– Ну, что тут стряслось посреди ночи? – бесцеремонно воскликнула пожилая женщина, заходя и складывая руки на груди. Волосы ее были почти черные, лишь редкие прядки посеребрило сединой.
– Айралл, матушка, мне нужно вновь просить тебя побыть хозяйкой, так как завтра я уезжаю, – торопливо и буднично доложилась девушка, подняв глаза от бумаги.
Женщина, всплеснув руками, хлопнула себе по ногам.
– Ну началось! – возмущенно воскликнула она. – Это куда ж ты опять намылилась?
– В Сурайю, – коротко бросила Ремм и обратилась к Паллусу, как самому "грамотному" из всех. – Надо подписать тут.
– В Сурайю, – передразнила мать, картинно закатив глаза. – Далась тебе эта Сурайя?
– Надо. Мне нужно попасть там в архив.
– Тебе нужно делом заниматься и замуж выйти! – с беззлобным недовольством проговорила женщина. – А в Сурайю тебя майре иг хённ10 гонит…
Ремм рассмеялась.
– Полно, Айралл, – ответила она, передавая мне бумагу. – Не хочу я замуж. Мне там информация нужна кое-какая.
– Опять она со своими драконами, – фыркнула женщина, вскинув брови и качая головой. – Дурная девица…
– Айралл, не осуждай чужие интересы, – бросила Ремм. – Для тебя свое важно, для меня свое…
– Надо было тебя в восемнадцать выдавать за Ялко, как ты хотела… Пока у тебя мозги не повернулись. Че я, дура старая, не согласилась! – иронично, с напускным сокрушением проговорила женщина. – Сейчас бы уже внучков нянчила, сказки им рассказывала…
– Айралл, дорогая, перестань, – усмехнувшись, отозвалась Ремм. – Отправляйся спать, а хочешь, можешь мне помочь. Мне нужно собраться. Мы выезжаем завтра на рассвете…
– Лучше б замуж так собиралась! – сварливо заявила мать. – Так и останешься старой девой со своими драконами!
– Не переживай. Девой не останусь, – недовольно отмахнулась Ремм, спешно выходя из комнаты.
Мать плюнула и махнула рукой.
– То-то обрадуется твой отец, когда вернется завтра с покупками…
– Передай Данзэ, что я его обнимаю, – отозвалась Ремм с лестницы, после чего крикнула уже постояльцам. – Господа, пойдемте, я провожу вас в ваши комнаты…
Мужчины встали. Айралл, качая головой, прошла и села на кресло рядом со мной.
– Ой, небушко, – проговорила она все тем же ироничным тоном. – Девки в этом возрасте женихов ищут да слезы льют, ежели не находят… А эта носится со своими книгами, аки осой в хённ ужаленная… Вот уж действительно, горе от ума.
– Ну, я вон тоже незамужняя, хотя ей ровесница, – проговорила я, прихлебывая остатки чая из кружки.
– Ты-то хоть магичка, – по-свойски проговорила женщина. – Вы… Это тебя извиняет. А эта дурочка… ай! – она досадливо махнула рукой.
– Давно вы переехали сюда? – спросила я после недолгого молчания.
– Да лет семнадцать уж как, – отозвалась женщина. – Решили вот перебраться.
– Почему, если не секрет?
– Да знаешь… Захотелось новых возможностей. Дело свое хотелось. Дома развернуться не давали, считая, что в доле моей все предрешено… Вот мы с Данзэ и рванули, – улыбнулась женщина.
– Я так погляжу, Ремм есть в кого авантюристкой пойти, – усмехнувшись, с некоторым ехидством ответила я.
Женщина рассмеялась, окрестив меня нахалкой.
Немного погодя в гостиную вернулась Ремм.
– Дзета, ты не могла бы помочь мне советом, что следует взять в такой поход? Я прежде ездила только в обычные поездки…
С готовностью поднявшись, я направилась за кивнувшей мне девушкой на лестницу.
– Ну, во-первых, возьми с собой теплую одежду, – проговорила я, после чего, опомнившись, сочла необходимым пояснить. – Прям совсем теплую, как на зиму.
Ремм кивнула и обернулась на старшую женщину.
