Gamemaster. Книга 2. Пустоши Дажь

В этот момент воронка, образовавшаяся из колонны, уже практически затянула девушку в белом внутрь себя. Опомнившись, Данко, вскочив с пола, бросился на выручку, схватив за единственное, что еще было снаружи, – за руки девушки, и попытался ее выдернуть наружу. Но тут же отпрянул, потому что мертвые конечности воронки, найдя себе новую цель, тут же вцепились в нее, пытаясь затянуть следом. Данко бросил руки несчастной, коротким движением обрубив схватившие его гниющие конечности, отпрянул, вновь упав на пол, и засучил ногами, отползая подальше.

Рука несчастной окончательно исчезла в водовороте мертвечины, и в этот момент раздался еще один протяжный стон. Активировался навык, и от этого нечто, как круг по воде от брошенного камня, разошлась красноватая мутная волна, захлестнув собой весь зал. После чего воронка окончательно потеряла свою форму и с противным звуком рассыпалась по полу горой гниющей плоти.

Первая стадия битвы завершена! Соблюдайте осторожность!

Я, с ужасом попытавшись отстраниться от этой призрачной волны, сейчас сидел на полу и прислушивался к своим внутренним ощущениям. Но, кажется, единственное, что произошло, так это полностью восстановились мои бары здоровья, маны и бодрости. Кинув взгляд на бар группы, я обнаружил те же изменения и у всех остальных – колонна перед саморазрушением полностью нас отрегенила. Вдруг, озаренный внезапной догадкой, я обернулся к Крыжню и сфокусировал взгляд на его баре здоровья. Так и есть, его здоровье, убитое нами до сорокапроцентного уровня, сейчас вновь полностью восстановилось. Вонзив меч в грудь девушки, Данко разрушил связь Крыжня с этой несчастной, и способность колонны перед разрушением алтаря сработала в последний раз на всех присутствующих, а не точечно только на него. Сам же рейд босс, уже некоторое время лежавший неподвижно, вдруг зашевелился. Поддерживая себя передними конечностями и балансируя хвостом, Крыжень наконец перешел из горизонтального в вертикальное положение. Хотя стоял на лапах он еще неуверенно, покачиваясь, словно пьяный. Очевидно, еще не до конца придя в себя после схватки, он переживал болевой шок. Я по себе знаю, что боль от ранений, пусть даже и залеченных впоследствии, еще некоторое время терзает тело. А вот просто стоять и смотреть на это нам совсем не надо, нам надо эту короткую паузу использовать на полную, чтобы еще в начале схватки выиграть, пусть крошечную, но фору. Крыжень показал себя очень опасным противником, и упускать лишний шанс желанием я не горел.

– Ну, трындец, теперь все по новой! Подъем, народ, самое интересное только начинается! – Я кидаю агр на РБ и, подскочив к нему в два прыжка, бью щитом. Мой личный пример взбодрил ребят, к тому же еще не остывших от горячки боя, и атакующее звено вновь торопится приняться за мясницкую работу. Но, видимо, запас нашего везения к этому моменту уже порядком исчерпался.

Крыжень непринужденно увернулся от удара и отпрыгнул от меня на несколько шагов. Чувство опасности накрыло меня с головой. Оно почти осязаемыми волнами исходило от темной фигуры, припавшей к полу. Его почувствовал не только я, но и ребята за моей спиной сбавили ход, никто не хотел подставиться под удар первым.

– Анш-шар-ра! Ты пожалеешь, Щитник, о том, что с-с-сунулс-с-ся сюда. Шутки кончились, и теперь я буду вас убивать. С-с-с!!!

От его голоса у меня по всему телу пошли мурашки, и я понял, что шутки действительно кончились, но сказать ничего не успел.

Крыжень разразился невероятно долгим, рвущим барабанные перепонки ревом, от которого все тело скрутила дикая боль. Уши заболели от запредельных децибел, а мышцы свело судорогами, словно меня непрерывно били током высокого напряжения.

