Кольцо эльфийской работы

Когда маркграф решил прекратить мучения соперника, который, кажется, уже сам готов был взрезать себе кожу, чтобы, наконец, опустить меч и без сил рухнуть на траву, солнце уже скрылось за лесом. Нам пришлось подождать еще, пока слуги принесут и зажгут факелы по периметру площадки. В неровном свете, отбрасывающим странные гротескные тени, Стефан вышел в центр поля.

– Ну что, малыш, ты все-таки добрался до финала. И ты не боишься меня?

– Нет, – спокойно покачала я головой.

– Тогда да начнется бой!

Без предупреждения маркграф кинулся в атаку. Я отразила и первый его удар, и следующий, и еще десяток, пока не решила, что пора нападать самой.

Мы кружили по поляне, делая выпады, отступая и вновь бросаясь вперед. Со звоном сталкивались мечи, высекая искры. Дрожало и трещало пламя в факелах. Испуганно взвизгивали и прикрывали платочками губки прекрасные дамы. Резко выдыхали их спутники, когда очередной удар их сюзерена не достигал цели. Свистели и подбадривали не всегда цензурными междометиями крестьяне и слуги. Бой продолжался.

Стефан никак не мог пробить мою защиту. Мне в свою очередь не удавалось достать его, несмотря на все попытки. Он перекинул меч из правой руки в левую, чтобы получить преимущество – но я сделала то же самое и усмехнулась, заметив проблеск удивления в его глазах.

Победу в бою могла принести простая случайность, малейший промах, ошибка, на которую никто и не обратил бы внимания в иной ситуации. И она произошла. При отбивании очередного натиска Стефана каблук моего сапога зацепился за перепутанные стебли травы, какую-то выбоину в земле, не знаю, что… Но я упала, больно ударившись плечом. Меч отлетел куда-то в сторону. Бацинет свалился с головы, и по траве рассыпались длинные светлые волосы.

Победно вскрикнувший Стефан, уже занесший надо мной меч, чтобы оставить отметину, потрясенно замер. Я сжала губы, с отчаянием соображая, что делать.

Стефан мог оскорбиться тем, что с ним сражалась – и мало того, могла и победить! – женщина и просто убить меня. Даррен, конечно же, не допустит этого, но вот то, что последует за этим, не взялся бы предсказывать и великий Мерлин. В лучшем случае дело кончилось бы масштабной дракой с непредсказуемым количеством погибших и раненых. В худшем… на месте замка, окрестных деревень и поляны осталась бы выжженная пустошь.

Стефан с лязгом убрал меч в ножны и предложил мне руку, помогая подняться.

– Я и Крис ин Дагонхорст с честью сражались друг с другом, – громко произнес он. – Никто не может упрекнуть нас в обратном!

Гул среди не менее ошеломленных зрителей подтвердил его слова.

– Но я не могу поднять меч против прекрасной дамы! Пусть она, если желает, своей рукой нанесет мне последний удар.

Играя на публику, Стефан торжественно протянул мне свое оружие, опустился на колено и расстегнул сверху рубашку, картинно обнажая шею. Что же, у меня тоже есть свои принципы и честь. Я не могу посрамить предков Даррена, раз уж принадлежу к их роду. Он поймет и примет мой поступок.

Я взяла из рук маркграфа меч, поцеловала крестовину и опустила его.

– Мы сражались на равных, милорд. Я предлагаю признать это.

– Да будет так, – заключил Стефан и встал.

– Бой окончен! – возвестил герольд. Победителем не вышел никто!

– Наоборот, победителями остались оба: Стефан ам Цаггерхейм и Крис ин Дагонхорст, – поправил его маркграф и церемонно предложил мне руку. – Прошу, малыш… ка. Нас ждет праздничный пир, на котором я оглашу условия третьего тура.

Мы торжественно, рука об руку проследовали к воротам замка. За нами потянулись прочие прекрасные дамы со своими спутниками. Слуги, поварята и конюхи расходились по своим рабочим местам, оживленно обсуждая произошедшее. Легенда, начавшаяся вчера, сегодня только расширилась и дополнилась новыми подробностями.

