Вероятность черной дыры ничтожна

Беспокойство Лахрима перерастало в страх. Его сердце забилось скорее. Он уже догадался, что дерево – это питоноид. Цели его приближения выглядели довольно прозрачными. Вряд ли он хотел просто потереться об ноги, как котенок.

Лахрим успел сделать еще несколько трудных шагов. Но заросли были еще в десятке метров, когда гибкое тело догнало его и закружилось вокруг. Длина его достигала трех метров. Голова скрывалась в грязной жиже, а на хвосте Лахрим разглядел большой твердый нарост.

Лахрим взял в руку плазморезак и положил палец на кнопку.

– Ну, давай потанцуем, зверушка, – произнес он, стараясь следить за головой питоноида. – Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

Лахрим сам понимал: это предложение вряд ли совпадет с планами противника. Но словно согласившись, тот не спешил, выбирая какой-то ведомый только ему момент.

– Боишься, червяк переросток! – пытался поддерживать в себе боевой дух Лазрим. – И не зря. Лахрим, ловкие руки, перережет тебя надвое враз.

Но уродливое животное избрало свой вариант развития событий. Питоноид резко поднял из воды голову и, раскрыв пасть с жабрами, зашипел. Лахрим, едва не выронив от неожиданности резак, дернулся назад. В то же мгновение он услышал всплеск сзади и мощный удар твердым наростом хвоста отправил его в нокаут.

Он пришел в себя спустя несколько минут. Питоноид обвил и сильно сжал его двумя кольцами и тащил к центру болота, видимо, желая утопить. Это не совсем совпадало с интересами Лахрима. Даже если с орденами у него и не вышло, прощаться с жизнью он не хотел.

Но животное крепко держало его, и он не мог сообразить, как помешать столь неприятному развитию событий. У него едва получалось шевелить руками. Да и то только кистями.

На его счастье, двинув правой рукой, он почувствовал, что по-прежнему держит плазморезак. Лахрим, недолго думая, нажал на кнопку и сильно дернулся влево, уводя в сторону от горящего лезвия ноги и заодно приближая его к хвосту питоноида.

Маневр был рискованный, но фортуна повернулась лицом к предположительно более разумному виду, и полметра хвоста животного вместе с тяжелым набалдашником на конце навсегда отделилось от остального тела. Враг Лахрима резко зашипел и, распустив кольца, нырнул куда-то вглубь болота.

Лахрим какое-то время лежа крутился поверх жижи с оружием наготове в ожидании питоноида. Но тот без хвоста чувствовал себя гораздо менее уверенно и больше не появился.

Через несколько минут Лахрим достал эхомер и понял, что подлое животное оставило его в весьма затруднительном положении. Он лежал почти в центре глубокого болота. По счастливой случайности он оказался на относительно твердом участке. Но вокруг была топь.

Но выбираться как-то надо. Причем самому. Тщательно собираясь в поход, Лахрим забыл о такой мелочи, как рация, а это свело его шансы на постороннюю помощь к нулю.

Лахрим заметил плавающую рядом крупную ветку дерева и решил ею воспользоваться. Он осторожно подлез к ней, положил ее плашмя на жижу перед собой. Увеличив таким нехитрым способом площадь контакта с зыбкой поверхностью, опираясь руками о палку, он медленно пополз, выбирая по эхомеру наиболее безопасный, если таковой здесь вообще был, путь.

До сего времени его нельзя было назвать самым терпеливым и аккуратным человеком в мире, но перспектива быть затянутым в трясину творила чудеса. Проявляя небывалую выдержку, Лахрим крайне медленно и тщательно вымеряя движения, продвигался по предательской почве. Только через час эхомер показал, что он выбрался на место, где можно подняться.

3.

Лахрим некоторое время сидел, пытаясь успокоить дыхание. Его руки и ноги дрожали. Внутри до сих пор гуляло приличное количество адреналина. Впервые попав в экстремальное положение мозг, видимо, решил отработать за все прежние спокойные годы.

Когда Лахрим немного пришел в себя, перед ним возник совсем не банальный вопрос.

