Четвёртая планета. I книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»

Глава 2
Демиурги

Среди искрящихся россыпей своих скромных сверстниц, одна звезда выделялась особо кротким нравом. Вокруг неё кружило несколько планет…

На одной из планет, по счастливой случайности, сложились исключительно благоприятные условия для зарождения жизни.

Так бывает.

Планета не лежала на боку. Ведь у «лежебок» один полюс превращается в пекло, с вечно торчащим в зените, светилом, а другой полюс представляет собой мрачный, ледяной ад, куда никогда не заглядывает солнце. А на её экваторе царит вечная весна. Там нет ни тепла, ни холода и вечно дуют ураганные ветры. На такой планете жить не очень комфортно, хотя можно.

Планета не стояла вертикально, как стойкий оловянный солдатик. Лик, стоящих по стойке «смирно», планет навсегда расцвечен одними и теми же красками. В высоких широтах всегда царствует зима, со своими лютыми холодами и ураганными ветрами. Средние широты отданы на откуп вечной весне, с её непрестанными, и непредсказуемыми колебаниями температур, и не менее сильными ветрами. На экваторе же господствует лето, со своим, всё испепеляющим, зноем, надоедливыми суховеями и редкими, но жуткими грозами. На такой планете жить, тоже, не совсем уютно.

У той планеты был подходящий наклон оси вращения, ладно аккомпанирующий хороводу плавных, сезонных изменений. Зима незаметно переходила в весну, весна плавно перетекала в лето, лето незаметно растворялось в осени, а осень мирно встречалась с зимой.

Планете повезло ещё и в том, что она обосновалась на нужном расстоянии от светила и вращалась вокруг него почти по круговой орбите. Светило согревало её, но не жгло.

Её могучие, внутренние силы вели себя щадящее. Они не часто досаждали планете землетрясениями, цунами, извержениями вулканов и другими, природными напастями.

Она была укутана густой атмосферой, как тёплым одеялом. Тепло, согревавшего её светила она не копила про запас, а щедро возвращала обратно в космическое пространство. И тонкий баланс температур на её поверхности никогда не нарушался.

По её поверхности текли широкие реки. Берега континентов омывались морями и океанами. Всё говорило о том, что планета была готова к встрече с таким невероятным явлением, как жизнь.

Но это была не Земля. Это была планета, породившая демиургов. Земля и мы появимся позже…

При этом совсем не обязательно, чтобы эта жизнь была непременно белковой. В океанах могла плескаться, не обязательно, вода. Окислителем в атмосфере мог быть, не обязательно, кислород. Основным строительным материалом живой ткани мог выступить, не обязательно, углерод. Совсем не обязательно! Да и вообще, жизнь могла избрать принципиально иной путь своего развития и зародиться на плазменной или, даже, полевой основе… Природа, в своей изобретательности, способна превзойти любую фантазию. Даже самую изощрённую.

Однако одно дело, создание условий для зарождения жизни, и другое дело, появление её самой.

Пропасть между живым и неживым столь велика, что преодолеть её самостоятельно, исповедуя методы, практикуемые природой, почти не реально.

Матушке – природе ведом всего один способ конструирования сложных молекул. Он называется случайным перебором вариантов. Она вслепую лепит из крох вещества то, что не знает сама. Этих крох невообразимо много. Они невероятно разнообразны. А комбинаций из них на много порядков больше, чем самих крох. От природы требуется набрать именно тот вариант сочетания крох, который, наконец, станет мостиком из неживого мира в живой мир.

Хлопотное это занятие. Длительное. Для достижения результата природе понадобится много времени. Намного больше, чем имеет в своём распоряжении наш расширяющийся мир.

Американские астрофизики Ф. Хойл и Ч. Вихрамасингхе подсчитали, что вероятность случайного синтеза молекулы ДНК, или, какой-нибудь, другой сверхсложной молекулы, при условии случайных соединений, практически невозможна…

Вот так фокус!

