– Поставили болвана-болтуна! Лучше бы сделали такого, чтобы он пол мыл да за всеми гайно убирал. А от этого никакого толка! Только врет напрополую! И кто тебя только так врать научил? Лучше бы пол мыл, а мне бы зарплату платили! Да уж где там! Я же не человек! Ходите тут целыми днями, а они знают игры играют да всякую гадость слушают. Да и ума у вас не хватит, чтобы придумать такого, чтобы он пол мыл. Только болтуна и вруна можете придумать! Потому что сами такие. Ничего, кроме, как болтать и не умеете! Да что с вами говорить!
– Если товар вам не понравится, вы можете обменять его на аналогичный или вернуть деньги назад. Только нужно сохранить чек и упаковку. По первому же вашему требованию мы обменяем товар. Или вернем деньги.
– Чо? А зачем же продавать такой товар, чтобы потом его возвращать назад? Ой-ё-ё-ёй! Ну, балбесы! Ну, дурачьё!
Женщина стукнула шваброй о пол. И тут же оглянулась: нет ли кого поблизости, кто бы мог услышать ее разговор. Как зачарованные, девчонки наблюдали за этой беседой живого человека с роботом и боялись даже пошевелиться, чтобы не произвести шум и не выдать своего присутствия. Техничка их заметит и прекратит свой разговор, который, как им казалось, она могла вести до бесконечности. Не все же шваброй махать! И пообщаться надо!
– Уважаемые дамы и господа! Добро пожаловать в наш магазин, лучший магазин города! Вы получите максимум удовольствия.
– Ой! Прям-таки лучший! Сколько же денег на тебя, балбеса, потратили? Уж точно не мало! Толку же никакого! Вот кого ты сейчас стоишь уговариваешь? Меня? Так меня ты ни в жизни не уговоришь! Я этот магазин, как облупленный, знаю. Не магазин, а одно название. Мне на твои уговоры плюнуть вот так и растереть. Ну, чего выпучил свои бесстыжие глазенки? Сам-то дурак дураком! Несешь что попало, всякую ересь! Директрисы сегодня нет. Поехала мадам! Так все и разбежались по углам. Никого даже за прилавком нет. Заходи и бери, что хочешь. Хорошо, что никто не заходит. Кто сидит в игры игры, кто названивает, кто сплетни перебирает. А выручки-то никакой. Что сегодня продали? А ничего не продали! А всем зарплата идет, за свет платят. И за что только дармоедам деньги платят? Я всех бы – будь моя воля – повыгоняла отсюда поганной метлой! И магазин бы этот поганный закрыла. Толку от него все равно никакого! Один срам только!
– Мы всегда рады видеть вас в нашем магазине! Добро пожаловать! Дамы и господа!
– Ну, кого ты видишь в нашем магазине, кроме меня с ведром и этих шмыгалок бестолковых, у которых на уме только одни парни. Ох-хо-хо-хо! Понаставят всяких дураков! Молотят языком, что ни попало!
Девчонки тихонько вышли из магазина и, спустившись с крыльца, дружно расмеялись. Напротив магазина был пустырь, на котором ставили новогоднюю елку, делали ледяные горы, снежные статуи и всё это окружали невысоким снежным забором. Подруги на зимних каникулах, если не было мороза или ветра, приходили сюда. Но сейчас здесь было пусто. Дальше за магазином был длинный одноэтажный склад. Половина его была закрыта металлической решеткой и за ней были видны штабели бумажных мешков с цементом и алебастром, кирпич белый и красный, шифер асбоцементный и профлист, металлические трубы, арматура, радиаторы…Дальше за складом с той и другой стороны от дороги было так называемое болото. Слева оно доходило почти до железной дороги, а справа тянулось чуть ли не до самого горизонта. Вода в нем была черной, по берегам рос камыш. Зимой оно замерзало и представлялось как большое снежное поле, непонятно как очутившееся посредине городка. С правой стороны болота зимой водители накатывали дорогу, которая значительно сокращала им путь, а так приходилось давать значительный крюк. Несколько раз здесь видела лебедей. Говорят, что два больших красивых лебедя плавно скользили по черной глади. И мол, фотографии их можно найти в Интернете. Может быть, и так.
