– Угу. Но ведь сейчас же не бомба на нас падать будет? Зачем Одиннадцать уничтожил однажды целый АльтМир? И пытается уничтожить сейчас?
– После уничтожения того шахтерского городка у Одиннадцать появилась просто «незабываемая» репутация. Когда я нашел его, не сдержал злость за то, что он нарушил правило никогда не наносить вред людям и никогда не показывать существование Бессмертных. Я избил его. Жестоко. – Двенадцать говорил так спокойно, держась в стуле прямо, но я заметила каплю сожаления за содеянное на его лице. – После того, как я сломал ему обе руки, я спросил его, зачем он это сделал. Тогда он рассказал мне, что видел пророчество, где чума, которая была распространена в бывшем городе, распространяется на все Альтернативные Вселенные и Миры. Уничтожь он город с помощью взрыва (как он и сделал) то чума бы просто была выжжена вместе с зараженными. А оставь он все, как есть – даже Бессмертные не смогли бы выжить. Это наверное даже хуже, чем Болезнь Мертвеца. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации мы все оказались?
Так он сделал это, чтобы спасти всех от чумы? Нет! Эпидемия не может оправдать такое количество смертей! Или… Гх!
Голова начинала раскалываться. С одной стороны действия Одиннадцать можно объяснить, но с другой стороны он был виноват. Сильно виноват. Такое нельзя искупить по закону даже длительным сроком в тюрьме.
Двенадцать, кажется, был доволен тем, что ввел меня в ступор. Он подлил в стаканы немного сока и продолжил:
– Ты ведь знаешь о Фениксе? – Он подвинулся поближе ко мне. – Если разрешишь, я могу проникнуть в твое подсознание и…
– Не-не-не-не. Спасибо. Хватило. – Я отчаянно замахала руками и отодвинулась. – Не надо.
– Хорошо. Может… Ты же слышала странный голос внутри себя? Или когда перерождаешься, то оказываешься в каком-то родном тебе месте, доме или…
– На крыше…
– На крыше. Не имеет значения. Важно то, что это твоя маска. Твоя маска и Феникс в одном лице. Такое второе сознание есть у каждого активированного Феникса. И мне уже рассказали, как ты его получила. – Я хотела было рассказать, как меня столкнул Одиннадцать с крыши, но он вовремя остановил.
– Одиннадцать просто передал тебе перо от твоего предка, не более.
Неожиданно Двенадцать спрыгнул со стула. Подойдя к шкафу, он начал усердно рыться в нем, одновременно что-то мне объясняя:
– Завтра будет фестиваль в Совете. Раз уж я попасть туда не могу, по определенным обстоятельствам. – Он указал на свое тело, имея ввиду человеческий сосуд. – То с радостью дам тебе несколько советов и свою одежду. Видишь ли, в Совете очень строго с традициями в обществе, поэтому на этот фестиваль одевают только белое. Законом не запрещено, но люди тебя осудят. Жизнь жутко несправедлива, да?
– Почему ты думаешь, что я пойду на фестиваль?
– Потому что ты пришла ко мне. Зачем приходить к человеку за ответами, если не собираешься их использовать? – Он посмотрел на меня с прищуром.
– Э-э… Ну…
– А вот и платьице! – Он достал длинное белое платье с длинными вырезами по бокам и вышивкой какого-то герба на спине. Огромный вырез, место для груди, сужение талии и вновь расширение легким балахоном вниз… Это точно не одежда для парня!
Поймав мой удивленный взгляд, он усмехнулся:
– Я хотел пойти на фестиваль в теле девушки. И не смотри на меня так! Фактически, все Бессмертные не имеют пола!
