– Я в курсе, Дим. Вот решил увидеться с тобой, а то ты совсем не появляешься в «Найт Корп». Я начал беспокоиться о тебе, – ответил он, отряхивая свою шляпу.

– Бэн, ты не знаешь о такой удивительной штуке, как сотовый телефон? – улыбнулся я, присаживаясь в его автомобиль.

– Порой твои колкие шуточки навевают воспоминания о твоем отце. Он также не раз подтрунивал меня полными сарказма фразами. Вы действительно во многом схожи с ним, Дим.

– Давай без твоих сентиментальных речей о твоих старых добрых временах. Так какая причина твоего приезда ко мне и куда мы направляемся?

Как бы это странно не звучало, направляемся мы в твой шалаш свиданий. Вроде сегодня суббота, я прав?! Из моей старой головы, трудно выбить события, которые касаются моих близких людей. А ты мне как сын, Дим, – улыбнулся Бэн.

Я ответил ему улыбкой. Было странно слышать за столь долгое время слово «сын». Можно сказать, я уже успел отвыкнуть от такого обращения. Глядя в окно, на проплывающие дома и спешащих людей, я думал о Нако.

После продолжительной паузы, Бэн продолжил.

– Ты, наверное, хочешь узнать, как продвигаются дела в компании? Ну, так слушай. За последние две недели мы увеличили валовой доход почти в полтора раза. Вчера же был заключен договор на…

– Стой. Не нужно, Бэн. Если я и захочу, что-то узнать о делах компании, я позвоню секретарю отца, и она отправит мне полный отчет о действиях «Найт Корп». Ты не должен отчитываться передо мной, особенно в выходной день. Я уверен, под твоим руководством дела идут хорошо, – перебил я его.

– В этом ты прав, дела, на удивление, действительно продвигаются хорошо.

Очень приятно осознавать, что, не смотря на все твое равнодушие и наплевательство, еще существуют люди, которым ты нужен. Нужен таким, каким бы ты не был. Бэн действительно в какой-то мере заменил мне отца. Я никогда не показывал и навряд ли покажу или расскажу, насколько я благодарен ему. Но думаю, он и без этого догадывался, о том, чего я произнести не в силах.

– Как поживает старый скряга Дабернер? Я надеюсь, он свыкся с тем, что теперь руководство перешло к тебе?

– О, да! Он на каждом собрании говорит о невероятных экономических вещах, финансовом контроле, все лишь для того, чтобы запутать меня. К сожалению, я и многие из совета директоров, понимают, что это всего лишь камни в мой огород. И большого значения этому придавать не стоит. Порой даже смешно, то как он бывает зол, – засмеялся Бэн. – Просто, я не пойму. Дабернер, имеет в своем активе больше, чем остальные акционеры, не включая тебя. Он уже может похвастаться статусом мультимиллионера. Что же никак не успокоится и проживет долгую счастливую жизнь?

– Я знал, что когда-нибудь у тебя возникнет этот вопрос. Понимаешь, Бэн, власть и деньги ослепляют людей. В особенности тех, кто уже нажил себе хорошее состояние. Казалось бы, когда уже достаточно, они, во что бы то ни стало, хотят больше и больше. Напрашивается вопрос: куда уж больше? Но, нет, нет предела черным дырам в их карманах.

Бэн одобрительно кивнул.

– Ты прав. Знаешь, глядя на таких людей, как Дабернер, я даже рад, что родился не в обеспеченной семье. Испытал весь тяжкий труд заработанного капитала. Говорят: деньги не пахнут. Но это совсем не так. Они имеют запах, но для одних они пахнут золотом и драгоценными камнями, а для других это запах крови и пота, – произнес Бэн, не отрывая взгляда от дороги.

Чему мог научиться я у простого работяги, как он? Сын миллиардера, с тремя высшими образованиями, множественными сертификатами, наградами, медалями и бескрайними познаниями в различных сферах деятельности. Я прочитал сотни научных книг и энциклопедий. Казалось, что я знаю практически обо всем. Но, есть одно но. Жизни! Вот чему Бэн Новак мог меня научить. Знания, про которые не напишут в книгах, не покажут на телевизионных экранах, которые не купишь за купюры. Знания, за которые надо платить временем. А время – это пожалуй самая дорогая валюта, что вообще существует на планете.

