– А Ева правда молодец. Толковая девчонка, обязательная. Признаться, поначалу мне она казалась несерьезной…
– Еще бы, – гордо ответил Марк. И на мой слегка вопросительный взгляд пояснил. – Ее учат как наследницу дела отца. Она станет хозяйкой торгового дома. Главой. И отец хорошо ее гоняет, приучает ко всем работам, и по дому, и в лавке. А то как же, хозяйка, а сама что-то вдруг не умеет! В придачу, она у Личи пока посыльной бегает. Бориска был против сначала, а потом разрешил, тоже работа. Малая себе так карманные зарабатывает, – Марк усмехнулся.
– Эк у вас все продумано, – качнула головой я.
– Все Шенлеры славятся расчетливостью и стратегическим мышлением! – весело ответил хозяин. А потом, с какой-то даже легкой грустью вздохнул. – Одно плохо… Еванделина у нас единственная наследница. Да и та девица. Сама понимаешь, с этим свои сложности…
– А почему так? – легкомысленно спросила я.
– Да вот… – Марк чуть заметно нахмурился, прикусил губу, – не сложилось…
Я смутилась, почувствовав, что за этими пустоватыми словами таится большая боль этой семьи. И, неловко помолчав, открыла уже было рот, чтобы извиниться, но меня опередил Марк.
– Ну… Ладно, – тон его стал бодрее. – Не буду вас задерживать, госпожа мистик! – сказал он уже весело. – Доброй дороги.
– И вам… – улыбнувшись, бросила я, но, опомнившись, добавила, – доброй ночи!
Марк, уже открывший было рот пошутить над моей оговоркой, с легкой досадой несостоявшейся издевки кивнул и махнул на прощание рукой. Ворота за мной закрылись. Я вдохнула свежий ночной воздух, подняла глаза на звезды. И, сжав бока недовольно сопящей Шельде, поехала.
Я давно хотела прогуляться по ночному лесу в одиночестве. И заночевать на побережье.
Дорожка сначала змеилась неширокой лентой вниз, потом слилась с широким повозочным путем, что шел мимо Долмира до Эрстхена, а от него – до Дарпа, где переходил в Лиорианский центральный тракт. С ним я доехала до Эрстхена, но в город въезжать не стала, свернула на окружную. И вдоль древесного массива, по городской кайме доехала до холмика, того самого, где лес, полянка и обрыв.
Эх, как хочется увидеть, как оттуда смотрятся звезды…
Я спешилась и привязала Шельду у подножия холмика. И пошла, прогуливаясь, к обрыву. Звезды озорно выглядывали меж ветвей, настроение было воодушевленное и веселое. Игривая свежесть моря уже чувствовалась. Я угадала с трудом опознаваемую нехоженую тропку и дошла с ней почти до места, но ближе к обрыву, больше положившись на чутье направления, упустила ее изгиб и пошла напрямки. Так было даже интереснее, единственное, пришлось продираться с сумкой сквозь кусты.
Впрочем, даже это моего настроя не испортило, и я, воодушевленно глядя на долгожданные звезды, веселясь, выскочила на полянку. А спустя миг опустила взгляд на обрыв…
Из темноты на меня глядели два янтарных глаза.
Я была крайне удивлена увидеть хоть кого-либо в довольно глухом месте. И, судя по выражению лица встреченного, он тоже.
– Вы смотрите, какие люди, – с хохмой проговорила я, подходя по полянке к обрывчику. – Где бы встретиться?
Удивление в глазах Личи быстро затухало, сменяясь злобой. Он смотрел на меня волком. Не шибко ловким движением правого крыла он накинул-накрутил на него плащ. Как-то плохо накинул: левое все равно осталось открытым…
– Ты что здесь забыла? – грубо проговорил он, теребя лямку лежащей рядом сумки.
– Погулять пришла! – с вызовом бросила я, подойдя к краю полянки и опустившись на землю, свесив ногу с обрыва. Невысоко над горизонтом висела почти полная, лишь чуть уменьшившаяся с одного бока луна, серебря чуть дрожащую поверхность воды.
Личи, не разжимая губ, буравил меня взглядом.
