Вероятность черной дыры ничтожна

2.

Отряд двинулся вперед. Они шли с величайшей осторожностью, но никого не встретились. Зато через некоторое время они уперлись в тупик. Пещера закончилась.

Но при более внимательном взгляде они заметили нору шириной метра в полтора. Штеер осторожно осмотрел узкий проход.

– Знакомые следы когтей, – провел он по верхнему краю отверстия. – Это работа зверя.

«Что-то мне говорит, что капитан прикажет нам лезть внутрь этой гиблой дыры», – подумал Лахрим.

– Нагрянем к нему в гости, – решительно подтвердил его догадки Штеер. – Мы все здесь пролезем.

– И столкнемся с ним на карачках нос к носу, – неуверенно всматривался в темный зев Платт.

– Да, именно так, – подтвердил Штеер. – Ему тоже уйти будет некуда. Нам это даже выгоднее.

– Я готов лезть хоть к черту в пекло, кэп, – сказал коротышка, – Но лезть прямо в лапы твари, которую я даже не видел…

Он с сомнением покачал головой.

– Не беспокойтесь, Платт, – ответил Штеер. – Первым полезу я. Порядок сохраняется. Вы идете последним. Прикрываете наш тыл.

– Перевяжите труп веревками под мышки, – повернулся он к Миляне. – Так будет сподручней тянуть его за собой. Сюда мы, возможно, уже не вернемся. Проход может вести наверх. По крайней мере, я на это сильно рассчитываю. Иначе я пока не понимаю, как нам из этой дыры выбираться.

– Обычный день для спецов Компании, – пробурчал Платт за его спиной. – Чтобы вылезти из одной дыры, надо запихнуться в другую.

Когда коммандер полез в темную дыру, Лахримом овладели противоречивые чувства. С одной стороны, его радовало, что перед ним ползет Штеер, с другой опасался, если капитан не справится со зверем, наступит его черед. Причем опасение выигрывало у радости с большим отрывом.

Но чтобы он себе не думал, он был в отряде, и только в отряде он сможет выжить, а никак не в одиночку. А значит, приказ придется исполнять, несмотря на страхи.

Тем более что страх неизвестного животного был хоть и сильной, но единственной преградой. Заметной боязни узких пространств Лахрим не испытывал. В вентиляции базы изгоев похожего размера он ощущал себя нормально.

Лахрим решил прибегнуть к хорошо проверенному в последние недели способу поднятия духа: несколько раз глубоко вздохнуть. Но не успел он сделать и первого вздоха, как получил куда более мощный стимул в виде пинка Миляны.

Ответственное место Лахрима сразу возмутилось взрывом боли, тем более, что это было уже второе такое воздействие за последний час. К тому же удар великанши оказался ничуть не слабее чем у каменной глыбы.

Не желая вкусить непередаваемые ощущения в третий раз, Лахрим испытал прилив мужества. Тот отодвинул опасность норы на второй план. Прихрамывая и потирая невезучее место, Лахрим юркнул за капитаном.

Попав в тоннель, Лахрим включил фонарь и увидел метрах в трех впереди себя ноги Штеера. Интенсивно работая локтями и коленками, он пополз за капитаном.

Спустя некоторое время, когда боль в его тыльной части отступила, к Лахриму вернулись старые и новые страхи. Его окружал холодный лед. Над ним висели десятки метров льда и породы, грозящие в одно мгновение обрушить проход и расплющить его в лепешку.

Капитан тем временем не останавливался. Лахрим не понимал, как тот выдерживает риск в любой момент столкнуться с хозяином норы. Ему самому казалось, что зверь может выскочить отовсюду.

«Это ж какую силищу и какие когтища нужно иметь, чтобы выкопать такой длинный тоннель, – нагнетал он страх внутри себя. – Похоже, для этого монстра лед, как масло. Он мог тут наделать уже кучу ходов, и сейчас ждать нас где-нибудь в засаде».

Скоро Лахрим заметил, что тоннель забирал вверх. Штеер тут же подтвердил его наблюдения.

– Не знаю, найдем ли мы здесь зверя, но наверх, вполне вероятно, выйдем, – обернулся тот. – Я чувствую потоки воздуха.

