Белый странник

И кем он был этот человек?

Он Бог, которого не поняли раньше и плакали об этом позже, он учил, что Бог есть любовь, но люди слишком несовершенны и продолжают причинять боль друг другу, ну да ладно, пойдем купаться, а то к ужину не поспеем.

Сказав это, Кирилл побежал к реке, где ждали их дети. Холгас немного помедлил и тоже последовал примеру господина. После купания, чистые и довольные, все вместе пошли готовить ужин, а после того, сидя у костра, Холгас рассказывал детям всякие истории, которые он слышал от разных путешественников. Истории были забавные и страшные, но дети все равно слушали их с интересом, только младшие девочки от страха прижимались к Кириллу, пытаясь спрятаться от тех чудищ, о которых рассказывал их генерал. Стартуса забавляла пугливость сестер, и он подшучивал то над одной, то над другой из них, подбираясь поближе и хватая за руку или ногу, а потом от души хохотал над ними.

Папа, ну скажи ему, чтобы не пугал нас, этот глупый ребенок, – обратилась к Кириллу Нилея, которой досталось больше всех, так как она сидела рядом с братом.

Это кого ты ребенком назвала, глупая девчонка, – с вызовом в голосе произнес Стартус.

Я могу только сказать тебе, как с этим справиться и не более того, дочка, – с улыбкой сказал Кирилл. Он наклонился к уху Нилеи и что-то ей сказал, от чего она сильно задумалась, а потом хитро улыбнулась, глядя ему в глаза.

Все успокоились, и Холгас вновь начал очередной рассказ-страшилку. Стартус ерзал на месте в нетерпении отомстить сестре за нанесенное оскорбление и ждал подходящего момента. Но, когда рассказ подошел к логическому концу и парень собрался в очередной раз напугать сестру, подкравшись к ней, та резко повернулась к нему, схватила за плечи и закричала так громко, как могла. Стартус от неожиданности отпрыгнул от нее назад, упал на то место, на котором сидят, и уставился на нее широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Увидев это, девчата залились звонким смехом, и даже взрослые мужчи- ны не смогли удержаться от смеха.

Ну, вот видишь, сынок, и тебя можно поймать врасплох, – смеясь, произнес Кирилл. Стратус переводил взгляд то на отца, то на Холгаса, который почти плакал от смеха, то на Нилею и потом расхохотался и сам, да так, что, казалось, его это позабавило больше всех остальных. На этой веселой ноте все пошли готовиться ко сну, только Холгас не спешил идти спать.

Ну и что гнетет генерала в походе, ведь вроде бы все пока хорошо складывается, или нет? – спросил Кирилл, подсев рядом.

Да все хорошо, господин, просто я вот думаю о том, что пришлось пройти про- стому стражу, чтобы стать командиром и высокопоставленным лицом, чтобы потом без вины стать рабом без права на будущее и в результате всего этого потом стать генералом и не просто генералом, а генералом самого БЕЛОГО СТРАННИКА. Так вот и мысли мои о том, что мы, люди, – ничто, и все зависит от судьбы, и о том, какая ж судьба меня ждет впереди, – говорил он, глядя на огонь, словно пытался там увидеть ответ.

Послушай, во что верю я. В то, что судьбу мы, люди, творим сами, и она зависит от того, какой выбор мы делаем в начале нашего пути. Ну вот, например, не пойди я со Скифидом глядеть рабов – не нашел бы своих детей, и судьба их и моя сложилась бы по- другому. И вот твоя история: не влюбись ты в эту девушку, и на почве все той же любви не доверься ей – сейчас бы жил в другом месте и ты, и я бы без генерала был бы. По этому поводу у нас говорят – нет худа без добра, так что не грусти, друг мой, все идет, как идет, и в дальнейшем будет зависеть только от нас, хоть и не всегда. Все будет хорошо.

В этот момент к ним подошел Стартус и, как бы невзначай провел рукой над огнем

пламя прильнуло к его руке и тянулось за ней, пока мальчик не убрал от него руку.