Где-то позади остался Даррен, которого мне очень хотелось сейчас увидеть и понять, что, черт возьми, теперь нам делать и как себя вести.

– Так как тебя зовут по-настоящему, малышка? – поинтересовался Стефан, излишне крепко сжимая мою руку. Возможно, не давая мне сбежать.

– Крис ин Дагонхорст. Так меня звали с рождения. Мое полное имя – леди Кристейна ин Дагонхорст.

– И ты действительно седьмой ребенок… О дьявол, ты же так и сказала!

– Я ни сказала вам ни капли неправды, милорд. Я действительно седьмой ребенок в семье, и меня учили стрелять и держать в руках меч отец и братья. Отец, видимо, так привык, что у него рождаются одни мальчики, что не стал менять методы воспитания для девочки.

– Но твоя матушка? Разве она не возражала?

– Она умерла при родах, милорд.

Стефан изобразил положенную приличиями скорбную мину и продолжил допрос:

– И жажда приключений?

– Тоже истинная правда, милорд. Что еще может убедить юную девушку оставить отчий дом и ринуться в опасный и жестокий мир?

– Нежеланное замужество, к примеру, – хмыкнул маркграф. Я опустила голову, скрывая румянец. Он почти угадал. С той только разницей, что против замужества возражал как раз отец и братья, и я сбежала с Дарреном, отчаявшись убедить родных, что именно в нем состоит смысл моей жизни.

Стефан принял мое молчание за согласие с ним.

– Замужество не всегда бывает таким уж мерзким, – усмехнулся он и галантно провел меня в распахнутые двери замка.

Стол ломился от уставленных на нем яств. Фазаны, куропатки, гуси, цесарки и даже цапля с хохолком на голове, стоявшая на одной ноге по центру стола. Не знаю, будет ли ее кто-то есть – мне кажется, она совершенно несъедобна. Заячье рагу, тушеная оленина, запеченные медвежьи лапы, огромный вепрь, зажаренный целиком на вертеле – сверху сгоревший, внутри сырой. Соусы, подливки, соленые и свежие овощи, огромные караваи только что испеченного хлеба. Лился полноводными потоками эль и более крепкие напитки.

Лица прекрасных дам становились все розовее, губки все чаще приоткрывались в манящих улыбках в ответ на становящиеся все более откровенными комплименты кавалеров, которые, в свою очередь, все больше теряли понятие о приличиях. Негромкий смех сменился оглушительным гоготом. Кто-то из рыцарей уже рассказывал о своих подвигах, помогая себе полупустым кубком, ножом и куском жареной свинины. Кто-то маслеными глазами изучал суетящихся вокруг стола служанок. Кто-то откровенно храпел, опустив голову в тарелку с соусом.

Стефан гонял ножом по тарелке крохотную морковку, сваренную в сливках, и изучающе поглядывал на меня, сидящую по его правую руку. Я занималась примерно тем же, только вместо насилия над морковкой крошила на мелкие крошки ломоть хлеба.

– Ты ничего не ешь, малышка.

– Меня зовут Крис, милорд, – ровным голосом напомнила я.

– Хорошо, пусть так. Леди Кристейна, почему вы позволяете себе оскорблять мое гостеприимство, ничего не съев на пиру?

Не объяснять же маркграфу, что с некоторых пор я опасаюсь есть в домах малознакомых людей? Мало того, в некотором роде являющихся моим противником?

– Потому что я ничего не могу положить в рот от нервозности, – нашлась я. – Вы, милорд, так и не рассказали, что нас ожидает завтра.

– А вы, леди Кристейна, очень хотите заполучить это колечко? – Стефан вытянул вперед руку и полюбовался тем, как играет в гранях камня факельный свет.

– Дамам всегда нравятся драгоценности, – мило улыбнулась я.

– Действительно… Ты права, малышка. Мне тоже кажется, что уже пора. Еще немного – и рыцари просто свалятся на пол и захрапят вместе с собаками.

Стефан порывисто поднялся. На его движение мало кто обратил внимание, зато слова мгновенно заставили сидящих за длинными столами застыть, внимая речи сюзерена – кто с наколотым на нож куском мяса, кто с недонесенным до рта кубком, кто с оборванным на полуслове развесистым комплиментом, явно выходящим за рамки приличия.

