Устроил

Не знаю, как я дожил эту неделю до приезда матери. Да и не жизнь это было, а непрерывное переживание своей вины. Конечно, баба Еня, как только мама переступила порог, всё ей рассказала.

– Ой! Клава! Больше его ко мне не привози!

На следующее лето меня отлучили от деревни, чему я сильно и не огорчился. После Кудряшей я до сентября проболтался по Затону, купался целыми днями, загорал, играл.

А на следующее лето мама меня снова везла в Якорь. Баба Еня приезжала до этого зимой в город, ночевала у нас.

– А чего вы его летом-то не привозили? – спросила она, как будто ничего и не было.