Увидев это, Кирилл подскочил к сыну, как ошпаренный, схватил его за руку, повернул ладонью к свету и пристально стал разглядывать ее.

Фу! Все хорошо, не пугай больше своего отца и держись подальше от огня, не хватало тебе обгореть, – в голосе Кирилла звучала отеческая забота и волнение за свое чадо.

Обгореть?! Папа, это мне не грозит, смотри.

И он вновь подвел руку к пламени. Кирилл рванулся к нему, чтобы остановить, но сам застыл, как каменный, увидев, что пламя прильнуло к руке Стартуса, как язык верной собаки. Стремясь коснуться, но не навредить любимому хозяину, Стартус стал во- дить рукой из стороны в сторону, и пламя следовало за его рукой, потом он отвел руку от огня – и на его ладони остался маленький язычок пламени, который почти погас, но перед тем, как погаснуть, он свернулся в клубок и огромной вспышкой рванулся к небу. Кирилл и Холгас сидели тихо и смотрели на необычного ребенка с открытыми ртами,

не в силах произнести ни слова. Стартус поглядел на мужчин оценивающим взглядом, повернулся к ним спиной и с чувством выполненного долга ушел спать. Двое взрослых мужчин еще с час сидели у костра и думали каждый о своем. Потом Кирилл поднес руку к огню и сразу отдернул ее, почувствовав жар огня, встал и пошел спать. Холгас последо- вал за ним. Утром Кирилл проснулся рано, тихо, чтобы не разбудить детей, пошел к реке, после того, как он умылся и вытер лицо, ему не хотелось идти к повозке, пока еще было слишком рано. Дети спали, и он не хотел их тревожить. Кирилл сидел у воды и смотрел, как река меняется с каждым мгновением своей жизни, вот так и жизнь человека меняет- ся, но менее заметно, и не всякий раз успеваешь подстроиться к этим изменениям.

За спиной он услышал поступь детских шагов, не оборачиваясь, он тихо спросил:

Кто из моих прекрасных дочерей проснулся и хочет испугать своего папку?

Я не хотела тебя пугать, ну не сильно пугать думала, просто ты ушел, и я решила пойти к тебе, пока остальные спят.

Ания подошла к Кириллу, села ему на колени, обняла за шею и спросила почти шепотом:

А ты чего не спишь, почему один сидишь и скучаешь?

Я не скучаю, во-первых, а во-вторых, не хотелось будить вас. Вы так красивы, когда спите, не стал вам мешать. В-третьих, я думал о том, как меня напугал вчера твой брат, уверен: он вам похвастался, что чуть до инфаркта меня едва не довел?

Да, он говорил, что ты сильно испугался, потому что не знал о том, что четыре стихии нас хранят и никогда не навредят нам.

Это откровение настолько поразило Кирилла, что он на некоторое время онемел, по прошествии времени он вновь овладел собой и как можно спокойно спросил:

И какая стихия с тобой дружит, и почему вы ими не пользовались в неволе?

– Моя стихия – вода, у Нилеи – земля, а у Манилы – воздух, а не пользовались мы потому, что стихии ждали того времени, кода мы свободными станем. Только тогда мы силу обретем, чтобы этими стихиями управлять, вот мы и ждали тебя, папа, а ты все не шел и не шел.

Немного посидев в тишине, Ания подняла руки вверх, и Кирилл увидел, что вода стала течь вверх, напоминая фонтан. Дочь развела руки в стороны – и фонтан расширился, потом стал приближаться к ним, после чего упал на берег, как горный водопад, и река вновь стала прежней.

Ну вот так как-то все и происходит с нами, и с нашими стихиями, я не сильно тебя напугала, папа?

Нет, доченька не сильно, больше удивила, – Кирилл старался ничем не выдать своего волнения и крайнего удивления дарованиями своих детей. После пробуждения всех остальных детей, Кирилл и Холгас увидели еще две стихии в действии. Сперва под ногами у Кирилла образовался холмик, после чего холмик провалился, увлекая за собой стоящего на нем Кирилла, и вот по грудь в земле, зажатый, как в тисках, Кирилл представил себя Абдуллой из кинофильма «Белое солнце пустыни». Холгас не смог удержаться от смеха, и в этот момент сильным ударом ветра был свален с ног, но это ненадолго его успокоило, и вот все вместе смеялись над взрослыми мужчинами, которые не знали, как себя вести в подобной ситуации.