По их расчётам, число возможных комбинаций воистину чудовищно.

Оно настолько велико, что это число отказывается воспринимать человеческий разум. Такие числа называются бессмысленными или абсурдными. Почему? Да потому, что за ними отсутствует физическое содержание.

Число атомов в нашем, доступном наблюдению, звездном мире равно, примерно, десяти в сотой степени единиц. Это огромная величина. Но есть величины и больше.

Если грубо прикинуть количество фотонов и нейтрино, снующих в просторах нашей Вселенной, то приведённая величина возрастёт ещё в десять миллиардов раз!

А дальше всё. Это предел разумных численных величин. Дальше, что называется, идти уже некуда.

И, всё равно, полученная величина пренебрежимо мала перед немыслимой громадой числа, приведённого американскими учёными.

Отсюда Вихрамасингхе сделал вывод, что скорее ураган, проносящийся над кладбищем старых самолётов, соберёт новёхонький лайнер из кусков лома, чем, в результате случайных процессов, возникнет из своих компонентов жизнь.

И, тем не менее, чудо свершилось! Жизнь пришла на, ожидавшую её, планету. Пришла, вопреки математике и логике. И это был первый случай зарождения жизни в нашей, молодой Галактике.

Лиха беда – начало!

Позже жизнь зародилась и в других уголках звёздного острова. Доказательством тому служим мы с вами!

И всё же, если жизнь не могла зародиться сама по себе в силу «младенческого» возраста Вселенной, то откуда она тогда взялась?

Остаётся одно: она пришла в наш звёздный мир извне. Но что значит, извне? Ведь «извне» просто не существует!

Ведь наш мир включает в себя весь космос. Принято считать, что ничего другого, кроме него нет!

А так ли это на самом деле?

Если допустить идею Мультивселенной, то наш, звёздный мир уже перестаёт быть единственным и неповторимым, а становится одним из многих.

Тогда остаётся признать, что жизнь пришла к нам из другого, более древнего и более совершенного мира.

Вместе с могучими потоками материи и энергии наш Мегамир, при своём рождении, получил в наследство ещё и поток информации. Нематериальный и неуничтожимый.

Вот этот бесценный дар, недоступного нам, благородного мира, нёс в себе код жизни! Разгадку той самой головоломки, которая и была мостиком между живым и неживым.

При таком допущении, конструирование живого резко упрощается. По существующим, информационным матрицам, умница – природа, спустя всего какой-нибудь десяток миллиардов лет от начала нашего мира, смогла создать первый живой организм. И зародился он, естественно, на той самой, подготовленной к жизни, планете, которая вращается себе вокруг той самой, что с кротким нравом, звезды.

Пусть организм, по началу, был самым примитивным. Это не существенно. Зато этот организм умел исправно обмениваться своим веществом с внешней средой и размножаться.

Параллельно природа научилась записывать на молекулярных структурах информацию о характеристиках будущего организма.

Восхитительно!

Дальше в работу включились эволюция и время. Дело своё они знали крепко.

Жизнь на планете всё усложнялась. Бурно и по восходящей.

Минула всего пара миллиардов лет и появилась разумная форма жизни.

Постепенно сложилась техническая цивилизация. Она стала брать один технологический предел за другим, пока не преобразовалась в Сверхцивилизацию.

А что такое Сверхцивилизация?

Это, наверное, самая высокая форма развития разума и духа, поддержанная, не менее высоким взлётом технологической мощи и технического совершенства.

Сверхцивилизация была способна генерировать, для собственных нужд, энергию, эквивалентную энергии излучения родной звезды.

А это громадная величина!

Её питомцы познали законы природы и до самых основ исследовали природу материи и поля. Хотя для них от природы секретов почти не осталось, они упрямо двигались вперёд.

Питомцы Сверхцивилизации обрели не только способности подлинных демиургов или богов, но и настоящее, физическое бессмертие. Век демиургов стал соизмерим с веком звезды, согревавшей их своими лучами.

