Рэй ждал меня на ринге. Он скинул куртку и берцы, но брюки не сменил. Я пыталась разгадать его настроение и мысли. Всматривалась в трещины, которыми была покрыта его привычная маска невозмутимости, однако кроме ярости ничего не различила. Рэй натянул перчатки и взглядом велел мне сделать то же самое.

Я закрутила волосы в пучок, избавилась от рубашки и обуви. В джинсах было неудобно драться, но просить время у Рэя, чтобы сбегать за тренировочными вещами, я не стала.

На соседнем ринге боролись Бак и Броуди. Несколько солдат стояли вокруг их ринга и делали ставки на победителя. Я знала, что победа останется за Баком. Его сила и мощь неуправляемы. А с учетом того, что Броуди предпочитал сбивать соперника с ног своими шутками, шансов на победу у него никогда не было.

Несколько любопытных взглядов были направлены на нас с Рэйем. Никто не подходил. Никто не делал ставки на кого-то из нас. Они предпочитали держаться в стороне, зная, что сегодня злость Рэя обрушиться на меня.

Настил качнулся, когда я забралась на ринг. Пульс яростно застучал в висках, стоило глазам опуститься на неприкрытые одеждой мышцы и мускулы. Капля страха попала на язык и разлилась горечью. Я никогда не выигрывала и всегда оказывалась на лопатках, прижатая острым локтем брата. Его беспощадность распространялась и на меня. Он ненавидел слабость. Искренне. Всей своей черной душой.

Несколько секунд мы кружились по рингу. Первый удар всегда оставался за Рэйем, но на этот раз я решила рискнуть. Он предугадал мой обманный выпад, а затем быстро блокировал удар левой рукой. Бой только начался, а пот уже градом катился по спине. Всему виной эмоции. Я пыталась выбросить из головы Ройса и происходящее в гараже. Каждая подобная мысль замедляла атаки и притупляла внимательность.

Первый точный удар пришелся мне в живот. Болезненный вздох сорвался с губ. Я отступила, но не дала загнать себя в угол. Второй обманный выпад оказался удачней: моя перчатка скользнула по скуле Рэя. Его глаза сверкнули. Сейчас они казались черными, даже золотистые крапинки на радужке потонули во тьме.

Мы вели молчаливый спор, используя вместо слов удары. Рэй становился агрессивнее: в ход пошли удары ногами, которые выбивали остатки воздуха из легких. Он предугадывал каждый маневр, блокировал каждую атаку и вынуждал отступать. Ярость клокотала в груди, разливалась по венам обжигающим огнем. Я закипала от собственной слабости. Все происходило, как и в споре: последнее слово оставалось за Рэйем.

Тогда я выбрала другую тактику. В отличие от остальных солдат, я не отличалась высоким ростом и массивной фигурой. В моем арсенале была скорость. Позволив Рэю оттеснить меня к углу, я увернулась от кросса и юркнула между широко расставленных ног. Рэй был так ослеплен ненавистью, что на секунду растерялся. А когда резко развернулся, его ожидал удар ногой.

Рэй прищурился. Я вскинула подбородок, позволяя уверенности затопить меня. Выбившиеся пряди липли к мокрому лицу. Былая покорность растворилась: во взгляде плескалось неповиновение. Это не просто бой – это возможность высказать свое мнение.

Теперь мои удары градом обрушивались на тело Рэя. Теперь ему приходилось отступать. И когда вкус победы практически разлился на языке, внезапная подножка сбила меня с ног. Перчатка Рэя застыла в воздухе, грозно нависая в нескольких дюймах от покрасневшего лица. Черные глаза изучали мои.

– Мы закончили, Джиджи.

Я пыталась отдышаться и прийти в себя. Без помощи Рэя поднялась и скинула перчатки. На соседнем ринге Броуди лежа смотрел на меня. Уголки его губ приподнялись на долю секунду, потому что в следующее мгновение Бак врезал ему.

