– На тебя чем-то похожа, хоть и не такая тощая, – подтрунила Олеся.
– Да, наверное, я так себя вижу на самом деле. То, что видят другие, мне наплевать. Ты обрати внимание, какая утонченная работа. Это же довольно сложно – подобрать цвета из тканей и соединить мелкие лоскутки так, чтобы получилось гармонично. Меня эта картина навевает на мысль, что красота – это нечто зыбкое и составное. Подул и ее нет. Жалко, что и молока тоже нет и не будет.
– Если тебя интересует, у меня есть знакомый экстрасенс, – осторожно предложила Олеся.
– Только не говори, что ты смотришь эту тупую передачу по ТВ.
– Слушай, я серьезно. Я дам тебе его номер. Захочешь наберешь.
– Спасибо. Пойдем в кафе что ли, там нормально поедим. Сейчас только в мусорный пакет твои испорченные мистикой блины соберу.
На слове "мистика" Саша сделала ироничный жест рукой.
Экстрасенсом оказался седой высокий мужчина с острым носом, и этот выдающийся нос еще более заострялся из-за прямоугольных очков. Немногословный, он часто закатывал глаза и поджимал губы, так что его нос был единственной различимой частью лица. Олег зажег свечу и ароматические палочки, от запаха которых Саша раскашлялась, но ничего не сказала, надеясь, что визит будет недолгим. Она предложила посмотреть, как портится йогурт, стоит его только внести в квартиру, но экстрасенс отказался. Он минут десять обследовал картину, подходил близко, почти вплотную. Саша подумала: "Если этот шарлатан своим острым шнобелем поцарапает изображение, я его заставлю оплатить реставрацию".
– Мне все понятно. Инструкции я вам пришлю. С вас пять тысяч. – сухо сказал экстрасенс.
– Давайте сейчас инструкции, какая гарантия, что вы их все-таки пришлете.
Олег недовольно поджал губы и закатил глаза.
– Хорошо, только предварительно выйдем в другую комнату и закроем дверь. Дайте лист бумаги и ручку. Вслух лучше ничего не произносить.
– Почему?
– Она услышит. И кто знает. Может, задушит вас ночью. – буднично предупредил Олег, будто говорил про форточку и комаров.
– Кто она? Скажите еще, что это девушка с картины.
– Нет, это не она, – серьезно ответил Олег.
Саше ужасно не нравилось пренебрежительное выражение на его лице. Так обычно уставший циничный терапевт разговаривает с надоевшей ему бабулей, которая ходит в его кабинет от скуки.
– Вот, держите, делайте, как написано. О результатах сообщите. Возможно, мне придется еще раз к вам прийти.
– Скидка полагается?
– Нет, – буркнул Олег и направился к выходу.
"Приготовления сделать за пределами квартиры. В пульверизатор налить молока. Быстро войти в спальню, побрызгать на портрет девушки три раза. Ни в коем случае не спать в спальне. Можно переночевать в другой комнате или еще лучше в другой квартире".
– Не буду я в гостиной спать, еще чего! – возмутилась Саша, но остальную часть инструкции выполнила. Хотя ей ужасно не хотелось портить изображение. По крайней мере, думала она, можно будет потом как-то удалить пятна, если они будут слишком заметны. После работы Саша купила все необходимое для ритуала, или как это лучше назвать, она понятия не имела. Зайдя в подъезд, Саша налила молоко в пульверизатор, забежала в квартиру, через пару секунд оказалась в своей спальне и смачно трижды побрызгала на тропическую нимфу, изображенную тканевой мозаикой на стене. Не проверяя, Саша выкинула остатки молока и пульверизатор вместе с мусором в тот же вечер.