– А знаете, девочки, – сказала Даша. – У нас дома есть настольный перекидной календарь. Мама купила.
– Перекидной? – удивилась Полина. – Как это? Он что перекидывается? Подпрыгивает?
– Там такая пластиковая подставка под углом и две таких дуги, по которым перекидываешь слева-направо или наоборот справа-налево календарные листики. И смотришь, какой день.
Даша показала руками, как это делается, то есть перекидываются листочки.
– И на каждом листочке один день календаря. Если это воскресенье или праздник, когда отдыхают, то цифра красная, а в таких днях цифра черная. На рабочих днях.
– Правильно! Праздники и должные быть красными,– согласилась Полина. – А рабочие черными.
– И там еще на каждом листочке написано, когда в этот день всходит и заходит солнце, про луну, кто именниник, долгота дня и, конечно, все праздники, которые только есть. Самые-самые разные.
– Круто! – восхитилась Полина. – Ты мне покажешь его? А?
– Конечно! Я и не знала, что такие праздники вообще бывают. Некоторые даже непонятно о чем. Слова такие непонятные.
– Как я люблю праздники! – воскликнула Оксана. – Праздник – это здорово!
– Праздники все любят,– согласилась Полина. – Особенно такие, когда тебе что-нибудь дарят. День рождения, например.
– Каких только праздников нет! – говорила Даша. – Даже праздник кошек есть! И всяких там животных.
– А собак? – спросила Оксана. – Они же первые друзья человека.
– Нет! Собак мне не попадалось. Но тоже должен быть.
– Вот только кошки не знают, что у них есть праздник,– заметила Полина. – Интересно, как бы они вели себя в этот день, если бы знали, что это их праздник. Наверно, муркали бы как-то по-особому. И ждали бы подарка.
– У них и так каждый день праздник,– заметила Оксана. – Как мышку поймают, так у них и праздник. Это только у ленивых котов не бывают праздников. Ну, так им и надо! Нечего лениться!
– Или когда со стола мясо или рыбу стащат,– добавила Полина.– Тоже праздник! Если их, конечно, за это не отлупят. Мы нашего Мурзика лупили, а он всё равно по столам лазит. Невоспитанный кот.
Подруги дружно засмеялись.
– Нет, девочки! Знаете, что я хотела сказать? – прокричала Даша. – Да слушайте, что я хотела сказать! Одного праздника в календаре всё-таки не хватает. А это плохо!
Подруги остановились. И поглядели на Дашу.
– Как это не хватает? Какого? Ты же сама сказала, что там праздники каждый день.
– Праздника девчонок-подружек, то есть нашего с вами. Вот такой мне не попался.
– И правда,– согласилась Полина. – Это неправильно!
– Какая несправедливость! – возмутилась Оксана. – Я очень возмущена.
– А давайте сами устроим этот праздник? – предложила Даша. – Представляете, как будет здорово!
– Давайте! – согласились подруги. – А когда? В каком месяце?
– Да прямо сейчас! Чего откладывать!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ПРО ЗАПИСКИ И КОНЯ
Они прошли мимо болота. Слева от них был маленький хозяйственный магазинчик, возле которого стояли большие баки для бани и тачки. Хозяйственный магазин подруг совершенно не интересовал. И они в его сторону даже не повернули голов. Продавщица, стоявшая в дверной проеме, проводила взглядом девчонок.
– Это хорошо, когда праздник, – вздохнув, проговорила Оксана. – Только знаете что, девочки, знаете, что нам сегодня учительница на биологии сказала. Ой, вы даже не поверите! Знаете, что она сказала?
– Чего она вам сказала? Ну!
– Ну, вот, не знаете! И я не знала. А теперь знаю. И когда я вам скажу, вы тоже будете знать. А если не скажу, то не будете знать. Вот так!
Даша и Полина застонали, как от зубной боли.
