– Ну ничего себе, ты съездила в Анталию! Не подскажешь, в каком отеле останавливалась? Вдруг, мне тоже срочно потребуется жених. – Инка сидела, пораженная, если не шокированная.

Я только что передала ей официальное приглашение на нашу с Артом свадьбу, запланированную на следующий месяц. Хотя, конечно, как и в случае с Сашей – это была лишь условность, дань вежливости коллегам на Земле и другой подруге, которая отсутствовала на нашем скромном бракосочетании в Городе N, по вполне понятной причине.

Так что официально я уже была законной супругой и тетей. Мика прыгал до потолка, узнав о снятии проклятия и о наших с дядей отношениях. Заявил, что на другое и не рассчитывал. Хитрюга.

– Нет, я конечно, бесконечно рада за тебя, Катюня. Ты заслужила счастье как никто другой. – Инка накрыла мои руки своими и наклонилась ближе, чтобы посетители кафе за соседними столиками не услышали ее вопрос. – Но скажи мне честно: ты уверена в своем выборе? Ведь, все случилось так стремительно… и, кажется, еще месяц назад ты не выказывала особой радости от общения с Ратниковым. Мне даже показалось, что ты его … опасалась, Кать?

Что я могла ответить? Тем более в ситуации, когда разглашать данные магического сообщества непосвященным строго запрещалось. Моим драгоценным мужем как раз и запрещалось, ага! Пришлось, скрипя сердцем, выкручиваться и говорить полуправду.

– Понимаешь, мы так неожиданно встретились в Анталии и все столь внезапно для нас закрутилось… – я развела руками, пытаясь донести до подруги свою мысль. – Наверное, то, что мы оба оказались в иной обстановке (отпуск-то в другом мире состоялся, как ни крути!) сильно повлияло на нас и мы посмотрели друг на друга по-новому и проснулись чувства…

Инка поддакнула.

– На берегу моря, на солнечном турецком курорте. Понимаю, Катюня… Ну, раз так…, – она подняла бокал, – мои искренние поздравления! С меня подарок молодоженам. Вообще-то, хотелось бы познакомиться с твоим женихом. А-то что-то вы с Сашкой завели традицию… выскакивать замуж, а подругу будущим мужьям во время церемонии представлять. Непорядок, не находишь?

Мы посмеялись и подняли бокалы за любовь и дружбу.

– Кстати, а вот и твой заказ… фотокорреспондент Инна Артемьева напечатала, наконец, фотографии. Все как ты просила – в старой технике. – Инна протянула плотный конверт и я с нетерпением достала снимки.

Я вгляделась в лица ребят и поняла, как сильно соскучилась. А потом вздохнула, потому что вспомнила – предстоит попрощаться со школой. Мне самой нужно учиться и учиться. Но по школьной жизни я буду, безусловно, скучать. Не стоит откладывать, поговорю с директрисой на этой неделе. Надеюсь, отпустит без положенной двухнедельной отработки.

Я глазами нашла на фотографии Валентину Михайловну и застыла. Инна сделала прекрасные и четкие снимки, поэтому я без труда различила кое-что совершенно неожиданное… невероятное… чего никак не могло быть!

– Инна, ты не обидишься, если я побегу… мне срочно нужно написать заявление на увольнение…

Инка удивленно приподняла брови.

– Что, жених уже заявляет свои права, а ты – потакаешь?

– Да… то есть нет, конечно… в общем… увидимся… – я чмокнула подругу в щеку, не отрываясь от фотки.

– Да уж, видимо, у всех влюбленных мозги растекаются от счастья. Давай, хоть такси тебе сама закажу… нет, не надо?… смотри вперед, когда идешь или тебя за руку провести… вот, бестолковая…

Инна еще что-то бормотала вослед, но я уже не слушала. Дойдя до туалета, зашла в кабину… и «прыгнула» в собственный учебный кабинет (чем грубо нарушила одно из правил земного магсообщества, но Арту об этом знать необязательно). Слава Богу, никого в помещении не оказалось и я беспрепятственно вышла и ринулась к кабинету директрисы, желая только одного – успеть.

– Добрый день, Екатерина Алексеевна. У вас же отпуск только через неделю заканчивается… – секретарь подскочила на месте и задергалась. – Куда вы… у директора же обед!

– Я по очень срочному вопросу… – распахнула дверь и оглянулась, припечатав, – и меня примут немедленно. Дверь с громким щелчком захлопнулась.

Она была там. Стояла спиной ко мне, руки – в замке, смотрит в окно. На секунду я засомневалась. Что если я ошиблась и сейчас выставлю себя полной дурой? Да какая разница, Катя. Скоро тебя здесь вообще не будет.

– Екатерина Алексеевна, что привело вас в школу раньше срока? – обычный вопрос, привычный руководитель. – Слышала, вас можно поздравить с обручением?