Автомобиль медленно подъехал к входу в театр. Я приоткрыл дверь, чтобы выйти, но внезапно остановился.

– Спасибо, Бэн.

– Было бы за что, – засмеялся он в ответ.

– Ты знаешь меня, Бэн, если не было за что, я бы не благодарил. – После этих слов я закрыл дверь машины.

Неторопливым шагом я вошел в здание. Довольно-таки рано я прибыл в этот раз. Мисс Грэймайер бегала вдоль стен и раздавала указы молодым девушкам, что украшали стены. Я решил не мешать ей с приготовлениями и просто двинулся к ближайшему креслу. Похоже на то, что я сегодня снова просижу в одиночестве большую часть времени. Но думаю ожидание того стоит.

* * *

Прошло около часа прежде, чем все заняли места. Мисс Грэймайер проговорила местные правила и пожелала удачи в поисках любви. После недолгих оваций в ее сторону, началось, как говорит эта грушевидная женщина, шоу.

К моему удивлению, я не остановился в одиночестве, как в прошлый раз. Вероятно появились новые посетители этого инновационного аттракциона. Не сказать, что я был несказанно рад этому, ведь я хотел быстрее увидеться с Нако. Но перспектива отсиживаться, словно отшельник, меня не особо радовала. Ну что ж, не будем тратить время на молчание. Я ведь давно не портил людям настроение, очень некрасиво с моей стороны. Человек любит постоянство.

– Привет. – произнес я, оглядывая моего нового напарника.

Каково же было мое удивление, когда я увидел девушку. Мягко сказать крупногабаритную. Даже мисс Грэймайер не догоняет ее в масштабе событий, так сказать. Довольно упитанная девушка, на вид лет двадцати. Хотя я мог ошибаться и ей не меньше трех десятков. Три подбородка, это только те, что я смог насчитать. Упитанные щеки, как у хомяков. Бледно-розовое платье, которое, видимо, было сшито на заказ или куплено в специализированном магазине. Сверху накинут небольшой зеленый свитер нараспашку. К сожалению, даже он не мог скрыть все неровности тела. Знаете, сложился такой стандартизированный образ пухлой и, неуверенной в себе, девушки. Я думал это идиотское клише, что изображают в фильмах. Оказалось, настоящая реальность, в плане разнообразия, ушла не так далеко от кино.

– Эм, знаете, что очень смешно? Я, обычно общаясь здесь с людьми, нахожу их недостатки, которыми порчу им настроение. Ну, так обычно бывает. А тут вы, как на ладони. И, честно говоря, стало не особо интересно так играть, – засмеялся я.

– Значит, вы приходите сюда поиграть? – спросила меня пухлая девушка.

– Ну как бы поиздеваться над людьми, знаете, мне доставляет это огромное удовольствие, – ответил я.

– Так начинайте. Мне уже, знаете ли, все равно. Я уже пожалела, что пришла сюда. – Она опустила голову. Казалось, у нее вот-вот потекут слезы.

– Понимаете, что удовольствие приносит издеваться над людьми, которые считают себя выше других. Тех, что задирают нос, якобы думая, что они идеальны в сравнение, например, с вами. Стройные, ухоженные, уверенные в себе. Хотя и твердят всем, что у них куча комплексов недостатков. Такой специальный прием, чтобы нарваться на комплименты. И самое глупое в этом всем то, что противоположный пол ведется на это. Мужчины, как голодные собаки бегут на кости, которые им кидают.

– Да уж, не повезет тем, кто на вас нарвется, – улыбнулась она. – Я Зои.

– А я Дим, но это не суть. Смотри, Зои, я буду на «ты», мне так удобнее. Куча вполне симпатичных на лицо девушек и парней отправляются сюда с якобы целью встретить свою пару. Глупости, ведь здесь должны быть такие, как ты. Люди, у которых действительно есть из-за чего комплексовать. Именно таким, как вы нужен этот шанс.

– Честно говоря, вы отвратительный собеседник, – засмеялась она, сквозь пробивающиеся слезы.

– В этом и прелесть, Зои. Каков шанс, что я встречу представительницу женского пола, которой будет нравиться весь этот поганый бред, который я несу. Думаю шанс один на миллион. Из-за этого мы то и одиноки. Вы нравитесь себе снаружи?