– Что она сказала? Не томи ты душу! Ну, что ты за человек, Оксана? Почему ты такая? Разве можно быть такой?
Оксана остановилась. Подруги тоже остановились. Уставились на Оксану.
– Слушайте, что она сказала. Она сказала, что обычный человек только на один – от силы на три процента использует возможности своего мозга. То есть мы почти не пользуемся своей головой. Очень мало думаем.
Подруги даже не удивились. Только пожали плечами.
– Ну, и что с того? Подумаешь!
– Как что с того? Вот гений – это человек, который на пять или даже десять процентов использует свой мозг. Только всего на каких-то десять процентов! Прикиньте!
– Оксана! Ну, я же вот не гений! – сказала Полина. – И я не хочу быть гением. Зачем мне быть гением? Я хочу быть обычным человеком, как все. А не каким-то там гением. Ну, и что хорошего в том, если бы мы все были гениями? Думаешь, было бы хорошо?
– Как? – Оксана даже растерялась. – Ну, я, например, была бы гениальным ученым. И делала там всякие научные открытия. И вы бы их изучали в школе. Даша бы гениально танцевала и ездила по всему миру. Ну, а ты… а ты бы… а ты тоже в чем-то была бы гением. Каждый был бы гением!
– Оксана! Если бы все были бы гениями, то тогда бы не было гениев. Разве это не понятно? Гении только потому есть, потому что вокруг столько много негениев. Вот как! Почему человека считают умным? Потому что вокруг него много дураков.
– Как это так? Не поняла!
– Ну, что же ты никак не поймешь? Гений он один на миллионы. Может, даже на сто миллионов,– быстро заговорила Даша. – Их очень мало. Их не может быть очень много. А если бы все были гениями, то они друг для друга не были бы гениями. А были бы друг для друга обычными людьми. И не было бы никаких гениев.
Оксана погрузилась в раздумье. Она раздувала щеки, с шумом выпускала воздух. Подруги внимательно наблюдали за ней. Как выразительно она думает!
– Ну, хорошо,– проговорила Даша. – Представь себе, что ты гениальный ученый. Представь только!
– Не хочу я представлять себя ученым. Не люблю я этих наук,– пробурчала Оксана. – Ну, их!
– Нет! Ты просто представь! Итак, ты гениальный ученый. И кроме науки, тебя ничего не интересует. Ничегошеньки!
– Как это ничего не интересует? – возмутилась Оксана. Щеки ее стали раздуваться.
– Ага! Так ты же гениальный ученый! И кроме науки для тебя ничего нет. Круглые сутки ты занимаешься только наукой. И ни о чем, кроме науки, не думаешь. Тебе не нужна ни любовь, ни семья, даже магазины тебе не интересны. Ты туда целыми неделями не заходишь.
– Как это? – напугалась Оксана и прижала руки к сердцу.
– А вот так! У тебя не будет ни мужа, ни семьи, ни детей. Одна только наука! Конечно, все тебя в мире будут знать, в учебнике будет твоя фотография. Будешь ездить на всякие там симпозиумы…
– Да зачем мне в учебнике фотография? Там подрисуют к ней усы и подпишут что-нибудь матершинное. У нас пацаны так делают.
– Ну, вот видишь! Так хочешь быть гением? А?
– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – завопила Оксана.
– А то гений! Гений! – стала передразнивать Полина. – Если бы в человеке самой важной была бы голова, он был бы головастиком. Представляете, какое это было бы отвратительное зрелище! Огромная голова!
– Да! – воодушевилась Даша. – Такая огромная голова, маленькое худенькое туловище и такие щупальцы-отростки. Это руки и ноги. Идет он, пошатываясь, мелкими шажочками. Еле-еле!
– Это вы про кого? – удивленно спросила Оксана. Глаза ее расширились.
– Про гения! – хором ответили Даша и Полина. Они широко улыбались.
– Вы что того? Совсем?
Оксана покрутила пальцем у виска. Полина и Даша рассмеялись. Полина захлопала в ладоши.