– Мы совсем забыли, ради чего собрались здесь! – с отчетливо выраженным пафосом проговорил маркграф. Рыцари подобрались, выискивая в захмелевших головах капельку трезвого рассудка. Задремавший бедняга проснулся и осоловелыми глазами вперился в Стефана, всем своим видом выказывая готовность слушать и внимать. Однако услышали все совсем не то, что собирались.

– Вы все знаете, насколько опасны драконы! Насколько ненавистна людям мысль о том, что это чудовище живет неподалеку! Они пожирают наш скот, крадут наших девиц, чтобы потом… – Стефан картинно поморщился. – При прекрасных дамах я не могу даже намекнуть на то, чем они занимаются в темных и мрачных пещерах. Они жгут наши деревни просто ради своего удовольствия!

Слушая маркграфа, я все больше цепенела. К чему он клонит? Вроде бы Стефан должен был назвать условия третьего тура и распустить всех готовиться. Зачем эта длинная тирада о драконах, в которой нет ни слова правды? Ну кроме того, что люди действительно боятся их, наслушавшись подобных сказок. Моя семья всю жизнь жила по соседству с ними, и мы хорошо знакомы с привычками крылатых созданий.

– Одно их появление вводит в ужас всю округу! – вещал маркграф. – И недавно в наших краях заметили одного из этих монстров!

Он сделал паузу, ожидая реакции, которая не преминула последовать. Дамы вскрикнули и изобразили, что падают в обморок (предварительно проверив, что им есть на кого падать), рыцари насупили брови и начали разыскивать рукоять меча.

– Я вижу, что вы понимаете меня! – воскликнул Стефан. – Да, наша святая обязанность – избавить округу от чудовища, угрожающего жизням и благополучию простого народа! Лишь тот имеет полное право называться лучшим из лучших из лучших, кто победит страшную тварь. Лишь тот получит от меня это кольцо, – он еще раз вытянул вперед руку и показал всем сияние ледяно-голубого топаза, – кто предъявит мне голову дракона. Лишь этот рыцарь будет всю свою дальнейшую жизнь с честью носить титул победителя!

В хмельных головах некоторых участников турнира стали появляться зачатки здравомыслия.

– Но милорд, эту тварь можно искать до зимы и даже дольше! – заметил долговязый рыцарь.

– Нет, – гордо сообщил Стефан. – В нашей округе она может скрываться только в пещерах Орлиного Кряжа. Я прекрасно знаю эти места и сам возглавлю группу защитников жителей нашей округи от мерзопакостных монстров. Жду вас завтра на рассвете у ворот замка. Тот, кто опоздает, исключается из списков претендентов на приз и может отправляться домой.

Маркграф сел и залпом осушил кубок вина.

– Ты побледнела, малышка? – приподнял он бровь. – Тебе страшно? Огромное жуткое чудище – совсем не то, что играться с луком и стрелами, да?

Его ехидство помогло мне справиться с эмоциями.

– Нет, милорд. Просто я не ожидала, что третьим заданием станет охота на дракона. Никогда не слышала, чтобы подобное мероприятие встречалось на рыцарских турнирах.

– Но что же может быть благороднее, чем защита крестьян от летающих монстров? – издевательски усмехнулся Стефан. – Самое что ни на есть рыцарское занятие, и справиться с ним может только лучший. Я пойму, Крис, если не увижу тебя утром у ворот. И кстати – никаких оруженосцев. Это дело только для рыцарей.

– И никаких исключений даже для дамы? – улыбнулась я, старательно пряча неудовольствие. Хотя Даррен все равно не оставит меня одну, что бы там по этому поводу ни думал маркграф.

– Или ты дама, Кристейна, и тогда смирно сидишь в замке и ждешь моего триумфального возвращения. Или же ты – рыцарь, и тогда четко выполняешь установленные правила.

– Я рыцарь, милорд, – холодно произнесла я. – И завтра утром вы встретите меня у ворот замка. – Но Стефан что-то уловил в моем голосе.

