Говорящая с призраками. Иные города

– Настя, ну что ты, я здесь иду с тобой впервые.

И если до этого Настя была полна сомнений, то теперь она была твердо уверена: Диего врал.

– Настя, – голос Цезаря вырвал ее из задумчивости, – а что удалось узнать тебе?

Настя вздохнула. Она впервые выступала с докладом в агентстве. Достав свой конспект, она пробежалась по нему глазами и начала рассказ:

– Украдено три картины. Две из них принадлежат кисти Жана Габриеля Домерга, французского художника, который считается основоположником стиля пин-ап. Рисовал в основном пастелью, актрис и танцовщиц, у него заказывали портреты Брижит Бардо и Джина Лоллобриджида. Третья картина неизвестного автора, значится как «Лежащая обнаженная». Примерно XVII век, согласно оценкам, но по стилю живописи больше напоминает широкие мазки импрессионистов.

– Картина не может принадлежать кисти Домерга? – спросила Лика.

– Вряд ли. «Обнаженная» написана маслом, женщина не вписывается по стилю живописи в творчество Домерга. Домерг родился в конце XIX века.

– Какие у тебя ощущения по поводу всего, что ты узнала, Настя? – спросил Цезарь.

Ощущения? Настя прислушалась к себе. Она боялась сказать глупость.

– Не бойся, – подбодрил ее Диего, – мы выдвигаем самые безумные версии. Чувствуй себя свободно. Мы должны иногда доверять чутью.

– Мне кажется странным выбор картин. Может, конечно, кража была сделана по двум заказам: один заказчик хотел получить картины Домерга, а другой искал «Обнаженную», но если это один заказчик… немного странный выбор. В том же зале есть работы более интересные, но выбрана была «Обнаженная» неизвестного автора и две картины основателя пин-апа. Напрашивается вывод, что или украсть хотели именно работы Домерга, а «Обнаженная» была украдена по совпадению, потому что висит рядом и ее приняли за одну из его работ, или…

– Или украсть хотели именно «Обнаженную»? – заключил Цезарь. – А остальные для отвода глаз?

Настя кивнула.

– Необходимо проработать все три версии. Кто коллекционирует пин-ап, работы Домерга, насколько они востребованы – Лика, ты возьмешь на себя эту версию. Итсаску и Серж отследят самую объемную версию по двум заказам или заказу на все три картины. Диего и Настя – вы возьмете на себя «Обнаженную». Возможные авторы работы, найдите хорошую репродукцию, узнайте у владельца всю информацию по картине. Хорошая работа, Настя, – Цезарь положил руку на плечо девушки. – Учись у Диего, я назначаю тебя его напарницей.

Настю мало обрадовал такой вариант, в последнее время ей казалось, будто Диего следует за ней повсюду. Чувство, что за ней следят, не покидало ее на улице. Спокойно становилось только в кафе Пепе, дома, в школе языков. В агентстве Диего постоянно был рядом, в спортзале он гонял ее беспощадно, словно готовил к сдаче экзамена в полицейскую академию.

Но в то же время она понимала выбор Цезаря: они с Диего были очень интуитивными. Он хорошо читал людей, а Настя полагалась на интуицию больше, чем на логику. Серж и Итсаску были техниками, а вот по поводу Лики Настя еще не определилась.

Разными ребята были и по стилю одежды. Итсаску одевалась очень необычно: то пышные юбки, то обтягивающие брюки и высокие сапоги, но неизменной деталью были разнообразные корсеты, когда кожаные, когда из ткани, с многочисленными мелкими деталями и металлическими заклепками, шестеренками, ремешками, ключами. И сапоги, и пальто у нее тоже были в этом странном стиле. Лика назвала его стимпанк, но, надо было признать, смотрелось это все на Итсаску просто здорово. Лика предпочитала элегантный деловой стиль, классику. Серж одевался просто, в толстовки и джинсы, майки с разными надписями, а Диего был всегда одет дорого и по-итальянски идеально, так что просто дух захватывало.