– Кстати, ты не поверишь, кого я сегодня видела…
– Ты не поверишь, насколько мне плевать, – процедил он сквозь зубы.
Я хмыкнула, картинно закатив глаза. Потом скользнула взглядом по его блестящим в свете восходящей луны сапогам.
– А "шпильки"-то какие… Глаза что ли кому выколоть собрался?
– Да! Тебе!
Я лишь усмехнулась в ответ на такую топорную грубость.Личи вновь сжал губы, сверля меня взглядом. Я же подняла голову, любуясь высоченным пространством над головой, усеянным звездами.
– Что-то случилось? – повернула к нему голову я.
– Да! Ты пришла.
– Я могу чем-то помочь?
– Уйти.
– И оставить тебя страдать тут в одиночестве, – насмешливо осведомилась я, качая ногой над обрывом.
– Поверь, страдать в твоей компании гораздо хуже!
– Какой ты дерганый, ох, Небо. Тебе бы с кем-нибудь поболтать, выговориться, говорят, помогает… – насмешливо-колко бросила я.
– Щас! Я специально ушел ночью в лес, чтобы ни с кем не разговаривать! Мне нужна только тишина и одиночество!
Я лишь скептически хмыкнула.
– Уходи! Лес большой! – сказал он почти со стоном.
– Хрен тебе, обрыв общий! – с вызовом бросила я.
– Ну и подавись, – зло и как-то даже затравленно огрызнулся он, поднявшись. Закинул сумку на плечо и пошел прочь, неловко увязая каблуками в рыхловатой лесной почве.
– Стой, – опомнившись, крикнула я вслед. – Ну ты чего? Тут же нам обоим места хватит!..
Он, не говоря более ни слова, миновал поляну и скрылся за поворотом тропы. Лесная почва заглушала его шаги, вскоре не осталось ни звука, кроме ночного шелеста листвы.
А ведь на обрывчике было вполне достаточно места для обоих…
***
Утро было спокойным и тихим. Я не замерзла, ночь оказалась теплой и очень приятной. Давешняя ранка подсохла и покрылась хорошей корочкой.
Искупавшись, я просушила волосы, еще раз мазнула царапину лечебной настойкой и поехала в город. В Эрстхене было обычное городское утро. Кто-то куда-то спешил, кто-то гулял. На рыночной площади открывались лавочки, потихоньку начиналась торговля.
Я хотела миновать площадь и заскочить куда-нибудь перекусить и уже думала, куда бы сворачивать. Но тут услышала оклик и, обернувшись, увидела комиссара Ройхейм. Она, видимо, куда-то направлялась через площадь, но заметила меня и поспешила тормознуть.
Интересно, зачем я ей, вроде же все документы у меня в порядке, недавно предъявляла… Но, предвосхищая возможные проверки, я вытащила бумаги и протянула уже приблизившемуся комиссару.
– Ясного солнца, – с легкой улыбкой по-прибрежному поприветствовала ее я; женщина ответила кивком. – Вот, лицензия, разрешение, все в порядке!
– Да я знаю, я же ваши сведения заверяла и отсылала… – госпожа Ройхейм качнула головой, знаком отказавшись от бумаг. – Я, собственно, не по этому поводу. Удачно вы мне встретились… – я вопросительно на нее взглянула. – Ищут вас.
– Хто? – тотчас стерла улыбку и посуровела я. Мелькнувшая было мысль, что меня таким странным способом разыскивает Кондор, зачем-то через органы магконтроля, зачахла, едва родившись.
– Гильдия, кто ж еще, – хмыкнула Гонза. – Ругаются, что нет прикрепления, и работаете не в Лиории…
– Да елки! Опять?! – недовольно буркнула я. Не на госпожу комиссара, разумеется, а на своих.
– Возьмите, пожалуйста, – комиссар протянула мне конверт, на котором значилось: "Передать: мистику Дзете Янше".
Я, поморщившись, вскрыла его. Внутри меня ожидал сухой безличный текст о том, что просят явиться в Лиорию и решить вопрос с прикреплением. Прочитав, я вздохнула и убрала конверт за пазуху. Поблагодарив, попрощалась с комиссаром и поехала дальше.
Кондор явился за мной ближе к вечеру, неизменно опрятный, с аккуратно собранными в хвост волосами. Обменялись приветствиями.