– Айралл?..
– Пойду отопру вещевую кладовку, – та поднялась и поспешила за нами.
Я хотела было задать уже давно интересующий меня вопрос, но женщина меня опередила.
– Да, не удивляйся, мы зовем по имени старших родственников. Знаю, что в ваших краях так не принято… Многие удивляются.
Я кивнула и поблагодарила за пояснение.
Мы поднялись наверх, в комнату Ремм, где я еще немного подкорректировала ее походный инвентарь. Пока девушка собиралась, мы разговорились.
– А ты с какой стороны едешь? – поинтересовалась Айралл.
– Со стороны Побережья, – ответила я.
– О-о, значит мимо Тиланы проезжала? Как там? Небось, вовсю готовятся к празднику? Большая дата, как-никак…
– Ну-у… Я в столицу не заезжала, мимо проскочила, – уклончиво ответила я.
– А, ну да… Там, небось, столпотворение. Уж в Сорусе-то какое, а что говорить о столице, – отозвалась Ремм.
– В Соулу всегда народу немерено, – ответила я. – Он же еще и речной порт.
Мне нравилось называть город Соулу – по-старинному. Хотя ныне это название считалось устаревающим и постепенно выходящим из оборота, вытесняемое его более современной формой. Впрочем, скажем, Школу переименовывать не спешили, а по слухам, и не планировали.
– Это да, – согласилась Айралл. – Но наверняка там загодя все готовить начинают… Год в стране особенный. Как-никак, трехсотлетие с восхождения на престол династии Лиранов. А к весне – столько же Перемирию.
– А мы еще в начале зимы празднуем изгнание вражеской армии за границу… – брякнула я и осеклась.
– Да, милая, знаю, – улыбнулась Айралл. – У нас-то эта дата – начало вторжения. Но мы ж с тобой не будем припоминать давние обиды наших стран?
Я тоже улыбнулась.
– Конечно, нет.
Историю я знала не то чтобы хорошо. Однако, основные события представляла. К тому же ныне, в юбилейный год, история была особенно на слуху.
Конфликты за территорию у двух едва ли не доминирующих на континенте человеческих народов в стародавние времена были не редкостью. Споры были, в основном, о занимаемых площадях и местоположение границы. Каждая из сторон хотела отхватить кусок побольше и повкуснее.
Так исторически сложилось, что кусок "побольше" достался Заагре. А вот "повкуснее" – Лиории.
Лиория при заселении и дележе оказалась, очевидно более успешной, ведь континент был поделен явно в ее пользу: нам перепала самая "вкусная", теплая и плодородная юго-западная часть материка, тогда как Заагре достался жестокий континентальный отстегнутый горными хребтами от теплых морей Восток с северо-востоком. Морское побережье Заагре имела лишь на севере. За полярным кругом.
Предки загорян, разумеется, такой ситуацией были недовольны и старались отодвинуть границу, однако против сильной и укрепившейся Лиории всерьез и со стабильным успехом воевать не могли.
Зато было немало набегающих на Лиорию, видимо, от отчаяния лихих отрядов загорян, знавших, что грабить и убираться надо быстро, пока не подоспела армия, против которой легким отрядам не выстоять.
Конечно, старые конфликты за территорию постепенно ушли в прошлое, а мелкие приграничные стычки были делом обычным.
Но однажды (а именно три столетия назад) в Лиории по весне грянула революция. Серьезная такая. Многие города были перерыты, мостовые разобраны на баррикады… Воевали, разумеется, за свободу, за правду (даром, что каждый за свою), ну и за власть, прежние представители которой себя не оправдали, а новые никак не могли прийти к согласию. Боевые действия сотрясали крупнейшие и не только города державы.
И тогда на страну, ослабленную революцией, напала Заагре, в своем давнем желании отбить более теплые и мягкие по климату области.
Война стала очень больным ударом по Лиории, загоряне взяли Соулу и дошли едва ли не до Ласточкиных Норок. Однако потом престол отбил властный предок нашего Матина – Дэйр Лиран, и железной хваткой поставил страну на ноги. Вынужденно объединившись перед лицом общего врага, бывшие по разную сторону баррикад пошли отвоевывать родную землю.