– Хоть одна хорошая новость за день, – донесся сзади голос Платта. – А то меня уже достало следить, дабы не ткнутся в пятую точку туземца.

– И кстати, мой дикий друг, – обратился коротышка уже к энглу, – Я смотрю, ты заглядываешься на заднюю часть Миляны. Только покойник между вами и спасает от посягательств на честь девушки. Ты это брось, а то я тебе ноги откушу.

– Я свою честь как-нибудь сама защищу, – отозвалась Миляна. – И вообще непонятно, что тебя не устраивает. Ты один тут можешь в полный рост идти.

3.

Отряд продолжал движение, иногда сопровождаемое репликами Платта и Миляны. Во время очередного «обмена мнениями» Платт внезапно замолчал, прерванный неизвестным звуком.

Это был далекий гул. Отряд остановился. Все внимательно вслушивались. Шум быстро приближался, и вскоре они различили треск, почти мгновенно переросший в мощный грохот.

– Землетрясение, держитесь! – успел вскрикнуть Штеер.

Тоннель затрясся и покрылся мелкими трещинками. На людей посыпались небольшие осколки льда. Лахрим в панике схватился за ноги Штеера. Вибрация нарастала и на потолке росла уже довольно широкая щель.

Тоннель буквально ходил ходуном. Когда Лахрим уже внутренне попрощался с этим суетным миром, случился сильный толчок, кинувший его на капитана, а потом все затихло.

Лахрим какое-то время не мог поверить, что остался жив. Он с содроганием вслушивался, ожидая продолжения, но все было спокойно.

– Кажись, пронесло, – донесся осторожный голос Вита.

– Смотри не сглазь, – сердито ответила Миляна.

– Капитан, надо бы выбираться отсюда, пока нас не завалило, – сказал Платт. – Плиты-то движутся, чтоб они были здоровы.

– Ускоряемся, – согласился Штеер и интенсивно заработал руками и ногами.

Лахрим устремился за коммандером. Подгонять его нужды не было. Трещина шириной в ладонь прямо над ними наглядно показывала их перспективы внутри пещеры.

Лахрим не отставал от капитана, сосредоточившись на переставлении локтей и коленей. Но минут через пять он неожиданно уперся головой в Штеера.

– Стой! – услышал, он. – Спихнешь меня.

– Всем стоять, – добавил коммандер громче. – Дальше хода нет.

– Это шутка, кэп?! – воскликнул Вит. – Я назад не полезу.

– Спокойно, – ответил Григ. – Впереди расщелина метра в три шириной. Свежая. Я думаю, как раз от землетрясения.

– Да три метра не беда, – заметно успокоился голос коротышки, видимо он ожидал чего-то худшего. – Положим поперек Миляну, и по ней как по мосту проскочим.

– Размечтался, – огрызнулась великанша. – Мне еще блох на себя нацепить не хватало.

– Внизу есть небольшой выступ, – размышлял вслух Штеер.

– А ну-ка передай назад, – протолкнул он Лахриму трос.

– Все хватайтесь за веревку, – крикнул он остальным. – Будете меня держать.

– Готово, кэп, – доложил замыкающий Платт.

Штеер пролез вперед, а Лахрим наблюдал, как сначала вниз уходит тело капитана, а потом и ноги. Лахрим почувствовал натяжение веревки, но вскоре она ослабла. Коммандер добрался до балкона.

– Пробирайся ближе, стажер, – услышал Лахрим приказ капитана.

Он дополз до края и увидел, что ноги Штеера стоят на уступе в паре метров внизу. А под ним зияла уходящая в непроглядную глубь расщелина. У Лахрима едва не закружилась голова.

– Значит так, – медленно произнес Штеер. – Я попробую перепрыгнуть, а вы меня страхуете.

– Вы уверены, капитан? – спросила Миляна.

Лахрим внутренне поддерживал ее сомнения. Сигануть на три метра с места выглядело не тривиальной задачей.

– Другого способа я не вижу, – ответил коммандер. – В крайнем случае вытяните меня обратно.

– Если вы сорветесь кэп, то серьезно долбанетесь об стенку, – донесся сзади голос Вита.