Наконец, Валентина Михайловна обернулась и мы замерли, изучая друг друга. Я вгляделась в лицо – по глазам сложно было что-то понять. Все же ошиблась? А потом опустила взгляд на ворот платья и увидела его. Простой серебряный кулон в форме капли. Там, где он и должен быть.

– Хотела лично поблагодарить за помощь, – я сделала несколько шагов вперед, – без вас я бы вряд ли решилась действовать так стремительно и дерзко… мисс Матиас.

Несколько минут напряжение между нами можно было резать ножом. Но вот женщина усмехнулась, вышла из-за стола и приблизилась. При этом, ее выдуманная личина медленно спала с лица и передо мной предстала Индира Матиас собственной персоной – живая и невредимая.

Она вскинула подбородок и посмотрела на меня, прищурив глаза. Кулон блеснул и вновь погас, а я почувствовала слабое нарушение магического фона. Проверяет меня, и это понятно.

Сложив руки на груди и облокотившись о стол, ведьма мягко улыбнулась.

– Нужно отдать тебе должное, девочка, ты наблюдательна и умна.

Я мысленно выдохнула и тут же внутренне подобралась.

– Все это время вы были рядом? Почему не вмешались?

– Ты прекрасно знаешь, почему… Ах да, все забываю, что ты еще новичок в магии. Хорошо, объясню. Тот, кто накладывает проклятье и тот, на кого оно накладывается становятся неразрывно связанны. Сказавший не может оказывать помощь испытуемому, а проклятый – вынужден действовать самостоятельно, чтобы избавиться от действия темного заклятья. Таков закон ведьмовства. Даже если бы захотела… я не могла вмешаться.

Я покивала, именно это я и предполагала.

– Но вы не могли быть в стороне… крутились неподалеку. Что, совесть замучила? – я откровенно грубила, но не могла сдержаться.

– Заслуженно. Не буду спорить. Мне нечего тебе сказать в оправдание… – ведьма помолчала, – разве что… дети не должны держать ответ за деяния своих родителей. Я ошиблась тогда… и почти сразу поняла, что натворила. Попыталась разорвать образовавшуюся связь – и не смогла. Я ведь и себя наказала, знаешь ли…

– О чем вы?

Женщина вернулась к окну и встала вполоборота.

– А сколько, по твоему, мне должно быть сейчас лет?

Да, как-то не подумала. Вот вам и умная Катя.

– Вы …

– Не постарела ни на день… внешне. Зато внутри…, – Индира покачала головой, – … я устала, измучилась душой. Ты думаешь, мне было легко наблюдать за страданиями молодых Маркшоу. Я не желала смерти родителям Микаэля. Воистину, каждый получает по заслугам… но ведь мальчик ни в чем не был передо мной виноват. А я никак не могла ему помочь… Вот в чем ужас ситуации.

Я смотрела на ведьму, проклявшую род моего мужа, причинившую столько боли и горести мои любимым… и жалела ее. Я пришла сюда судить и вынести приговор. Но, по-моему, мисс Матиас уже испила свою горькую чашу до дна. Здесь мне некому мстить.

– Только один вопрос: почему родители Микаэля не сняли проклятье? Ведь, они любили другу друга, верно?

– Боюсь, ответ в самом вопросе. Если бы любили оба – спаслись бы…

Понятно. Я двинулась к выходу.

– Куда же ты? Разве, ты не хочешь ничего у меня спросить или наказать меня?

Я взялась за ручку двери и оглянулась.

– Вы уже наказаны. Не бойтесь, я не скажу Аарону о вас.

Она долго вглядывалась в мое лицо, в ее глазах стояли невыплаканные слезы.

– Ошибиться может каждый… Главное, вы все же не оставались в стороне… Я почему-то уверена, что это именно вы настояли на обучении Микаэля в нашей школе, в моем классе. Это вы были той служанкой, в доме Сили и пытались подсказать мне, что делать… И я благодарна вам за это.

– Как ты догадалась? Я имею в виду, что меня выдало?

Я указало взглядом на ее шею. Она озадаченно пошарила рукой и сжала кулон. Улыбнулась и прикрыла глаза. Одинокая слезинка скатилась по щеке.

– Вы его простили?

– Не сразу… но да, простила…

– Тогда простите теперь саму себя… Каждый заслуживает второй шанс.

Я тихо вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Секретарь недоуменно глянула на меня, мол, решили свой срочный вопрос.

Точно, я ведь хотела написать заявление на увольнение. Думаю, теперь меня спокойно отпустят.

Я умоляюще сложила руки перед собой, прося не сердиться. И снова вошла в кабинет директора.

– Прошу прощения, совсем вылетело из головы…

Я запнулась и замерла на полуслове. Кабинет тот же, обстановка та же, но вместо директрисы за письменным столом заседает какой-то мужик в круглых очках в роговой оправе и уминает котлету за обе щеки.