Подобно мудрым мастерам восточных единоборств, они научились искусно преодолевать слепое сопротивление сил природы, с помощью её же самой.

Демиурги давно решили для себя проблему пространства и времени. Они умели «скручивать» пространство и через образовавшийся тоннель, могли, за малое время, перемещаться на громадные расстояния.

Для них не существовало светового барьера скорости. Они взяли его, подобно тому, как мы осилили барьер звуковой.

Наверное, у них когда-то был свой Эйнштейн, обрекший выводами своей теории их цивилизацию на унылые, субсветовые скорости. А что это означало? Это означало, что им надо было навсегда проститься с крылатой мечтой о путешествиях к далёким мирам. Таким загадочным и таким желанным!

Такое положение дел им не понравилось. Демиурги не желали быть вечно прикованными к своему светилу. Их манили другие миры!

И пришло время, и появился их Постэйнштейн. Разработанная им теория, наконец-то, разрешила сверхсветовые скорости. Она включила в себя теорию их Эйнштейна, как частный случай. Точно так же, как когда-то теория их Эйнштейна включила в себя, как частный случай, теорию их Ньютона.

Как же им удалось освободиться от железной узды приговора теории их Эйнштейна? Ведь эта теория категорически запрещала всем материальным объектам, имеющим массу покоя, преодолевать световой барьер. Она безапелляционно утверждала, что при приближении к несокрушимой стене, навечно отделившей субсветовой мир от сверхсветового, инерционная масса движущегося объекта возрастёт до бесконечности. И используйте хоть всю энергию Вселенной, перешагнуть световой порог никак не выйдет! При этом время движущегося объекта будет замедляться и, уткнувшись в световой барьер, совсем остановится. А вместе с ним прекратятся все физические процессы. Физические же размеры движущегося объекта у светового порога настолько сожмутся, что трёхмерное тело неизбежно выродится в тело двухмерное…

Кажется это всё. Выхода нет. Закон природы суров, но он закон!

Однако демиурги нашли выход из этого безвыходного положения. Всё гениальное просто!

Если нельзя проломить крепостную стену лобовым ударом, то можно сделать под неё подкоп, и, тем самым, оказаться по другую её сторону.

Демиурги поступили аналогичным образом. Для преодоления светового барьера они использовали тоннельный переход.

Диалектика.

Всё течет, всё меняется!

Звездолёты демиургов теперь могли пожирать космическое пространство с такой скоростью, что причина и следствие легко менялись местами. Машина времени, о которой мы сегодня осмеливаемся лишь робко мечтать, для питомцев Сверхцивилизации стала обычным явлением. Для них было одинаково просто попасть и в ностальгическое позавчера и в непредсказуемое послезавтра. Откуда же демиурги брали столько энергии? А энергии на их дела тратилось много. Очень много. Ведь даже для поддержания устойчивой геометрии канала, какой-нибудь, элементарной «червоточины», требовалась сила, способная противостоять внешнему давлению в миллиарды атмосфер…

Демиурги черпали энергию из обычной, космической пустоты. Вакуума. Почти из ничего. Хотя «почти» – это не ноль. Они брали энергию из безбрежного океана, спящих летаргическим сном, виртуальных частиц и полей…

Но однажды наступило то время, когда демиурги все открытия сделали, и все загадки природы разгадали. Впереди замаячил конец пути. Любая дорога, сколь длинна она бы не была, однажды заканчивается.

Для чего же тогда так долго и так бережно копились бесценные знания? Где использовать теперь величайшую духовную и технологическую мощь?

Только для своих надобностей? Можно. Но уже не так интересно.

С некоторых пор достижения Сверхцивилизации всё слабее и слабее активизировали её собственное развитие.

Что дальше?

Сытое, безоблачное и сладостное прозябание в беспросветной скуке? Постепенное и незаметное угасание?

Нет. Это смерть!