«Пока у меня тут перекур от захватывающих приключений, надо решить, что делать дальше, – попытался трезво поразмыслить он. – Идти вперед, или возвращаться назад, пока цел?

«Судя по навикомпасу, я уже близко, – посмотрел он на прибор. – Но местная фауна совсем не безопасна. Неизвестно сколько еще на моем пути встретиться питоноидов. Хотя они нападают только в болоте. По твердой земле я смогу убежать».

«Но что, если и в местных лесах живут какие-нибудь существа приличного размера и не склонные к вегетарианской пище? – продолжал сомневаться Лахрим. – На камерах паука я таких не видел, но они могли прятаться. Я, в отличие от робососа, не из металла и вполне впишусь в их меню».

«Но и путь назад – это не улицу перейти, – оценивал он незавидные обстоятельства. – Несколько часов мытарств по тем же самым джунглям с теми же опасностями. И к тому же меня там будет ждать кое-кто не менее страшный, чем питоноид. И внешне в том числе. Я все больше думаю, что Гуарту и эта планета просто созданы друг для друга».

«Надо все-таки попробовать дойти до комбайна, – решил он. – Воздам молитвы феям густых кустов – авось никто не заметит, и огненному духу плазморезака – авось защитит, если что».

Наконец определившись, Лахрим гораздо осторожнее, чем до этого, углубился в джунгли. Остаток пути растянулся в несколько раз, но зато он никого крупнее мыши больше не встретил.

Через час Лахрим стоял на месте, отмеченном на навикомпасе. Он узнал вид с камеры. Немало помогли в этом следы паука и широкий пролом в густых зарослях.

Лахрим осторожно подошел и раздвинул ветки. Перед ним зияла большая и глубокая яма. Кромешная темнота скрывала содержимое. Он присел на ее край и осветил внутренность фонариком. Сильно понятнее не стало. Он увидел только какое-то мерцание в глубине.

Лахрим понял, что его ждет очередное испытание. Придется спускаться в неизвестность. Он привязал тонкую, но невероятно прочную веревку из кирокапрона к дереву и подошел к краю ямы.

«Я уже здесь, мне осталось только спуститься, – убеждал он себя. – Да, мне придется самолично сунуться к черту в пасть, или еще в какое темное место. И совершенно неизвестно, кто там и что там. Но я потратил три часа на дорогу сюда. Потрачу не меньше, чтобы вернуться. И все это ради милой беседы с начкомом? Тогда никаких повышений мне точно не видать. Ясно, что я все-таки сюда полезу. Надо только понять, как себя заставить».

Лахрим весьма четко ощущал шестым чувством, что спуск ничем хорошим для него не кончится. Вот только где было это чувство, когда он записывался в колледж МежКомДоРа?

Он несколько раз глубоко вздохнул и, зажмурившись, ступил вниз. Проскользив пару метров по веревке, он решил, что рано или поздно глаза все равно придется открыть. И если он это сделает раньше, то это даже может спасти ему жизнь.

Он осторожно разлепил веки, представляя разные ужасы. Но ничего такого он не увидел. Вокруг была густая темнота, и только внизу метрах в пяти зеленели какие-то огоньки.

Лахрим, держась одной рукой, посветил фонариком. Там были какие-то блестящие от влаги предметы. Но никакого движения он не заметил. Это внушало сдержанный оптимизм. Он продолжил спускаться.

Вскоре он ступил на дно и смог оглядеться. Увиденное не сильно его обрадовало. Паука он нигде не заметил. Взамен обычной ямы Лахрим очутился в весьма странном месте.

Это было овальное помещение метров в десять шириной с выходящим из нее тоннелем. Посередине Лахрим увидел диковинное сооружение. Оно состояло из крупной полусферы с плоской вершиной в два метра диаметром и окружающих ее, похожих на бочонки предметов разной величины. Самый большой из них был размером с полметра, и они последовательно уменьшались против часовой стрелки.

По стене шла линия, похожая на углубленную в землю трубу шириной в треть метра. Она приходила и исчезала в глубине коридора. Лахрим дотронулся до нее. Он почувствовал твердый хитин, похожий на панцирь краба, только гораздо толще. Из того же материала было и все остальное.