– Валентин Михайлович, простите, что я ее пропустила. Сказано, вопрос больно важный… никак не дождаться до конца обеденного перерыва.

– Ничего – ничего, Викуся. Это же наша звездочка, как не пустить. Что-то забыли, Екатерина Алексеевна? Кстати, как прошел ваш отпуск? Хотите раньше выйти на работу?

Несколько секунд я собиралась с мыслями, они никак не выстраивались в логическую цепочку. Наконец, я зацепилась за слово «работа», прокашлялась и решительно объявила.

– Валентин (чуть не запнулась!) Михайлович, простите, что вот так врываюсь… Дело в том, что скоро я выхожу замуж и переезжаю в другой город (и в другой мир, заодно!). Пришла сообщить, что увольняюсь.

Мужик заволновался, запричитал, но быстро смирился и отправил меня в приемную писать заявление.

Я вышла и покачала головой. Ну Индира, ну ведьма! Валентина Михайловна, ага, как же!

Зайдя в свою комнату в «Дубовых рощах», я неожиданно попала в крепкие мужские объятия. Арт зарылся лицом в волосы, потом переместился к шее и жадно вдохнул аромат моих духов.

Не успела я оглянуться, как мы начали яростно срывать одежду, медленно перемещаясь в сторону кровати. Кажется, кто-то сильно соскучился?

Любимый навис надо мной, покрывая лицо, шею и грудь жаркими поцелуями, в то время как его руки уже бесстыдно исследовали изгибы тела. Наша физическая и духовная близость стала необходима как воздух для обоих – мы не могли находиться вдали друг от друга больше нескольких часов. Тем самым, мы словно наверстывали упущенное.

А еще, как шутил Арт, я теперь была наказана за плохое поведение – за тот прыжок в прошлое – тем, что навеки привязана к местному чудовищу в его лице. Жених-колдун – вот мое наказание, мое сладкое, жаркое наказание. Да, милый, такая расплата меня устроит, навек.

Когда мы соединились, слились в единое целое, сплелись наши тела и души, я уже горела огнем. И это пламя мог погасить только мой Арт, мой страстный мучитель, моя награда, моя любовь.

Как причудлива судьба. То, что должно было нас разъединить, отвратить друг от друга, в итоге нас же и соединило навек. Проклятье навсегда изменило Арта – сделало его сдержанным, холодным, отстраненным, но одновременно – внимательным, собранным, мастером своего дела, закалило его характер и показало, что истинно и ценно в этом мире.

Встав рядом с ним, как партнер и возлюбленная, я обрела еще большую уверенность в себе, поверила в свои силы и открыла магические способности.

Мы оба полюбили и обрели настоящую семью. Так, что не знаю… Вполне вероятно, что лично мне следует сказать Индире Матис «спасибо». Но вслух я в этом никогда не признаюсь, разумеется.

Однажды муж, еще на свадьбе подруги, спросил меня: «Вы окажете мне честь, Екатерина Алексеевна», ожидая согласия на танец.

Вот уж не думала, что соглашаясь, я протанцую с ним всю жизнь.

Как хорошо, что я тогда сказала «да».

Эпилог
И жили они долго и счастливо?

Шум, гам, смех, крики, гул голосов, плач ребенка, звон от очередной разбитой вазы… Нет, вы не на рынке, не надейтесь. Вы в семейном крыле академии Оршан. Здесь проживает моя «родовая банда» под названием семейство Маркшоу.

Сегодня начинаются экзамены на факультет Проводников и я, Агата Маркшоу, собираюсь поступить во что бы то ни стало. Вот только… если дорогие родственники позволят и мне удастся хоть как-то сосредоточиться в этом бардаке.

А все потому, что у дедушки и бабушки полувековой юбилей их семейной жизни и все многочисленные отпрыски их великой любви прибыли на прошлой неделе дабы навестить и поздравить знаменитую чету Маркшоу… и никак не хотят уезжать обратно!

Сил больше моих нет. Поскорее бы поступить и свалить из этого бедлама в общее общежитие. Уверена, там будет намного тише и спокойнее. И комнату придется делить с двумя или тремя соседками, а не с дюжиной двоюродных братьев и сестер.

Уверена, если однажды так случится и все члены нашей семьи одновременно замолчат – в мире наступит абсолютная тишина.

– Как продвигается, дорогая? Чувствуешь моральное давление? – мама заскочила на минуточку и как всегда умело «поддержала». Спасибо, мам. Я даже отвечать не стала, родительница мне весело подмигнула и умчалась прочь – подтирать сопли и собирать слюни.

Никогда не выйду замуж. И влюбляться не собираюсь. Хочу всегда иметь нормальные мозги и радоваться своей свободе от брачных и любовных ограничений.

