– Где я по стеночке хожу?! – праведно возмутилась я. – Навет и клевета! Уже два дня как не по стеночке!
Дракон рассмеялся.
– Ну возьмите меня с собой, орра Дх'Орр-кэр! – кривляясь, шутливо бросила я, ожидая, что это его развеселит. Но Конхстамари посмотрел на меня очень серьезно, без тени улыбки, и проговорил:
– Пожалуйста, не обращайся так ко мне. "-Кэр" – слишком уничижительное обращение для говорящего. И уж точно не вздумай брякнуть так при ком-то. Будет неловко. Подобное может, конечно, встречаться в речи наложниц, которые хотят подчеркнуть свою полную зависимость от господина. А при условии твоего почти постоянного свободного пребывания одной, это будет вызывать слишком много вопросов. – он замолчал на несколько секунд, потом добавил. – И… я просто не хотел бы слышать из твоих уст обращение через "-кэр". Ты для меня равная.
Я, смутившись, кивнула.
– Если уж сильно хочешь побаловаться, обращайся просто через орра, – проговорил Кондор. – Ладно уж, если так сильно хочешь, пойдем.
Золотая осень на западном Побережье не обманула моих ожиданий. Но и не сказать, чтобы совпала. Она выглядела, скорей, как наш конец лета: плодоносящие сады, яркие краски цветов, зелень и лишь легкий налет осенней позолоты.
Воздух был теплый, но не душный, а вода вряд ли успела остыть… Эту догадку подтвердили пляжи, на которых еще было немало народу. Их было видно, когда летели…
Разумеется, я принялась уговаривать Кондора слетать куда-нибудь покупаться. Он закатывал глаза, но не отказывал, отчего я торжествовала.
Я любила лето. Любила море. Ну как можно не воспользоваться возможностью?
Аптекарь встретил как всегда радушно, поговорил с Конхстамари, полюбезничал со мной. Мы уже почти выходили, когда он вдруг, спохватившись, окликнул:
– Господин Дх'Орр! Совсем забыл! Сегодня Рейн в мастерской! И к нему можно зайти…
Кондор заинтересованно обернулся.
– Правда, не долго, – продолжил Доран. – Еще где-то около часа, я думаю…
Конхстамари кивнул.
– Хорошо, благодарю, Доран.
Дракон кивнул мне и сделал шаг к выходу. Но я углядела что-то интересное в шкафу и на миг остановилась. Чем-то интересным оказалось мыло, только вопреки обыкновению, было оно прозрачным с живым розовым цветком внутри. Я поцокала языком, до чего нынче дошли технологии, попрощалась с аптекарем и вышла.
Кондор стоял прямо рядом с крыльцом, а перед ним был стражник, что-то торопливо говорящий. Почти в тот же момент, как я шагнула через порог, Кондор вздохнул и бросил:
– Мда… Не судьба… – он обернулся, шагнул к двери и устало сказал. – Доран, передай Рейну привет.
Тот на миг удивился, потом понял, кивнул и тактично не стал расспрашивать. Я же была не такая, поэтому тотчас поинтересовалась:
– Что случилось?
Кондор снова вздохнул и ответил:
– Драка. Летим в Эрстхен.
– Что за драка? – спросила я уже в полете. – И почему ты имеешь к этому отношение?
– Драка между драконами. На человеческой территории. Меня, как представителя народа, просят помочь с разрешением конфликта. Могли найти и кого-нибудь другого, но я оказался ближе. Отказывать без уважительной причины некрасиво.
– А зачем им помощь? Почему сами не могут разобраться?
– Так конфликт смешанный. Конфликты, в которых замешаны два народа, не может решать одна сторона. В драке участвовал…ли драконы. Но поскольку сделать они это решили посреди города, они частично и в человеческом ведении… Так что теперь они под стражей, ждут, когда вторая сторона примет и порекомендует решение по поводу них.
– А что, лучше место для драки не нашли? – с легкой иронией осведомилась я.
Кондор фыркнул, и я сделала предположение, что, видимо, не все так просто.
Дорога до города привычно не заняла много времени. Наверное, дольше шагали до отделения стражи. Увидев Кондора, стражники тотчас почтительно поклонились и без единого вопроса провели в кабинет.
