Przejdź do audiobooka
Александру неприятно поразило поведение Марфы Байзюк, и она поделилась с Зинаидой.
– Ты представляешь, Марфа решила, что я в сговоре с ее мужем и собираюсь свести ее с ума.
Зинаида с изумлением отложила вязание в сторону.
– Так может у нее не все дома, вы бы с ней поосторожнее.
– Куда уж осторожнее, – отмахнулась Александра. – Не могу понять то ли у нее муж мерзавец, а то ли действительно что—то с головой трудно сказать. Хрен редьки не слаще. Самое ужасное она утверждает, что я специально переехала в этот дом, чтобы провернуть свое черное дело, свести ее с ума и даже предлагала мне заплатить в два раза больше чем ее муж, только с условием, что я перейду на ее сторону.
– Тогда точно сумасшедшая, – заявила Зина. – Вы бы отказались от нее.
– Не все так просто, – вздохнула Александра, – Байзюк говорит, что была подругой Надежды Барятьевой и поэтому у нее такое отрицательное отношение к этому особняку.
Домработница от удивления разинула рот.
– При чем тут дом?
– Притом. Она утверждает, что этот дом убивает.
Зинаида торопливо перекрестилась.
– Да эта певичка точно чокнутая.
Александра задумчиво произнесла.
– Может и чокнутая, но этот дом действительно имеет дурную славу.
Сердито фыркнув, Зинаида опять принялась за вязание.
– И вы туда же, не думала, что вы такая суеверная.
Закрыв ноутбук Александра задумчиво проговорила.
– Суеверие здесь ни при чем, но история дома могла сыграть кому—то на руку.
– И какая же история у этого дома?
– Не знаю, но хочу узнать.
– И зачем вам это?
– Интересно, – засмеялась Александра.
Неодобрительно взглянув на хозяйку сквозь очки, Зинаида проворчала.
– Где же вы узнаете про дом?
Выбравшись из-за компьютерного стола, Александра сказала.
– Наверняка отсюда унесли только материальные ценности, а вот бумаги, письма, записи или дневники, следы прежних хозяев думаю, остались. Нужно поискать их.
– Чего не поискать, давайте поищем.
– Насколько я поняла, здесь был кабинет хозяйки Надежды Барятьевой, предлагаю с этого кабинета и начать, – загорелась Александра.
Обведя взглядом обстановку комнаты, Зинаида тихонечко вздохнула.
Нужно сказать домработнице не очень понравилась идея хозяйки, дело шло к ночи, а она провозилась целый день на кухне, устала, но отказать Александре не посмела.
Кабинет Надежды Барятьевой был обставлен офисной современной мебелью и только в углу притаился огромный монстр начала прошлого века.
Александра опередила домработницу, и сама раскрыла дверцы шкафа.
На полках рядком стояли книги советского периода. Большая советская энциклопедия с позолоченными буквами на корешках занимала несколько полок, за ней следовали собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков.
Вытащив томик Майн Рида, Александра задумчиво повертела его в руках.
– Представляю, сколько макулатуры сдали в свое время, чтобы получить талоны на покупку этих книг.
– А что, неправильно, что ли было, сколько лесов сохранили, – вскинулась Зина.
Хозяйка насмешливо взглянула на домработницу.
– Ты это серьезно?
– Конечно, серьезно, – разошлась Зинаида. – Это сейчас ничего никому не нужно, живут как в последний день на земле, ничего не щадят, все леса повырубили. Все вокруг в свалку превратили.
– Ладно, ладно не митингуй, лучше подержи, – Александра подала Зине стопку книг. Шкаф оказался настолько глубоким, что книги стояли в три ряда.
Домработница начала складывать книги на оттоманку.
– Да ты их на пол клади, тут их полно, видишь какой шкаф здоровый.
– Вы что их все хотите вытащить, – взмолилась Зина. – Может, лучше завтра с утра.
– Завтра не могу, у меня клиенты с десяти.
Несчастная Зина покорилась и начала складывать книги на пол.
– Вы бы лучше в столе поискали, – недовольно ворчала она. – Зачем ей в книгах было что-то прятать.
– В столе искала и в тех шкафах искала, – кивнула Александра на офисные шкафы. – Нет там ничего. А ты, если не хочешь, не помогай, только не ной.
Поджав с обидой губы, Зина промолчала. – Ладно, иди спать, – махнула рукой Александра.