– Я понимаю, Платт, что вы рветесь поменяться со мной местами, но это, к сожалению, невозможно, – вздохнул Григ. – Придется рискнуть.

– Некогда сомневаться, – решительно прогнал колебания он. – Земля может начать двигаться в любой момент, и трещина расширится в несколько раз.

– Это еще в лучшем случае, – хмуро дополнил он.

– Отпускайте веревку, – скомандовал он и начал потихоньку тянуть.

– Стоп!– воскликнул Штеер, когда длина троса между ним и Лахримом достигла метров четырех. – Должно хватить.

– Теперь упритесь всем, чем можете в стенки и держите веревку изо всех сил, хоть зубами, – сказал он и взглянул прямо в лицо Лахриму. – Я надеюсь, вы удержите меня.

Смотря в глаза Грига всего в паре ладоней перед своими, Лахрим утвердительно кивнул. Хотя в собственных силах он был совершенно неуверен, а у остальных все решал груз их накопившихся личных претензий к капитану.

Штеер дождался восклицаний о готовности.

– Ладно, поехали, – вздохнул он и начал делать быстрые короткие приседания, чтобы размять ноги.

– Удачи, кэп! – донесся сзади голос Вита.

– Не говори под руку, черт! – зло воскликнул Штеер.

– Внимание, прыгаю! – крикнул он через несколько секунд и, мощно оттолкнувшись, сиганул вперед, одновременно взмахнув ледорубом.

Лахрим вцепился в трос, ожидая сильного рывка, если Штеер не допрыгнет. Он смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами и мог думать только о том, как же повезло, что первым полз не он.

Как в замедленной съемке он смотрел, как Штеер подлетает к противоположной стене, а затем резко уходит вниз. Взгляд зацепился за топор, опускавшийся по широкой дуге.

Штеер смог достать до края противоположного тоннеля, но ледоруб воткнулся в самую кромку. Он отколол кусок льда и соскользнул вниз. А перед ним туда падал человек.

Лахрим почувствовал резкий рывок троса, а затем услышал стук о каменную стену и сдавленный крик.

– Эй, стажер! Глянь, как он там, – воскликнул сзади Платт. – Мы держим.

Лахрим немного ослабил хватку и подполз к краю. Заглянув в пропасть, он увидел болтающегося на веревке коммандера. Тот тяжело дышал, видимо, стараясь прийти в себя.

– Как вы, капитан? – спросил Лахрим. – Ничего не повредили?

– Только гордость, – буркнул Штеер. – В остальном отделался ушибами. Вытягивайте меня.

– С капитаном все в порядке, – донес новость до команды Лахрим. – Вытаскиваем его наверх.

– Да меня больше стена волновала, – сказал коротышка, и Лахрим почувствовал, как тянется назад веревка. – Могло и разрушить железным-то лбом.

– Я все слышу, Платт! – крикнул снизу Штеер. – Еще одна такая шуточка, и в другой раз поползете первым.

– Молчу, кэп, – отозвался коротышка.

– Повторим, – сказал Штеер через несколько минут.

Он вновь стоял на выступе снизу и внимательно смотрел на вожделенный противоположный проход.

– Вы уверены, капитан? – спросил Лахрим.

Не сказать, что он успел привязаться к коммандеру. Но человек, в буквальном смысле бившийся об стену, да еще с таким размахом, вызывал сильное сочувствие.

– Если вы думаете, что меня от удара осенило новыми идеями, то это не так, – посмотрел на него Штеер. – Я не допрыгнул совсем немного. Надо повторить. Попробую одной ногой оттолкнуться от стены. Так что держите веревку крепче.

– Прыгаю! – крикнул он спустя пару минут, когда остальные стравили трос.

Он сильно оттолкнулся и прыгнул. Через мгновение ледоруб вонзился в лед в паре ладоней от края противоположного прохода. Отлетели осколки льда, но ледоруб не сорвался.

Лахрим на несколько мгновений даже перестал дышать от напряжения. Он наблюдал, как Штеер подтягивается на металлическом инструменте, ожидая, что тот в любой момент сорвется вниз.

Но Григ удержался, а спустя несколько секунд уже схватился рукой за ледяной край.

– Ну, что там?! – в нетерпении воскликнул сзади Платт.