– С вами нельзя ни о чем серьезном говорить,– сказала Оксана. – Вам бы только всё высмеивать. Какие у меня легкомысленные подруги! Всё потому, что я очень доверчивый человек. А вы этим пользуетесь! Вот!
– Пойдемте уже! – простонала Полина. – Шаг пройдут – остановятся! Так мы и до завтра не дойдем никуда. Какие-то черепахи просто!
Они пошли. Прошли мимо кафе «Молодежное», которое еще не открылось. Сразу за ним была типография и редакция районной газеты. Как только они перешли дорогу, Даша остановилась. Подруги тоже. Посмотрели на нее с удивлением и неодобрением. Только же говорили об этом! И опять остановка!
– Дедушка! Здравствуйте! – поздоровалась Даша. – Добрый вечер!
На скамейке, оббитой старой, протертой до дыр в нескольких местах клеенкой, сидел старик в серой шляпе. В правой руке он держал тросточку, а левая лежала на колени. Серый пиджак был застегнут на все пуговицы. Он повернул лицо в сторону Даши. Но оно осталось совершенно неподвижным, ни одного движения. В глазах никакого интереса. Ничего не сказал, не кивнул и даже не моргнул. Подруги пошли дальше. Какое-то время они молчали. Они шли мимо большого дома, за оградой стояли высокие заросли с мелкой ранеткой.
– Чего ты, Даша? – спросила ее Полина. – Ты знаешь этого дедушку? Ну, с которым сейчас поздоровалась?
– А-а! – Даша отрицательно покачала головой. – Нет, не знаю. Дедушка как дедушка!
– Зачем же ты с ним здоровалась, если ты его не знаешь? Разве с незнакомыми здороваются?
– Понимаете, девочки…Тут такое дело…
Даша остановилась. Девчонки тоже.
– Я шла в школу, а он сидел уже здесь. И сидел точно же так, как сидит сейчас. Держал тросточку, а другая рука лежала на колене. Только тогда я прошла мимо и не поздоровалась. А сейчас поздоровалась.
– Ну, и чего? – спросила Оксана. – Ничего не пойму!
– Но странно как-то! Вы же сами видели, я с ним поздоровалась сейчас и ноль реакции. Может быть, его парализовало, и он целый день сидит здесь парализованный, а никто этого не знает. Представляете, девочки?
– Если он сидит здесь на лавочке, значит, он живет в этом доме,– стала рассуждать Полина. – Не один же он живет. У него есть бабушка. И если бы его парализовало, она бы вызвала «скорую». И он бы здесь не сидел.
– А может быть, он сторожит дом,– предположила Оксана. – Ему нельзя ни с кем разговаривать, иначе его уволят. Он же тебе не будет говорить, что охраняет дом? Ну, вот! Это так, как я сказала!
– Ага! – кивнула Даша. – А тросточка – это его оружие! Так воров отделает ей, что мало не покажется! Сразу убегут от него.
Подружки засмеялись, представив, как дедушка бегает с тросточкой за ворами и колошматит их. А они вопят.
– Нет! Нет! Девочки! – закричала Полина. – Это йог! Конечно же, это йог! Он сидит в позе и как это… медитирует. Кровь медленно циркулирует, сердце бьется редко…Он погружен в медитацию.
– А давайте вернемся и спросим? – предложила Оксана. – Может быть, он ответит.
– Чего спросим-то? Что он ёог?
– Ну, чего он сидит весь день на лавочке. Почему он в одной и той же позе.
– Ну… А давайте! Пойдемте сейчас и спросим!
Они вернулись назад. Дедушка сидел в той же самой позе. Остановились на некотором расстоянии. Мало ли что! Полина толкнула Дашу: давай ты! Даша набралась духа. Сделала два шага вперед.
– Дедушка! А дедушка! Вы слышите меня?
Ни малейшего движения! Как каменная статуя.
– Дедушка! Вы меня слышите? Если слышите, кивните! Головой, пожалуйста, кивните!
Старик поглядел на девчонок. Во взоре никакого интереса. Словно перед ним пустое место.