– Что такое, малышка? Тебе так не хочется расставаться с этим пейзанином? Нет ли в этом чего-то большего, чем отношения рыцаря и его оруженосца? – настороженно прищурился он. Нужно было срочно спасать положение.

– Он мой молочный брат, милорд, и когда я сбежала из родного дома, дал обет никогда не расставаться со мной и оберегать.

– Ему или тебе придется делать выбор между обетом и вечной славой, – неприятно ухмыльнулся Стефан.

– Я уже сделала его, милорд. Утром я буду в той группе, которую вы поведете к логову дракона.

– До встречи, малышка. Но я пойму, если утром ты предпочтешь хорошенько выспаться, а не ехать навстречу опасности.

– Почему ты так перепугалась, любовь моя?

Даррен перебирал мои волосы, тесно прижимая к себе, и, несомненно, чувствовал мою дрожь.

– Конечно, я буду неподалеку от вас. Моя честь и любовь к тебе не позволит мне оставить жену наедине с маркграфом, имеющим на нее виды.

– Ты ошибаешься, – ошеломленно заявила я и слегка отстранилась, чтобы прояснить мысли. – И в первом случае, и во втором. Наедине со Стефаном я никак не могу остаться, поскольку с нами поедут еще три десятка рыцарей, которые послужат своего рода компаньонкой. Не могут же они сговориться все вместе, чтобы…

Я замолчала и еще сильнее вздрогнула. Даррен быстро притянул меня к себе.

– Даже не думай об этом. Во-первых, три десятка со Стефаном не поедет. Часть рыцарей лежит сейчас в лазарете после сегодняшних боев. К примеру, тот, которому ты перерезала артерию.

– Он хоть выжил?

– Выжил, – успокаивающе проговорил муж. – Ругается страшными словами и так и не верит до конца, что его уложила какая-то девчонка, которую любой ветерок с места сдуть может. О тебе уже складывают легенды, между прочим.

– Пусть, – тихо рассмеялась я. – Одной больше, одной меньше… Все равно в них ни слова правды.

– Так вот, возвращаясь к группе защитников простого народа. Еще часть рыцарей рассудит, что такое колечко можно найти в любом другом месте, а вечная слава может стать посмертной, и утром спокойно выспятся и поедут к себе домой. Третьи просто не смогут проснуться на рассвете, злоупотребив сегодня элем и крепкими напитками.

– Да, может быть… – задумалась я. – Некоторые вообще могут не понять, о чем там говорил милорд на пиру. Они уже были в таком состоянии, когда любые слова сливаются в шум.

– Не может быть, а точно, – наставительно произнес Даррен и поцеловал меня в кончик носа. – Не смей сомневаться в моих словах.

– Не буду, – выдохнула я, целуя его в ответ.

– Так вот, – закончил мой любимый, когда мы смогли оторваться друг от друга. – Я сильно удивлюсь, если завтра у ворот замка соберется больше пяти-семи рыцарей, включая тебя и Стефана. И запомни: я всегда буду рядом. Никто из них и пальцем до тебя не дотронется. Ты же веришь мне?

– Верю.

Но все же потеснее прижалась к мужу, чувствуя себя в безопасности в его надежных объятиях.

– А в чем втором ошибся я? – поинтересовался Даррен, возвращая меня в реальный мир. Я задумалась.

– А, в Стефане. Какие там виды? Он все время смотрел на меня как на блоху или там комара, которого можно прибить одним ударом. Какое влечение можно испытывать к женщине, одетой в мужскую одежду, с мечом в руках, растрепанной, грязной и усталой после целого дня сражений?

– Я уже сказал тебе – не смей сомневаться в моих словах, – с напускной серьезностью нахмурился Даррен. – Можно, и еще какое… Вспомни только, как мы познакомились. Так что уверяю тебя – милорд маркграф весьма заинтересован тобой как женщиной, так и как бойцом. И я абсолютно убежден, что к логову дракона вы выйдете только вдвоем.

– И как он избавится от остальных соперников? – озадачилась я.

– Могу только догадываться, – неохотно проговорил Даррен.

