Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

На транспортере забрали багаж из двух больших сумок и пошли к машине. Тронулись, поехали в сторону Надежды. Через два с небольшим часа выгрузились у дома, где жили Зарема и Владимир. Акимыч заторопился, сказал, что вечером с женой зайдут и уехал. Пришли в квартиру, Владимир показал комнату для Георгия и Циалы.

– Обосновывайтесь. Будем жить вместе. Надеюсь, не рассоримся.

– С чего нам ссориться? – удивился Георгий.

– Я шучу. Нам с тобой не привыкать – на судне, как в коммуналке. Лишь бы женщины наши ладили. Говорят, что две женщины на одной кухне это трудное дело.

– Не придумывай, Владимир. Мы с Заремой знаем друг друга с детства и я даже не помню, чтобы мы поссорились. Мы привыкли уступать друг другу. И мужьям тоже. Я же уступаю тебе во всем, правда, Георгий? – она приластилась к мужу.

– Конечно, конечно! Жена да убоится мужа! Так, кажется, в Библии?

– Неправильный перевод. – сказал Владимир, – я специально интересовался этим. Правильный перевод звучит так – жена да уважает мужа, муж да любит жену! Это какой то переводчик, видимо имевший плохие отношения с женой, все исковеркал.

– Это звучит красивее, – сказала Циала, – а бояться мужа…это же как жить с ним? В семье только уважение взаимное и любовь все скрепляют. А страх это энергия разрушающая.

– Ну ты прямо философ! – засмеялся Георгий и поцеловал жену.

– Ладно, вы здесь разговаривайте, а я пошла на кухню. Нужно обследовать женские владения. В чем не разберусь, в том Зарема поможет. Она во сколько придет?

– Не знаю, она первый день, поехала к девяти, хотя рабочий день с восьми. Но так ей сказала вчера главный бухгалтер.

Зарема приехала домой в половине шестого. Глаза ее сияли, лицо порозовело, она светилась своей неяркой красотой. Обнялись с Циалой, долго не отпускали друг друга. Подошла, немного смущаясь, поздоровалась с Георгием. Тот чмокнул ее в щеку.

– Э-э-э! Так дело не пойдет! – шутливо вскинулась Циала, – Владимир, ты как смотришь на то, что другой мужчина целует твою жену?

– Ему можно, в щечку можно.

– А могу заревновать.

Циала обняла покрасневшую Зарему.

– Шучу, шучу!

– Я понимаю, что шутишь.

Женщины накрыли стол. Циала успела приготовить поужинать. Владимир принес из холодильника запотевшую бутылку коньяка.

– Выпьем немного, Георгий?

– Немного можно.

Георгий налил в небольшие фужеры коньяк, поднял голову вверх.

– За Всевышнего.

Мужчины выпили. Женщины прекрасно понимали, что им пить нельзя. Осетинки пьют араку, но беременные ее даже не нюхают.

– Что у тебя со службой? – спросил Георгий.

– Решил тормознуться на берегу. В службе помогли. Иду в подменный экипаж. По правилам БТОФ должен проработать там не менее трех лет.

– Здорово! Расскажи подробней!

Владимир рассказал, как он пробивал себе дорогу в подменный экипаж.

– Главная причина, что мне пошли навстречу это то, что я только что женился и жена моя в положении.

– Здорово ты все устроил! Нужно хорошо подумать и попробовать сделать то же самое. Если нужно будет, так я даже партком подключу. Нынешний секретарь парткома мне довольно хорошо знаком, я с ним два рейса на судне работал. Он был механиком технологического оборудования.

– Вот было бы здорово! – воскликнула Циала, – И малыш бы подрос немного.

– Владимир, у тебя не голова, а дом советов. Ты сделал умнейший ход. Да я тебя и понимаю, куда же бросать одну такую красавицу! – пошутил он и посмотрел на Зарему.

– Ты на меня смотри, а не на других! – тут же вступила в разговор Циала.

В это время раздался звук звонка входной двери. Пришел Акимыч с супругой и детьми. Сразу начала знакомиться с Циалой и Заремой. Обнялись, расцеловались. Лина заахала.

– Господи, какие красавицы! И где вы только нашли их? Я и не видела таких никогда!

– Лина, что вы! Вы тоже очень красивая женщина! – сказал Георгий.

