Мемуары Создателя. Книга 1. Ошибки

«О, Великий Змей! Почему она во всем винит меня? Моя помощь и любовь принимаются ею как оскорбление!» -Недоумевал Авалар.

Он подошел к девушке и, положив руку на ее плечо, произнес

– Если мое присутствие так раздражает тебя, мне лучше покинуть Дворец.

Он встал и вышел из комнаты. Его душу терзали обида и боль от предстоящей разлуки. Он чувствовал, что теряет что-то дорогое. Когда дверь за юношей закрылась, девушка села на кровати и на ее заплаканном лице читалось отчаянье.

– Ты вечное напоминание о моем ничтожестве. Ты моя запретная любовь, -прошептала она ему в след.

*****

После завтрака Авалар продолжил свои сборы и к вечеру был готов отправиться в путь. Ни мать, ни сестра ни словом не обмолвились о предстоящем отъезде новоиспеченного полководца. Они словно боялись произносить это вслух, надеясь в глубине души, что он передумает. Ирма лишь внимательно наблюдала за сыном, положившись на его сущность Владыки и волю Змея. А Айден боялась до безумия его потерять, и быть рядом с ним было столь же невыносимо. Только Сетем радовался приготовлениям юноши: давал советы и наставления. Он сам решил сопровождать сына к месту службы и познакомить с командиром гарнизона: «ввести в курс дела», – как он выразился. Отъезд юного воина объявили на утро следующего дня.

Перед сном Авалар еще раз проверил все ли он взял, что хотел и взгляд юноши упал на письменный стол, где до сих пор стояла шкатулка. Авалар завернул ее в рубаху и уложил в сумку. С противоречивыми чувствами он готовился провести последнюю ночь в замке. Он видел тягостное настроение матери и сестры, ему было больно причинять им страдания, но и мешать счастью Айден он не хотел. Ему вдруг показалось, что он здесь чужой, что все дорогое ему и родное вдруг стало тягостным и давящим. Ему захотелось освободиться от чего-то властного и темного, стать собой, доказать, что он стоит большего. С этими мыслями юноша впал в забытье.

И вновь он оказался в бревенчатом доме, окруженном клумбами. Златовласая красавица радушно приняла гостя. На этот раз она ввела его в дом и усадила в плетенное кресло у окна. Со двора доносился аромат роз. Хозяйка ушла вглубь дома и вернулась, неся с собой сверток. Взяв его из рук женщины, Авалар бережно развернул вышитое покрывало и нашел в нем портрет мужчины в овальной раме. Это лицо поразило его сходством с отцом, но глаза… они были чужие и… любящие. Он долго смотрел на портрет, ему даже показалось, что в какой-то момент человек с холста улыбнулся ему и легкие морщинки, словно солнечные лучики, разбежались от его глаз. Он стал еще пристальнее вглядываться в это лицо. За спиной мужчины волны бьются о скалы, ветер играет его черными волосами и надувает рукава рубахи. Они стоят рядом над каменистым берегом у самого обрыва. Внизу море бешено колотит мокрыми кулаками о неприступную скалу и в брызгах ярости отступает, чтобы вновь наброситься на камень. Чайки с тревожными криками носятся над водой, и грозовые тучи бросают огненные стрелы где-то у кромки вод. Мужчина кладет руку на плечо юноши и пристально вглядывается в его глаза. Скулы играют на суровом лице и, кажется, что непрошенная слеза сейчас скатиться из зеленых глаз. Но Авалару не суждено увидеть эту слезу. Сильным толчком его выбрасывает из сна. Настало утро его отъезда. Находясь еще во власти ночного видения, юноша долго не может собраться с мыслями. Что и кого он видел? «Мне предстоит во многом разобраться, но позже!» – Решает он и встает с постели, полный уверенности в себе и правильности своих поступков.

*****

Наскоро позавтракав и простившись с матерью и сестрой, Авалар с Сетемом отправились в путь. Чтобы не терять время даром, Сетем предложил перебросить сына через портал прямо к месту. Так они и сделали. С сумой за плечами, в которой лежало несколько смен белья и личные вещи, юноша вошел в новую жизнь.