Пока хозяйка не передумала, Зинаида резво припустила в свою спальню.
Проверив часть книг, Александра устало присела на оттоманку. «Глупое занятие, – хмыкнула она. – Книги все новенькие, как из типографии, их никогда не раскрывали. И почему здесь только художественная литература, странно, все-таки Барятьева закончила факультет журналистики и даже писала что-то о театре, о кино. У нее как минимум должна быть литература об искусстве, а здесь одна проза. Может, это не ее книги?
Одна из книг упала на пол и оттуда выпала старая почтовая квитанция. Александра подняла ее и прочитала имя получателя: Луиза Казимировна Загоруйко.
Незаметно пролетела осень, время близилось к новогодним праздникам. На Красной площади уже установили главную елку страны. В витринах магазинов по вечерам светились разноцветные гирлянды фонариков. На улицах пахло снегом, яблоками, апельсинами и хвоей. Под ногами радостно скрипел снег. В гастрономах и универмагах толпились очереди за деликатесами и подарками.
Наденька уже привыкла к работе и всем сердцем привязалась к театру. Ей нравился запах свежевыглаженных костюмов. Она даже чувствовала гордость за свою причастность к действу, происходящему на сцене. Во время спектакля, забившись в какой-нибудь уголок в зале, она погружалась в мир грез. Все роли главных героинь были выучены ею назубок, и она частенько в мыслях представляла себя на сцене.
Мимо Барятьева она проходила молча, не здороваясь и не глядя на него. Невзрачную, молчаливую девушку, актеры не замечали, и Наденьку это устраивало. Ей казалось, что эти люди из какого-то другого, высокого, недоступного для нее мира, и она робела перед ними.
Как-то во время застолья на праздновании юбилея одного из артистов в театре рядом с ней оказался молодой актер Дима Осташенко. Он обратил внимание на девушку и ухаживал за ней весь вечер. И Наденька вдруг расцвела. Мило порозовев от выпитого вина, она удивительно похорошела. Как—то особенно звонко смеялась шуткам артистов и даже удачно острила.
Впервые на нее обратили внимание, и внезапно Наденька поймала внимательный взгляд Барятьева. Ей сразу почему—то стало весело, и она нарочито начала кокетничать с Дмитрием. Краем глаза она наблюдала за Барятьевым и увидела, что ему это неприятно. «Значит, не все пропало!», —ликовала она и демонстративно ушла с торжества в обнимку с Димой.
После того вечера Дима стал ухаживать за Наденькой и она, похоже ответила ему взаимностью.
Казалось, Надя напрочь забыла о Барятьеве и всерьез увлеклась Димой.
Как—то по окончании репетиции Наденька как обычно сидела в полутемном зале и ждала Дмитрия. Внезапно она почувствовала на себе взгляд, подняла глаза и увидела Барятьева. Пристально глядя на нее, он презрительно процедил.
– Быстро же ты забыла меня, даже не позвонила ни разу, правильно моя мама говорит, «девичья память до порога».
Кровь прилила к лицу Наденьки, сердце забилось часто и тревожно, она, было, собралась с духом, чтобы достойно ответить ему, но он исчез.
– Ты чего такая взбудораженная? – услышала она голос Дмитрия над ухом.
– Я-я-я… – испуганно пролепетала Надя. – Да нет ничего.
Дмитрий не отставал.
– Это тебя Барятьев напугал? Так ты не обращай на него внимания, он со всеми так.
– Да нет, что ты, – пришла в себя она. – Ничего он мне не говорил, просто вдруг нехорошо стало. Наверное, в буфете отравилась.
– Так надо желудок промыть, выпей активированный уголь.
Кое—как, вывернувшись из неприятной ситуации, она перевела разговор на другую тему.
– Скоро Новый Год, где будем встречать его?
Осташенко удивился.
– Чего это ты вдруг?
– Мне просто интересно, что ты думаешь об этом?
– А что думать? – засмеялся Дмитрий. – Дома под елочкой.
Но его дела повернулись таким образом, что на праздник ему пришлось срочно ехать домой в Новосибирск. Позвонили родственники и сообщили, что серьезно заболела мать. Добросердечная Наденька проявила участие, предложила свою помощь и даже собралась в дорогу. Но Дима виновато отвел глаза и уговорил ее остаться.