Мир вокруг замедлился, превратившись в тягучий кисель. Словно в замедленной съемке, я наблюдал за происходящим. Телепортировавшись, в упор, единым круговым движением своего хвоста монстр перечеркнул Олафа и Эрика жалом, так сильно, что те взмыли в воздух, оставляя за собой, словно инверсионный след от самолета, брызги крови. Не успели они еще прекратить свой полет, а кровь осесть на пол, как Крыжень метнулся к Олафу, поймав его в полете, и схватил двумя своими лапами, словно котенка. После чего с силой впечатал в спину скандинава свой поросший угловатым наростом лоб. Послышался явственный хруст, а следом страдальческий не то стон, не то вздох викинга. Тварь разжала лапы, и ее жертва безвольным мешком упала на пол. К боссу бросился бес Ланса, рыча и тряся головой. Босс даже не удостоил его взглядом, лишь нанес резкий нисходящий удар левой лапой. Цепной бес ворожея, пронзенный насквозь секатором монстра, жалобно взвизгнул и издох.

Щелкнула тетива, и в воздухе прогудела стрела застрельщика. Крыжень применил телепортацию прямо перед наконечником стрелы, которая, не встретив свою цель, улетела дальше в темноту и звякнула, ударившись о стену подземелья. А РБ в следующий миг появился прямо перед Риком, навис над ним, занеся свой хвост, словно гигантский скорпион. Я с ужасом понял, что сейчас произойдет. Я бежал прямо к ним, разрывая грудью воздух, казавшийся настолько плотным, словно это была толща воды. Слишком медленно, словно улитка, я продвигался вперед, с гневом и страхом осознавая, что не успеваю предотвратить неизбежное. Хвост Крыжня, словно змея, метнулся прямо к груди лучника и выскочил сзади него. Я, болезненно содрогнувшись, увидел, что наконечник этого проклятого хвоста, торчавший из спины несчастного парня на добрые полметра, густо перемазан кровью. Тяжелые капли целыми гроздьями срывались с него и падали вниз, разбиваясь о каменный пол. Субтильное тело лучника судорожно дернулось на нем и бессильно обвисло. Спустя еще мгновение следует очередное размашистое круговое движение хвоста, и безвольное тело, срываясь с живого гарпуна, летит по воздуху, словно камень, пущенный из пращи, сбивая с ног Эл, бежавшую к нему на помощь с копьем наперевес. Эл, не ожидавшая такого поворота событий, не успела отклонить свою гасту, наконечник которой пробивает живот лучника еще раз. После они, уже вместе, летят в сторону и падают на пол.

Я все еще бегу наперерез, не в силах остановиться, хотя и вижу, что уже опоздал. Крыжень черной молнией перемещается к магам, сбившимся плотной группой. Они дружно кидают на него дебафы, но все впустую. Уже знакомое движение крест-накрест кривых передних конечностей, вооруженных мощными когтями, затем Медея и Ланс разлетаются в стороны и падают на землю. Забава в ужасе пятится назад, а Доброгост, этот паренек чуть моложе меня, за время рейда не произнесший и десятка слов, повисает на смертоносном хвосте Крыжня, как мгновение назад повис Рикко. Острие ударило ему прямо в живот, и он кричит, тонко и пронзительно, схватившись руками за пронзившее его тело жало, силясь его вырвать из своих внутренностей. Он корчится, вопит от невыносимой боли и сучит ногами, повиснув в воздухе. Порождение ада заносит свою лапу и бьет наотмашь ей, обрывая крик. Слышен жуткий хруст шеи, на которую пришелся удар когтистой конечности; голова ворожея, словно футбольный мяч, взмывает в воздух. Я вижу, как она, медленно вращаясь в воздухе, летит в мою сторону, щедро разбрызгивая кровь, в этом освещении кажущуюся почти черной. С вызывающим содрогание звуком голова мертвеца падает на землю совсем рядом со мной. Я безвольно замираю, глядя на нее, и не могу оторвать взгляд от лица мертвого ворожея, которое перекошено предсмертными мучениями и до подбородка залито красным. Из разорванной гортани с мерзким хлюпающим звуком вываливается язык. Его владелец перед смертью прикусил его, укоротив почти на четверть. Но самое жуткое в этой картине то, что корень языка все еще сокращается, судорожно подергиваясь. Я смотрю на этот окровавленный кусок мяса, и холод сковывает мои внутренности. Глаза Доброгоста расширены настолько, что они почти вышли из орбит, капилляры полопались, залив белки кровью. Эти страшные глаза ничего не выражают, но мысль о том, что владелец этой головы еще не до конца покинул свое тело и прямо сейчас смотрит на меня, силясь произнести последние слова, пронзает меня не хуже хвоста Крыжня, замораживая внутренности от ужаса.