И, несмотря на ослабленность, оказались в этом довольно успешны, благодаря новому Королю.
Границу отбили до прежнего уровня. Лиорская армия пошла было теснить нападавших и дальше, возжелав сдвинуть границу в еще более выгодное Лиории место, однако тут уж загоряне вгрызлись зубами в родную землю, не желая уступать противникам. Наступление захлебнулось, и лиорианские войска отступили обратно.
На этом обе страны пошли на перемирие. Граница осталась на прежнем месте, а память обоих народов наполнилась былью и небылью о военных бесчинствах соседей…
С тех пор обе страны живут относительно в мире, не считая каких-то редких и мелких приграничных стычек.
Однако прошлые обиды все же нашли отражение в народном творчестве, в пословицах, поговорках и даже сказках…
– Ну, как говорится, главное в мире живем, – включилась в разговор Ремм. – Ты ведь, кстати, слышала новость? В начале лета король Рейфэ умер… И теперь королева правит.
Я кивнула.
– Да, слыхала, когда была в той стороне, – я махнула рукой в сторону Побережья. – А вы, наверное, видали королеву? Какая она?
– Видала несколько раз. Но нечасто. Мы из провинции Тойшир, почти приграничья, туда королевская чета нечасто заезжала… Конечно, красива, чертовка! Не знаю, сколько ей там, но я б ей столько не дала, – рассмеялась женщина.
Сумка Ремм была практически собрана, та увязывала застежки. Айралл вздохнула и поднялась.
– Ладно, девочки, пойду я спать, – сказала она нам. – И вы не засиживайтесь.
Мы пожелали ей доброй ночи.
Помимо основного тюка со всем необходимым для похода, Ремм взяла еще небольшую сумочку через плечо, для которой приготовила несколько тетрадей разной степени исписанности и письменные принадлежности.
– А ты сама откуда, Дзета? – спросила меня девушка, укладывая конспекты в сумку.
– Да я из Катриса. Родители, насколько мне известно, так там и живут… В ремесленной слободе. Мой отец гончар.
– Ты же говорила, что он торговец… – удивленно взглянула на меня Ремм.
– Ну‐у… – протянула я, мысленно охнув, – он… торговец горшками, – все же нашлась я. – Гончарит и торгует.
Ремм посмотрела на меня, скорей, несколько удивленно, чем недоверчиво.
– Ты, наверное, нечасто бываешь дома? – проговорила она, немного помолчав.
– Мягко сказано, – усмехнулась я. – Мы мало общаемся. Нет, общаемся, конечно, ежели видимся. Никто ни на кого не в обиде. Заезжаю, если бываю рядом. Бесплатный ночлег как-никак, – я рассмеялась.
– Ты, вижу, особо не скучаешь? – поинтересовалась Ремм.
– Мы как-то без особых привязанностей, – пожала я плечами. – Я, наверное, слишком рано обособилась и оторвалась от семьи, отправившись сначала в спецшколу, а затем и в СоулМиШ… Дома бывала только летом. Вот и выросла такой самостоятельной и независимой. В общем-то, так довольно часто бывает среди магов… – не кривя душой, добавила я.
Ремм кивнула с пониманием человека, видевшего магов, но имеющего на магию только взгляд снаружи.
– А почему ты так рвешься в Сурайю, Ремм? – поинтересовалась я.
– Знаешь, на кое-каких записях, что мне доводилось находить, было указано, что информация из Сурайского архива. Вот я и хочу попасть в этот самый архив. Наверняка я смогу найти там гораздо больше… – ответила она, присев на кровать.
Я кивнула, взглянув в окно. Было уже совсем темно.
– Ладно, – проговорила я, поднявшись. – Вставать рано, особенно с учетом моего заезда в Соулу… Давай спать.
– Пойдем, провожу тебя в комнату, – хозяйка с готовностью поднялась вслед за мной.
Она провела меня в гостевую комнату неподалеку от хозяйской. Зайдя, я собралась было ложится.
– Ах да, Дзета, – окликнула меня Ремм. Я с готовностью повернулась к ней. – Спасибо, – тихо проговорила девушка, улыбнувшись. – Спасибо, что подыграла. Если б не ты, небось, не взяли бы…
Я кивнула, усмехнувшись. Не особо я и подыгрывала-то.