– У него получилось! – радостно ответил Лахрим, наблюдая, как Штеер, поднявшись на руках, лег верхней частью туловища вглубь прохода, а спустя мгновение забрался туда целиком.

4.

Около получаса ушло у отряда, чтобы протянуть веревки и один за другим перебраться через расщелину. Когда перетаскивали покойника, он несколько раз ударился о стенки, но ожидаемо сохранил гробовое молчание.

Еще около часа они ползли вперед. Они торопились, чтобы не дождаться новых осложнений. О звере думать было некогда. Ни их счастье больше расщелин они не встретили, но гудение земли пару раз до них доносилось.

Наконец, Лахрим заметил за силуэтом Штеера яркий свет.

– Впереди выход, – подтвердил его догадку коммандер.

– Неужели, – донесся сзади радостный голос коротышки. – Я уже думал, что придется навсегда записаться в снежные черви. Все коленки стер.

Через несколько минут люди вышли на открытую местность. Подняв голову вверх к красному солнцу и фиолетовому гиганту, Лахрим глубоко вздохнул очищенным фильтром «свежим» воздухом.

Миляна, наконец, выпрямившись, разминала затекшую спину. Платт, кряхтя словно старый дед, отряхивал колени. Иу, беззвучно шевеля губами, читал какую-то известную только ему молитву.

Штеер внимательно смотрел на навикомпас. По его суровому лицу нельзя было сказать, рад он, что вышел из норы, или мог провести там остаток жизни. Разве что мертвый ученый выглядел еще более равнодушным.

– Нора увела нас в сторону от базы, – сообщил он отряду. – До наступления ночи мы вернуться уже не успеваем. А ночи здесь холодные и долго мы на открытом воздухе не протянем.

– Надо ускориться, а у нас еще покойник на руках, – озабоченно переступил он по темной гальке. – Возможно, стоит его оставить.

– Донесем, капитан, – снова вступилась за покойника великанша. – Если понесем его по двое, то сильно не задержимся.

– Как скажете, штурман, но на вас ляжет основная нагрузка, – взглянул на нее Штеер. – Берите его спереди, там он тяжелее. Вас буду сменять я.

– Стажер, хватайте за ноги, – обернулся он к Лахриму. Ваши сменщики – туземец и Платт.

– Не забываем про зверя, – напомнил он. – Спереди смотрю я или Миляна. Сзади прикрывают Платт или стажер.

– Готовы? Вперед! – воскликнул он, когда все заняли оговоренные места, и быстро двинулся к проходу между ближайшими каменными скалами.

Возвращение назад обещало быть, да и стало крайне тяжелым. Идти пришлось быстро, но опасности никуда не делись. Обвалы грозили засыпать их в любое мгновение.

И однажды они наглядно в этом убедились. Отряд едва вышел из-за очередной скалы, как прямо на их глазах обрушилась целая гора не далее километра от них.

Лахриму сразу стало не по себе от мысли, что в том месте мог пролегать их маршрут. Он и без этого чувствовал себя не слишком хорошо. Уже через полчаса пути руки, держащие труп, отваливались. Он мог только позавидовать великанше, никак не показывавшей усталость.

«Выйдет мне боком эта женская солидарность, – злился он про себя на Миляну. – Ей-то можно хоть целыми днями поля пахать и даже без автоплуга, а я растеряю до базы все здоровье».

Но когда вскоре его сменил Платт, ему не полегчало. Физические страдания оказались еще не самым страшным. Уже заметно смеркалось и теперь, когда он прикрывал всех сзади, игломет в руках казался детской игрушкой против неведомого зверя. За каждым углом чудились пугающие тени.

Он был в таком напряжении, что едва не выстрелил куда ни попадя, когда почудился вой где-то сзади. Но в следующее мгновение ему поплохело еще сильнее. Он понял, что это был не плод его воспаленного страхом воображения.

Иу тоже явно что-то услышал и в тревоге вглядывался куда-то назад вдаль. И не только Иу. Остановился весь отряд.

– Что это было? – внимательно прислушивался Платт.

Но звук не повторялся.

– Может быть, ветер в скалах? – попытался успокоить себя и других безопасной версией Лахрим.