Владимир тоже подтвердил.

– Да уж скажете! Как же вы своих оставите одних, а сами в море уйдете?

– Владимир уже решил вопрос: в подменном экипаже останется года на два-три. Я тоже попробую это сделать.

– Вот, бери пример, – повернулась Лина к мужу, – а то чуть что, стараешься в свои моря улизнуть. Дети забывают иногда, как папа выглядит.

– Подумаю, – коротко сказал Акимович.

Всех усадили за стол. Дети быстро поели и пошли заниматься своими делами. Георгий снова налил в фужеры, включая и Лину. Лина встала.

– Разрешите мне сказать несколько слов.

– Конечно, конечно, – закивали все.

– Я хочу выпить за ваших жен, за красавиц Зарему и Циалу. Пусть они вам будут хорошими женами и всегда останутся красавицами.

– Дай Бог, чтобы они были такими же женами, как вы, Лина.

Та махнула рукой – что, мол, я. Я как все.

Выпили, при этом Акимович умудрился заранее долить свой фужер. Он у него был непрозрачный и поэтому не было видно, сколько в нем. Маленькими дозами он пить не умел. Циала и Лана разговорились. Циала объяснила, что тоже учится на педагога, сперва специализировалась на начальных классах, а сейчас перешла на классе постарше. Рассказала про Инала и Витю, про маленькую Люду. Лина слушала с большим интересом.

– Все возрасты ребят по своему интересны, – сказала она, – мне наиболее интересны младшие классы. Когда я беру первый класс и оканчиваю с ребятами четвертый, а делала я это уже трижды, правда третий раз мы пока в третьем, то у меня чувство, что не я их учу, а они меня учат. Учат с самой неожиданной стороны – понимать по своему жизнь. Маленькие дети это же такая непосредственность, такое откровение, что я иногда думаю – зачем дети становятся взрослыми? Маленькими они лучше воспринимают жизнь, лучше видят ее краски, лучше понимают друг друга. Умели бы делать это взрослые, они бы не ссорились, не воровали, не воевали бы.

– Здорово! – хлопнула в ладоши Зарема, – здорово! Как вы прекрасно понимаете жизнь! Я просто восхищена вашей точкой зрения.

– Этому меня всему научили дети, особенно первоклашки.

– Вам книгу нужно написать, – сказала Циала, – А когда поедем к нам в Осетию, я обязательно вас познакомлю с Людой, Иналом и Витей. Я тоже таких не видела никогда. Именно они меня заставили уйти к ребятам постарше.

Пока все разговаривали, Акимович мигнул Георгию. Тот незаметно для всех налил ему в стакан для воды коньяка, полный стакан. По цвету коньяк почти не отличался от пепси колы, стоявшей на столе. Боцман с невинным видом опрокинул этот стакан. Мотнул головой и налег на мясо, макая его в чесночный соус, сделанный Циалой. Удивительное дело, он не пьянел от алкоголя, как все, только кончик носа у него белел и краснели немного уши, лицо же выглядело трезвым. Лина несколько раз подозрительно глянула на Акимовича, но он сидел, как ни в чем не бывало, разговаривал с Владимиром и Георгием. Видимо она знала, что значат побелевший нос и покрасневшие уши. Прибежали дети. Попросили маму напиться, Лина напоила их. Младшая, девочка, прижалась к бедрам Лины и у нее было такое счастливое лицо, что все заулыбались.

– Скоро и у вас будут такие же. Никогда не говорите им, что они вам надоели. Это очень ранит их.

– У меня сестра двоюродная приехала к нам в гости, у нее трое детей, – начала рассказывать Зарема, – как то они ее просто вывели из себя своими шалостями. Она взяла и сказала им, что если они будут шалить, то она их не будет любить. Вы бы видели мою тетю! Она даже побледнела. Потом отозвала мою сестру на кухню и позвала меня. «Запомните, – говорила она, – ваша любовь к детям должна быть всегда, шалят они или не шалят. Шалости пройдут, а твои глупые слова о том, что ты их не будешь любить, если они будут шалить, засядут в них навсегда. Это получится, что если они хорошо ведут себя, то ты их любишь, а если плохо, то ты их не любишь». Так моя сестра и краснела, и бледнела, но потом признала, что моя тетя права и попросила у нее прощение.

