые и принц должен выглядеть. Из ребят-демонстраторов никто не тянул… Чего-то не хватало. В конце концов остановились на Сашке, младшем тренере – долговязом парне с демоническим лицом. Он был совершенно негибким, но Моника сглаживала эту угловатость. На его фоне она выглядела Дюймовочкой. И все-таки мы все понимали, что это не то. Не искрило. Когда Моника отыгрывала свою партию с Кристо мы переставали дышать. Это было прекрасно, эта любовь окутывала каждого, кто находился в любой точке бассейна. Любовь витала в воздухе. Когда Кристо менялся с Сашкой это был просто цирк. Стало понятно, что принц – фигура ключевая. И если мы его не найдем, мы просто смажем финал.

Мы тренировались как сумасшедшие, но чем лучше шло у нас шоу, тем очевиднее становилось, что таким финалом мы убиваем все.

Я помню, похожее чувство у меня было, когда я посмотрела Нотр-дам. Так уж вышло, что впервые я увидела мюзикл именно в том оригинальном формате – Брюно Пельтье в роли Гренгуара, Жюли Зенатт – Флер-де-Лис, Гару – Квазимодо…и было видно, что актеры не играют, они живут этим шоу. Каждая улыбка, каждое движение единственно возможное, каждая интонация именно та. Потом я решила сходить на мюзикл вживую и искала, где есть постановка. Я прослушала любимые арии в другом исполнении и поняла, что не пойду. Неживые лица, невыразительные голоса. Нет, это великолепные актеры, но они не создавали этот мюзикл, они его дублировали. А тот первый звездный состав этим жил. Они любили мюзикл, любили друг друга, это было их детище. Это было ощутимо даже через экран ноутбука.

Вот так и Сашка выбивался из нашей тусовки. Он отлично выполнял трюки, он здорово ладил с дельфинами, но наш мюзикл не был смыслом его жизни. И тут появился Сережа.

Решение всегда приходит не оттуда, откуда его ждут, и мы сначала даже не поняли, что это и есть наше решение. Слишком уж смешным поначалу он нам показался. В то время, когда мы отчаянно бились над финалом, он работал на кормокухне, проходил испытательный срок. Мы его даже не замечали, увлеченные работой, ведь кормокухня – это как поезд – вошли, ушли, не прошли испытательный срок…Я впервые обратила на него внимание, когда думая, что их никто не видит, ребята дурачились в бассейне и скинули в воду Аню. Я в это время сидела в кафе с журналистами и рассказывала им про работу над мюзиклом. Мы посмеялись, а наутро я подошла к Сереже и сказала:

– В следующий раз, когда вы решите кого-то искупать, посмотрите сначала, нет ли клиентов в кафе.

Он вскинул на меня глаза…у него оказались удивительно синие глаза с огромными черными ресницами…посмотрел внимательно. Я видела, как у него в мозгу быстро проходят какие-то сложные мыслительные процессы. Конечно, он мог бы меня и послать. С точки зрения субординации я не должна была делать никаких замечаний. Но он улыбнулся и весело сказал:

– Понял.

Это было такое несоответствие моего представления об этих ребятах и реальности, что я стала обращать внимание на Сережу. Он был удивительно легким во всех смыслах. Худенький, почти хрупкий, жилистый. Легко воспринимал любое замечание, легко знакомился с людьми, легко учился новому. Легко относился к неприятностям. Он проторчал на кормокухне дольше остальных, про него попросту забыли в этой подготовочной суете, а он нисколько не расстроился, весело резал рыбу, как и я каждую свободную минуту проводил в бассейне, наблюдая за дельфинами, когда там никого не было. И вот что странно. Дельфины его узнавали. Наши ребятки вообще хорошо запоминали людей, но всегда было легко понять, кто чей тренер. К своим тренерам у них было отношение особое. Когда тренер заходил в бассейн, его питомец сразу несся к нему, стрекотал, бил хвостом и плавал за ним по своему бассейну. К чужим они не особо подплывали. Но с Сережей они общались. Даже Мира не пыталась его обрызгать.

