Магия Чарли. Волшебство из чайной лавки

– А что такое «жемча»? – снова перебил его Чарли.

Учитель Лин подошёл к нему:

– Ты не мог бы снять шапку? Я бы с удовольствием это сделал, но со своей головы снять её можешь только ты сам.

Чарли послушался Учителя Лина и снял шапку-выручалку. Увидев, что костюм не сменился его настоящей одеждой, он вздохнул с облегчением. Учитель провёл пальцами по подкладке и продемонстрировал Чарли жемчужину, которую тот не заметил, потому что она оказалась вшита внутрь колпака. Она была похожа на ту, что украшала бабушкино зеркальце, и на те, что Чарли заметил в оправе зеркала Учителя Лина, и ещё на жемчужинку, которая блестела в ленте шляпы Пергаментины.

– Вот это и есть жемча, – сказал Учитель Лин. – И одна такая жемча приводит в движение ловушку для спокойных. А теперь уходите.

Пергаментина взяла метлу, больше похожую на кособокую палку, и направилась к выходу. Чарли увязался за ней. Когда они почти уже вышли из чайного салона, Пергаментина обернулась к нему и прошипела:

– Я тебя уничтожу! – Через мгновение она со всей дури врезалась во входную дверь.

БОООООУМ!

– Ой! Ты в порядке? – с беспокойством спросил Чарли.

Пергаментина первым делом резко провела рукой по своим волосам, словно проверяя, на месте ли хвостик, после чего рявкнула:

– Какой идиот закрыл дверь?! Наверняка это ты! Она всегда открыта. – Она попыталась нащупать ручку, и Чарли показалось, что она делает это почти вслепую, как будто плохо видит. Наконец она открыла дверь и оседлала свою метлу. Вблизи Чарли заметил, что из её черенка тут и там пробиваются молодые ростки с почками, а прутья покрыты молодой листвой и цветами. Пергаментина резким движением выдернула один из свежих побегов. – Это ещё ничего не значит, понял? Моя метла в отличном состоянии! У меня просто не было времени, когда я сюда прилетела. – И она взмыла в воздух.

Не веря своим глазам, Чарли смотрел, как Пергаментина поднимается всё выше и выше. Она задела водосточную трубу, разгромила красную черепицу на чьей-то крыше, запуталась в телефонных проводах и, чудом избежав столкновения с каминной трубой, исчезла из виду.

– Супер, – сказал Чарли, не найдя более подходящего слова.

Хотя кому он это говорил? Его ведь всё равно никто не слышал.

5
Пергаментина

На улице было полно народу, но, как ни странно, Чарли был единственным, кто заметил, как Пергаментина рассекает воздух на метле.

Как же найти эту ловушку для спокойных? Теперь, когда она бросила его одного, Чарли в полном расстройстве брёл по улице, не понимая, с чего начать поиски.

Вдруг он услышал крик. В нескольких метрах от него суетились несколько подростков чуть постарше Чарли: на лице одного из них красовался поросячий пятачок.

– Снимите с меня эту гадость! Снимите! – кричал подросток, пытаясь его содрать.

И тут Чарли вспомнил, что уже видел пару поросячьих рыл. Значит, нужно понять, откуда они берутся. Ловушка должна быть где-то неподалёку, но как же её найти? Вдруг он вспомнил, что, когда надевал шапку-выручалку, его кот чихал.

– Бандит, ты что, чуешь магию? А здесь ты что-нибудь чуешь?

Кот сначала засомневался, но потом принюхался получше и рванул с места. Он ловко вскарабкался на крышу и побежал, перепрыгивая с одного здания на другое: передвигаться так ему было привычнее. Чарли бежал по улице, стараясь не отставать. Они пересекли два перекрёстка, а на третьем Бандит вдруг остановился. Пергаментины здесь и в помине не было, зато по улице катилась странная тележка: она двигалась сама, её никто не толкал…

– Отличная работа, – прошептал Чарли Бандиту.

Это была небольшая ярмарочная тележка, с каких обычно продавали ароматное печенье в форме рыбок. По всей улице распространился запах апельсинового сиропа. «Угощайтесь!» – приглашала вывеска на тележке. Чарли поискал взглядом ту самую «золотую молодёжь», которая, по словам Учителя, организовала ловушку, но никого не увидел.