А есть ли альтернатива бесконечному ублажению и обожанию самих себя? Альтернатива этому, всепоглощающему эгоцентризму, аллегорически сходному с чёрной дырой…

Оказалось, что есть!

У них родилась идея, по благородству и величию, которой нет равных. Да и не будет никогда.

Что же это за идея?

Идея эта нашла своё, великое, миссионерское выражение в заботе, не столько о себе, сколько о других мирах, более слабых и беззащитных! Так демиурги нашли выход из эволюционного тупика, и перед ними легла дорога, которой, действительно, не видно конца!

Спасительная идея овладела демиургами целиком. Она наполнила их жизнь новым, невиданным по важности, содержанием.

Отныне они занялись тем, что начали сеять семена жизни на тех планетах, где есть хотя бы ничтожнейший шанс для её развития…

Они приступили к поиску редчайших очагов жизни по всей Галактике. И там, где находили их, Начинали тактично и незаметно направлять развитие эволюции по восходящей линии.

Особенно бережно и ненавязчиво они стали лелеять, невероятно редкие, и уникальные островки разумной жизни. Демиурги, как никто другой, понимали хрупкость, и неповторимую исключительность разумных миров, окружённых агрессивным космосом. Поэтому они ускоряли их восхождение к высшим ступеням разума, и защищали их до тех пор, пока те сами не смогли постоять за себя.

Занятие высокое и благородное. Занятие, действительно, достойное демиургов!

Ради осуществления своей великой миссии, они создали целую армаду сверхдальних звездолётов. Корабли их галактического флота являли собой чудо технического совершенства и могли находиться в автономном, космическом плавании сколь угодно долго. Перед демиургами теперь простирался мир из полутора сотен миллиардов звёзд. Их ждала великая работа настоящих богов!

Рассеявшись в просторах Галактики, они не исчезли, не пропали бесследно в необъятной, зияющей пустоте. Их чудо – корабли поддерживали между собой постоянную связь и всегда, при нужде, могли быстро прийти на помощь друг другу, в каких бы уголках Галактики они не находились. Ведь их сигналы, несущие информацию и их космические корабли, перемещались в пространстве со сверхсветовыми скоростями, или, почти мгновенно…

Космос многообразен и непредсказуем.

Демиурги, выполняя свою миссию, встречали самые разнообразные формы разумной жизни. Почти всегда они были либо едва совместимы, либо совсем не совместимы друг с другом. И всё из-за причуд и, ничем не ограниченной, фантазии природы, произвольно манипулирующей физикой, химией и биологией. Единственное, что их объёдиняло – это разум. Чистый, универсальный, свободный от материального!

А могло ли случиться так, что в семье, опекаемых демиургами, разумных миров, когда-нибудь, появятся равные им соперники, или, даже, враги?

Исключено!

Фора в развитии цивилизации демиургов, подняла их, на недосягаемую, для других миров, высоту. В Галактике они стали, раз и навсегда, первыми и исключительными в своём, неоспоримом могуществе.

В разных уголках нашего, звёздного острова, демиурги незаметно и терпеливо пестовали разумные миры. Эти миры отличались друг от друга разительно. Схожих миров было ничтожное меньшинство. Могли ли они, став однажды могущественными, враждовать друг с другом?

Нет, не могли, потому что разум их, по своей природе, был продуктом творчества демиургов.

Хотя и в здоровой семье рождаются уроды…

Распространяя по Галактике жизнь и опекая её оазисы, демиурги параллельно решали ещё одну великую задачу. Они, тем самым, структурировали космос, уменьшая меру энтропии.

Демиурги прекрасно знали, что живая форма обладает бесценным свойством накапливать энергию, увеличивая, тем самым, разность потенциалов между живым и неживым.

Природе жизни не свойственно равновесие. Совсем наоборот. Её предначертание – это вечное нарушение равновесия. Ведь равновесие являет собой отсутствие всякого развития, прогресса и изменения. А это означает смерть и распад.