– Умнейший подход, – сказала Лина, – в нем море мудрости.

– У мой тети образования только школа.

– Образование, Циала, это только информация, которой можно напичкать и дурака. А народная мудрость складывается веками и тысячелетиями.

Акимович, видимо потеряв контроль, потянулся к бутылке с коньяком. И тут же натолкнулся на взгляд своей суженной.

– Что, мало тебе? У тебя нос уже побелел. Как ты успеваешь, что никто не видит?

Владимир с Георгием рассмеялись.

– Лина, у нас же флотская закалка, для нас спиртное это что то вроде компота, – сказал Георгий.

– Его способности я хорошо знаю. Правда, скажу откровенно, что даже очень пьяный он может сделать самое большее – это уйти спать.

– Во! – поднял указательный палец вверх Акимович, – Наконец признала мои способности. Прилюдно!

Георгий снова налил всем. Еще раз выпили.

– Завтра пойду в службу, буду проситься тоже в подменный экипаж, – сказал Георгий.

– Мой тебе совет, прежде чем идти в службу, сходи к начальнику БТОФ, узнай, есть ли места для капитанов в подменном экипаже и попробуй заручиться его поддержкой.

– Тоже мысль неплохая. Так и сделаю.

Сидели еще долго, дети стали зевать. Гости начали собираться домой, благо идти было недалеко, квартала два. Женщины долго прощались, а Акимович глянул на Георгия.

– Хозяин, нужно обычаи осетинские соблюдать! – сказал он.

Георгий принес фужеры и бутылку.

– Ну, за пороги, – поднял фужер боцман.

– За какие еще пороги? А доченьку опять мне нести? Она тяжелая уже, – накинулась Лина.

– Лина, – обратился к ней Георгий, – у нас такой обычай! Последний тост за хозяев и пороги.

– За хозяев тоже? – спросил Акимович, – А мы его пропустили.

Зарема и Циала смеялись от души.

– Можно два в один, за хозяев и за пороги, – хохотал Владимир.

Выпили за пороги. Потом гости ушли. Зарема с Циалой быстро все убрали со стола и на кухне. Посидели все вместе, посмотрели немного телевизор, поговорили и пошли по своим комнатам.

На другой день позавтракав, Георгий поехал на Базу. У начальника БТОФ шло совещание и секретарша попросила его подождать. Через некоторое время из кабинета начали выходить люди, что то обсуждая, сверяясь с какими то бумагами. Вышел и начальник БТОФ.

– Вы ко мне?

– Да, к вам?

– Заходите.

Георгий зашел, сел на предложенный стул.

– Я бы хотел поработать в подменном экипаже. Последняя моя должность капитан.

– Какова причина?

Георгий немного помялся.

– Женился недавно. Жена беременна уже.

– Во, еще один такой! Только во вторник пристроил старшего механика.

– Калюжного Владимира?

– Да. А ты его знаешь? – перешел на ты хозяин кабинета.

– Мы вместе женились, у нас жены с одного села и подруги с детского сада.

– Молодцы, моряки. Только женились, уже и жены в положении. Так держать! Это по– флотски! – засмеялся начальник,– Давай с тобой сделаем так. Приходи в пятницу, хорошо? Капитаном пока не обещаю, а вот старпомов наклевывается аж два. Пойдешь старпомом?

– Конечно пойду.

– Вот и приходи в пятницу часам…часам…, – начальник заглянул в блокнот, – к двенадцати. Тогда и поговорим. В службе говорил об этом?

– Пока нет.

– Вот пока ничего и не говори. Я сам поговорю.

На этом и расстались.

В пятницу неожиданно все легко уладилось. В службе мореплавания поморщились, побурчали, что вот, мол, молодой капитан, и уже просится в подменный экипаж. Но начальник БТОФ дружил с начальником службы мореплавания и попросил его за Георгия. Да и люди нужны были в подменном экипаже. В результате в пятницу начальник БТОФ предложил Георгию должность старпома в двух подменных экипажах – в том, в который получил направление Владимир и в другой. Конечно, Георгий выбрал тот подменный экипаж, где уже значился Владимир.