– Моли бога, чтобы этот ветер за нами не увязался, – по привычке попробовал подшутить Платт, но даже сам не улыбнулся.

– Подмени-ка меня, – похлопал он по плечу Иу. – Я лучше сзади прикрою на всякий нехороший случай.

Отряд двинулся дальше. Впереди шла Миляна с иглометом наготове. Пугающие звуки не повторялись. Спустя некоторое время люди немного успокоились.

А вскоре они вырвались из царства каменных гор во владения красной пустыни. Угроза обвалов миновала, но трудностей не убавилось. Ноги погружались в песок по щиколотку.

Изможденные за насыщенный день путники с трудом переставляли ноги. Особенно тяжело было тем, кто нес мертвое тело ученого. Они проваливались глубже остальных.

Вдобавок ко всему, с уходом красного солнца за горизонт планетой овладела темнота. Люди Штеера включили фонари, но от холода они спасти не могли. Уже через полчаса он пробирался даже сквозь термокостюмы.

Несшие ученого менялись теперь гораздо чаще. Уставшие руки в неподвижном состоянии сразу сковывало морозом. Печальный груз повесили на тросе, но шея и плечи выдерживали не намного дольше, уже от усталости.

Лахрим настолько утомился, что потерял счет времени. Перехватывая веревки их тяжкой ноши у энгла, он взглянул на его лицо, и понял, что тому приходится не лучше.

Лахрим как во сне переставлял ноги, стараясь не думать о боли в шее. Однажды показалось, будто сбоку что-то промелькнуло. Он решил, что это порыв ветра гоняет песок в темноте.

Но спустя несколько минут впереди них раздался знакомый, но в этот раз совсем близкий вой. Усталость сняло с путников как рукой. Еще не успел умокнуть страшный звук, как все, в том числе и Лахрим стояли с оружием наизготовку.

– Вот это – точно не ветер! – воскликнул Платт.

Какое-то время все топтались, молча освещая темноту вокруг. Никаких звуков, кроме негромкого завывания ветра извне не доходило. Лахрим отчетливо слышал тяжелое дыхание членов команды.

Оставаться на месте было верной смертью, даже без вмешательства зверя. Спустя несколько минут люди вновь осторожно тронулись вперед. Несмотря на все опасности, они по-прежнему несли с собой мертвый груз. Слишком далеко они его тащили, чтобы теперь бросить.

Всего через пару минут процессия вновь остановилась. Причиной был Штеер, рассматривающий что-то под ногами в свете фонаря. Остальные подошли к нему. Лахрим увидел знакомые отпечатки крупных лап с длинными когтями.

– Что бы это ни было, мы должны идти дальше, – вгляделся он в наполненные тревогой лица своих людей. – Нам осталось пройти около двух километров, и мы окажемся под защитой лагеря.

– Труп несут стажер и туземец, – повернулся он к слабейшим членам команды. – Остальные прикрывают от нападения зверя. Я пойду спереди, Платт сзади, Миляна сбоку.

Лахрим, вздохнув, нацепил на шею веревку передней части мертвого ученого и вместе с энглом поднял груз. Плечи, едва выдерживавшие и раньше, разом взвыли от заметно большего веса.

«Плата за безопасность, бывает дико тяжела, – оценил он свою печальную роль в отряде. – К тому же не факт, что спецы в этот раз смогут отбиться».

Группа двинулась дальше. Скоро физические страдания вытеснили из головы Лахрима почти все страхи. Он думал только о том, как бы не завалиться в песок. Он боялся, что уже не поднимется.

Переставляя ноги, он буквально падал на переднюю на каждом шаге. Через какое-то время они с туземцем поменялись. Лахриму полегчало, но совсем ненадолго. Вскоре и задняя часть мертвеца чудилась весом не меньше тонны.

Тем не менее, он смог находить все новые силы где-то внутри себя и шагать вперед. Этому помогало осознание того, что лагерь, где он обретет отдых и безопасность уже недалеко.

Через бесконечные, как показалось Лахриму два часа пути, он увидел впереди огни лагеря. По неизвестной причине зверь так и не проявился за это время, и команда «Молниеносного» смогла добраться до базы.

4-я глава

1.