Я знала, что он врал, но все равно сердечно поблагодарила его. Он заставил переодеться прямо в его комнате, потом отрицательно покачал головой и принес вату. За такую шутку он чуть не получил хороший хук правой в челюсть, но вовремя ретировался и принес серый женский плащ и короткие серые бриджи. Серый плащ он объяснил тем, что я могу запачкать белую одежду по дороге, а бриджи тем, что в них легко ходить и убегать, если что. Усмешка, с которой он все это говорил, еще раз доказывала, что он точно знает, что будет дальше, но не хочет говорить. А если он знает будущее? И просто подталкивает меня на свершение определенной линии пророчеств?
– Никогда не хотела покрасить волосы в красный? – Вдруг он спросил меня.
Я удивленно посмотрела на него. Похоже, моему удивлению за сегодня не будет предела.
– Ну ладно. В будущем это будет не важно. Ах да. Не пей сегодня алкоголь и вернись до девяти. А еще не увлекайся парнями, я серьезно. Всегда будь бдительна. В Совете никому не груби и всегда будь вежливой. Переходи дорогу на зеленый и…
Я быстро сделала подножку, развернула Двенадцать на 180 градусов и применила захват, придавив его к полу. Как же достал этот стеб, как будто он мне мама какая-то! Двенадцатый, ожидавший такой реакции, довольно рассмеялся и выдал:
– Ты уверена, что не хочешь принять номер Три? Из тебя бы вышел отличный сотрудник! Я бы принял тебя, даже если бы ты не была Фениксом!
Еще и издевается! Я уперла руки в бока, но не слезла с него.
– Кинара, ты можешь никому не рассказывать, кто я такой, как я выгляжу и как я живу? А то такие слухи поползут, если узнают, что Двенадцать – глава Мецу, сильнейшей организации, всего лишь какой-то школьник! Хоть это и не мое настоящее тело, а лишь временный сосуд, но мне будет очень неприятно от таких слушков. Идет?
Не дождавшись моего согласия, он накинул на меня серый плащ и указал на часы.
– Сейчас Смерть придет и заберет тебя. Три, два… Один! – Он с силой толкнул меня в центр комнаты, где снова в земле появилась дыра, в которую я с визгом провалилась. – Ты еще взлетишь, Фенику!
32 глава. Фестиваль в Совете
«Пусть будет Смерть тебе судьей… Почему так говорят? Не знаю, мне кажется, люди просто придумали себе очередную дилемму, которую нельзя решить. Как раз в духе людей» – Двенадцать
Вывалившись откуда-то сверху, я больно стукнулась задней точкой и плюхнулась на пыльную землю. Рядом колыхалась красная трясина на синей протухшей воде, а у берега между норок то и дело шныряли маленькие уродливые твари, от которых у меня по спине не переставая бегали мурашки.
– О! Ты тоже собираешься на фестиваль! – Смерть с косой сидел и смотрел на унылые болота, облокотившись на камень. – Я буду там ближе к ночи. Хотя большинство людей шарахается от меня, мне все равно нравится проводить время в Совете. Кстати, ты совсем меня не боишься.
– Ну… – Я встала и отряхнула свой плащик, убедившись, что не испачкала белоснежное платье. – Мне за последнее время случайно удалось пару раз умереть. Не очень приятно, но я уже привыкла. К тому же, ты не похож на Смерть из детских страшилок на ночь.
Смерть что-то задумчиво чертил на земле палкой, обдумывая мои слова. Мой ответ его удовлетворил и он спросил меня:
– Отправить тебя сразу в Совет?
– Давай. Есть мне какие-то советы по выживанию в твоей АльтВселенной?
– М-м… Не налегай на алкоголь. В Совете это верх неуважения к традициям. А вообще, ты выглядишь порядочной, так что проблем быть не должно. Совет тебе понравится. Там очень красиво. – Он чему-то улыбнулся, встал с земли и открыл пульсирующий портал своей косой. – Удачи. Не знаю, что ты ищешь, но надеюсь, что найдешь. Да будет Смерть тебе судьей.
– Спасибо. – Я помахала рукой и шагнула в портал.