Когда про него, наконец-то, вспомнили и стали обучать трюкам и тренерским фишечкам, у него стало все быстро получаться. То, что я училась делать месяцами, он стал делать через две недели. Его сразу ввели в основной состав старого шоу. И тут опять вмешался его величество случай. Сашка поругался с Моникой. Она заметила, как он грубо обошелся с дельфином и с истинно испанским темпераментом сделала замечание. Флегматичный Сашка с непонятно откуда взявшимся испанским темпераментом ответил. Моника приняла решение мгновенно. Роль принца освободилась даже для тренировок. И я предложила попробовать Сережу. Сначала меня никто не поддержал. Слишком недавно он попал в дельфихолл, еще не прошел испытательный срок, был какой-то нефактурный. Мальчишеское лицо, никакого величия, и на нашем фоне он был все-таки ребенок. Нам всем было за тридцать, а ему чуть больше двадцати. И эти по-детски трогательные глаза. Я подозреваю, что Моника просто боялась выглядеть старовато на его фоне. Но через пару дней Данила сказал:

– Я наблюдал за ним. Знаете, в нем что-то есть. У него какое-то особое чувство достоинства. И очень много романтики. Я его Принцем вижу. Мы хотели, чтобы был такой величественный типаж, а будет трогательный, чистый. Мне кажется, это даже круче. Давайте попробуем.

– Я тоже наблюдал, – сказал Витька. – он толковый. И с дельфинам ладит. Я его учил делать прокаты на Мире. Она его не сбросила. Парень с характером. И со стержнем. Берем.

Так Сережа попал в новое шоу. Как всегда легко. Жизнь его любила. С этого момента его карьера понеслась с бешенной скоростью. Иерархия в бассейне была жесткой. Старшей была Моника. Когда она заходила в тренерскую, все вытягивались по струнке и делали это абсолютно неосознанно. Потом Витька, это был свой парень. Потом было еще два тренера и остальные ребята – демонстраторы. Задача ребят демонстраторов была выступать на шоу, работать на услугах. Сами животных они не тренировали, иногда ассистировали тренерам. Конечно, все мечтали попасть на тренерскую должность, но шансов практически не было. Пока не уволили Сашку. И теперь всех демонстраторов волновал вопрос – кого переведут на должность тренера. Но уже через пару недель после того, как Серега стал репетировать в шоу, вопросов ни у кого не осталось. Он был не просто толковый. Он был талантливый. Похоже, он родился для того, чтобы работать с дельфинами. Они тянулись к нему также, как и люди. Они не устраивали ему проверок. Они приняли его за своего. Уже через месяц тренировок в бассейне он был на голову выше ребят, которые работали годами. И он не делал ничего специально, он просто был увлечен этим миром. Демонстраторы даже не пытались интриговать, обижаться или отстаивать свои права – Серегу все любили и реально понимали, что он достоин. Вот так всего через три месяца он взлетел практически на небеса.

Конечно, в тусовку небожителей его не приняли. Мы так и остались вчетвером. Но к Сереже стали приглядываться и прислушиваться. У него был интересный взгляд и ценные идеи. Он с радостью и легкостью перехватывал любую инициативу и выполнял любую просьбу. Когда мы объясняли ему идею шоу и его роль, он очень внимательно слушал и вникал. Не задал ни одного вопроса, видно было только, как работает его мозг. Кивнул и ушел в бассейн заниматься любимым делом – наблюдать за дельфинами. О чем он там с ними разговаривал? Мы наблюдали за ним сверху из кафе. Через два часа мы собрались на репетицию и стали отрабатывать финальный танец Принца и Красавицы. Моника и Сережа ушли переодеваться в гидрокостюмы, а мы с Витькой и Данилой расселись на лавочках бассейна. Ребята вернулись, мы включили музыку, Моника с Сережей стали делать прокаты на дельфинах, а мы втроем остолбенели. Вот эта искра, которая всегда летела, когда Моника репетировала с Кристо, сейчас просто била током. Как Сережа считал это все с Кристо? Реально складывалось ощущение, что это один и тот же человек, просто в разных образах. Это было стопроцентное попадание. Сережа даже внешне изменился. Плечи расправились, взгляд перестал быть ребяческим, голова гордо вскинулась.