Ввалившись в прихожую основного корпуса, Лахрим тяжело осел на лавку. Наслаждение от тепла и долгожданного отдыха портила только мысль о том, что рано или поздно придется начать шевелиться, чтобы раздеться.

Иу завалился прямо на полу и тяжело дышал. Платт пытался сдернуть с себя одежду, но движения его были весьма неуклюжими. Только Штеер и Миляна смогли быстро избавиться от курток. Но и они, сев на лавку, не спешили снимать тяжелую обувь.

К одеревеневшим от усталости и мороза плечам, шее и рукам Лахрима возвращалась чувствительность, а вместе с ней и боль. Но его страдания прервала ворвавшаяся Анда.

– Он жив? – сразу же бросилась она к мужу.

Никто не ответил. Впрочем, этого и не требовалось, Все было очевидно. Девушка низко опустила голову. Ее тело подрагивало, и до окружающих донеслись частые всхлипы.

– Мы нашли его уже мертвым в глубокой трещине, – негромко произнес Штеер. – Видимо, упал при обвале и разбился.

– Мы сами рухнули в эту расщелину, потому и нашли его, – вступил в разговор Вит. – Чудом живы остались.

Анда молчала. Девушка только всхлипывала, но это давалось ей немалыми усилиями. От мужчин это могло скрыться, но Миляна женским нутром сразу почувствовала.

– Давайте оставим ее на время одну, – тихо, но настойчиво сказала великанша.

Мужчины немедленно заторопились. Даже у Лахрима с Иу откуда ни возьмись появились силы, и они быстро поскидывали одежду и обувь. В зале раздался нестройный стук закрываемых шкафов, и люди Штеера вышли из прихожей.

В коридоре они столкнулись с заспанным и наспех одетым Расмусом Хольмом.

– Простите, не дождался вас, лег спать, – извинился студент. – Время позднее было. Да и Анда сказала, что точно вас дождется.

– Как там, Ивон? – несмело спросил он. – Нашелся?

– Нашелся, – вздохнул Платт. – Вот только вряд ли его возвращение порадовало его жену.

– Я так и предполагал, – печально сказал Расмус. – Анда все надеялась, что он выжил. Но с местными ночами под минус сорок – это нереально.

– Ей теперь будет тяжело, – опустил он глаза к полу.

Подтверждая его слова, из прихожей даже сквозь плотно закрытую дверь донеслись рыдания.

– Видать, сильно к нему привыкла, – грустно хмыкнул Вит.

– Есть такое чувство, любовь называется, – саркастично заметила Миляна. – Но некоторым его не понять.

– Да куда уж нам, – усмехнулся коротышка. – Эта штука, небось, только у самого потолка водится.

– Опустим пока сантименты, – вмешался Штеер. – Надо решать, куда поместить тело. Не в прихожей же его оставлять.

– Можно отнести его на ночь в медицинский отсек, – предложил Хольм.– а завтра уже определяться.

– А что там определяться, – заявил Платт. – Отнесем его в криокамеру фрегата. Пускай там прохлаждается.

– Так и сделаем, – согласился капитан, – но сначала поместим его в медотсек.

– Вашей квалификации хватит, чтобы определить причину смерти? – повернулся он к студенту-медику.

– Должно хватить, – подтвердил Расмус. – Оборудование здесь хорошее. А медкапсула может и без меня все сделать.

К тому времени рыдания за дверью поутихли. Штеер воспринял это как достаточный повод прекратить оплакивание. Пора было закругляться с телом ученого и отдыхать.

Коммандер открыл дверь, и спецы вошли внутрь. Миляна приподняла Анду, которая сидела в той же позе, как и когда они ее покинули, и усадила ученую на лавку.

Штеер кивнул Лахриму и Платту на тело. Коротышка схватился спереди, а Лахрим взялся за ноги. Они вынесли Ивона из прихожей и пошли за Расмусом. Пропустив несколько дверей, они вошли за ним в отсек с нарисованным над входом красным крестом.

2.

В белой комнате практически все было таким же белым. В середине стояли несколько композитных кроватей, которые могли сгибаться как, куда и где угодно. Их разделяли полиэтиленовые перегородки.