Там нас встретил капитан стражи, достаточно молодой мужчина обычного телосложения с русыми волосами до плеч. Что было несколько необычно для Побережья – обычно волосы были темные. Наверное, присланный лиорианец. Он тотчас вытянулся и отдал честь, его примеру последовали четверо стражников по периметру комнаты.
– Капитан городской стражи Майрэ Рэг, – с почтением спокойно представился он. Кондор кивнул. – Сегодня в полдень были задержаны за драку посреди города, – начал он докладываться, – господин Лиэстер Чиэнстелли и Фэйдхарши Варши'Ре.
Его лицо при этом сохраняло флегматичное выражение, взгляд был слегка усталым.
– Драка была остановлена. Нарушители спокойствия сопротивления страже не оказывали. Нападавшим признан господин Чиэнстелли, вины не отрицает.
Кондор кивнул, мимо юноши прошел к большому рабочему столу и сел, взглянув на положенные бумаги. Я тоже прошла и встала по правую руку от Кондора, подперев стену.
Двое задержанных находились перед столом.
Личи сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и с таким невинно-спокойным выражением лица разглядывал когти, словно его руки не были скованы наручниками. Собственно, когти, хоть и аккуратно подточенные, были окровавлены, как и пальцы. Однако ни это, ни слегка ссаженные костяшки не убавляли изящества, что читалось в жестах.
Узнать в нем участника драки, не зная, казалось не так просто. Одежда была практически приведена в порядок, если не приглядываться, даже не заметить пыли. Разве что разводы крови. Предположительно – не своей. На лице – единственная легкая ссадина на скуле. Да, если приглядеться, почти стертые следы крови на губах. Волосы выглядели просто слегка неаккуратно уложенными, разметанными ветром. И почему-то мокрыми. И рубашка, казалось, тоже, только почти высохшей.
Он сидел, как-то странно сложив, точнее даже, положив крылья на стул, поперек, длинными маховыми частями навстречу друг другу, растопырив в стороны. Я впервые видела, чтобы кто-то из драконов держал крылья так…
Взгляд его был спокойным, невинным, но при том выглядел он здесь как-то по‐хозяйски. Уверена, если б потребовал чай, побегали бы и с поклоном ему подали.
А вот в сидящем слева от него юноше, с темными волосами, отдающими в бордовый, участник драки виделся отчетливо.
Все его лицо было помято-исцарапано и окровавлено, левую щеку пересекала глубокая царапина; одежда потрепана; прямо у основания шеи – на скорую руку сделанная повязка, через которую проступила кровь. Крылья напряженно, скованно сложены за спиной, руки нервно теребят то рукав, то ворот.
Выражение лица юноши было возмущенно-злое и затравленное. Даже, скорей, просто затравленное, с загнанной в глубину обидой и отчаянием. Казалось, он даже был не так далек от того, чтобы разрыдаться, но упорно держался и прятался за злостью и возмущением.
Лишь периодически шмыгал разбитым носом, зло стреляя глазами. И тоже с мокрыми-подсохшими растрепанными волосами и одеждой. Правда, гораздо менее эстетично растрепанными…
Руки его оставались свободны; наручники были только на Личи. Как я поняла, потому что это он был нападавшим. И то, судя по спокойно-хозяйскому выражению лица того, лишь для проформы.
Кто в драке победитель, было очевидно.
– Что произошло? – холодно поинтересовался Кондор у мальчишки.
– Он просто напал на меня!.. – возмущенно начал тот.
Кондор жестом остановил его и одним лишь словом и поднятой бровью сбил с мальчишки уверенность.
– Просто?
Юноша сразу сник и замялся. Кондор, не говоря ни слова, коротко взглянул на Личи.
– Фэй решил, что ему можно вытирать об меня ноги, – отвязно и словно скучающе бросил тот. – Я показал, что не можно.
– Да я даже сказать ничего не успел! – вскинулся мальчишка.
– Можно подумать, я услышал бы что-то новое? – в противовес его возмущению, спокойно протянул Личи, как ни в чем не бывало взглянув на коготки и проведя по ним большим пальцем. – Не ты первый, не ты последний…
Кондор лишь вздохнул. Спор затих сам собою; мальчишка не решился вновь кричать.