Прохожие брали с тележки угощение и как ни в чём не бывало шли дальше. На лицах некоторых уже появлялись пятачки, но никто, казалось, этого не замечал.

Чарли подошёл к тележке и увидел жемчужину, вдавленную в её деревянную ручку… И тут он заметил тень на фасаде здания напротив – это был силуэт человека в воздухе, и он стремительно приближался к Чарли.

– Она моя! – прокричала Пергаментина, резко приземлившись недалеко от Чарли.

Чарли инстинктивно отпрыгнул, чтобы избежать столкновения. Он заметил, что метла Пергаментины уже превратилась в буйно цветущий куст. А тележка, воспользовавшись моментом, поразительно быстро отшатнулась от Чарли, рассыпав ароматное печенье на мостовую. Видимо, она заподозрила неладное.

– Ты что, думаешь, что можешь вот так заявиться и украсть у меня мои уроки магии?! – закричала Пергаментина.

Было забавно наблюдать, как она кричит на Чарли, будучи чуть ли не в два раза меньше него. Может, она и знала несколько заклинаний, способных доставить ему неприятности, но Чарли было совсем не страшно. С другой стороны, он чувствовал, как Пергаментину трясёт от ярости, и понимал, как сильно она расстроена. Чарли подавлял свои собственные эмоции, но эмоции других людей он чувствовал очень тонко.

– Извини, – ответил он. – Я ничего не имею против тебя. Просто мне правда это очень нужно…

– А ты думаешь, мне это не нужно? Я была первой! Найди себе другого учителя! – Она не успела дать волю эмоциям, потому что в тот самый момент тележка поехала прямо на неё. Пергаментина хотела отпрыгнуть, но не успела, и телега всем своим весом прижала её к стене. – А-А-А-А! – завопила она от боли.

– Я сейчас!

Чарли поспешил ей на помощь, но Пергаментина уставилась на него уже знакомым ему испепеляющим взглядом:

– Я не… нуждаюсь… ни в чьей… защите… понятно?! – сказала она, задыхаясь. После чего отрепетированным жестом начертила в воздухе огненный символ.

В тележку ударил сильный разряд, и её откинуло на несколько метров. Печенье раскололось на мелкие крошки, которые рассыпались по мостовой. А Пергаментина, освободившись, рухнула на колени, пытаясь отдышаться. Но тележка, недолго думая, снова взялась за своё. Чарли уже и забыл, что Пергаментина не хотела, чтобы он ей помогал, и, вытянув руку, схватил тележку за ручку, сразу же почувствовав, как под действием силы тяги захрустела каждая косточка в его теле. «Жемча!» – подумал он. Тележка уже отвлеклась от своей предыдущей цели и теперь собиралась протаранить Чарли. Быстрее! Чарли дотянулся до перламутровой жемчужины и дёрнул её из углубления, в которое она была вставлена. К его великому облегчению, жемчужина сразу выпала и тележка в ту же секунду замерла.

В нескольких шагах от Чарли расстроенная Пергаментина пыталась встать на ноги. Она смотрела на свой кулон, висящий у неё на шее, точно такой же, как и у Чарли, только песка в верхней части поубавилось.

– Подумать только: растранжирила магию на такую ерунду! – бормотала она себе под нос.

– Ты в порядке? – спросил Чарли.

Пергаментина с досадой посмотрела на жемчужину, которую Чарли сжимал в руке, потом подняла с земли свою метлу-куст и начала выдёргивать из неё успевшие вырасти за это время свежие ростки.

– Послушай, – сказала она наконец, – предлагаю тебе сделку. Давай скажем, что нашли жемчу вместе, только не рассказывай Учителю Лину, какой я оказалась беспомощной. Главное – сделать так, чтобы он взял к себе в ученики нас обоих. Идёт?

Чарли открыл рот, чтобы ответить «да, конечно, идёт», но Пергаментина его перебила:

– Взамен, я согласна поделиться с тобой некоторыми знаниями. У тебя есть право на три вопроса.