Это все, конечно, хорошо, но пользоваться этим своим даром вы должны только по крайней нужде, и чтобы люди не знали, ведь не поймут они вас, родные мои, хорошо? Дети согласились с Кириллом, и все опять пошло своим чередом: девочки готовили еду, мужчины собирали дрова, носили воду и занимались лошадьми. К полудню они вновь ехали по заброшенной дороге в поисках своего дома. Во второй половине седьмого дня они выехали на окраину поселения, которое по своему расположению очень понравилось Кириллу.

В долине у небольшой реки стояла деревенька, обнесенная частоколом, в центре которой стоял большой дом, видимо, общинный или главы данного поселения. По сторо- нам стояли дома с земляными крышами, и без какого-нибудь намека на дымоход. Это не понравилось СТРАННИКУ, но место было очень милым и, главное, не очень далеко от столицы, всего каких-то пять-семь дней пути, как сказал Холгас.

А что, дети, может, хватит ехать, может здесь и будем жить, если нам, конечно, позволят местные жители. Уверен: здесь живут милые, добрые люди, ибо трудно представить себе, что в таком красивом месте могут жить плохие люди. Ну так как, семья, что молчите?

Кирилл обвел своих детей взглядом и, видя их не решительность, не торопил с ответом. После паузы, выдержанной всеми, тишину нарушила Нилея:

Папа, а что мы будем здесь делать, чем мы будем заниматься? – она смотрела в глаза своему отцу не мигающим взглядом, отчего Кириллу стало не по себе и он, чуть погодя, ответил искренне, как мог:

А ничего не будем делать, жить будем, просто жить и все, а там посмотрим, что делать и чем заниматься.

Ура! Мы нашли наш дом, – закричали в один голос Ания и Манила. Они запрыгали вокруг Кирилла, весело смеясь и размахивая руками. Стратус ничего не сказал, просто подошел к отцу, обнял его от всей души и тихо произнес:

Спасибо, папа, спасибо тебе, за то, что ты все-таки пришел за нами, и за дом наш, спасибо.

От такого поворота событий Кирилл сам чуть не расплакался, но в последний момент спохватившись, взял себя в руки, только и смог сказать:

Ну, что ты, сынок, как я мог не придти за вами, как я мог.

Они сели в повозку и поехали к деревушке, чтобы спросить у местных жителей позволения жить рядом с ними. Ворота были заперты изнутри, и только местные пацаны, увидев повозку, приближающуюся к селению, залезли на забор и во все глаза рассматривали пришлых людей.

Кирилл и Холгас подошли к воротам и стали ждать, когда им откроют или спросят, отчего они здесь остановились. И в самом деле, по прошествии непродолжительного времени ворота открылись, к ним вышел почтительного возраста, но не дряхлый старик в сопровождении мужчины средних лет и трех парней лет пятнадцати. Кирилл сделал вывод о том, что перед ними стоит старейшина и его сын с внуками. Он учит их говорить с людьми, и пришлым показывает, что они не слабы, не боятся.

Немного помолчав, рассмотрев внимательно сперва одного, потом другого из муж- чин, старик обратился к Кириллу, правильно определив главного из обоих пришедших:

Скажите мне, что в наших глухих местах делают двое таких славных мужчин и что они хотят от нас, коли уж пришли.

Меня зовут Кирилл, а это мой друг и спутник Холгас, мы просто странствуем в поисках тихого места, где мы смогли бы просто жить и растить детей в мире с другими людьми, потому и пришли, чтобы спросить разрешения жить рядом с вами. Мы не будем вам мешать, а, может, и поможем чем, когда время придет.

Он стоял напротив старика и смотрел ему в глаза, он просто ждал ответа и не торопил с ним. Старик смотрел на него взглядом юного воина, оценивающего своего сопер- ника, раздумывая, что от него можно ждать в будущем.

