Прежде всего, атланты и гиперборейцы, соревнуясь друг с другом в создании новых колоний, были, по-прежнему, очень ограничены в людских ресурсах, создавая свои поселения иногда из двух-трёх десятков островитян, и даже только по одной этой причине не могли они, так сказать, объять необъятное. А во-вторых, они могли (и так, скорее всего, и было) договориться между собой не трогать этот континент, обладающий уникальной флорой и фауной, сохранив его как загадку природы или – правильнее будет сказать – как явную демонстрацию способности Всевышнего к созданию абсолютно любых форм живой материи и использования для этого естественного отбора и эволюции как нужных Ему инструментов. Но не более того…
Надо также заметить, что гиперборейцы и атланты могли в те времена воспринимать Австралию только как чудо Всевышнего, потому что атеистов среди них быть не могло. Посудите сами: ведь они буквально только что были поставлены перед фактом своего создания посланцами Всевышнего, и никакие наши сомнения, обусловленные временным и информационным разрывом и явным противоречием между научными фактами и религиозной мистикой, им были неведомы. И, стало быть, вполне могла в те времена быть подписана ими конвенция о категорическом запрете какого-либо внешнего вмешательства в природу этого континента, представлявшего собой загадку Бога для людей.
Коснувшись темы сплошной религиозности колонистов, мы не можем не увидеть огромной разницы между нашей робкой верой в Бога и их полной уверенностью в Его существовании. И тут сам собою возникает каверзный вопрос: как же это они – казалось бы, обязанные иметь тот уровень морали, который должен был бы у них быть обеспечен полученным совсем недавно ими духовным багажом от лучших из учителей, каких только можем мы себе вообразить, – как они смогли настолько погрязнуть во взаимной злобе и ненависти, что почти полностью уничтожили друг друга? Вопрос не праздный; и не только прискорбный случай с Авелем, не только Каинова печать на челе человека, который ведёт уже на многие миллионы счёт своим жертвам, даёт на него ответ, а и коренное зловещее противоречие между духовным багажом человека разумного и его разумом и инстинктами дикаря, трагически берущими зачастую мгновенный перевес.
В те стародавние времена, в самом начале развития людей это можно было бы посчитать чем-то неизбежным – чем-то вроде дани первобытному началу с характерной склонностью к вспышкам неконтролируемой ярости. Но можно ли и сейчас, в наше время, всё тут списать только на эту причину, хорошо зная, что кровавые войны в наши дни возникают явно из холодного расчёта – и лишь потом начинают нарастать, доминируя над моралью и разумом, мощные чувства? И не надо ли нам здесь потому копнуть несколько глубже, что во все времена и во всех случаях находилась (и находится!) всему своя конкретная причина?
Особая причина, которую никак нельзя списать на некий неустранимый в земных условиях дефект нашего сокровенного устройства, а объяснить можно только нашей духовной ленью, которой предаёмся мы обычно без угрызений совести и без видимых для себя последствий. И самая пора нам задуматься о тончайшей разнице, которую упорно не хотим мы замечать: разнице, лежащей между самой горячей нашей верой в Бога как в воплощение Добра и Гаранта спасения всех праведников, и непреклонным нравственным законом в душе, которым нам всем давно пора бы обзавестись. Мы увидим тогда, что Всевышний явно предусмотрел получение нами нужного Ему результата – через установление нами для себя внутреннего полностью осознанного запрета на убийства и аморальные поступки, а не через бесконечное ожидание того, что, явившись с небес, преобразит нас волшебным образом Бог-Отец. И пока мы это не осознаем – мы не сможем выйти из ставшего для нас привычным порочного круга.
Конечно, о необходимости нравственного саморазвития известно нам давным-давно, но как же становится обидно, когда подумаешь о том, что от совершенно удивительной судьбы мечтающее о ней впустую человечество отделяет всего одна – вполне преодолимая – грань, не имеющая под собой никакой мистической подоплёки!
Но вернёмся к «осколкам» рассеявшегося почти по всей земле задолго до ужасного взрыва нашего острова и отметим, что даже в наиболее крупных из них, имевших до катастрофы вполне процветающий вид, не было после этих трагических событий никакой возможности для скорого возрождения науки и техники Атлантиды довоенного уровня. Специфика колоний и острый дефицит обученного трудоспособного населения, проявившийся теперь в ещё большей степени, чем до войны на острове, не только не оставляли надежд на сохранение высокого качества жизни колонистов, но с полной очевидностью предрекали им скорое сползание с вершин цивилизации к почти что первобытному существованию.