Забыв обо всем на свете, я обвожу подземелье взглядом, лишь бы не смотреть в эти страшные глаза. Всюду в лужах крови лежат тела моих сопартийцев. Это я привел их всех к гибели. Я и никто другой. Мое тщеславие, мое самодурство и моя гордыня. Их кровь на моих руках. Впрочем, расплата за мою самонадеянную глупость придет очень быстро. Я безвольно опускаю руки. Еще немного – и Крыжень расквитается и со мной. И поделом.

Меня охватывает странная апатия. Даже эта расплата не будет справедливой, если вдуматься. Для Забавы, Олафа, Эрика, Данко и Доброгоста смерть окончательна и обжалованию не подлежит. Что в сравнении с этим мое обнуление? Я просто забуду о своем позорном проигрыше, стоившем жизни четырем хорошим людям и одному лесному духу. А их уже не будет, они исчезнут, растворятся в терабайтных потоках Бэкварда без следа. Точно так же, как по моей вине растворились души Демьяна и всех погибших прошлой ночью в остроге. И тех, кто еще погибнет, потому что разлом между мирами я так и не закрыл.

Надо мной нависла огромная, изломанная в неверном свете магических светильников, тень Крыжня. Вот и все. Сеанс самобичевания подошел к концу. Я внутренне сжался, ожидая страшного удара, который отправит меня на фрагментацию памяти.

Рядом со мной, тяжко ударившись о каменную плитку пола, упало обезглавленное тело. Крыжень наступил на него своей нижней конечностью с устрашающими изогнутыми когтями. Кости трупа от огромного давления стали ломаться, из разорванной шеи, как из перезрелого апельсина, брызнула загустевшая кровь, попав мне в лицо. В ноздри ударил тяжелый запах распоротых внутренностей и крови. Я, собрав все остатки своих душевных сил, поднял голову, чтобы посмотреть в лицо своей смерти.

Крыжень навис надо мной, его ужасное лицо, сейчас осклабившееся в довольной улыбке, зависло в каком-то метре от меня. Я полностью в его власти, даже пошевелиться не успею, как он пригвоздит меня своим хвостом к полу, как сделал это с Риком и Доброгостом.

– Ну как, щитник? Понравилось со мной играть? – Он издал клекочущий звук, по которому я понял, что он смеется. – Что, не понравилось? По мне, так было весело. Давненько я так не развлекался. Но хорошего понемножку. Сейчас я добью тебя, а потом проведу ритуал с твоими полумертвыми друзьями. О, я предчувствую сладость молодых, неиспорченных душ. Это будет очень вкусно! С-с-с!!! Молись своим богам, если хочешь, человечишка, – его тон из насмешливого стал язвительным, – только они вряд ли тебе сейчас помогут!

Он занес надо мной свой хвост, наконечник которого, все еще роняющий тяжелые капли крови, смотрел мне прямо в грудь. Он сказал, что они живы? Я перевел взгляд в левую часть обзорного поля. Действительно, я редкостный идиот. Столько лет в VR, а элементарно посмотреть на бар группы ума не хватило. На текущий момент погиб только Доброгост. С такими ранениями не живут, разумеется. Остальные, хоть и потрепаны, а кто-то и вовсе в самом низу красной зоны, но пока еще были живы. Так какого черта я сопли-то развесил?

