ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КТО ЭТО ТАМ?
Они свернули на другую улицу. Но перед этой другой улицей был пустырь, где росли раскидистые клены, с которых ветер обдувал «парашютики», а возле их могучих ног кучковались кусты. А под кустами трава.
– Стойте, девочки! – неожиданно прошептала Полина, ухватила Оксану за рюкзак и потянула назад.
Девочки остановились. Мало ли что! Может быть, Полине в голову пришла гениальная идея! Полина показала в сторону толстого корявого клёна. Ну, клён и клён.
– Смотрите туда! Смотрите!
Она зажала ладошкой рот, как будто боялась, что может закричать и тогда ее может услышать кто-то, кого им нужно бояться. Даша и Оксана посмотрели в ту сторону, куда показывала Полина, но не увидели там ничего такого, чего стоило бы опасаться. Клён, кусты, травка…И чего это она?
– Ты чего? Там же ничего нет! Что ты там увидела?
– Да вон кустик рядом с клёном! Внизу посмотрите! Из-под кустика выглядывает! – зашептала Полина, показывая рукой.
– Ой! – взвизнули девчонки и попятились.
Из-под кустика торчала женская ножка в узкой светло-синей джинсе, носочек красной туфельки был устремлен вверх, а каблучок-шпилька упирался в землю, воткнувшись в нее, как гвоздик, и позволял ноге сохранять полусогнутое состояние. Она не шевелилась.
– Кто-то лежит,– прошептала Оксана, пятясь еще дальше назад.
– Это женщина. А может быть, девчонка,– тихо сказала Даша и схватила Оксану за руку. Губы у Оксаны побелели.
– Мне страшно! Пойдемте назад! – прошептала Оксана.– Чего мы стоим?
Дашу ее предложение не устроило. Убежать проще простого!
– Ага! Это сколько нам тогда топать до твоего дома! Целый километр! Я домой опоздаю! – сказала она. И тут же подумала, что, может быть, и зря не согласилась с подругой. Но отступать было некуда.
– Вдруг она убитая! Брр! – прошептала Оксана, передернулась и зажмурила глаза.
– Я по телевизору смотрела. Там один маньяк в городском парке по ночам охотился за девушками и убивал их. Потом его, конечно, поймали. Но сколько он успел убить девушек! Ужас!
Это уже Полина. Атмосфера, как говорится, сгущалась и накалялась.
– Кто же днем будет убивать? – рассердилась Даша. – Днем же люди ходят!
Ей так хотелось выглядеть мужественной. Пусть девчонок считают трусихами, но она не из таких. Она всё выяснит.
– Убивают вечером или ночью, когда темно, чтобы никто не видел и не поймал,– проговорила Даша, стараясь сохранять спокойствие, но ее губы мелко подрагивали и она чуть присела в коленях. – Днем не убивают. Столько народу ходит! Убийца же не дурак. Зачем ему свидетели?
– А давайте подождем, когда кто-нибудь пойдет, и скажем ему! – предложила Полина. – Лучше, если это будет парень или мужчина.
Ей показалось это очень разумным. Она даже сама не ожидала от себя такого.
Но Даше это предложение не очень понравилось. Она поморщилась.
– А вдруг ей плохо. И нужно вызвать «Скорую помощь». А мы будем стоять и ждать, когда кто-ниубдь пройдет. Давайте, девочки, посмотрим! Идемте же! Ну, что вы?
Подруги колебались. Оксана прикусила нижнюю губу и нервно дергала себя за волосы.
– Чего вы? – удивилась Даша. – Мы же только поглядим! Если ей плохо, позовем кого-нибудь. И спасем человека.
Даша вздохнула и шагнула вперед. Ей было страшно.
Она пошла вперед мелкими шажками. Девчонки следовали за ней на некотором расстоянии, то и дело останавливаясь и поглядывая по сторонам, высматривая, куда лучше убегать. Чем ближе Даша подходила к клену, тем сильнее нарастал в ней страх. И она уже не раз выругала себя за то, что решилась на это. Лучше бы послушала подружек. Нужно было вернуться назад. Или ждать кого-нибудь взрослого. А вот теперь она не знала, что ее ждет в самом скором времени и воображение рисовало самые страшные картины. Вдруг как подскочит!