– Ну как, хорошо погуляла? – поинтересовался он.
– Отлично! – с улыбкой ответила я, ненавязчиво, под видом поправления прядки, прикрывая ухо – незачем ему видеть царапину – и с легким подколом спросила. – А ты?
Кондор усмехнулся.
– Замечательно, – ответил он в тон мне, при том довольно выразительно, отчего я вспомнила про его какие-то планы и слегка смутилась.
– Ты здесь все? – поинтересовался Кондор.
– Угу, – кивнула я, вспомнив-задумавшись о кое-чем не столь приятном. Кондор, видимо, что-то считал по моему лицу и взглянул внимательнее. – И здесь, – обвела взглядом город, – и на Побережье.
Кондор вздохнул, кивнув, как предначертанному:
– Рано или поздно этот момент бы настал, – он вновь взглянул на меня с ожиданием.
– Гильдийцы повестку прислали, не уймутся никак… Слушай, сможешь меня закинуть в Тилану?
Дракон кивнул.
– Отлично! – улыбнулась я. – Ну, тогда у меня есть еще пара недель здесь.
Кондор улыбнулся в ответ.
– Кстати, я кое-что подыскал для тебя. Помнится, ты упоминала, что тебе нравятся серьги разной формы… – он довольно взглянул на меня, протянув красивый расшитый мешочек. – Хотел бы посмотреть, как они на тебе смотрятся…
– Спасибо, – я с благодарной улыбкой кивнула и приняла подарок.
Улыбалась я и своим мыслям. Точнее, иронично усмехалась. От зараза. Таки придется явить царапину…
***
Вечер прошел спокойно и уютно. Кондор поцокал языком на царапину, высказался о моей аккуратности. А еще о том, почему сразу не покаялась – заскочили бы в аптеку за хорошим ранозаживляющим. Я ответила, что а) мое сносное, б) я мистик, и на мне заживает, как на собаке.
Да он и сам видел, что рана плевая и уже затянулась корочкой.
На завтра наметили слетать к Черным Камням купаться. А свое обещанное путешествие "куда душе угодно", я решила пока приберечь, размышляя, собственно, о том, куда именно угодно моей…
После мы разошлись спать. Но посреди ночи я неожиданно проснулась. Ночь была свежа, тиха и безмятежна. За окном горели высокие яркие звезды. Море безмолвно, почти неподвижно лежало у подножий скал.
В замке было темно и тихо. Я полежала еще немного и неожиданно вспомнила свою недавнюю идею. Точнее то, что ни разу не видела Кондора спящим…
Задумалась. Конхстамари сейчас, наверное, крепко спит. Может быть…
Поднявшись с кровати, я прошлась по комнате. Вышла и направилась к спальне Кондора. На самом деле, он ночевал довольно далеко от меня, в другом крыле и целым этажом выше. Хоть мистики и могут видеть в темноте, ночью все выглядело немного иначе, чем днем. Я даже попыталась не опознать нужный поворот и почти проскочила мимо. Но все-таки нашла виденную мною пару раз резную деревянную дверь.
Перед входом в комнату я остановилась и еще раз задумалась. Не делаю ли я чего-то не того? Но я ведь всего лишь хочу посмотреть, ничего более… Легкое волнение заставляло сердце биться сильней. И, пожалуй, это только раззадоривало.
Я аккуратно потянула за ручку; было не заперто. Придерживая, чтобы не скрипнуть и не щелкнуть замком, я начала открывать и, едва образовалась пригодная для меня щель, шмыгнула внутрь. Дверь мягко закрылась.
В комнате было тихо, слышалось только спокойное дыхание Конхстамари. Легкий ночной ветерок колыхал невесомую полупрозрачную шторочку. Вся комната была обставлена очень аккуратно и со вкусом. Было прибрано.
Осторожно ступая, я начала приближаться к большой широкой кровати, угадывая на ней силуэт друга. Просто подойду, посмотрю, умилюсь и…
В темноте мелькнул высверк огненных драконьих глаз, его силуэт вдруг закрыл от меня слабо светящееся окно. Не отдавая себе отчета, чисто подсознательно, я резко метнулась назад, пытаясь увернуться, однако дракон оказался не менее резв, и его рука стальной хваткой сжала мое запястье, рванув на себя, не давая уйти. Я испуганно вскрикнула, забившись в захвате.