У меня текли слезы. Это было потрясающе. Невозможно было оторвать глаз даже без костюмов и антуража. Моника с Сережей ушли переодеваться, а мы так и сидели молча. Когда они вернулись, никакой искры уже не бегало, сказка закончилась. От Сережи опять исходило уважение и внимание, он ловил каждое слово и записывал на подкорочку. Сократить дистанцию не пытался. На следующий день мы приступили к полноценным репетициям. После той первой репетиции стали уже говорить о сроках. Решили отыграть премьеру в новый год. За время, которое я уже провела в дельфихолле, сценарий был написан, трюки отработаны, петь еще не начинали и декорации не продумывали. Начинать рекламную кампанию, мы были еще не готовы. Но время неслось так быстро, новый год не за горами, и важно было сработать на все сто. Поэтому стали ускоряться.

Сначала пели без микрофонов. Падали и пели, пели и падали. Хохотали до упаду. Потом надевали дешевые наушники, чтобы привыкнуть. Наушники стали расходным материалом. Потом начали репетировать с музыкантами. В любой момент мог возникнуть форсмажор и музыканты должны были вытянуть все. Потому музыкантов искали джазовых, чтобы могли импровизировать. Данила пел партии Кристо, Сережа в пении не участвовал. Его партию еще не репетировали. Все как-то более менее укладывалось. Наконец, стали обсуждать, что же делать с партией Принца. Вариант, что Данила споет из звукооператорской отмели сразу. Идея была именно в том, что все артисты споют вживую, а если во время партии Сережа упадет в воду, Данила просто не успеет остановиться и сразу будет понятно, что поет не артист. Сережу даже не пробовали, он слегка гнусавил, потому ясно было, что не прокатит. Другими словами, тупик. Как всегда, решение было на поверхности. Как-то раз Витька пошел в бассейн и вернулся, захлебываясь от удивления. Он вошел так, что Сережа его не заметил. Сначала Витька не понял, что происходит. Сережа лежал на краешке помоста, к нему подплыл Кристо и покрякивал, поэтому Витя сразу и не расслышал. Сережа пел свою партию, Кристо рядом «пел» тоже. Почему мы даже не попытались попробовать Сережу, объяснить было невозможно. Ведь все знают, что даже заикание во время пения проходит. Голос у Сережи был. Не то, чтобы голос был прекрасный, не оперный, не классический, он просто был такой, как надо. Как и все в Сереже было не выдающимся, не бросающимся в глаза, а просто таким, как надо. Именно в этом и было что-то нереальное. Это перестало быть похожим на правду. Он ничего не выпячивал, не пытался понравиться, был даже как-то ненужно скромным в некоторых вещах. Но все, что было важно и нужно, делал легко, с первого раза и самым лучшим способом.

С этого момента его ввели в команду. Мы просто поняли, что если он не будет знать всей информации, мы опять можем терять много времени впустую. И сразу все поперло. Сережа предложил работать не в микрофонах, а петь и делать трюки в определенном месте бассейна, а сверху спустить очень мощные микрофоны. Это было более дорогое решение, но, если посчитать, сколько мы уже убили дешевых микрофонов и перевести на стоимость того оборудования, с которым мы планировали выступать, решение себя оправдывало. И это же решало проблему, как продолжить, если ты с микрофоном валишься в воду. Не нужно было переплывать за новым. Для Сережи перекроили сценарий и написали дуэты с мачехой в начале шоу, придумали сцену заколдовывания. Разумеется, за Кристо теперь пел тоже он.