На другой стороне их встретила негостеприимная природа мира, в котором был расквартирован передовой отряд Императорским войск, место службы молодого наследника. Голые скалы, галька и острые камни окружали место их прибытия. Лишь несколько колючих кустиков прятались под тенью скалы у горного ручейка. Беспощадно палило Солнце. От скал поднималось горячее марево, что-то звенело в ушах комариным писком. Белесое небо подозрительно взирало на путников. Из-за скал показалась группа всадников. Они быстро приближались к гостям. Авалар забеспокоился: их грозный вид не внушал доверия, но Сетем положил на его плечо руку, давая знать, что все в порядке. Он сам вызвал этот отряд для их встречи. Четверо молодцов в кожаных жилетах и таких же штанах приблизились к ним. Спрыгнув с ящеров, они припали на одно колено перед Императором и юным Владыкой. Сетем поднял руку, приветствуя их. Самый старший из воинов отделился от группы и поравнялся с гостями. Могучие мышцы перекатывались на его теле, суровый взгляд из-под выгоревших на солнце светлых волос, выдавал в нем видавшего виды служаку. Ботинки с высокой платформой беспощадно вдавливали гальку в том месте, где ступала его нога. У левого бедра примостился меч с рукояткой в виде готовой к броску кобры. На другом боку блестел в инструктированных сапфирами ножнах кинжал, рукоять которого была сделана из зуба ящера. Всем своим видом старый воин внушал страх и уважение. Юноша почувствовал себя не в своей тарелке под его взглядом. Ему показалось нелепым собственное назначение и роль командующего над этими людьми. Но внутренний голос шептал: «Ты справишься, ты должен!» Авалар перевел дух, и смело взглянул в лицо воину.

Приблизившись к венценосным командирам, воин остановился в двух шагах от них и прижал правую руку с сжатым кулаком к груди, с достоинством склонив голову.

– Рад приветствовать моего повелителя и его сына на Ротезии, – хриплым голосом произнес он.

Император пожал руку воину и представил его сыну

– Салех, мой друг и правая рука. Он является командиром размещенных здесь подразделений. Эта пограничная территория контролируется отрядами Салеха. Ты будешь учиться у него искусству войны и примешь командование, – обратился Сетем к сыну.

– Прошу Вас следовать за мной, – произнес Салех и повел гостей к ящерам, где их дожидались еще три воина из сопровождения. Авалар внимательно оглядел новых товарищей. Одеждой они мало отличались от Салеха, но были моложе его. Под бронзовым загаром играли мускулы. К гостям подвели двух боевых ящеров. Высотой они были метра три, мощные задние лапы и хвост служили надежной опорой, да и скорость эти твари развивали приличную. Небольшие головы гордо держались на длинной мощной шее и пара рядов внушительных белых и острых как бритва зубов в разинутой пасти. Дополняли набор злобные глазки и пара когтистых передних лап. Ящеры фыркали и нервно переступали с ноги на ногу, недовольно виляя кончиком хвоста. Сидение для всадника размещалось у основания шеи ящера, между костяными пластинками у него на спине, служившими еще и как бронированные щиты для воинов. Молодой воин дунул в костяной свисток, и ящеры послушно улеглись на землю. Сетем и Авалар забрались в седла. Животные аккуратно встали. Заняв места вокруг гостей, процессия направилась в лагерь. Авалару уже приходилось управлять боевым ящером, но тот был менее внушителен. Несмотря на свой грозный вид, ящер был послушен и даже смирен. Он гордо вышагивал в центре процессии, изредка издавая протяжный трубный рев, отражавшийся скалами. Ему отзывались другие ящеры. Вскоре к голосам их ящеров присоединились другие. Лагерь предстал перед их взором. На круглой, словно обрезанной ножом вершине неприступной скалы, располагались палатки разведывательного отряда. На них можно было напасть только с воздуха, но, видимо, такой опасности не существовало, и обитатели лагеря чувствовали себя в полной безопасности. Лишь узкая тропа, спрятанная в острых камнях, вела к вершине. По ней мог пройти только один ящер. Да и этот путь был опасен: тропа – лишь уступы на склоне, а внизу – пропасть с острыми камнями на дне.