– Я понял, почему ты выбрал этот подменный экипаж, – сказал начальник БТОФ, – туда уже назначен твой друг. Хороший коллектив, не числится за ним ни одного провала или не вовремя сданного судна. Но хочу предупредить тебя: капитан там излишне требователен. Иногда даже мне приходится одергивать его. Он не зануда, но чересчур серьезно относится к себе и требует это от других. Могут быть с ним конфликты. Правда, отходчив, и если понимает, что совершил ошибку, то всегда извинится.

– Я работы не боюсь. Всегда стараюсь делать все аккуратно. Подчиняться умею, но если будут придирки, то сумею и постоять за себя.

– Хорошо. Иди на судно, поговори там с капитаном и старпомом. После сдачи судна выйдешь на приемку другого уже в качестве старпома экипажа.

– Спасибо большое. Сейчас пойду на судно.

Георгий встал и, попрощавшись, повернул на выход.

– Да, еще вопрос, – остановил его начальник БТОФ, – нет ли на примете боцмана хорошего? В этом экипаже боцман уходит, хочет в рейс сходить, говорит, что нужны деньги, чтобы семейные штаны поддержать.

– Есть хороший боцман, я с ним работал вместе несколько рейсов. В последнем рейсе я с ним год пробыл в Новой Зеландии. Я поговорю с ним.

– Спасибо, пожалуйста сделай это. И если согласится, то пусть идет прямо ко мне. Пусть скажет, что ты его послал.

– Хорошо.

Григорий направился на «Уранию». Она стояла уже на причалах у складов, на нее грузили снабжение. Поднялся на борт. Пошел в каюту старпома. Знакомиться не пришлось, старпомом был его однокашник Тураев Виктор. Они заканчивали в один год мореходное училище.

– Привет, давно здесь окопался? – спросил Георгий.

– Господи, кого я вижу! Да уж третий год. Ты что, мне на смену?

– Да, на смену. А чего уходишь?

– Я бы никуда не тронулся, да деньги нужны. Недавно взял «Ниву», ты же знаешь, я большой любитель на рыбалку съездить, в тайгу за лимонником, за орехами. Взял кредит у Базы. Ну и немного подсел, жена аж бурчать начала. Вот и решили с боцманом сходить пару рейсов, да расплатиться с долгами. У него такая же ситуация.

– Как здесь работа, трудная?

– В ремонте стоял? Ну так примерно такая же. Только иногда нужно все делать быстро. Делает все база, а красим корпус, мачты мы. Оно неплохо и на зарплату грех жаловаться. А ты женился то?

– Женился. Жена в положении. Это и есть причина того, что хочу посидеть на берегу. Давай, рассказывай, что тут и как. Буду у тебя учиться и дела принимать.

Виктор начал вводить в курс дела Георгия, рассказывать ему тонкости работы в подменном экипаже. Разложил бумаги, начал вводить в курс бумажных дел.

– Табеля на зарплату, оформление нарядов на проведенные работы, на сверхурочные, все это в подменке дело старпома.

Георгий кивнул головой, все это было знакомым.

– Там начальник БТОФ предупреждал меня о капитане…

– Да, есть немного. Что ты хочешь, ему уже под шестьдесят. Возраст. Может и мы такими будем в его возрасте. Ты внимательно слушай его указания, он иногда и побурчать может, но делай так, как считаешь нужным. Он мужик понятливый, о деле судит всегда по результату. И не стесняется извиниться, если не прав, даже перед матросом. А так мужик дельный, дурости я за ним не примечал. Сработаешься.

Пошли к капитану. Тот расспросил Георги кто он, как давно работает, какую должность занимал последнее время. Георгий рассказал.

– Хорошо, все понятно, вникай, – сказал капитан, – старпом тебе все расскажет.

– Уже рассказал.

– И меня охарактеризует. Ты только не сильно меня разрисовывай, не делай из меня дракона – улыбаясь, сказал он Виктору.

– Да нет, что вы. Что я могу плохого о вас сказать? – ответил Виктор.

Снова пошли к старпому в каюту, посидели, поговорили. Увидев береговой телефон у старпома, Георгий решил позвонить боцману Акимовичу. Взял трубку, набрал номер. Акимович поднял трубку.

– Привет Акимович!

– Здравствуй Георгий Христофорович!

– Как дела? Как Лина, дети?