Я не могу ответить вам, добрые люди, сразу. Коли бы я один здесь жил, было бы все просто, а так на мне ответ за всех, кто живет в нашей деревне, старик давал понять, что он будет думать, и не факт, что в их пользу примет решение.

Мы не будем торопить вас с решением, и коль решите. Что нам нужно уйти, мы уйдем и не будем на вас обиду таить, мы пойдем к реке. Как решите, то пришлите к нам кого.

Хорошо, так и поступим. Мы пришлем к вам человека с нашим решением, потом, старик спокойно, чтоб не уронить своего достоинства, повернулся спиной и пошел прочь.

Кирилл и Холгас постояли до тех пор, пока старик со своей свитой не ушли на порядочное расстояние, потом пошли к повозке и со всеми поехали к реке.

Мы не будем здесь жить? Они не хотят нас видеть рядом? – спросила Ания, и в ее голосе было некое разочарование и досада.

Я, доча, не знаю, им нужно подумать и принять решение, о котором они не будут жалеть в будущем, они ведь не знают, какие вы у меня славные, если б они это знали, то сразу согласились.

Кирилл хотел успокоить дочь и развеселить по возможности, но он понимал, что у него это плохо получается. Все молчали и смотрели на реку, к которой их привезли ло- шади.

К вечеру, проголодавшиеся, все сидели на покрывале, на котором стоял ужин и ели, но как-то без особой радости и необычно тихо. К ним шел молодой парень, один из тех, что стояли рядом со стариком, который так и не представился. Он шел спокойно, подчеркивая свое достоинство и важность происходящего каждым своим движением, словно он парламентер в важном сражении и, причем, с сильнейшей стороны. Подойдя к ним, он подчеркнуто вежливо поклонился и церемониально произнес:

Меня зовут Новах, я пришел по поручению Рошла, нашего старейшины, с которым вы говорили ранее. Он просил вам передать решение, которое принято всем советом селения нашего. Вы можете прийти обсудить вопрос, где вам жить лучше.

Глава 4.

Дом, милый дом

Когда Кирилл шел по деревне, то для себя отмечал, что ему не нравится в жизни этих милых людей, что бы он изменил с удовольствием, да и пользы от этих изменений было бы немало для селян. В доме, куда его привели, было не очень-то светло в силу отсут- ствия окон. Распахнутая широкая дверь и отверстие в крыше слабо справлялись с полу- мраком, царившем внутри. В центре помещения горел огонь, вдоль стен стояли столы и скамейки, для совместных празднований, как подумалось Кириллу. Напротив дверей в дальнем углу на большом стуле, отдаленно напоминавшем трон, сидел Рошл, тот самый неприветливый Рошл, который даже не представился при первой встрече. Рядом с ним по правую руку стоял все тот же мужчина средних лет и молодой парень, один из сопро- вождавших при первой встрече, по левую руку стояли четыре старика и трое мужчин в возрасте шестидесяти лет. Все ждали, когда пришлый человек подойдет к ним, и они смогут, не повышая голоса, объявить свое решение. Кирилл подошел спокойно и стал перед ними так, чтобы видеть их всех сразу, он поклонился им, положив правую руку на грудь и сказал так, чтобы его слышали все собравшиеся:

Меня зовут Кирилл, и я прибыл издалека. Я ищу место среди людей для себя и для своей семьи. Я не хочу никого стеснять и тем более быть обузой. Если вы, почтенные люди, разрешите мне и моим детям жить рядом с вами, то я в свою очередь обещаю вам, что мы не будем мешать и даже более того, мы поможем вам, если нужда в том будет,

закончив свою речь, Кирилл молча ждал ответа, и ответ последовал, как и ожидал Ки- рилл, он был готов и лишь ждал оглашения:

Я Рошл, старейшина этого селения, этот муж, что стоит по правую мою руку – мой сын Манурес и его сын, младший Шадрис, старшего моего внука ты знаешь, по левую руку стоят не менее достойные мужи – это Калрус, Кимарн, Колсард, Шиман, Сарек, Ходрак и Ливун. Наш совет, без которого не принимается ни одно важное решение. Мы подумали и решили, что ты и твои дети можете жить рядом с нами, но не в самой дерев- не, а за ее пределами. Место выбери сам, как тебе будет угодно. Если хочешь помочь нам, то мы будем рады, но если навредить удумаешь, то сам пойми, не простим тебе этого, а теперь нам накроют стол, и мы пообедаем все вместе и поговорим спокойно за столом, как нормальные люди, если ты не против, конечно?