Падающее вниз жало с громким звоном встретилось с моим «Защитником Аркадии». В последний момент я успел поднять свой щит, прикрыв голову и грудь от удара. Рановато мне пока на обнуление.

– Хо-хо! Все еще сопротивляешься?! Ну что же, тогда не жди легкой смерти, человек. – Крыжень занес надо мной свои лапы, чтобы обойти щит и достать меня за ним.

В этот момент прямо над его загривком я заметил тусклый блеск стали. А еще через удар сердца Данко вонзил свой широкий и короткий меч в сочленение между костяными пластинами на спине Крыжня. Тот завизжал так, что заложило уши, и закрутился на месте волчком, стараясь достать лапой и стряхнуть ловкача наземь. Но не тут-то было. Данко вцепился в спину РБ не хуже клеща и уклонялся от слепых ударов лап Крыжня, словно большой, гибкий кот. Обо мне на какое-то время забыли.

– И долго еще ты собираешься прохлаждаться? Или решил дождаться, пока нас тут всех к праотцам не отправят? Сожми свои яйца в кулаке, если они у тебя есть, и сражайся! – Эл, осторожно извлекшая из живота находившегося на грани жизни и смерти стрелка свое оружие, сейчас стояла напротив и гневно смотрела на меня. Мне еще не доводилось видеть ее такой рассерженной. И надо признать, в гневе она еще более прекрасна, чем обычно. Щеки порозовели, ноздри гневно раздуваются, глаза сияют. Но самое важное то, что она права. Где я потерял свое мужество и всегдашнюю решительность? Поддался секундному страху и слабости, словно новичок. Я – тот, кто прошел тысячи данжей и убил неизмеримое количество боссов, – упаду на пол и стану хныкать, словно какая-то плаксивая баба?!

Крыжень изловчился-таки и схватил Данко за ногу. Тот держался за рукоятку своего меча, заклинившего в броне босса, но если не вмешаться прямо сейчас, для него это плохо кончится. И в этот момент в спину рейд босса вонзилось копье следопыта. Он потерял контакт с полом, выпустил ногу ловкача и зарылся носом в землю. Эл проводит несколько молниеносных выпадов в дезориентированного врага. Бар здоровья того окрасился в ядовито-желтый цвет и грозится вот-вот перейти в критическую зону. Но треклятый Крыжень телепортируется за спину девушки и сжимает свою когтистую лапу на ее тонкой девичьей шее, приподняв ее в воздух. Я, похолодев, замираю на месте.

– Сэм, добей его… – Эл хрипит, силясь разжать хватку на своем горле, и перебирает ногами в воздухе, стараясь найти опору.

– Один шаг – и я оторву голову этой самке, человек! – Крыжень с трудом стоит на ногах, но у меня нет оснований не верить ему.

– Отпусти ее! – Я лихорадочно ищу выход из этой ситуации и не нахожу его. На лбу выступает испарина, внутри клокочет мой личный вулкан из ярости, злости и страха за Эл.

– Отпустить?! – Крыжень делает театральный вздох. – Ну что же, можно и отпустить!

Он начинает клекотать своим отвратительным смехом и вдруг без замаха запускает Эл, словно снаряд, прямо в воронку астрального разлома!

– Сэ-э-эм! – Ее крик обрывается, и меня словно ударяет молния, в голове взрывается вспышка термоядерного взрыва из воспоминаний, заполняя меня целиком, без остатка.

Воспоминание четвертое

22:15, 10 февраля 2047 г. – за два месяца до дня «Ч». Пригород Ярославля, 89 км трассы М-8, район Василевского

– Что ты сказал? – Я сжимаю ворот его рубашки в кулаках так, что на пол россыпью падают пуговицы.

Рэд с силой расцепляет мои руки и оправляется, после чего все так же размеренно и спокойно продолжает:

– Все верно, ты не ослышался. Лера жива. Врачи тогда, четыре года назад, предложили ее отцу эвтаназию ввиду бесперспективности лечения, но он отказался и перевел ее в московский реабилитационный медцентр. А тебе, как и всем нам, сказал, что она погибла. Не знаю почему… – Он взял со стола стакан, вновь наполнил его алкоголем и залпом выпил, отправив янтарную жидкость себе в рот. – Мне кажется, он винил в случившемся тебя и решил таким образом отплатить за то, что ты, по его мнению, отнял у него единственную дочь.