– Да все у нас хорошо! Чувствую, ты по делу звонишь мне.

– Да, по делу. В подменном экипаже не хочешь поработать? Мы с «дедом» будем работать в подменном экипаже, там же и место боцмана освобождается. Я буду старпомом, а лучшего боцмана, чем ты, я бы и не желал.

– Что, всерьез? Гм, нужно подумать. Оно, конечно, не грех бы и посидеть дома, а то дети выросли, а я их и не видел. Так, так! Деньжата есть, пока хватит. Ну и зарабатывать что то буду. Давай, пойду» – неожиданно и резко решил он, – тем боле с тобой работать буду, да и Владимир с нами. Пойду!

– Тогда иди прямо к начальнику БТОФ, скажешь, что ты боцман и что ты от меня пришел. Я уже с ним о тебе говорил.

– Хорошо. Завтра же с утра я буду у него. Сегодня уже не смогу, дел много.

– Договорились.

Григорий положил трубку.

– Сосватал? – спросил Виктор.

– Сосватал. Ты сам знаешь, что в нашем деле хороший боцман это спокойный сон для капитана, а тем более для старпома. А я этого человека знаю не один год.

– Вот и замечательно. Я обрадую своего, что ему есть замена.

Договорились, что завтра Георгий придет с утра и они подпишут приемо-сдаточный акт и рапорта о сдаче – приемки дел. Георгий пожал руку Виктору и пошел за пределы Базы, на автобусную остановку.

Приехав домой, он застал дома только Владимира, Циала ушла в магазин, ей что то понадобилось, а Зарема была на работе.

– Что выходил? – спросил Владимир.

– Сиди крепко и держись за диван. Новости ошеломляющие!

– О, тогда нужно пропустить немного коньячку.

– Кто бы возражал.

Владимир принес початую бутылку с коньяком, нарезанное сало, порезанный соленый огурец, хлеб, два фужера. Налил.

– Первый за Всевышнего, как всегда! – сказал Владимир, принимая на себя обязанности тамады.

Выпили, закусили соленым огурцом.

– Мне больше нравится закусывать коньяк соленым огурцом, чем лимоном, – сказал Георгий.

– Лимоном закусывать придумали англичане, а у меня батя соленый огурец называет русским лимоном.

Посмеялись.

– Что, говоришь я выходил? Значит так, докладываю: будем работать вместе, я буду старпомом в том же экипаже, что и ты.

– Да ты что? Вот здорово! Прямо подарок свыше!

Владимир налил еще коньяка.

– За успех твоего дела, Георгий!

– Спасибо.

Выпили.

– Но это еще не все. Акимович будет в нашем подменном экипаже боцманом.

– Это вообще класс! То-то Лина обрадуется! Трудно ей с детишками одной, хоть поможет муж немного.

– Да, сосватал я его прямо по телефону. Меня попросил найти боцмана начальник БТОФ, вот я и обратился с предложением к Акимовичу. Он подумал, подумал и согласился. Так что мы снова все будем работать вместе.

– Подождем, пока наши красавицы родят, поможем им поставить на крыло детишек, а потом можно будет подобрать пароход и сходить в рейс.

– Это дело будущего.

Владимир налил по третьему разу.

– А вот теперь за жен наших и за детей! Все, согласно осетинскому ритуалу.

– Не все, нужно было за родителей и прародителей выпить. А потом за жен и детей.

– Ладно, тогда отклонимся от ритуала. Слова уже сказаны.

Снова выпили. Пришла Циала, увидела легкое застолье, начала выговаривать мужчинам.

– Что у нас поесть нечего? Там же все наготовлено, а вы с салом сидите и с соленым огурцом.

– Во первых, сало это лучшие аминокислоты, как говорят медики, а соленый огурец, по определению моего отца это русский лимон.

Циала рассмеялась. Принесла полную тарелку пирожков с мясом, три большие осетинских пирога.

– По какому поводу застолье?

– Вместе будем работать мы, – сказал Георгий, – и Акимович с нами.

– Ну, так что же вы без Акимовича?

– Лину боимся.

– С Линой я поговорю.

Владимир пошел к телефону, позвонил Акимовичу.

– Акимович, иди к нам, обмоем дела наши.

– Какие дела?