На всем протяжении трубы фосфоресцировали зеленые рисунки. Это выглядело как переплетение крючков разной формы и размеров. Лахрим подумал, что все это похоже на надписи. Именно их свет он и видел сверху.

4.

Он не имел в голове совершенно никаких идей о том, что он видит, и кто это создал. Его больше интересовало, исходит ли от этого места опасность и куда пропал робосос.

Он решил проверить, не угодил ли тот в полусферу – единственное место вокруг, где паук мог уместиться. Для этого пришлось сделать обычное для исследователей розеток пальцами действие. Он подошел к совершенно неизвестному предмету в таинственном темном помещении и заглянул внутрь.

Там он увидел ровную поверхность, которая шла сантиметрах в десяти от края и закрывала всю полусферу. Подобные «крышки» были и у бочковидных образований.

На хитин эти покрытия не походили. Лахрим, как верный искатель приключений на разные части своего тела, решил продолжить исследование и дотронулся до ровной плоскости полусферы рукой. Та туго подалась вниз.

Лахрим, одержимый самоубийственным желанием знать все, нажал еще сильнее, а потом и изо всех сил. Но на его удачу материал поверхности оказался хоть и гибким, но довольно твердым, чтобы уберечь содержимое полусферы от не в меру любопытных. Чем-то он напоминал смолу.

Но Лахримом уже овладела необъяснимая для столь тревожных обстоятельств совершенно неуемная тяга к познаниям. Он достал плазморезак, нажал кнопку и поднес сверкающее жало к полусфере.

Продолжи он, и все дальнейшие события могли пойти другим путем. Но в это мгновение внутри странного образования что-то булькнуло, и гибкая поверхность заходила мембраной вверх-вниз с неуловимой быстротой, издавая глухое гудение.

Рядом раздавались звуки более высокой тональности, исходящие из окружающих бочковидных предметов. Чем меньше источник – тем тоньше он гудел. Все это слилось в единую бессмысленную какофонию, давящую на уши, но продолжалось совсем недолго: несколько секунд. При этом на внешней поверхности полусферы загорелись и погасли зелеными светом надписи, подобные горящим на стене.

К тому времени как представление закончилось, Лахрим стоял в нескольких метрах от полусферы. Он отскочил как ошпаренный уже при первом движении мембраны.

Непонятное событие отрезвило его и остудило исследовательский пыл до температуры близкой к абсолютному нулю.

«Черт меня дернул полезть в этот чан, – удивлялся он себе прежнему. – Да там могло быть все что угодно: от смертельной кислоты, до какой-нибудь твари. Что-нибудь уродливое многопалое вцепилось бы мне в лицо, и поминай, как звали. А, может быть, эта штука призывает сюда кого-то, и скоро приползет хозяин этой норы размером с несколько питоноидов».

«Надо поскорее убираться отсюда, пока жив, – решил Лахрим. – Пускай эту дыру кто помозговитее, да посноровистее исследует. А я обычный оператор робососа. А его-то как раз здесь и нет».

Его размышления прервал сигнал эл-свитка. Он взглянул на экран.

«Сообщение от неизвестного отправителя: Черное бессмертие в чужой дыре ничтожно».

«Ерунда какая-то, – подумал Лахрим. – В дурдоме кто-то номер попутал».

Вернувшись к тревожным реалиям, он попробовал подняться вверх по веревке. Но тонкий шнур был крайне неудобен для такого неопытного альпиниста. Он никак не мог зацепиться ногами, а силы одних рук не хватало.

После нескольких бесплодных попыток Лахрим решил попробовать выбраться по тоннелю, надеясь, что он ведет наружу. Его хорошо обозначали светящиеся зеленые надписи на хитиновых поверхностях.

Пройдя с десяток метров, Лахрим понял, что сделал правильный выбор. Он увидел следы глубоких борозд в земле. Это походило на то, что здесь тащили его металлического паука.