По её слишком уж торжественной интонации было понятно: она считает, что даёт ему уникальный шанс, которого он не заслуживает. Чарли принял бы её предложение даже просто так, безвозмездно, но на карту было поставлено не только его благополучие. И если он хотел помочь своей бабушке, ему пора уже спуститься с небес на землю. Поэтому он согласился, и они направились в «Ча-ча-чай».

– Это нормально, что никто не пришёл к нам на помощь? – спросил он.

Пергаментина, прищурившись, посмотрела на Чарли. «Она что, совсем ничего не видит?» – подумал он. Но ответ Пергаментины, полный презрения, словно окатил его ушатом ледяной воды:

– Да что же ты такой глупый, а? Как будто вчера родился, честное слово! Спокойные магии не замечают. Она может на них действовать, но они всё равно пытаются найти этому рациональное объяснение и забывают всё, что им кажется хоть немного странным. Прохожие, наверное, решили, что мы просто ругаемся.

– Учитель Лин сказал, что спокойные не могут творить магию. Значит, это обычные люди, у которых нет нашего дара, правильно? – В ту же секунду Чарли понял, что зря потратил шанс узнать что-то полезное. Это был уже второй вопрос, который он задал, и это звучало скорее даже как утверждение. Но Пергаментина неожиданно вышла из себя:

– «Нашего дара»?! Да ты вообще за кого себя принимаешь?! Творить магию можно научить кого угодно! Не думай, что ты особенный, только потому, что тебя посвятили в магию!

– Э… извини. Я просто хочу разобраться. Итак, недомаги – это начинающие маги… И когда они достигают более высокого уровня, то становятся Элементариатами. – Он попытался произнести это без вопросительной интонации, надеясь, что Пергаментину собьёт с толку тон «знатока», и это действительно сработало.

– Вообще-то Элементариат – это магическая степень, – сказала она. – Её можно получить во время шабашей, которые проходят в Тэдеме четыре раза в год, во время равноденствия и солнцестояния. Учитель Лин считает, что я смогу получить её до того, как мне исполнится шестнадцать. Тогда я стану самым юным Элементариатом за последние десять лет!

– Впечатляюще, – подыграл ей Чарли. – Так значит, Учитель Лин – Элементариат… – Ещё одно утверждение, от которого Пергаментина оттолкнулась, чтобы продолжить свой рассказ:

– Да. Но если хочешь знать моё мнение, его уровень более чем соответствует уровню Магистра магии. Он собирался защититься на степень пять лет назад, но наставница его бросила. Он не очень любит об этом вспоминать. – И, поскольку у Чарли был совершенно недоумевающий вид, объяснила: – Ты не можешь претендовать на степень самостоятельно. Тебе обязательно нужен кто-то со степенью выше, кто выступит твоим гарантом. В моём случае моим наставником и гарантом, чтобы я смогла сдать экзамен на степень Элементариата, согласился быть Учитель Лин.

– Как много степеней. Значит, Магистр – это наивысшая степень. – Ещё один вопрос, замаскированный под утверждение.

Пергаментина и ухом не повела, хотя ответила не очень уверенно:

– Да… Хотя нет… Есть ещё Аллегории. Но Аллегория – это не совсем степень. Ну то есть в мире даже Магистров не так много. А тех из них, кто решается стать Аллегорией, и тех, кому это удаётся, вообще по пальцам можно пересчитать. Проблема даже не в том, что стать Аллегорией сложно, а в том, что вместе с этой степенью получаешь столько же обязательств, сколько и возможностей. Одним словом, это мало кого прельщает. И ты задал уже минимум пять вопросов, даже не потрудившись поставить в конце вопросительные знаки. Так что хватит. – И с этими словами она плотно сжала губы.

Чарли с удовольствием расспросил бы её об этих загадочных песочных часах, из которых были сделаны их кулоны, но настаивать не стал.

– Ты права, – ответил он, – я слишком увлёкся. – И он улыбнулся ей своей фирменной улыбкой.

Пергаментина посмотрела на него с подозрением, явно удивившись, что он не пытается с ней спорить. Рассматривая его, она так сильно сощурилась, что споткнулась о булыжник мостовой и чуть не упала. «Очки бы ей не помешали», – подумал Чарли.