– Я, ты и Георгий будем работать в одном подменном экипаже.

– Ничего себе! За это и бочонок не грех выпить. Что пьете?

– «Плиску», болгарский коньяк.

– Сейчас буду.

Акимович пришел минут через двадцать, принес еще две бутылки «Плиски».

– Зачем ты? – скал Георгий, – Есть у нас все.

– Мой вклад тоже должен быть.

– Садись.

Акимович сел. Посмотрел на Циалу и подвинул фужер Владимиру.

– Циала, только не выдавай меня Лине, а то со свету сживет. Полный, – сказал он Владимиру.

Владимир знал способности боцмана, знал его и потребности за столом, поэтому не удивился и налил ему полный фужер.

– За наши дела, которые уже свершились и которые свершатся, – сказал он и все выпили. Акимович выпил фужер до дна. И как всегда, у него слегка побелел кончик носа и покраснели немного уши. Закусив соленым огурцом, он принялся за пирожки с мясом.

– Прелесть какая, вкуснятина. Кто делал?

– Я делала, – зарделась Циала, – это по нашему, по-осетински, фыдчин называется, переводится как отец пирогов.

– Если сказать, что вкусно, то значит ничего не сказать. А начинка из свиного фарша?

– Да, из свиного. Я свежую свинину брала на базаре.

– Чтобы Лину научила. Пусть по выходным печет.

– Научу, – смеялась Циала, – а по выходным лучше к нам приходить обедать. Дома Лина и не нальет, а я всегда налью и Лина ничего не скажет.

Акимович весело глянул на Циалу.

– Вот это жена и я понимаю! Ты где ее, Христофорович, отыскал? Ей нужно написать руководство для угнетенных женами мужей! А то ведь и вправду дома не нальют, а если нальют, то вина, это ж не напиток, а издевательство над мужчиной. А если нальют чего покрепче, то пару маленьких рюмок.

Он мигнул Владимиру снова на фужер.

– Полный?

– Только полный.

– А не ударит в голову.

– Михайлович, ты видел меня когда либо пьяным?

Георгий и Владимир переглянулись, повспоминали и не смогли припомнить случая, чтобы Акимович был пьян.

– Нет, не видел, – сказал Владимир.

– На Канарах, в Санта Крусе, когда я попал туда на «Новозлатополе», в аптеках продавали двухлитровые банки с прекрасным медицинским спиртом. Нам объяснили где их покупать ребята с Калининграда и Клайпеды. Накупили мы этого спирта. Сели выпить у капитана. Вы знаете его, Гладких его фамилия.

– Знаем, – сказал Георгий, – тот может, по моему и ведро выпить.

– Куда ему до меня!– пренебрежительно кинул Акимович,– Сидим гуляем у него в кабинете. Долго гуляли! Все уже носами в салаты залегли или по каютам разошлись. А мы с ним еще гуляем.

Акимович замолчал, взял налитый полный фужер и весь выпил.

– И чем это кончилось? – спросила Циала, с открытым ртом слушавшая Акимовича.

Акимович закусил и поднял на нее глаза.

– Слабаком оказался. Пошел в душ и не дошел, упал на палубу и заснул. Пришлось и мне уходить.

За столом все расхохотались. Раздался телефонный звонок. Циала подняла трубку.

– Да, слушаю! Да, да….Здесь, у нас. Да сидит за столом с нашими мужьями, они тут немного выпили, не ругай его, пожалуйста, Лина. Был хороший повод.

Помолчала, слушая, что говорит Лина. Потом снова заговорила.

– Они все втроем будут работать в одном подменном экипаже. Уже все устроились. Вот тебе и долгожданная помощь, твой муж годик-второй побудет дома. Забирай детей и приходи к нам тоже.

Снова помолчала и положила трубку. Подошла к столу и села на свой стул.

– Сейчас Лина с ребятишками придет.

– Черт ее принесет, сидела бы лучше дома. И не выпьешь при ней. Налей еще стакан, Михайлович.

Владимир снова налил ему полный фужер. Акимович поднял его, посмотрел зачем-то на свет и опрокинул в рот. Через некоторое время раздался звонок. Циала пошла открывать дверь. Пришли Лина с детьми и Зарема. Дети сразу кинулись к отцу. Акимович усадил их на колени, что то говорил им, глаза его сияли от удовольствия. Никто не мог сказать бы, что он выпил больше половины бутылки коньяка.