Они дошли до перекрестка. Здесь частный сектор заканчивался и вновь начинались многоэтажки. Через дорогу справа был магазин. Но сейчас его закрыли и там шел ремонт. Девчонки перешли через дорогу. Оксана остановилась. Подруги тоже остановились.
– Давайте, девочки, передохнем! Фу, что-то я устала. Идем-идем. Мне кажется, что мы уже целый год идем. Уже никаких сил нет.
Девчонки стояли, оглядываясь по сторонам.
– Девочки! А знаете, какое у мена любимое занятие на уроках? Никогда не догадаетесь! – сказала Оксана.
– Можно я угадаю? – сказала Даша, подняв руку, как на уроке. – Ну, пожалуйста, можно?
– Ага! – кивнула Оксана. – Я разрешаю вам ответить.
Даша на некоторое время замолчала, придав лицу думающий вид. Потом скривила рот.
– Твое любимое занятие… твое любимое занятие, – бормотала Даша. – Какое же твое любимое занятие?
И неожиданно и весело выкрикнула громко, что подруги вздрогнули:
– Затаиться и молить всех древнегреческких богов, чтобы тебя не вызвали к доске! Вот какое у тебя любимое занятие.
Оксана надула щеки. Глаза ее метали гнев.
– Вот всегда ты так, Даша. Знала бы, не разрешила.
– А мне можно отгадать? Я уж точно отгадаю.
Это уже Полина. Она приподнялась на носочках.
Оксана покосилась на Полину. Вдруг тоже что-нибудь ляпнет.
– Только без глупостей! – предупредила она. – А то я вас знаю. Вам бы надсмехаться!
– Твое любимое занятие,– Полина сделала паузу.– Мечтать! Потому что ты мечтательница! Самая великая мечтательница!
Оксана удивилась. Такого она не ожидала.
– О чем мечтать, Полина? Я что-то не поняла.
– Ну, например, о том, что тебе подарят. Такой подарок сделают дорогущий-предорогущий! Ты будешь в восторге.
– А что мне подарят дорогущего? Очень даже интересно.
– Откуда я знаю, что тебе подарят!. И ты не знаешь. До самого последнего момента ты не знаешь, что тебе подарят. Вот ходят муж с женой по магазинам. И жена спрашивает мужа: «А что бы нам подарить Оксане? Давай это подарим? Нет! Не будем! Как-то не очень, позорно смотрится! Скажут, что мы крохоборы какие-то, не смогли ничего лучше подарить! Может быть, вот это купим? Нет! Тоже не будем! Это мы уже дарили. Только не помню кому. Может быть, Оксане и дарили! Нет! Не будем рисковать! А это слишком дорого! Не в коня корм! Вот это подарим! Милый, смотри какой хороший подарок! Ты не находишь, что это очень хороший подарок? Ей он обязательно понравится!» И купят в очередной раз какую-нибудь ерунду, которая тебе совершенно не нужна. Но ты будешь делать вид, что очень обрадовалась их подарку. Ах, какой замечательный подарок! Просто чудесный подарок!
Оксана задумалась, несколько раз надула щеки, а затем робко произнесла:
– Ну, вообще-то я об этом как-то не думала. Конечно, подарки – это очень важная часть жизни человека. Девочки! Вы не угадали! Моё любимое занятие – писать записки. Конечно, на уроках. Кто же дома пишет записки? Дома и так без всяких записок дел полно. А на уроках…
– Записки? – удивились подруги. – А почему записки?
– Да! Записки! А вы разве на уроках не пишите записок. Я уверена, что нет такого человека, который на уроках не написал хотя бы одной записки. Все пишут записки.
– Вообще-то пишем тоже,– согласилась Полина. – Ну, иногда пишем.
– Вот и я пишу. Только писать нужно осторожно, чтобы учительница не заметила, что ты пишешь записку, и не отобрала ее у тебя. Поэтому надо скрываться.
– Да понятно! А кому ты пишешь записки? – спросила Даша. Ей стало интересно.
