Я могу передать тебе все свои знания, которые у меня есть по свойствам слоёв, по составлению карты узловых точек, скажу, как нужно на них воздействовать, но без умения концентрироваться ты не сможешь ими пользоваться.
Знаешь, что было написано в том манускрипте, что я сжёг? Там был описан способ обмена сознания между телами. Представляешь, можно обменять твоё сознание на подобное, но в другом теле, которое сейчас живёт где-то за тысячи лет от нас или в будущем, или в прошлом. Ты можешь переместиться в совершенно другой мир!
Или сюда может попасть сознание мага из времён до магической войны и принести с собой знания, утерянные из-за отсутствия магических источников и возродить древнюю магию!
Но для обмена нужна огромная сила и глубокая концентрация, а они мало у кого есть.
Прости, Дина, я могу с тобой поделиться знаниями, но не могу тебе дать силы и подарить концентрацию. А знание без применения быстро забудется. Что тебе с того, что слоев, с которыми можно работать, больше трёх, если у тебя всё равно не хватает силы их увидеть? Единственное, что могу посоветовать – работай над концентрацией. А точнее, над умением очень быстро сконцентрироваться в любой обстановке. Очень часто нужна не сила, а точность и скорость. В магии, как и в обычной жизни, кто первый успел, тот и выиграл.
Динола это знала, ничего нового друг ей не сказал, но всё-таки было интересно, чему же он научился у своих древних магов.
– Тогда покажи мне, чему научился.
– Тебя стукнуть по голове мечом или проткнуть копьём? – засмеялся Саш. – Неси меч, покажу.
– Ну, я же о магическом говорю, а не о боевом.
Саш сел, искоса посмотрел на неё и сделал лёгкое движение рукой, будто касался лепестка невидимого цветка, находившегося между ними.
Почти сразу девушка почувствовала, что внизу живота у неё сладко заныло. Её затопило сексуальное желание, безумно захотелось стащить с парня рубашку, штаны и…
– Прекрати немедленно! – срывающимся голосом произнесла Динола и закрыла себе лицо от смущения.
Мгновенно всё закончилось, и к ней вернулось спокойствие.
– Достаточно? – Саш засмеялся и, довольный произведённым эффектом, опять расслабленно упал на траву.
– А иллюзии делать умеешь?
– Умею.
– Тогда покажи.
– Кого?
– Графа!
Несколько секунд – и на месте парня лежал граф Нельс Гарлет. Динола даже поёжилась, напоминая себе, что это всего лишь иллюзия, а Саш всего лишь воздействует на её кокон, вызывая у неё направленную галлюцинацию.
– А теперь… сделай Корвина.
Господин маг тут же посетил эту полянку.
– А животных можешь? – любопытству и фантазиям девушки не было предела.
Так они развлекались и грелись на солнышке почти до вечера, а потом поднялись и пошли в лечебный зал, где Саш хотел перехватить лечебников, чтобы вместе пойти ужинать.
Глава 9
Саш зашёл в лечебный зал и подошёл к друзьям. Вслед за ним зашла Динола и остановилась, с улыбкой глядя на их весёлую компанию. Всё было хорошо, да только сердце девушки уже сжималось оттого, что друг скоро уйдёт из её жизни и теперь уже навсегда. Но то, что они помирились и устранили все недоразумения, придавало грядущему расставанию оттенок светлой печали, а не чёрного отчаяния, как перед его вчерашним уходом.
В этот момент вошёл слуга и с порога громко объявил точно так же как вчера:
– Госпожа виконтесса зовёт к себе нового лечебника!
Саш резко повернулся, и его глаза сузились.
– Не ходи! – отметив его напряжённо сжатую линию рта, воскликнула Динола. Она видела какими сильными вихрями пошёл у него эмоционал, захватив и сексуальную область эфира. Слишком гремучая смесь, до добра не доведёт.
Девушка подошла к парню близко и сказала уже тише и только для него:
– Я прошу тебя, не ходи. В таком состоянии ты что-нибудь натворишь. Виконтесса тебя спровоцирует на что-нибудь безумное.
– Это мы ещё посмотрим. Я многому научился.