– Дзета! Какого черта ты делаешь?
Голос его прозвучал возмущенно, но при этом как будто слегка растерянно.
– Кондор, прости!.. – испуганно промямлила я, остановив очередной импульсивный и бессмысленный рывок. – Я… я просто… – от неожиданности я никак не могла найти слов.
Кондор, словно опомнившись, разжал руку.
– …просто хотела поглядеть, как ты спишь…
Конхстамари коротко испытующе на меня посмотрел, а может, просто осмысливал сказанное, потом резко выдохнул и сжал переносицу.
– Ох, Небеса, Дзета… – покачал головой он, поудобнее усаживаясь на кровати и укрывая ноги покрывалом. – Делать тебе нечего.
– Прости… Что пришла без спроса. И что разбудила, – смущенно прошептала я. – Ты меня услышал?
– Почувствовал, – ответил он прохладно-задумчиво, все еще потирая переносицу.
Я вопросительно поглядела на него. Запоздало поняла, что моих взглядов в темноте, наверное, не разобрать, и переспросила вслух.
– Почувствовал?
– Угу, – Кондор опустил руку и поднял глаза на меня. – Мы ощущаем присутствие, так сказать, посторонних на своей территории. Например, я так почувствую чужаков в своем замке, даже ночью это разбудит… Ты же здесь почти своя, но поскольку сейчас ты изволила зайти в спальню – я тебя почувствовал.
Я опустила глаза.
– Извини… Я правда не хотела ничего плохого…
– Дзета, иди уже спать, – устало проговорил Конхстамари.
***
Две недели пролетели почти незаметно. Я подумывала, что можно было бы задержаться еще, ведь я и так являлась раньше, чем если бы ехала сама, но хотелось решить эти вопросы побыстрее.
По истечении последнего дня я с Шельдой была доставлена в Лиорию и в ночи "десантирована" где-то в окрестностях Тиланы. Едва начавшаяся осень здесь чувствовалась явственней, чем на Побережье, хотя погода все же радовала ясностью и сухостью.
В город я проникла утром, подло пользуясь служебным положением, обойдя очередь на воротах. Хорошо быть мистиком. Магу, вообще-то, дозволяется и по городу верхом разъезжать, но я предпочла все же оставить лошадь, не доезжая до площади, и прогуляться пешком. Заодно глаза на рынке попродавать.
Было очень шумно и многолюдно. Я, пройдя почти по центру площади, прибилась к какой-то лавочке сбоку от довольно большой толпы. И сквозь рыночную толчею вдруг услышала:
– …Панорамы хранят для нас подлинную историю многовековой давности…
Я замерла. Панорамы? Настоящие?
Голос исходил как раз из примерного центра скопления народу. Вот у чего, они оказывается, толпятся.
Вновь коварно воспользовавшись тем, что я маг, я просочилась-протолкалась ближе к говорящему. Оказалось, там была небольшая экспозиция, посвященная панорамам.
По бокам от выставки стояла охрана, зорко следящая за ценными экспонатами. На стендах висело множество срисовок, а на столах стояли целых три хрустальных конуса, мягко светящихся изнутри, каждый с усеченной и вогнутой вершинкой. На нее, как на трон, водружался прозрачный шарик похожий на каплю воды с перевернутым изображением пейзажа, а вокруг…
Вокруг раскрывался этот самый пейзаж. Необычный, тропический, с диковинными растениями. Ты словно видел живое окно в иной мир. А если погрузиться в зону панорамы, можно было рассмотреть все вокруг себя…
Я выдохнула, восхищенно разглядывая листики диковинных деревьев, цветы причудливой формы…
– Вы никогда раньше панорам не видели?
Я очнулась, уставившись на высокого мужчину с бакенбардами, что, видимо, и рассказывал прежде об этом чуде. Он с легкой улыбкой смотрел на меня.
– Слыхала, но не видала, – созналась я. Только сейчас я осознала, что пялюсь на картинки с раскрытым ртом, спасибо, слюни не пускаю. Но это… Это так завораживало!