Авалар с трепетом преодолевал этот путь, сердце громко стучало в груди, звон в ушах усилился. Он боялся взглянуть в пропасть и лишь прижимался к шее ящера. Ему теперь придется много раз подниматься и спускаться по этой тропе, и он привыкнет к ней. Но сейчас ему было жутковато. Сетем же чувствовал себя превосходно, шутил, весело болтал со старым воякой, изредка подбадривал сына. Здесь все было ему мило и знакомо, вольно дышалось, а суровость ландшафта бодрила дух. Наконец процессия достигла вершины. Всадники спешились у находящейся в центре лагеря палатки. Салех отправил молодых воинов отвести ящеров в пещеру, а сам провел гостей внутрь скромного жилья: походная кровать, стол, табуретки и сундук для вещей. Пол устилал ковер из шкуры неизвестного Авалару животного. На стенах висели мечи и кинжалы.

Увидев, что юноша рассматривает оружие на стенах, Салех с гордостью произнес

– Эту коллекцию я собирал по всем мирам, где доводилось служить. Как вы находите эти мечи? – Спросил он Авалара и указал на предметы незнакомой конструкции, лежащие на полке. Юноша взял один из них и покрутил в руках. Крупный рубин сиял на поверхности серебряного цилиндра. Он вопросительно взглянул на Салеха. Он ухмыльнулся и взяв в руки другой цилиндр, слегка вдавил рубин в глубь. С противоположного конца цилиндра вырвался ослепительный луч света.

– Это оружие Врага, – с гордостью объявил старый воин. – Но оно действует только на их территории или в приграничных районах и совершенно бесполезно в мирах Хаоса, – добавил он.

– А как оно действует? -заинтересовался Авалар.

Салех взмахнул мечем и, нанося удары и делая выпады, продемонстрировал силу нового оружия. Едва коснувшись табурета, луч прошел сквозь него и, немного постояв, табурет развалился на две части.

– Тоже может быть и с тобой, сынок, – назидательно произнес Салех. – Эта штука разрубает светом любой предмет, а живую плоть и подавно. Глазом моргнуть не успеешь, а из тебя нарубят отбивные.

Затем он вновь нажал на камень в ручке цилиндра и луч пропал.

– Дарю один. Учись пользоваться. Враг применяет это оружие и наше против него бессильно. Наши мечи он режет как масло. Поэтому мы стараемся, вести битвы на нашей земле или захватываем их оружие.

Юноша поблагодарил воина и прицепил цилиндр к поясу. Принесли угощение. После обеда гостей проводили в отдельную палатку, в которой и предстояло обитать Авалару. Оставшись одни, отец и сын решили немного передохнуть и обсудить увиденное. Устроившись поудобнее, Авалар обдумывал впечатления этого дня. Его очень заинтересовал световой меч врага, уже само упоминание о котором заставляло бурлить его кровь.

– Я непременно овладею этим оружием, – поклялся себе юноша.

Он очень недурно фехтовал на мечах разной конструкции, и новое оружие вызывало в нем неподдельный интерес.

– Этот меч держала рука врага. Каков он, на что способен? – Думал он и дремотные видения уносили его в другую реальность, что-то звало его и отталкивало, пугало и манило к себе.

Рев ящеров вывел Авалара из забытья. Над скалой забрезжил рассвет. Холод ночи сковал члены, зуб на зуб не попадал. Вскочив на ноги, юноша решил пробежаться по лагерю.

– И разогреюсь, и осмотрюсь, – решил он.

Выйдя из палатки, Авалар стал свидетелем повседневной жизни его боевых товарищей. Тут и там разносился рев ящеров, требующих своего завтрака. По лагерю сновали солдаты с ведрами: кто-то носил воду для кухни, кто-то разносил пищу ящерам. Дым от костров поднимался к розовому предрассветному небу. Командиры подгоняли солдат и подходили погреться к кострам. Повар готовил завтрак, покрикивая на помогавших на кухне, чтобы поторапливались. Жизнь шла, лагерь просыпался.