– Нет, я хотела бы измениться, но очень сложно это сделать, когда нет поддержки, – произнесла Зои. Вот именно, потому, что, я повторюсь, мы одиноки. Нет поддержки, потому как мы никому, в общем-то, и не нужны. А если нет поддержки, как мы изменимся? Правильно, только если сами этого захотим и будем пробиваться в одиночку. А это под силу действительно сильным людям. Так что, делаем вывод: ты уже автоматически сильный человек. А ко всему еще и храбрый, раз решилась прийти сюда, – скрестил я руки перед собой и откинулся на спинку кресла.

Зои вздохнула и утерла высохшие дорожки от слез.

– У одиноких душами людей, есть только один друг – это музыка, – произнесла она.

– Отлично сказано. Так что давай, Зои, встрепенись, собери волю в кулак, воткни в уши устройство для персонального прослушивания и делай себя лучше. Только помни и всегда думай, что лучше для тебя. Лучше – это не значит скелет обтянутый кожей, покрашенный искусственным цветом и забитый силиконом в отдельных его частях. Лучше – это значит, быть лучше здесь, – и я пальцем указал на левую часть груди в район расположения сердца.

Я поняла. И ты тоже становись лучше, – улыбнулась она.

– Я? Вряд ли. Мне остается смириться. И не в обиду тебе будет сделано, но я вынужден нажать на кнопку, – поджал я губы, пытаясь показать, как мне жаль это делать.

– Ой, ничего страшного, – махала она платком, вытирая глаза. – Я сама хотела нажать. Прости, но одной промывки мозгов с тобой мне достаточно.

– Спасибо и на этом.

– Можно задать последний вопрос? – застенчиво спросила Зои.

– Ну, хорошо, задавай, если смогу отвечу. Если не найду, что ответить, то придется обратно язвить.

– Расскажи мне о любви. Какая она на самом деле?

– Ну, сложный вопрос. Мм… Отвечу вот что. Любовь, она такая, невероятная, – и я развел руками перед лицом. – Чудесная, добрая, отзывчивая, красивая, страстная, великолепная, сногсшибательная, сумасшедшая, необычная, прекрасная и просто превосходная.

Я старался говорить, как можно более эмоционально.

– А если одним словом? – будто завороженная слушала меня Зои.

– Одним словом – хрень, – бросил я.

Зои расхохоталась. Не зря говорят, что все упитанные люди – весельчаки. И смех у них такой честный и заразительный, что ненароком заставляет улыбнуться.

Я двигался по рельсам в хорошем настроении. Отчасти, я рад, что она попалась мне сегодня. Было приятно поболтать с человеком, которому сложно скрыть свои скелеты в шкафу.

Я оглянулся и увидел неподалеку Нако, которая медленно подбиралась ко мне.

– Дим!

– Что за радость такая? – хотя к чему эти вопросы, она ведь всегда счастлива, будто в последний раз.

– Я всегда такая. – ответила Нако. Ну вот, о чем я и говорил.

– Знаешь, Нако, сегодня я задумался о том, что практически не знаю тебя. Где ты живешь? Где учишься?

– А зачем тебе? Хочешь наведаться ко мне в гости? Мм? – она игриво приподняла брови.

– Да нет же, – мне самому стало неловко от этих вопросов. – Мы вроде как друзья, не так ли? А друг о друге ничего не знаем. Давай так, я расскажу о себе, а ты после меня. Договорились?

– Хорошо. Начинай, – она сняла обувь и прижала коленки к себе.

Странно с ее стороны. Будто мы здесь часами собрались сидеть. Как-никак нам дается всего несколько минут.

– Ну, зовут меня Дим Найт. Я единственный сын в семье. Мой отец погиб в авиакатастрофе, и я унаследовал его многомиллиардную империю. Мать погибла во время родов. Ее я совсем не знаю. В итоге, выходит так, что я безумно богатая сирота. Также вхожу в десятку самых желанных женихов планеты, – так, стоп, я что серьезно это сказал. Ну и дурак. – Ничем особенным не увлекаюсь. Всё.

– Этого мало! – запищала, будто ребенок, Нако.

– Ты можешь задавать вопросы. К твоему удивлению, это самое важное в знакомстве.