Кирилл прекрасно понимал, что застолье – это проверка на вшивость, так сказать, и во время непринужденной беседы совет попробует узнать гостя получше, но ведь и ему нужно было получше узнать тех, с кем рядом он будет жить. Он ответил не колеблясь:

Я буду только рад сидеть за одним столом со столь достойными людьми и с радостью отвечу на все ваши вопросы, коли такие возникнут в ходе нашей беседы.

Старик улыбнулся в ответ, но ничего не сказал, только кивнул старшему внуку, который стоял за правым плечом Кирилла, и тот куда-то направился быстрым шагом. После его возвращения пришли женщины и стали накрывать на стол, который прежде мужчины поставили в центре зала. На столе лежала зажаренная оленина, зелень, мясо кабана, лепешки и другие продукты. Нужно было отметить, что данная деревня живет в основном благодаря охоте и рыбной ловле, особенно рыбной ловле. Кирилл это понял по тому, что рыбы было много, причем приготовленной по-разному. Разговор среди муж- чин был непринужденным, но иногда напоминал допрос. Кирилл рассказывал о себе, не стесняясь, конечно. Рассказывал то, что им нужно было знать. Сам узнал, что деревня, в которой он решил остановиться, называется Ключитцы, потому что находится между трех больших ключей с исключительно целебной водой. Узнал и то, что ближайшие соседи – это Дальнелесцы, живущие на востоке от них в лесу, и Заречцы, живущие на юге от Ключитцев за небольшой лесной речкой, которая и дала название их деревне. Так же Кирилл узнал и то, что все три деревни не очень то и ладят между собой, и причину такого разлада между собой даже не помнят, настолько стара история этих непростых отношений между соседями.

А каким богам ты молишься, Кирилл? – спросил как-то невпопад Шиман, и все пристально посмотрели на Кирилла, и за столом воцарилась гробовая тишина.

Если я отвечу на твой вопрос, уважаемый Шиман, не обижу ли я твою веру в твоих богов? – Кирилл глядел в глаза старику – и это был вызов.

Нет, друг мой, мы научились понимать разных людей и разные суждения.

–Тогда я отвечу, что верю только в одного и единственного Бога, сотворившего весь мир, и в сына его ИИСУСА ХРИСТА.

И чему твой Бог учит? – спросил другой старик по имени Калрус.

Это не только мой Бог, но и твой, Калрус, даже если ты знаешь его под другим именем, а учит он тому, что главное на свете – любовь, любовь к близким, любовь к врагам и ко всем тварям, живущим на земле, тому, что мы будем прощены лишь в том случае, если сами научимся прощать. А люди все равно не совершенны, и творим, как дети неразумные, не всегда до конца понимая, что. Да ладно, будет об этом, я хотел спросить вас, уважаемые мужи, будет ли мне позволено поставить дом при помощи магии?

Вот теперь все онемели, у молодых даже рты открылись, но по прошествии минут трех оцепенение спало и Рошл сказал за всех:

А ты, значит, магом являешься?

Да нет, просто в свое время я оказал услугу одному магу, и в знак благодарности он подарил мне заклинание, которым можно воспользоваться один раз и которое даст мне дом, где я буду жить со своей семьей, и имущество, которое мне понадобится.

Ну коли так, то я думаю, что мы не будем против, ставь свой дом и живи, – ответ- ствовал Рошл.

