2. Не рассказывай о себе. Не считай, что ты центр мироздания, о котором люди хотят знать даже мельчайшие подробности. Большинство людей интересуются только собой. Ты думаешь, что люди сгорают от нетерпения, желая узнать то, о чем ты думаешь, что ты чувствуешь, какой сон тебе приснился, что ты услышал и что ты кому-то сказал. Относиться к себе нужно со здравой долей иронии. Вот когда ты с иронией рассказываешь о себе, то тем самым располагаешь к себе других людей, ибо людям так не нравится самохвастовство в других. Поэтому избегай похвальбы, как смертного греха.
3. Контролируй себя. Подавляй вспышки гневливости. Тихий голос услышат лучше, чем громкий визг, если за ним сила и уверенность. Кричат же от бессилия.
4. На оскорбления в свой адрес не обижайся! Большинство людей в других стараются прежде всего увидеть отрицательные качества, зачастую вымышленные или преувеличенные. После чего они определяют свое отношение к другим людям. Понятно, что чаще всего негативное. Поэтому мы наблюдаем, что даже самый добродетельный человек от толпы ничего, кроме презрительных кличек и характеристик не получает. Что тут говорить о нас смертных? Если даже прокуратору толпа кричала: «Распни его!» И Христа распяли…
5. Скука – это внутреннее состояние, а не внешнее. Многие не могут без шумных компаний, без болтовни, потому что им скучно с самими собой, они боятся остаться наедине. Это внешние люди, одиночество для них непереносимо, они воспринимают его почти как физическую боль. Но именно в одиночестве рождаются великие идеи, замыслы, произведения. Одиночество делало людей мыслителями, творцами, правителями. А шум, постоянное пребывание в толпе превращает нас в обывателей, серых мышей, заурядных личностей.
6. Не разбрасывайся. Если нужно забить гвоздь, то нужно бить молотком по его шляпке, пока мы не загоним гвоздь в стену. Сосредотачивайся на одном, не отвлекайся, не хватайся за несколько дел, тогда уж точно ничего не сделаешь. Сосредоточенность, полная отдача – путь к успеху в любом деле. Всё внимание на что-то одно!
7. Мы крайне невнимательны. Слушаем в вполуха, смотрим в полглаза, думаем, не думая, делаем, спустя рукава. Тренируй внимание, заставляй себя быть внимательным, держи самую высокую планку внимания. Не отвлекайся на постороннее!
8. Копи наблюдения, мысли, впечатления, ощущения, как копят марки, значки, предметы антиквариата. Часто бывает так, что то, что сейчас кажется нам малозначительным, в будущем выдвинется на первый план. Нельзя всегда знать, что сейчас важно, а что нет».
9. Не стремись быть, как все, особенно в их пороках. В компании, где все сквернословят, человек, говорящий на правильном литературном языке, вызывает большее уважение, чем тот, кто стремится подстраиваться под матерящихся. Не бойся высказать мнение, отличное от общего. Конечно, нужно обосновать его. Если все охвачены единодушием, значит, здесь что-то не так. Это должно сразу вызывать в тебе тревогу. Найди это «не так».
10. Весьма вероятно наступление невероятного (Агарон). Допускай возможность самого невозможного.
23
Иоганн уехал, не дождавшись окончания каникул. Своим он сказал, что ему нужно лучше подготовиться к началу семестра, что ему осталось много незавершенных дел. Уезжая, он с иронией подумал о том, что неправы те, кто утверждают, что чем дольше разлука с близкими, тем горячее будет встреча с ними, тем больше жаждешь увидеть их. Выходило, что это не так. Когда вы с близким человеком расстаетесь на день, вы с нетерпением ожидаете вечера, когда вновь встретитесь с ним. Потом, видно, существует какая-то временная граница, рубеж: вы близкие люди, но вам не суждено быть рядом. И вы смиряетесь с этим. И в конце концов привыкаете к этому положению. Нельзя же жить с постоянным ощущением того, что возле тебя кого-то нет!
И наступает момент, когда вы уже не чувствуете себя плохо от того, что рядом с вами нет близких людей. Конечно же, вы помните о них. Чувства ваши тускнеют. Вы радуетесь предстоящей встречи с близкими людьми, но во многом это радость от того, что полагается радоваться, что считается неприличным, если вы не рады встретиться с близкими после разлуки. И вы, действительно, радуетесь. Но на самом деле, ваши пути уже разошлись, у вас своя жизнь, а ваши близкие – это люди из другого мира. «Разумеется, я всегда буду любить своих родных,– думал Иоганн, трясясь в карете. – Но все же близкими для меня станут другие люди. И, кажется, это со мной уже происходит. Я больше думаю о них, чем о своих родственниках. Он представлял, как встретится с Мари, с Учителем, своими университетскими товарищами, и осознавал, что расставание с семьей он перенес гораздо легче, чем год назад, когда ему казалось, что от него отрезали часть его существа.