Он, скривившись, съел дольку лимона и сел на стул, ссутулившись и глядя перед собой осовевшим взглядом.

– Она по-прежнему в коме, все эти четыре года, ее держат на аппаратуре искусственного поддержания жизни непрерывно. Я случайно узнал, недавно совсем. У профа возникла идея попробовать принудительно вводить в Бэквард таких, как она, и мы стали проводить опыты. В среднем трое из десяти испытуемых, находящихся в коме, смогли пройти процедуру принудительного сенс-изъятия сознания дубль-капсулой. Поэтому руководство запустило в дело целый отдел, который стал заниматься этим вопросом. Ее отец об этом разнюхал и ввел Эл в проект. Она прошла и сейчас там. Так я об этом и узнал.

Я слушал его и не мог поверить. Это невозможно! Невозможно! Никак невозможно!!! Невозможно в принципе и даже теоретически!!! Но что, если да?! Что, если она и вправду жива?! Что тогда я буду с этим делать?!

– Я спрошу еще раз! Помоги мне, и я помогу тебе найти ее!

Звезды за окном перемигивались в темноте неба, словно издеваясь надо мной. Настала моя очередь влить содержимое своего стакана в глотку. Терпкий напиток опалил нёбо и гортань, ухнув в желудок. Но вместо теплоты он дарит моему телу ледяной космический холод. Что ж, вот он, мой выигрышный лотерейный билет. Настало время его обналичить.

– Что я должен сделать?

Нижний уровень подземелья «Курган смерти»

Я все вспомнил. Вспомнил, почему очутился здесь. Вспомнил, почему Эл казалась мне такой знакомой. Я просто идиот. Даже ее никнейм «эЛиС» – это инициалы ее имени и фамилии «Лера Судакова». Та, кого, я думал, что потерял безвозвратно, была рядом со мной почти сутки, а я даже не заметил этого!!! Я ведь именно ради нее пришел в этот проклятый «Бэквард». Пришел, чтобы найти ту, единственную, кто могла спасти меня от самого себя и окружающего идиотского мира, который потерял для меня все краски после того, как она исчезла. И теперь я потерял ее второй раз. Чертов кретин!

Злоба на себя и на этого проклятого Крыжня, душащая меня, всколыхнула осадок на дне моего «я». Мало того, что эта мразь уничтожила моего саппорта, она вновь отняла у меня самое дорогое, что, я думал, потерял навсегда! Убью!!!

Я разбежался и что было силы ударил щитом в спину Крыжня, успевшего позабыть о моем существовании. А зря. Удар вышел на загляденье, звук такой, словно лопатой по свиной туше со всей силушки приложились. И не теряя времени, вскочил ему на загривок, пока он лежал распластавшись на земле, как это минуту назад сделал Данко, и занес свой топор над головой.

– Убью! – я сказал это вполголоса, почти ласково, а в следующую секунду мой Крушитель начал свою дикую пляску. Я разрубал его костяные щитки, пытаясь достать шею и позвоночник. Лезвие чекана мелькало, тускло отсвечивая в сумраке, разбрызгивая ядовитую кровь, и каждый удар сопровождался хрустом и таким знакомым шипением.

Наконец тому надоело изображать из себя колоду, и он телепортировался прямо из-под меня. Но недалеко, метрах в десяти перед моим щитом.

– Убью! – голос мой не обещал ничего хорошего.

– Я сам тебя убью, жалкий червяк!

Он кинулся на меня, словно голодный зверь. И снова поздоровался с моей пельтой. Правда, на этот раз я удара практически не ощутил.