Вернулся Кирилл поздно, солнце спряталось за лесом и молодой месяц сменил его на небе, неспеша путешествуя по чистому, без единого облачка небесному полю, рассеивая по нему звезды, по своему обыкновению каждую на свое место. Возле повозки горел костер, все домочадцы сидели вокруг его и тихо о чем-то говорили. Увидев Кирилла, все замолчали и стали ждать, что же он им скажет, какие вести принес. Кирилл спокойно и молча сел так, чтобы все его могли видеть, и, немного помолчав, тихо сказал:

Могу вам сказать только одно, если завтра мы все хорошо поработаем, то вечером, возможно, кушать мы будем в своем доме.

После этих его слов все, даже Холгас, оживились, лица детей засветились каким-то божественным светом, Стартус от переизбытка чувств даже пламя костра поднял вверх и, как брызги прибоя, оно полетело по всей поляне.

Ты что, сынок, пожар устроить хочешь? – в голосе Кирилла читалась тревога.

Да какой там пожар, папа. Река рядом, и тушить есть кому, – он засмеялся, погля- дев на Анию, та в свою очередь швырнула в него подушкой и тоже рассмеялась, вслед за ними засмеялись и все остальные.

Утро пришло тихо, на мягких лапах, как котенок. Еще сонное и улыбчивое солнце ласково глядело на мир, лежавший у его ног, который должно было обогреть и осве- тить, даря еще один день доброго труда и радостных свершений. Кирилл проснулся по обыкновению рано, и тут же отправился осматривать окрестности в сопровождении Холгаса. Они искали ровную площадку для строительства дома и нашли ее недалеко от реки. Место выглядело очень мило: до реки было метров двадцать, от деревни, правда, далековато, но вокруг росли деревья, как будто специально посаженные для их дома, и те двести или чуть более метров не остановили Кирилла в выборе места для строительства. Дети проснулись и увидели взрослых, идущих к ним и о чем-то разговаривающих между собой, когда они подошли поближе, старшая дочь спросила:

Где вы были на этот раз, или опять дрались, как в прошлый?

Ну что ты, милая, разве мы только драться можем. Мы место присмотрели для нашего дома, и после завтрака пойдем готовить его к строительству.

Услышав это, младшие девочки вскочили, как ужаленные, и стали быстро умывать- ся и готовить себя к трудовому дню, тем более обещанный ужин в долгожданном доме стоил того, чтобы они поторопились. Стартус тоже поспешил последовать их примеру, только Нилея не спеша стала собирать вещи в повозку и после этого готовить завтрак. Сев за импровизированный стол, Кирилл сказал:

В последний раз мы едим эти продукты, которые, надо признать, подходят к концу. В доме, который нас ждет, полно разных продуктов и блюд, на нашем столе их будет еще больше.

А как мы сможем построить дом так быстро? – в голосе сына звучал неподдельный интерес, который не давал, по всей видимости, ему покоя.

Как-как, а мы и строить его не будем, мы только место для него приготовим, а остальное сделает за нас магия.

Кирилл сказал это так спокойно, как будто магия в их жизни была делом обыденным и привычным, что и говорить об этом не стоит. Никто ничего не сказал, просто ели в тишине, каждый со своими мыслями.

По окончании завтрака все вещи были погружены в повозку, и они отправились к ме- сту своего дальнейшего проживания. Весь день они готовили площадку для дома, уби- рали камни, вырубали и выкорчевывали кустарники. Кирилл сходил в деревню и взял на время у знакомого ему Шимана, который жил ближе всех, грабли. И при помощи грабель площадка к вечеру приобрела совсем другой вид. Деревенские мальчишки весь день просидели на заборе, наблюдая за работай пришлых людей, они даже порывались им помочь, но старшие им объяснили, что пока не время слишком сближаться с чужими: нужно понаблюдать за ними и подождать. Парни повзрослее наблюдали за красавицей дочерью пришлого мужчины, двое его других дочерей были тоже очень хорошенькие, но они были детьми, а эта девушка была невеста и сводила с ума тех, кто на нее смотрел. День близился к концу, вся работа была сделана, и осталось только поставить дом, который Кирилл приготовил как раз для такой жизни, жизни с семьей, которая, хоть и раньше времени, но все-таки была с ним.