– В принципе, любая версия может оказаться верной. Или все версии могут оказаться неверными, – рассуждал Диего рядом с ней по дороге до дома. – Нам сейчас важно начать с чего-то, потому что все предыдущие версии, самые простые, с которых мы начали, оказались ложными. Так что ты вовремя появилась.

– Я не думаю, что гожусь в сыщики, – покачала головой Настя.

– Если Цезарь тебя взял, значит, годишься. Просто ты еще не осознаешь свои способности.

– А ты как попал в агентство?

– Меня нашел Старик. Ну, Главный. Граф Виттури. Я работал фотомоделью, съемки проходили в одном из венецианских дворцов. Это было потрясающе! Декорации невероятно красивые, но работать приходилось очень много. На съемках одна из девушек-моделей не выдержала и распсиховалась, а я стал ее успокаивать. В этот момент, пока мы стояли в коридоре, нелепо одетые, мимо проходил он. После съемок он пригласил меня на кофе, предложил работу в агентстве в Барселоне. Как ты знаешь, от гонораров сложно отказаться. Ну а потом, когда я втянулся, то начал понимать красоту этой работы. Надеюсь, и ты поймешь.

– Твоя способность как-то связана с эмпатией? чувствами? Я заметила, что ты легко находишь подход к людям.

– Отчасти да. Я могу настроиться на человека.

– И загипнотизировать его тоже?

Диего на миг отвернулся от нее, посмотрел прямо перед собой, покусал свои пухлые губы.

Потом, словно решившись, повернулся к ней.

– Да.

– Скажи мне правду, что произошло тогда при нашем знакомстве? Я не помню, как ты взял мою руку. Как представился.

– Я тебя проверял. Это было необходимо. Прости, но приходится это делать со всеми. Но ты запомнила, что я говорил тебе в состоянии гипноза, хотя я не просил тебя это запомнить, это интересно.

– А тогда… на улице? Что случилось?

Диего, казалось, задумался. Они прошли некоторое время в тишине. Наконец Настя обиженно пожала плечами:

– Ладно, не хочешь – не говори.

Диего вдруг остановился прямо перед Настей, положил ей руки на плечи и прижал к стене дома. Его зеленые глаза с интересом рассматривали Настю, как будто он ее видел впервые.

– Ну, хорошо. Настя, я просто подрался с тем парнем. Вот и все. Я не хотел, чтобы ты это помнила. Поэтому ввел тебя в состояние гипноза. Заставил поверить, что ты была на вечеринке.

– Я не поверила, что была на вечеринке, – процедила Настя. – С самого начала все это казалось странным. Почему подрался?

– Он сам спровоцировал драку, – Диего смотрел на Настю в упор. – Сам полез. Мне бы не хотелось, чтобы в твоей памяти остался этот неприятный момент.

– Больше так не делай, – Настя слегка оттолкнула его, и он отступил назад на шаг и снова замер, внимательно слушая Настю. – Если мы напарники, то должны доверять друг другу. Но Валерио я больше не видела на курсах.

– Я сказал ему, что если он еще раз приблизится к тебе, получит по-крупному, – отступая еще на шаг, ответил Диего.

– Во-первых, я сама решаю, с кем мне дружить, а с кем нет. А во-вторых: ты поэтому за мной везде ходишь? – раздраженно спросила Настя.

Они стояли друг напротив друга и напряженно смотрели друг другу в глаза. Со стороны могло показаться, что красивый парень ссорится со своей девушкой, и если уж на то пошло, то девушка для него слишком хрупка. Красота парня была агрессивной и хищной, а профиль девушки нежным и милым. Красота ее была скромной: длинные пшеничного цвета волосы, заплетенные в косу, мягкий изгиб лба, большие зеленые глаза, маленький нос и пухлые губы. Такая красота у фарфоровых кукол, грустинка в глазах придает глубину взгляду, наклон головы словно завлекает. Нежная красота, которая раскрывается постепенно, чем больше смотришь на нее, против яркой, броской и экзотической красоты парня.

– Поэтому, – наконец отвел взгляд Диего. – Не хочу, чтобы он к тебе лез. Поверь, мысли у него были нехорошие.

Настя кивнула. На этот раз Диего говорил искренне.