Отступать было уже поздно. Девчонки будут считать ее трусихой. Когда до туфли оставалось несколько шагов, Даша остановилась, повернулась к подругам и приложила палец к губам. Они закивали. Даша наклонила голову набок, потом присела, потом опустилась на колени и поползла к кусту. Девчонки стояли на месте и смотрели на нее со страхом. Даша замерла на месте и долго глядела. Полина и Оксана взялись за руки. Всё-таки Даша была смелой. Они никогда бы не решились на такое. Брр! Ужас!
Даша поднялась, повернула голову и прошептала:
– Она пьяная, девчонки. Как мама моя говорит, в дрободан. Так только пьяная может лежать.
Оксана и Полина переглянулись. Даша отряхнула грязь с колен и подошла к ним. Победоносно взглянула на них.
– Пьяная? – переспросила Полина. – Как пьяная?
Даша кивнула. И улыбнулась.
– Пьяная! Не бойтесь! Не укусит! Спит крепким пьяным сном.
Она пошла снова к клену. Девчонки какое-то время постояли в нерешительности, потом робко двинулись за ней. Девушка лежала на спине. Трава вокруг нее была примята. Колени у нее были согнуты, шпильки каблуков упирались в землю, а носочки торчали вверх. На ней была оранжевая футболка с изображением монстра, с клыков которого капала кровь, и узенькие джинсы, которые далеко не доходили до пупка. В пупке было кольцо. Левая ладонь покоилась на плоском животе, а правая лежала на лбу, как будто она проверяла, не горячий ли у нее лоб. Голова была повернута на бок. Помада вокруг рта размазана, а тушь с ресниц потекла тоненькими ручейками по впалым щекам. Волосы были растрепаны.
Из приоткрытого рта бежала струйка слюны. Девушка то и дело вздрагивала и начинала что-то бормотать. Но как Даша не прислушивалась,ничего не могла разобрать. Девчонки подошли и молча стали разглядывать пьяную девушку. Так глядят на обитателей клеток в зоопарке с интересом и в то же время с пониманием, что мы-то люди, а там за клеткой – нет. Ладно, валялся бы мужик, пацан в конце концов. В их школе взрослые пацаны пили пиво даже на переменах. А кто-тохвалился, что пьет водку. Тут всё ясно. Такое они уже видели не раз. Валяющихся пьяных мужиков, которые ничего в них, кроме страха и брезгливости не вызывали. И они старались быстро обойти их. Пацаны, когда напиваются, тоже становятся страшными и могут тебе сделать что-нибудь плохое, поэтому их тоже лучше обходить стороной, лучше уж не встречать их на своем пути. От таких только одни неприятности.
С пьяной девушкой, валяющейся под кустом, они столкнулись впервые. Ладно была бы еще бомжиха, но судя по тому, как она была одета, как выглядела да и сам возраст ее, всё говорило о том, что это вполне нормальная девушка. И татушка на животе недешевая.
– А может, ее напоили,– сказала Полина. – Ну, какие-нибудь пацаны или дядьки. Одна же она не могла тут сидеть и пить. И пустая бутылка всего одна из-под пива. С нее она не могла напиться. Ведь так же?
– Как это можно напоить человека? – усмехнулась Даша. – Вот если я не пью, как меня можно напоить? Я же не буду пить. И всё! Не будут же мне насильно вливать в рот? И ей никто в рот не вливал.
– Мама рассказывала, что у нее была подруга, которая не пила. Даже в рот не брала спиртного. Все пьют спиртное, а она какие-нибудь напитки или там чай, или кофе. И никто ее не мог заставить,– рассказывала Полина.
– Ну, вот видишь,– сказала Оксана, – никто же ее не мог заставить. Если я не пью водки, меня никто не заставит ее пить. А ты говоришь, что ее напоили. Если бы сама не пила, ее никто бы не напоил. Так же, Даша?
– Ну, ты слушай дальше! Был праздник. И ее решили напоить. Сговорились между собой. Ей наливали в бокал пепси-колу и немного водки добавляли так, чтобы она не заметила. Сначала она удивлялась, что у пепси-колы какой-то вкус не такой. Ей сказали, что это новая пепси-кола, она и поверила. Все пьют, кто водку, кто вино, кто пиво, а ей пепси-колу наливают. Все уже веселятся. И она стала веселиться. Все стали танцевать. И она танцует. Потом песни стали петь. И она поет. Еще несколько раз выпила свою пепси-колу и уснула. Прямо за столом.