Пройдут тысячи веков, прежде чем питомцы Сверхцивилизации выполнят свою великую миссию в нашей Галактике.

Взлелеянные ими разумные миры, придут им на смену и понесут их мессианскую эстафету дальше. И так будет до скончания века…

А космическая армада демиургов направится к двум клубящимся звёздным системам, которые носят романтические имена Большое Магелланово Облако и Малое Магелланово Облако. Они находятся совсем рядом. Это дети нашей Галактики. Облака накрепко привязаны к нам гравитационной «пуповиной» и никогда не покинут нас.

Там, на Облаках, у демиургов тоже найдётся много работы. Но выполнив её и взрастив смену, они оставят Магеллановы Облака и, расправив звёздные паруса, пойдут дальше по безбрежному океану Вселенной.

Следующим космическим пристанищем для них станет звёздная красавица – Туманность Андромеды.

Она хорошо видна невооружённым глазом в звёздную, безлунную ночь и представляет собой безобидное, туманное пятнышко на бархатном фоне неба.

Туманность Андромеды приходится нашей Галактике родной сестрой и ближайшей соседкой по космическому дому. То же обилие звёзд, и также лихо закручены в вечном движении, гигантские, спиральные рукава. Недаром, же они родились из одного, космического облака.

Видимо, памятуя о родственных связях, Туманность Андромеды сближается со своей сестрой. Расстояние между ними, по космическим меркам, просто смешное. Всего какой-то миллион световых лет. Когда-нибудь они встретятся и примут друг друга в тесные объятия.

Для сверхдальнего, космического флота демиургов это тоже не расстояние.

У миссии демиургов есть начало, но нет у неё конца.

Возможно, когда-нибудь, демиурги достигнут края Вселенной и уйдут туда, откуда к нам ещё не пришёл свет.

Достанет ли им знаний и технической мощи, накопленных за многие миллионы лет, чтобы противостоять сюрпризам неизвестного?

Что их ждёт там, за горизонтом событий? Быть может мир с диковинным пространством, где, кроме ширины, глубины и высоты, есть еще одно, четвёртое по счёту, пространственное измерение, перпендикулярное к трём остальным.

Такой мир зыбок, динамичен, совершенно непредсказуем и необъятно громаден. В нём всё балансирует на канате, натянутом над бездонной пропастью. Это мир, где электроны неустойчиво вращаются вокруг атомных ядер, как, впрочем, и планеты вокруг своих светил. Это мир, где звёзды ведут себя, как капризные кокетки. Непредсказуемо и глупо. Они, то чрезмерно вспыхнут, то взорвутся, то, наоборот, уйдут в себя. И всё из-за «лишнего» пространственного измерения. В таком беспокойном мире жизнь вряд ли возможна. Хотя, неисповедимы пути природы…

А может, их ждёт страшный мир, где нет ни звёзд, ни планет, ни, даже, атомов, а есть только пугающая бездна пустоты. И лишь время бессмысленно и вечно отсчитывает свои секунды.

А может, демиургов встретит мир, где уже время не одномерно, как у нас, а многомерно. Где можно было бы легко и просто бродить по времени, как это мы делаем в пространстве. Какие невероятные открывались бы тогда перспективы. Какие возможности. Тогда можно было бы, вернувшись в прошлое, исправить любые неблаговидные поступки и ошибки, включая фатальные…

А может…

Глава 3
«Вечный Странник»

Десятки тысяч лет до новой эры. Солнечная система.

Миссионеры Сверхцивилизации всегда действовали в той области Галактики, где зарождалась жизнь, и, особенно, если эта жизнь разумная…

Суперзвездолёт демиургов, «Вечный Странник», чёрным силуэтом своим закрывал полнеба. Колючий, звёздный свет едва заметно струился по динамичным линиям его исполинского корпуса. Тысячи технологических выступов и ниш, на его теле, играли разноцветными огнями.