Я потом долго думала над секретом его удачливости. Он никуда не пытался рваться, он ни с кем не конкурировал, он ничего не добивался. Он просто делал то, что любил и во что верил. Не думал о деньгах, о карьере, о росте, не волновался о том, что о нем подумают. Он вкладывался в то, что делал, не считая, что он получит взамен. До прихода к нам он никогда не работал в дельфинарии, жил в небольшом городке далеко от моря, но один раз увидев дельфинов еще в школе, влюбился в них, забредил идеей работать рядом с ними. Узнавал про разные научные экспедиции, но школьника брать никуда не хотели, да и наука как-то сдала свои позиции. Он ловил любую информацию, впитывал, как губка. Закончил школу, отслужил в армии, поступил в ветеринарный техникум, но долго не проучился, понял, что это не то, чем он хочет заниматься, а про дельфинов там не рассказывали.Ушел работать. Поскольку человеком он был легким, то и работу нашел легко. Попал на стройку, многое научился делать руками. Работал с удовольствием, ему все было интересно. Потом эти умения ему часто пригождались, любовь мастерить и знание как это делать во многих ситуациях делали его просто незаменимым. Поэтому деньги у него были, без работы он не сидел. Поехал на море и увидел, что дельфинарий ищет сотрудников. Почитал про разные дельфинарии, наш ему понравился больше всех, готов был на любую работу. Отправил резюме, его пригласили. Он как-то одним днем уволился, приехал и попал на кормокухню резать рыбу. Дальше все уже известно.

Месяц за месяцем мы репетировали как сумасшедшие, декорации были установлены, оборудование тоже. Зверики сначала побастовали, но потихоньку стали привыкать. Больше всех вредничала, конечно, Мира. Два дня она совсем не выходила на тренировки, потом стала позволять себе порепетировать пару номеров и только через пару недель вошла в полноценный режим. Все эти пару недель я наблюдала за тем, как работает Сережа. Как-то пришлось признаться себе, что нравится он мне не только как талантливый парень. Нравится. Тем более, что еще в тех старых мечтах, когда я только начала репетировать, я себе похожего героя и придумывала. Стройный, темноволосый, синеглазый…Только я его представляла себе постарше лет так на двадцать. Именно потому я очень спокойно относилась к этом своему открытию. Разница почти в двенадцать лет позволяла мне не питать никаких иллюзий. Но отношения у нас с Сережей стали очень теплые. Мы много разговаривали, часто вместе сидели в бассейне, наблюдая за своими любимцами, смеялись на то, как я буду его заколдовывать. Часто гуляли по берегу моря. Оказалось, мы любили одни и те же вещи, книги, фильмы. Это было так странно, учитывая, что мы были из разных поколений.

Незадолго до премьеры у Сережи случился роман. Не то, чтобы я совсем не ревновала, но поняла, что прогулкам нашим пришел конец. Расстроилась, конечно, но я сразу понимала, что это рано или поздно произойдет. Он еще долго продержался.

За месяц мы все репетировать бросили. Трюки отрабатывали, каждый свой, но музыку уже не гоняли, чтобы не перегореть. Даже общаться все стали реже. А психовать чаще. Моника сказала:

– Ты здесь уже почти год. Домой не хочешь?

– Нет, у меня там никого не осталось.

– А куда-нибудь хочешь?

– Да. К тебе домой. В наши скалы. Но это, наверно, нереально?

– Ты знаешь, я тоже хочу. Рванем на недельку?

– С удовольствием.

И Моника объявила всеобщую демобилизацию на неделю. Велела всем куда-то съездить, поменять угол зрения. Желательно в разные стороны, чтобы соскучиться.

Разные стороны сложились таким образом – Белый с Черновым махнули в Карелию на рыбалку. Сережа со своей девушкой к нему домой, он очень скучал по сестре и племяннику. А его отец заманивал его копченой рыбой. Мы с Моникой в Калелью лежать на скалах и есть каракатицу и сибаса. Даже разъехавшись, мы не сговариваясь стали делать одно и тоже – есть рыбу. С кем поведешься, то потом и ешь, я так думаю. Мы водились с дельфинами.