– А знаете ли что-нибудь об их устройстве?
– Нет, – я покачала головой, с жадным интересом взглянув на мужчину. Черт возьми, интересно было бы узнать, как они работают!
– Позвольте, я вам расскажу! – знаток, обретя наконец благодарного слушателя, бросил распинаться перед шумящей толпой и переключился на меня. – Вот, взгляните!
Я проследила за его рукой и ахнула. Увлекшись живыми картинками, я даже не заметила, что в самом центре на тумбу был помещен сей чудный аппарат – ловец панорам. Он представлял из себя довольно небольшую, в ладонь с пальцами длиной и шириной, хитроумно выглядящую коробочку.
– Внутрь вставляется патрон, – мужчина показал небольшой хрустальный шарик, в точности как те, что стояли в экспозиции, только кристально пустой. – В народе патроны часто так и называют – "шариками", – патрон он отложил и поднял аппарат над головой, показывая мне рычажки снизу. – В нужный момент затворы раскрываются, запертая магия высвобождается и запечатывает картину в патрон.
Я с интересом уставилась на устройство, но ничего не произошло.
– Конечно, сейчас я ничего не ловил, – снисходительно пояснил мужчина в ответ на мой вопросительный взгляд. – В ловце даже нет патрона.
– А почему все управление снизу? Это же неудобно.
Рассказчик вновь посмеялся.
– Все дело в том, что панорамщик – тот, кто и ловит это чудо, иногда еще его самого называют ловцом, так же, как и устройство… Так вот, панорамщик уходит из вида, держа устройство слегка над собой, чтобы не попасть на панораму и не закрывать собой окружающее.
Мужчина с бакенбардами пристегнул к коробочке довольно широкий кожаный ремень и, пробормотав "ну-ка, держите-ка", повесил его мне на шею.
– Ого, довольно увесистый, – проговорила я. Мужчина же вытащил из-за тумбы штатив и, раздвинув его телескопические ножки, поставил.
– В идеале, прибор устанавливают на штатив. Хотя, конечно, иногда ловят и с рук, например, если спешат и на установку нет времени.
Он собрал штатив и протянул мне. Я, взвесив на руках, кивнула.
– Еще в оборудование панорамщика входит "патронник" – коробочка для патронов. А чаще даже два – для чистых и уже с пойманным видом. Патроны обычно продаются такими комплектами по шесть-восемь штук, – он явил сундучок-патронник с отдельным мягким гнездышком для каждого хрустального шарика и, закрыв на застежку, протянул мне. Я отложила штатив и, приняв патронник, вновь кивнула, оценив вес. Мужчина же, собрав особыми креплениями вместе две коробочки, пристегнул к ремню и повесил для демонстрации мне на пояс. – Носить патроны без патронника крайне не рекомендуется – высока вероятность их повредить… Вот, таково "обмундирование" обычного панорамщика. Транслятор, – он указал на светящийся конус, – в него, конечно, не входит. Но все равно, немалый вес, правда?
Я кивнула. Разумеется, короткое время подержать все это было не так уж тяжело, но я прикинула, что таскать такое на себе целый день – уже весьма ощутимо. Мужчина, довольный, что я впечатлилась, забрал у меня ловец и патронники и вернул их на положенные экспозицией места.
– Пойманные панорамы смотрят при помощи транслятора, – он указал на хрустальные конусы с уверенной жилкой мягкого света в середине. – Увы, без транслятора люди могут рассматривать только картинку в хрустальном шарике…
Он снял с транслятора патрон с милым городским пейзажем и аккуратно показал мне на просвет. После убрал его в патронник и достал другой. Положил на верхушку транслятора. И перед нами раскинулся глубокий голубой небесный пейзаж с белыми, чуть подсвеченными перьями облаков.
И это было контрольное попадание.
Если прежние панорамы меня восхищали, то эта без боя покорила мое сердце. Если чем и можно было сразить меня наповал, так это видом неба.
Белые, легкие, словно живые облака так и хотелось потрогать рукой. Я будто бы стояла посреди небесного простора, окруженная бесконечной воздушной пустотой, даже дышалось, казалось, легче. А этот пронизывающий воздушное море солнечный свет!..