Для корабля не существовало верхнего предела скорости, поэтому он двигался в пространстве так быстро, что стрела времени летела в обратном направлении.

«Вечный Странник» только что вышел из виртуального туннеля и теперь шёл к неприметной, жёлтой звезде. Мерцающая, бортовая броня его надёжно защищала экипаж от неистового, звёздного ветра и абсолютного холода пустоты.

Могучий, космический корабль демиургов шёл к скромной звезде, обитавшей на периферии Галактики, не случайно. Первичную информацию о, ничем не примечательной, звезде, и, о её планетной системе, он получил от своего, космического челнока – разведчика дальнего действия…

Тьма сверхдальних, космических разведчиков, подобно пчёлам гигантского улья, покинула материнский корабль – базу и разлетелась в разные уголки окрестного, звёздного архипелага за информацией для «Вечного Странника». Разведывательные скутера пилотировались самовоспроизводящимися, метаморфозными биокибергами и были такими же совершенными и неуязвимыми, как и материнский звездолёт.

Повинуясь воле «Вечного Странника», его искусственные посланцы ныряли в «червоточины» и, обгоняя свет, неслись в расчётную точку пространства. Там они начинали работать и качать на базу добытую информацию. А уже на корабле из гиперерсветовых корпускул информации, как из мозаичных камешков, складывалась понятная и точная картина незнакомого уголка Галактики.

Где только не бывали и с чем только не сталкивались, в своих рискованных путешествиях, разведчики демиургов.

Их слепил испепеляющий свет голубых звёзд. Громадных и ослепительных. Если косматые, голубые чудовища и имели свои планеты, то те были безжизненны. Безжизненны безнадёжно. И, действительно, разве можно выжить в пекле преисподней? Пусть даже, это были, какие-то особенные, экзотические формы жизни…

Посланники демиургов видели агонию умирающих, красных звёзд – гигантов. Расширяясь, они неспешно и безжалостно пожирали свои же планеты, подобно мифическому Кроносу, глотавшему собственных детей…

Они деловито носились вокруг жёлтых звёзд, самых стабильных и самых распространённых объектов Галактики. Многих из них природа щедро одарила роскошным, планетным ожерельем. А там, где есть планеты, возможно и появление жизни.

Они бесстрастно фиксировали тихую смерть невзрачных, белых карликов. Эти крохотные, без признаков всякой жизни, звёзды медленно остывали, подобно чашке чая, небрежно забытой кем-то на столе…

Разведчики «Вечного Странника» не обошли своим вниманием, и, уже отсверкавших своё, чёрных карликов. Скованные космическим холодом, чёрные невидимки были приговорены к вечному скитанию в безбрежном пространстве, волоча за собой шлейф из мёртвых планет…

Они кружили над страшными, бешено вращающимися, нейтронными волчками. Когда-то эти волчки были настоящими звёздами, невероятно яркими и красивыми. Но, однажды, они взорвались, затмив, на короткое время, своим блеском половину Галактики. После этого навсегда угасли, оставив после себя, спрессованный до немыслимой плотности, шар. Бесцветный и холодный. И теперь неслись они в пустоте, без цели и пристанища…

Посланцев демиургов пытался засосать вовнутрь чудовищный «водоворот» чёрных дыр, который, своим гравитационным полем, крушил вокруг себя пространство и время. Из тяжких объятий его не мог вырваться даже лёгкий и свободный квант света…

Разведчики «Вечного Странника» испытали на себе, невиданный по своей мощи, напор энергии, истекающий из белых дыр, и видели рождение новых миров…

Они преодолевали разрушающее сопротивление гравитации и упорно боролись за сохранение своих, виртуальных порталов, обозначавших вход в «червоточины»…

Но, кроме звёзд, были ещё и планеты. Много планет. Не меньше, чем звёзд. Правда, планетным семейством обзаводилась не каждая звезда. Планеты были большие и маленькие. Каменные и газовые. С роскошной атмосферой, и без оной. Промороженные до самой сердцевины, и до неё же прожаренные огнём близкого светила. Со спутниками и без них. Вызывающе яркие и сумеречно мрачные. Семейные и сироты. До самых краёв наполненные жизнью и безнадёжно мёртвые.