– Майрэ, сделай, пожалуйста, чаю, – вальяжно бросил Личи, не поворачивая головы, тоном, словно так и надо.
Капитан посмотрел на него без тени удивления, пару мгновений помолчав, потом флегматично уточнил:
– Вам какой?
– Мелисса или смородина есть?
– Нету, – тем же голосом отозвался капитан.
– А что есть?
– Ромашка, липа, мята.
– Давай ромашку, – согласился Личи.
Капитан Рэг кивнул и сделал шаг к боковой двери, потом, взглянув на Кондора, спросил:
– Орра Дх'Орр, не желаете чаю?
Конхстамари покачал головой. Капитан вышел за дверь и что-то коротко приказал, после вернулся.
– Вас что, водой, как кошек, разливали? – уточнил Кондор, прохладно оглядывая задержанных.
Юноша от этого явно смутился, вспыхнул и сокрушенно морщась, опустил взгляд. Личи же самодовольно и вызывающе усмехнулся, не скрывая удовольствия. Конхстамари вновь прохладно вздохнул, буквально мельком взглянув в бумаги.
– Дольше ждали меня, чем мне разбираться… – проговорил он. – Выпишите обоим положенный штраф за нарушение общественного порядка. Со своим мы сами разберемся.
Капитан кивнул, отправил одного из стражников, видимо, готовить штрафы и подошел к столу. Точнее, попытался подойти и на миг замер перед закрывающим путь Личиным крылом.
– Не могли бы вы сдвинуться? – устало проговорил Майрэ.
– Мне сесть на стену? – с недовольством уточнил тот. И даже не шелохнулся. Хотя от кончика второго крыла до стены была пятая часть шены.
Капитан философски поднял брови и, осторожно обойдя, прошел между крылом и мальчишкой, почти впритирку к последнему. Они обменялись с Кондором несколькими фразами, после чего Майрэ указал что-то в бумагах, что, видно, полагалось, подписать представителю драконьего народа.
Кажется, Кондор и так это знал, лишь кивнул, как само собой разумеющемуся. А после спросил о еще каком-то документе, которого на столе не оказалось. И капитану, охнув, пришлось протискиваться назад, стараясь не задеть так мешающее крыло. На некоторое время он выглянул за боковую дверь и вернулся с листом. И вздохнул.
Вновь обойдя крыло, Майрэ передал бумагу Кондору и вышел.
Тем временем из-за двери окликнули и подали белую чайную чашку на блюдце. Капитан вновь вздохнул и, осторожно маневрируя мимо крыла, подошел и поставил ее перед Личи. Тот с невинной улыбкой поблагодарил и, изящно взяв одной рукой чашку, другой блюдце, поднес к лицу и сделал глоток. Элегантно, словно это не наручники вынуждали держать руки рядом.
Кондор отложил бумаги и, сделав жест молоденькому дракончику с бордовыми волосами, поднялся.
Юноша, повинуясь команде, встал, взявшись за стул, чтобы отодвинуть. И в его глазах вдруг зажглись злые искры, а пальцы, сжимающие спинку, напряглись: Личино крыло было соблазнительно близко…
И он резко отставил стул, "задев" тому крыло.
Личи едва слышно почти без голоса хватанул воздух и содрогнулся; руки дрогнули, хоть и сдержанно, но заметно, лицо на миг чуть исказилось.
Однако он тотчас совладал с собой, убрав тень гримасы и вернув лицу спокойное выражение, тихо выдохнул, опуская напряженные плечи.
И весьма убедительно сделал вид, что почти не заметил "задевания".
Тем же временем Кондор со спокойно-каменным лицом настиг мальчишку и завернул ему ухо, заставив того, резко и коротко вскрикнув, присогнуться, потом рукой же за ухо отправил к двери.
И, не меняя выражения лица, сделал шаг дальше, словно ничего не было.
– Какой неуклюжий, – с легкой снисходительной улыбкой бросил Личи вслед мальчишке, качнув головой и отхлебывая чай. Но крылья сдвинул чуть дальше в другую сторону.