Девушка замычала. Девчонки попятились назад. Первой остановилась Даша и рассмеялась. Подошла поближе к клёну.
– Вы что напугались, что она вас укусит? Ой, трусихи какие!
– Ага! – протянула Полина. – Пьяные, знаешь, какие могут быть. Вот у нас как-то был праздник. Я уже не помню какой. И тетя Лида была. Напилась вдробаган. Сначала орала, материлась, курила одну за другой. А потом побила тетю Люду. У той даже синяк был.
– Вот, Полинка, у тебя вечно какие-нибудь истории! – прошипела Оксана. – Прямо настоящий историк!
– Какие у меня истории? А?
– Какие-то ненормальные! Вот какие!
– А у тебя и вообще никаких нет! А говоришь!
– А вот и есть! – крикнула Оксана. – Еще какие!
– А чего ж ты тогда не рассказываешь? Потому что у тебя их нет.
– Я не…
Оксана осеклась, не найдя сразу что ответить. Но и промолчать она не могла. Тогда это была бы не Оксана.
– Потому что я скрытная. Да уж пойдемте, девочки, отсюда! Не насмотрелись что ли? Нашли на что смотреть! Фу!
Оксана, сморщив лицо, отвернулась. Но Даша строго посмотрела на подругу и сказала:
– А если ей плохо? Мы сейчас уйдем, а она умрет. Надо вызвать «Скорую помощь». Это наш долг.
– «Скорая помощь» не возит пьяных,– сказала Полина. – Однажды у нас был праздник. И тете Тае стало плохо. Она побледнела и упала прямо на пол. Все так перепугались. Забегали…
– Хватит! – хором простонали Даша и Оксана. – Достала своими историями. «У нас был праздник. И кто-то обязательно напился».
– Задолбала уже своими праздниками! – сердито сказала Оксана. – Праздничная вся такая!
– Ах так! – обиделась Полина. – Тогда я буду молчать. Вот даже захочете, чтобы я сказала, а я буду молчать. Вот так! Слова больше от меня не услышите! Умные какие! Я им рассказываю, как у нас было, а они не хотят слышать. Потому что у вас так не бывало! Вот вы и злитесь!
– У нас ни у кого нет телефонов,– сказала Оксана. – Как же мы позвоним в «Скорую помощь»? Да пойдемте уже, девочки! Меня будут ругать, если я поздно прийду. Дядя Костя не любит, когда я поздно прихожу. Вон тетенька идет! Давайте ей скажем!
Оксана показала на грузную женщину в длинной серой кофте, которая опускалась почти ей до колен. Она держала раздутый черный пакет. Значит, она шла из магазина. Женщина смотрела строго вперед, как будто впереди перед ней маячила какая-то заманчивая цель. А может, просто в той стороне был ее дом.
Девчонки побежали к ней, махая, чтобы она остановилась.
– Тетенька! Можно вас? – выкрикнули хором.
Женщина остановилась. Строго поглядела на них.
– Чего вам, девочки, надо? Чего это вы?
– Пойдемте с нами! Пожалуйста, пойдемте с нами!
– Куда это я должна идти с вами? – спросила она недовольным голосом и неприязненно оглядела девчонок. Да нет, выглядят вроде бы нормально.
– Туда вон пойдемте! Это очень надо!
Даша показала на старый клен, под которым был густой куст.
– И с чего это я должна с вами туда идти? Больно надо это мне.
Губы женщины вытянулись вперед. Видно, она еще что-то хотела сказать.
– Девушка там лежит. Прямо на землек.
– Как девушка? Как на земле?
Лицо женщины побледнело, губы втянулись назад и челюсть медленно стала опускаться вниз. Она напугалась.
– Это… она что мертвая: – шепотом спросила женщина. – Ах ты!
– Нет! Она не мертвая. Она пьяная лежит. А возле нее бутылка пива. И пахнет от нее водкой. Вот!
– Вы меня перепугали! Хотя я не видела, чтобы девки пьяные на улице валялись. Ну, мужики пьяные валяются – это сколько угодно. Ну, пойдем посмотрим на эту срамоту! Тьфу ты!
Они подошли к клену, под которым лежала девушка. Женщина наклонилась и близоруко стала всматриваться в лицо. Пакет она поставила возле ног. Из пакета выглядывал хлебный батон. Но были еще пакеты с чем-то.