Обойдя лагерь по периметру, Авалар выяснил, что где находиться. На правом крыле располагались: госпиталь, кухня и загоны для ящеров и живого мяса для кухни и самих зубастых друзей солдат. Ящеры были всеядны, но особой бодростью наполняло их мясо меньших собратьев, тихо блеющих и хрюкающих в загончиках. С людьми эти твари были на редкость смирными и подчинялись свисту. Но в бою они проявляли всю свою ярость и силу, лупя врага хвостом, разрывая зубами и когтями. Хороший бой служил им и сытным обедом. Так что их боевой настрой был понятен. По левую сторону располагались палатки солдат и командиров, столовая, площадка для тренировок. Дозорные вышки высились на протяжении всего периметра. В центре размещалась палатка командующего гарнизоном.

Колокол возвестил о времени завтрака. Столовая заполнилась солдатами. Красивые, могучие воины элитного императорского отряда вызывали восхищение и уважение у молодого командира. Начинался его первый день в лагере.

Увидев Авалара в столовой, Салех подошел к нему и, потребовав у собравшихся молчания, представил его всем. Отныне его будут называть «командир» и эти бравые ребята станут ему подчиняться. Воины с интересом разглядывали молодого командира и, перешептываясь между собой, говорили

– На вид хорош, а каков в бою увидим! – И принимались за еду.

После завтрака все ушли на тренировки. Постоянные боевые тренировки укрепляли воинов и держали их в форме. Небольшой отряд ушел в дозор. Авалар просился с ними, но Сетем настоял остаться в лагере и поучиться, нежели «лесть в пасть опасностям, едва проклюнувшись». Юноша не стал возражать и хотел лишь одного, доказать всем, что он достоин этих людей, их уважения. Под контролем Сетема Авалар изо дня в день осваивал боевые искусства врага, изучал его повадки, овладевал новым оружием, тренируясь и наблюдая. Воины гарнизона следя за парнем, хоть и скупы были на похвалы, но все же считали должным высказать свое удовлетворение новобранцем. Он мало чем уступал им в силе и ловкости, легко осваивал боевые приемы и в скорости овладел световым мечем. Сам Салех был им доволен и говорил не без удовольствия Императору, что юноша «хорош». Пробыв с сыном в лагере около месяца, Сетем отбыл во дворец, а Авалар приступил к самостоятельной жизни в роли командующего элитным гарнизоном в мире Ратезия.

***

Прошло больше недели, а Эвелин все не показывался. Херон стал беспокоиться. Как Эвелин и обещал, дочь стала прежней, к ней вернулась память ее сущности и она стала называть себя Марна. Рассказывала старику о своих прошлых воплощениях и просила отвести в Храм, где ее истинное место. Не смотря на просьбы дочери, отец оттягивал отъезд и ждал юношу. Он еще надеялся на их союз. Но время шло и Адель – Марна заявила, что сама уйдет в Храм, если отец против. Действительно, она собрала нехитрые пожитки и отправилась в путь. Делать было нечего, и Херон двинулся вслед за ней. По дороге в Храм он еще надеялся, что Эвелин их догонит и что-то изменит, но они без приключений прибыли в город и вошли в Храм. Им на встречу вышел седовласый Жрец и радостно приветствовал девушку и ее отца. Выслушав рассказ Адель о своих воплощениях и вернувшейся памяти, жрец принял юную жрицу и отвел ее в покои для гостей, там же он определил и Херона. По словам Жреца, в течение недели Адель – Марна должна пройти испытания и если все подтвердиться, ее участь будет предрешена: она станет жрицей Храма Создателя, даст обет безбрачия и посвятит свою жизнь служению Абсолюту и самосовершенствованию. Выслушав это, Херон с поникшей головой решил вернуться домой, а по истечению срока, отведенного на испытание, вновь прийти в Храм, чтобы услышать окончательный вердикт жрецов. Попрощавшись с дочерью, с тяжелым сердцем, старик отправился в обратный путь. К утру следующего дня он уже сидел на ступеньках своей террасы и вырезал из дерева солдатика, напевая грустную песню. Он не хотел оставаться один, он так мечтал о внуках.