Грустная девушка проводила жениха в аэропорт и вернулась на работу в театр. И тут же у входа столкнулась с Барятьевым. Наденька смущенно поздоровалась и попыталась проскользнуть мимо. Но Барятьев остановил ее.
– Я Новый Год в Доме творчества в Подмосковье встречать буду, не хочешь присоединиться?
Наденька опешила и широко раскрыла глаза.
– Я? Даже не знаю, что сказать.
– А кто знает? усмехнулся он. Под его пристальным, тяжелым взглядом Наденьке стало не по себе, и она промолчала. – И знать нечего, я тебя в список участников мероприятия уже включил, у нас все сотрудники за городом новый год встречают, так что давай, наряд готовь Золушка, – засмеялся он и похлопал ее по плечу. – Нечего молодой, хорошенькой сидеть дома и скучать.
– Хорошо, я согласна, – еле слышно прошелестела она.
– Ну и лады, – обрадовался Барятьев. – Звякни мне домой вечерком, скажу, откуда поедем. Визитку не потеряла?
– Нет, – покраснела она.
Странно, но Наденька после разговора с Барятьевым летела, словно на крыльях. Конечно, у нее было чувство вины перед Дмитрием, оно неприятно саднило и как человек совестливый, в один момент она даже решила отказаться от поездки, но тут в памяти всплыли синие глаза Барятьева, его глаза, улыбка… и ее повело. Ей так нестерпимо захотелось оказаться рядом с Альбертом, только с ним и ради этого она способна снести любые преграды. Дима ей показался далеким, пресным, неинтересным и ненужным. Она с трудом доработала до конца рабочего дня и сломя голову понеслась домой.
Набив сумку нужными и ненужными вещами, Наденька с трудом затянула молнию и попробовала ее поднять. Сумка оказалась неподъемной. Пришлось заново перебрать вещи и половину выкинуть. Закончив сборы, она забралась с ногами на диван и задумалась. Наверняка в доме отдыха соберутся артисты, ну может еще режиссеры, и она одна помощница костюмера будет выглядеть смешно и нелепо. Она уже жалела, что поступила так беспечно и легкомысленно дала согласие Барятьеву. Если бы у нее было какое-нибудь сногсшибательное платье, тогда еще ничего бы, но в ее уродских нарядах только людей смешить.
Незаметно наступил вечер, на город опустились сумерки, и Надежда уже было собралась ложиться спать, как в дверь постучали. Она невольно вздрогнула.
– Кто там?
– Это я, – послышался до жути знакомый, красивый баритон Барятьева.
Надя в смятении заметалась по комнате, торопливо засовывая разбросанные вещи в шкаф.
– Сейчас, сейчас.
Дверь осторожно приоткрылась и в образовавшую довольно внушительную щель, просунулся Альберт Барятьев.
– Мимо проезжал, – пробормотал он, с любопытством оглядывая скромное жилище Нади. – Думаю, а вдруг ты визитку потеряла, а мне завтра список отдавать.
– Как, как вы узнали, где я живу? – заволновалась Надежда.
– Элементарно, – засмеялся он, – спросил у твоей начальницы.
Марфа Байзюк опаздывала и Александра с раздражением поглядывала на большие, круглые часы, висящие на стене.
Сеанс психотерапии должен был начаться в десять, а стрелки часов показывали уже без двадцати одиннадцать. На двенадцать была назначена следующая клиентка Павлина Кузьмина владелица сети парфюмерных магазинов колоритная дамочка с большими претензиями и склочным характером, уж она—то не потерпит задержки сеанса. Все планы летят к черту, значит, не получится поговорить с Марфой о семействе Барятьевых.
Александра вышла из себя, что с ней бывало крайне редко, и закипела от негодования, в этот момент в прихожей послышался высокий, возбужденный голос Марфы Байзюк.
– Простите, попала в такую пробку ни туда – ни сюда.
Обрадовано кивнув, Александра показала на кушетку.
– Так давайте сразу с релаксации и начнем.
Скинув туфли, Марфа с готовностью улеглась и словно кошка, зажмурила глаза.
– Вы сегодня гораздо лучше, – произнесла Александра. – Прошлое посещение вам пошло на пользу, значит, вы вняли моим советам?
Марфа открыла глаза и радостно заморгала.
– Честно говоря, внимать было некогда, у меня столько всего произошло за два дня, вы себе представить не можете.