Но радовался он недолго. Пройдя еще немного, он увидел нечто, заставившее его сильно засомневаться в своей удаче. Перед ним лежала гора костей. Судя по размеру некоторых скелетов, питоноид был не самым крупным в местной фауне.

В его груди гулко заколотилось сердце. Он не хотел даже представлять себе, кто мог питаться такими монстрами. Вполне возможно, что он встретит его в конце пути.

Но другого способа выбраться отсюда Лахрим не видел. Перебарывая страх, он взял в руку лучшего друга последних часов плазменный резак и, осторожно ступая, пошел вперед.

Коридор постепенно поднимался, земля увлажнилась и зачмокала под ногами. Это радовало Лахрима заметно больше, чем, если бы ход шел вниз. По понятным причинам неизвестным подземельям и их хозяевам он предпочитал возможность побыстрее выбраться наверх.

Осветив в очередной раз проход фонарем, Лахрим увидел какой-то до боли знакомый отпечаток в грязи. Он подошел поближе и к огромному удивлению разглядел след босой человеческой ноги.

«Вот это поворот! – восхитился он. – Здесь были люди до меня. И, скорее всего, именно они накидали в тоннеле тех костей. Судя по босым ногам, развитие этих ребят как раз подходит под увлечение жертвенниками. Вот только, как и зачем они смастерили те странные гудящие штуки? Они не сильно похожи на что-то человеческое».

«А вот что в них совершенно человеческое – это привычка тырить чужие вещи – обратил он внимание, что следы шли рядом с бороздами от ног робососа».

Присутствие в этих местах «родственных» душ сильно поумерило страхи Лахрима, и он ускорился. Тем более что впереди он заметил свет, падающий на стены. А завернув за изгиб коридора, он зажмурился от ярких лучей. Немного привыкнув, он с восторгом увидел в нескольких метрах перед собой выход из подземелья.

Он посмотрел на навикомпас. Борозды от паука шли в противоположной от базы стороне, углубляясь в джунгли.

«Сунуться в одиночку в гости к туземцам – слишком безумная идея даже для того, кто не глядя подписал контракт с МежКомДоРом, – раздумывал Лахрим о дальнейших действиях. – Пустившись в этот поход, я и так уже заработал орден за отсутствие башки первой степени. Пора бы подумать и о сохранении собственной задницы. Да и вмешательство дикарей – это вроде как форс-мажор. Я тут уже не виноват. Пускай начком сам разбирается, если ему эта железка дорога».

Размышляя в этом ключе, Лахрим принял вполне очевидное для себя решение закончить поиски и возвращаться на базу. Согласие с самим собой придавало уверенности, а о том, как воспримет его версию событий Гуарту, он старался не думать.

Памятуя о неприятной встрече в болоте, шел он назад крайне осторожно и оказался на базе уже ближе к вечеру. Но гораздо важнее для него было, что попал он туда целиком.

Но долго радоваться не пришлось. Едва он помывшись вошел в кают-компанию, как ему сообщили, что его с нетерпением ожидает к себе на доклад начальник комплекса.

3-я глава

1.

– Неужели я наконец-то имею счастье лицезреть знаменитого оператора Лахрима? – кривая ухмылка Гуарту не предвещала ничего хорошего.

– Сделайте милость, садитесь, – указал он на стул напротив себя.

Стул стоял в трех метрах от стола ближе к середине комнаты. Такое его положение совершенно не настраивало на благожелательную беседу. Разве что на «дружеский» допрос.

– А теперь я крайне внимательно и с огромным интересом слушаю вас, – дождавшись, когда Лахрим сел, жирное тело напротив откинулось на спинку кресла, скрестив на впечатляющем возвышении, называемом животом, руки.

– Мне сказали, что вы меня хотели видеть, – несмело начал Лахрим. – Я сразу пришел.

– То есть вы хотите сказать, что всегда беспрекословно выполняете мои скоромные просьбы, – изобразил понимание на лице Гуарту. – И это, очевидно, касается и вашей сегодняшней нормы выработки, и дорогостоящий комбайн, доверенный вам Компанией, сейчас находится в ангаре, не так ли?