Недалеко от Штаттбурга их экипаж остановил конный разъезд жандармерии. У них проверили документы. Почему-то особенно долго рассматривали паспорт и студенческий билет Иоганна. Он поймал на себе косые взгляды своих спутников. После чего им приказали открыть багаж. Ну, это уж был слишком. Раздался ропот. Пышноусый капрал так рявкнул, что все тут же притихли и торопливо стали доставать свои вещи. Опять, как и к документам, к багажу Иоганна проявили особое внимание. Перетрясли всё. Ощупали карманы запасных подштанников. Постучали по дну чемодана.
– Что же всё-таки случилось, господа? – не выдержал Иоганн, когда перед смущенными дамами стали трясти его трусы.
– Ничего-с! Можете ехать дальше. Скоро всё сами узнаете!
– Может быть, они приняли вас за Ринальдо Ринальдини? – спросила у Иоганна дама предпенсионного возраста, находившая Иоганна вполне симпатичным юношей.
Иоганн кивнул, улыбнувшись, хотя ни сном ни духом не ведал, кто это такой. «Наверно, мошенник высочайшего пошиба», – решил он и, совершенно успокоившись, попытался заснуть.
В последней харчевне на их пути в Штаттбург, где останавливались все проезжающие, они узнали, что в столице произошли беспорядки. Были демонстрации, столкновения с полицией и даже раненые с обеих сторон.
– Клянусь вот этой кружкой пива, что я вам наливаю, что это не просто бунт, а начало революции,– сказал хозяин Иоганну. – Ой, что-то будет!
– Да какой еще революции? – недоумевал Иоганн.
Когда он выезжал из Думпкопфштадта, ни о чем подобном не было и слышно.
– На данный момент буржуазно-демократической. А потом, кто его знает…
Услышал Иоганн за спиной и повернулся. Это сказал его сосед по экипажу, худой мужчина зрелого возраста. Рядом на стуле лежала его темная шляпа с широкими полями. Такие шляпы носили нигилисты.
– Присаживайтесь за мой столик! – пригласил он Иоганна. – Не буду представляться. Ни вам, ни мне это совершенно неинтересно. Сейчас мы покушаем, доедем до города и расстанемся, и, может быть, более никогда не встретимся. К чему же тогда эти ненужные буржуазные церемонии. Если даже я и назову вам свое имя, вы тут же его забудете.
– Мне показалось, что вы не любите состоятельные классы,– сказал Иоганн. – У вас такая брезгливость на лице. Но если судить по вашему костюму, то никак не скажешь, что вы из пролетариев. Я уверен, что вы его заказывали у портного, а не купили в магазине готового платья.
– Вы, молодой человек, правы и в том, и в другом,– ответил незнакомец, торопливо жуя котлету и гарнир из мучных ракушек, щедро политых маслом. Видно, он изрядно проголодался. – Я вам скажу так: буржуа – это обреченный класс, не имеющий никакой исторической перспективы. Дни его сочтены.
– Я уже не раз слышал подобные речи.
– Ну, что же… Ничего не обычного в этом нет. Сейчас об этом говорят на каждом углу. Это даже стало модно.
– Ну, хорошо! Только мне непонятно, почему же революция будет буржуазно-демократической? Она утвердит демократические порядки. Но буржуазное-то государство сохранится. Я правильно рассуждаю? Хорошо, что я не занимаюсь политикой. Мне кажется, что на девяносто девять процентов это сплошь демагогия. И какой куриный язык!
– Ну, знаете!
– Только не обижайтесь, милостивый государь. Наверно, я не прав. Но что же всё-таки происходит в столице? У вас есть какие-нибудь свежие новости?
– Что происходит в столице? Пунцовая революция. Вот что там происходит.
– Объясните, пожалуйста! Я совершенно ничего не понял.
– По примеру наших зарубежных товарищей и при их помощи, разумеется, наша молодежь и трудящиеся массы вышли на площадя, чтобы задать перцу толстосумам (Иоганну стоило немало труда, чтобы сдержаться и не поправить его). Лозунги революции «Да здравствует демократическая республика!», «Долой самодержавие!»
– А что же власти?
– Что… что… Как обычно! Что могут сделать эти безмозглые тупицы? Они же думают задним местом, а не головой. Все надежды они питают только на силу. На вооруженную силу. Но…
Незнакомец наклонился к Иоганну, придерживая одной рукой длинную прядь волос, и быстро зашептал:
– Уверяю вас, революция победит, потому что сейчас у нее есть вождь. И какой!
– Вот даже как!
– А вы разве не слышали?