Этот вопрос мучил меня всю ночь и следующий день, проведенный в скачке по лесу. Даррен все же ошибся, хотя и ненамного – у ворот на рассвете собралось чуть больше десятка всадников, включавших и того долговязого рыцаря. Милорд, бодрый и свежий, лихо восседавший на мощном жеребце, с ехидной улыбкой подмигнул мне и, не сказав ни слова, исчез в рассветном сентябрьском тумане. Чтобы не отстать и не потеряться в незнакомом лесу, остальные рыцари – претенденты на голову дракона торопливо последовали за ним.

Маркграф с самого начала взял быстрый темп, не заботясь о том, смогут ли лошади участников турнира выдержать такую скорость. Часть рыцарей действительно или заблудилась, или же решила, что овчинка выделки не стоит, и повернула домой. Вечером к предгорьям Орлиного Кряжа добралось семь человек. Предполагалось, что мы заночуем здесь, а утром поднимемся в горы и там уже начнем исследовать пещеры в поисках дракона.

Кто-то умело разжег костер, над ним повесили котелок с прозрачной водой из протекающего рядом ручья, лошадям спутали ноги, и наступило время традиционных рассказов у костра. Вот только беседа как-то не клеилась. Я села в сторонке, чтобы не маячить у всех на глазах. Мужчины, рассевшиеся вокруг потрескивающего пламени, насупленно молчали, время от времени подбрасывая в него веточки. Один из них начищал меч, второй молился, возвышенно подняв глаза к небу, на котором разгорались бусинки звезд, третий методично втыкал нож в землю. Стефан, всем своим видом показывая, что в этом рейде он совсем не милорд, а один из рядовых участников, собственноручно бросил в котелок горсть сушеных трав и раздал всем припасенную еду – остатки запеченного мяса, хлеб и сыр. Я скептически осмотрела их и бросила в ближайшие кусты – пусть подберут местные мышки и ежики. А мне хватит и того, что положил в заплечный мешок Даррен.

– Милорд, – внезапно задал вопрос долговязый, покончив с ужином. – Откуда вы знаете, что дракон окажется в одной из тех пещер? И откуда он вообще взялся? Эти создания живут гораздо севернее, у нас их не встречали с полсотни лет, не меньше.

– Дракона видели несколько дней назад крестьяне одной подгорной деревушки, – оскорбленно процедил Стефан. – Они пришли ко мне накануне турнира и попросили избавить их от страшного чудовища. Я решил, что лучше всего поручить сие благое дело рыцарям, приехавшим сразиться между собой. Пусть они – то есть мы – воюют не друг с другом, а с настоящим опасным врагом. Только так можно выявить лучшего! – с жаром завершил он, гордо задрав подбородок. – И я уже сказал, что в наших местах дракону больше негде спрятаться, кроме как в пещерах Орлиного Кряжа. Только они достаточно велики, чтобы вместить чудовище.

– А какого он размера? – поинтересовался рыцарь, начищающий меч.

– Ярдов десять-двенадцать в длину, – небрежно кинул маркграф. Рыцари помолчали, видимо, прикидывая, что это за тварь и какого тогда размаха у него крылья.

– И как вы представляете себе, милорд, убиение сей твари? – вопросил молящийся. – Нас здесь семеро. Если мы нападем всем скопом, как определить, кто окажется победителем?

– Разумеется, тот, кто нанесет последний удар, – усмехнулся Стефан. – Поверьте мне, определение лучшего будет наименьшей нашей проблемой. Для начала дракона нужно убить. Поэтому предлагаю выпить подкрепляющего силы настоя и лечь спать. Завтра нас ждет великий день.

Настой из котелка разлили по кружкам, не обделив и меня. Я осторожно поднесла ее к носу и понюхала. Пахло мятой. Наверняка в настой входили и другие травы, но сильный аромат мяты перебивал все остальные. Ну и ладно, все равно я не буду его пить.

И жидкость из кружки отправилась туда же, куда и хлеб с мясом – под куст.

Рыцари понемногу расходились, укладывались и заворачивались в плащи, прячась от ночной прохлады и утренней росы. Я выждала, пока уляжется последний и воздух наполнится разномастным храпом, неслышно встала и направилась в лес.