– Ты отправляешься на задание в четвертый сектор. – Рэй пристально смотрел на меня, выискивая реакцию на свои слова. – Вместе с Баком и четвертой группой.

– С новичками? – Уточнила я.

– Да. Наводка федералов. Какие-то сектанты.

Я решительно кивнула. Рэй думал, что присутствие Ройса как-то повлияет на меня. Но я все еще была верна нашему делу и «Плазе».

– Когда отправляемся?

– Ночью.

В зал вошла Реджина. Она коротко улыбнулась Баку, а после переключила внимание на Рэя. Тень волнения скользнула по ее лицу. Я прислонилась к веревкам, скрещивая руки перед собой. Бумаги в руках Реджины интересовали гораздо больше, чем проигрыш.

– Пришли результаты анализа крови Ройса, – сказала она. – Следов сыворотки нет.

Плечи Рэя напряглись. Я перелезла через веревки и взяла из рук Реджины бумаги. Никто не говорил, что у Ройса взяли кровь.

– Когда ты взяла ее?

– Когда мы перевезли его на базу.

– Он мог принять антидот? – Уточнила я у Рэя, но тот проигнорировал мой вопрос. Вместо него ответила Реджина:

– Вряд ли. Грегор сказал, что его обыскали после того, как схватили.

– Всем выйти, – громко сказал Рэй. Солдаты тут же последовали его приказу, только Бак и Броуди подошли к нам. – Грегор?

– Он отправил меня к тебе. Я хочу провести полное обследование.

– Ройс не должен увидеть лабораторию. Я не хочу, чтобы он исследовал базу.

Напряжение сгустилось в воздухе. Реджина отбросила за спину волосы и сложила руки на груди. Бак придвинулся к ней, словно опасался, что Рэй может напасть. Я обвела взглядом его бесчисленные татуировки. С ними и с бритой головой Бак выглядел грознее, чем Рэй.

– Солдаты будут там Реджина.

– Я способна справиться с Ройсом! – Возмутилась она.

– Бак отправляется на задание. Разговор окончен.

Ее возмущение наполнило воздух. Броуди ободряюще сжал плечо Реджины, но, перехватив взгляд Бака, примирительно вскинул ладони.

Рэй молча вышел. Броуди протянул мне бутылку воды, а сам облокотился на ринг. Его натянутая улыбка никого не успокоила.

– Редж, подожди меня пару дней и проведешь обследование, – беспечно предложил Бак.

– Я все еще не понимаю, почему мы не отдадим его федералам или не убьем. – Пожал плечами Броуди. – От него проблем больше, чем от группы религиозных фанатиков, которые пытались сжечь весь город в 14 секторе.

– Хорошее было задание, – кивнул Бак.

– Ты едва не умер там. – Реджина выгнула бровь.

Бак расплылся в улыбке, притянул к себе Реджину и поцеловал. В его объятиях она расслабилась, хоть в зеленых глазах и светилось недовольство.

Я натянула кеды и накинула рубашку. Все, что мне хотелось, это принять душ и уснуть. Лететь до 4 сектора всего несколько часов, а значит в джете я даже не смогу вздремнуть.

– Джи, ты к себе?

–Да.

– Я с тобой. А то эти двое сейчас потрахаются на моих глазах, а мне бы не хотелось становиться слепым.

– Твое эго просто не выдержит размера моего члена, – усмехнулся Бак.

– Точно. – Щелкнул пальцами Броуди. Он молчал всю дорогу до общежития, но как только мы оказались внутри здания, заговорил:

– Что случилось? Почему Рэй сорвался?

– Ройс попытался поцеловать меня.

Броуди резко остановился и схватил меня за локоть. Веселье исчезло из его глаз. Если кто и мог понять Рэя, так это он.