***
– Сцерра бы побрали эти Скотские болота! – Паллус рубанул несколько засохших ветвей в совсем уж непроходимом месте.
Мы прорубались через лесную чащу, пытаясь выбраться к тропе.
То ли нас кто-то знатно облапошил, то ли леса вычистили до нас, но вот шли уже пятые сутки, как мы полезли вглубь (с)Коттской глухомани, и за это время нас не соизволил встретить ни один представитель местной нежити.
Зато комаров, мошкары да прочего гнуса – хоть отбавляй…
Я не дезактивировала талисман часов по восемнадцать, но за все путешествие по лесам заряжать его пришлось всего лишь шесть раз. Тогда как в присутствии нежити где-то поблизости он урабатывался часа за два-три…
Это говорило о том, что нежити рядом нет.
– Проклятый бурелом, – выругался Гард, пробираясь следом между ветвями и придерживая их для меня.
Я продралась сквозь кусты и выскочила на открывшийся небольшой пятачок. Под ногами мерзко хлюпнуло, и едва подсохшие ботинки неприятно набухли влагой.
Западная часть области представляла из себя низину, и особенно низкие участки заболачивались в сырые годы.
Воздух пах сыростью и болотным смрадом. До тропы оставались последние полтора десятка шен.
Я пересекла пятачок и полезла напрямую через кусты. Меня прогулка с одной стороны забавляла. А с другой, куда более весомой, бесила. Ибо с таким раскладом работали мы уже чувствительно в минус.
Судя по развеселому щебету птиц в округе и стрекоту на все лады всяческой живности, добычи нам здесь не видать. А вариант просто ради своего удовольствия лазить по скотской глухомани мало кому импонировал.
Чащоба наконец расступилась и открыла тропу. Преодолев еще один маленький заболоченный участок, мы, наконец, вышли на нее и продолжили путь, повернув налево.
В паре сотен шен дальше по тропе нас ждали Ремм и Варр с лошадьми. Варр был сегодняшним дежурным, не могли же мы оставлять с ними одну неподготовленную девчонку.
Вообще-то мы должны были дойти прямиком до ребят, но слишком устали, чтобы переть по диагонали, и потому малодушно вылезли к тропе напрямую.
Я обреченно вздохнула. Еще один день безуспешного путешествия.
К сумеркам мы миновали заболоченные участки и вышли к сухой поляне с ручейком неподалеку, на которой начали было разбивать лагерь.
Но тут талисман долгожданно замерцал.
Исследовав периметр, я нашла истончившуюся и уже почти "померкшую", по всей видимости, вчерашнюю, "дорожку" – след в энергетике пространства от перемещения демонической сущности. Конечно, называть ее "померкшей" по факту неправильно, ведь "дорожка" и представляет из себя, по сути, померкший след, где ощущается энергетический провал, и словно тусклее краски, а вот с течением времени они постепенно восстанавливаются.
К поляне "дорожка" подходила петляюще и неуверенно, а потом убегала дальше в лес, прочь от лагеря.
Я обернулась, взглянув на парней, и указала им направление. Как ни заманчива была мысль сушить промокшие ноги у костра, решение обследовать было принято единогласно.
Оставив в лагере Ремм и Варра с ней, мы вчетвером пошли искать тварь.
Возможно, та и сама нам встретится. Пока мы не подобрались достаточно близко, мы знаем о ней, а она о нас нет. Но вскоре мерцание талисмана нас выдаст.
"Талисман Сцерры" действует на нежить раздражающе, привлекает ее внимание, но только с близкой дистанции, в пределах видимости.
Я шла по "дорожке". Остальные следовали за мной. В левой руке меч; правая – готова в любой момент разить магией.
Двигалась я уже в трансе, максимально обострив все чувства. "Дорожка" несвежая, почти затянувшаяся. А тварь рядом. Чую.
Мы уже очень близко. Ближе, ближе… Вот тут, буквально…
Я с готовностью раздвинула кусты.