– По объективным причинам я не смог сегодня выполнить план добычи и привести ИРМ обратно в ангар, – Лахрим почувствовал приближение бури, но попытался официальным стилем смягчить удар.

– Разве? – деланно удивился начком. – А мне, представьте себе, ничего не доложили о случившихся сегодня, пожарах, наводнениях или землетрясениях. Но это моя вина. Видимо, мне нужно разобраться с метеослужбой.

– Хотя постойте-ка, – явно наслаждаясь игрой в кошки-мышки, покачал указательным пальцем потерянный для театров актер. – Остальные операторы благополучно отработали весь день, даже те, кто делили с вами один квадрат. Так что позволю себе предположить, что никаких катаклизмов сегодня не случилось. Да и датчики состояния вашего ИРМ не сигнализировали ни о каких неисправностях. Поведайте же мне, какие такие «объективные» причины принудили вас саботировать добычу и оставить в джунглях собственность Компании?

– Мой комбайн утром провалился в неизвестную яму в зарослях, – вздохнув начал Лахрим. – Выбраться он оттуда не мог. Я решил в одиночку пройти к нему и разобраться с проблемой. Когда я, несмотря на многочисленные опасности, это сделал, то оказалось, что робот упал в пещеру, наполненную неизвестными предметами, испускающими странные звуки. Но самого ИРМ там уже не было. Как я выяснил позже, его утащили глубоко в джунгли местные туземцы, о существовании которых нам до этого никто не рассказывал.

– О, прошу прощения, – протянул Гуарту, – Так вы просто герой. Вам положен орден за самоотверженность, квартальная премия и двухмесячный отпуск на белых курортах Эрсаллиса.

– В эту картину не вписывается только один маленький фактор, – деланно сжал толстые губы он. – Оборудование стоимостью сотни тысяч кредитов пропало неизвестно куда.

– И виноват в этом разгильдяй-оператор, который, похоже, даже не смотрит, куда посылает робота! – гаркнул он.

– У вас, Лахрим, есть только один шанс загладить свою преступную халатность, – ткнул начком жирным пальцем в сторону собеседника. – Завтра утром вы отправляетесь в лес и возвращаетесь назад только с найденным комбайном.

– Как, один? – чуть не поперхнулся Лахрим.

– А что, вы видели где-то на базе взвод спецназа? – уставился на него начком, – Или, может быть, вы видели толпы людей слоняющихся без дела?

– Компания ждет от нас кристаллы, и она их получит в необходимом объеме, – почти торжественно произнес Гуарту. – Все загружены выше головы, еще и вашу норму придется как-то покрывать. Так что – ноги в руки и вперед.

– Но там же туземцы? – по вполне понятным причинам не унимался Лахрим. – Мне что одному прямо к ним?

– Туземцы? А, это те полураздетые, лазящие по деревьям дремучие люди с венками на головах, – почти искренне удивился начком. – Вы опасаетесь несчастных дикарей, которые при виде современной техники и оружия сразу падут ниц.

«Посмотрел бы я, как они тебя встретили, – подумал Лахрим. – Сам-то даже от административного комплекса не отходишь».

– Кстати об оружии, – включил Гуарту деловой тон. – Ничего летального с собой вам брать не разрешается. Не дай бог, сюда заявятся инспектора из Комитета по гуманизму или из Комиссии по охране природы. У них взятки ненамного меньше их штрафов. С их главами-то Компания давно договорилась, но простые чины да еще на периферии, как наша, грабят бессовестно.

Если бы Лахрим мог присесть еще ниже, он бы это сделал.

– Как я в джунгли-то пойду один и без оружия? – с отчаянием в голосе спросил он.

– Ничего страшного, – «успокоил» его начальник. Возьмете парализатор, можно еще шокер захватить. Однако не увлекайтесь. Не хватало еще кучу ценного оборудования потерять, если вы… задержитесь.

– И вы не о том изволите беспокоиться, – повысил он голос. – Я отвечаю за все материальные ценности лично. Если вы не вернете ИРМ, и мне придется отдуваться за комбайн, то вы у меня пройдете все круги ада. Не советую меня злить. Это будет пострашнее всего, что могут сделать с вами дикари.