– С чего начнем? – примирительно спросила Настя.

Они снова зашагали плечом к плечу.

– С визита к специалисту. Есть у нас один. Фото картины у меня есть, попробуем? Завтра вечером?

Настя кивнула.

Готический квартал Барселоны погружался в сумерки. Настя шла по улице быстрым шагом, пытаясь согреться, кутаясь в огромный шарф. Витрины магазинов и маленьких лавочек уже загорались мягким золотистым светом. Улочки были узкими, на углах домов плиткой были выложены знаки с лошадью и повозкой «Выезд» и «Въезд», но машины тут почти не ездили, а уж повозки с лошадьми тем более. Пешеходы торопились по своим делам. На небольшой площади перед собором жарили каштаны. Продавец, прокопченный насквозь от постоянного дыма, завернул ей каштанов в газетный кулек. Она долго стояла и грела им руки прежде, чем открыть и вдохнуть запах теплой осени.

– К ним бы еще горячего глинтвейна, – раздалось справа от нее.

– Вечно ты подкрадываешься, – засмеялась Настя. – Признайся, что шел за мной от метро. То-то у меня было ощущение, что за мной следят.

В глазах Диего мелькнуло беспокойство, но он торопливо улыбнулся.

– Возможно, – и тут же залез к ней в кулек: – Делись давай.

Вместе они шелушили каштаны, доставали горячую светлую мякоть ореха и с удовольствием ели.

А когда с каштанами было покончено, он повел ее по узким улочкам Барселоны мимо картинных галерей, все глубже в нутро старого города.

Незаметно они вышли к неоготическому собору, прошли по самому популярному среди туристов пути, что вел через маленькую арку в готическом стиле, которая соединяла два старинных дома.

– На самом деле это не арка, а переход, эти два здания принадлежат церкви, и при помощи этой арки устранялась необходимость переходить из здания в здание по улице, – объяснил Диего, заметив восхищение спутницы.

– Она очень красивая, – Настя любила это место в Барселоне. От него веяло Средними веками, готикой, романтикой.

– Видишь, под аркой череп с воткнутым в него кинжалом? – Диего остановился и заставил ее заглянуть под арку. Настя кивнула. – Легенда гласит, что если дьявол пройдет здесь, то кинжал пронзит его и убьет. А теперь проверим, не дьявол ли ты? – и он слегка подтолкнул ее вперед.

Настя засмеялась, взяла его под руку, и они вместе вошли под арку.

После арки улочка становилась еще более красивой: со стен с обеих сторон нависали горгульи, окна были украшены причудливой резьбой по камню с изображениями драконов и рыцарей.

Быстро перейдя площадь святого Хайме, они снова погрузились в очарование старого города, и вскоре Настя совсем потеряла дорогу; они сворачивали на все более мелкие улочки и наконец остановились у маленькой и неприметной лавки, чья единственная витрина была завалена старыми книгами, бюстами и старинными приборами, возможно, навигационными, судя по лежащим под ними старым картам.

Диего потянул на себя деревянную дверь лавки, звякнул колокольчик, и они вошли. Запах старых вещей тут же окружил их, свежих с холодного воздуха. В довольно тусклом освещении лавки, которому не хватало яркости современных магазинов, были видны стеллажи с книгами, свитками, различными чашами и кубками, бюстами и статуями. Повсюду стояли причудливые столики и не менее странные светильники, элегантные подсвечники, старинные канделябры. В маленьких стеклянных витринах из дерева, которые сами казались древними, лежали монеты, медальоны, различные предметы из серебра. А по противоположной от книг стене были развешаны всевозможные мечи, шпаги, кинжалы, рапиры, дуэльные пистолеты и прочее холодное и огнестрельное оружие.

Настя вертела головой, пытаясь охватить взглядом все богатства антикварной лавки: афиши, картины, рога животных, чучело лисы, изящное кресло, секретер с многочисленными ящичками, шлем рыцаря, коллекцию маленьких ложечек, четки, медали… Невозможно было сориентироваться в этом хороводе различных эпох, времен и человеческих судеб. Кто держал в руках эти черные блестящие четки, кто расчёсывал волосы этим гребнем, кто вынимал из ножен эту шпагу, кто любовался собой в этом зеркальце?.. Тысячи вопросов роились в голове, разжигая воображение.