– Черт, просто прекрасно, – выругался после секундного молчания Паллус. – Мы нашли лошадиную тушу!
Он сделал было нетерпеливое движение на поляну, но я остановила его рукой и прошипела, сверкнув глазами:
– Стоять!
Парень, заметно вздрогнув, отступил… Мистик страшен в бою, да-да.
Полуразложившийся частично обглоданный труп лошади валялся среди кочек. Его положение мало походило на положение мирно павшего животного. Голова была неестественно заломлена назад. Животное как будто откуда-то упало. Или от кого-то отбивалось.
– Это не просто лошадиная туша, – проговорила я. – Это гнездовище.
На пальцах правой руки уже дрожат искры. Я уже целю в тушу импульсом, разрушающим пелену невидимости.
Вдох-выдох; удар.
Пространство взорвалось писком и рваным ревом. С лошадиной туши словно брызнули в разные стороны твари.
Раз, два, три… Четыре!
Четыре демоновых нéдоростка. Размером примерно с кошку.
Твареныши заюлили по прогалине, неуклюже перебирая непропорциональными конечностями, и с прерывистым воем и повякиванием кинулись нападать.
Бой окончился быстро.
Первого я поймала на меч, второго уложила брошенной с пальцев искрой. Двух других зарубили парни.
Четыре недоростка полевой панты мистику и трем воинам не соперники.
Я оглядела тварьи туши. Недоразвитые, несформированные, угловатые. Недельные недоростки (к действительной нежити неприменимо слово "детеныши"), наплодившиеся, очевидно, не далее как в ближайшее полнолуние.
– Это что за демоны? – недоуменно проговорил Брег, один из напарников, тот самый, рыжий. – Какие-то они странные…
– Это пантов приплод, – ответила я.
Полевая панта – это относительно небольшой демон, находящийся почти в той же группе, что и всякие малые химеры, немирские лисицы и подобное. Живет, вопреки названию, по большей части в лесах, хотя и в поле встречается нередко. Отличается тем, что крупнее и дурнее перечисленных “одногруппников” и готова нападать на добычу, значимо превышающую ее размерами (конечно, с оговоркой, что та чем-то ослаблена), вцепляясь в горло и душа.
– Надо же, – я покрутила в руках кинжал, которым собиралась отчекрыжить голову одному из недоростков. – Мне всего четырежды доводилось найти гнездовища до этого дня…
Демоны (действительная нежить), по сути, бесполы. К ним неприменим актуальный для живых существ способ размножения. У них иное внутреннее строение, многие органы, а то и целые системы, свойственные живым, зачастую отсутствуют.
Большая часть действительной нежити размножается при избытке пищи на мертвой плоти.
Твари не жрут мертвечину. Они убивают жертв и "едят" тепленькими. Чаще всего выпивают кровь, изредка поедают мясо только что убитой жертвы, и то, скорей, ради крови.
Кровь – мощнейшая энергетическая субстанция. Собственно, ради энергии демоны и убивают. Не ради того, чтобы набить брюхо (не у всех даже есть развитая пищеварительная система), не ради мяса, а именно ради потребления жизненных сил только что убитого существа.
Убивая и получая энергию, демоны растут. А на определенном этапе своего развития, когда расти уже некуда, и когда тварь сыта, если у нее оказывается избыток добычи, она может приплодиться. Она вводит в мертвую тушу животного либо через слюну, либо специальным жалом, свои "яйца". Но не стоит думать, что "яйца" имеют какое-то физическое выражение. Процесс по факту энергетический: тварь закладывает в мертвую плоть свои энергетические "копии", и из оскверненной, зараженной плоти постепенно и формируется приплод – маленькие копии заложившего их демона.
С живой плотью у тварей такого не прокатывает. Энергетика живого слишком сильна, чтобы сработала энерго-информационная программа твари.
А вот мертвая плоть (совсем мертвая, остывшая и окоченевшая уже, потерявшая энергетику живого) для этого подходит хорошо. Отчасти, и поэтому так важно убирать трупы. Неча "скворечники" демонам предоставлять.
Иногда и свойства самой мертвой плоти могут оказать влияние на выплождающихся тварей. Самые страшные твари появляются из человеческих трупов.