– Милая, ты не видела тетину шляпку? Уже весь дом обыскали – не можем найти…, – бабушка вопросительно приподняла бровь, явно ждала моей реакции. Пришлось отрываться от учебника.

– Ба, я все утро сижу тут…

– Ладно, ладно, не волнуйся так… найдется где-нибудь, – она с любопытством глянула на мои записи, я разложилась на столе в кухне. Пришлось. В моей комнате орудовала банда малолетних идиотов, которые уже не раз и не два портили мои конспекты. То что-то прольют, то краской заляпают, то начинают тянуть тетрадки за края и вырывают бедные листы с корнем. Р-р-р-р, ненавижу!

Не заметила, как бабушка встала за моей спиной, я не успела и не убрала вовремя свои недавние расчеты по временной петле и пространственной телепортации на дальние расстояния.

– Так-так, интересно… А почему вход и выход под разными углами? Не боишься врезаться в стену на выходе из временного кольца?

– Для этого и нужен двойной переход: сначала от исходной точки до места центровки, потом конечный выход… так никогда не промахнешься…

– А затрата сил… что если испытуемый застрянет в пространстве и времени без сил?

– Для этого нужно разработать энергетические хранилища и распределить их в разных временных точках, для страховки…

Кэтрин Маркшоу замерла, размышляя над схемой, вероятно, мысленно применяя ее к реальным испытаниям. Потом, довольная, повернулась и подняла палец вверх, как делают все земляне.

– Прекрасная работа, Агги. Я знала, что ты сможешь удивить приемную комиссию. Так держать.

Я надулась от гордости. Но тут же сникла. Теория – теорией, а вот практическими навыками я похвастаться не могла, не проявились магические способности. А какой Проводник без силы? Так, ученый за расчетным столом. Вот и поступать придется на теоретический факультет, «факультет Зубрилок», как его называют в простонародье. Для внучки первопроходца – стыд и позор. Но бабушка так не считала.

– Опять нос повесила?! Агата, мы уже не раз это обсуждали… и ты прекрасно знаешь, что я сама стала Проводником уже во взрослом возрасте, а тебе-то всего шестнадцать.

Бабушка накрыла мою ладонь своей и мягко улыбнулась.

– Вот увидишь, все только начинается.

– Что начинается? – дед зашел так тихо, что мы не заметили. Ба махнула на него рукой.

– Сколько раз тебе говорила, крадись громче, Арт. До инфаркта доведешь меня однажды.

– Дурацкая привычка, но я постараюсь…

– Ты каждый раз так говоришь и все равно крадешься…

Губы невольно растянулись в улыбке. До того смешно они пререкались, подтрунивали друг над другом, что на душе становилось тепло. Я поставила локти на стол и опустила подбородок на сложенные руки. Сейчас начнется представление.

– Мне выйти и снова зайти, родная? Или позволишь остаться?

– Оставайся, что с тобой сделаешь…

И оба хитро уставились друг на друга и продолжили препираться. Как они умудряются жить вместе так долго и как-то уживаться, уму непостижимо!

Правда, ба возглавляет факультет Проводников Времени, а дед – так и остается бессменным руководителем Московского отделения Магии и Колдовства. А недавно получил звание Верховного Мага. Им обоим есть чем заняться.

Дверь на кухню резко распахнулась и влетели родители. Да, не прошло и пяти минут. За ними стали заходить многочисленные родственники. Вскоре в кухне можно было находиться только стоя. Вот не могли бабушка с дедушкой меньше детей рожать, а?

А что все на меня уставились? Захотелось спрятаться под стол.

У мамы подозрительно заблестели глаза. О нет, только не торжественная речь! После нее всегда следуют коллективные обнимашки. Хотелось бы живой добраться до приемной комиссии.

– Милая, мы с папой гордимся тобой и хотим, чтобы ты знала – мы верим в твой успех и не сомневаемся, что ты станешь лучшим Проводником.

Я неловко прокашлялась. Вот всегда они так – вгоняют меня в краску. Хорошо, хоть не на людях. Но с мамы станется.

– Спасибо, мам… я буду стараться.

Бабушка приобняла меня за плечи и прошептала на ухо.

– Помни, Проводник совершает переход не головой, а сердцем. Открой свое сердце миру, Агата, и мир откроется тебе в ответ.

И что-то щелкнуло в моей голове. Или это кому-то кости поломали в такой толчее?

Внутри стало нарастать странное напряжение, а лица родных – расплываться. Мы едва успели встретиться взглядами с бабушкой, как я … совершила свой первый «прыжок».

Вот и я вступила в славные ряды первопроходцев. Потому что, оказавшись на месте и придя в себя, с удивлением поняла, что попала… в будущее!

Но это уже совсем другая история.