– Ну, кому… Кому я пишу записки? По-разному бывает, кому я пишу записки, разным пишу записки. Ленке Шмельковой, например. Она тоже любит писать записки. Правда, такую ерунду всё время пишет, потому что она не умеет писать хорошие записки. Еще с Аленкой Стрельченко. Она такая сорока! Всё подряд несет! С Юлькой Омельченко иногда. Ну, она в основном о любви, о пацанах. Она у нас самая крупная в классе. Такая здоровоя, как десятиклассница.
– О чем ты пишешь? Ну, расскажи, Оксана!
– Ну, по-разному. Что в голову придет. Или что у тебя спрашивают, я тогда отвечаю. Ну, типа вопрос – ответ.
– Но всё-таки о чем? – спросила Даша. – Какие темы больше всего?
– Ну, о чем? – задумалась Оксана. – А! вспомнила! Сегодня на истории я написала записку Юльке Шеденко. Сначала она написала, а потом я.
– О чем записка?
– Ну, о том, что давали в столовой. Юлька не пошла на второй половине в столовую. И она не знала, что дают в столовке.
– Как интересно! «Гарри Поттер» отдыхает!
Дашино лицо искривилось. Ей уже всё стало ясно.
– А кроме столовой, тебя еще что-нибудь интересует? Какие другие темы?
– Интересует! Вот вчера… Нет! Позавчера… Ой! Вчера! Вчера! Дашка Матрашилова мне передала записку, что Кузьмич – дебил. Кузьмич сидит на первой парте. Он у нее рюкзак спрятал на перемене. Она вышла, а он оставался в классе один. А когда она зашла, то видит, что ее рюкзака нет. А Кузьмич так нагло стоит и улыбается. Начался урок. Учительница давай ругаться, что она не готова к уроку. Потому что у нее парта голая, то есть на парте ничего нет, ни учебника, ни тетради, ни дневника. Она говорит, что у нее рюкзак спрятали. Она вышла на перемене в коридор, а когда зашла в класс, рюкзака не было. А ее рюкзак стоял возле парты. А у нее передняя парта. Учительница говорит, что надо на перемене готовиться к уроку, а не на уроке готовиться к уроку. Приготовились на перемене к уроку и идите гуляйте в коридор. Дашка говорит: «Как я могла приготовиться к уроку, если у меня рюкзак спрятали? Он стоял вот здесь возле моей парты. Я на перемене вышла в коридор. А когда зашла, рюкзака уже не было». Учительница говорит: «Я вам что должна еще и рюкзаки искать? У меня же других дел нет. Мне заняться больше нечем. Только остается вам рюкзаки искать!» Дашка говорит: «Но я же не виновата, если у меня рюкзак спрятали. Не я же его сама спрятала. Он стоял вот здесь возле парты. Я на перемене вышла…» Учительница говорит: «Это я во всем виновата. Это я хожу на переменах по классам и прячу ваши рюкзаки. Мне же заняться нечем на переменах. Вот я хожу прячу ваши рюкзаки. Поставлю тебе двойку, тогда будешь знать!» А Дашка говорит: «За что двойку? Я что ли виновата, что у меня рюкзак спрятали. Он вот здесь стоял». А учительница говорит: «Огрызаться только умеете! Научили вас на свою голову! Слова нельзя сказать! Слово скажешь, тебе тысячи слов в ответ. А к урокам не готовимся. Вместо того, чтобы огрызаться, лучше бы уроки учили и на уроках бы учились. И к урокам надо готовиться на переменах. Урок начинается, всё должно быть готово! Двойками вон все обсыпались!» А Дашка говорит: «Но я же не виновата, если у меня рюкзак спрятали. Он вот здесь возле парты стоял. Я вышла на перемене…» А учительница говорит: «Да хватит одно и то же талдычить! Рюкзак, видите ли, у нее спрятали. У меня почему-то никто ничего не прячет. А у вас вечно что-нибудь прячут». А Дашка говорит: «Но я же не виновата, если у меня рюкзак спрятали…»
– Но довольно уже! – простонала Полина. – Дашка говорит. Учительница говорит. Учительница говорит… Сколько же можно! Затеяла одно и то же! Очень нам интересно! Что там твоя Дашка говорит…
Оксана надула щеки. И громко запыхтела.