– Это же Сонька Васильева! – вскричала женщина. – Наркоманка она, девочки. Лярва!
Кончик носа у нее презрительно задрался вверх. Губы искривились.
– Наркоманка? – воскликнули девчонки. – Ничего себе!
Про наркоманов они, конечно, знали. Да и кто про них не знает. Если по телевидению больше говорят про наркоманов, чем про ненаркоманов. Во всех классах, наверно, кроме первоклашек, в начале учебного года были проведены классные часы про наркоманов, поскольку это было обязательное требование сверху. Детям показывали презентации. А там такие страшные фото: наркоманы с темно-багровыми пятнами на ногах, дети-уродцы, которые рождались у наркоманов, наркоманы с ужасными лицами во время ломки. Бррр! Смотреть на это было очень неприятно. Тем более, что классные руководители говорили, что это не из фильмо ужасов, а реальные фотографии. Но ведь это же вроде нормальная девушка! Вон у нее какие стильные джинсики. Поясочек чуть выше бедер. И весь плоский живот с пупком, в котором колечко, обнажен. Не похожа она на наркоманку.
– Да она или колется, или нюхает, кто ее знает, – говорила женщина. – Ее даже один раз в реанимацию отвозили, откачивали. Ничего вот выкарабкалась. И опять за свое принялась. Она в Скупино в медучилище на фельдшера учится. Вот, девочки, какой у нас фельдшер скоро будет. Он нас быстренько всех вылечит на тот свет. Это что же творится! Ее саму надо лечить, шалаву чертову! Ох, детки пошли! Убивать надо! А родителям какое горе? Разве они ее для этого рожали, учили, кормили, воспитали? Вот так-то, девочки! Мать-то жалко! Переживает за дочь, плачет. А ей-то что материнское горе, шалаве чертовой? Убила бы!
Так, наклонившись, женщина долго стояла над девушкой, всматриваясь в ее лицо и как будто надеясь там увидеть нечто такое, что бы ей объяснило, почему же она такая непутевая. Наконец женщина выпрямилась и тяжело вздохнула, взяла раздувшийся пакет, посмотрела на него сверху, всё ли на месте. Мало ли что!
– Ну, ладно, девочки! Чего стоять-то? Идите, куда шли! Вас, наверно, давно уже дома ждут. А я зайду к Васильевым. Они недалеко от меня живут, через несколько домов. Скажу матери. Ой, горе-то ей какое! А этой-то что до материнского горя, шалаве чертовой! Убила бы!
Женщина снова наклонилась над девушкой и замахнулась свободной рукой, как будто хотела ее ударить. Но не ударила.
– Никогда, девочки, с этим делом не связывайтесь! Самое последнее это дело,наркотики-то! Жизнь свою с таких лет загубить! А если еще и родит какого-нибудь урода, шалава чертова! Учитесь хорошо! Маму с папой слушайтесь! Учителей слушайтесь! Они вас ничему плохому не учат. Только хорошему. Потом вуз закончите, замуж выйдите, деточки у вас будут. Всё будет хорошо! А у этой уже ничего хорошего не будет, шалавы чертовой! Убила бы!
Женщина заглянула в пакет, проверяя все ли на месте. Всё было на месте.
– Так, что, девочки, учитесь и слушайтесь взрослых. И не берите пример вот с таких, как эта, шалава чертова! Убила бы!
– Ну, мы пойдем? – спросила Даша. – А то нам домой пора. Итак уже долго идем. Дома, наверно, беспокоятся.
Даша просительно заглянула в глаза женщины. Она слышала, что по глазам можно узнать добрый человек или нет. У женщины были маленькие серые глаза. Они ничего не сказали Даше. Совершенно невыразительные глаза.
– Идите, девочки. Я скажу ее матери. Васильевы от меня через несколько домов живут. Вот снова радость-то матери. Я бы ее давно убила, шалаву чертову! Ишь развалилась! У!
Девчонки уже отошли на некоторое расстояние. Даша повернулась. Женщина снова поставила пакет возле ног, наклонилась над девушкой и рылась в карманах ее джинсов. Девушка не шевелилась.
– Шалава чертова! – крикнула Даша. – Убила бы!