– Ой, ой, такой умный, – она высунула язык. – Ну ладно, скажи мне, чего ты хочешь от жизни?

Задумавшись лишь на секунду, я незамедлительно дал ответ.

– Величия.

– Как твой отец?

– Нет! Мой отец купил свое величие. Он всегда говорил, чем больше у тебя денежных средств, тем больше твое величие перед другими. Я не хочу, чтобы деньги или имя отца, как-то упоминались в моем восхождении на Олимп, – произнес я и скрестил руки перед собой. – Смекаешь?

Значит, ты хочешь стать великим своими силами? Это очень похвально, – улыбнулась она, захлопав в ладоши.

– А чего хочешь ты, Нако?

– Моя прихоть покажется тебе глупой. Ты же у нас весь такой реалист. Но я все-таки скажу. Порой, просто хочу чувствовать людей. Знать, что скрывается за миллиардами масок. Чувствовать их душу, ты меня понимаешь?

Я расхохотался.

– Твою инфантильность сожрет этот жестокий мир, – смеялся я.

– Пусть так. Но я ведь уже научилась чувствовать одного человека, думаю, и с другими получится, – улыбнулась она в ответ.

– И кто же этот дурак, которого ты так запросто прочла?

– Это ты… – произнесла она и закрыла лицо руками, будто стесняясь.

Я даже не сразу сообразил, что ей ответить на это. Вроде бы и обидела, а вроде и нет. За меня, мое молчание, прервал звук тронувшихся кресел. Но к моему удивлению, наши сидения остались статичными. Я не понял, что происходит, и почему мы стоим. Я начал оглядываться на других людей, которые как обычно передвигались по залу в своих креслах.

– Дим, хватит глазеть на всех, это не прилично, – улыбнулась Нако. – Не можешь понять, почему мы стоим? А я тебе отвечу, глупенький мой дружок. Мы с тобой сломали систему, представляешь. В последний раз, когда мы с тобой виделись, я исключила всех с помощью кнопки. А ты исключал всех до этого. И сегодня тебе от меня никак не отделаться. Как говорится: «Нашу жизнь мы создаем сами лишь отчасти. Остальное создают друзья, которых мы выбираем». Это цитата Тенесси Уильямса. Читал его?

Я откинулся на спинку. Теперь понятно, чего это она сняла обувь и уселась так удобно. Сломали систему?! Звучит действительно так, будто мы совместными усилиями, сами о том не догадываясь, пошатнули устоявшиеся каноны местного театра.

– Нет, к счастью, не читал. Я очень придирчив к литературе. Знаешь, мне очень тяжело с тобой общаться, Нако. Ты любишь всю эту слюнявую белиберду. Цитаты из книжек про любовь и прочую чушь. Высказывания знаменитых людей, что жизнь – боль, и все в наших руках. Господи, даже в твоем голосе больше милоты, чем я видел за всю свою недолгую жизнь. Ты дышишь эмоциями, твоя ласка порой сжирает меня изнутри. Тошнит от всей этой твоей нежности, – я высунул язык, делая вид неприязни. – Не может быть человек настолько положительным во всех отношениях, – я остановился, чтобы дать ей ответить, но она замолкла. – Ну, что ты молчишь, Нако? У тебя нет, что ответить мне?

Она опустила глаза, глядя куда-то под стол, обняла колени и прижалась к ним.

– Жаль, – произнесла Нако еле слышно.

– Чего тебе жаль?

– Жаль, что я только с тобой такая, – ответила она и закрыла глаза.

Последовало молчание. Я взглянул наверх, пытаясь не смотреть в ее глаза. Никогда до этого не замечал, как, оказывается, здесь профессионально обустроен антураж. Мисс Грэймайер сделала абсолютно все, что в ее силах, чтобы создать атмосферу уюта и романтики в этом заведении. Я отпил из бокала красного вина, к моему сожалению, они не смогли мне приготовить мой виски. Кстати, идея с бесплатным алкоголем, тоже была очень хороша. В небольшом количестве он раскрепощает эмоции человека, появляется неоправданная радость, смех, легкость в суждениях. Алкоголь ослабляет низшие отделы мозга и люди утрачивают сдержанность, стыдливость. Для знакомства это, пожалуй, идеальная формула.