– Как видите, что только не ловят в панорамы… Сейчас это – во многом художественное искусство, а не только документалистика.
Я, любуясь, слушала его вполуха, растерянно кивая. Какая красота, ох, Высшие! Мне так не хотелось отрываться, так жаль было, что эту красоту нельзя забрать с собой…
Интересно, а…
– Скажите, а сколько может стоить одна такая панорама? Может быть, ее можно купить?
– Хмм, – серьезно протянул мужчина, задумавшись. – Я боюсь, моя оценка будет грубовата… Наиболее дороги панорамы, имеющие историческую ценность. Ну а такая может стоить порядка сорока золотых, хотя, возможно цена будет варьировать, плюс-минус…
– Ы-ых, – охнула я, нервно хихикнув. – Спасибо, понятно, порядок цен я уже оценила, вопрос закрыт.
Мужчина же как ни в чем не бывало, продолжил рассказ:
– С панорам часто делают срисовки, что впоследствии помещают в книги, учебники. Вот, пойдемте посмотрим стенды.
Мне, конечно, было гораздо интереснее любоваться "живыми" панорамами, чем срисовками, ведь они были, по сути, просто рисунками. Но я пошла за ним, чтобы уважить знатока, что так любезно передо мною распинался. Да и просто посмотреть на исторические картины, я решила, будет полезным.
– Вот, взгляните, здесь у нас картины жизни и быта людей трехсотлетней давности, – я кивнула, рассматривая. – Наша столица летом 4722 года. Вот, как выглядела центральная площадь… Вот знаменитая Соулская Магическая школа.. впрочем, о ней не мне вам рассказывать.
Я окинула взглядом рисунки, разглядывая некоторые. Тогдашняя столица выглядела интересно, непривычно. А вот СоулМиШ, хоть и отличалась от своего современного вида, была узнаваема.
– Ну а вот тут, – проговорил мужчина с куда большим энтузиазмом, указывая на второй стенд, – картины времен революции и Лиорианско-Загорянской войны! 4723 год.
Я кивнула и с интересом оглядела картины. Прямо по центру располагалась крупная срисовка, что показалась смутно знакомой, сложноватой по композиции, и как-то не привлекла моего внимания. Потому я с большим интересом принялась разглядывать окружающие…
– А вот это – венец нашей коллекции! – мужчина с баками со значительным видом показал мне на ту самую центральную. – Знаменитая панорама "С летящей стрелой"!
Вспомнила, где я ее видела. "Лиорианская история. IV курс".
Теперь я взглянула на срисовку с бóльшим интересом. На картинке было много маленьких фигур людей, в основном в обычной одежде тех времен, но были и в военной форме. Происходило довольно бурное сражение, прямо рядом справа кто-то раскручивал пращу, слева вдалеке была яростная схватка революционера с потрепанной шашкой и солдата с блестящим на солнце мечом; несколько камней, в том числе горящих, были пойманы летящими в сторону армии, летали и стрелы. А одна стрела, самая заметная, была изображена летящей будто бы прямо на наблюдателя, лишь немногим выше его головы…
– Она поймана в год революции, прямо во время боевых действий.
– Стрелу наверняка пририсовали, – уверенно бросила я.
– Многие так говорят, – улыбнулся мужчина. – Но это не так. Исходник хранится в королевском запаснике, он входит в фонд культурного наследия. Увы, к нему вас вряд ли пустят… Но несколько исходников этого смелого панорамщика вы можете найти в Центральном историческом музее.
Я, хмыкнув, кивнула, принимая к сведению. Не уверена, что собралась бы наведаться в музей, не таким уж ярым фанатом истории я была. Но и сразу отказываться не хотелось.
– И кто же этот смельчак или безумец, что ловил панорамы под дождем стрел?
Видимо, с вопросом я угадала, потому что мужчина расплылся в улыбке.