Девчонки дружно захохотали. Женщина подняла голову. Пустырь закончился и снова началась улица, на которой стояли разномастные одноэтажные частные дома. Возле многих домов легковые автомобили. Чем лучше дом, тем круче машина.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ДУБРОВСКИЙ И ШАХТЕР
– Вместе весело шагать по просторам! – неожиданно запела Оксана. – По просторам! По просторам!
Голосок у нее был глуховатый. И как она ни старалась петь весело, получалось не очень весело. А как-то пугающе.
– Чего это ты? – удивились подруги. Они остановились и уставились на Полину.
Шла-шла, вроде всё нормально было. И вдруг запела? Но человек же не может ни с того ни с сего запеть прямо на улице? Где вы такое видели?
– Вот чего! Смотрите сюда живо!
Оксана сильно надула щеки. Глаза у нее округлились и казалось, что вот-вот они выскочат из орбит. Даша и Полина переглянулись между собой. Не заболела ли она?
Оксана затолкала указательный палец в рот, а потом резко выдернула его. Раздался громкий и сухой щелчок, как будто сломали о колено сухую ветку. Даша и Полина смотрели на подругу во все глаза. Потом громко рассмеялись. Как это замечательно получилось у Оксаны. Чпок! Подруга открылась для них с совершенно неожиданной стороны. Почему она раньше этого не показывала?
– Покажи еще! – попросила Даша. – Ну, пожалуйста, Оксаночка!
Оксана снова раздула щеки, затолкала палец и резко выдернула его. Чпок! Даже громче, чем в первый раз. Даже в ушах зазвенело.
– Офигеть! – восхитилась Полина. – Вот это класс!
И попробовала сделать то же самое. Раздула щеки, затолкала и выдернула палец. Никакого звука! Ни малейшего звука!
Даша и Оксана поморщились. Не умеешь – не дергайся!
– Полинка! Никакого чпока! Совершенно никакого чпока!
– А я что виновата? – обиделась Полина. – Ну, не получилось.
Даша тоже попробовала. Тоже никакого чпока. Может быть, у них пальцы не такие?
– Как это у тебя получается, Оксана? Вон какой громкий чпок! А у нас ничего, никакого чпока! – они смотрели подобострастно на подругу.
– Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка! – отбарабанила Оксана.– Мы рады вас приветствовать у себя на мастер-классе. Только, пожалуйста, будьте внимательны и отключите свои телефоны! Дядя Ваня всегда так говорил, когда что-нибудь показывал.
Подруги переглянулись. Это еще что за новости?
– Какой еще дядя Ваня? – спросила Даша. – Ты про него никогда не рассказывала. У тебя еще один есть дядя?
Оксана сконфузилась. Она и не собиралась им рассказывать о дядя Ване. Вот как-то само по себе вырвалось. И она себя сейчас корила за то, что такая несдержанная, не умеет держать языка за зубами. И кто ее тянул за язык?
– Никакой! – буркнула Оксана и отвернулась от подруг. Может быть, отстанут?
Запал веселья сразу в ней пропал. Ей больше совсем не хотелось надувать щеки и чпокать. Не будет же она каждому встречному и поперечному рассказывать, что когда-то дядя Ваня целых два месяца ходил к ним. Он работал таксистом и часто подвозил маму. В пятницу вечером он приходил, они сидели с мамой на кухне и пили пиво и водку, и часто и громко смеялись. Дядя Ваня был мастер рассказывать смешные истории и анекдоты. Тогда он оставался у них ночевать. Они крепко закрывали дверь детской, но Оксана все равно слышала, как они смеялись и барахтались и говорили разные нескромные слова. И Оксане было стыдно за маму.
– Опять своей лахудре сказал, что на рыбалку с ночевкой поехал? – смеялась мама. – Ведь так же?
Оксана не понимала, что можно делать ночью на реке, ведь рыбы не видно. И ночью рыба, наверно, тоже спит. Или жена дяди Вани не знает об этом?
– А куда же еще! Рыбалка – это святое! – смеялся дядя Ваня. И мама тоже заливалась звонким смехом.
– Смотри поймаешь когда-нибудь на свою удочку рыбку с тремя перьями! – весело говорила мама.
Они дружно хохотали. Иногда дядя Ваня выходил покурить.