– Всем подавай воздушную жизнь на блюдечке, – вдруг прервала нависшее молчание Нако. – Без проблем и забот. А мы с тобой не ищем легких путей. И знаешь почему?

– Потому, что они нам неинтересны? – предположил я. Эта атмосфера откровения между нами, меня немного напрягала.

– Нет, потому, что только на трудном пути мы можем взяться с тобой за руки.

– Значит в обычной ситуации, это невозможно? – спросил я, зная, к чему весь этот разговор может привести.

– Невозможно. Люди прибывают сюда десятками каждую неделю не от хорошей жизни. Если бы моя судьба сложилась иначе, чем она есть сейчас, меня здесь не было бы в помине. Ну, а ты, Дим? Ты богат, красив, явно в твоей жизни случилось что-то, от чего твоя судьба завела тебя сюда. Ведь это и есть трудный путь, на котором мы встретились с тобой.

Я немного не понимал, о чем она говорит. Но отчасти, Нако действительно была права. Ряд событий, произошедших со мной, привели сюда.

– Хорошо, теперь расскажи ты. Каков твой путь? Какова твоя цель посещения этого заведения? – теперь-таки я должен узнать хоть что-то о ней.

– Нет, это неважно Дим. Неважно кто я, откуда, зачем я здесь, в поисках чего или кого. Поверь мне, это неважно! – говорила она это так, будто боялась раскрыть мне, свой самый ужасный секрет, постоянно запинаясь.

– Тогда какие же мы друзья, Нако? Я о тебе не знаю ничего?

– Пойми, раньше, таких, как ты, я никогда не встречала. Понимаешь, Дим, ты искренний со мной. Каждый человек немного врет, немного преувеличивает, недоговаривает, льстит мне. Я привыкла и особо, не уделяю внимание им, но всегда хотела честности в отношениях между людьми. Я за свою жизнь познакомилась с десятками тысяч людей, это не ложь, тысячи из них стали мне друзьями. У меня необъятное море знакомых. Но они не такие, как ты. Ты единственный, с кем действительно легко на все сто процентов, с кем я та, кем хочу быть. И вижу, что ты искренен со мной. Ты прямой, ничего не утаиваешь, пусть даже и груб порой. Но ты, Дим, такой, какой есть. Ты настоящий.

Сколько эмоций она вложила в свою речь. Размахивала руками, меняя интонацию.

Не думал, что меня назовут искренним и настоящим. Для всех я был назойливым кретином, который не следит за своим языком. Нако была смущена немного своей речью, она отвернулась, облокотившись на кресло правым боком. Я представил, как срываюсь со своего места, поднимаю Нако руками и прижимаю к себе. Говорю, как долго ждал ее, как долго искал. Она плачет сквозь улыбку и говорит мне, как же она счастлива. Все люди вокруг встают со своих мест и хлопают в ладоши. Словно в фильме, камера начинает кружиться вокруг нас. Сверху сыпется разноцветное конфетти и искусственный снег. На фоне всего этого играет романтичная музыка.

– Стоп! – крикнул я, вырвавшись от мыслей в голове.

Что за слащавые сцены возникают внутри моей фантазии? Я сам себя не узнаю.

– Что стоп? – удивилась Нако. – Ты меня испугал, Дим.

Я старался прийти в себя, будто пробудился от долгого сна. Крепко сжимая и разжимая веки, я все больше понимал, что мне это совсем ни к чему. Все повторится вновь. Это бесконечный цикл. Никто не будет счастлив. Это все лишь аллюзия на реальность.

– Мне надо побыть одному. Я, наверное, лучше уйду, – засуетился я.

– Подожди, как это ты уйдешь? – недоуменно вскрикнула Нако.

– Да, действительно, как я уйду. У меня последний вопрос к тебе. – Уже стоя ответил я ей. – Кто я для тебя, Нако?

– Ну, сразу сложно ответить, – задумалась она. – Это будто, если бы меня спросили неожиданно: твой любимый фильм?! В голове все перемешивается. Одна сплошная кашка и не вспомнить ничего.

– Разве нет даже слова или фразы, увидев которую, ты мгновенно вспомнишь обо мне?!

– Я замер в ожидании ответа. Что ты творишь, просто уходи Дим. Зачем тебе все это? К чему эти вопросы? Нет, мне нужно знать. Мне, просто, во что бы то ни стало необходимо знать.