– Куда ты, малышка? – донесся негромкий окрик Стефана. Дьявол бы побрал чертова маркграфа! Надеюсь, он не потащится за мной, чтобы защитить от возможных опасностей ночного леса?

– Иногда рыцарю приходится вспомнить, что он все-таки женщина, – туманно отозвалась я, надеясь, что такого объяснения маркграфу будет достаточно, и мне удастся обрести желаемое уединение. Видимо, Стефан правильно воспринял мои слова. Я двинулась дальше, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, но никто за мной не шел.

За раскидистым орешником моей руки внезапно коснулось что-то горячее. Я подавила невольный вскрик, немедленно узнав теплые пальцы мужа.

– Даррен…

– Как и обещал, я всегда рядом с тобой, – прошептал на ухо знакомый голос.

– Даррен, так больше нельзя. Все зашло слишком далеко. Давай я просто утащу кольцо у Стефана, раз уж тебе мешают принципы и честь, и мы уйдем. Ни один из этих рыцарей больше никогда не увидит нас, и…

– Замолчи, Крис. – Моих губ коснулся горячий палец. – Мои предки закопаются еще на три ярда в скалы, если жена одного из их потомков станет воровкой. Ты уже с честью прошла два испытания. Ты лучше любого из этих рыцарей, и завтра к вечеру все закончится. И вот тогда мы с тобой покинем эти земли и больше никогда не вернемся сюда.

– Но Даррен, ты же слышал – они скопом ринутся на дракона! И…

Мне пришлось замолчать, потому что Даррен прижался к моим губам своими, и на какое-то время мир вокруг нас закрутился в цветном водовороте и исчез.

– Завтра к вечеру все закончится. Тебе нужно всего только подождать, – прошептал мне муж, когда мы вынужденно отстранились, жадно вдыхая воздух. – Тише!

Он замер, прислушиваясь.

– Сюда идут. И помни, я всегда с тобой!

Даррен растворился в ночи. Буквально через несколько мгновений рядом возник… ну, разумеется, Стефан.

– Что ты здесь делаешь, малышка? – с подозрением и почему-то удивлением осведомился он.

– Настраиваюсь на завтрашний бой, как учил меня отец, – не задумываясь, солгала я. – В темноте и уединении.

– Это уединение может быть не таким и уединенным, – заметил Стефан, изображая из себя благородного рыцаря, поставившего себе цель охранять прекрасную даму. – В лесу водятся дикие звери, а в горах летает дракон. Ваше свидание может состояться преждевременно и закончиться не в твою пользу. Лучше вернись к костру. Там, по крайней мере, есть еще шесть сильных мужчин, которые могут встать на твою защиту.

– Видимо, вы правы, милорд, – склонила я голову.

– Я отведу тебя, – тоном, не принимающим возражений, заявил маркграф, взял меня под руку и отвел в импровизированный лагерь. Я шла, не сопротивляясь, и размышляла над словами Даррена – действительно ли Стефан заинтересовался мною не только как рыцарем, но и как молодой красивой женщиной?

Возможно, что он и прав. Я чувствовала некое напряжение между нами – едва участившееся дыхание маркграфа, то, как он стремился идти ближе ко мне… Стефан не стал активно проявлять свои чувства, если таковые у него были – может быть, опасаясь свидетелей. Но, ложась спать, я демонстративно достала меч и положила его рядом с собой.

На рассвете меня разбудил шорох и позвякивание. Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть садящегося в седло Стефана, и окликнула его:

– Куда вы, милорд?

Он раздосадованно сплюнул и спешился.

– Я так и знал, что ты умнее всех этих олухов. Как тебе понравился вчерашний настой?

Он явно догадался обо всем, поэтому я не стала скрывать правду.

– Я его не пила.

Маркграф согласно кивнул.

– Поэтому ты и не спала ночью… Я так и подозревал, но убедился лишь сейчас.

Я бросила взгляд на недвижимо лежащие фигуры возле костра.

– Вы… милорд, вы отравили их?

– Да нет же, – презрительно поморщился он. – Зачем мне их травить? Они крепко спят и видят прекрасные сны, в которых побеждают драконов и получают руку прекрасных принцесс.

В этот момент один из рыцарей повернулся и громко всхрапнул.