Дядя Ваня был веселым. Он не знал, что это такое грустить и печалиться. И глаза у него были веселые. И улыбка никогда не сходила с его широкого лица. Говорить о чем-то серьзном он не мог. Оксану он почему-то сразу стал звать Шариком. Наверно, потому что у Оксаны круглые полные щечки. Ну, что? Она же не собачка. Только собачек называют Шариками. Это обидно всё-таки.
– Я не Шарик, а Оксана. Шариками только собак называют,– выговаривала она дяде Вася, когда он ее в очередной раз называл шариком.
Тот смешно округлял глаза. И делал удивленное лицо.
– Дядя Ваня смеется, – говорила мама. – Он всегда смеется.
– Ладно! Ладно! Не сердись! Больше не буду! Зуб даю! – клялся дядя Ваня, чтобы снова в следующий раз назвать ее Шариком. Делал он это вполне безобидно.
Оксана перестала обижаться. Ведь Шарики бывают еще и воздушными. И собачки они тоже симпатичные, если маленькие и не кусаются. Она тоже не кусается. И не очень большая. Ну, и пусть Шарик!
Еще дядя Ваня каждый раз приносил им, детям, шоколадки и конфетки. Мама очень редко покупала им сладости, потому что у нее постоянно не было денег. Поэтому каждому приходу дяди Вани дети радовались. И бежали к нему.
Оксана повернулась к подругам и тихо проговорила:
– У меня тоже долго не получалось, а потом само собой получилось. Даже не знаю как.
Чпокать ее научил дядя Ваня. Он умел делать много смешных вещей.
– Я вчера вечером дочитала «Дубровского»,– сказала Даша. Ей надоело чпоканье. В общем-то глупейшее умение. И зачем оно?
– Кого? – переспросили подруги. – Не поняли!
– По литературе сейчас же «Дубровского» проходим? Так же?
– Ну, проходим, – согласились они.
Хотя их совершенно не интересовало, что они проходят по литературе. Потому что по программе они ничего не читали.
– У нас никто не читает. Да еще и по литературе! – сказала Полина. – Так носят учебники на урок. Учитель спросит, мы найдем чего-нибудь прочитаем. А так не читаем. Больно надо!
– У нас тоже не читают,– сказала Даша. – Меня мама заставила. Сначала было неинтересно, а потом стало интересно. Когда Владимир Дубровский приезжает в Кистеневку и устраивает пожар. А потом, когда он убивает медведя, стало так интересно, я и дочитала до конца. Уже поздно-препоздно было, а я не могла оторваться, пока не дочитала.
– Что там про пожар-то? Сильный хоть был? – недоверчиво спросила Полина..
Недоверчиво, потому что она была уверена, что никто сейчас книг не читает. И поэтому восторг Даши она восприняла с некоторым недоверием. Если никто не читает книг, зачем вообще нужны эти библиотеки, книжные магазины, писатели, которые пишут книги? Ведь никто же не будет делать, например, мороженое, которое никто не будет есть? Делают мороженое очень сладким, каждое со своим вкусом и хочется все их попробовать. Зачем же писать книги, которые никто не будет читать? Еще и деньги платят людям, которые делают эти книжки. Лучше бы на эти деньги построили аквапарк в их городке. Она такой видела по телевизору.
Даша взахлеб стала пересказывать роман. Девочки замедлили шаг и продвигались теперь со скоростью , близкой к черепашьей. Они то и дело переспрашивали, уточняли детали. Так что пока они дойдут до дома Оксаны, она успела бы им пересказать даже «Анну Каренину», если бы, конечно, прочитала ее. Но и «Дубровского» им хватило с лихвой. Когда Даша дошла до того места, когда разбойники останавливают карету, в которой едет князь Верейский с Машей, и Дубровский говорит Маша, что она теперь свободна, а Верейский стреляет в Дубровского и ранит его, девчонки вовсе остановились и затаили дыхание. Теперь они боялись даже слово упустить.
Даша закончила свой рассказ. И протяжно вздохнула.
– А куда же подевался Дубровский? – спросила Полина. – Или он умер от ранения? Ему же нельзя было в больницу. Его бы арестовали.
– Ну, там неизвестно. Он простился со своими мужиками-разбойниками и ушел от них. Он же не хотел быть разбойником
– Куда? Куда он мог уйти?
– Откуда я знаю. Роман на этом заканчивается. Пушкин его не успел дописать, потому что его убили на дуэли. И роман при его жизни не опубликовали.