В этих грустных раздумьях его и застал Эвелин. Присев на ступеньки рядом со стариком, он молча наблюдал за его работой.

– Я и не заметил, как ты вошел, сынок, – очнувшись от дум, радостно воскликнул старик. – Как я рад твоему приходу. Вот только поздно…, -грустно добавил он.

– Поздно для чего, Херон? – Спокойно спросил юноша, чертя прутиком значки на песке дорожки.

– Наша девочка ушла в Храм, через неделю она станет жрицей, – горестно произнес старик.

– На все воля Создателя! – Ответил Эвелин, глядя в глаза старому воину. Но Херон не увидел в них горечи потери, а лишь хитрый огонек и задорную улыбку на лице гостя. Эвелин приподнял брови и вопросительно взглянул на хозяина дома. Херон улыбнулся, обхватил руками плечи юноши и с надеждой воскликнул:

– Ты что-то знаешь? Что? Расскажи мне, друг!

– Не пришло еще время, – ответил Эвелин и похлопал старика по колену. Затем встал и собрался уходить.

– Ты только пришел, останься. Поговори со мной! – Попросил Херон.

Эвелин вновь присел на скамью, улыбнулся и сказал

– Я бы рад, но у меня много дел, мой друг. К тому же тебя сейчас тревожит только одна мысль об Адель. А это и моя забота. Я должен уйти, но скоро я вернусь с добрыми вестями.

Старик проводил его взглядом, полным надежд.

*****

Эта неделя выдалась для Адель тяжелой. По сути, она должна была перестать быть собой и стать Марной. Научиться тому, что умела она, вспомнить ее жизни. Жрицы погружали девушку в транс, высвобождая сознание Марны, все более подавляя Адель. Но что-то в ней сильно сопротивлялось усилиям жрецов, выталкивало их из ее сознания. После сеансов с Адель жрецы перешептывались, с тревогой глядя на девушку и уходили, оставляя ее в келье одну, наедине с мыслями и чувствами. Она прошла все испытания жрецов с честью, ответила на все их сокровенные вопросы. Но не было в ней почтительности к святыне и жрец, погружаясь в ее сознание, видел образы, ему неведомые, пугающие, заставляющие трепетать. Те же чувства они испытывали, пытаясь проникнуть в тайну Хрустального Черепа, – их Святыне и воплощению милости Абсолюта. Жрецы осознавали, что девушка несет в себе нечто большее, чем сущность жрицы Марны и это нечто было не под силу им осознать. Собравшись на консилиум по данному вопросу, жрецы не знали, что делать с девушкой. Одни предлагали принять ее, как есть и пусть продолжает свое служение. Многие помнили Марну и не считали ее простой жрицей. В последнем воплощении она достигла огромных знаний и умений, так что пребывание «за гранью», как называли жрецы период от смерти носителя до нового воплощения, могло сказаться на ней и изменить ее сознание, подняв на высшую ступень. Она могла, по их мнению, научить остальных «пути просветления».

Другие же, напротив, боясь неведомого в ее подсознании и ссылаясь на высокомерие с ее стороны, требовали отказать Адель в жреческом звании и отправить на иную работу.