Нельзя сказать, что колонистам приходилось всё начинать с нуля, но имевшихся у них обрывков знаний – при почти полном отсутствии средств производства – хватало теперь лишь на то, чтобы будоражить воображение и пробуждать мечты. Основными задачами являлись сохранение костяка колонистов, превращаемого в особую касту, восстанавливающую и умножающую знания, обучающую своё потомство и наиболее способных из неожиданно (каким-то, прямо скажем, чудом!) проявивших склонность к обучению дикарей, возрождение в колониях самого необходимого производства на основе имевшихся примитивных ремёсел и обеспечение безопасности племени. Пока ещё лишь племени, потому что до построения мощных государств должны были теперь пройти многие, многие тысячелетия.
Ведь мы хорошо представляем себе, что металлургия, например, могла бы тогда начать возрождаться только с самых примитивных плавок и получения металлов и сплавов в очень небольших количествах, потому что, если и оказывался среди колонистов человек, имевший достаточно полное научное представление обо всём процессе, начиная с поиска залегания руд и заканчивая всеми тонкостями выплавки и обработки металлов, то, чтобы построить хотя бы очень небольшое предприятие, ему потребовались бы кадры того уровня подготовки, что появились… только через семь тысяч лет развития второй земной цивилизации. Легко нам понять и то, что племя, выплавившее металл и начавшее производство из него оружия и всех необходимых в быту изделий, не только получало тогда преимущества перед другими, но и оказывалось в окружении чёрной зависти и злобы такой степени концентрации, которая приводила иногда к полной гибели первопроходцев.
«А куда же девалось то оружие и оборудование, те вещи и предметы, что должны были, безусловно, быть и после войны не могли не остаться у колонистов?» – спросите вы. Да были, конечно же, у первых колонистов и электростанции, и всё, что обеспечивает наш комфорт сегодня, и оружие было; но вся цепь высокотехнологичных предприятий, которая необходима для производства патрона, подшипника, утюга… и прочих изделий, была стёрта с лица земли вместе с островом Атлантида, на котором и была сосредоточена, за исключением небольших учебных цехов в колониях, вся промышленность островитян.
Долго ли может проработать электростанция без запчастей? Сколько нужно столетий, чтобы все по разным причинам переставшие служить вещи превратились в труху и исчезли? Ответы на эти вопросы мы можем получить при желании; и очень хорошо – на примере развития нашей цивилизации – мы представляем себе ту бездну времени, что проходит от создания первой плавильной печи или же кузницы до организации современных нам производств. Давайте же представим себе и то, что у колонистов довольно долгое время должны были быть в достаточном количестве и изделия из металла, и металлолом, из которого можно было ещё долго выковывать в примитивных кузницах (которые, получается, появились у колонистов гораздо раньше, чем возникли у них первые плавильные печи!) те изделия, в которых появлялась нужда. Но с течением столетий эти остатки металлоизделий и металлолом должны были неизбежно подойти к концу – и вот тогда-то и появилась необходимость вспомнить, как и где можно добыть руду и как соорудить примитивную плавильню, которой пользовались люди до создания домен и мартенов ещё очень долгое время.
Я хочу сказать этим, что основы знаний, полученных когда-то людьми на Атлантиде, никогда не исчезали, как не может исчезнуть само Познание, а, вначале сохраняясь среди колонистов, а затем среди жречества – из едва-едва тлеющих порой, как угольки в потухшем костре – возрождались они и, представляя собой надёжный фундамент, давали возможность человеческому гению вновь «изобрести» то, что, наверняка, было изобретено уже нашими невообразимо далёкими предками во времена первой и второй земных цивилизаций. И вы меня ужасно огорчите, если вдруг вообразите, что это сам Озирис-Прометей показывал когда-то аборигенам, где и как правильно устроить плавильную яму, чем и как загрузить её, чтобы выплавить чудного звучания колокол или большого калибра пушечный ствол; он никогда не давал знания на столь примитивном утилитарном уровне.
Примитивизацией полученных когда-то от него знаний и нравственных норм занимается человек, что приводит его к большим, очень большим и… грандиознейшим неприятностям! И не решайте, прошу вас, заранее для себя, что в случае ядерной войны, каким-то чудом выжив, вы тут же поспешите, пока свежи они в вашей памяти, возрождать высокие технологии и будете… «рассекать» земное послевоенное пространство на джипе, а не на колеснице. Ибо после такого апокалипсиса никто никуда не спешит, а вся ваша энергия, если удастся вам уцелеть, будет направлена только на то, чтобы выжить самому, обходясь без электричества, газа и водопровода, и продолжить свой род. Впрочем, обо всём – по порядку!