Навстречу им вышел пожилой мужчина в потертых штанах и куртке, седые волосы на почти лысой голове, покрытой коричневыми пятнами, смотрелись как приклеенные. Он неожиданно громко для такого хрупкого старика поприветствовал Диего, как знакомого.

– А это кто такая?

Настя робко улыбнулась.

– Это моя напарница, новенькая, из России, – Диего тоже говорил громко. Должно быть, старик был глуховат.

– Из России? – старик вдруг оживился. – А по-испански понимаешь? Спутник, матрешка!

– Понимаю, – озадаченно ответила Настя.

– Хорошо! Товарищ!

Настя вопросительно посмотрела на Диего. Но тот, казалось, не понимал ее растерянности.

– Калинка-малинка! Чего пришли-то? – выдохся говорить по-русски старик и перешел к делу.

Диего вытащил из папки фотографию картины «Обнаженная» и протянул ему.

– Знаете что-нибудь об этой картине?

Старик посмотрел на фотографию, но в руки брать не стал, а даже отодвинулся от нее и покосился на парня и девушку.

– Зачем вам эта чертовщина?

– Недавно эта картина была украдена из частной коллекции. Мы расследуем дело в частном порядке, по заказу владельца галереи. Почему чертовщина?

Старик пожевал губами, посмотрел задумчиво на Диего.

– Хороший ты парень, Диего, и девушка твоя хорошая. Не лезьте в это дело.

– Дон Фернандо, – Диего положил снимок картины на стол. – Вы же нас знаете.

– Поэтому и говорю: темное это дело, одни беды от него будут. Цезарь – хороший человек и много мне помогал, только поэтому предупреждаю.

– И все-таки… мы хотим знать все, что вам известно об этой картине.

Старик молча смотрел на ребят, нахмурившись. Его морщинистое лицо еще больше собралось в складки, а длинная седая прядь волос, отбившись от остальных, повисла прозрачной белой лентой у щеки. Только сейчас Настя заметила тремор его головы, она дрожала мелко и постоянно.

– Ну, хорошо.

Старик быстро проковылял к входной двери, перевернул табличку «Открыто» на «Закрыто», повернул ключ в замке.

– Пойдемте, – пригласил он их за собой, выключая свет в лавке. Они прошли за ним по коридору и попали в гостиную, где на кресле спал серый потрепанный жизнью кот, стояла маленькая электрическая батарея, и если бы не грязные чашки, книги с закладками, маленький телевизор, телефон, Настя подумала бы, что это продолжение магазина, настолько все было заставлено и завешано старинными вещами.

Диего сел за маленький столик напротив старика, тот переставил чашки и книжки на широкий старинный комод, зажег маленькую настольную лампу в стиле Тиффани, от которой по комнате тут же разлетелись разноцветные блики, и устало опустился в кресло. Потрепанный кот проснулся, шумно зевнул, перебежал к хозяину на колени и заснул снова, громко тарахтя от рассеянных поглаживаний стариковской узловатой руки. Настя не торопилась садиться, оглядывая эту сокровищницу старьевщика, посматривая на Диего и дона Фернандо, уютно освещенных лампой.