Неделя пронеслась мгновенно. Мы с Моникой условились о работе не разговаривать. Ходили на концерты, Моника отвела меня на мастер-класс фламенко, и всю неделю мы ходили танцевать. Валера ей ни разу не позвонил. Он созывал значимых людей на премьеру, не мог не воспользоваться событием. Кому-то отправляли приглашения, кому-то он звонил сам. Бомонд обещал быть. И политики, и чиновники, и иностранные партнеры… Упасть в грязь лицом было нельзя. Маркетологи уже вовсю запустили вирус, пара сюжетов вышла в новостях. Интригу запускали всеми возможными способами. Валера чуял прибыль, средств не жалел. Сам ходил сияющий, важный.

Встретились через неделю, обменялись новостями. Белый с Черновым привезли соленую рыбку, Сережа копченую. Устроили пир. Договорились о генеральном прогоне. Прогон прошел без эксцессов. Моника распорядилась всем спать и отдыхать. Без загулов.

И вот настал день премьеры. Мы волновались, зверики тоже. Все утро мы сидели в бассейне вместе. О предстоящем не говорили, вообще не говорили. Сидели, завернувшись в пледики, мерзли. Зверики плавали кругами, ловили наше состояние. Мира была на удивление мила. Если честно, это меня напрягло. Когда Мира вредничала утром, день проходил более или менее. А сейчас она, похоже, готовила премьерный сюрприз. За сорок минут до шоу в фойе началась суета – стали приезжать гости. В кафе появились первые клиенты. Пора было уходить готовиться. Я прошла через фойе. Мне хотелось увидеть лица тех, кто будет формировать общественное мнение. Хотелось выбрать то лицо, на которое я буду смотреть во время выступления, как будто этот человек пришел ко мне. Хотелось найти поддержку. На Монику будет смотреть Валера, Витька такими вопросами не задавался, к Сереже, наверно, придет его подруга. Я как-то очень остро почувствовала свое одиночество. Я вглядывалась в лица, искала то самое, которое на ближайшие два часа станет моим, родным… Удивительно, но при всей пафосности премьеры, рекламной шумихи и статуса приглашенных гостей, лица были очень теплые и радостные. Бери любое, точно поддержит. Краем глаза я заметила китайцев и вспомнила, Валера приглашал потенциальных китайских партнеров. Что именно он хотел с ними делать, он держал от всех в секрете, но ему было очень важно, чтобы делегация на шоу приехала. Валера бронировал для них ВИП места в первом ряду. Рядом были места для чиновников. Ряд для прессы. Валера вышел к делегации, и они гуськом двинулись в сторону переговорной. Суета усиливалась. Выбрав себе два самых приглянувшихся лица, я пошла готовиться к выходу.

Открыли дверь в бассейн, места стали быстро заполняться. Смех, шум, музыка, ощущение праздника витали в воздухе. Чем радостнее становилось в бассейне, тем страшнее было мне. Когда все было веселой игрой, когда перспектива выйти к пятистам зрителям была очень отдаленной, это была одна ситуация. Сейчас мне стало совсем не по себе. Слишком много ожиданий, слишком важно, как пройдет сегодняшнее шоу. Слишком много нюансов. Гример нанесла мне грим, помогла одеть костюм. Я посмотрела на себя в зеркало. Сказочно хороша. Я даже не думала, что могу так выглядеть. Это приободрило. Пора…

Музыканты заняли свои места и стали играть. Моника с Витькой вышли на сцену. Все шло как на прогоне. Через пять минут мой выход. Выдохнула, вышла.