Около стен располагались шкафы. В дальней стороне стояла белая капсула с прозрачным верхом. К ней крепилась масса устройств на рычагах и шарнирах. Сверху на толстой штанге висела осветительная платформа с десятками лампочек в нижней части.

– Кладите сюда, – подкатил Расмус пневмостол от стены, подняв его на высоту пояса. – Снимем здесь с него одежду.

Он достал скальпель и начал разрезать толстый комбинезон. Через несколько минут мертвое тело осталось в первозданном виде, и студент откатил его к капсуле.

Поместив труп внутрь, он закрыл крышку и нажал несколько кнопок на пульте. Капсула загудела. Вокруг тела заскользили сканирующие кольца, просвечивающие его разными цветами.

Лахрим стоял рядом и смотрел, как в отверстия входили и выходили берущие пробы щупы, иглы и совсем уже непонятные инструменты, о предназначении которых Лахриму не хотелось даже думать.

«Да я лучше больным похожу, чем лечиться в этой штуке», – с содроганием смотрел он, как какая-то спираль вгрызается в труднодоступное место.

– Скажите, док, – а эта штука все так лечит? – неприязненно сморщился Платт, высказав вслух мысли Лахрима.

– Нет, конечно, – успокоил Расмус. – Эта процедура заменяет вскрытие. Для лечения многие из этих инструментов не используются.

«Но все-таки что-то используется, – не сильно успокоился Лахрим. – Кто, знает, может быть вон та спираль, например».

Через пару минут экзекуция закончилась. Капсула перестала гудеть. Разнообразное оборудование замерло. На крышке около головной части побежали какие-то таблицы и схемы человеческого тела.

Хольм некоторое время их изучал.

– Смерть наступила от травмы головы, – сказал он. – Предположительно от падения с большой высоты. Это подтверждают многочисленные ушибы других частей тела.

В это время в отсек вошла Анда. Студент поспешно накрыл капсулу халатом лежащим неподалеку. Лахрим подумал, что девушка появилась вовремя. Вряд ли она бы перенесла процедуру обследования.

– Ивон умер сразу, как разбился, – сочувственно взглянул на нее Расмус. – Не мучился.

Девушка посмотрела на него невидящим взором красных заплаканных глаз. Вряд ли замечание студента как-то утешило ее горе. Если она вообще его услышала.

– Скажите, Хольм, – Штееру было явно не до чувств Анды, – нет ли на теле признаков каких-нибудь других воздействий, кроме следов падения?

– Что вы имеете в виду? – удивился медик.

– Я говорю о чем-то, что может быть следами когтей или зубов животных, – уточнил Штеер.

– Нет ничего такого, – отрицательно покачал головой Расмус. – Взгляните сами, если хотите.

– В этом нет необходимости, – успокоил начавшего было нервничать студента Штеер. – Я вполне вам доверяю, Хольм.

– И еще один вопрос, – задумчиво почесал подбородок коммандер. – Не обнаружила ли капсула в трупе какие-нибудь вирусы, необычные микроорганизмы или химические элементы?

Лахрим обратил внимание, как вздрогнула при слове «труп» Анда.

– Да нет, ничего такого анализы не показали, – ответил Расмус. – Разве что железа в крови необычно много.

– Что это может значить? – заинтересовался Штеер.

– Часто это результат некоторых заболеваний, – сказал студент. – Но у мертвого их обнаружить сложно.

– Да уж, лечить мертвого – дело неблагодарное, – хотел усмехнуться коротышка, но осекся, взглянув на Анду.

– Ясно, – кивнул головой Штеер. – Возможно, завтра, до того как мы отнесем тело в криокамеру корабля, вам имеет смысл еще раз обследовать его на предмет этих заболеваний.

– А сейчас всем спать! – приказал он. – День был тяжелый, да и завтра будет не легче.

3.

Все кроме Анды и Лахрима разошлись. Девушка смотрела на останки мужа в капсуле, а Лахрим подумал, что это весьма удобное время, чтобы проявить сочувствие.

Он не хотел приударять за вдовой у тела ее еще даже не похороненного мужа. Но он все-таки решил сделать шаг к сближению. Вряд ли они задержатся на этой планете больше нескольких дней, и ждать, когда раны девушки совсем затянутся, Лахрим не мог.