– Все забываю с ними, – говорил Акимович, теребя на голове им волосы,– а эта вот, младшенькая, Светуленька наша, так она самая сладкая. Она ласковая, людей любит, вся в меня.

– В тебя? – ахнула Лина, – Она копия бабушки, моей мамы. Та бы весь мир обняла и расцеловала. А в тебя быть не приведи господь, будет бутылками коньяк пить.

– Линочка, брось ты! Ну выпью иногда. На работе я же не пью никогда. А дома только в выходные.

– Лина, угощайся, вот прекрасные пирожки с мясом, наши, осетинские.

Зарема уже сидела и ужинала.

– Спасибо, я ем. Ты что и вправду в подменный экипаж идешь? – обратилась она к мужу.

– Вправду. Завтра пойду за назначением. Мы все в один пойдем.

– Господи, услышал ты мои молитвы! Хоть не одни будем. Хоть поможешь мне немного, да я не буду мужскую работу делать. А то надо же, гвозди в стену забивать и то самой приходится. Да увидишь хоть, как детишки растут, а то все по своим морям да морям, а мы одни.

– Лина, налить коньяку? – спросил Владимир.

– Нет, не хочу. Наливайте себе, я даже глаза закрою, сколько ты моему аспиду нальешь.

Владимир налил Акимовичу снова полный фужер, а Георгию и себе по рюмке. Выпили снова, потом долго сидели обсуждали событие. После девяти Лина и Акимович с детьми ушли.

Как Владимир, так и Георгий были довольны тем, что они попали работать в подменный экипаж, да еще в один. Наконец они насладятся домашним уютом, семейным счастьем, просто тем, что будут жить как все люди. Чего всегда не хватает морякам и о чем моряки всегда думают и мечтают. Зарема тоже была довольна, что у нее есть работа, ее коллектив принял хорошо. Спокойная, покладистая, немногословная, она сразу завоевала хорошее место в коллективе. Видя ее спокойствие и рассудительность, к ней стали подходить советоваться, советовались не только по работе, несли к ней и жизненные проблемы. Всегда и всем она отвечала, старалась обстоятельно ответить на вопрос, разобраться. Удивительно, но у нее получалось, несмотря на то, что она часто была моложе спрашивающего. Дошло до того, что к ней как то подошла женщина под сорок и попросила уделить ей время. Зарема согласилась.

– Не знаю, что делать, милая. Может ты посоветуешь?

– Если смогу, – ответила Зарема.

– Хочу разводиться со своим. Нет сил терпеть. Пьет, а в последнее время начал бить меня. Смотри.

И она показала синяки на руке и предплечье.

– Хотела в милицию заявить, но пока отложила.

– А дети у вас есть?

– Конечно есть, у нас два мальчика и девочка.

– Ужас, неужели он детей на водку меняет?

– Получается, что так.

– А в чем причина ваших ссор, вы пробовали разобраться?

– Пробовала и не раз.

– И что?

Женщина замялась. Потом заговорила.

– Мне не нравится все, что он делает. И я прямо ему об этом говорю. Он сперва просто словесно возмущался, а потом начал выпивать.

– А что вам не нравится?

– Все. Как он ходит, как он ест, как он что то делает по дому, как он говорит со мной.

Зарема посмотрела на нее долгим взглядом.

– Простите, а когда вы выходили за него замуж, вам и тогда это не нравилось в нем?

Женщина задумалась и ее лицо посветлело.

– Тогда все нравилось в нем, я даже от его голоса просто шалела.

– Я думаю, что причина всех ваших бед в вас. Вы его подавляете своим недовольством, а он ведь мужчина. А мужчины другие, чем мы, они ведь во всем считают себя главными. Это не они себе так придумали, это им от природы так дано. Да, собственно, в жизни так и есть. Вы его подавляете, он поэтому и пить стал. Дети его любят?

– Очень любят. Доченька так от него не отходит, когда он дома.