Саш твёрдым шагом, не обращая внимания на умоляющий вид Динолы, направился к выходу. Слуга, словно не замечая сгустившегося напряжения, повернулся и вышел. Саш вышел за ним.
Девушка без сил упала на ближайшую скамейку.
– А что ты так расстраиваешься? – спросил Тин. – Ну, сходит он к виконтессе как вчера, развлечёт даму и сам развлечётся. Или у тебя личный интерес?
Мрачный Олин молчал и невидящим взглядом смотрел куда-то вдаль. На его лице печатными буквами было написано, что он ужасно ревнует, воображает себе невесть что и приписывает расстроенной девушке слишком близкие отношения с Сашем.
– Это жуткая женщина, – грустно и устало произнесла Динола. – Мы с ней уже имели счастье познакомиться, когда она капнула ему приворот. Она спровоцирует его на какой-нибудь безрассудный поступок, и у него потом наверняка будут неприятности.
– Как приворот? Это же запрещено!
– Так вот и приворот. С трудом вытащили его. Я же говорю, подлая она и хитрая, поэтому и волнуюсь.
* * *
Саш шёл за слугой по коридорам в знакомую ему гостиную. Для всех это было вчера, а для него прошло три года, за которые он многое передумал. За время, проведённое на острове среди магов, мужчина не забыл ни виконтессу, ни наслаждение, которое он получал от её ласк, ни унижение, какое он испытывал, чувствуя, что она просто манипулирует и пользуется им. По сути, этой женщине от него были нужны лишь какие-то сведения, да его физиологические реакции. Для неё Саш как личность не существовал. Она видела всего лишь одно молодое глупое тело, которым могла легко управлять, развлекаясь при этом.
За эти три года эти противоречивые чувства в его душе превратились в опасную смесь, и теперь эта смесь угрожала взорваться. Сашу невыносимо хотелось достучаться до души и сердца манипулирующей им виконтессы, заставить её увидеть в нём человека, личность, мужчину, мага, в конце концов. Вероятно, после этого женщина его оттолкнёт, Саш ведь ей совсем не пара, но это лучше, чем быть для неё просто телом, безвольным мальчиком для утех, с помощью которого можно добраться для утерянной книги.
– Я был для неё как корова, которую она доила, когда ей было нужно, – с горькой усмешкой думал мужчина.
Он зашёл в комнату вслед за слугой.
Крила была там и стояла у окна, не глядя на вошедших.
– Госпожа виконтесса, к вам лечебник.
Она, ничего не говоря, махнула рукой, дверь за слугой захлопнулась, и они остались одни.
– Ну что, ты узнал у своей подружки, куда она дела книгу?
– Нет.
Какие-то незнакомые интонации в голосе Саша заставили её резко обернуться и взглянуть на него повнимательнее.
– Что ты сказал, мой мальчик?! – она подошла и испытующе посмотрела на него. – Я смотрю, ты начал рычать и показывать зубки своей хозяйке?
– Ты мне не хозяйка.
– Да как ты смеешь, холоп! – мгновенно вспыхнула виконтесса, не терпевшая, когда ей возражают слуги, и, не помня себя от гнева, сделала к нему шаг и размахнулась для пощёчины. Саш поймал её руку и сжал запястье.
– Не надо так делать, – сказал он сквозь зубы, стараясь сдержаться и не позволить мгновенно вскипевшему бешенству выплеснуться в каком-нибудь недальновидном поступке.
Он оттолкнул от себя женщину, которая, отступив назад, запуталась ногами в платье и, не удержав равновесия, упала на ковёр и теперь непонимающими злыми глазами смотрела на него снизу вверх, сидя на полу.
– Ты что себе позволяешь?! – прошипела она.
– Мне хочется, чтобы ты наконец ощутила то же, что чувствовал я! – и мужчина сделал то же движение, что показывал в парке Диноле: протянул руку как бы касаясь невидимого цветка между ними и возбудил женщине эфирный слой в сексуальной области. Однако, если подруге он только намекал на свои возможности и коснулся слоя лишь слегка, то сейчас сделал это гораздо интенсивнее. Эфир виконтессы налился красным свечением.