Зрители сидели завороженно. Белух пока не выпускали, первые номера исполняли афалинки. Аста и Гектор были безупречны, все шло как по маслу. Звук не подкачал, все было даже слишком хорошо. Мы отыграли свои номера, я осталась на помосте одна. Близился наш дуэт с Принцем – моя любимая партия. Сережа вышел на помост – синие глаза сияли, красив невероятно. Мне так просто было играть неразделенную любовь, ведь практически и играть то было нечего. Мы с Сережей по очереди делали прокаты на Мире – он меня отверг, и я его заколдовывала. Я откатала свой прокат, вышла на помост и начала свою партию, Мира повезла Сережу. Они сделали круг по бассейну, выходили на трюк с прыжком и тут Мира сделала свое дело. В момент прыжка она метнулась в сторону. Да не просто в сторону, а в сторону китайской делегации. Сережа летел прямо на них. Я продолжала петь. Вот уж заколдовала, так заколдовала. Я понимала, что в этот раз не обойдется. Сережа сделал все, что мог, сгруппировался, сделал в воздухе рывок, но бортик все-таки зацепил. В те несколько секунд мы не понимали, что с ним, не понимали, уже пора за ним нырять или он справится, ребята-демонстраторы вытянулись в струну, готовые реагировать. Валера побелел. Ему срыв шоу мог обойтись очень дорого. Зрители особо понять ничего не успели и сейчас все зависело от Сережи. Я выискивала глазами его девушку, но не находила. Сережа выплыл, показал «Ок» и жестом показал, что переплывает в гримерку. По сюжету это было уже близко, у нас был еще небольшой танец, но его я могла оттанцевать и сама – торжество зла без добра.

Мы все были заняты в дальнейших сценах, поэтому серьезность проблемы понять не могли. Моника жестами пообщалась с Данилой, Данила с демонстраторами, ребята побежали в гримерку к Сереже. Ветеринарный врач Ирина Ивановна, которая присутствовала на каждом шоу, побежала за ними. Выпустили Кристо, теперь была его часть шоу. Начались мои прокаты с Кристо. После них у меня будет минут двадцать, когда я не занята, там будет Моника, а я добегу узнать, что с Сережей. Эта мысль меня держала, наверно, поэтому я так четко смогла все откатать. Мне по роли искрить любовью уже не требовалось, поэтому слегка перекошенное лицо могло сойти за имидж. Мы оттанцевали с Моникой, обменявшись взглядами и поняв друг друга без слов. И я и она уже просчитывали, как выкручиваться, если что.

Я побежала в гримерку. Сережа лежал весь белый, пахло камфорой, Ирина Ивановна набирала шприц. Я застыла в дверях не зная, можно ли подходить. Ирина Ивановна сделала ему укол и пошла к выходу.

– Ирина Ивановна, что?

– Так не понятно, на первый взгляд, перелома вроде нет. Я обезболивающее сделала, пусть полежит. Минут через двадцать проверю. Сколько у вас там есть времени до его выхода?

– Минут сорок точно. Даже побольше.

– Я через пятнадцать минут приду, тогда и посмотрим.

– Хорошо. К нему можно подойти?

– Подойди.

Я пошла к Сереже. Он лежал с закрытыми глазами, дышал тяжело. Я села рядом, почти не дышала, просто смотрела, не отрываясь. Видела, что ему очень больно.

– Настя, подержи меня за руку, – он сказал еле слышно, я скорее почувствовала, чем услышала. Мне кажется, что у меня так бешено стучало сердце, что его слышно даже за дверью.

–. Ты как?

– Встану. Не переживайте. Не подведу.

– Ты чем ударился?

Он просто взял мою руку и положил на грудь. Дышать постепенно начинал спокойнее.

– Как там в зале?

– Вроде не заметили ничего. Я там сама дотанцевала. Ребята почти нырнули за тобой.

– Приятно.

– Тебе принести что-нибудь?

– Я сейчас сесть попробую, поможешь?

Я кивнула, Сережа подтянулся на локтях, поморщился. Лицо постепенно начинало оживать.

– Хочешь, я девушку твою позову? Она здесь?

– Нет.

– Почему?

– Разошлись. Ты посиди со мной, пока можешь, ладно?

Сердце опять предательски забилось. Настя, возьми себя в руки. Вернулась Ирина Ивановна, посмотрела на Сережу, проверила пульс.

–Выглядишь получше. Встать можешь?

Сережа потихоньку поднялся.

–Голова не кружится?

– Нет, – я видела что врет, равновесие держит через силу. Ирина, похоже, видела тоже.

– Настя, передай там Монике, что все в порядке. Минут двадцать еще есть, он уже молодцом. А я пока его еще подреставрирую.