* * *
Выпрыгнув из портала, я оказалась на огромной площади, где понемногу начинала собираться толпа, как и говорил Смерть. Толпа людей, одетая в белые одежды, каменная площадь и великолепные фонтаны с цветущими деревьями – все это действительно производило впечатление. Люди толпились около уличных музыкантов, которые негромко пели, играя какую-то нежную музыку.
Я подошла к краю площади. Совсем рядом плескалось голубое озеро, в котором плавали чайки и лебеди. Какой изумительный был закат: переливающий светло-розовым и желтым, он казался чем-то воистину волшебным. Маленькие волны шли рябью, сверкая золотистыми оттенками от садящихся за горизонт двух солнц.
Ветер подул в мою сторону. Почему-то мне вспомнились те мгновенья, когда я стояла на крыше и думала о смерти. Могла ли я даже подумать о том, что все закончится именно так? Порывы раздували подол моего платья, полоски ткани мягко колыхались в такт танцу ветров.
– Госпожа! – Ко мне подошла компания подростков с белыми лентами в руках. – Хотите мы вплетем вам несколько лент в волосы в честь праздника?
Я согласилась и друзья быстро принялись за работу. За несколько минут они смогли быстро расчесать мои космы, сделать незамысловатую прическу и вплести пару-тройку лент в волосы. Гордые проделанной работой, они протянули мне миниатюрное зеркальце. Взглянув в зеркало, я поразилась увиденному – как сильно я изменилась! Каждый раз, смотря в зеркало, я видела умирающую и загнивающую девушку, мучающуюся от болезни, но сейчас я была похожа на красивую принцессу из детских книжек Риетты. Только сейчас я заметила, что у меня выразительные темно-карие глаза, которых я никогда не замечала. Мой новый образ удивил меня и сильно поднял мое угнетенное настроение. За работу я протянула подросткам немного денег:
– Благодарю. Это за работу, купите себе чего-нибудь.
Поспешно взяв плату, они удалились, чтобы вплести ленты еще кому-нибудь. Дивная Вселенная! Люди крайне вежливы и учтивы, благородны и умны. К своему удивлению, я не видела ни одного человека, распивающего спиртное, громко говорящего или мешающего другим.
Вдруг в небо влетела стая белых голубей. До чего же красиво зрелище порхающих птиц на багровом закате! Зачарованная зрелищем, я не заметила, как ко мне кто-то подошел:
– Этот закат прекрасен, правда? – Позади меня стоял Куроширо, тоже облаченный в белые одежды. – Не удивляйтесь так, я же говорил, что родом отсюда. Мне разрешили присутствовать на фестивале.
Я согласно кивнула и снова начала наблюдать за закатом.
– Почему в Совете ходят в белом?
– Это связано с давними традициями… Я сам в этом не уверен, но раньше, те, кто ходил в темном или черном, считались мрачными, злыми и недружелюбными. Темная магия, войны, эпидемии и даже мелкие несчастья – все вешали на таких людей. В конце концов, все начали носить только белое, чтобы их не гнобили. Так и прижилось.
– Но жизнь не делится на черное и белое. Люди не бывают только злыми или только хорошими.
– Ты так считаешь? Я не согласен. – Куроширо запрокинул голову вверх, чтобы посмотреть на облака. – Сейчас такое время, что разделение на добро и зло более остро, чем раньше. Ты или живешь как обычный человек: смотришь телевизор по выходным и работаешь с 8 до 6 каждый день. Влюбляешься, дружишь, ревнуешь, недолюбливаешь или просто не замечаешь других таких же обыкновенных людей. Находишь любимого человека и заводишь детей. Или ты пытаешься выйти за рамки дозволенного. Кто-то просто решает «выйти из системы» и выбирает для этого не самые лучшие способы и методы. Главный порок людей, который всегда был и всегда будет – жадность. И эта корысть двигает людей не на самые хорошие поступки. Например, кто-то может ради богатств обокрасть исследовательскую лабораторию, чтобы с помощью Антипустотного камня проникнуть в другие АльтВселенные, так?