Броуди попал к Грегору буквально через несколько месяцев после нас. Ему, как и Рэю, было десять, только история разительно отличалась от нашей. Отец Броуди заложил сына вместе с домом в счет уплаты карточного долга. Мать его успела сбежать, не сильно заботясь о жизни сына. Три года Броуди прислуживал в местном игорном доме. Он не делился подробностями, но я могла представить, как выглядела жизнь парня, который отрабатывал чужие долги. Мы вытаскивали таких сломанных детей раз в несколько месяцев. Некоторых доставали из-под мужчин, которых вовсе не волновали звуки выстрелов на первом этаже.

Первое время Броуди отказывался от таких заданий. Но однажды мы наткнулись на подобный дом случайно. Несколько дней мы выслеживали группу террористов. В знак протеста они собирались взорвать торговый центр. Один из них вышел из убежища и направился в игорный дом. Рэй велел нам следить за ним, пока сам получал разрешение на облаву. Мы выполняли грязную работу, на которую федералы не хотели распыляться. Мы убивали, а после зачищали, чтобы СМИ после рассказывали о несчастном случае.

Ворвавшись в дом, мы сразу смекнули, что к чему: нелегальное казино, наркотики, проституция и незаконная эксплуатация детского труда. Я помнила взгляд Броуди, когда он заметил десятилетнюю девочку, которая с трудом управлялась с подносом с напитками. Ее испуганный взгляд стал причиной его воспоминаний. Броуди замер. Стеклянные глаза приклеились к девочке. А после он достал пистолет.

Пока я разбиралась с последствиями и вместе с Баком отстреливалась, Броуди ринулся на второй этаж. Дорожка крови вела в одну из комнат. Он выпустил четыре обоймы в мужчину, который насиловал семилетнюю девочку. Та забилась в угол и тихо плакала, боясь, что следующая пуля достигнет ее лба. Броуди в оцепенение смотрел на мертвого мужчину. Он продолжал нажимать на курок, но больше не осталось пуль.

Мы никогда не обсуждали тот день. Однако я знала, что Броуди ежемесячно пополнял сберегательный счет той девочки.

– Джи, ты же не веришь Ройсу. – То ли спросил, то ли умоляюще произнес Броуди. Его светлые волосы потемнели от влаги. В голубых глазах плескалось беспокойство. Броуди всегда относился ко мне, как к сестре. И его волнение всегда находило отклик в моем сердце. – Он пытается разрушить нас.

Я не стала отвечать ему в коридоре.

– Это не вопрос симпатии, Броуди. – Я стянула с себя одежду и кинула в корзину для белья. Между нами не было стеснения и смущения. Броуди не интересовался мной. Да и по отношению к другим девушкам он был равнодушен. – По крайней мере, Ройс отвечает на мои вопросы.

Броуди качнул головой. Мой довод его не убедил.

– Грегор пытается сгладить углы только потому, что боится его причастности к Соколам и Анне.

– А сам ты что думаешь?

– Я думаю, что мы должны его отдать федералам, чтобы те депортировали.

– Ты хотел его убить.

Лицо Броуди сморщилось, словно ему была ненавистна даже мысль об убийстве.

– Этот вариант для Рэя. Мы каждую секунду рискуем, пока он здесь.

– Ты думаешь, что он Сокол?

– Я уверен в этом. И я не хочу знать, что будет, когда они узнают о его местоположении.

– Что это значит? – Нахмурилась я и зашла в ванную комнату. Броуди последовал за мной, закрыл крышку унитаза и сел сверху.

– Если бы ты попала к Соколам, что бы сделал Рэй?

– Уничтожил бы их.

– Что сделают Соколы, если он действительно принадлежит им?

Я зашла в душ и открыла кран. Горячая вода успокоила напряженные мышцы. Несколько минут мне потребовалось, чтобы согреться и успокоиться. Вопрос Броуди не выходил из головы. Его опасения были мне понятны, но я не представляла, как донести их до Рэя. Он всегда опирался только на свое мнение. Авторитетом изредка мог выступить Грегор и то, только за счет своего жизненного опыта.