Сережа улыбнулся, было видно, что любое движение, даже улыбка, дается ему с трудом. Я побежала в бассейн. Нужно было успеть переговорить с Моникой. Когда я пришла в бассейн, как раз был самый романтичный танец Моники с Кристо. Скоро будет наш с Мирой выход. Мира сидела в загончике как ни в чем не бывало и явно еще не закончила. На меня взглянула высокомерно. Валеру, наоборот, уже отпустило. Зрители не отрывались от Моники. Искрило больше, чем обычно. Моника и Кристо отыгрывали так, чтобы ни у кого не возникало никаких подозрений. Мира разошлась. Она уходила под воду, и лучшей стратегией было просто принять ее игру. Моника жестом показала, что я все делаю правильно. В зале никто ничего не понял. Музыканты импровизировали, в ожидании моего вокала, а мы с Мирой кувыркались в воде, я уже приняла решение выходить и петь на помосте. Но в какой-то момент Мирин запас вредности закончился, и она перестала меня сбрасывать.

Дальше все прошло без эксцессов. Кристо превратился в Сережу. Сережа вынырнул из укрытия, как ни в чем не бывало, сияющие глаза, развевающиеся волосы, только лицо абсолютно белое. Но это было как будто и на руку – юноша бледный со взором горящим.Зрители были влюблены, любовь витала в воздухе, овации…

Валера сиял как чайник, китайцы кивали и много говорили, чиновники жали Валере руку. Журналисты окружили нас, фотографировали, мы договорились о пресс-конференции через час, в ресторане накрывали банкет. Мы все ушли в гримерку и налетели на Сережу. Первая Моника, обняла и говорила спасибо. У нее текли слезы. Он морщился, ему было больно. Витька хлопал по плечу и говорил «Мужик», я потрепала по волосам. Ирина Ивановна примчалась со шприцем, но Сережа отказался. Он был героем премьеры. Обычно эта слава доставалась Монике и от зрителей, и от коллег. Но сегодня все лавры достались Сереже. Потом Ирина Ивановна сказала, что у Сережи сломано ребро. И он сразу это понял, но терпел при всех надавливаниях, вида не показывал. Что отыграл на одной только воле. И что пару раз он терял сознание, но ни на секунду не задумался о том, что можно не выйти на финал.

На банкете Моника пошла работать дальше – ее часть выступления не закончилась, она очаровывала партнеров и нужных людей, рассказывала им, как создавался мюзикл, мы пошли на пресс-конференцию делать то же самое для журналистов. У каждого брали интервью, кто, как попал в Дельфихолл. Из нас стали делать звезд. Наутро мы сели подводить итоги. Моника оплатила Сереже неделю в санатории и отправила его одним днем.

Наше шоу показывали по всем каналам. После такого успеха интерес к Дельфихоллу взлетел до небывалых высот. Мы планировали сезон. Отдел продаж принимал заявки на лето. Мира вела себя как ни в чем не бывало. Утром немножко вредничала, днем тренировалась в полную силу. Мы придумали новый вид услуг для клиентов – танец красавицы и Чудовища – постановочный номер с фотосессией. Жизнь плавно входила в свою колею. Объем работ к сезону был ясен.

Первые дни было какое-то опустошение. То, чем мы жили весь год, мы сделали, все было отработано и не требовало внимания и сил. Ближайшие года два будет идти наш мюзикл, так что времени освободилось много. Я опять начала гулять по берегу, тем более, что совсем уже теплело. Потом Валера объявил, что скоро к нам привезут новую белуху. Чтобы не дергать китов-артистов на придуманную нами услугу «танец Красавицы», он решил выделить отдельного зверика.