Завязался спор. Та и другая стороны аргументировали свои требования, приводили факты из истории. Но сошлись они лишь в одном: закон перевоплощения не должен быть нарушен! Марна сама пришла в Храм и ей надо дать шанс. В конце концов, было решено оставить Адель в Храме и пусть сам Создатель решит ее участь. Сказано – сделано. После консилиума, группа из жрецов и жриц пришли в келью Адель и огласив ей решение Совета, проводили в священную комнату Черепа. Там хранилась реликвия струнцимян. Оставив девушку со святыней наедине, жрецы удалились. Единственным источником света в этой комнате был сам Кристалл в форме Черепа. Его необъяснимое свечение приводило народ в трепет, а его удивительные возможности, во многом еще не познанные жителями этого мира, сделали артефакт предметом поклонения. Остаться с ним наедине решались лишь опытные жрецы, так как все знали, после ночи с Черепом ты не будешь прежним, если вообще останешься жить. «Суд Черепа» – был самым последним судом справедливости, ибо считался судом Божьим. Все это знала и Адель-Марна. Оставшись с Черепом наедине, девушка впала в отчаянье. Она знала – с ней что-то не так. Хотя память и вернулась к ней, но то, давящее, пугающее нечто, проявившееся в ее сознании после посвящения, не ушло, а лишь замерло в тени Марны. Марна- великая жрица, прорицательница и целительница, мудрая и могущественная, не могла полностью изгнать тайную гостью и пребывала в раздумьях. Она сама на месте Жреческого Совета, поступила бы с Адель так же, но близость «Божьего Суда» вызывал трепет и в ней. Но делать что-либо было уже поздно. Оставалось ждать решения Черепа. Адель уселась на циновку напротив святыни и взглянула в пустые глазницы. Мягкое свечение наполнило комнату. Оно становилось все интенсивнее. Вдруг яркие лучи зеленоватого пламени вырвались из глазниц Черепа и пронзили Адель. Ее словно ударила молния. Она вскрикнула и потеряла сознание.

Адель оглянулась и не смогла понять: что же произошло? Она и еще две женщины находились в помещении кельи. Помещение было сделано из зеленого хрусталя и освещалось мягким светом. Пол, стены и потолок были гладкими и светящимися. С ужасом Адель догадалась – она внутри Черепа. Поборов страх, девушка стала прислушиваться к двум спорящим между собой женщинам напротив нее. Одна из них: красивая, вызывающе красивая блондинка с царскими манерами, была явно раздражена и резко отвечала другой, тоже красивой женщине лет сорока с умным взглядом и благородной внешностью.

– Темная Владычица, ты должна покинуть это тело, ибо нет тебе места в этом мире! – Твердила женщина, которую Адель приняла за Марну, ибо именно так ее и представляла.

Гордая красавица рассмеялась и вызывающе крикнула:

– Ты это мне твердишь уже сотый раз. Не тебе, тварное создание, указывать мне. Не тебе решать, что мне должно делать, а что нет! И спору конец!

Она была в ярости от сложившейся ситуации. Кристалл ограничивал способности Та*ё. Отрезал ее от всех связей и поставил на один уровень со смертными, а те норовят еще и указывать. Да она готова была порвать эту жрицу на части, но слово, данное Антару, удерживало ее.

Адель видела, как блондинка ощупывает стенки кристалла и бормочет про себя

– Чтоб тебя Тени сожрали! Где ты бродишь, Антар? Что ты себе позволяешь? Угомони свой Кристалл!

Девушка была напугана, и ей оставалось лишь наблюдать. Ни Марна, ни Та*ё не унимались, не обращая внимание на Адель. Вскоре девушке надоела эта перепалка и бесцельное времяпровождение. Она искала выход из ситуации, а не большей проблемы. Адель уже поняла, что вторая женщина, и есть ее темная гостья, но к своему удивлению не испытывала к ней ни страха, ни презрения, как Марна. В конце концов, девушка осознала, что Череп хочет от нее: она должна была занять сторону одной из них. Осознав это, Адель встала в центре комнаты и, желая обратить на себя внимание, прокашлялась, а затем произнесла.

– Уважаемые сущности, считаю ваш спор бесцельным и неуместным. Каждая из вас желает заполучить мое тело для своих целей. Я думаю, Череп хочет услышать мое решение. Но я, как существо слабое, не могу принять столь сложного решение, не обдумав последствий. И потому, предлагаю вам высказать свои аргументы в пользу вашего пребывания в моем теле по очереди. Марна и Та*ё, прекратив спор, уставились на Адель. Их глаза и лица выражали удивление. Первой пришла в себя Та*ё

– Умница девочка, так держать! – Подбодрила она девушку. Затем, сев на пол, предоставила слово жрице.

– Дитя мое, о каком выборе может идти речь! Это создание Тьмы. Выбрав ее, ты будешь одержима и погибнешь в лучах Абсолюта, – произнесла Марна.