Аромат ванили заполнил комнату. Пока я намыливала волосы, Броуди задумчиво смотрел в одну точку. Его борода чуть отросла, но не смогла скрыть твердую линию челюсти и высокие скулы. Сгорбленные плечи выдавали усталость, как и мешки под глазами. Присутствие Ройса никому не давало расслабиться.

Смыв пену, я еще несколько секунд простояла под душем, а после завернулась в темно-синее полотенце. Броуди закинул ногу на ногу и смерил меня вопросительным взглядом. Он все еще ждал ответа на свой вопрос.

– Дай мне время.

Броуди цокнул языком.

– Только мне кажется, что Ройс здесь по своей воле? – Широкие коричневые брови сдвинулись к переносице. Меня немного раздражал тот факт, что никто из них не верил в меня.

– Даже если и так. Допустим, Соколы отправили его к нам. Зачем? Что они хотят?

– Мы не знаем всех подробностей брака Анны и Грегора.

– Думаешь, дело в сыворотке? Разработки принадлежат Анне. Вряд ли она не смогла повторить формулу.

Броуди закусил губу и отвернулся. Я догадывалась, что и он знал больше меня. А с учетом его любви к компьютерам и технике, это могло означать одно: Броуди уже добрался до какой-то секретной информации.

– С момента как Ройс здесь, наши сервера попытались атаковать около пятидесяти раз.

– И?

– В день, Джиджи. Либо он принес сюда какой-то вирус, который по итогу и взломает наш сервер, либо это удивительное совпадение.

– Ты говорил об этом Рэю?

Его взгляд стал ответом. Естественно я была последней, к кому Броуди пришел. И вот тогда ко мне пришло осознание: он что-то от меня хотел.

– В чем дело?

– Ты единственная, кто близка с ним. Почему-то. Я уверен, что Ройс скрывает гораздо больше, чем мы можем себе представить. Жучок или что-то еще может храниться в самых неожиданных местах.

Я вскинула брови и уставила на Броуди как на идиота.

– Я не собираюсь массировать его простату в поисках какого-то жучка.

Броуди в очередной раз цокнул языком и закатил глаза.

– Просто будь внимательней. Наблюдай за ним.

Мне не понравилась это просьба, однако я кивнула.

***

После ужина я взяла порцию для Ройса и направилась к нему в сопровождении пристального взгляда Рэя. Контейнер с теплой едой обжигал руки. Сердце как-то странно билось в груди, словно я волновалась. Даже пот проступил на шее, будто я собиралась не к Ройсу, а в клетку тигра.

Я посмотрела в окно. Светлые волосы рассыпались по плечам в естественных волнах. Лицо выглядело немного серым, но виной тому сбитый режим сна. Многие считали меня милой пустышкой. Новенькие солдаты всегда пренебрежительно смотрели в мою сторону. Потому что мое тело не было мужеподобным, а оружие в руке выглядело забавным. Но все они затыкались, как только мы оказывались в деле. Или же на поле боя. Поэтому Рэй отправлял со мной новичков. Когда мы летели на задание, они насмехались надо мной, а когда возвращались – проявляли уважение.

Возможно, на базе я часто проявляла слабость и мягкость. Здесь не было необходимости держать маску невозмутимость и проявлять стальной характер. Рэй обладал им с детства. Я – на задании. Мне нравилось убивать. Это какая-та извращенная форма любви, потому что с каждой смертью я чувствовала, как очищается мир. Все те, кто пал от моего ножа или пули, были не просто плохими людьми. Они были чудовищами, не заслуживающими жизни.