– Знаете, я намного моложе вас. Но мне кажется, что вам нужно поработать над собой. Посидите, подумайте, с чего это вас в нем все стало раздражать? Где то есть причина этому. И постарайтесь суметь убрать эту причину. Развестись недолго. Но вы нанесете очень большую травму детям. И вам не двадцать лет, можете остаться на всю жизнь одна. Нужно вернуть то, что когда то сделало вас мужем и женой. Я так думаю.

– Хорошо, попробую. Совет твой хороший. Ты прямо рассудила, как рассуждают умудренные жизнью люди. Только как все это сделать? Буду пробовать и думать, думать и пробовать.

Этот разговор и советы Заремы подействовали на женщину. А в любой беде главное выйти из безразличия и покоя, тогда все можно сделать. Зарема вела уже группу судов, которую ей дала Эльвира Фаридовна. Вникла она в тонкости дела быстро, но если было что то неясно, то она обращалась к другим бухгалтерам или к Эльвире Фаридовне. Все шло у нее нормально. Из головы и сердца ни на минуту не уходил Владимир, муж. Как только раздавался звонок, извещавший о конце рабочего дня, она спешила домой. Циала пока не работала и готовила пищу для всех. Поужинав, немного поговорив о том, о сем, Зарема уходила в свою комнату, где ее ждал Владимир. Это были самые счастливые и радостные минуты для нее. Она ложилась на кровать, где обычно лежа читал книгу Владимир и ждал ее, подкатывалась ему под бок, ложила свою голову ему на плечо или засовывала ее ему под мышку. И лежала так, наслаждаясь его присутствием. Ей не хотелось говорить, ей хотелось его чувствовать. И она чувствовала его сильное большое тело, слушала, как стучит его сердце, как говорит с его душой ее душа. Больше ей не нужно было ничего. А когда он обнимал ее и тихонько прижимал к себе, у нее от счастья даже слезы на глаза наворачивались. В такие минуты она забывала обо всем. Он откладывал книгу, обнимал ее и второй рукой, нежно целовал ее. Тогда она замирала и проваливалась в какое то светлое и прекрасное пространство, где кроме них двоих никого и ничего не было. Разве можно было сравнить это с чем либо? Беременность у нее протекала не очень легко. Часто кружилась голова, вызывая рвоту, хотелось кислого, начали слегка отекать ноги. Но она без труда справлялась с этими проявлениями, чувствуя, как в ней растет еще одна жизнь, пока маленькая и беззащитная. Кислую капусту она даже с собой на работу брала, наложив в банку. Владимир посмеивался, но во всем старался помогать ей. Массажировал ноги, разгоняя из них лишнюю жидкость, провожал ее на работу, если она чем то была взволнована, успокаивал. Из Владимира получился прекрасный муж, над своим отношением к жене и своими действиями он иногда даже посмеивался. К Зареме относился как к ребенку, заботился о ней и ей это очень нравилось. Ей приятно было чувствовать свою защищенность. И своим защитником и покровителем она видела только мужа, сильного и готового всегда прийти на помощь.

Владимир с Георгием и Акимович в назначенную дату вышли на приемку очередного судна. Экипажи собирались обычно у диспетчерской, потом на катере их доставляли до судна, которое они должны были принять у основного экипажа на рейд, где, собственно и начиналась приемка. Владимир по пути забежал в бухгалтерию к Зареме. Она, увидев его, сразу засветилась, глаза засияли особенным светом, который присущ только любящим женщинам. Он пошел от двери к ее столу. Женский коллектив бухгалтерии, увидев Владимира, зашептался между собой.

– Какой мужчина! Прямо орел!

– Твой не хуже, да и мой тоже.

– И что, он у нас на Базе работает? Не мог свою в жены взять?

– Тебя не спросил. У тебя смогут так глаза светиться? Посмотри на Зарему!

– Она прямо сияет от счастья, бывает же так! Позавидовать можно!

– Зависть нехорошее чувство.

– Я по светлому, по хорошему.

Владимир сквозь этот шепот подошел к Зареме. Она слегка покраснела.

– Ты сегодня судно принимаешь?

– Да, забежал тебя проведать. Ведь не виделись давно, часа два уж прошло.

Зарема засмеялась.

– Как ты? Все в порядке?

– Да, все хорошо, только ноги отекают немного, левая как деревяшка, плохо чувствую ее.

– Ничего, пройдет. Вечером помассирую тебе твои ножки. Капусту взяла?