Крила непонимающе глядела на парня и уже была готова разразиться новой гневной тирадой, как вдруг выражение её сверкающих от ярости глаз изменилось, и они затянулись страстной поволокой. Она ощутила, что в ней запылало невыносимо яркое, на грани боли, желание отдаться этому стоящему перед ней мужчине. За несколько секунд он стал для неё невыносимо притягательным. Криле безумно захотелось прикоснуться к нему, прильнуть всем телом, ощутить его любовь, почувствовать его поцелуи. Внезапно ей показалось, что перед ней стоит тот самый столь пылко любимый ею когда-то юный баронет, любовь которого она обменяла на титул и богатые наряды. Женщина уже заранее страдала от мысли, что он может её отвергнуть, и это было невыносимо!
Крила, не вставая, сжала зубы, закрыла глаза, откинула голову и протяжно застонала, желая справиться с собой. В этом стоне смешались и страсть, и злость на это ничтожество, посмевшее поднять на неё руку, и внезапно накатившая тоска из-за промелькнувшего образа, уже давно тщательно спрятанного на задворках памяти. Её ярость, и презрение не исчезли, они просто отодвинулись далеко на периферию сознания. Она любила и ненавидела, ощущала себя жалкой и одновременно жаждала ласк этого явно насмехающегося над ней мужчины. Он с интересом наблюдал, как женщина перед ним изнемогает от страсти, справиться с которой не в силах. Повторялось всё то, что было с Сашем вчера, только их роли поменялись на противоположные. Сегодня не он, а она была готова на коленях умолять его снизойти и любить её.
Саш стоял над ней и с грустной улыбкой смотрел на её прекрасное лицо с закрытыми глазами и закушенной губой.
Неожиданно Крила открыла глаза, и, уже совершенно не владея собой, упала спиной на ковёр и призывно отогнула подол платья и кружевных нижних юбок, разложившихся вокруг её бёдер, будто лепестки гигантского цветка. Она раскинула свои обнажённые молочно белые ноги и подняла на мужчину свои блестящие полные безумной страсти глаза. Саш, целых три года мечтавший прикоснуться к этому роскошному телу, не смог, да и не захотел сопротивляться возникшему желанию. Сейчас это роскошное тело безраздельно принадлежало ему и только ему, он мог распорядиться им как хочется. Саш расстегнул брюки и погрузился в центр этого цветка.
Когда всё кончилось, он встал, оглядел на лежащую перед ним женщину и сказал:
– Мы квиты, – и вышел из её гостиной. Дверь захлопнулась. Крила осталась одна.
Она изнемогала от полученного наслаждения, остатки желания ещё бурлили в её теле, но ярость и презрение к этому деревенскому выскочке уже поднимали голову.
– Ты ещё не знаешь у кого пытаешься выиграть, мальчик, – пробормотала виконтесса сквозь зубы. Она встала с ковра, шатаясь от потери сил во время этого урагана страсти, упала в кресло и стала с яростью звонить в колокольчик, вызывая слуг.
Когда прибежали слуги, она уже сменила яростное выражение лица на несчастное и проговорила тихим прерывающимся от бешенства голосом, которое слуги приняли за слабость:
– Попросите прийти милорда, как можно быстрее. А если его нет, то господина барона Кослета.
Весь её вид не оставлял у слуг сомнений, что случилось что-то страшное: она была растрёпана, платье съезжало с плеча, а её щёки лихорадочно горели.
Граф оказался в замке, и взволнованные слуги передали именно ему просьбу виконтессы. Он сразу оставил все дела и поспешил к ней.
Когда Нельс вошёл, то сразу прошёл в спальню, ожидая найти её там. Однако широкая неразобранная кровать была пуста, и он вернулся в гостиную.
Граф не сразу нашёл её глазами. Она сидела в углу, в кресле, забравшись на него с ногами и, сжавшись и закрыв лицо, тихо всхлипывала.
– Что случилось, дорогая моя!
– Отошлите слуг, дорогой граф, я не хочу, чтобы это разнеслось по замку.