– Я немного знаю об этой картине. Больше легенд и преданий, чем фактов. Голландия в XVI веке оказалась разделенной на протестантскую и католическую. В католической части жила девушка, принадлежавшая к высшему обществу. Ее портрет заказали родители одному художнику. Но тот увидел в ней совершенство, и она стала его излюбленной моделью, он рисовал мадонн с ее лицом, но также выполнил несколько картин, где девушка была полностью обнажена. Девушку хотели выдать замуж в интересах родителей, но она сбежала и попала в протестантскую часть страны, где в ней узнали модель и высекли на площади. Ее спас глава города и увез к себе в замок. И дальше следы девушки теряются. Возможно, она больше никогда не вышла из этого замка, возможно, смогла сбежать к художнику, но только известно, что после этого художник рисовал картины, на которых его муза представала как демон, а после окончания картины он каждый раз ее сжигал. Он был одержим ее образом, но больше не рисовал ее ни ангелом, ни мадонной, ни человеком. Художник вскоре помешался, ему казалось, будто девушка является ему. Он повесился в мастерской, а когда его нашли, то прямо перед ним стоял почти оконченный портрет верховной демонессы с лицом той девушки. Говорят, то была женщина, которая могла понести от дьявола, что привело бы к концу света. Говорят, что эта женщина могла лишить человека разума, лишь прошептав ему на ухо пару слов. Говорят, что она подчинила своей воле хозяина замка и мстила за публичное унижение, насылая беды на протестантов того города. Говорят, что именно ее сожгли три года спустя на костре. Как звали того художника, неизвестно. Есть только два портрета, которые считаются написанными им: «Обнаженная» и неоконченный портрет демонессы. Картина «Обнаженная» – очень спорная. Но по стилю она больше напоминает произведение XIX века. Но и демонесса не похожа на картину XVI века, насколько я понял по размытым описаниям. Поэтому лучше обращаться к специалистам, хотя серьезного исследования картин не проводилось, разве что кто-то делал его в частном порядке, тут уж я вам не помогу. Возможно, легенда тут совсем ни при чем. Но вот что странно… По тем описаниям, что сохранились, на картине «Демонесса» достаточно демонической символики: женщина в плаще с капюшоном, наброшенном на голову, стоит в центре пентаграммы, начерченной на черном полу, она изображена так, будто зритель смотрит на нее немного сверху, и глаза ее смотрят прямо в глаза зрителя, словно она его только что увидела, и теперь его ждет кара. Глаза полны ненависти, злобы и жажды мести. В отличие от нее, «Обнаженная» – это девушка, лежащая на животе, с согнутыми в коленях ногами, которыми она болтает в воздухе. Яркий солнечный свет ласкает ее кожу. Мазки легкие, нечеткие, создающие настроение. Девушка смотрит на зрителя через плечо, словно лежала на диване, читала, он вошел, она обернулась и засмеялась. Так?

Диего сверился с фотографией.

– Так.

– А теперь присмотритесь к книге, которую она читает. Я понимаю, что мазки нечеткие, но можно угадать рисунок, который она прикрывает рукой.

Диего поднес фотографию поближе к лампе. Настя тоже подошла и заглянула через плечо.

– Это пентаграмма?

– Возможно, – дон Фернандо вдруг задумался. – Но на месте пострадавшего владельца я б за ней не гонялся: эта картина не несет в себе ничего хорошего. «Обнаженная» переходила из рук в руки много раз, порой при очень необычных или неприятных обстоятельствах.

– На видео не видно, кто крадет картину, – сказал Диего.

– Я и говорю: чертовщина все это. Второй раз за год говорю об этой картине, и все равно мурашки по коже.

– А первый раз когда говорили? – оживился Диего.

– Первый? – старик пожевал губами. – Давно уже. Был февраль или март. Холодно было.

Настя вдруг почувствовала, как мороз прошелся по спине. Кот, до сих пор мирно спавший, вдруг проснулся и насторожился.

Было сложно объяснить словами тревогу, которую почувствовала Настя, только тени в углах комнаты вдруг стали чернее и гуще, а холод острее, словно тысячи маленьких ледяных иголок вонзились ей в спину и шею.

– Кто спрашивал о ней? – Диего наклонился ближе к старику.

– Не помню, давно было, какой-то посетитель, но я не стал ему рассказывать историю, как тебе, его интересовал другой вопрос.

– Какой?

Настя поежилась и подвинулась ближе к Диего, холод стал таким сильным, что она почувствовала острое желание выбежать из лавки и бежать долго, пока кровь, сгущающаяся и болезненно стынущая в жилах, снова не побежит в нормальном ритме.

– Диего, – от холода свело губы, зубы предательски стучали.