– Как? Пушкина убили? Вот же сволочи!
– И никто не написал продолжения? – спросила Оксана. – Ведь столько лет прошло!
– Ууу! –завыли Даша и Полина. – Оксанка! Ну, ты что совсем? Кто бы взялся писать вместо Пушкина? Это же Пушкин!
– Ну, а сам Пушкин? Ну, взял бы и дописал.
– Оксанка! Пушкина давным-давно уже нет. Он же не может мертвый написать продолжение своего романа. Понимаешь?
Оксана вздохнула и посмотрела тоскливо на подруг:
– Я бы прочитала продолжение. Честное слово!
– Ты сначала прочитай, что написано,– строго сказала Даша. – Это обязательно. По программе требуется. Или ты этого не знаешь?
– Наверно, прочитаю,– как-то неуверенно произнесла Оксана. – Вот только если время найду свободное. Почему бы не прочитать?
Оксана была твердо уверена, что свободного времени на чтение у нее уж точно никогда не найдется. Но не могла же она об этом сказать Даше. Что бы о ней подумала подруга? Что она дура какая-то?
Солнце уже дошло до середины зенита и начало потихоньку катиться в сторону запада. Возле дома с зеленым сайдинговым забором стояла иномарка. Рядом корова, которая размеренно жевала жвачку и тоскливо смотрела в одну ей понятную даль. Картинка получилась великолепная! Век нынешний и век минувший. Девчонки остановились и рассмеялись. Почему-то это зрелище поразило их.
– Корова сторожит машину,– сказала Оксана. – Чтобы ее не угнали.
– Нет! Это гаишник! Он ждет, когда хозяин машины выйдет из дома, чтобы оштрафовать его за парковку в неположенном месте. Видишь, какой у него взгляд?
Это уже Полина. Настала очередь Даши. Она на некоторое время задумалась. Что бы такое выдать?
– Это, девочки, бензоколонка. Точнее молококолонка, потому что иномарка ездит на парном молоке. Экологически чистом топливе.
И снова смех. Корова не обращала на них никакого внимания.
– Да пойдемте уж, девочки, – сказала Оксана. – Хватит вам стоять!
Действительно, надо идти. Если они будут останавливаться перед каждым домом, то и до глубокой ночи не разойдутся по домам. А уже пора!
– А ззнаете, девочки! Нам на русском языке Ирина Николаевна дала задание написать стихотворение о каком-нибудь городе,– сказала Даша. – У нас был урок по риторике.
– О каком? – спросила Полина. – Городов же много!
– Ну, можно о своем. А можно о другом, где ты бывала. В гости, например, ездила.
– А зачем это?
– Будут издавать книги стихов о городах Сибири. Стихи должны быть школьников. А не взрослых.
– И что дальше?
– Ну, я написала. Там должна быть рифма и всё такое. Пришлось мне попотеть.
– А! ну, молодец!
Они прошли еще несколько шагов молча.
– А хотите я вам прочитаю свое стихотворение? – спросила Даша.
Ей очень хотелось прочитать.
– А ты его что помнишь наизусть? – спросила Оксана.
Оксана подозрительно покосилась на подругу. Стихи давались ей с трудом.
– Ну, конечно же! Это же я сама написала! Как же я могла его не запомнить! Ну, слушайте! Мы прошлым летом были в Междуреченске у тети Наташи. Мне очень понравился этот город и я написала о нем. Ну, вот! Слушайте!
Даша остановилась. Не могла же она на ходу читать стихотворение.
– Шахты. Разрезы. Здесь очень много угля.
Шахтеры трудятся, не оставляя ни дня, ни ночи.
Трудный день у шахтера сегодня, как и вчера.
Шахты – не шутки вам, ребятня! Это трудно очень!
Утро. Пора шахтеру на шахту.
Шахтер собирается, не забывает, конечно, и шапку.
Выходит из своего дома шахтер второпях.
Семью свою таит в теплых воспоминаньях.
Берет шахтер в руки огромный молот.
Стучит по стенам черным вполуоборот.
Уголь камнями валится в ноги его.
Уголь хороший. Лучше, чем прежде.
Смена закончена. Шахтер, помылся, идет домой.
Бежит он, торопится быстрей к семье своей.
Завтра у шахтера наконец-то будет выходной.