День на работе был тяжелым. Выставка закончилась поздно. Саша собиралась сделать кое-какие домашние дела, но сил хватило только на то, чтобы вытащить постиранное белье из сушилки. Саша положила его на постель, подумав, что лучше завтра утром переберет, и легла спать. Ночью приснился кошмар, что она лежит под тяжеленной могильной плитой и задыхается. Саша проснулась с мыслью, что надо проветрить комнату. Только хотела подняться, как вдруг заметила грузную фигуру человека, сидящего на краю ее кровати. По всей видимости, голова у незнакомца была опущена, а широкая спина и округлые плечи тяжело вздымались при вдохе. Саша включила настольную лампу. В углу кровати покоилась все та же гора постиранного белья, которую она оставила вечером
"От духоты начинает мерещится всякое".
Саша распахнула окно и пошла в туалет. Когда она вернулась в коридор, в спальне послышался топот.
– Еще не хватало начать верить в мистическую хрень. Ой, я это вслух сказала? Кто здесь? Олег?
Ей почему-то показалось, что экстрасенс решил над ней пошутить и как-то проникнул в квартиру. Саша включила свет во всех комнатах. В спальне она заметила приоткрытую дверцу шкафа. Наверное, ветром открыло. На всякий случай, распахнув створки, Саша проверила содержимое. Только одежда и прочий хлам.
"Нервы ни к черту. Надо вина выпить. Как хорошо, что оно не из молока", – подумала Саша и пошла на кухню.
Вино быстро помогло уснуть. Правда, снова приснился кошмар. На этот раз со всех сторон на Сашу накатывались огромные белые шары, перекрывая кислород. Саша проснулась с тяжелой головой. В комнате что-то изменилось, но она не сразу поняла, что именно. Сначала она увидела на полу у стены, где стоял туалетный столик, свое платье, которое должно было висеть в шкафу. На самой стене появилась надпись: "Я ненавижу молоко". Приглядевшись, Саша поняла, что надпись сделана мозаикой из кусочков ткани, также как и основное изображение в спальне. А материалом послужило ее, Сашино, платье. Любимое платье.
Саша была в не себя от ярости и тут же позвонила экстрасенсу. Тот долго не брал трубку, но, в конце концов, она услышала его недовольный голос:
– Я не могу сейчас говорить, все подробности мне на почту.
– Как вы проникли в мою квартиру? Я это так не оставлю!
– Подробности на почту, – сдержанно ответил Олег и положил трубку.
– И как ты докажешь? Нет, подруга, у тебя точно чертовщина творится. Советую тебе написать все как есть и… – в голосе Олеси появилась уверенность.
– И отдать ему еще пять тысяч, – перебила Саша. – А вообще-то, не хочу с ним возиться. Сама все выясню. Найду хозяев, пусть они мне объяснят, что происходит. Купила кота в мешке на свою голову. Сначала молочку дома есть нельзя, а теперь что? Голой ходить?
– Ну подожди, может, это единичный случай. До этого же одежду никто не резал?
Саша отрицательно покачала головой.
– Я бы на твоем месте все-таки написала бы Олегу, – осторожно проговорила Олеся.
– Хорошо, если ты заплатишь, я ему напишу.
– Идет, а если выяснит, что он прав, ты вернешь мне двойную плату.
– По рукам!
Саша настойчиво продолжала отрицать участие потусторонних сил в том беспорядке, в который погрузилась ее квартира. Наверняка, какие-нибудь неизвестные науке плесневые грибы портят молочные продукты. А что до надписи. Так это, скорее всего, чья-та шутка.
"Не удивлюсь, если окажется, что Олеся в сговоре с этим Олегом. А что если нет? А что если и правда что-то происходит?"
Любопытство пересилило скептицизм.
"В любом случае, меня ничто не заставит поверить в эту чушь, так что я ничего не теряю", – размышляла Саша, закончив короткое письмо с описанием о случившемся прошлой ночью и отправив его Олегу.
"Но с бывшими хозяевами я все-таки поговорю".
После продажи квартиры Таисия Игоревна и ее супруг Лаврентий Михайлович переехали в Петербург и сменили номера телефонов. Найти бывших хозяев странной квартиры оказалось проблематично, но возможно. Риелтор, продавший недвижимость, долго не хотела идти на контакт, но закон был на стороне Саши, поэтому вся необходимая информация нашлась. Саша купила билет на поезд "Сапсан", чтобы смотаться в Питер на выходных.