– Да что вы? – изумилась Александра. – И что же у вас случилось?
– Первое, я накрыла своего жеребца с домработницей, – затараторила Марфа. – Во—вторых, выгнала ее вон, в—третьих, – довольно захохотала она, – супруг у меня в ногах валялся, чтобы я с ним не разводилась. Ваши сеансы в меня такую уверенность вселили, что я возродилась, словно птица Феникс и так с ним разговаривала…
– Замечательно, – промурлыкала Александра. – Надеюсь, ваша тревога прошла и теперь вас дом не пугает?
Потянувшись, Марфа фальшиво хохотнула.
– Нет, не пугает, все отлично. Ой, забыла спросить, приведения тут еще не встречались?
Александра насторожилась.
– Не-е-е-т, а что имеются?
– Да они здесь косяками ходят, странно, что вы на них еще не наткнулись, – покачала головой Марфа.
– Боятся нас, наверное, – со смешком изрекла Александра. – Да, сказки все это, нет здесь никаких призраков.
Вскочив с кушетки, Марфа прижала руки к груди.
– Приведения есть, я сама лично видела их не раз.
– Хорошо, расскажите об этом? – вкрадчиво пропела Александра.
– Да это не дом, а живая гробница. Вы в курсе, что в этих стенах, – обвела она рукой вокруг, – замурована живая женщина, помимо этого в доме бандитами во время революции убиты хозяева дома. Здесь неизвестными был застрелен хозяин дома. И это только те факты, о которых я знаю, а сколько я не знаю.
Слегка струхнув, Александра выдавила.
– У каждого старинного особняка есть своя история, как правило выдуманная.
– К сожалению, это не выдумки, а жестокая правда! – с торжеством воскликнула Байзюк. – Бегите отсюда пока не поздно, этот дом всех забирает. Ему нужны жертвы и чем больше, тем для него лучше, он ими питается.
Но Александра не сдавалась.
– Наверняка, все истории приукрашены, да и было это все давно.
– Вот когда вы собственноручно увидите привидения, то убедитесь, что я права, – загорячилась Марфа.
– Хорошо покажете, где приведения водятся, только давайте сеанс доведем до конца.
Но Марфе Байзюк так и не удалось расслабиться, где—то наверху послышался грохот и отчаянный женский вопль. Кричала Зинаида, в холле на нее свалилась с полки тяжеленая керамическая ваза.
Женщины обнаружили Зинаиду рядом с осколками вазы.
– Что я вам говорила, вот, видите, началось, это чей—то дух свалил на Зинаиду вазу или привидение! – воскликнула Марфа.
– Я никакого приведения здесь не видела, – заявила Зина. – Просто хотела вытереть с вазы пыль.
– Надо быть аккуратнее, – рассердилась Александра. – Так кричала, как будто тебя убивали!
– Я сильно испугалась, – сконфузилась Зинаида.
– Выходит, что духи здесь ни при чем, а виной всему Зинина оплошность, – усмехнулась Александра. – Если тут водятся духи и привидения, значит, здесь должны быть и чьи-то останки.
Байзюк скептически хмыкнула.
– Останки имеются, я же вам говорила, что один из князей свою жену замуровал, мне Надька рассказывала и даже какие-то старинные бумаги показывала украдкой от Альберта.
– Не сводя потрясенного взгляда с Марфы, Зинаида перекрестилась.
– Неужто, правда?
– Чистая правда, – подтвердила Марфа. – Да вы поищите в кабинете Альберта, там бумаги про все это имеются.
– Может, покажете, где они лежат? – обрадовалась Александра.
– Заинтересовались? – довольно засмеялась Байзюк.
– Вы так интересно рассказываете, – сделала попытку подольститься Александра и это ей удалось.
– О, это еще не все, – с загоревшимися глазами воодушевленно защебетала Марфа. – Здесь столько всего произошло.
– Так рассказывайте, – с нетерпением проговорила Александра.
Женщины направилась к кабинету Альберта.
Старинный, инкрустированный, двух тумбовый стол, словно доисторический ящер, притаился у окна.
Байзюк открыла верхний ящик стола. Увы, папки с бумагами там не оказалось. Марфа заглянула в другие ящики, но и в них было девственно чисто.
Она растерянно развела руками.
– Надька брала папку в верхнем ящике, а теперь ее нет, кто—то стащил.