В очень плохом положении оказались небольшие экспедиции, которые теперь были полностью отрезаны от крупных баз. Через некоторое время дикари, не находя более подтверждения божественному происхождению элиты, правящей ими, истребили мужскую часть экспедиций в тех колониях, где подвели меры безопасности, и жёны островитян достались теперь самым сильным из дикарей. Тут уже эти женщины ощутили себя Евами в полном соответствии смыслу известного нам мифа: дать своим новым детям знания и воспитать их – значило лишить их рая, а оставить их в «темноте» не позволял им «Змий-искуситель».
Читатель легко поймёт, насколько просто было судьбе, выражаясь фигурально, потушить эти возникавшие таким образом слабенькие «огоньки» Прометея. Хотя некоторые из них со временем развились в сильные племена, обладавшие примитивным знанием, ставшие настоящим бичом древних государств и в конце концов погубившие их – разгромив их армии, разрушив города и уничтожив касты жрецов, особо ненавистных варварам, которых приводили в ярость непостижимые для них мудрость и знания, комфорт и высшая организация жизни сумевших добиться успеха соседей.
Можно увидеть в этом Божью кару за насилие островитян над дикарками и наглое себе присвоение ими роли богов, но давайте будем следовать логике. Если бы Всевышний хотел воспитывать людей неотвратимостью своих наказаний за проступки, то логично было бы сразу уничтожить оступившихся столь серьёзным образом колонистов – молнией, или потопом, или извержением вулкана, или землетрясением, или же другими стихийными бедствиями, всегда, по мнению человека, имеющимися в распоряжении Высших Сил. А тут потомки одних были убиты через сотни лет, других – через тысячи. Где же воспитательный эффект? Получается, что произошедшие несчастья – вовсе не кара свыше, а следствие логики событий, предопределённой стилем поведения и ошибками человека. И давно уже замечено, что беспрестанные кровавые войны и стремление к созданию сверхоружия не могут не вести нас (в том числе совершенно невинных и протестующих!) к самоуничтожению.
В чём действительно можно увидеть волю Бога, так это в ограничении Им нашей возможности использования полного потенциала нашего мозга. Мне кажется, что это было сделано Всевышним для того, чтобы процесс нашего нравственного самосовершенствования, который мы откладываем на потом, не был бы так трагически, как в предыдущий раз, опережаем нашими успехами в создании различных видов вооружений; чтобы у нас оставалось время, нравственно созрев, понять, что смысл нашего создания Богом вовсе не в нашем стремлении достигнуть максимального комфорта и удовольствий, променяв не только чистоту, но и саму жизнь окружающей нас природы на прогресс и его плоды, – смысл в чём-то ином.
А если я попал в своих рассуждениях не туда, и это ограничение, которое существует де-факто, задумано для иных целей, то – для каких? Ведь гибель повторных государств атлантов и гиперборейцев – теперь уже почти через восемь тысяч лет развития, но в такой же по накалу ненависти братоубийственной войне – и наше сегодняшнее – через двенадцать тысяч лет после второй катастрофы – опасное зависание на грани ядерного конфликта показывают нам, что и десяти процентов мощности нашего мозга, наверное, для нас многовато. Но опустить планку ниже этой метки, рискуя сделать нас идиотами, значило бы исказить смысл всего проекта.
В то же время мы видим, что, хотя традиционно в обществе гораздо меньше желающих развивать свой мозг и творческие способности, чем качать мышцы, но пределов здесь, как и в спортивных тренировках, нет – и современная наука достигла поистине фантастических высот, открывающих нам невиданные ранее горизонты. Так что мы не можем заподозрить, что нас хотели бы ограничить в развитии интеллекта, навсегда обрезав нам именно этот путь. И одновременно нам становится всё ясней, что в нашей наивысшей точке развития людям придётся снова держать экзамен безо всяких подсказок и корректировки свыше, которые – в «момент истины»! – не предусмотрены и совершенно невозможны. И если Высшей Силой задуман для нас ещё не один экзамен, то нам-то, нам-то… не пора ли нам спохватиться именно сейчас! И вспомнить о нравственном законе, данном нам изначально.
