«Бомж не бомж, пусть всё равно сперва пройдёт», – решил Сергей, отодвигаясь глубже в тень между тонкими берёзками. Отошёл специально подальше, пусть мужик думает, что им вообще не по пути. А лучше, чтоб и вовсе не заметил, да убрался скорее.
Памятуя, что обычно при встрече (пусть и наблюдал он это с расстояния, дожидаясь свой транспорт) с этим персонажем частенько слышал, как тот беседует сам с собой или шлёт прохожих ни за что, ни про что самыми последними словами, парень вывел, что бродяга не дружит с головой. Оказаться с ним наедине в пустом переходе совсем не хотелось. А вдруг нож есть?
Бомж как назло не торопился. Еле ковылял, волоча большой потрёпанный баул, набитый всем, что его владелец нашёл на дороге или у ближайшей помойки, чего-то постоянно бормоча. Сумка и придавала ему сначала такие нестандартные очертания. То и дело он оборачивался, будто искал кого-то или наоборот опасался преследования. Пару раз махнул рукой в пустоту, произведя непонятный жест. От всего этого у Сергея внутри начала зарождаться тяжёлая тревога, сперва она заворочалась в животе, затем доползла до груди и в итоге застряла в горле. Каждая минута, что он провёл в ожидании, казалась мучительно долгой, создавалось впечатление, что он теряет время не просто в пустую, а упускает нечто жизненно важное. Постоянно чудилось, будто кто-то стоит у него за спиной и, глядя через плечо, также внимательно следит за бродягой. Давящая тишина лишь подливала масла в огонь.
Уже вдали послышались молодецкие покрики шайки подвыпивших парней, раздался звон разбитой бутылки. Кричали далеко, и звук точно бы прорывался через какой-то барьер, но менее напряжно от того не становилось. С одной стороны, всё это напомнило, что он пока находится в реальном мире, только с конкретными его представителями повстречаться хотелось меньше всего. Сергей помотал головой, ища источник возможной угрозы, дабы хоть знать, куда улепётывать. Позади себя, на фоне тёмной многоэтажки, в которой также не горело ни окошечка, оди