Настя хотела сказать ему, что замерзла. Но не успела. Диего повернулся к ней, в этот момент кот с диким шипением и воем сорвался с места. Диего тоже вскочил, задел лампу, та упала на пол и погасла, комната погрузилась во мрак. В темноте Диего столкнулся с Настей и грубо отшвырнул ее в сторону, девушка отлетела к стене, но не успела и слова сказать, как послышался страшный скрежет, в темноте послышались звуки борьбы, шипение, падение предметов, вой какого-то страшного огромного существа.

Насте казалось, что темнота обрела вдруг объём и плотность и наступает на нее, готовая погубить. Она начала шарить вокруг себя, чтобы найти хоть что-нибудь для самозащиты. Что-то летало мимо, проносилось прыжками по комнате, шум борьбы слышался то справа, то слева. Дыхание, мяуканье, завывание, визг, грохот, скрип отодвигаемой мебели. Настя поднялась на ноги, прижавшись к стене. Какое-то красное, круглое пятно маячило, то появляясь, то исчезая, в глубине комнаты. Настя сообразила, что где-то должен быть выключатель, и стала шарить вслепую, тихонько продвигаясь вправо. Рано или поздно, но она найдет его.

Ей хотелось позвать Диего, но она боялась привлечь внимание того, кто напал на них. Наткнувшись рукой на что-то холодное, она резко отдернула руку и чуть не завопила, но вовремя вспомнила, что на стене висело оружие. Она вновь протянула руку, нащупала холодный клинок и поднялась по нему вверх до рукоятки. Оружие пригодится. Она тихонько потянула за рукоятку вверх и, почувствовав, что шпага или сабля поддается, вытащила ее всю из ножен. И пошла дальше вдоль стены, одной рукой держа перед собой оружие, другой нащупывая выключатель. В общей какофонии звуков и скрежетов она вдруг различила отчетливо чье-то хриплое и частое дыхание позади себя.

Настя хотела развернуться, но кто-то схватил ее сзади, зажал ей рот и потащил назад. Диего? Но тут дыхание коснулось ее щеки, ледяное и колючее. Ей казалось, что несколько пар рук обхватило ее, волосатые колючие пальцы хватали за лодыжки, бедра, руки. Она забрыкалась, но противник был сильнее. Тогда она вдруг обмякла, постаралась выскользнуть вниз, одновременно ударив локтем туда, где должен был находиться живот нападающего. И тут же закричала от боли, потому что ударилась о нечто твердое и скользкое. Ее крик был приглушен рукой нападающего, локоть отозвался болью, как от электрического разряда, она уронила оружие, и, загремев, оно упало на пол.

Противник издал какое-то мерзкое то ли хихиканье, то ли скрип, но тут на них налетел кто-то третий. Настя ударилась головой о стену, ее захватчик ослабил хватку, она вывернулась из-под него и откатилась в сторону. Скрежет, визг и рычание были теперь совсем рядом с ней. Настя пыталась нащупать в темноте оружие, послышался мерзкий хруст, словно ломались кости, и тут ее пальцы попали в горячую жижу на полу. Отдернув руку, она отодвигалась дальше, голова звенела от удара.

Внезапно все стихло, и в темноте и звенящей тишине Настя увидела два горящих кошачьих глаза, смотревших на нее. Огромных глаза. Они никак не могли принадлежать коту. Настя отодвигалась, не сводя глаз с этих двух зеленых плошек, плывущих в темноте навстречу ей. Было жутко тихо, она даже скорее услышала, чем почувствовала, как волосы встают на голове дыбом.

– Настя! – кто-то дотронулся до нее, но она закричала, отпихивая от себя чьи-то руки, от крика в голове взорвалась яркая боль. Борясь с тошнотой, она из последних сил приподнялась на колени, проползла по стене, нащупала выключатель и щелкнула им. Наверху неярким, тусклым светом зажглась люстра.

– Настя! – кто-то настойчиво пытался развернуть ее к себе. Она же увидела свою испачканную кровью руку на выключателе и красный след пальцев на зеленых обоях. Тошнота стала всеобъемлющей и настойчивой, но Настя смогла развернуться. Диего сидел перед ней на корточках и слегка тряс за плечо.

– Ты в порядке? – его зеленые глаза смотрели на нее с беспокойством.