Кондор с тем же нейтральным лицом спокойно попрощался с остальными и направился к двери. Но на пару секунд задержавшись у входа, вздохнул и тихо сказал:
– Кх'аррэй шрайх нэй'мэйшнэ тшей х'а.17
И вышел, не ожидая ответа. Не знаю, это мне показалось, или Личи от этих слов замер, едва заметно изменив позу.
Мы же вышли на улицу, где нас уже ждал юноша. Кондор, одарив того мрачным взглядом, кивком приказал идти рядом. Ростом мальчишка был лишь немного, по драконьим меркам, выше меня, но плечи уже начинали раздаваться вширь.
– Сразу о последнем. Какая низость!
Юноша опустил голову, кусая подбитую губу.
– Он… – голос его был обиженным, но чувствовалось, что за этим скрывалось смущение. – Он сам нарвался!
– А ты? Не сам нарвался? – холодно бросил Конхстамари. Юноша еще сильнее опустил голову. – Что, насмотрелся на старших? Сэфхинри, отца, или еще кого… Решил, что в свои два с половиной века взрослый, и можно так же? Ну-ну. Вот тебе и результат.
– Но Личи!..
– К Личи претензий нет – разве он не имел право подраться с приставалой или агрессором? А то, что ты младше и слабее – твои проблемы. Не можешь быть достойным соперником в драке – не провоцируй. Или ты думал, что он плюшевый и зубов не покажет?
Фэй молчал, сокрушенно опустив голову. Кондор бросил прохладный взгляд на его лицо и цокнул, покачав головой:
– Да уж, будет, что сыновьям рассказать, когда спросят, откуда у отца шрамы…
Юноша сник еще сильнее и совсем безжалостно закусил губу. Судя по всему, рыдать очень хотелось, но он мужественно держался.
– Орра Дх'Орр-кэр, – вдруг умоляюще проговорил он. – Пожалуйста… – он растерялся. – Вы расскажете моему отцу? Прошу, не…
– Что? Еще чего, – прохладно хмыкнул Конхстамари. – Я вам не докладчик, и ваши семейные дела меня мало касаются, – но прежде чем мальчишка успел отреагировать, безжалостно добавил. – Ты сам ему все расскажешь. Так ведь?
Юноша сжал губы и сокрушенно сник.
– Или ты ему говорить собирался, что с бритвой поигрался малость неудачно?
Мальчик, на лице которого едва угадывалась начавшая пробиваться неуверенная растительность, чуть заметно вспыхнул. Помедлив, под нос проговорил:
– Отец будет зол…
Кондор равнодушно пожал плечами. Потом прохладно добавил:
– Про стул ему тоже расскажешь?
Фэй содрогнулся и закусил губы еще сильнее, совсем опустив голову.
– Стыдно? А вот нечего делать то, о чем потом будет стыдно рассказать.
– А Личи, можно подумать, не делает?.. – вскинулся юноша, оскалившись.
– А ты на него равнение взял? – холодно осведомился Кондор, отчего мальчишка сразу смутился и сник, оставив едва начатую атаку. – Ну, ты зря тогда с ним дерешься. Ты к нему мирно подойди и попроси совета. Что, не знаешь, как это делается?
Фэй сокрушенно вздохнул и грустно-безысходно посмотрел вдаль. Кондор, взглянув на него, тоже вздохнул и, чуть смилостивившись, спокойно проговорил:
– Отправляйся к отцу. И пусть это будет тебе уроком и убережет от дальнейших ошибок.
Юноша кивнул, печально, но искренне поблагодарил за помощь в решении конфликта и, церемонно поклонившись, удалился. Конхстамари проводил его взглядом, потом мрачно покачал головой и под нос проговорил:
– Ну, первый пошел. Как я и предсказывал…
Я тихонько шагала рядом, в тени его крыла.
– Я думала, будет серьезно… Как легко все разрешилось.
– А с чего бы не разрешиться? – ответил Конхстамари. – По нашей части все в порядке. Можно сказать, рядовое выяснение отношений. По их – лишь нарушение общественного спокойствия, ведь драка была в их городе… Личи вообще ничего не будет, кто с ним спорить отважится?
– Ну, наручники же на него нацепили…
– Пфф, – мрачно усмехнулся Кондор. – Раз нацепили, значит, сам позволил.