– Нет! И кто же этот мессия? Пророк Моисей?
– Не смейтесь, молодой человек! Это действительно мессия! Действительно пророк! Я даже скажу вам так, это больше, чем филистерский божок, которому поклоняются уже столько веков. Это конгениальная личность!
– Но кто же он?
– Кстати, он выпускник университета этого города. Вы непременно должны были слышать о нем.
– Как? Неужели Карл? – догадался Иоганн. – Вот это фокус!
– А кто же еще? Разве вы об этом не знали? Это непростительно! Ай-я-я-я-яй! Молодой человек!
24
– Ну, слава Богу! – проговорил полковник Слепцов. – Наконец-то! Дело закрываем и передаем в суд. С доказательной базой всё нормально, Скворцов?
– Так точно! Признание убийцы, показания свидетелей, данные экспертизы.. Хотя…
– Что хотя?
– Странное какое-то дело, товарищ полковник.
– Что же тут странного?
– Ну, посудите сами, корыстных-то мотивов никаких. Ведь ничего же не взял. Личной мести тоже…
– Ну, состояние аффекта… Эта… как ее?… Мария Миронова стала любовницей Филиппова. Профессор, вероятно, догадывался. Вспыхнула ссора. Ну, и ударил его ножом.
– Да так оно так… Только не производит этот Иван Николаевич Филиппов впечатление убийцы. Уравновешенный, спокойный рассудительный. Одним словом, философ. В НИИ о нем отзываются, как о лучшем специалисте. Сплошь отличные характеристики. В приватных беседах его коллеги говорят, что он гений и что переплюнул своего Учителя.
– И что?
– А то, что я думаю, что Чесноков тоже прекрасно понимал это. Ученик превзошел Учителя, его, ученого с мировым именем. Ну, и взыграла ревность. В последнее время отношения между ними испортились. Я думаю, что Чесноков стал всячески тормозить своего бывшего Ученика, не давать ему ходу. А возможностей у него таких предостаточно. В общем, перекрыл ему кислород. Вот справочка из НИИ… За последний год у Филиппова ни одной публикации. А эти ученые ребята говорят, что у них это главный критерий значимости.
– Ну и что с того… Разве из-за этого убивают?
– Не скажите, товарищ полковник! Это для нас с вами кажется чепухой. А для них, ученых, для Филиппова это смысл жизни. И теперь его лишали этого смысла. А знаете, помните соседа Чеснокова? Старичка такого?
– Ну, и что?
– А вот он дал мне любопытный романчик. «Почитайте, почитайте, говорит. Это я у Петра Ильича взял для чтения. Может быть, он что-то подскажет для вашего следствия». Ну, начал я читать. Сначала вроде галиматья какая-то! Да я и не любитель чтения, признаюсь. Уж было забросил. А потом чего-то стало стыдно перед старичком. Ну, и снова взялся за чтение. Там вроде в Германии всё происходит, в каком-то прошлом веке. Ну, и тоже Ученик и Учитель. И тоже этим делом философией занимаются. Так вот, в конце концов, Ученик зарезал своего Учителя.
– Любопытно! Что ж получается, что Филиппов прочитал эту книжку и решил повторить опыт ее героя?
– Выходит что так, товарищ полковник.
– И ты намерен эту книжку тоже предоставить в суд, как улику?
– Ну…
– Не нукай! Не запряг еще! Ты что же хочешь нас всех дураками выставить? Да любой адвокат только из-за твоей дурацкой книжки всё дело рассыплет. И будем мы выглядеть полными идиотами, в дерьме по самую макушку… В общем так, Скворцов! Дело яснее ясного. И не надо мудрить! Филиппов убил Чеснокова в состоянии аффекта из-за любовницы. Сам, знаешь, как это парню здорово поможет, когда будут выносить приговор. Плюс положительные характеристики. Считай, что повезло твоему Филиппову! Всё! Свободен! Сдавай это дело! И займись вот этим!
Полковник пододвинул тоненькую папку.
– Запутанное дельце! Да ты у нас опытный спец по запутанным делам. Раскроешь, считай, что звездочка на погонах добавится!
– Слушаюсь, товарищ полковник!
Филиппов вышел. И направляясь в свой кабинет, подумал: «А может, полковник и прав! Эта Мария, действительно, эффектная женщина! Из-за такой запросто потеряешь голову!»
25
Иоганн явился в полицию с повинной. Убийство профессора потрясло весь городок. Да что там городок! Сам министр юстиции королевства держал это дело под контролем. Поскольку несколько лет назад королевским указом была отменена смертная казнь, Иоганна приговорили к пожизненному заключению. Из университетской библиотеки изъяли все его работы. Может быть, они хранятся в архивах спецслужбы. И когда-нибудь их всё-та