Она бросила взгляд на то место, где сражалась с невидимым противником, и ей померещилось, что она видит, как тьма отступает, словно маленькие черные щупальца залезают обратно под мебель. На полу растеклась лужа крови, а рядом Настя увидела красный отпечаток своей ладони и шпагу. Снова встретившись глазами с Диего, она внезапно вспомнила зеленые глазища в темноте и поняла, что с нее хватит.

– Не трогай меня! – она сбросила с себя его руку, отползла чуть дальше. Нужно было успокоить эти безумные взрывы в голове, болезненно раздающиеся в черепе при каждом движении. И потом встать.

– Настя, послушай меня, – Диего встал и протянул ей руку. Но она встала самостоятельно.

– Что это было? Что это за хрень была? И что случилось с… – она посмотрела на старика, сидевшего за столом. Он смотрел на нее, не мигая, застыв навсегда. В его туловище зияла пугающе пустая глубокая дыра, его выпотрошили, будто куклу. Настю вырвало бы, но головная боль, звеневшая не переставая, была сильнее.

– Настя, ты должна меня выслушать.

– Ты его убил, да?

– Нет, клянусь тебе, нет. Думаю, тебе пора кое-что узнать, но сначала я принесу тебе лед. У тебя кровь в волосах.

Диего вышел из комнаты. Настя схватила шпагу и, шатаясь, пошла к выходу. Плевать на все, она должна выйти на воздух, иначе сойдет с ума. Что-то бросилось ей под ноги в темной лавке и зашипело. Девушка нервно вскрикнула, но это был всего лишь кот. Пальцы плохо слушались, когда она пыталась открыть задвижку. Диего уже вернулся в комнату, увидел, что ее нет.

– Настя!

Быстрее, быстрее! Она распахнула дверь, звякнул колокольчик, и девушка чуть не разрыдалась от этого мирного звука, выскочила на холодный воздух, вдохнула глубоко, пытаясь утихомирить тошноту. Диего выбежал вслед за ней.

– Не подходи ко мне, – она выставила вперед оружие.

– Настя, послушай, нам нужно спокойно поговорить, – он показывал, что безоружен, но она боялась его до ужаса.

– Оставь меня в покое! – шпага прыгала у нее в руке от нервной дрожи, Настя понимала, что бессильна перед ним.

Она отступала из переулка, молясь, чтобы найти дорогу до какого-нибудь людного места. Услышав голоса, она бросилась бежать им навстречу.

– Помогите! – и остановилась, увидев, кто вышел из-за угла.

В высокой девушке, затянутой в корсет и одетой в причудливое платье, странную шляпу с брошкой из часовых шестеренок и с красивыми историческими пистолетами на поясе она узнала Итсаску. Рядом с ней шел Серж, он был одет просто, но на руках и ногах у него были надеты кожаные чехлы с многочисленными ножами. Позади шел Цезарь в своем коричневом пальто. Настя оглянулась: в переулке ее ждал Диего.

Серж вдруг подбежал к ней и крепко обнял, воспользовавшись ее замешательством.

– Послушай меня, – тихо сказал он ей, – ты в безопасности, клянусь. Всем чем хочешь клянусь, доверься нам.

– Меня сейчас стошнит.

Серж поддержал ее и придержал косу, пока ее выворачивало на тротуар. Диего передал ему лед, стараясь не приближаться к Насте.

– Как тебя приложили, – Серж бережно приложил лед к ране. Силы покинули Настю, по рукам и ногам пошла дрожь, и она расплакалась.

– У нее шок, – Цезарь похлопал ее по руке, посмотрел зрачки. – Серж, Итсаску, везите ее к Лике, мы с Диего уладим здесь дела и приедем. Если станет хуже, вызывайте врача. Все, уезжайте.

Машина стояла неподалеку. Настю положили на заднее сидение. Серж был за рулем. Они доехали как-то необыкновенно быстро, Серж поднял ее по лестнице в агентство, положил на диван. Лика поменяла ей лед, промыла рану, дала успокоительного, накрыла одеялами.

– Что это было, Лика? – дрожала Настя. – Что это было такое?