– Неужели? – чуть недоверчиво уточнила я.
– А ты поди попробуй нацепи на дракона наручники против его воли… Чисто физически, не учитывая даже всего прочего… Я предполагаю, его даже не могут задержать без его согласия.
– Немыслимо, – фыркнула я.
– Для обладающего такой властью, он ведет себя скромно, как агнец… – проговорил Кондор. – Он либо не осознает в полной мере своей силы, либо старается не злоупотреблять властью и не испытывать благодушие судьбы. Склонен думать на второе, либо на оба разом.
Я задумчиво хмыкнула, пожав плечами.
– А Фэй… – полное имя воспроизвести я не смогла, пришлось остановиться, – обратился к тебе через "-кэр"…
– Ну, он мальчишка. И очень просил.
– Понятно, – я кивнула и посмотрела на небо.
– Мы покупаться успеем?
– Да успеем, – улыбнулся Кондор. – Идем.
Мы направились в сторону пляжа – так было быстрее всего покинуть город, чтобы там трансформироваться и полететь к Черным Камням.
Пока мы шли, я вдруг вспомнила об еще одном вопросе, что уже давно крутился рядом, но все как-то не было случая…
– Знаешь, я все хотела спросить. Здесь люди… так просто относятся к тому, что кто-то чья-то любовница или наложница?..
– Ну, а что в этом такого? – усмехнувшись, издевательски уточнил Кондор. – Нет ничего плохого или зазорного в том, чтобы быть наложницей или любовницей.
– На смешанной территории?
– Как по мне – в принципе, – философски проговорил Кондор. – Но для тебя – пусть будет на смешанной. Я понимаю, что у вас в центре отношение немного иное… Но здесь и правда в этом нет ничего предосудительного. Можно быть любовницей дракона, а в остальное время жить обычной жизнью. Можно даже потом выйти замуж за обычного человека – любовница не наложница.
– А возьмут? – с сомнением уточнила я. – Ведь будут знать, что она… ну, – я замялась, – не невинна.
– Зато с опытом, – усмехнулся Кондор. – И богатым приданным.
Я помолчала.
– Тем более, насколько мне известно, среди магов к подобному относятся спокойно…
Я пожала плечами. Пожалуй, это действительно было так. Маги всегда были… хм, более прогрессивны. Да и кто в здравом уме возьмется мистика осуждать?
– Кондор, слушай… – проговорила я после недолгого молчания. – А я совсем забыла, как называется… называлась та штука от порталов.
Он посмотрел на меня внимательно, с некоторым недоумением, словно спрашивала глупость.
– Шарн эйжар. Ключ портала.
Я с досадным возгласом хлопнула себя по лбу. Ключ портала! Небо, как просто…
Чужая свадьба
Благодатное прибрежное лето готовилось превратиться в теплую щедрую осень. Не календарно – тот уже больше месяца как ознаменовал ее приход. Но приморская природа, казалось, только об этом прознала и, потянувшись, словно нехотя, перекрашивалась в более теплые тона. Еще должны поспеть сладкие южные фрукты, что пока прячут зеленые бока в листве.
Говорят, здесь природа плодоносит до самого бридмаста18…
После первого вылета с момента моего неловкого визита, я, убедившись, что вода пригодна для купания, отказалась спокойно сидеть в замке у Кондора. Жаль, нельзя накупаться впрок… Как ни хотелось мне остаться на Побережье подольше, надо было ехать.
Неделя пролетела совершенно незаметно. В предпоследний, точнее, пожалуй, даже последний день, поскольку завтрашний планировался днем отъезда, я намеревалась заскочить отметиться к госпоже Ройхэйм, что все же была здесь опять. Долетев до Эрстхена, мы с Кондором дошли до площади, где он остался ждать у фонтана. Я же побежала в отделение.
Комиссара я застала говорящей в коридоре с какой-то женщиной. Стоило мне зайти, их разговор прервался, они обе взглянули на меня. Я чуть смутилась, что, забывшись, заскочила в отделение как к себе домой, не спрашивая позволения. Привыкла находить Гонзу в кабинете, и потому не стучаться, заходя в коридор…
После непродолжительного молчания, госпожа Ройхэйм произнесла:
– …А вот, кстати, и она.