У шахтера дух всегда самый боевой.
Дома ждет с нетерпением шахтера родная семья,
Мама, жена дочка и сыновья.
Накормят его, напоят, спать уложат.
Любит очень шахтер дома ночевать.
– Ты это сама сочинила? – воскликнула Оксана. Глаза ее округлились. Ей не верилось.
– Да! – кивнула Даша., довольная. – Сама!
– Ничего себе! Прикольно! Вау!– восхитились подруги.
Вот и дом Полины. Старый большой дом, оббитый кровельным железом и покрашенный в зеленый цвет. Высокий деревянный забор почернел от старости и непогоды. Возле дома была высокая деревянная пристройка в два этажа. На первом этаже была летняя кухня, баня, дровенник, углярка, кладовая, а на втором – висели банные веники,стояли коробки и ящики с разным хламом. Полина открыла калитку, но заходить во двор не стала. Остановилась и поглядела на подруг.
– Ну, ладно, девочки! Пока! До завтра! Завтра увидимся снова.
– До завтра, Полина! Пока! Не скучай!
– Погодите, девочки! Постойте! – крикнула им вдогонку Полина. – Да погодите же!
Даша с Оксаной вернулись. Полина стояла возле калитки.
– Никого нет дома. Замок. А я не хочу сидеть дома одна. Это так скучно. Не люблю быть одной.
Даша с Оксаной подошли к калитке и заглянули. На дверях веранды висел замок. На крыльце не хватало одной доски.
– Давайте посидим, девочки? – спросила Полина, заглядывая им в глаза.
– Ну, не знаю даже,– протянула Оксана. – Мне некогда особо рвссиживаться! Меня дома ждут.
– Конечно, посидим! – согласилась Даша. – У меня сейчас всё равно никого нет дома. Тоже одной сидеть.
Они сели на скамейку, стоявшую вплотную к забору. Скамейка была оббита клеенкой.
– Надо было семечек купить,– сказала Полина и вздохнула. – Щелкали бы сейчас сидели. Время быстре прошло!
– А знаете, девочки, у меня на той неделе было свидание, – как-то равнодушно проговорила Оксана, как о чем-то обыденном, покачивая ножкой.
Даша с Полиной переглянулись и поглядели на Оксану. Лицо Оксаны было совершенно спокойным и каким-то равнодушным, как будто она сейчас сказала не о свидании, а о том, что на завтрак откушала манной каши. Разве так об этом говорят? Об этом кричат!
– Врешь ты всё! – хором воскликнули Даша и Полина. В такое они не могли поверить.
– Ни капельки! – совершенно спокойно ответила Оксана. – Больно надо мне врать! Вот еще! С чего бы я врала!
– Ты бы всю неделю трындела об этом! Все уши бы прожжужала! – возбужденно воскликнула Полина. – То мы тебя не знаем!
Она посмотрела на Оксану чуть ли не с ненавистью. Ври, но знай меру!
– Больно мне надо! – отмахнулась Оксана. – Зачем мне врать?
– Но почему ты ничего не рассказывала? Объясни, пожалуйста!
– Вы не спрашивали, вот я и не рассказывала. Чего бы я рассказывала, если вы не спрашивали? Может, вам это неинтесно.
– Как мы могли спросить, если мы не знали об этом? – со страстью проговорила Даша, махая перед собою ладонями. – Вот ты сама только подумай, ну, как мы могли спросить? Мы же не знали!
Оксана погрузилась в раздумье и через некоторое время пришла к выводу, что Даша оказалась права. Они, и в самом деле, никак не могли спросить ее о свидании, о котором ничего не знали. «Я как-то об этом не подумала»,– мысленно укорила себя Оксана. Она вздохнула и отвернулась.
– Но вот сейчас же я рассказала,– стала оправдавываться Оксана, повернувшись снова к ним.
– Да ничего ты не рассказала,– прошипела Полина. – Ты только сказала, что у тебя было свидание, а ничего не рассказала. Каждый может сказать «у меня было свидание», и ничего не рассказать.
Ох, и противная эта Оксанка! Порой она становится невыносимой, и ее хочется ударить. Что за человек?
Оксана схватилась за край скамейки, она болтала ногами и мечтательно смотрела вдаль. Полинин дом был угловый , и со скамейки открывалась вся улица до пересечения. Пешеходов не было.