Родительским инстинктом твари не наделены, и, заложив приплод, бросают тушу. Труп, из которого выплодились твари, они считают своим гнездовищем. И некоторое время, пока "не подросли", держатся около него, используя как защиту и укрытие.
Гнездовище периодически подъедают, однако это мясо не дает им особых сил. Это лишь более-менее пригодная пища на начальных этапах существования.
Демонам не свойственна коллективная деятельность, поэтому с течением времени недоростки разобщаются.
Достигнув определенных размеров и уровня развития, они начинают охотиться. По сути, только на живой энергии недоростки могут доформироваться в полноценную демоническую особь.
Надо отметить, что подобное "размножение" не единственный способ появления новых тварей в нашем мире. Они могут также вылезти из какого-нибудь разлома.
Разлом – это этакая щель в энергетике пространства, которая может "отрыгнуть" из себя какие-либо энергетические сущности. Твари выходят, по сути, из подпространства – довольно туманное понятие, обозначающее некий слой с иной, чем у нашего мира, частотой. Энергетика словно продырявливается, нарушается барьер и из дыры выплескивается чуждая энергия, в "нашем мире" обращающаяся в сгустки и находящая физическое выражение в тушках нежити. Разлом – явление в первую очередь энергетическое, однако, там, где пострадала энергетика пространства, часто страдает и материя, порождая вполне физические нарушения в виде провалов, трещин и котловин, доходящих порой до разломов в земной коре…
Нетрудно догадаться, что именно отсюда растут ноги у легенд про подземное Темное Немирье, откуда и происходят демоны, и про родство их с мифическими Сцеррой. И почему, собственно, зовутся они именно так.
Покрутив в руках кинжал, я все же вернула его в ножны и рубанула демонову тушку мечом.
– Твою ж… – вдруг сдавленно вскрикнул было Паллус, но тотчас прикусил язык. И, замахнувшись мечом, кинулся к туше. Кою уже беспардонно жрало круглоголовое страшное на морду существо.
Я отшвырнула трофейную голову и кинулась наперерез. Замахнулась, обогнав Паллуса на шаг. Моя рука оказалась быстрее.
– Не трожь его, это падальщик! – крикнула я, перегородив молодому человеку дорогу и довольно жестко отводя его руку.
– Это тварь! – попытавшись вырваться, возмущенно заявил он.
– Да, но не враг человеку!
Падальщик к этому времени уже благоразумно убрался. Паллус досадливо цокнул языком.
– Какая разница? – поумерив пыл, проговорил он. – Все одно староста бы заплатил за него!..
– Заплатил бы только будь он дурак! – ответила я, потом продолжила, подняв брови. – Нет, я, в принципе, не исключаю такой возможности. Но как охотник я категорически против! Падальщики конкуренты нежити, поедая мертвечину, лишают тварей гнездовий. "Враг моего врага…", слышали о таком?
– И что же он тогда раньше это не сожрал? Поганцев не прогонял?
– Не мог прийти, пока недоростки были здесь, – ответила я. – Падальщики не очень сильны и плохо приспособлены к дракам. Четыре недельных недоростка для него серьезное препятствие.
Паллус вздохнул и убрал меч в ножны.
Падальщиков действительно иногда добывали вместе с тварями, но поощрялось такое только по незнанию. Все-таки не самое благоразумное действие сокращать численность естественных врагов нежити.
Собрав трофеи и оставив тушу притаившемуся в кустарнике поблизости падальщику, мы двинулись к лагерю.
Оставленные тела недоростков угрозы не представляли – мало того, что в любом случае не воскреснут, так их плоть полностью, в пепел уничтожит солнечный день. Даже если свет непрямой, рассеянный, проходящий сквозь листву.
Добыча, говоря откровенно, была довольно жалкая, таким только барышень на ярмарках пугать. Однако, то, что мы наконец-то нашли хоть что-то, бесспорно радовало и давало надежду, что мы на правильном пути.
***
После этого дела у нас пошли лучше.
Около двух недель мы путешествовали по лесам, охотясь. Добытые головы тварей мы сдавали в ближайшем городе и сразу делили деньги по договоренности. Там же пополняли запасы пищи и докупали что-то по необходимости.