У него было две атакующих конечности и еще хвост. У меня щит и топор. И мы заплясали в жутком, смертельном танце. Лезвия, его и мое, сталкиваются, высекая искры, наконечник хвоста раз за разом ударял в щит, оставляя на нем глубокие царапины. Данко вновь зашел к нему со спины, пользуясь тенями и тем, что босс занят нашей с ним схваткой, провел серию ударов в область ребер РБ. Но сам не смог уклониться от вездесущего хвоста Крыжня и улетел во мрак, как прежде до него это сделали скандинавы. Теперь вся моя группа лежала на полу, истекая кровью, за исключением Забавы, которая, постоянно передвигаясь, все время находилась за моей спиной. Что же, хотя бы ее я должен защитить.

– Убью! – Улучив момент, я делаю ложный замах топором в область паха, а сам бью краем щита в приоткрытый рот. Прямиком в этот мерзко улыбающийся рот, который моментально наполняется кровью и обломками зубов. Крыжень отпрыгивает и смешно отплевывается, харкая кровью. Говорить что-то в ответ он уже не спешит. Да и сложновато ему сейчас говорить. Секунда – и он снова передо мной, заносит для удара в голову свои конечности и в то же время целит хвостом в ноги. Я едва поспеваю за ним. Здоровье медленно сползает в красную зону. Впрочем, у Крыжня дела обстоят не лучше. «Единение с природой» – активация! «Клубок змей» – активация! Ну вот теперь посмотрим, кто кого, урод. Меня охватывает и душит дикая, первобытная злоба. Стискивая зубы до звона в ушах, атакую снова и снова.

– Убью, тварь!!!

Я должен двигаться быстрее. Еще быстрее. Мир вокруг сливается в сплошные полосы и вытянутые контуры, на фоне которых контрастно выделяется фигура моего врага. От запредельных нагрузок начинают ныть мышцы и связки.

Подныриваю под хвост и бью клевцом в сочленение на ноге. Босс теряет равновесие и снова валится на пол. И в третий раз за сегодня его оседлали. Я вновь рублю его шею топором, на этот раз удары попадают куда надо. Я чувствую, как Крыжень подо мной вздрагивает всей своей тушей после каждого удара. Яростное ликование и дикая злоба. Я рублю его и буду рубить, пока не останется ничего, кроме кровавой каши. Мир окрашивается красными тонами, искажаются звуки, они словно долетают до моего сознания с задержкой и откуда-то издалека. Он снова телепортируется и встает в десятке метров от меня. Смотрит на меня, и что-то меняется на его вечно ухмыляющемся окровавленном лице. Я ничего вокруг себя не вижу, кроме этой мерзкой человеческой морды, прилепленной по недоразумению к телу монстра. Я должен оторвать одно от другого. Разделить их, как и полагается.

Он испугался впервые за всю схватку, и это прекрасно видно по его глазам. Правильно, ты должен бояться. На какую-то секунду поле моего зрения перекрывает масса предупреждающих системных окон, тревожного красного оттенка.

Критическая психическая нагрузка!

Нестабильность ментального тела пользователя!

Угроза возникновения психосоматических аномалий!

Опасный уровень…

Рекомендуется…

Еще с десяток похожих окон. И самое большое окно поверх всех остальных:

Внимание! В связи с аномально возросшей ментальной активностью временно снижены системные лимитеры аватара пользователя. Будьте осторожны!

Но мне сейчас не до них. Одним движением закрываю весь этот мусор, мешающий видеть моего врага. Крыжень бросается на меня. Расстояние между нами совсем небольшое, и он его должен бы покрыть в мгновение ока. Но мне почему-то кажется, что он движется медленно, словно улитка. Я легко уклоняюсь с траектории движения его тела и делаю ему подножку. Наклонившийся в немыслимом ускорении РБ падает на пол и скользит на брюхе, повинуясь законам физики. Да, родной, гравитация – та еще бессердечная сука. В моих руках почему-то нет ни щита, ни топора, но времени думать, куда они делись, тоже нет. Да и меня это нисколько не смущает. Я молниеносно оказываюсь рядом с распростершимся на полу Крыжнем, который еще только начинает приподниматься, и беру в руку его хвост у самого наконечника. Он ребристый и очень жесткий, идеально помещается в моей ладони. После этого происходит нечто вообще необъяснимое. Повинуясь слепой ярости, я размахиваюсь и отрываю многокилограммового монстра от пола за хвост, словно он ничего не весит. После широкого раскручивающего движения полет тела обрывается у каменной колонны. Тварь впечатывается в нее спиной и сползает на пол. Но это только начало.