Но он не знал, что сказать и стоял молча. Слова сожалений казались слишком банальными. Пытаться же отвлечь девушку от ее горя посторонними разговорами было крайне неделикатно.

Да и единственное, что приходило на ум, так это что-то подобное тому, как прекрасно пахнут мультигидратные удобрения ранним утром после полива. Но он хорошо понимал, что вряд ли заработает вистов у высокообразованной девушки подобными разговорами.

Возможно, в этой ситуации пришлись бы ко двору какие-нибудь мудрые философские мысли. Но в силу юного возраста Лахрима отлитые в бронзе изречения пока не входили в сферу его интересов.

Зато в эту сферу попадала сама девушка, и он мучительно ломал себе голову, пытаясь хотя бы как-то обозначить свое присутствие.

– Он сказал, что к ужину вернется, – прервала молчание девушка.

– Что? – вздрогнул от неожиданности Лахрим.

– Ивон, сказал, что к ужину вернется, – повторила Анда.

– Понятно, – тихо поизнес Лахрим.

– Я не понимаю, зачем он туда пошел, – горестно замотала головой девушка. – Он же сам говорил, что в горах крайне нестабильно.

Да еще этот взрыв, – добавила она спустя небольшую паузу.

– Что за взрыв? – заинтересовался Лахрим.

– С неделю назад, как раз когда пропал Кирон, во время землетрясения над горами поднялось темное облако то ли дыма, то ли пыли, – ответила Анда.

– И что это было? – не то чтобы Лахрима сильно заинтересовал этот случай, но он с готовностью воспользовался темой для разговора.

– Не знаю, – отрицательно покачала головой девушка. – Муж говорил, что это могли быть выбросы газа или воды из недр планеты. Верхний покров сейчас разрушается и освобождает то, что под ним.

– Ивон загорелся, сказал, что как раз посмотрит, что это такое, – продолжала вспоминать Анда. – Он хотел проверить данные подземного сканирования.

– Я отговаривала его. Землетрясения, выбросы – все это смертельно опасно, – в голосе девушки слышались нотки отчаяния. – Но Ивон говорил, что в любом случае должен найти Кирона.

– Мне очень жаль, – только и смог сказать Лахрим. – Видимо он сильно любил его.

– Игуану, судя по всему, тоже постигла печальная участь, – вспомнил Лахрим сегодняшний поход. – Мы видели ее шерсть рядом со следами какого-то зверя. Наши думают, что тот сожрал ящерицу.

– Какой еще зверь? – настал черед удивляться Анде. – Нега – мертвая планета. Здесь не может быть никого, кроме нас.

– Ну, возможно, что-то отогрелось, – неуверенно предположил Лахрим. – Мы нашли какой-то разрушенный кокон.

– Очень странно, – медленно произнесла девушка. – Эта планета начала разогреваться только пару лет назад. – А до этого она бог знает сколько времени летала в межзвездном пространстве замороженным камнем.

Лахрим решил не забивать голову ученой историей миссии «Молниеносного». Ей бы теперь пережить свое горе. И Лахрим по вполне очевидным личным причинам сильно хотел, чтобы это случилось поскорее. Но торопить события тоже не стоило.

«Пора бы и честь знать, – подумал он. – Цель достигнута – мы пообщались. Надо еще успеть как-то выспаться. Штеер завтра вряд ли даст расслабиться».

Как только он покинул девушку и потерял в ее лице стимул бодрствования, Лахрим сразу почувствовал, как на него накатила усталость. Она быстро взяла свое, и Лахрим заснул в своей каюте, не успев даже коснуться подушки.

После насыщенного дня сны его были тревожны и крайне сумбурны. Но довольно явственно сквозь всю эту фантасмагорию пробивались телесные страдания. Лахрим то горел, то его атаковали какие-то назойливые и крайне кусачие насекомые.

В конце концов, он не выдержал и проснулся. Причиной тому послужил не только неприятный сон, но и внезапно появившееся сильное желание посетить местную уборную.

Тело заметно зудело. Лахрим почесываясь встал с кровати и вышел в коридор. То ли он еще не совсем проснулся, то ли на него накинулась непонятная хворь, но он чувствовал сильнейшую слабость и ступал словно ватными ногами.