– Позвольте! Я не прошу вас говорить против друг друга. Скажите за себя. Что я получу, выбрав Вас? – Прервала Марну Адель.

Жрица запнулась на полуслове от неожиданности и дерзости девчонки и, заикаясь, произнесла

– Я уже давно меняю носителей и многое познала из тайн Бытия. Тебе я дам знание и уважение людей. Что большего можно желать! – Гордо произнесла она и тяжело дыша от возмущения, прислонилась к стене.

– Теперь твоя очередь, незнакомка, – произнесла Адель, обращаясь к Та*ё.

– Если, конечно, Вам, Марна больше нечего добавить, -добавила девушка, вопросительно глядя на жрицу.

Та отрицательно покачала головой и воздев руки к потолку, стала молиться. Адель вновь посмотрела на Та*ё. Та, не вставая с пола, улыбнулась девушке и спокойно начала говорить:

– Милая девочка, я не хочу подавлять тебя и запугивать, обещать великие знания и власть. Такие как я, не говорят, а делают. И коли я здесь, то и все здесь. Нет, это не мой подход. Не это тревожит твою душу, не к этому рвется твой разум. Я дам тебе то, чего ты жаждешь. – Та*ё пристально взглянула в глаза Адель, и в мозгу девушки всплыл образ столь знакомый и одновременно чужой, манящий и пугающий. Ее сердце забилось и чувство, тлевшее в сердце уже многие годы, захлестнуло ее.

– Эвелин, – шептали губы, и страсть заполняла разум.

– Опомнись, дитя мое! Желания плоти – прах. Нет выше жажды познания бога, – закричала Марна.

Но видения уносили Адель в сладкие объятия возлюбленного. Вдруг все прекратилось, осталось лишь улыбающееся лицо Та*ё.

– И плюс – все, что обещает тебе она, но со знаком качества, а не жреческая полуправда, – довольным тоном добавила Владычица. – Я все сказала! Выбирай, – и она сделала жест руками, означающий « все в твоей власти». Марна бросала на Та*ё и Адель горящие взгляды. Та*ё спокойно сидела на полу, а Адель погрузилась в раздумья. Она понимала, что выбрав Марну, окажется отрезанной от мирской жизни и ее годы превратятся в бесконечную попытку познать Вечность. Там за стенами Храма окажется отец и, главное, Эвелин. Только сейчас она поняла как действительно он ей дорог, как хочет она его любви. Она поняла, почему он так раздражал ее раньше. Такой правильный, добрый, бесстрастный. Он относился к ней как к дочери, а сам – не намного старше ее! А она так хотела быть с ним ближе! И теперь ей преподносят его на блюдечке. А если это только обман Тьмы? – Испугано подумала девушка и Марна права. Но в глубине ее сердца уже был готов ответ: она готова рискнуть и продать душу Тьме за любимого! И только она так подумала, как зеленое зарево осветило комнату, и резкая боль пронзила тело. Сознание вновь покинуло девушку.

*****

На этот раз Адель, придя в себя, обнаружила, что находиться на мягкой кровати и ее руку лижет чей-то горячий, шершавый язык. Голова болела, все тело ныло, в глазах – зеленоватый туман. Обладатель языка стал поскуливать и нервно лаять, словно кого-то звал. Адель попыталась привстать. Сев на постель, девушка всеми силами старалась удержать равновесие и сознание. Ее словно вывернуло наизнанку. Приглядевшись, сквозь туман в глазах, она разглядела черного пса, трущегося о ее колени и радостно вилявшего хвостом. От его лая звенели оконные стекла.