"Заходит без стука и не здоровается", – мысленно добавила я. Стучаться было уже поздно, а вот второй пункт еще можно было исправить, и потому я поспешила произнести немного неловкое "Драсть".
Под взглядом двух старших женщин я почувствовала себя школьницей и поежилась. Когда взрослые говорят подобные слова, это редко предвещает что-то хорошее. По крайней мере, для школьника. Обычно подобное значило, что обнаружилась какая-то ошибка, или провалена проверочная, или таки раскрылся тщательно, казалось бы, засекреченный проступок…
Я поежилась, но отогнала наваждение. В конце концов, я не школьница, на больших девочек ругаются реже…
– Госпожа Янше, – заговорила Гонза, видя мое смятение. – Вы… Вы еще на Побережье? Я думала, вы уехали…
– Вернулась, – усмехнулась я. – Но, собственно, уезжаю. Завтра. Отметиться заглянула.
Я вопросительно взглянула на госпожу Ройхэйм. Та же перевела взгляд на незнакомку. Я повернулась к внимательно смотрящей на меня женщине.
– Илаис Корада, мозгоправ-гипнолог, – вежливо проговорила та.
Удивленная мысль, зачем я ей, не успела толком оформиться, как я с перепугу выдала:
– Мне не надо, спасибо…
Женщина, на секунду замерев, вдруг сдержанно посмеялась, прикрыв рукой рот. Она была среднего роста и довольно тонкой, слегка даже худощавой. В темно-лиловой шляпе с декоративными цветами и таком же легком шарфе. Темные слегка вьющиеся волосы не доходили до плеч. И, несмотря на довольно изящный и яркий стиль одежды, на ней были простые серьги-гвоздики с бусинкой натурального камня, темно-фиолетового, с разводами и прожилками. Почему-то казалось, что я знаю, где она такие могла достать…
– Нет-нет, я не по вашу душу, – проговорила она. – По крайней мере, не в том плане. Я хотела бы получить вашу консультацию, как специалиста.
Я пару секунд осмысливала услышанное, и, наверное, удивление читалось по моему лицу.
– Если, конечно, это вас не сильно обременит… – на всякий случай добавила женщина в ответ на мое молчание.
– Н…нет, что вы, – поспешно отозвалась я. – Я готова помочь, чем смогу. Вам повезло. Меня уже давно не должно быть тут.
Мысль, что какой-то явно более опытный и, видно, уважаемый специалист попросит моей консультации, с трудом приживалась в голове. "Пугать" своей значимостью простой люд, солдат – это, конечно, было. Но это одно, а тут – по мою душу специалист. И не наставлять, а просить совета.
Но… пожалуй, когда-то это должно было случиться. Или, по крайней мере, могло.
– Тогда пойдемте, я на улице посвящу вас в подробности.
Я кивнула. Госпожа гипнолог вышла. Я, уладив дела с комиссаром, поспешила следом.
– Недавно мне вверили девушку с истерией и подозрением на сумасшествие, – без лишних предисловий начала женщина, двинувшись вместе со мной по мощеной дорожке прочь. – Но, когда я начала с ней работать, у меня возникли опасения, что… – она на миг замолчала, видно, подбирая слова, – ее недуг не душевной природы…
Я внимательно взглянула на женщину.
– Полагаете, одержимость?
Та чуть заметно кивнула. Мы дошли до перекрестка, женщина остановилась.
– Возможно. Я не уверена точно. Но… она странно себя ведет и странно реагирует. И я пока оказалась бессильна помочь ей. Потому я и хочу, чтобы специалист нужной области посмотрел. И либо подтвердил, либо исключил опасения.
Я кивнула. Камушки в серьгах гипнолога красиво переливались в непрямых солнечных лучах.
– Вы говорили, что уезжаете завтра. Во сколько?
– Ну… не слишком рано, – пожала плечами я. Точное время было мною не выбрано, оставлено на волю великого "как пойдет".
– Хорошо, – Илаис кивнула. – Удобно ли вам будет завтра встретиться в восемь утра у восточных ворот Долмира? Ее семья живет в пригороде, не слишком далеко.