В поисках жизни, вездесущие разведчики не пропускали ни одной планеты, ни одного планетоида, вращающихся по стационарной орбите вокруг центрального светила.

Они летали под низкими, зловещими облаками такого мира, рядом с которым библейская геенна огненная, выглядела бы детской забавой. Его небосвод ежесекундно полосовали длинные, ветвистые молнии. Планета сотрясалась от первозданного грохота. С неба низвергались курящиеся потоки. Камни шипели и дымились. Багрово отсвечивали целые реки и озёра, наполненные тяжёлой, маслянистой жидкостью. Агрессивной и ядовитой. Если, в этих условиях, и зародятся, какие-нибудь, живые организмы, то основной компонентой в их организме должна была быть серная кислота…

Разведчики ныряли в вечно неспокойную атмосферу газовых планет – гигантов. Закрученные ураганами, посланники демиургов опускались на немыслимые глубины. И там, в адовой темноте, с её чудовищными температурами и давлением, они наблюдали багрово-красные отсветы раскалённой сердцевины планеты. Планета тщетно пыталась стать, пусть маленькой, но звездой. А у неё, несмотря на все усилия, ничего не получалось… Они носились в ядовитой атмосфере, где вместо кислорода был фтор. Газ, в контакте с которым, начинала гореть, ярким пламенем, сама вода. Над ними грозно и неторопливо клубились фиолетово – чёрные облака, а внизу тяжко вздыхал сумеречный океан из плавиковой кислоты. Его волны лениво и алчно лизали воронёные бока угрюмых скал…

Посланники «Вечного Странника» садились на поверхность миров, обделённых лаской центрального светила. Миров холодных и безмолвных. Лишённые тепла, периферийные планеты – изгои были рады, даже, жалким крохам тусклого света, далёкого светила. Они, наверное, знали, что им никогда не приблизиться к своему солнцу. А так хотели погреться, так хотелось…

Вездесущие разведчики видели планеты, чересчур обласканные обжигающей любовью слишком близкой звезды. Любвеобильные звёзды обрушивали на них всю мощь своего тепла. Солнечный ветер сдувал остатки атмосферы, которая, жалким шлейфом, волочилась за несчастной планетой. Такие планеты не знали ни детства, ни молодости – они сразу рождались старыми. Из-за суточного перепада температур их лик был обезображен бесчисленными зигзагами глубоких морщин. В наследство они получили, увы, лишь испепеляющий жар близкого солнца, да безжизненную, каменную пустыню…

Посланцы демиургов наблюдали и такие миры, которые меняли свой облик, как хамелеоны. Их постоянно трясла лихорадка землетрясений. Она коверкала обезображенный ландшафт снова и снова. На месте равнин, вдруг поднимались горы, а дно морское превращалось в равнины. Побережье материков терзали могучие цунами. Вулканы, как заядлые курильщики, выбрасывали в небо тысячи столбов огня и пепла. Тягучая и обильная лава, заполняла долины и ущелья. Над планетой гремели частые грозы и изливались обильные ливни. Планета бурлила и корчилась в судорогах. Наука утверждает, что именно таким, беспокойным, мирам природа и давала шанс для зарождения жизни. Именно такие миры и привлекали особое внимание демиургов…

И, конечно же, разведчики «Вечного Странника» встречали планеты, ради которых они так долго скитались по космосу. Удивительные и прекрасные, они несли в своём лоне семена жизни. Таких миров было мало. Очень мало.

Ещё реже встречались миры с разумными формами жизни.