2.

Лахрим вышел из кабинета Гуарту с целым букетом негативных чувств. Он злился и на него, и на туземцев, стащивших паука. Но гораздо больше им владело отчаяние при мыслях о завтрашнем самоубийственном походе.

На другое утро он встретил знакомого оператора Гранджа.

– Что с тобой? – обратил внимание тот на растерянный вид Лахрима. – У тебя лицо цвета побелки на потолке.

– Паук вчера провалился в яму, а оттуда его туземцы украли, – поведал о своей беде Лахрим. – Гуарту заставляет теперь одному идти к ним и отбирать робососа.

– Вот так раз! Не повезло тебе, приятель, – посочувствовал Грандж. – А я даже и не знал, что тут кроме нас еще люди есть.

– Ага, и я не знал, – кивнул Лахрим. – Вот теперь придется идти с ними знакомиться.

– Привет от тебя передать? – грустно усмехнулся он.

– Передай им лучше привет от начкома, – подмигнул его собеседник. – И скажи им, что эта свинья весьма сладкая на вкус. Вдруг они людей едят. Он им явно по вкусу придется и нам польза будет.

– Нет, это ты перегнул, – махнул рукой Лахрим. – Начкома мне не жалко, но мне же самому с ними общаться. Не хотелось бы с людоедами пересекаться.

– Да конечно, извини, – спохватился Грандж. – Будем надеяться, что они вегетарианцы, а подлюку Гуарту, глядишь, питоноид в джунгли утащит.

– Так стоп! – вдруг остановился он. – Ты говоришь, что дикари паука из ямы вытащили. Так попробуй включить его и увести от них из Центра управления.

– А это идея! – вдохновился, Лахрим. – И идти никуда не придется. Как же я сам не допер? Побегу попробую.

– Погоди, я с тобой пойду, – крикнул вдогонку Грандж.

Через десять минут они ввалились в будку Лахрима. Он нажал несколько кнопок и посмотрел на лампочки и мониторы пульта управления. Те не загорались. Лахрим беспомощно опустился в кресло и взглянул на Гранджа.

– Видать, антенна полетела, – сочувственно сказал тот. – Придется все-таки идти.

– Чему быть – того не миновать, – вздохнул Лахрим. – Ладно, пойду на склад готовиться.

– Удачи, Лахрим! – похлопал его по плечу Грандж, когда они вышли из будки. Он еще какое-то время смотрел вслед идущему с опущенной головой Лахриму. Затем он глубоко вздохнул и пошел к своему вагончику заступать на смену.

На складе Лахрим встретил пилота транспортника Крима. Тот возился с какими-то железками.

– Чего ищешь? – спросил он Лахрима, увидев как тот шарит по полкам и шкафам.

– Парализатор ищу и шокер, – отозвался Лахрим.

– На кой тебе эта дребедень? – усмехнулся Крим. – На пиявок собрался охотиться?

– Начальство посылает к туземцам за комбайном, что они утащили, – вздохнул Лахрим.

– К дикарям с парализатором и шокером? – удивился пилот. – У Гуарту вообще мозги потекли?

Лахрим только молча развел руками, давая понять, что его мысли о начкоме для сохранности душевного равновесия лучше не высказывать вслух.

– С таким оружием они тебя еще до обеда сожрут, – покачал головой Крим.

– Вы сговорились, что ли, про их людоедство поминать! – не выдержал Лахрим. Эта тема была для него совсем не праздной.

– Да ладно, не робей, не едят они людей, – успокоил пилот. – Пристукнут просто тебя – вот и все дела.

– Спасибо на добром слове, – ответил Лахрим. – Мне сразу полегчало.

– Вон там лежит твое «супероружие», – указал пилот на шкаф в дальнем углу ангара. Судя по толстому слою плесени, его не открывали со времени доставки на планету.

Лахрим не без труда оторвал дверцу. Потом он достал из мест, не видевших солнечного света уже много месяцев, пистолет, стреляющий парализующими капсулами и тяжелый прибор с ручкой сверху и многочисленными усиками на конце.