К концу этого двухнедельного срока мы уже откочевали в восточную часть области, приграничную. В этой части области влияние Заагре на культуру и обычаи чувствовалось явственней. Даже названия городов слегка отдавали загорянским произношением.
К тому же и рельеф здесь был более гористый, в противовес плоским низинам западной и центральной частей области.
И чем ближе мы подбирались к приграничью, а следовательно, к Сурайе, тем веселей и воодушевленней становилась Ремм.
На протяжении путешествия она была непривычно молчалива и флегматична. Она ни разу ни на что не пожаловалась, старательно делала возложенную на нее работу и четко выполняла приказы. Хоть и чувствовалось, как тяжело ей дается столь суровый походный образ жизни.
Но при приближении к долгожданной Сурайе, она взбодрилась и повеселела. И даже временами вспоминала, что умеет трещать без умолку. Пока, правда, очень робко и несмело.
Вскоре мы добрались, собственно, до Сурайи, несколько дней поохотившись в окрестностях.
Город стоял практически на самой границе, от его стен уже просматривались пограничные укрепления. Мы бы даже не стали заезжать в его окрестности, если бы Ремм не нужен был архив.
Добыча была скудная: пара голов мелкой ерунды. Здесь, в гористой приграничной части тварей было заметно меньше, а гонять их по щелям – гораздо менее эффективно. Пока мы сдавали тварьи головы, Ремм разузнавала об архиве.
Сам архив находился на окраине, но в городской черте, и представлял из себя темно-серое здание, добротное, но почти без украшений, с малым количеством окон, окруженное забором по всем сторонам кроме фасада.
Ремм постучалась в тяжелую дверь. Сначала крайне долго молчали. Ну, как молчали. Я уловила отдаленные невнятные разговоры, по отдельным словам понятно, что посвященные загорянам и незванным гостям. Шторы в окнах шевелись, выдавая наблюдателей.
– Кто вы и что вам нужно? – наконец отъехала на половину затворка наблюдательного окошка.
– Доброго вечера! – как можно более дружелюбно проговорила Ремм. – Могу ли я попасть в архив?
Снова послышались шорохи и шепотки.
– Мы вас не пустим, – проговорил он, задвигая задвижку перед нашим носом.
– Вообще-то книжные архивы не имеют права отказывать мистикам в доступе к книгам! – напомнила я.
– В иное время – всегда пожалуйста, – недоброжелательно пробурчали из-за двери. Но сейчас время… неподходящее.
– А когда будет подходящее? – не унималась Ремм.
– Позовите сюда вашего главного! – потребовала в свою очередь я.
– Нет на месте, – после некоторого молчания (а скорей, тихого еле слышного обсуждения) ответили из-за двери.
– А завтра он будет?
– Не знаю! – недоброжелательно отозвалась дверь. – Может, будет, может, не будет…
– Ну ладно, – проговорила Ремм, отступая.
Это было несколько странно – обычно книжные архивы не отказывали желающим в информации. А уж тем более мистикам, коим одна только лицензия заменяет добрую стопку пропускных бумаг.
Мы еще какое-то время поошивались вокруг архива, потом ушли ни с чем.
– Может, все из-за того, что мы пришли вечером? Давайте попробуем прийти завтра днем.
– Можно, – согласилась я.
На следующий день мы закупились в дорогу, после чего вновь отправились в архив, чтобы пожертвовать ему вторую половину дня и ближайшим утром пуститься в обратный путь.
Нас не только не пустили, но даже не отзывались.
– Проклятье! Они не могут нам просто так не открывать! – раздраженно проговорила Ремм, настойчиво стучась в окно. – Пойду поищу какую-нибудь заднюю дверь…
Мы пару раз обошли здание, но нигде никто не пожелал отзываться. Люди внутри явно были, но, видимо, общаться с нами не желали.
– Проклятье! Ну хорошо. Давайте представим, что у них просто выходной. Ну вдруг, – недовольно фыркнула девушка. – Вернемся сюда завтра утром. Два дня подряд они не могут быть просто так закрыты…
Парни нахмурились.
– Мы завтра утром уже в обратный путь тронуться должны, – проговорил Гард.