Начинало вечереть. «Ча-ча-чай» уже закрылся. Но когда они зашли в салон, то увидели, что Учитель Лин чертит в воздухе большие огненные символы. Пергаментина сощурилась еще больше:

– Учитель? Это что, защитные заклинания? Кажется, они… очень мощные.

Учитель Лин надменно улыбнулся и, опустив руку в карман, достал оттуда кулон с песочными часами немного крупнее того, что достался Чарли. Нахмурив брови, Учитель посмотрел на песок, который пересыпался в нижнюю часть часов.

– Любой маг должен всегда защищать своё жилище, моя дорогая Мангус… Пергаментина, – сказал он. – Я уже давно не обновлял свои защитные заклинания и просто решил навести порядок – тебе не о чем беспокоиться. Лучше скажите мне, кто из вас двоих одолел ловушку для спокойных?

Пергаментину передёрнуло, и она стала рассказывать очень сильно приукрашенную историю о том, как они сражались с тележкой, умолчав о своих злоключениях. Чарли заметил, что врёт она из рук вон плохо. Он не решался её перебивать, а стоял и думал, что Джун справилась бы гораздо лучше: она бы так отлично соврала, что в результате убедила бы даже саму себя.

В конце концов, после долгих минут несвязного лепета, бесчисленного количества «э…», «а, нет, подождите…» и «то есть я не это имела в виду!» Пергаментина попыталась подвести итог:

– А это значит, что мы нашли жемчу вместе. И заслужили награду в абсолютно равной степени.

Чарли выдохнул так, как будто это он приложил невероятные усилия, чтобы отчитаться перед Учителем. Он очень переживал за Пергаментину. Учитель Лин долго смотрел на неё, а она в ответ на это изобразила на лице ужасно неестественную улыбку.

– Понятно, – сказал Учитель. – Это как раз вовремя, ведь я упрекал тебя за то, что ты не можешь работать в команде. Верно? – Так как Пергаментина избегала его взгляда, он улыбнулся и добавил: – Что ж, видимо, у меня не остаётся выбора. Вы же рассчитываете, что я возьму в ученики вас обоих?

Чарли почувствовал, как у него скрутило желудок и перехватило дыхание.

А Учитель Лин продолжил:

– Ну раз уж вы выполнили моё задание, то я просто обязан найти решение. Никто за меня этого не сделает.

Чарли почувствовал облегчение. Пергаментина толкнула его локтем и прошептала:

– Отдай ему жемчу! Чего ты ждёшь?

Чарли достал из кармана жемчужину и положил её на ладонь Учителю Лину.

– Большое спасибо, – сказал тот. – А теперь мне нужно кое-что обсудить с Чарли, а ты, Пергаментина, можешь идти домой.

Она ужасно обиделась:

– Я не могу остаться?!

– Нет, тебе ещё очень много нужно сделать. Например, написать сочинение на восемь страниц к завтрашнему дню на тему «Почему пытаться манипулировать своим наставником – плохая идея».

Ошарашенная, Пергаментина открыла было рот, но промолчала и наконец, склонив голову, произнесла:

– Хорошо, Учитель. До завтра, Учитель. – В конце её голос слегка дрогнул, как если бы она боялась, что Учитель избавится от неё насовсем. Она исчезла, сверкнув пятками, успев бросить убийственный взгляд в сторону Чарли.

Через несколько секунд он услышал, как она снова врезалась в стеклянную входную дверь: БОООООУМ!

Ой-ой. Он опять закрыл входную дверь!

6
Жемчи

– На самом деле, – сказал Чарли, как только Пергаментина вышла, – она бы отлично справилась и без меня.

– Я знаю, – сказал Учитель Лин. – В этом-то и проблема с Ман… с Пергаментиной. Она слишком привыкла рассчитывать только на себя. А сейчас следуй за мной.