Граф жестом отослал слуг, столпившихся в проёме дверь и запер за ними дверь.
– Теперь можете сказать. Что с вами случилось?
– Меня изнасиловал слуга, – выдавила из себя виконтесса.
– Что?! Кто? – полыхнул гневом граф. – Кто посмел?!
Он задохнулся от подступившей к горлу ярости.
– Ваш новый лечебник. Я позвала его, чтобы он принёс мне эликсир от бессонницы, и недальновидно отослала слуг. Он набросился на меня и … и… – она отвернулась и судорожно вздохнула. – О, Боже мой!
Граф неверяще нахмурился. Не может быть! В его замке кто-то посмел такое! Да ещё и сын Корвина?! На вид вроде умный парень.
– Мне кажется, он маг… Он не давал мне кричать и сопротивляться пока не … – женщина опять всхлипнула, не закончив фразы.
– Ну, вполне можно ожидать, если у него отец маг, – пробормотал Нельс тихо, но виконтесса услышала и насторожилась, ожидая дополнительных признаний. Однако граф в ярости стиснул зубы и замолчал.
– Надо что-то придумать, чтобы Корвин не успел вмешаться, – между тем размышлял Нельс. Как ни кипело в нём желание просто придушить этого зарвавшегося щенка, рассудок вовремя напомнил ему, что это не простой лечебник, а сын его мага. Отношения с виконтессой внезапно встали в противоречие с его отношениями с личным магом. Графу пришлось признаться самому себе, что маг для него важнее.
– Думаю, выходка отпрыска и самого Корвина приведёт в ужас, но как отец, он безусловно начнёт ставить мне палки в колёса. Однако мальчишку надо наказать, чтобы не забывался, – Нельс сдержал пытавшийся его захлестнуть гнев. – Был бы кто другой, повесил бы его безо всяких размышлений, а тут просто велю выпороть. Уверен, что Корвин меня поймёт. Простолюдин посмел поднять руку на аристократку! Я просто не могу оставить это без наказания.
Он наклонился к сидящей в кресле женщине и ласково сказал:
– Не волнуйтесь, дорогая, всё уже в прошлом. Я пришлю вам служанку с успокоительным, она позаботится о вас и уложит в постель. Вам нужно отдохнуть. Может, вам прислать моего мага?
– Нет-нет, мне нужно успокоиться и просто поспать. Я сейчас не смогу видеть мужчину в своей спальне.
Виконтесса отвернулась, но потом повернулась, страдальчески вздохнула и посмотрела на графа.
– А как же… он?
– Пусть это вас больше не беспокоит, его ожидает суровое наказание. Я позабочусь, чтобы он к вам не смог на пушечный выстрел не приблизиться. Ему сильно не поздоровится.
* * *
Саш сидел с лечебниками в столовой для слуг. Они ели, шутили и предвкушали наступление свободного вечера. Динола была рядом с ними, радуясь про себя, что друг быстро вернулся из гостиной этой жуткой тётки.
Парень смеялся шуткам и болтал вместе с друзьями, однако мыслями постоянно возвращался к произошедшему в покоях виконтессы.
– Крила просто так не успокоится и наверняка начнёт мстить. Но теперь она знает, что я маг и поостережётся напасть сразу. А завтра меня здесь уже не будет. Я попрошу Корвина сегодня отправить меня порталом.
Наивный мальчик! Даже став достаточно сильным магом, он всё равно был слишком молод и не мог правильно оценить опасность и скорость, с которой кусает потревоженная гадюка.
– Саш, тебя господин Корвин зовёт, – наклонился к нему один из слуг.
Парень встал, вышел из столовой и даже не успел закрыть за собой дверь, как получил точный удар по затылку, потерял сознание и провалился в темноту. Трое стражников, стоящих за дверью в полумраке коридора, наклонились над бессознательным, распростёршимся перед ними телом. Один из них легко взвалил парня на плечо, и они удалились, никем не замеченные.
Друзья еще долго сидели в столовой, а потом всё-таки закончили ужин, и вышли во двор, особо не задумываясь о том, куда пропал Саш. Если господин Корвин позвал своего лечебника, значит, у него есть к нему какое-то дело. Это дело вообще может затянуться хоть до завтрашнего утра.