В порядок себя мы приведем в своем доме и переоденемся так, как подобает моим детям, детям… ну, в общем, моим детям.

Волнение чуть не выдало Кирилла, но он успел совладать с собой, но все остальные все же обратили внимание на эту странную паузу в словах отца и господина.

Теперь нужно отойти за пределы дома, то есть за забор. Потом я сделаю, что надо и, надеюсь, перед нами появится наш дом, – сказав это, он залез в повозку и через десять минут мучительного ожидания вылез, держа в кулаке какой-то предмет, отправился к тщательно вымеренному центру площадки. Холгас повел всех остальных за пределы все той же площадки, которые вместе определили. На этот раз вся деревня собралась посмотреть на то, как пришлый человек будет сотворять дом для себя и своей семьи. Детей на всякий случай не выпустили за пределы ограждающего деревню забора, но это не могло остановить юных сорванцов, и теперь они, как сливы, висели на заборе, стремясь не пропустить ни малейшего пустяка в происходящем. Остальная часть деревни стояла на почтительном расстоянии от происходящего и, перешептываясь, смотрели на чужака, который сидел в центре огромной площадки и что-то там делал. С не менее сильным интересом наблюдали за своим отцом Нилея, Ания, Манила и Стартус, вместе с ними и Холгас. Все ждали результата и боялись того, что все может и не получиться. Кирилл положил шарик в центр площадки, надеясь на то, что он положил его правильно в плане расположения построек, открыл блокнот и для уверенности прочел нужное ему заклинание. Убедившись в том, что в памяти оно сидит правильно и прочно, он произнес его, после этого встал и спокойным шагом пошел к своим детям, он прекрасно помнил, что с момента произнесения слов заклинания до его проявления пройдет, как минимум, минут пять, этого вполне должно хватить для того, чтобы он успел дойти до детей. А дети ждали с напряженными лицами, они чего-то ждали, и это не происходило. Ожидание мучило их все сильнее и сильнее, Кирилл подошел к ним и, повернувшись лицом к своему будущему дому, сказал:

Быть здесь дому нашему, согревать нас зимой и ждать нас с дороги, пусть дом наш будет полная чаша.

Сердце сильно колотилось в его груди, он сам начинал сильно волноваться, но не мог этого показывать своим детям. Он стал сомневаться в исходе этого предприятия, но на- дежда еще была. И неожиданно для всех в центре площадки появился странный туман, он искрился изнутри и становился все более густым и заполнял собой все пространство, которое было отведено под застройку. Легкий ветерок, летавший неподалеку, захотел разогнать этот странный туман, но, не сумев этого сделать, затаился на ближайшем дереве в ожидании последующих событий. А туман тем временем перестал искриться, стал менее плотным, и сквозь него стали видны очертания будущего дома, потом он и вовсе исчез в никуда, как и появился из ниоткуда.

Всеобщему взору предстал красивый дом из белого кирпича, вход в дом был со сто- роны деревни, и это порадовало Кирилла, за ним был сарай с дровяным складом и коровник со свинарником, за сараем был огород, в общем, все то, что нужно для долгой и счастливой жизни. Вокруг всего этого был обычный дощатый забор. Кирилл не сходил с места, чего-то ожидая еще, все домочадцы не могли понять, чего он ждет, но спрашивать не решились, просто стояли и ждали его решения. И вдруг над всей этой тишиной раз- далось громкое коровье мычание, и вслед за этим, казалось, жизнь вновь пошла своим чередом.

Фу, чуть сердце не остановилось от волнения, теперь все будет хорошо, пойдемте домой, я вам все покажу и всему научу.