Я до сих пор отчетливо помнила свое первое убийство. Мне едва исполнилось восемнадцать, как Грегор предложил вколоть сыворотку. Опыт Рэя, Броуди и Бака стер мои сомнения. После укола прошло несколько дней, и тогда нам поступил заказ в 4 секторе. Рэя настоял на моей поездке. Я думала, что убийство произойдет с помощью винтовки и в укрытии. Однако Рэй требовал, чтобы я убила человека, глядя ему в глаза. Группа террористов забаррикадировалась в жилом доме и держала в плену заложников. Дымовая граната, заброшенная в окно, вывела стрелков из строя. Я выбила дверь в одну из квартир и столкнулась с мужчиной. Увидев меня, он рассмеялся. Хрупкая блондинка 165 см не вызвала у него страха. Зато воткнутый в шею нож – да. Я помнила, какой горячей и липкой была его кровь. Как он издал булькающий звук и рухнул на колени, не веря, что именно я стала тому причиной. А после жизнь медленно покинула его глаза.

Я практически засомневалась в своем решении, пока не наткнулась на мертвого ребенка в зале. Он убил его на глазах у родителей, потому что мог. Я убила его, потому что должна была.

Возле гаража стояли солдаты: двое возле входа, четверо по периметру. Заметив меня, солдат по имени Стив кивнул и открыл дверь. Две лампы освещали пространство. Ройс дремал, склонив голову к плечу. Его грудь тяжело вздымалась, футболку он так и не надел, потому что все еще был прикован к трубе. Услышав шум шагов, Ройс вздрогнул и резко распахнул глаза. Беспросветная тьма зияла в них. Я напряглась. Мог ли обычный человек, каким прикидывался Ройс, смотреть так?

– Зефирчик, – заспанным голосом прохрипел он. Вся жесткость слетела с его лица. Взгляд смягчился, а на губах мелькнула улыбка. Отыгрывал ли он роль или действительно был рад меня видеть?

– Я принесла еду. Ты голоден?

– Я бы предпочел сразу десерт. Мне стоит уточнять какой? – Левая бровь игриво взметнулась.

– Если ты хочешь поужинать втроем, то продолжай в том же духе, – пробормотала я.

– Броуди все-таки напросился на наше свидание?

– Это не свидание, Ройс.

– Какая разница, если ты здесь и мы вдвоем.

Я проигнорировала его слова. Опустилась напротив него примерно в полу метре и поставила между нами контейнер.

– Я освобожу одну твою руку, но попрошу взамен вести себя спокойно.

– Ты ранишь мои чувства, зефирчик. – Ройс обиженно надул губы. – Я не могу вести себя спокойно, когда знаю, что в противном случае ты будешь меня кормить.

– Ты невыносим, Ройс.

– Уверен, ты способная девочка и сможешь вынести меня в ближайшие семьдесят лет.

Я невольно рассмеялась и покачала головой. Аромат еды витал в воздухе и дразнил его желудок. Тот протяжно урчал, умоляя обратить на него внимание.

– Ройс, так мне снять наручник?

– Если в этом случае ты уйдешь, то нет. – И впервые он говорил это серьезно, будто действительно боялся, что я уйду.

Ройс становился причиной неизвестных чувств. Он вызывал уйму эмоций: от раздражения до всепоглощающей радости. Мог ли он таким образом играть с моим разумом? Было ли хоть что-то искреннее в его словах?

Я открыла контейнер. Ройс застонал от удовольствия, даже не попробовав еду. Он взглянул на меня из-под прикрытых век и соблазнительно улыбнулся. Я отрезала кусочек мяса и поднесла к его губам. Если сейчас он попытается поцеловать мои пальцы, я воткну вилку в его горло.

– Знаешь, как бы выглядело наше идеальное свидание? – Я качнула головой, отрицая само существование этого вопроса. – Для начала мы бы провалялись несколько часов в джакузи. Пили бы красное вино и ели фрукты. Потом неспешно бы собрались. Я бы собирался дольше, потому что тебе не потребуется много времени, чтобы выглядеть идеально. Дальше поехали бы в ресторан. Где-нибудь на крыше под открытым небом. Звезды, ночная прохлада, тихая мелодия, которая не раздражает. Я бы воровал с твоей тарелки еду, чтобы немного разозлить тебя. После этого мы бы поехали кататься по ночному городу. Ты бы ворчала на мою музыку, но все равно подпевала и танцевала. И вот только потом мы бы занялись любовь. Как тебе такой расклад, зефирчик?

