Следует отметить, что наличие «нехорошей» картины в аукционном доме не помешало мадам Уилсон дожить до глубокой старости. Господину Бауэру, однако, не был отведено столь много времени. На самом пике популярности Бауэр&Уилсон, общественность потрясла весть о гибели Бауэра, наступившая, как гласит история, из-за совместного приёма медикаментов с алкоголем. Конечно же, суеверные умы связали данное событие как с картиной, так и с вышеупомянутыми увлечениями мадам Уилсон.
Полотно Десмаре провисело в аукционном доме Бауэр&Уилсон ещё 70-лет, пускай и интерес к нему со временем упал. Легенды и потусторонние явления, окружающие произведения искусства, всё ещё будоражат воображение многих, в чём, однако, далеко не все готовы признаться. Мистицизм потерял прежнюю значимость; теперь люди ориентируются по годам, известным именам и эфемерным, надуманно-субъективным ценностям. Никто не старается распознать душу художника в произведении. Тот же, у кого получается разглядеть сущность создателя и его искреннее мнение об окружающем мире, часто отрекается от увиденного. Я никогда не разделял подобного перфекционизма, ведь не существует красоты без уродства, блаженства без боли, а экстаза без забвения.
Осторожно поворачивая ключ в замке задней двери, я нервно оглянулся. Годы планирования и годы ожидания, всё шло к этому моменту, всё должно было пойти согласно моему замыслу. Никакие замки, двери, коды не способны устоять перед банальным человеческим фактором. Старик Уилсон, потомок той самой Уилсон, унаследовавшей свою долю в аукционном доме после смерти мужа и увлёкшейся сказочными историями о предметах искусства, доверял мне безмерно, и именно этим доверием я воспользовался в ту ночь. Я вошёл во внутрь, чувствуя и слыша лишь стук собственного ускоренно бившегося сердца. Шаг, ещё один, даже в кромешной тьме мои движения были ловки и безошибочны, ибо я был знаком с неизменным интерьером аукционного дома Бауэр&Уилсон даже лучше, чем с углами своей крошечной квартирки.
Я знал местонахождение картины, не менявшегося уже десятки лет. Самое видное, самое броское, полотно было первым, что видел каждый входивший через парадную дверь. Даже в кромешной тьме мог я распознать её черты. На картине был изображён уводивший в бесконечность коридор. Стены коридора были увешаны сценами баталий, любви, а также незатейливыми и замершими природными пейзажами. Из всей запечатлённой на полотне толпы, обращённой кто к картинам на стенах, кто друг к другу, только один человек целеустремлённо направлялся вглубь нескончаемого коридора. Части тела его были слегка удлинены и неестественно тянулись в сторону бездны. Тела других участников действа, расположенных ближе к центру полотна, также будто бы затягивало вглубь коридора. Несмотря на следование тенденциям конца 18-го – начала 19-го веков – атлетически сложенным мужам и мягким и целомудренно одетым девам, вниманию к перспективе, стиль автора явно опережал свою эпоху. Композиция более походила на творения Дали в четкости и угловатости архитектуры. Одежда героев по большей части была воздушной и парящей, однако в складках драпировок можно было заметить насыщенные и преисполненные тонкими восточными узорами детали. На холсте были видны трещины – непременный осадок времени, ничуть не портивший, но даже дополнявший произведение. Незаконченной оставалась лишь структура коридора.