Чарли послушался. Теперь, когда в чайном салоне не было посетителей, атмосфера здесь была совсем другой. Весело вгрызаясь в поленья, потрескивал огонь в камине, а пляшущие отблески окрашивали комнату в багровый цвет. Чарли с восторгом уставился на потрясающий клубнично-фисташковый торт, накрытый стеклянным колпаком, и, заметив это, Учитель Лин сказал:

– Он не настоящий. Я не такой талантливый, как твоя бабушка, и, сказать по правде, я вообще равнодушен к выпечке. А эти тарелки я просто заворожил: мои миражи могут одурачить только спокойных. Для тебя они на вкус будут как воздух.

Они сели перед камином в кресла, которые оказались очень удобными, хоть и были кое-где покрыты вьюном. На низком столике для них уже был приготовлен чайник и две чашки.

– Он сам всё сделает, – сказал Учитель Лин. – Этот вечный чайник как вечный двигатель, и у каждой чашки чая, которую он подаёт, свой вкус. Он сам его подбирает в зависимости от твоего настроения.

Чарли не был большим любителем чая, но он не мог оторвать глаз от чайничка, который семенил фарфоровыми ножками по столу, аккуратно наливая чай в чашки.

Учитель Лин в это время катал жемчужину на ладони:

– Мне нужно кое-что проверить, если позволишь. – Он закрыл глаза и, сжав жемчужину в кулаке, просидел так несколько секунд, после чего тяжело вздохнул и показал жемчужину Чарли: – Знаешь ли ты, что это за предмет?

– Ну… это что-то вроде батарейки, с помощью которой можно заколдовать ловушку для спокойных? Хотя, наверное, все магические предметы работают по тому же принципу: ведь у меня в колпак тоже вшита жемчужина.

– Очень даже неплохо для малограмотного недомага. Знаешь, я кое-что понял: твоя неосведомлённость тебя защищает, и я, наверное, не должен тебя просвещать. Может быть, поэтому твоя бабушка… – Учитель Лин осёкся и, сделав глоток чая, задумался, перекатывая жемчужину между пальцами. – Магия… – начал он, – это дефицитный товар в нашем мире, поэтому не все могут ею пользоваться… и поэтому мы предпочитаем не посвящать спокойных в наши дела. Академия очень строго контролирует расход магии. Она скрупулёзно ведёт учёт всех недомагов и беспощадно отсеивает их во время сдачи экзаменов. Тот, кто проваливается на экзамене, а таких много, лишается права заниматься магией на всю оставшуюся жизнь. Но что самое важное… у всех, кроме членов Академии и Аллегорий, должны быть вот такие кулоны, похожие на часы… – Учитель достал из кармана свой кулон, и Чарли заметил, что тот в два или даже в три раза больше, того, что достался ему.

– Как ты уже понял, это измерительный прибор. Каждый раз, когда ты применяешь магию, Академия регистрирует потраченное тобой её количество. Твой счётчик обнуляется каждый месяц. Однажды, когда тебе нужно будет использовать пару-тройку заклинаний, тебе захочется схитрить, и ты решишь снять кулон, перед тем как использовать магию. В такие моменты помни: некоторые патрульные и члены Академии посвящают свою жизнь изучению Всемирной магической сети, отслеживая по ней нарушения. И если они тебя выследят, то санкции… Хотя – глоток чая и, увидев недоумённый взгляд Чарли, пояснил: – Всемирная магическая сеть – это нечто вроде… карты магии в реальном времени. Она похожа на огромный ковёр, сотканный из волшебных нитей. Члены Академии, которые читают по сети, похожи на огромных пауков: они чувствуют малейшие вибрации этого магического полотна… Несложно догадаться, что маги становятся прижимистыми и магией направо и налево не разбрасываются. Но существует кое-что, в чём магию можно хранить.

– Жемчи?

– Именно. И это не что иное, как воспоминания магов. Принцип их работы прост: чем сильнее воспоминание и сам маг, которому оно принадлежит, тем больше в жемче содержится магии. А чем больше магии из неё впоследствии тратится, тем меньше остаётся от самого воспоминания. Есть ещё один интересный факт насчёт жемчи… Забрать жемчу у кого-либо против его воли невозможно. Извлечь жемчу из своей памяти может только тот, кому принадлежит воспоминание. По крайней мере, так было лет восемь назад. Эта жемча, – и он показал жемчужину, которую всё это время держал в руках, – принадлежала очень могущественному Магистру. Я думаю, тебе стоит в неё заглянуть. – И он протянул её Чарли.