И лишь ничтожно маленькая толика таких миров взрастила разумные формы жизни, совпадающие по своей химии и биологии…

Разведчики демиургов особо усердно кружили вокруг таких, завораживающе прекрасных, миров. Плавали в их голубом небе. Садились на их поверхность. Ныряли в глубины морей и океанов. Исследовали формы жизни и непрерывно гнали и гнали информацию на материнский корабль…

«Вечный Странник» подходил к скромной, жёлтой звезде, где в россыпи её планет, его разведчики обнаружили целых три мира, лелеющих жизнь.

Корабль демиургов был вершиной технологического совершенства. Его бортовой, искусственный интеллект мог решить любые задачи. Но и он и другие, искусственные, устройства и системы неукоснительно подчинялись мысленным командам демиургов.

Членов экипажа на борту «Вечного Странника» было трое. О них ничего неизвестно – ни как их зовут, ни как они выглядели внешне, ни откуда они появились…

Лишь, в далёком будущем, древние греки, в своих, весьма правдивых мифах назовут тех, кто определял судьбу людей и богов, именами Клото, Лахесис и Атропос. Заодно, они дадут звучные имена пришельцам, спустившимся с небес, или, другими словами, олимпийским богам, а также своей планете и её сёстрам, солнцу, звёздам и их созвездиям в ночном небе. Солнце они назовут Гелиосом. Красную планету (Марс) – Аресом. Вечернюю звезду (Венеру) – Веспером. Фаэтон – Фаэтоном. Туманное пятнышко, едва различимое среди звёзд, Туманностью Андромеды. А спустившиеся с небес, это были, всего лишь, атланты, прилетевшие с Марса на Землю, чтобы цивилизовать местных братьев по разуму.

Мифы складывались позже, описываемых в них, событий. Прямых свидетелей мифических событий, к тому времени, уже давно не было. По этой причине, в их содержание могли закрасться некоторые неточности, которые, в целях утверждения истины, требуют некоторой корректировки. Конечно, никто не оспаривает реальности, к примеру, любовных похождений Зевса, или подвигов его сына, Геракла. Так оно и было. Но, в то же время, немного и не так. В реальности, всё развивалось, как бы, ближе к натуре и людям, пусть даже пещерным. Ведь пещерные братья по разуму, как-никак, тоже были участниками различных мифических историй и происшествий…

Демиургов Клото, Лахесис и Атропос ещё звали мойрами. Для людей и олимпийских богов они были тайной за семью печатями. Их боялись и перед ними благоговели. Мойры будут почитаться, как таинственные и всемогущие сущности, как неумолимые богини судьбы, власть которых была намного выше власти олимпийских богов. Мифы рассказывают о том, как олимпийцы смиренно покорялись судьбе, предначертанной мойрами. Даже могущественный Зевс, повелитель молний, царь богов и смертных, покорно склонил свою голову перед ними. В мифах говорится, что никому не дано уйти от судьбы. Нет такой силы и такой власти в мире, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предначертано богам и смертным. И только три мойры, могущественные повелительницы судеб, ведали веление рока…

Как повествуют мифы, мойра Клото, или Прядущая, прядёт жизненную нить смертного, определяя срок его жизни. Обрывается нить и жизнь обрывается вместе с нею.

Мойра Лахесис, или Определяющая участь, не глядя, вынимает жребий, который выпадает на долю смертному. И, после этого, ничего уже изменить нельзя.

Мойра Атропос, или Неизбежная, заносит в длинный свиток всё, что назначили смертному Клото и Лахесис. А что начертано в свитке, то становится неотвратимым.

В своих мифах, люди трогательно и наивно представили могущественных повелительниц судеб в образах прекрасных, земных женщин. Три таинственных и всемогущих мойры воспеты не только в легендах, но и в произведениях искусства. Клото изображается с веретеном, с помощью которого она прядёт нить жизни. Лахесис представлена с шаром, на котором она начертала судьбу смертных и богов. Атропос показана с ножницами, которыми она перерезает нить жизни и солнечными часами, на которых она показывает час смерти.