Он взял на руки Анию и Манилу и пошел домой. Через два часа после того, как семья Кирилла вошла в дом, даже мальчишки слезали с забора, устав смотреть на пустой двор новых Ключитцев. А в доме дети не могли прийти в себя новых впечатлений, которые они испытывали, рассматривая свой дом изнутри. Дом был довольно большой, по меркам Кирилла, и огромный, по меркам детей. Самую большую спальню отдали девочкам, во второй, поменьше, разместились Кирилл с сыном и Холгас. Кухня произвела такое сильное впечатление на старшую дочь, особенно печь, в которой можно все готовить, что она, походив по всему дому, вернулась на кухню и сидела там, разглядывая ее еще раз. Малыши бегали по дому друг за другом, осваивая пространство, им принадлежащее. Кирилл объяснил, как нужно пользоваться домашней утварью, и в процессе этого объяснения открыл шкаф, в котором висели девичьи платья. Такой реакции от своих детей он не ожидал, девочки стояли неподвижно и молча, они только трогали наряды, и по их щекам текли слезы, слезы радости. Кирилл сперва испугался и хотел спросить, что не так он сделал, но видя его состояние, Нилея сказала:

Папа, таких красивых платьев мы не видели даже на самых богатых людях, неужели нам можно их будет носить?

Ну, конечно, можно, каждый день вы будете носить эти платья.

Кирилл сам был готов расплакаться, но сдерживался из последних сил. Холгас пошел готовить баню, чтобы они могли помыться, а Кирилл продолжал экскурсию по дому, давая подробные пояснения.

Пап, а в этом шкафу что висит? – Манила стояла возле шкафа, на котором висел замок, на нем одном висел замок.

В этом шкафу висят вещи твоего папочки, и вам пока не нужно их видеть, пока не нужно.

Кирилл присел перед дочерью и проговорил, с улыбкой понимая, что это слабое объяснение для самой младшей дочери, и он не ошибся.

Покажи мне, я хочу поглядеть на твои вещи, мне очень хочется, – она обняла Кирилла за шею и поцеловала в щеку. Не желая обижать отказом дочь, Кирилл решил перевести тему в другое направление.

У меня есть кое-что очень вкусное, и вам, мои дорогие, это понравится, пойдемте угощу вас шоколадом.

А что такое шоколад? – спросила Манила, направляясь за своим отцом и остальными детьми.

О, это очень вкусная еда, и тебе понравится, сейчас покажу.

Они долго рассматривали фольгу, в которую был завернут шоколад, но когда попробовали, то пришли в полный восторг, Кирилл был счастлив от всего этого. Когда вся семья вышла из дома, начало темнеть, но еще было достаточно светло, чтобы видеть мир вокруг себя и своего дома.

Они шли в деревню, одетые как королевская семья. Младшие дети несли в руках мешочки с конфетами, старшая дочь на полотенце несла хлеб, который не утерял своей свежести, проведя столько времени внутри волшебного шара. Мужчины, включая Стартуса, шли впереди. Шагая церемониальной походкой, они шли в общинный дом. Шли они не спеша, одежда девушек подчеркивала их красоту, взрослые парни, увидев Нилею, были поражены ее красотой и тем, как она держалась в этой непростой для нее ситуации, как завороженные проводили ее взглядом. Придя в общинный дом, Кирилл со своим семейством нашел там большую часть деревни: дети играли, взрослые женщины занимались своим делом, мужчины о чем-то разговаривали в дальнем конце помещения. Войдя вовнутрь, процессия остановилась и, подождав, пока все обратят на них внимание, двинулась в сторону, где был Рошл со всеми остальными старейшинами и не только. Не дойдя пары метров до мужчин, которые успели выстроиться в шеренгу, и стать каждый согласно своему рангу в деревне. Кирилл громким голосом обратился ко всем в лице Рошла:

Там, откуда я родом, принято приглашать на новоселье друзей и соседей. К превеликому сожалению, вы еще не можете называть нас своими друзьями, но соседями мы стали, и поэтому мы приглашаем вас на новоселье в наш дом, завтра к вечеру мы будем рады принять вас в своем доме и оказать вам достойный прием, на какой способны. Не побрезгуйте нашими подарками и примите хлеб в качестве доброго начала наших совместных отношений и доброго соседства, примите сладости в знак нашей доброй воли, с которой мы пришли к вам в дом.