Я, прикинув, кивнула. Вполне. Госпожа гипнолог, удовлетворенная ответом, так же кивнула и, попрощавшись, зашагала прочь, в противоположном от площади направлении. Я же поспешила к месту встречи. Кондор сидел у фонтана, ожидая меня.
– Ну что, отметилась? – уточнил он, стоило мне приблизиться.
– Угу, – кивнула я. – Скажу больше, мне дали поручение.
Кондор, усмехнувшись, взглянул на меня. Я продолжила:
– Так что завтра утром я отправляюсь консультировать специалиста. Да-да! – значительно добавила я на красноречиво ироничный взгляд Кондора. – И, возможно, еще охотиться.
Хм, кто знает… Может быть, мой завтрашний успех станет мне хорошим плюсом для гильдийской характеристики… Хотя нельзя забывать о рисках.
Экзорцизм, в узком смысле – это почти отдельный вид искусства для мистика и очень особая тема. Энергетические сущности, что в состоянии захватить человеческое сознание, это вам не безмозглая гарпи. Одержимость – это состояние захвата человеческого (и не только) сознания иной энергетической сущностью.
С приобретением контроля, демон-оккупант начинает влиять на поведение и/или управлять телом жертвы. Контроль бывает частичным и полным. При частичном контроле жертва осознает себя, руководит своими действиями или их большинством и часто понимает, что с ней что-то не так, вплоть до осознания стороннего контроля. При полном – сознание человека оказывается полностью отключенным или заблокированным, и всеми действиями тела руководит демон-захватчик.
Существует версия, что одержимость – пример еще одного, наивысшего класса энергетического вампиризма. Но большинство специалистов все же относят это к разным категориям, слишком уж значимые различия между сущностями захватчика и энерговампира, а также между целями, механизмами и уязвимыми местами явлений.
Тем более, вопросы энерговампиризма даже вынесены в ведение другого подразделения… Вампира, так-то, сходу даже от человека не отличишь. Уверена, столкнись я лицом к лицу с энерго, я бы даже не заметила.
А экзорцизм является одной из прямых специализаций мага. По умолчанию, при благополучном выпуске из СоулМиШ, все мистики имеют допуск до этой работы и базовые навыки. Несложные случаи вполне реально разрешить.
Действовать нужно очень тонко, ведь главное – не навредить человеку-жертве. По понятным причинам демона-оккупанта не получится уничтожить физически… Против захватчика проводится особая энергетическая работа, направленная на нейтрализацию демонической сущности и лишению ее контроля. Обычно после этого самосознание человека восстанавливается само.
Экзорцизм – это очень тонкая работа, требующая высокого профессионализма и тщательного соблюдения мер безопасности. Ведь есть риск не только не справиться, но и самому стать жертвой… Маг должен быть очень осторожен. Нас не раз “пугали” историями, как экзорцисты, проявив излишнюю самоуверенность, попадали под влияние демона. Причем, случалось такое как с новичками, так и с опытными экзорцистами, умудренными многолетним стажем…
Эти демонические сущности хитры и лживы.
***
Утром к назначенному времени я со своей Шельдой явилась к воротам. Госпожа Корада уже ожидала меня на месте, верхом.
– Доброго утра, госпожа мозгоправ-гипнолог, – с легкой иронией бросила я.
– Доброго утра, – чуть усмехнувшись, отозвалась та. – Из двух званий предпочла бы второе.
– Да? Почему? – заинтересованно спросила я. Женщина чуть поморщилась.
– Не очень люблю это выражение. Оно звучит как-то грубо, топорно… Как "костоправ". Словно берешь и силой вправляешь. Без уважения и чуткости к человеческой душе. Я предпочитаю работать тонко.
Я чуть смущенно кивнула.
– Хотя, да, в досье моем значится "мозгоправ-гипнолог", – пожав плечами, добавила женщина. – Поедем, госпожа мистик?
Покинув город, мы направились по окаймляющей дороге, и вскорости свернули к одному из пригородных поселений. Там остановились у неприметного на вид дома.
Нас встретили молчаливо-мрачный мужчина и тихая грустная женщина. Как я узнала, родители страдалицы. Дом был довольно большой, явно больше, чем для троих. Кроме девушки и ее родителей в нем обитали другие родственники. Несколько детских лиц с интересом пялились на нас, прилипнув к окнам второго этажа.