Чарли взял жемчужину и, сжав её в кулаке, закрыл глаза, стараясь подражать тому, что Учитель проделал минуту назад. Вдруг камин и кресла исчезли – Чарли перенёсся в другое место…

Почтенная Мелисса не совсем уверена насчёт этого нового заклинания, но ей очень хочется, чтобы оно сработало, потому что, копая мёрзлую весеннюю землю, она чуть не надорвала себе спину. Ведь яма должна быть достаточно глубокой.

Она кладёт на дно ямы фасолину и засыпает землёй.

Когда она выпрямляется, в спине у неё резко щёлкает. Земля тут же начинает трястись. Это хороший признак. Через несколько секунд росток пробивает землю и устремляется в небо. Вдруг раздаётся странное «КРРРРРДЩ» – это не совсем то, чего она ожидала услышать. Она понимает, что произошло, когда прямо к её ногам беспомощно падает Лин, а потом и его метла.

– Эта… штуковина преградила мне путь! – возмущается он. Потом встаёт и пытается пригладить волосы, которые ужасно растрепались. Шутки ради почтенная Мелисса рисует в воздухе руну, и Лина обдаёт порыв ветра.

– Это не смешно! – протестует Лин, откидывая волосы, как тёмные плотные занавески, которые ветром сдуло ему на лицо. – Перестаньте транжирить магию!

– А ты, мой дорогой ученик, ну хоть немного порадуйся жизни!

– Я не в том расположении духа… Вы читали сегодняшний номер «Магического вестника»?

– Хм, в последний раз я его читала недели две назад. У нас в окрестностях гнездятся ястребы, и они принимают летающие газеты за врагов. Если честно, эти газеты издают такие ужасные звуки, когда летают!

Молодой Лин кажется огорчённым:

– Значит, вы ни о чём не знаете. Я так и думал. Я только что из Тэдема. В мире магии появилась новая Аллегория.

Почтенная Мелисса в спешке снимает садовые перчатки, пытаясь скрыть, что встревожена. Да, она действительно пропустила событие мирового значения.

– И кто же это? – спрашивает она. – Неужели этому ужасному судье Денделиону всё-таки удалось стать Правосудием? Или среди нас каким-то чудом появилась Правда? Многим бы это не понравилось…

Лин отрицательно мотает головой:

– Нет, раньше мы такого не видели. Они называют его Всадником.

– Забавно. Но ведь непонятно, в чём именно состоит его функция.

– Я думаю, что они хотели избежать паники. Почтенная Мелисса, дело в том, что это «психопомп», другими словами, проводник душ в загробный мир.

Почтенная Мелисса бледнеет. Паниковать нет смысла. Поэтому она спрашивает абсолютно спокойным голосом:

– Ты хочешь сказать, что среди нас появилась Аллегория смерти?

– Да.

– О каком Академике идёт речь?

– Это не Академик. Ну то есть все сорок членов Академии всё ещё на своих постах. А что касается личности новой Аллегории, то никто понятия не имеет, о ком идёт речь.

– Это ведь самая ужасная Аллегория, которую только можно себе представить! Она материализовалась, будет ходить среди нас, и никто не знает, кто за этим стоит?

– Вот уж кто должен знать, так это Академия! – Лин смотрит на почтенную Мелиссу поверх очков.

– Перестань говорить намёками, – ответила Мелисса. – Я знаю, о чём ты думаешь, но члены Академии никогда не хотели видеть меня в своих рядах. Они уверены, что моя магия для них слишком проста.

– И всё-таки вам стоит подать заявку в следующий раз, когда кто-то из этих бесполезных старикашек скончается.

– Хм. Этим «бесполезным старикашкам» всегда нравилось называть себя «бессмертными». Но раньше это было образное выражение, а теперь, когда появилась Аллегория, контролирующая смерть, я уверена, что Академики смогут протянуть целую вечность…

– Вы и вправду думаете, что они осмелятся так поступить? Это ведь немыслимо – пойти против священного закона жизни!

– Вот поэтому нам и нужно собрать Ложу. Ты ведь из-за этого и прилетел, верно?