– Вот видишь, – усмехнулся Стефан. – А в реальности все это получу я. Вставай, малышка. Нас ждет дракон.

Мне весьма не нравился огонек в его глазах и неприятная усмешка при словах о драконе. Даррен, несомненно, был где-то рядом, и я сама смогу за себя постоять, но очень не хочется доводить ситуацию до убийства местного лорда, по сути, не виноватого в событиях полусотлетней давности. Будь прокляты предки Даррена и их понятия о чести и благородстве! Лучше бы я стащила ночью проклятое кольцо, и сейчас мы с мужем были уже очень далеко, и мне не пришлось бы гадать, что еще затеял чертов маркграф.

Стефан нетерпеливо постукивал сапогом по траве, пока я быстро сворачивала плащ и седлала лошадь. Он еле дождался, пока я усядусь в седло, и направил своего жеребца вдоль отрога.

Я молча двинулась за ним. Какого беса вообще происходит? Чтобы добраться до пещер, нужно ехать в горы, а не мимо них! Но Стефан и не собирался поворачивать. Он уверенно ехал быстрой рысью вдоль отрога, время от времени оглядываясь и проверяя, не отстала ли я.

Прошло не меньше часа, прежде чем маркграф остановил коня и спрыгнул с него.

– Теперь я уверен, что нас никто не найдет. Иди ко мне, малышка. Нам нужно поговорить.

Он подошел ко мне, помог спрыгнуть на землю и властно провел рукой по волосам. Я непроизвольно отшатнулась и напряглась.

– Не стоит, малышка. Поверь, нас свела вместе судьба. Всевышний сам привел тебя в мои руки, зная, что только я смогу по достоинству оценить этот невзрачный алмаз и огранить его до восхитительного бриллианта.

– Я не понимаю вас, милорд, – предупреждающим тоном проговорила я. – Вы говорили про дракона и победу над ним…

– Дракон! – расхохотался Стефан. – Малышка, ты тоже поверила в него, как и те тупицы? Нет никакого дракона, их уже пятьдесят лет не видели в наших краях, и неизвестно, жив ли сейчас хоть один!

Я ошеломленно смотрела на маркграфа, только сейчас осознавая всю глубину его аферы. Ради того, чтобы получить славу победителя дракона и рыцарского турнира, он пошел на откровенную ложь и подлог.

Победить в двух обычных рыцарских состязаниях вполне реально для рыцаря с умениями Стефана стрелять и сражаться. Если бы не Даррен и его желание вернуть кольцо, если бы не мое появление на турнире, ему с легкостью удалось бы выполнить первый пункт. Впрочем, до финала маркграф дошел в обоих случаях, а второй тур не выиграл лишь потому, что проявил благородство, и в глазах общества он практически победитель. Остается самая малость – выиграть и третий тур.

Для этого нужно собрать отряд рыцарей для охоты на страшное чудовище – чтобы имелись свидетели подвига, вернее, стремления совершить подвиг. Усыпить их, чтобы потом обвинить в трусости, слабости или что там еще можно предъявить проспавшим рассвет мужчинам? И никто не будет слушать их сбивчивые объяснения – мол, никогда такого не случалось, сон словно бы придавил к земле, глаза невозможно было разлепить до обеда… Уехать одному, провести где-нибудь день-другой, а потом вернуться, осиянным славой победителя дракона. Ведь чудовище больше никто не увидел, правда? Значит, милорд убил его собственноручно, а что голову не принес – так это печальная случайность. Упала в горную реку, к примеру. Или разбита мечом до такой степени, что показать общественности нечего.

Милорду поверят – а с чего бы не поверить рыцарю, которому по определению положено быть честным и благородным? И проживет Стефан ам Цаггерхейм остаток своих дней, заслуженно купаясь в славе и обожании местных жителей, избавленных от чудовищной твари. И неважно, что дракона тот выдумал сам. Никто не видел летающего монстра, никто не жаловался на похищенный скот или украденную дочь. Никто не приходил и не умолял милорда накануне турнира уничтожить летающее страшилище – но об этом никто и не знает, кроме самого маркграфа.