Мы оба замолчали. Атмосфера немного нагнетала.
– Куроширо… – Я обратилась к нему. – Если бы это был твой последний день, то что бы ты сделал в первую очередь?
– Думаю, я бы взял своих родных, пришел сюда на фестиваль и обязательно попробовал бы все виды мороженого, что продаются в ларьках у фонтанов. С шоколадом – самое вкусное, попробуй.
* * *
Сказав Куроширо, что хочу остаться одна, я быстро начала исполнять задуманное. Удивительно, но я смогла с легкостью съесть пять шариков мороженого и теперь направлялась за шестым. Музыка играла все громче, да и толпа людей становилась все больше и больше. Голова кружилась, а сердце медленно начинало разгон, но это опьяняющее чувство свободы и вкус прохладного мороженого на языке заставляло меня забыть обо всех проблемах.
В одной из лавок продавали алкогольные коктейли. Цены были несколько завышены, но до этого ли дело? Я никогда в жизни не пробовала что-либо спиртное из-за обещания, данного в молодости. Зрелища, которые устраивали мои пьяные родители, плотно отпечатались в моей памяти, поэтому даже запах вызывал у меня отвращение.
– А сейчас есть ли разница? Есть ли смысл в тех обещаниях, что я давала? – Прошептала я сама себе и прямиком направилась к лавке, как кто-то остановил меня за рукав.
– Есть. Ты же не хочешь напиться и превратиться в скот?
Когда я обернулась, я увидела Хатеру. Взъерошенные волосы и грустный взгляд – он ничуть не изменился, только оделся в белую одежду. Его рука держала меня за рукав, не давая уйти.
– Я же просила оставить меня. – Моя напряженная интонация поставила его в ступор.
– Почему ты уходишь? Потому что ненавидишь меня? – Его глаза внимательно смотрели на меня.
Нет. Я боюсь, что вы возненавидите меня. Было всего три человека… Нет, уже два, которые всегда были рядом, и то, только из жалости ко мне. Моя болезнь была для них обязательством, которое они не могли нарушить только для того, чтобы не упасть в глазах других.
– Нет. – Коротко ответила ему я.
– Тогда почему? – Он настойчиво продолжал расспрашивать.
– Отстань! – Я начала вырываться, но он сильно удерживал меня на месте. – Почему никто не может оставить меня в покое?!
– Да оставь тебя одну, ты или мороженого объешься, или напьешься! Прямо как маленький ребенок! – Его слова несколько умерили мой пыл. – А еще убегаешь постоянно куда-то, хотя твои глаза прямо так и молят о помощи! Что ты мне еще не рассказала?
– Может мне вообще все о своей жизни рассказать? С чего это вообще кому-то стало интересно? Давай я тебе сейчас возьму, поплачусь в плечо, а потом снова начну скакать по полям и радоваться солнышку! Думаешь, это так работает? Или ты из тех людей, что жалеют всех подряд, как будто это у них хобби какое-то? Ну! Зачем?!
– Да потому что ты мне… – Начал Хатеру, но его прервали.
– Что здесь происходит? – Из толпы вынырнул Куроширо, услышав наши крики.
Как только он увидел Хатеру, Куроширо широко открыл глаза и сделал шаг назад:
– Кинара, отойди от него! Быстро!
Я сделала шаг назад, как он мне сказал. Хатеру остался в недоумении, поглядывая то на меня, то на Куроширо.
– Мне сообщили вчера вечером, что на Хатеру и номер Десять в Мецу было совершено нападение. Десятый отравлен, а Хатеру, получается, чудесным образом выжил? Или… Ты не Хатеру, а Одиннадцать? Опять дергаешь за ниточки из тени? – Куроширо напряженно стоял и наблюдал за малейшей реакцией Хатеру.
Не ожидая такого поворота событий, Хатеру повернулся ко мне и начал мотать головой:
– Нет, я не Одиннадцать! Я в своем уме и сознании! Правда!