Внезапно слезы обожгли глаза. Я крепко сжала вилку, выбрасывая из головы каждое слово, которое подобно семени пускало корни и прорастало. Меня охватил странный трепет. С нашей работой сложно было иметь постоянные отношения. Реджина и Бак – редкий случай. Солдаты, выполняющие рядовую работу, не в счет. Что я, что Рэй, что Броуди перебивались случайными интрижками, примеряя на себя чужую роль.

Я взяла себя в руки и нанизала на вилку овощи. Ройс молчал, позволяя словам повиснуть в воздухе и окутать меня теплом. Он со стоном обхватил зубчики и блаженно улыбнулся.

– Кто бы это не готовил, я готов жениться на нем.

– Наш повар будет польщен. Я передам ему твое предложение.

– Черт, зефирчик, я надеялся, что это твоих рук дело. Ты не любишь готовить?

– У меня нет на это времени.

– Тогда на нашем втором свидании я бы приготовил тебе сам. Русская кухня, например. О, ты обязательно должна попробовать наши салаты. Селедка под шубой, слышала о таком?

– Звучит отвратительно.

Он опять наигранно обиделся.

– Этот салат даже лучше оргазма.

– Просто у тебя до этого был плохой секс.

– Вот именно. Так что? Сможешь затмить селедку? Я не привередлив, как видишь.

– Ты хочешь, чтобы я посоревновалась с селедкой? – С напускным безразличием уточнила я, пока под кожей плясало пламя, вызванное его предложением.

– Боялся не предложишь. Можем начать прямо сейчас. И так как салат я давно не ел, то вовсе не буду предвзят.

– Боже, Ройс, замолчи, я не собираюсь с тобой спать. – Засмеялась я.

– Пф, я вернусь на этот матрас после ночи любви. Никто и не предлагал тебе засыпать в моих объятиях.

– Ты невыносим.

– Я стараюсь.

– Утром завтрак принесет Броуди. Пожалуйста, не делай ему таких предложений.

– Думаешь, он охотно согласиться? Не важно. Почему не ты?

Я с укором взглянула на него и вздохнула. Не смотря на абсурдность ситуации, мне нравилось сидеть здесь с ним и кормить его.

– Дай угадай, Рэй пытается держать тебя вдали от меня и поэтому отправляет на задание?

Я не ответила, но он и сам успешно сделал выводы.

– Не провоцируй его.

– Зефирчик, ты оскорбляешь меня в третий раз, а я до сих пор не знаю, способна ли ты сравниться с селедкой.

– Я сейчас оставлю контейнер на полу, и ты будешь доедать, как собака, – пригрозила я.

– Селедка мне бы такой ультиматум не поставила. Один – ноль в ее пользу.

Приятная тишина опустилась на нас. Я продолжала кормить Ройса, а он продолжал наблюдать за мной, словно хотел пробить броню и заглянуть в самую душу. Признаться честно, мне бы хотелось, чтобы у него это получилось, и он увидел нечто больше, чем солдата, убивающего террористов.

– Когда ты вернешься?

Я пожала плечами. Внезапно нахлынувшая грусть наполнила сердце. Ройс склонился ко мне и заглянул в глаза.

– Пообещай, что не дашь себя ранить.

Это странная просьба вызвала трепет в груди, словно там возникли тысячи бабочек. Я склонила голову, прядь волос упала прямо на глаза. Ройс дернулся, забыв, что его руки в наручниках прикреплены к трубе.

– Я все еще буду здесь, когда ты вернешься, – тихо пообещал он, будто нас подслушивали. Но больше меня смутило не это, а сама суть его слов: складывалось впечатление, что Ройс здесь по своей воле. – Не то, чтобы у меня был выбор. – Криво улыбнулся он, но я ему уже не верила.

– Доброй ночи, Ройс, – сказала я и закрыла контейнер.