При виде «грозных» устройств в его руках Крим с сомнением покачал головой.

– Пистолет лучше спрячь, куда поглубже, – посоветовал он. – А то местные подумают, что у тебя настоящее оружие в руках и заплюют своими отравленными стрелами.

– А этого древнего монстра вообще выкинь, – указал он на шокер. – Если только не хочешь подкачаться по дороге, пока эту гирю несешь. Его тяжеленного аккумулятора хватает на один мощный разряд. Да и пользоваться им можно только в костюме полной защиты. У нас таких не водится. А так штука конечно неслабая. В радиусе пяти метров полягут все. В том числе и ты.

– Слушай, Крим, а ты ведь подолее моего на семнадцатой, – решил выудить еще информацию у пилота Лахрим. – Не расскажешь мне про этих дикарей?

– Скажу, что знаю, хотя это и не особо много, – согласился пилот. Компании от них ничего не нужно. Они нас пугаются и прячутся. Так что известно не так много. Лазают по деревьям, плюются из трубок ядовитыми стрелами. Как-то так и выживают на этом «курорте».

– А откуда они здесь взялись? – полюбопытствовал Лахрим.

– Так от первой волны колонизации, откуда ж еще, – ответил Крим.

– Но ведь корабли еще несколько лет назад так далеко не забирались? – удивился Лахрим.

– Ты откуда такой вылез, парень, что про первых колонизаторов ничего не слыхал? – усмехнулся Крим.

– Я сюда попал с аграрной планеты Валем, – немного виновато ответил Лахрим. – Там у нас самые продвинутые достижения – кибертяпка и трансгенная петрушка.

– Понятно, – кивнул пилот. – Я и сам с таких же дремучих мест. Но в астрошколе рассказали кое-что про историю освоения космоса.

– Первая волна колонизации случилась несколько сотен лет назад, – начал Крим рассказ, – Все люди жили тогда на одной планете. Они называли ее то ли Глина, то ли Грязь. А плодились они как крысы, не то что в наше образованное время, когда люди и сходятся-то дай бог на пару месяцев. Какие тут дети. Разве иногда. В общем: капуста вся повяла и аисты не те.

– Но это другая история. Об отношениях полов знатоки нынче разве на стенках туалетов царапают, – махнул он рукой. – Так значит, народу накопилось на той Глине – не протолкнуться. Ну и стали думать, куда его выплескивать. Сначала войнами баловались. Душили друг друга миллионами, чем могли: от молотков до термоядерного оружия. Ну, это и у нас еще местами встречается. А потом придумали гипердвигатель первого поколения и криогенные устройства. Мозговитые начальники прикинули, что это отличный способ выпихнуть с планеты кучу народу. Наштамповали они тысячи космолетов. Ковчегами они их назвали. Так, вроде, назывался корабль, в котором их бог как-то уже спас людей и зверушек. Рассчитывали, похоже, что в жестянки с таким названием люди как мухи на мед слетаться будут. Потом прикинули приблизительно, где могут находиться пригодные для жизни планеты, и разослали гору народу во все стороны вселенной.

– Не знаю, насколько крепким был первый ковчег, – с сомнением покачал Крим головой. – Но эти получились откровенным дерьмом. Тащились они как клячи: от нескольких десятков до сотен лет. Некоторые, поди, и до сих пор еще летят. Криокамеры были ненадежные, как и сами эти банки из металла. Большая часть этих ковчегов развалилась по дороге. Из тех, кто долетел, большинство сварилось, или замерзло, или задохнулось из-за «немного» неточных расчетов о пригодности мест назначения к жизни. Где-то сотне звездолетов повезло. Они приземлились на удобных территориях с богатыми ресурсами. Из этих планет потом и сложилась наша Федерация. А еще несколько сотен посудин с горе паломниками попали в места типа нашей семнадцатой. Им оставалось только выживать, если получится. Не до сохранения цивилизации. Тех, кому повезло с этой нелегкой задачей справиться, мы и встречаем иногда на новых для Федерации планетах. Но их общества чаще всего похожи на наших дикарей. Не до жиру.