– Одиннадцать бы тоже так сказал! У тебя есть доказательства? – Куроширо медленно доставал оружие из-за спины.
– Я сделаю что угодно, чтобы доказать, что я – это я! – Хатеру начинал волноваться. – Кинара, скажи ему, что это я – Хатеру!
Я замерла в неожиданности. Кому мне верить? Хатеру казался обычным, каким был всегда, но может это было всего лишь притворство? Тогда Одиннадцать бы сразу убил меня, он ведь знает о пророчестве. Или он просто выжидает момент?
Сердце начинало бешено стучать. Нет, это не может быть Хатеру, я чувствую это! Но если мои чувства ошибочны? А что если Куроширо просто обознался? Но тогда и правда, как Хатеру выжил? Слишком много вопросов, слишком много вопросов, слишком много вопросов!
– А если Одиннадцать это не я, а ты, Куроширо? Какие будут доказательства у тебя? – Прошипел Хатеру, встав в боевую позицию, одновременно доставая из-за спины свое оружие.
– Тогда давай проверим. Выстоишь ли ты против бывшего номер Три, Одиннадцать?
– Я ученик Десятого, а не Одиннадцать!
Я выскочила перед ними и закричала:
– Да стойте вы! Прекратите оба!
33 глава. Мой провал
«Хорошие книги всегда заканчиваются. Плохие – просто не хочется дочитывать» – Седьмая
Куроширо и Хатеру смотрели на меня. Толпа людей, которая несколько секунд назад шумела и не обращала на нас внимания, теперь столпилась и разглядывала виновников этого происшествия.
Так, сейчас главное отвести от нас внимание. Все люди на этой площади могут пострадать, если Одиннадцать неожиданно вздумается вылезти, да? Да и разбираться без свидетелей легче будет.
Решение пришло мгновенно, стоило мне посмотреть на площадки с алкоголем. Совет – вселенная с сильными моральными устоями и традициями? Сейчас проверим!
Набрав в грудь побольше воздуха, я закатила глаза и начала протяжно выть:
Звук колосьев на ветрууу,
Свистит птица по утрууу.
На мгновенье я замрууу,
Во все горло заорууу!
Наклонив колени и изобразив покачивание, я продолжила горланить песни, что сама слышала только от пьяниц на улице. От моего воя люди начали отворачиваться и зажимать уши. Набрав еще больше воздуха, я прямо начала рвать глотку на припеве, чтобы действительно казалось, что я пьяна:
Бьюются капли о скалууу,
Звери прячутся в норууу.
Шорох слышится в боруу,
Я смотрюю в сплошную мглуууу!
Рухнув на землю, я снова мысленно похвалила Двенадцать за плащ, который до сих пор не сняла. Толпа вокруг нас начала шушукаться, люди брезгливо начали отворачиваться и уходить подальше от меня. Хатеру и Куроширо выглядели, мягко говоря, офигевшими. Мягко говоря.
– Фух, как хорошо, что я захватил тело этой беспечной девчонки! – Я начала говорить более расслабленным тоном голоса, вставая с земли. – Если бы сейчас я привлек к себе внимание, пришел бы конец маленькой тайны Двенадцать.
Как я и ожидала, до них обоих моментально дошло от чьего лица я говорю. Хатеру смотрел на меня ошалелым взглядом не от мира сего. Куроширо же, нахмурился и сделал несколько шагов назад. Напряженность – вот, что выдавало его.
– Одиннадцать, ну что ты такой напряженный? Не узнал меня? – Я повернулась к Куроширо и раскинула руки прямо так, как это делал Двенадцать. Потом вернусь и убью этого улыбчивого безумца из-за его сумасшедших привычек и жестов, которые мне теперь надо копировать.
Одиннадцать, который и вправду находился в теле Куроширо, начал отступать назад. Он меня боялся. Его лицо побледнело. Одиннадцать же до смерти боится Двенадцать и я это проверила на собственной шкуре, а то, что тогда Двенадцать избил его, дало мне небольшое преимущество для запугивания.