Прекрасная махинация. Если бы не два обстоятельства.

Первое – конечно, Даррен и я, помешавшая милорду гордо считать себя лучшим стрелком и мечником в округе.

А второе – то, что драконы действительно существуют, и один из них сейчас находится где-то неподалеку.

– Ты все поняла, да, малышка? – Стефан приблизился ко мне и насильно поднял мой подбородок, заставляя смотреть в его глаза. – Дракона нет, это выдумка. Если бы не ты, никто и не узнал бы об этом. Но ведь ты тоже никому и ничего не расскажешь, правда?

– Отпусти меня, – сквозь зубы процедила я, силой высвобождаясь из его хватки.

– Ни за что, – покачал маркграф головой, властно проводя пальцами по моей щеке. – Я же говорил, нас вместе свела судьба. Я давно искал такую, как ты – сильную, ловкую, красивую. Ты станешь прекрасной женой мне, и мы проведем нашу долгую семейную жизнь, наслаждаясь обоюдным счастьем. Ты так хотела это колечко? Держи. Оно станет задатком моей любви.

Стефан сдернул с пальца кольцо и надел его мне на палец. Я вскользь полюбовалась ледяно-голубым топазом и резко отошла еще на шаг.

– Нет.

– Что значит «нет»? – искренне удивился Стефан. – Почему ты не хочешь стать моей женой?

– Потому что она уже замужем.

Я облегченно выдохнула – наконец-то появился Даррен. Пусть теперь он берет на себя объяснения с милордом маркграфом. Мне уже изрядно надоело общение со Стефаном. Я сделала все, что в моих силах. Теперь очередь мужа.

– Ты еще кто? – пораженно воскликнул маркграф, переводя взгляд мне за спину. – Малышка, только не говори, что ты по собственному желанию вышла замуж за этого верзилу! Ты достойна большего!

– Не смей оскорблять моего мужа, – ледяным тоном проговорила я. – Его род древнее твоего на много столетий, хотя ты вряд ли когда-нибудь слышал о семействе ин Драгонхорст.

Я выделила голосом непроизносимую до этого момента букву. Стефан нахмурился.

– Драгонхорст?.. И дракон на гербе… Но…

С шорохом раскрылись крылья дракона ледяно-голубого цвета. Даррен выгнул длинную шею, с презрением оглядел сверху вниз ошеломленного маркграфа и прицельно выпустил язычок пламени, спаливший кустик чертополоха. Крылья свернулись, тело дракона сжалось – и меня за плечи обнял крепкий светловолосый мужчина с золотыми глазами.

– Ты можешь возвращаться домой, милорд, – с непередаваемым презрением проговорил Даррен, – и рассказывать всем подряд, как убил дракона. Не сомневаюсь, ты сможешь придумать подходящую сказку. Они у тебя неплохо получаются.

– А вы… – запнулся Стефан.

– А мы вернемся домой. Мы получили все, что хотели, и ты не можешь сказать, что Крис не заслужила это кольцо. Она победила в двух турах и предъявила тебе голову дракона. Правда, она до сих пор находится на моих плечах.

– Она недолго останется там!

Глаза маркграфа вспыхнули безумным пламенем. Он выхватил меч и кинулся на Даррена. Я ощутила, как лицо обдало ветром, и обнаружила, что стою в десятке шагов от прежнего места.

У Стефана не имелось ни малейшего шанса. Да, он мог победить в бою на мечах любого – если дело касалось боя с обычным рыцарем. Даррен не просто так отказывался от участия в турнире. Дракон-оборотень обладал превосходным зрением – гораздо лучше человеческого, двигался намного быстрее и был значительно сильнее. Ему просто не нашлось бы равных среди людей, и Даррен, с его честью и благородством, считал это неприемлемым преимуществом. Я понимала и принимала его доводы, и поэтому согласилась выступить на турнире вместо него. Теперь Стефану предстояло осознать на собственном опыте, каково это – сражаться с драконом.

Три десятка рыцарей довольно легко справятся с ним. И семь рыцарей, при должной сноровке и согласованности могут убить одного дракона. Даже невероятно быстрое и сильное существо не в состоянии бить в несколько мест одновременно.