Воспоминание закончилось, и Чарли вернулся в кресло у камина.

– Это было воспоминание моей бабушки!

– Да. Забавное совпадение, правда? Но этому, скорее всего, есть логическое объяснение… Если у неё украли много воспоминаний сразу, следовательно, значит, они все одновременно появились на чёрном рынке. А это значит, что одно из них могло легко попасть в руки тэдемской молодёжи.

Чарли попытался собраться с мыслями:

– Выходит… этот Всадник не только крадёт воспоминания, но и управляет смертью?

– По правде сказать, это касается только магов. Над обычными людьми у Аллегорий нет никакой власти. Аллегория смерти способна отделить душу мага от его тела. И мы подозреваем, что иногда она забирает всю душу целиком, а иногда – её отдельные части. От этого зависит, выживает маг после встречи со Всадником или нет. Понимаешь?

Чарли кивнул, и Учитель Лин продолжил:

– Воспоминанию, которое ты только что видел, восемь лет. С того момента стало происходить именно то, чего мы боялись: магией начали торговать. Несколько очень сильных магов потеряли память, и – что ещё более странно – амнезия постигла в основном участников группы, которая выступала против бесконтрольного поведения Академии.

– Эта группа – та самая ложа, о которой говорила бабушка в воспоминании?

– Тебе лучше об этом не знать – ради твоего же блага. Проблема в том, что мы не можем доказать, что воспоминания крадёт именно Всадник. По официальной версии, он ограничивается сбором душ тех, кто умирает. Принимая в расчёт ограниченность ресурсов магической энергии, возможность использовать магическую силу умерших ещё раз все восприняли как благословение. И вот уже восемь лет Тэдем процветает, а тэдемская молодёжь докатилась до того, что буквально транжирит жемчи. Посмотри: ведь они разъезжают по всей стране и веселятся, расставляя ловушки для спокойных.

– Вы хотите сказать, что они транжирят воспоминания моей бабушки?

– Я думаю, что они заманивают в ловушку меня. Для них было бы большой удачей заполучить такую ценную душу. Я уверен, что эти ловушки для спокойных не сегодня завтра начнут появляться по всему городу как грибы после дождя. О том, что я заглочу их наживку, и речи быть не может, поэтому ты пойдёшь вместо меня. Просто будь осторожен и смотри в оба.

– Подождите… Вы отправляете меня, потому что для вас это слишком опасно?

– А что тут такого? Разве ты не хочешь вернуть бабушке её воспоминания?

– Хочу, но мне бы не хотелось закончить, как она.

– Этого и не случится. Воспоминания недомага почти ничего не стоят, а твои, учитывая твой смехотворный уровень, и подавно. Всадник не станет марать руки ради такой мелочи. – Улыбка Учителя Лина стала шире, и Чарли показалось, что градус лжи в его словах увеличился прямо пропорционально. Так как Чарли смотрел на Учителя Лина с недоверием, тот попытался его убедить: – Поверь, лицом к лицу со Всадником ты точно не встретишься, хотя… пары любопытных встреч с молодыми людьми из Тэдема, наверное, не избежать. Зато во время следующего шабаша я смогу затащить их в суд при Академии – надо ведь когда-то остановить этот наплыв ловушек. А уж какой переполох тогда начнётся в Тэдеме и Академии! Жду не дождусь!

Чарли молча перекатывал жемчу в руке. Что же делать? Пойти на охоту за воспоминаниями и вести себя осторожно? Чарли был почти уверен, что Учитель Лин чего-то не договаривает… С другой стороны, разве у него есть выбор? Если он хочет отыскать воспоминания своей бабушки, он просто обязан пойти на это… Тем более что Учитель Лин собирается остановить наплыв ловушек для спокойных, а значит, жемчи не будут больше тратиться впустую.

– А… этот шабаш… он скоро? – наконец спросил он.

– Очень скоро. По правде сказать, он начинается в эти выходные.

Чарли удивлённо поднял брови. У них было гораздо меньше времени, чем он думал.