Вечер уже медленно опускался на замок. Вот в это время в замковом дворе и раздался голос глашатая, объявляющего об экзекуции. Она должна была состояться там, где всегда и проводили наказания: у стены замка.
Солнце ещё золотило верхушки замковых башен, но его лучи уже не доходили до того угла, куда стали стекаться люди. Они шли, чтобы присутствовать при экзекуции, о которой только что объявил глашатай. В левой части замкового двора уже стояла лавка, на которую обычно укладывали провинившихся.
Лечебники из-за разговоров не услышали крик глашатая и поняли, что готовится наказание только по тому, что к во двор стали сходиться обитатели замка. Тин остановил торопящуюся мимо служанку.
– Что случилось? Кого сегодня будут наказывать и за что?
– А вы не знаете?! Вашего лечебника будут сечь плетьми за оскорбление госпожи виконтессы!
Друзья переглянулись, не зная, что и думать. Это не укладывалось в голове. Чем он мог оскорбить виконтессу, которая сама вызывала его к себе уже второй раз?!
– Где Динола? – опомнился Олин, первая мысль которого была о девушке. – Она была с ним, когда он ушёл из столовой?
– Успокойся. Саш из столовой ушёл один. Динола оставалась с нами. Значит, она не причём, – ответил ему Тин.
– Мне кажется, она вообще в парк гулять пошла, – добавил Берк.
Они опять переглянулись и, больше не говоря ни слова, почти бегом направились туда, где стояла лавка, у которой уже находился экзекутор, проводящий наказания.
Взволнованные, растерянные, ужасающиеся предстоящему зрелищу, друзья не заметили как к этому человеку с плетью за поясом, спокойно ожидающему начала экзекуции, подошла служанка и прошептала, незаметно втискивая ему серебряную монету в ладонь:
– Вас просят, чтобы вы не сдерживались и как следует наказали этого забывшего своё место лечебника.
– Хорошо, – кивнул равнодушно экзекутор. – Живым оставлю, это личное распоряжение графа. А вот насколько живым, решу сам.
* * *
Саш очнулся от потока воды, которым окатил его из ведра стражник, и обнаружил себя лежащим на холодном мокром каменном полу в тёмной без окон камере. Над ним с факелом в руке стоял граф, разглядывая его злыми прищуренными глазами.
– Очнулся?
– За что? – прохрипел Саш, не в силах собрать разбегающиеся мысли воедино.
– За что? – зло переспросил граф. – А ты не помнишь? Ты посмел оскорбить мою гостью, щенок. За это я могу тебя повесить своей волей без всякого суда.
– Она сама…
– Ты врёшь, желая спасти себе жизнь. Да даже если и не врёшь, её слово стоит сотни твоих. Простолюдины, даже с магическими способностями, должны вести себя так, чтобы были довольны господа.
Саш постарался отстраниться от ноющей боли в затылке и наконец смог начать думать и анализировать ситуацию, в которую он сам себя поставил. Он с трудом сконцентрировался, посмотрел на графа магическим зрением и отвёл глаза. Задействовать магию и заставить лорда отпустить пленника не было никакой возможности: на хозяине замка стоял блок от подчинения.
– Хорошо, когда он уйдёт, я заставлю стражу отпустить меня, а потом уйду в портал. Надеюсь, Корвин мне поможет, – мысли вяло пробивались сквозь вязкую пульсирующую боль, которой, как казалось, была наполнена вся его голова. Парень опустил голову, не желая, чтобы граф смог прочитать его намерения по глазам. Но это тоже оказалось излишним, никто и не планировал держать его в камере долго. Богатый жизненный опыт хозяина замка говорил о том, что маги слишком опасны и одолеть их можно только пока они слабы и дезориентированы. Поэтому он совершенно не собирался давать пленнику времени, чтобы собраться с мыслями и придумать, как избежать наказания.
Лорд Нельс отвернулся и махнул страже, стоявшей в темноте у него за спиной:
– Выносите.
Парня подхватили и потащили по подвальным коридорам к выходу.