– Иду, иду, Арк. Перестань шуметь! – Услышала она чей-то знакомый голос. Через мгновение дверь отворилась и на пороге девушка увидела… нет, это не Эвелин! Или он… Этот мужчина так похож на ее друга и другой. « Эвелин лучше?» – спросило что-то ее. «Этот лучше!» – Ответило что-то. Да, здесь было на что полюбоваться! Эвелин казался милым мальчиком, а это – зрелый мужчина лет тридцати. Те же черты, но, как будто это Эвелин в будущем. Повзрослевший, возмужавший, прекрасный. Эти мысли пронеслись вихрем в голове Адель, пока незнакомец подходил к ней. Остановившись у кровати, мужчина приветливо улыбнулся Адель и, положив руку на голову пса, произнес

– Рад приветствовать тебя в моем мире. Я Антар. Ты еще очень слаба, но позже, я расскажу тебе все и объясню все. Отвечу на все твои вопросы. Ты здесь задержишься… надолго, – загадочно добавил он и поцеловал ее в лоб.

Обняв ладонями ее лицо, Антар нежно посмотрел в глаза девушки и снова улыбнулся. Эта улыбка таила в себе столько тайн, вопросов и ответов. Улыбка за цену Вселенной!

*****

В назначенный жрецами срок, Херон вернулся в Храм узнать о судьбе дочери. Приветливый молодой жрец проводил старика к настоятелю, оставив в покоях главы ордена. Усевшись в удобное кресло у окна, Херон стал ждать. Время в ожидании тянется долго и лучший способ его скоротать – занять себя чем-то. Так и поступил гость Храма. Немного посидев и отдохнув с дороги, Херон стал с интересом осматривать помещение, в которое попал. Это была овальная комната на вершине пирамидального Храма. Две боковые стены были сплошными окнами из светло зеленого стекла. Третья – играла роль двери на оптических элементах. Четвертая стена была покрыта барельефами из истории Святыни. В середине комнаты располагался овальный стол, вокруг которого находились четыре скамьи в виде обрезанных дуг. У окон, специально для гостей, помещались кресла. А у стены с барельефом примостился столик в виде полумесяца, рожками вовнутрь. Старик заметил, что по мере увеличения интенсивности солнечного света, окна кабинета затемняются, и в помещении сохраняется приятное для зрения освещение. Пол комнаты покрывал светло зеленый мрамор, из которого был выстроен и весь Храм.

Пока Херон осматривал кабинет главы Храма, в дверях появился и он сам. Трудно было сказать, сколько ему лет. Голый череп, седая борода и совершенно гладкое лицо, голубые сияющие глаза и большие губы, прямой нос на овальном лице. На высоком, худощавом теле белая рубаха до пят с длинными, широкими рукавами. Сандалии из грубой кожи. А в завершении всего ансамбля – пояс на бедрах. Именно пояс был наиболее примечательным во всей его одежде: он был сделан из бледно зеленого хрусталя с золотыми вкраплениями. Глядя на него, создавалась иллюзия, что каждое звено было сделано отдельно, хотя весь пояс был цельным. Жрец подошел к Херону и приветствовал его поднятием правой руки, ладонью к гостю. Херон ответил тем же жестом. Жрец усадил гостя в кресло, вежливо осведомился о его здоровье, домашних делах, предложил освежающие напитки. Так, поболтав с полчаса, жрец, наконец перешел к делу, ради которого Херон и явился в Храм.

– Дорогой Херон! Большой честью для нашего Храма был Ваш визит к нам. Мы знаем о Вашем доблестном прошлом и благочестивой жизни. Вы один воспитали чудесную дочь. Дали ей прекрасное образование и наполнили сердце добродетелью.

В течении недели мои товарищи испытывали Адель, дабы узнать истинные намерения ее сущности. Великая и мудрая сущность обрела жизнь в теле твоей дочери! Имя этой жрицы на устах благочестивых. Много добра сделала она в своих жизнях, многое познала.

Но было и нечто, что встревожило умы моих братьев и сестер, что заставило принять их решение о вручении судьбы твоей дочери в руки Абсолюта.

Мы поместили ее в комнату Святыни на одну ночь. Когда наши братья пришли за ней на следующее утро, то их удивлению не было конца: комната оказалась пуста. Мы не редко вверяли Святыне судьбы людей для принятия справедливого решения, но всегда по утру либо находили их просветленными и счастливыми, либо их тела с освобожденной Черепом сущностью. Но не было еще в нашей истории случая исчезновения носителя.