Лика легла рядом, лицом к ней. Заплаканной Насте казалось, что лицо девушки светится, хотя это от слез расплывался контур ее лица и волос. Лика положила ей руку на голову, головная боль стала стихать, Настя проваливалась в мягкий и уютный сон без сновидений.

– Спи, Настя, спи. Я буду рядом. Ничего не бойся. Мы с тобой.

И странно, ей она верила. Боль ушла.

Проснулась она рывком, словно кто-то вытащил ее за шкирку из теплого и уютного забвения.

Ребята сидели напротив нее, словно ждали, когда она проснется.

Из дневника Насти:

«Я села, растерянно глядя на них. Лика сидела ближе всех, и как только я поднялась, она перепорхнула ко мне на диван и села рядом, так что наши плечи соприкоснулись.

– Как ты? – ее синие васильковые глаза обеспокоенно всматривались в мое лицо. – Голова болит?

Голова не болела, только саднило кожу на голове. Я провела рукой по этому месту и почувствовала корочку на ране.

– Она заживет, – успокоила меня Лика. – Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю?

Судя по лицам остальных, разговор предстоял долгий. Дневной свет за окном ясно говорил о том, что спала я долго.

– Воды, пожалуйста.

Лика вернулась так быстро, что казалось, стакан с водой был припасен заранее. Я жадно выпила его. Стало получше. Мысли обретали ясность, а вместе с ними и воспоминания о вчерашнем вечере.

Серж сидел рядом с Итсаску, одетой в длинную юбку, викторианскую блузку с брошью на шее, черный строгий корсет. Сам парень был в джинсах и майке, его серые глаза за стеклами очков сочувственно смотрели на меня.

– Вид у тебя неважный, – честно сказал он.

Мне хватило сил улыбнуться.

Итсаску тихо сказала:

– Надеюсь, обойдется без вчерашнего шоу.

Диего стоял у окна в глубине комнаты. Он был, как всегда, одет безупречно: отглаженные серые брюки, белая рубашка и бордовый свитер. Все такое безумно дорогое и стильное на вид. Цезарь сидел рядом с Итсаску, и он заговорил первым в наступившей тишине.

– Анастасия, когда я тебя взял на работу, я не захотел вываливать на тебя сразу все подробности деятельности этого агентства, потому что надеялся подготовить к ним постепенно. К сожалению, обстоятельства складываются так, что ты не можешь больше пребывать в состоянии новичка. Тебе придется за короткие сроки усвоить много новой информации. В том числе информацию о коллегах. Прежде всего, Диего не нападал на тебя и не убивал владельца лавки. Иначе его бы с нами не было. Мы не убиваем, не грабим, не совершаем преступлений. Вчера ты была напугана случившимся, но сегодня ты понимаешь, что ты с нами в безопасности?

Я прислушалась к себе. Несмотря на вчерашнее, Цезарю я доверяла: он много времени уделял моему обучению истории и культуре, был очень хорошим преподавателем и казался надежным человеком. Я кивнула.

– Спасибо. Самое важное, что ты должна понять сегодня, это то, что антропоморфные существа в этом мире делятся, в основном, на созданий и людей. Создания либо принимают форму людей, чтобы взаимодействовать с ними, либо их базовая форма антропоморфна.

– Я не поняла, – у меня было ощущение, что он зачитывает мне главу из учебника по биологии, которую я пропустила в школе. – Есть только люди и человекоподобные обезьяны.

– Для обывателя – да. Но не для нас. Анастасия, у нас в команде есть создания и есть люди. Анжелика, например, ангел.

Я тупо уставилась на Лику. Она лучезарно улыбнулась и тряхнула кудряшками.

– Ты только не волнуйся, Настя. Я сейчас тебе кое-что покажу, – она встала, отошла от дивана на пару шагов. Одета она была так офисно и буднично, – белая рубашка и серая юбка – что это рацинальное начало меня в ней успокаивало. Но тут свет от окна вдруг потянулся к ней. Или она стала излучать свет? Не знаю. Только четкие очертания ее тела размылись, залившись светом. А за спиной выросли огромные крылья, сначала они были прозрачными, а потом обрели объем и фактуру.