Когда Саша вывели из подвала, он зажмурился, привыкая к свету. Оказалось, что день ещё не закончился и выходит, что с момента, когда он вышел из столовой и получил удар по голове, прошло не больше часа. Без сомнений, Крила доложила о магических способностях его лечебника, поэтому хозяин замка явно торопился, боясь, что молодой маг придёт в себя и сможет защищаться.
Однако Саш до сих пор не знал, что с ним собираются делать. От страха, унижения и бессилия у него сводило мышцы живота. Юноша собрал остатки сил и постарался успокоиться. Виселицы не было и костра тоже. Значит, жечь и вешать его не будут. Потом он заметил в углу лавку и человека с плетью, равнодушно стоящего рядом.
– Меня приговорили к наказанию плетью, – наконец понял он.
Прошло несколько минут. Ожидание было настолько невыносимым, что Саш с болезненным нетерпением ждал начала экзекуции. Только бы это скручивавшее его напряжение, от которого было трудно дышать, скорее закончилось. Если бы ему дали немного побольше времени, он бы, наверное, смог сконцентрироваться и снять боль, а потом и эти волны и вихри, которые бороздили его эмоционал. Но времени ему не дали.
Стражники сняли ему рубаху, подтащили его к лавке и растянули на ней, привязав щиколотки и запястья. Глашатай ещё раз громко объявил притихшей толпе сколько плетей полагается провинившемуся. А потом раздался свистящий звук взлетающей плети, и спину ожёг первый удар, который мгновенно отрезвил парня и заставил его взять себя в руки. Ему всё же удалось сосредоточиться и, немного облегчая свою участь, слегка снизить боль от ударов.
Однако удары сыпались один за другим. Плеть рассекала кожу спины и била по рёбрам, с каждым разом углубляя раны, нанесённые предыдущими ударами. Океан боли затопил сознание юноши, красная пелена застлала глаза. Мира больше не было, он сузился до звука поднимающейся и опускающейся плети. Так продолжалось целую вечность, а потом наступила темнота.
* * *
Динола тоже не особо волновалась, куда пропал её друг после ужина, предполагая, что господину Корвину было очень интересно узнать о магах прошлого и их достижениях. Видимо, поэтому он и вызвал Саша к себе в покои.
Юная магиня оставила друзей в столовой, пошла в парк и села на скамейке, недалеко от большой клумбы. Девушка вспоминала рассказ Саша, да просто отдыхала после насыщенного дня, любуясь странными фигурами, которые создавали облака на закатном небе. Когда солнце совсем уже коснулось горизонта, она встала и только в этот момент с удивлением заметила Корвина, одиноко сидящего на скамейке, расположенной дальше за клумбой, и на которого со своего места раньше не обратила внимания.
Динола подошла к скамье. Мужчина сидел, уставившись в одну точку с каким-то странным, задумчивым и отстранённым видом. Девушка нерешительно потопталась возле незамечающего её мага, потом предупреждающе кашлянула, шагнула и встала прямо перед ним:
– Извините, господин Корвин, а где Саш?
– А он должен быть со мной? – он поднял на неё какой-то усталый взгляд.
– Его позвали к вам прямо из столовой, с ужина.
– Позвали от моего имени, говоришь? – он вздохнул. – Значит, случилось то, что должно было случиться.
Маг тяжело поднялся и тихо сказал себе под нос:
– Боже, какой я был дурак! – потом, взяв под руку Динолу, сказал уже совсем загадочные слова: – Пора. Пойдём, замкнём последнее временное кольцо.
Когда они вошли в замковый двор, порка только что закончилась.
Юная магиня, которая шла вслед за Корвином, сначала не осознала, что происходит. Простые обитатели замка, с большинством которых она уже успела познакомиться за эти недели, тихо переговариваясь, шли ей навстречу, и каждый глядел на неё как-то особенно внимательно. Кто-то провожал девушку и мага взглядом, кто-то сразу отводил от неё взгляд. Некоторые шушукались, но, казалось, все без исключения обращали на них внимание, словно люди расходились с представления, на котором она была одной из главных актрис.