– Так что давай там, повежливей, не груби, – подмигнул пилот. – Все-таки родственники.

3.

Через полчаса Лахрим, облаченный в костюм химзащиты, вновь вступил в смертельно опасные, как он теперь знал, джунгли. Но его оснащение не сильно отличалось от первого «наивного» выхода. Разве что в рюкзаке лежала рация. Правда, Лахрим сомневался, что Гуарту пошлет кого-нибудь на помощь.

Координаты ямы с таинственным содержимым по-прежнему были отмечены на навикомпасе. Лахрим осторожно двигался в их сторону. На этот раз он болезненно реагировал на каждый треск или всплеск, постоянно держа палец на кнопке плазморезака.

Спустя несколько часов он добрался до выхода из пещеры. Следы туземцев уже затянулись влажной почвой, но Лахрим помнил их направление. Он углубился в заросли на север, все дальше уходя от базы в неизвестность.

Осторожно переставляя ноги и раздвигая ветви деревьев, он медленно шел вперед, ожидая нападения в любой момент. Довольно долго он не встречал ничего нового. Лахрим уже предположил, что мог сбиться в сторону от мест, где водятся туземцы.

«Водятся, – поймал он сам себя на том, что думал о людях, как о животных. – Интересно, как воспримут меня они, когда увидят? Уж точно не как бога, как обещал Гуарту».

Тут он заметил впереди что-то привязанное к деревьям. Он подошел ближе, и внутри у него все сжалось. Это были люди. Вернее то, что от них осталось. У них отсутствовали глаза, а на телах поверх синей раскраски были нарисованы зеленые знаки похожие на надписи из крючков в таинственной пещере. Всего здесь висело около десяти трупов.

Лахрим в страхе отступил в сторону, и вдруг что-то сильно обхватило его за ногу и дернуло вверх. Он наклонил голову и увидел, что болтается на лиане, привязанной к большому суку.

Плазморезак выпал еще при рывке, и обрезать лиану Лахрим не мог. Он попытался дотянуться до нее руками, но регулярные пропуски уроков физкультуры на Валеме сказались в полной мере.

Тут он услышал крики неподалеку, а затем и треск кустов. Лахрим не испытывал ни малейшего желания присоединиться к привязанным к деревьям трупам. Он раскачивался изо всех сил, пытаясь дотянуться либо до ствола, либо до ветвей.

Размах его полетов увеличивался медленно, а голоса и шум шагов слышались уже совсем рядом. Лахрим не сдавался и напряг все силы в последней попытке, но в это мгновение что-то ударило по голове, и свет перед ним померк.

Он пришел в себя от воды, что плеснули в лицо. Осмотревшись, он увидел, что лежит на дне большого плетеного из ветвей и лиан гнезда. Вокруг него стояло несколько дикарей.

Из одежды на них были лишь набедренные повязки из переплетающихся лиан и венки из веток какого-то растения с узкими длинными листьями, свисающими как волосы. Их тела украшали знакомые зеленые рисунки. На голове одного дикаря сверкала металлическая полусфера с кучей прутьев-отростков.

«Теперь понятно, что случилось с антенной паука, – подумал Лахрим. – Надо признать, что она пришлась ему впору».

– Твоя приходить из город небесные лодки? – ткнул его палкой один из туземцев.

«О как, они по нашему говорят, – удивился Лахрим. – Похоже, не брехал Крим, что мы с одной планеты».

Дикарь снова ткнул палкой. На это раз сильнее.

– Да, я оттуда, – подтвердил Лахрим, потирая плечо.

– Зачем приходить? – спросил туземец. – Ваша всегда сидеть на холм и не ходить в земля энглов. Только посылать много железный зверь.

– Вы забрали одного из железных зверей, – Лахрим не придумал ничего, кроме как выложить всю правду. – Я пришел за ним.

– Железный зверь забираться в священная пещера Древние, – снова ткнул палкой туземец. – Зачем наша отдавать железный зверь? Что твоя давать за это?