– Хотелось бы знать, кто это сделал? – вздохнула Александра.
– Да кто угодно мог, а скорее всего, его родня, – брезгливо поморщилась Марфа. – Вот жуки навозные. – И вдруг спохватилась. – Если, конечно, Альберт с Надькой их не перепрятали.
– Кто такая Луиза Загоруйко? – словно невзначай поинтересовалась Александра.
По лицу Марфы пробежала тень, похоже, ей этот вопрос был явно неприятен, и женщина напряглась.
– Луиза – сводная сестра Альберта. Что это вы вдруг ею заинтересовались?
– Да вчера в книжном шкафу в кабинете Надежды взяла томик Майн Рида, а оттуда выпала почтовая квитанция на ее имя.
По непонятной причине Марфу обуяла вспышка гнева. Ее ноздри хищно раздулись, глаза гневно сверкнули.
– Когда только успела свои книги подсунуть, – пробормотала она тихо.
– Что вы сказали? – вскинулась Александра.
– Ничего, – процедила сквозь зубы Марфа, и, увидев изумленный взгляд психолога, через силу улыбнулась. – Да я просто возмущаюсь, не успели хозяева покинуть этот мир, как скорбящая родня весь дом обчистила. А уж Луиза вообще седьмая вода на киселе, дочь последнего отчима Альберта.
Поразительно, но номера Наденьки и Альберта удивительным образом оказались рядом, и от этого девушка почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ведь все эти три дня он будет находиться рядом с ней, их будет разделять всего лишь тонкая стена, она будет постоянно сталкиваться с ним в коридоре и возможно…. Когда она думала, о том, что может произойти между ними, у нее от волнения перехватывало дыхание, а во рту становилось сухо.
Но Барятьева как будто подменили, он даже не поинтересовался, как она устроилась, а в столовой прошел мимо, не заметив, и сел за стол с красавицей актрисой, восходящей звездой Евой Михайловской. Наденька заняла место за соседним столом и с горечью, украдкой наблюдала за парочкой. Глаза Барятьева горели восхищенным огнем, и он не сводил взгляда со своей коллеги. До Нади доносился счастливый, довольный смех Михайловской, любовное журчание Барятьева, и она сходила с ума от ревности.
Поковырявшись с безучастным видом в тарелке, Наденька отставила ее в сторону. Слушать любовное воркование стало не под силу и, встав из—за стола, она словно пьяная, пошатываясь, направилась в свой номер.
Кинувшись на кровать, она дала волю слезам. Рыдая, она с отчаянием била кулачками по подушке и гневно шептала.
– Ненавижу! Урод! Скотина!
Вволю наплакавшись, она, наконец, успокоилась и задремала, изредка всхлипывая.
За окнами окончательно стемнело. Поднялась пурга.
Кучка смельчаков, высунувших было нос на улицу, среди которых были и Барятьев с Михайловской тут же со смехом вернулись назад.
– С ног сбивает, – воскликнул Барятьев, – вокруг ничего не видно.
– Жаль, погулять не удалось, – хохоча, подхватила Ева.
– Приятель Альберта артист Юрий Егоров предложил.
– Может, в бильярд?
Покосившись на Михайловскую, Барятьев вздохнул.
– Пожалуй, – многозначительно подмигнул он Еве, – вот только если барышни нас поддержат.
Михайловская радостно вспыхнула.
– Отличное предложение, я не против.
– Замечательно! – воскликнул Альберт и, подхватив даму под локоток, увлек ее в бильярдную.
В зале, набитом игроками стоял гвалт, слышался стук бильярдных шаров, и резало глаза от табачного дыма. Зоркая Ева мгновенно узрела свободный стол и ринулась к нему. Схватив кий, она натерла его мелом. Прицелилась, ударила по шару и промазала, шар завертелся волчком и замер. Подруга Евы смешливая Ася Даниленко кинулась складывать шары в треугольник.
Сняв треугольник, Альберт взял кий и ловко, одним ударом отправил два шара в лузу. Ева возбужденно взвизгнула и восторженно захлопала в ладоши.
– Превосходно, Альберт, вы асс! У меня так никогда не получится.
– Я научу. – Он взял ее руку и положил на кий.
– Вот так ставим пальчики, – ворковал он бархатным голосом.