– Не хотите слушать, я тогда не буду рассказывать. Сами же просили рассказать и сами не хотите слушать. Будете просить меня «расскажи, расскажи», а я не буду рассказывать. Не буду и всё.
Оксана отвернулась от подруг. Щеки ее надувались.
– Оксаночка! – пропела Даша. – Прости, пожалуйста, своих подруг непутевых! Мы больше никогда не будем тебя перебивать! Честное слово! Мы будем молча слушать всё, что ты говоришь! Говори, что угодно!
Щеки Оксанины сдулись. Она поглядела на подруг.
– Ну, ладно! – миролюбиво произнесла она. – Ну, вот, девочки. Знаете, сколько я уже записок написала! Ой! Сколько я их написала.
– И сколько? – спросила Полина. В голосе ее звучала ирония.
– Ну, конечно, на всех уроках не попишешь записки. На математике даже нечего и пытаться. Сразу заметит и отберет.
Молчание. Движение. Сопение. Переглядыванье. Вздыхание. Ускоренье. Замедление. Девчонки идут дальше.
Прошли мимо пятиэтажки. Следующая пятиэтажка, в которой жила Даша. Она завернули за угол и подошли к подъезду. На скамейке сидели две старушки в платочках. В домашних тапочках.
Даша поздоровалась. Следом за ней и подружки. Бабушки внимательно оглядели девчонок, как будто это были не девчонки, а террористы, которые заносили в дом бомбы. Столько подозрительности в их взглядах.
– Ой! Ты же на пятом этаже живешь! – простонала Оксана. – Представляю, какими мы будем, когда заберемся под самую крышу! Это надо альпинистом быть, чтобы жить на пятом этаже. Ты, как Карлсон!
– А мама говорит, что это очень хорошая нагрузка для организма,– сказала Даша. – Это полезно для здоровья, и мышцы ног хорошо укрепляет. Ноги станут стройными и красивыми. Такие упругие будут.
– Но нагрузка же всё-таки,– сказала Оксана. – Не могли лифт поставить. На всем экономят.
– В пятиэтажках лифт не ставят,– пробормотала Полина. – Потому что в пятиэтажках не положен лифт. У нас в городе вообще нет ни одного лифта. А вот когда я ездила с мамой в гости к родстввенникам в Новосибирск, ух я и накаталась на лифте. На всю жизнь накаталась! Целый день каталась!
Оксана фыркнула в своей привычной манере:
– На лифте она накаталась! А я на лошади накаталась! На настоящей большой лошади! Вот!
Полина и Даша хором выдохнули:
– Врешь ты!
– И ни капельки не вру! Больно надо! Мы с дядей Костей тем летом ездили в деревню. А там у нашего родственника дяди Юры есть собственная лошадь. Он на ней коров пасет. Он посадил меня на коня и прокатил. Вот так-то! А вы никогда на лошади не катались. Только в кино видели, как катаются. А я на настоящей лошади каталась. Вот так-то! Съели?
– Прокатил? Как это прокатил?
– Ну, он сначала посадил меня наверх на лошадь к ней на спину. А потом взял за веревку, которая к морде лошади привязана. И повел лошадь. Она идет за ним, а я на верху лошади качусь. Сижу у нее на спине. Ой! Девочки! Если бы вы только знали, как это страшно! Я вся от страха тряслась, пока ехала. Высоко так! Вниз даже смотреть страшно! А лошадь идет, вся шевелится. Я то влево, то вправо. Ну, думаю, сейчас упаду! Как вцепилась со всей силой в ее длинные волосы… Ну, как их? В гриву! Вот! И держусь со всех сил. Клёво так! Офигеть!
Оксана выставила вперед большой палец. И чмокнула.
– Никогда бы не села на лошадь! – с завистью произнесла Полина. – Ни за что в жизни!