Мы зашли в дом и явно приковали к себе внимание домочадцев, хотя те не решались в открытую подходить. Лишь из толпы разновозрастных детей, скромно пялящихся из-за поворота лестницы, выскочила маленькая девочка и, подбежав, схватила меня за подол.
– Вы вылечите Маритку? – вопросила она с надеждой. Но тотчас со строгим окриком была прибрана к рукам родителями.
Вера и ожидание в ее глазах, тем не менее, не погасли. Я улыбнулась.
– Мы постараемся.
Корада обменялась парой слов с отцом, и он, передав удерживаемую девочку жене, повел нас по коридору. Женщина, в свою очередь вверив ребенка какой-то подоспевшей родственнице, поспешила следом.
Коридор был темен и оканчивался дверью с засовом. Снаружи. Мужчина подошел, отодвинул маленькую досочку, закрывавшую окошечко и аккуратно вгляделся. После кивнул Илаис и взялся за засов. Открылся неожиданно темный для солнечного дня провал дверного проема: как оказалось, окна в комнате были заколочены.
Глаза тотчас приспособились, и все стало отчетливо видно. Полупустая комната, расправленная постель, прикроватный столик. И силуэт девушки в белой, чуть сбившейся ночной рубашке. Замершей, уткнувшись лицом в стену.
Лишь только я ступила в комнату, ее бледное лицо с пустым взглядом медленно и ужасающе повернулось на меня.
Это выглядело очень пугающе. Но страшил отнюдь не пустой взгляд. Я смотрела сквозь. И за этим взглядом скрывалось нечто большее. Гораздо большее…
Оно тоже смотрело насквозь. Пронизывая человеческие оболочки. Вычленяя и оценивая. Видя себе соперника.
Оно смотрело именно на меня. Оно меня видело. Это чувствовалось.
Остальные, видимо, его не интересовали. Лишь женщина сзади, словно от холода, повела плечами, и только.
Сегодня оно впервые увидало среди пришедших настоящего соперника.
Или…
Может, даже, не соперника.
…Я ни разу не сталкивалась… с таким. Я знала, что и как в теории, представляла себе, что могу встретить, но… На практике было страшней.
Оно, хотя, скорее, он, был силен. Я чувствовала. Я все чувствовала. Только сделать ничего не могла.
Я стояла и боялась поднять руку. Он смотрел на меня. Внимательно. Пронизывающе. Анализировал как соперника. И ждал, осторожно, как зверь.
И я боялась к нему прикасаться. Ведь все, к чему ты прикасаешься, одновременно прикасается к тебе… А я не знала, смогу ли я выстоять, если он прикоснется…
Он не пытался вступать в битву. Потому что я не пыталась атаковать. Но я знала, что стоит мне… нет, даже не начать. Помыслить, принять решение, прикоснуться – и он не заставит ждать.
Я стояла, исступленно глядя на застывшую девушку с отсутствующим взглядом.
Глядя сквозь нее на сильного и уверенного захватчика. Который, в лучшем случае, не слабей. С которым мне не совладать.
Наш контакт слишком опасен. Не говоря даже о безопасности девушки. Я чувствовала, что это тот случай, когда под угрозой и сам маг.
Мне было страшно. Я не знала, как поступать. Как правильнее действовать.
Вступить ли в битву, попытаться ли, а там… как получится?..
Жалко, и стыдно, и непривычно было отступать перед лицом угрожающей человеку сущности, сдавать ему жертву, оставлять, без попыток помочь. Но разум вторил – слишком опасно. Слишком рискованно. Тебе может не хватить ни опыта, ни сил. Разум помнил первое правило экзорцизма – не уверен, не берись. Точь-в-точь как у грибника.
Перебирая и изучая все, что у меня есть – жалкие крохи не скрепленного практикой теоретического знания, заурядные силы, отнюдь не самый блистательный ум – я понимала, что не могу быть уверенной.
И сделала шаг назад.
– Я… я боюсь, что… – я терялась, не могла подобрать слов, собраться с духом и сказать… Честно признаться.