Корвин молча шёл через толпу, текущую ему навстречу. Вот он точно с самого начала знал, что происходит. Все его попытки избежать грядущей катастрофы ни к чему не привели. В течение двух последних недель сегодняшняя публичная экзекуция надвигалась с неотвратимостью земли, летящей к человеку, прыгнувшему со скалы. Саш сам выбрал рухнуть в пропасть, имя которой было Крила и разбился почти до смерти.
Маг не сомневался, что приди он раньше, то мог бы вмешаться и даже избавить своего лечебника от мучений. Он мог бы обездвижить стражников и вытащить Саша из-под назначенного наказания. Однако всё это неотвратимо привело бы к прямому противостоянию с хозяином замка, а в дальнейшем и с магическим сообществом с совершенно непредсказуемыми последствиями. Бог весть, чем это могло закончиться для всех. Да и для милой девочки Динолы в том числе.
Ещё сидя на скамейке в парке, мужчина понимал, что делает сейчас важный выбор. На одной стороне был только Саш и пережитый Корвином когда-то кошмар, одно лёгкое воспоминание о котором заставляло мага вздрогнуть. А с другой стороны стояли и Саш, и Динола, и эти весёлые молодые лечебники, которых маг любил, несмотря на своё ворчание и язвительные замечания.
Своим противодействием наказанию, которое назначил сам хозяин замка, лорд Нельс Гарлет, Корвин невольно, но неизбежно втянул бы их в противостояние графской воле и исковеркал бы им судьбы. В отличие от Саша они были ни в чём не виноваты. Его желание встать вровень с виконтессой и заставить её с собой считаться, затмило ему разум, заставило совершить тот очень необдуманный поступок и пойти на конфликт с этой злопамятной женщиной.
Когда они с Динолой подошли, Саш лежал на лавке без сознания. Спина у него представляла собой одно сплошное кровавое месиво. Лечебники с белыми от ужаса лицами стояли поодаль, не решаясь подойти, пока здесь присутствует сам граф.
Корвин поглядел на кокон парня. Жизнь едва теплилась, черные вихри боли вытягивали из эфирного поля последнее свечение, грозя в какой-то момент погасить его полностью.
Маг провёл руками над спиной парня, облегчил ему боль и убрал самые опасные вихри, магически подхватывая ускользающую жизнь.
Он посмотрел на Динолу. Девушка, белая как полотно, с остановившимся взглядом, явно в полуобморочном состоянии стояла поодаль, не смея подойти, и не замечала, что слёзы ручьём текут у неё по щекам.
Олин подошёл и обнял её за плечи. Девушка почувствовала его рядом, повернулась, обхватила его руками, уткнулась ему в рубашку и глухо, в голос, страдальчески зарыдала.
– Принесите носилки, – произнёс в пространство Корвин. – Я пойду поговорю с милордом.
Берк сорвался с места и убежал.
– Можно я заберу мальчика, милорд? – граф вздрогнул и оглянулся. Он разговаривал с бароном и не заметил, как к нему подошёл Корвин, который смотрел на него каким-то потухшим взором.
– Надеюсь, ты на меня не в обиде? Мальчишка сам виноват, – Нельс покосился на личного мага, с которым совершенно не хотел ссориться. – Я не мог оставить жалобу виконтессы без наказания, а её обвинения были очень серьёзными. Надеюсь, ты не считаешь, что я наказал его под приворотом?
– Нет, это просто была ваша воля. Вы были в своём праве, милорд. Я понимаю, что случилось что-то ужасное, раз вы не могли отпустить его без наказания. Простите, можно я сейчас заберу его? Уже завтра его не будет в замке. Надеюсь, это успокоит госпожу виконтессу. Никто больше не посягнёт на её честь.
Графу показалось, что в последнем слове проскочила нотка иронии, однако по выражению лица мага этого было не понять.
– Забирай. Эй, отвяжите его! – граф махнул страже рукой.
Корвин осторожно переложил не приходящего в себя Саша на носилки, которые принёс Берк по его приказу, и лечебники, стараясь не причинять другу боли сверх уже им перенесённой, понесли его в лечебный зал.