– Неужели тебе тогда не хватило сполна? Эх, а я-то думал… Жаль, жаль. – Я попыталась как можно более точно скопировать лживую улыбку Двенадцать.
– Ну и что ты приперся? Хочешь мне помешать? – Одиннадцать сжал губы и кулаки. – Или ты совсем забыл, к чему ведут три из четырех пророчеств?
– Я… помню… – В этот момент я поняла, что Одиннадцать может легко раскрыть меня, и я даже не смогу что-либо солгать, более-менее правдоподобное.
– Тогда почему ты мне мешаешь? У самого не хватило смелости взяться за грязную работу, а теперь из себя героя строит! – Одиннадцать прищурился и неожиданно спросил. – Слушай, как меня зовут?
– Одиннадцать. – Выпалила я.
– Нет, настоящее.
Одиннадцать все понял без слов. Разозленный из-за того, что я его так провела, он выхватил пистолет и выстрелил в меня, но пуля со звоном отскочила в нескольких сантиметрах от лица.
– Т-ц… – Хатеру поддерживал прозрачный защитный щит передо мной. – Вот как знал, что именно так и будет.
Мы оказались в ловушке, но и Одиннадцать был не в лучшем положении. Его раскрыли, он успел достать оружие и выстрелить, чем привлек к себе излишнее внимание, и, к тому же, ему не удалось убить нас.
Вдруг, он вздохнул и уронил пистолет на землю:
– Мне не понадобится это, чтобы вас убить. – Манера отводить руки в стороны, когда доволен, он похоже позаимствовал у Двенадцать. – Сейчас все закончится. Быстро и легко.
Мы замерли в недоумении, как где-то со стороны сцены, которая находилась сбоку, послышался громкий голос, вещавший:
– «Дамы и господа, прекрасные госпожи и их кавалеры! Сейчас, в такую прекрасную ночь, мы с гордостью можем сказать, что фестиваль объявляется открытым! И только посмотрите, кто сегодня у нас в гостях из Совета…»
Меня передернуло. Совет… Одиннадцать ждал, когда Совет появится на сцене? Неужели это было одной из его задач?
Я рванула вперед, но толпа, неожиданно хлынувшая из ниоткуда, преградила мне путь. Достав из кармана маленький пульт, Одиннадцать сначала активировал защитное поле на себя, а потом нажал на красную кнопку.
– Адьё! Кинара, ты почти раскрыла меня. Будь у тебя чуть больше времени, я мог и проиграть!
Внезапно из разных щелей, будь это водостоки, стыки между каменными плитами или пространства во всяких разных тележках с едой, повалил густой дым. Он клубился, но не поднимался в воздух, распространяясь с такой скоростью, что совсем скоро на огромной площади на пять метров в высоту образовался непроглядный туман. Люди вокруг начали задыхаться, пытаясь прикрыться от дыма, пытались бежать, но сталкивались и врезались в других, пытались найти друг друга, но не могли даже хоть что-то нащупать в такой серой плотной пелене.
– Хатеру! – Крикнула я, но вместо зова получился сдавленный хрип. Прижав ткань плаща к себе, я попыталась быстро укрыться где-нибудь, но не могла сделать даже малейшего шага. Ноги подкосились и я упала на колени. Рядом со мной уже образовались скопления тел людей и от ужаса, застывшего в их глазах, к горлу подступил комок тошноты.
Глаза медленно закрывались от едкого дыма и скоро я поняла, что просто не могу разлепить веки. Сердце вместо привычного бешеного стука понемногу переставало биться, останавливаясь. Больно не было. Наоборот, мне смертельно захотелось спать. Просто лечь и уснуть… Спокойно и безболезненно. Не так ли я мечтала умереть?
– Н… Нет… – Успела я сказать, после того, как сердце простучало свои последние удары.
Я хочу жить.