– О-о, это знаменитый Лесси, что удостоился "титула" Сорвиголова. Вдумайтесь, насколько он был рисков, что от ребят народного партизанского отряда удостоился такого прозвища! А ведь сам был из знати! Смельчак или безумец, решать каждому, но его вклад в нашу историю, те сведения, дошедшие благодаря нему до потомков, поистине неоценимы! За все время своей деятельности, Лесси-Сорвиголова написал более пяти десятков статей и немало коротких заметок! – мужчина с баками навис надо мной, всем своим видом демонстрируя, насколько сия цифра велика. Я поспешила сделаться впечатленной. – И поймал порядка полусотни панорам! Может, даже больше, часть исходников, увы, могла затеряться при различных событиях…
Я присвистнула, подумав, что это и вправду немало. А то и невероятно много…
– И это он – тот, кто поймал в панораму самого Дейра Лирана, что тогда еще не был королем, а лишь главой одной из политических групп… Копию с этой панорамы вы, вероятно, тоже видели в учебнике.
Я призадумалась, вспоминая. Да, видела, конечно. Но не придавала особого значения прежде…
– Увы, Лесси слишком мало действовал, – лицо мужчины сделалось прискорбным. – В какой-то момент он просто исчез. Явился почти из ниоткуда, неприметный студент Академии высоких искусств, а исчез так и вовсе в никуда… Кто знает, каков был бы его вклад в историю, будь у него побольше времени… По слухам…
– Вздор! "Лесси" никогда не существовало! – резкий окрик сзади заставил меня вздрогнуть и отшатнуться.
Лицо моего собеседника побагровело.
– Ах это ты, еретик!
Позади стоял мрачный седой мужчина в очках, с клочковатыми волосами.
– Один человек не написал бы столько статей! Это был специальный корреспондент Дейра Лирана, что описывал якобы достоверные события по его заказу! А то и не один! Целое подразделение этих "Лессей"!
– Вздор! Они сверяли почерки! Все статьи написаны одним!
– Неужто сложно найти отряд примерно похожих мальчишек и обучить их нужному почерку!
– А стиль написания?!
– Пффф! Подделать легче легкого! Дейру просто нужен был орган, что верно бы трактовал события и выгодно ему записывал!
– Но Лесси писал правдиво и честно! В том числе и про жесткую руку Лирана!
– Еще бы! Ведь тому нужно было, чтобы выглядело правдоподобно!
– Он не стеснялся писать правду, какой бы она не была! Не потому ли многие его статьи были исправлены, урезаны, а то и вовсе преданы забвению?
– …А заодно, – проигнорировав довод, выдал подошедший, – нужен был некий "талисман" для народа. Такой идеальный образ. Прогрессивный юноша-"аристократ", рубаха-парень, свой среди простолюдинов, что не поддерживает тотальное превосходство знати прошлого короля и несет идею равенства людей, что ночует с партизанами на голой земле во имя революции и ни словечка жалоб ни проронит! Какое клише! Но как любимо всеми…
– Жаловался! Даже в заметках писал! И про жесткие условия, и про нехватку припасов, и про беды со снабжением! Дейр же потом часть и запретил, негоже такие вещи афишировать!
– Про вашего "Лесси" статью нужно писать в ключе "Загадка истории или лучшая сказка революции?"!
– Лесси – реальная историческая личность!
– То-то "его" нет ни на одной из панорам!
– Еще бы! Он их ловил!..
Я поспешила смыться от разгорающегося спора двух историков, не желая досмотреться до того, как почтенные мужи по-мужицки вцепятся друг другу в глотки, и не дай небо не влезть в конфликт. Да и, в конце концов, мне надо было поторапливаться в Гильдию, нечего глаза продавать.
– Извините, не обращайте на них внимания, – слегка неловко улыбнулась мне девушка с косой-колоском вокруг головы, что стояла рядом и, очевидно, тоже имела отношение к экспозиции. – Они всегда ссорятся. Мужчины, им бы только поспорить, даром, что историки…
Я чуть усмехнулась.
– Вы тут тоже работаете?
– Так, помогаю. Знакомим народ с высокими технологиями. Просвещаем исторически по случаю юбилейного года с подачи и при поддержке королевского двора…
– А что вы об этом думаете? – я кивнула на спорящих мужчин. – Этот легендарный – правда или выдумка?