В этом был смысл. Дельфины за день съедают от 10 до 20 кг рыбы, и их рацион тщательно просчитывается на весь день. За каждый трюк дельфину полагается рыбка. Если дельфин сыт, то может и не танцевать. А если после каждого шоу еще докармливать дельфина рыбкой за общение с гостями, то к третьему представлению они могут просто лениться. Поэтому на услугах работали другие дельфины. Но других белух не было, а идея Валере очень понравилась. Тем более после премьеры все Валерины гости изъявили желание поплавать с белухами, поэтому, в отличие от нас зверики без работы не сидели. Вся неделя была расписана под ВИП гостей, и Моника пропадала с ними. Мы с ребятами в это время быстренько придумали новую фишку для услуг – свадебное купание. Понятно было, что шоу каждый день мы будем показывать с мая по конец сентября, а потом нам нужно будет чем-то заполнять дни. А предложить жениху с невестой романтический танец с элементами шоу нам показалось интересным. Придумали сразу два варианта – для сумасшедших невест, готовых испортить прическу и для обычных, которые будут просто сидеть на помосте, пока жених танцует для нее, а потом дельфина гладить. На волне успеха мы остановиться не могли. Идеи так и перли.

Как-то озаренная очередной идеей, я бежала к Монике и в фойе наткнулась на женщину лет пятидесяти, немножко странно одетую. В руках она держала цветы. Спросила Сережу. Сережа еще не вернулся из санатория, я ей об этом сказала. Женщина очень расстроилась, отдала мне цветы и сказала:

– Тогда передайте артистам.

Такого у нас еще не было. На спектакле цветы иногда дарили, это правда. На премьере Монику просто завалили цветами, мне тоже перепало. Но вот так было впервые. Я очень обрадовалась, что Сережин талант оценили.

Теплело. Вернулся Сережа, в Дельфихолле сразу стало как-то веселей. Сначала мне показалось, что это только моя реакция, я действительно по нему очень скучала. Потом я заметила, что демонстраторы тоже оживились, похорошели девчонки администраторы. За эти полгода Сережа стал душой дельфихолла. Моника вызвала его к себе и они о чем-то очень долго разговаривали. Обычно я знала все задумки Моники, но эту неделю мы практически не общались. Она была постоянно с гостями Валеры, а я очень много гуляла. Осознала, что последние полгода моя жизнь физически сузилась до территории Дельфихолла. Через два часа Сережа вышел задумчивый, по лицу трудно было понять, о хорошем или плохом они так долго говорили. Моника тоже ничего не говорила. Мне Сережа едва кивнул головой, даже не улыбаясь и ушел домой.

Мы отыграли второе шоу, все прошло без эксцессов, публика была попроще, и Сережа исчез. Сразу после шоу. Еще два дня я его не видела. Мне очень хотелось спросить Монику, что случилось, но мне казалось, что она заметит мою слишком уж личную заинтересованность. Странно, что она до сих пор ничего не заметила. Впрочем, я наверно, хорошо держалась, потому что, несмотря на нашу особенную дружбу в начале репетиций, никто не обратил на нас внимания. Через три дня он сам позвонил. Рассказывал взахлеб, что уже на Севере, что уже смотрит на маленьких белушонков и сейчас пытается выбрать трех для нас. Один останется с нами, а двоих передадут в Китай. Именно об этом и договаривался Валера, именно об этом они разговаривали с Моникой. Сама она лететь не хотела, и логично было бы отправить Витьку, но Витька с Валерой срочно готовили отдельный бассейн для малышей, чтобы выдерживать их на карантине. Новых питомцев с момента открытия Дельфихолла не привозили, это было целое событие. Моника разговаривала с Сережей, чтобы понять, насколько он готов к такому поручению. Она тоже увидела, что Сережа чувствует звериков, как находит подход, замечает особенности. В конце концов выбирать он будет трех, а здесь уже вместе определят, кто лучший. Кроме того, Сережа ехал выбирать друга себе. Воспитывать и тренировать новичка предстояло именно ему. Сережа вышел от Моники как всегда в мыслительном процессе, поэтому мало что замечал вокруг. Не стоял вопрос, ехать или нет, он за все брался с радостью и каким-то детским интересом. Он уже просчитывал, с чем он может столкнуться, чтобы все узнать заранее. Тут и выяснилось, что у него есть небольшие теоретические знания в ветеринарии, которые вполне могли стать практическими. Конечно, это была авантюра, как и все, что делал Валера. Но все поверили в Сережину удачливость. Все решалось очень быстро, времени на подготовку не было совсем.