– Мы и так много потеряли и денег, и времени на эту Сурайю, – добавил Паллус. – Охотиться тут не на что, а на простой тратимся…
– Ну а что делать? – возмутилась Ремм.
– Ехать назад, – едко проговорил он. – Возвращаться и пройти повторно по болотам, чтобы выловить, кого еще не поймали.
– Неужели это не потерпит еще день?
– А ты уверена, что завтра сможешь попасть? – скептически уточнила я.
– Пару дней! – фыркнув, поправилась девушка.
– Да тут у них, видать, и неделя не решит! – хмыкнул Паллус.
Ремм кипятилась; парни были мрачны, и я их понимала. Уже много дней все мы хотели возвращаться в низинные леса, чтобы еще поохотиться на заработок, а то предприятие выходило довольно малоприбыльным.
– Сколько можно торчать в этой Сурайе? – проговорил Гард недовольно, стараясь не кипятиться.
– Ну, тогда, может, ты останешься, а они пусть едут? – повернулась Ремм ко мне.
– Куда мы поедем без мага? – сдержанно, явно подавляя раздражение, возмутился Паллус. – Как мы без мистика будем охотиться, а, выдумщица?
– Ну… – проговорила девушка сокрушенно. И попыталась вновь достучаться до архива. Тот ответил тишиной.
Парни мрачно молчали. Ремм умоляюще взглянула на меня.
– Прости, Ремм, похоже, нам придется оставить эту затею, – проговорила я.
– Да Сцерра вас возьми! – взорвалась девушка. – Ты с ума сошла?! Просто оставить! Я во всю эту проклятую авантюру ввязалась только ради этого архива!
– Ремм, тише, успокойся, – неловко попыталась охладить ее пыл я. Парни внезапно закопошились и забеспокоились.
– Я проехала полстраны и бог знает сколько пряталась с вами по лесам, – глаза ее заблестели от отчаяния, – спала на земле, сутками таскалась по болотам и грызла сухари с травой для того чтобы попасть сюда! И я не готова просто взять и уехать ни с чем!..
Стук копыт; суета; беспокойство. Я уже поняла, что происходит, и отчаянно попыталась осадить Ремм.
– …Если будет надо, я выкопаю эту информацию из-под земли!!!
– Никому не двигаться! – оборвал ее слова грубый окрик. – Пограничный патруль!
Ремм тотчас ахнула и обернулась, невольно отступив прочь от них. Я же, пользуясь общим смятением, поспешила чуть податься вперед и отогнать ее за спину, тем же временем неприятно поражаясь серьезностью ситуации.
– Не двигаться, сказал! – прикрикнул командир на засуетившихся позади парней, очень недвусмысленно направляя на них взведенный арбалет.
Перед нами был отряд из десятка вооруженных всадников. Остальные тоже очень не шуточно направляли на нас арбалеты.
А над деревьями за их спинами торчала расположенная неподалеку смотровая сторожевая башня, небу ведомо во сколько шен высотой. Быть может, там и вся полусотня.
Зараза, и как я не замечала ее вчера? Сумерки скрыли от глаз… Как, должно быть, хорошо с нее просматривается вся прилегающая территория, в том числе и земля близ архива, на которой ошивается какая-то сомнительная банда из лесов…
Впрочем, все ведь должно разрешиться, когда мы объяснимся?..
– Сколько, говоришь, ты проехала? – чеканя слова, вопросил командир. – Полстраны? Столичная, что ли, будешь?
– Н-нет, – промямлила Ремм. – Конечно, не пол… Это я условно… Скорей, ближе к четверти.
Я все сильнее ощущала нехорошее предчувствие.
– Так откуда? Из Дёльнэ? Райхиннэа?.. Где там у Вас еще стратегические точки.
– С…стойте… Я из Лиории еду. Не из Заагре! – испуганно замотала головой Ремм.
– Ой ли? – едко поинтересовался командир, подъезжая ближе, но не спеша отводить арбалет. Остальные так же держали нас на мушке. – Неужели думаешь, что вот так на слово тебе и поверим? Нас по душу таких, как вы, и посылают службу нести. Что вы выведывали?