– Если ты сделаешь то, о чём я тебя прошу, – снова взялся уговаривать его Учитель Лин, – я обещаю, что я тебя туда отвезу. И я, конечно, не хочу забегать вперёд, но… если мы будем аккуратны и поговорим, с кем надо, то, возможно, нам удастся вернуть память почтенной Мелиссе. По крайней мере то, что от неё осталось.

– Очень хорошо, – сказал Чарли. – Тогда я обещаю вам, что буду осторожен. – Он, как обычно, ответил сдержанно, не выставляя напоказ свои эмоции, хотя сердце у него колотилось как бешеное. Неужели это и вправду возможно, чтобы его бабушка вновь обрела память? И так скоро, на следующей неделе? Ради этого стоило рискнуть, в этом Чарли не сомневался.

Пока Учитель Лин в какой уж раз расчёсывал свои волосы, Чарли убрал жемчу в карман.

– Уже поздно, а в такое время единственная, кого я могу вынести, – это Жюстина.

– А кто это – Жюсти…

И тут Чарли увидел огромного крокодила: он мирно спал в ногах у Учителя. Бандит, который до этого момента дремал, свернувшись калачиком на спинке кресла, подпрыгнул как ужаленный, зашипел и бросился наутёк. Чарли тоже испугался и так быстро попятился к двери, что на ходу чуть не опрокинул несколько столиков.

– Первый урок магии – завтра в восемнадцать ноль-ноль. Не опаздывать. И не забывай про свою шапку-выручалку. Когда занимаешься магией, нужно выглядеть подобающе, ну или хотя бы создавать иллюзию, что на тебе приличный костюм. Магу не дозволено быть неряхой.

И дверь сама захлопнулась прямо у Чарли перед носом.

* * *

– Я уже собиралась звонить в полицию! – закричала Цезария, когда Чарли вошёл домой. Но она сразу же взяла себя в руки, хотя было видно, что ей пришлось сделать над собой невероятное усилие: – Ладно, главное – ты дома. Поешь чего-нибудь?

После всего, что произошло этим вечером, у Чарли не было аппетита. Но чтобы мама не переживала, он согласился на тарелку супа: родители успокаиваются, когда видят, что их дети хорошо едят.

– Хочешь… поговорить о бабушке? – У неё на лице было написано, что для одного дня она уже и так взяла на себя достаточно и подобный разговор скорее всего просто бы её добил. Чарли решил упростить ей задачу:

– Не беспокойся, всё хорошо. Вообще-то прогулка помогла мне привести мысли в порядок. Извини, что оставил тебя одну разбирать бабушкины вещи. Можно мне пойти проведать её?

Мама вздохнула с облегчением (она попыталась сделать это незаметно, но у неё ничего не получилось). Чарли знал, что именно это она и ожидала услышать.

– Конечно. Я уже подготовила её ко сну… Думаю, ей будет с нами не так уж плохо. А ещё: я ведь нашла отличную сиделку, она будет присматривать за бабушкой, пока мы с тобой будем в школе.

Чарли кивнул и пошёл наверх, лестница, как обычно, жалобно заскрипела под его шагами.

Почтенная Мелисса сидела на кровати. Цезария переодела её в ночную рубашку, расшитую пышными кружевами, и положила ей на колени книгу, на которую бабушка не обращала никакого внимания. Вид у неё был потерянный, и она казалась очень маленькой в этой огромной комнате, которую не узнавала.

Чарли робко присел на край кровати. Его одолевали сомнения.

– Держи, это твоё, – сказал он бабушке, протягивая ей жемчу.

Она посмотрела на него потухшим взглядом, но жемчу взяла. Та, очевидно, узнала свою владелицу: засветилась и растаяла у бабушки на ладони. Бабушка широко раскрыла глаза и резко выпрямилась, словно к ней вернулось прежнее чувство собственного достоинства:

– Нужно во что бы то ни стало предупредить Ложу.

– Не переживай, я думаю, они уже в курсе.

Тогда она добавила с отчаянием в голосе:

– Мне больше нечем платить.

Чарли посмотрел на неё озадаченно:

– Э… Ничего страшного, ба, тебе не надо платить за то, что ты у нас живёшь. Мы ведь твоя семья.

Она ничего не ответила, и Чарли почувствовал себя не в своей тарелке.