Я в гневе и ничего не соображаю. Я не вижу ничего, кроме своей цели. Голову сжимает невидимый стальной обруч с такой силой, что кажется – того и гляди глаза выскочат из глазниц. В висках и кончиках пальцев пульсирует кровь, а по подбородку и губам струится что-то теплое и соленое.

Тело пронзила еще одна вспышка. Я сфокусировался на силуэте стоявшего передо мной Крыжня. Со мной творилось что-то не совсем нормальное, потому что все мои переживания смыло мгновенно, словно морскую пену смывает волна, наполнив разум арктическим холодом. С отчетливой ясностью я понял, что единственное, чего я сейчас хочу больше, чем вернуть потерянное, – это уничтожить ненавистного Крыжня.

– Убью! – голос мой на удивление спокоен и не особенно громок.

Крыжень вновь телепортируется ко мне. Но сейчас я его вижу. На самом деле он не телепортируется, просто скорость его рывка столь велика, что он просто размазывается в воздухе, и глаз не в состоянии за ним проследить. Но я вижу. И прерываю его бросок на полпути. Короткий удар – и дезориентированный моб, не ожидавший наткнуться на преграду в своем сверхбыстром перемещении, отлетает на каменную плитку пола. А еще через миг я уже на нем и заламываю его хвост двумя руками. Снова слышится мерзкий хруст, и главное оружие противника безвольно повисает. Он в ужасе скулит от боли, пытаясь отползти от меня по полу. Но я опять рядом с ним. Сдохни, мерзкий кусок программного кода! Умри, исчезни навсегда! Хватаю челюсти этого исчадия ада с человеческим лицом и что было мочи разжимаю их руками в разные стороны. Ощущение такое, словно я могу разорвать его на две половинки голыми руками. Связки челюстей трещат от напряжения, он сучит лапами по полу, царапая камень, и начинает от боли скулить на высокой ноте:

– Ы-ы-ы-ы-ы!!

Я вижу скошенный на меня глаз, в котором уже плещется натуральный ужас. Отпускаю его челюсти и вонзаю два выпрямленных пальца – указательный и средний, прямо в эту расширенную от страха глазницу. Он не выдерживает и лопается, из-под пальцев вверх взмывает струя кровавого студня, а сам глаз поддается в сторону, податливо пропуская мои пальцы внутрь. Я погружаю их все глубже, после чего сгибаю, подцепив съежившееся око, и выдергиваю руку вверх. Глаз вылетает наружу, залив все вокруг кровавой кашей, и повисает на мышцах, раньше им управлявших. Крыжень визжит и сбрасывает меня с себя.

– Это ведь так весело, правда?! Потерпи немного, сейчас будет еще веселее! – Моя жажда мщения все еще не утолилась.

Босс отползает от меня, схватившись за изуродованное лицо лапой, потеряв вместе с присутствием духа все свои боевые навыки. Он смотрит на меня, и я в его уцелевшем глазу читаю, что сейчас им владеет лишь одно желание – жажда жизни. Наверняка ему страшно до трясущихся поджилок и он бы хотел очутиться сейчас отсюда настолько далеко, насколько это вообще возможно.

Я ждал этого. Он переместился прямо из лежачего положения к порталу – воронке и бросился в нее. Я знал, что он попытается спасти свою шкуру. Такие, как он, всегда это делают. Но когда его голова погрузилась в кроваво-красные разводы пространственного перехода, я уже оседлал его загривок.

– Сто-о-ой! – краешком сознания отмечаю, что голос принадлежит Забаве, хоть и звучит очень глухо и будто издалека.

Вспышка света, головокружение, привкус железа на языке, и я потерял сознание.