– Ну, – девушка философски пожала плечами, – вроде был такой, панорамы ловил, статьи строчил, как машина… Ну а может и не было. Сколько с тех пор времени минуло, воды утекло, поколений сменилось. Теперь уж точно и не узнать… Сами упоминания Лесси друг другу противоречат: он упоминается юношей 15-16 лет, но при этом – студент академии искусств, да причем одного из последних курсов… Плохо легенды бьются. А документы проверять бесполезно. Если и жил такой, Лесси – всего лишь прозвище, настоящее имя тот даже по легенде скрывал. Но факт остается фактом: много статей и панорам дошло до нас, много информации они нам дали.
Я усмехнулась. Что ж, вот и нейтральная сторона.
– И пойманные им панорамы имеют огромную историческую ценность. Так же до нас дошли такие реликвии, как его ловец панорам и сумка-патронник…
– А куда он потом делся? Этот Лесси.
Девушка с косой задумалась, качая головой.
– Ну-у, если отмести совсем бредовые версии… Его могли найти родители, от которых он скрывался – он ведь во все это ввязался против их воли: все дворяне своих детей из академий домой отзывали – страшно же, бунт назревает… Дали сыночке-революционеру целительных люлей. А больше он как Лесси уже нигде не светился. Есть и другая версия. Корреспондента могли и убить. Но поскольку это было бы грустно, выдумали легенду про пропажу. В общем, – протянула девушка философски, – уже доподлинно не узнать.
Я кивнула, а после небольшой паузы проговорила:
– А панорамы – классное изобретение.
– А то! Достоверные картины прошлого! Даже жаль, что не мы, человеки, до такого чуда додумались… Да нам бы ни технологий, ни магии не хватило.
– А кто? Драконы? – спросила я, а потом смутилась, подумав, вдруг девица, чем Сцерра не шутят, не знает. Однако та, видно, была подкована.
– Ну, не все же открытия и изобретения принадлежат драконам! Это остроухие придумали заключать картинку в стекло.
Я с интересом взглянула на девушку, и она продолжила.
– Сначала, разумеется, это было изобретено для военных целей: четкая детальная картинка, где можно разглядеть дальние детали вблизи – яллай близоруки из-за своего строения глаз, да еще и картинка у них к краям искажается. Они потому и стрелки аховые. В общем, поймать панораму местности, а потом спокойно и детально ее разглядывать вместо того, чтобы долго озираться с биноклем, было для них очень полезным. Но яллай были бы не яллай, если бы не умыкнули это в мирное русло эстетики и искусства… Ловец панорам стал гражданским предметом, в шарики-патроны начали ловить красивые пейзажи, виды… А возможность поразглядывать это в деталях, четко, яллай высоко оценили. Вскоре слава о волшебном ловце видов расползлась по миру, панорамами заинтересовались другие. И яллай, сделав так, чтобы вся магия у артефакта была внутри и другие могли применять его, начали продавать. Но скопировать технологию никому не удалось – у людей и остальных попросту нет такой магии. Мы можем научиться собирать прибор, но без магии остроухих все бесполезно. К слову, яллай даже проявлять панорамы могут без транслятора, голыми руками… Через пару столетий, правда, шей'хар научились особым образом обрабатывать песок и выпускать более дешевые аналоги патронов. Но и качество там соответствующее, поэтому производство почти зачахло. За все эти три с половиной столетия, что нам известны ловцы панорам, их принцип работы почти не изменился, но они по-прежнему невероятно дороги и потому редки – мало кому потянуть прибор, патроны-шарики к нему и, в идеале, транслятор… И достать не так-то просто, на первом базаре не купишь. Вот кстати, еще один повод для сомнений в легенде: у Лесси должна была быть просто прорва денег…
– Я говорил, что "его" или их спонсировало правительство! – грянуло сзади.
Мы с девицей вздрогнули; она жестами попыталась отмахнуться, и мы поспешили отойти подальше на несколько шагов.
– А что, если Лесси был яллай? – полушутя спросила я, озвучивая внезапную мысль. Оттуда и ловец панорам с патронами у него…
– Хм, а это может что-то объяснить, – усмехнулась девица. – И наличие у него ловца, и возможность достать патроны, и ловкость в обращении с прибором… По каким-то упоминаниям, он не снимал шапки. Я думаю, это миф, но кто знает, может, и уши прятал.