Отчаянно кокетничая, Ева жарко дышала ему в ухо и, прижимаясь к нему, зазывно смеялась, закидывая красивую голову. У нее никак не получалось сделать точный удар и Альберт с удовольствием продолжал процесс обучения.
– Нет, сегодня у меня точно не получится, – наконец, вымолвила она, утомленно отведя пышную гриву светлых волос назад, обнажив нежную, точеную шею.
С вожделением взглянув на девушку, Альберт жадно облизнул губы.
– Хорошо, может, тогда пойдем кофе ко мне попьем, – воровато произнес он, кинув на нее обволакивающий взгляд.
– Уже поздно, – прощебетала она, выходя из зала.
Схватив Еву за руку повыше локтя, Альберт больно сжал ее.
– Хорошо, тогда до завтра. Сладких снов.
Наденька проснулась от тихого, настойчивого стука в дверь. Спросонья она не поняла, где находится. В панике вскочила с кровати и в потемках, наощупь прошлепала босиком к двери.
– Кто там?
– Открой, это я Альберт, – послышался приглушенный голос.
Не веря собственному счастью, она решительно повернула ключ. Дверь открылась, и в комнату нет, не вошел, а ворвался, словно вихрь Барятьев. Наденька почувствовала, как его руки подхватили ее и крепко сжали. Горячие влажные губы больно коснулись ее губ. У нее закружилась голова, и ее сознание провалилось в какое—то другое ранее незнакомое ей и оттого пугающее измерение. Происходящее, казалось ей нереальным, странным, фантастическим сном.
Все произошло быстро и непонятно и это оглушило Наденьку. Она с трудом сознавала, что происходит, с трудом понимала, о чем он шепчет ей.
Единственное, что она запомнила и поняла это его удивление и умиление.
– Я у тебя первый? Ты чудо!
– Ты на мне женишься? – глупо улыбалась она в темноте.
– Конечно, – жарко шептал он. – Только нужно подождать.
Проснувшись утром Наденька обнаружила, что Альберта рядом нет, и она даже обрадовалась, потому что после того что произошло между ними ночью чувствовала страшную неловкость.
Приняв душ и принарядившись, она уже справилась со своим смущением и сияющая в предвкушении встречи с любимым, постучала в его дверь. Тишина за дверью красноречиво дала понять, что Альберта нет, и она с полыхающими от тревожного волнения щеками кинулась в столовую.
Ее возлюбленный уже позавтракал и сидя за столом рядом с Евой Михайловской, рассказывал очередной анекдот. Девушка заразительно смеялась, а он не сводил с нее влюбленного взгляда.
У Наденьки мгновенно потемнело в глазах от ревности и боли, весь мир и люди показались ничтожными и отвратительными. Боясь выдать свое состояние, она низко нагнулась над тарелкой. Барятьев шестым чувством почувствовал ее присутствие и взглянул на нее.
Наденька пересела на свободное место к нему спиной. Похоже, его это задело, и он с досадой дернулся, но поймав удивленный взор Евы, беспечно продолжил веселиться.
С трудом выпив стакан чая, Надя отодвинула кашу и стремглав выскочила из столовой. Ей хотелось уединиться, чтобы дать волю чувствам. Или нет, немедленно покинуть это место, уехать куда—нибудь далеко—далеко и навсегда. Почему-то в памяти возник Дима Осташенко, запоздалое сожаление и раскаяние волной поднялось в ней и обожгло. В глазах предательски защипало, и она ринулась к лифту. Подбежав к своему номеру, она никак не могла попасть ключом в скважину, мешали предательски нахлынувшие слезы.
Внезапно она почувствовала на своих плечах тяжесть чьих-то рук и резко обернулась.
– Что случилось? – услышала она веселый, насмешливый голос Альберта. – Ты даже со мной не поздоровалась.
– Ничего, – глухо буркнула Наденька.
Вслед за ней он вошел в номер.
– Это что за слезы? – обнял он ее. – Ты что, меня к Михайловской ревнуешь?
– Нет, – пытаясь вырваться из его объятий, беспомощно пискнула она. – Откуда ты это взял?
– Видел твое лицо, когда ты в столовую вошла, – усмехнулся он.
– Лицо как лицо, – огрызнулась она.
Посадив ее к себе на колени, он погладил ее волосы.
– Какой ты еще, в сущности, ребенок, – задумчиво произнес он. – Чистое дитя.