– Если честно, есть мысль. Просто я не хотела говорить тебе о ней.

– Ну и? – меня уже всего трясло. Это ощущение меня нервировало все сильней и сильней.

– Знаешь, Дим, ты напоминаешь мне космос. Такой же холодный и безжизненный. Но, несмотря на это, он прекрасен. И я хотела бы, чтобы он стал для меня целым миром, – улыбнулась она.

– Что-то сложно. В каком смысле? – недопонял я.

– Твой космос – мой мир.

Она сидела, глядя на меня, будто ожидала каких-то действий.

– Ясно. Очередной бред, – только и бросил я в ответ.

Я накинул плащ и ушел в кромешную тьму за границы освещенного зала. Я обернулся на мгновение. Нако опустила голову и осталась в одиночестве.

Я шел по улице, цепляя ногой все, что попадалось по дороге. Я злился в первую очередь на себя. Не знаю, что на меня нашло, но это все будто мне чуждо. Все эти чувства, мысли о ней. Все это выводило меня из себя. Я не мог снова совершить ту же ошибку снова. Я уже заглядывал вперед, представляя, как корю себя за то, что связался с Нако. Как в полном одиночестве обедаю за столом в холодном мрачном особняке.

Я поймал такси и доехал до кладбища «Уиттон». Немного побродив, я наконец нашел место, где покоится Колон и присел рядом. Вороны летали над могилами, постоянно каркая, создавали жуткую атмосферу. Ветер завывал между веток деревьев, медленно покачивая их. В любой другой день, я ни на шаг не осмелился бы подойти, даже на пять метров к этому месту.

– Ну, привет друг, – произнес я и теплый пар из моего рта, стукнулся об мраморную плиту с инициалами Колона.

– Ты ведь даже представить себе не сможешь, во что меня втянул. Твое безобидное предложение пару раз посетить это заведение, просто испортило мою жизнь. Смешало все внутри в одну непонятную массу. Чего ты добивался? – я поднялся на ноги и пальцем указал на плиту. – Да, ты, Колон. Я у тебя спрашиваю. Ты не ослышался. Если твоей целью было найти мне особь женского пола, то ты прокололся. Забыл, как я богат, и найти себе пассию, не составит особых проблем. Да я могу тысячами их менять, понятно тебе?!

Я ударил ногой по куче листьев, отчего они подлетели и начали медленно опускаться вниз, подгоняемые ветром.

– И вдруг, откуда ни возьмись, появилась некая Нако и переворошила все внутри. Какого черта, Колон? Какого черта?! – кричал я.

В ответ, лишь опавшие листья шуршали под ногами. Деревья снова завыли, покачивая ветками из стороны в сторону.

– Ты спас меня однажды, а теперь сам ушел, оставив меня на произвол судьбы. Как ты еще смеешь называть кого-либо эгоистом. Эгоист из нас двоих только один. И это ты! Да, да, Колон, не удивляйся, будто не при делах. Ушел себе, даже не попрощавшись. Что теперь прикажешь делать? Что? – я на несколько секунд замолк, глядя на плиту. – Нет, Колон, нет. А если все повториться, как с Евой. К черту снова это переживать. Да, Нако, другая. Ты прав. Но я не могу, понимаешь, не могу.

Я упал на траву, держась руками за голову. Дыхание от крика сбилось, холодный воздух заполнял легкие. Хотелось вырвать себе волосы с корнями, удариться головой об бетон, до потери сознания.

– Слушай, Колон, помоги мне, – я подсел ближе к плите. – Подскажи, что делать? Я в замешательстве, я в таком потерянном состоянии, как ребенок, забытый родителями. Я не знаю, чего хочу на самом деле.

Я прислонился к плите, на которой было написано: Колон Лэйк 1992–2016 год. А ниже, под именем и датой, надпись в кавычках: «Найди в своем сердце то, что заставляет других улыбаться».

Я опустил голову в траву, покрытую листьями. Пробыв в таком положение пару минут, я немного отсел и глубоко вздохнул. Отряхнувшись от пыли и прилипших листьев к моему плащу, я положил руки в карман и уже собирался уходить. Но на мгновение остановился, повернувшись в пол оборота.

– Ты прав, – произнес я и улыбнулся.