На этой печальнейшей ноте подошли мы, между прочим, к, возможно, единственному научному доказательству участия Бога в нашей судьбе и Его любви к нам. Ибо – кто же ещё может держать планку ограничения для нашего мозга, достоверно установленного наукой? И сделано Им это, вероятнее всего, для того, чтобы мы смогли успеть вместо очередной сверхбомбы изобрести могучий стимул для взлёта морали. И, конечно, ничто не может быть в этом случае более действенным, чем данные людям давным-давно Заповеди, исполнение которых нами, если мы заставим себя вспомнить их сейчас, вполне способно помочь нам предотвратить очередную гибель цивилизации. Возможно, последней, так как оружие наше уже столь чудовищно мощно, что, по оценкам учёных из многих стран, в случае возникновения тотальной ядерной войны шансов на выживание не будет у всего человечества.
…Разве смерть наших родных и близких может быть нам безразлична?
Читатель, мне кажется, вполне уже может представить себе, как в течение многих тысяч лет – в непрестанном соперничестве и войнах между атлантами, гиперборейцами и варварами – происходил процесс становления новых государств и их развитие, сопровождаемые гибелью старых объединений племён и народов. Как потом – в результате войны с применением уже и ядерного оружия – исчезли навсегда почти все эти называемые иногда по старой памяти Новой Атлантидой и Новой Гипербореей государства, находившиеся как на всех почти континентах, так и на крупных островах; и как потом лишь немногие из оставшихся в живых благодаря крепости пирамид колонисты второй волны смогли вновь создать жреческие касты – сначала в Египте, а затем и в ряде других чудом уцелевших остатках государств практически полностью погибшей второй земной цивилизации.
Может быть, я чересчур сконцентрировал информацию о периоде в восемь тысяч лет в предыдущем абзаце, и надо подробнее остановиться как на деталях жизни колонистов и их воспитанников, так и на причинах, по которым их застарелая неприязнь закипела и взорвалась. Но надо заметить, что я не склонен останавливаться на тех деталях их жизни, которые легко можно вообразить, основываясь на нашем богатейшем опыте, – и потерять из виду основную тему, отвлекаясь на увлекательные сюжеты и оживляющие картинки жизни наших предков. Разумеется, атланты и их прямые потомки не могли внешне не отличаться вовсе от своего окружения в Египте и от нас тоже, учитывая необычность их происхождения и достаточно долгий прямой контакт с Детьми Бога; но нас должно интересовать не это, а прежде всего то, каким же образом злоба, ненависть и агрессивная жадность, погубившие когда-то атлантов, отлично сохранившись и перетекая из столетия в столетие, несмотря на наше внутреннее их отторжение и неприятие, остаются и сегодня присущими даже наилучшим из нас?
Господа! Если начинать нам отсчёт от момента гибели второй Атлантиды – а никакой другой точки отсчёта у нас нет, – то получится, что и двенадцать тысяч лет не смогли нас вразумить. И дело тут не в том, что некий мистический срок сейчас подходит к своему концу, а в наших ужасных традициях, которые обрекают нас на решение главных наших проблем силовым путём.
Были ли среди верхушки Древнего Египта – и через многие века после апокалипсиса – прямые потомки атлантов? Если судить по форме черепов некоторых из найденных археологами мумий, а также по сохранившимся изображениям фараонов и жрецов, то характерная удлинённость задней части черепа может намекать нам о наличии в те древние времена какой-то особой породы человеческой, которая могла вести своё происхождение как раз с того самого острова. Хотя мы и сейчас иногда встречаем людей с несколько удлинёнными затылками… – но это явно не та порода, и не ищите здесь какой-либо связи с атлантами, тайный чей-то замысел или цель: их нет!
Но почему, уцелев тогда сами и сохранив научную информацию, ограничились они возведением пирамид, огромных изваяний и величественных храмов, а не стали возрождать науку, технику, высокие технологии? Может быть, потому, что двух предыдущих почти всё истребивших войн оказалось им достаточно, чтобы образумиться? Наверное, так это и было. Получается, что пришло к ним отрезвление после кровавого пира, горчайшее из возможных, пришли страх и желание пожить на земле в своё удовольствие самим и избавить от угрозы самоуничтожения будущие поколения. Пускай не удалось запугать варваров гигантскими сооружениями, и периодических нападений полудикарей не удалось избежать, но стрелы, мечи и копья, атаки боевых колесниц и всё сметающих на своём пути боевых слонов – это всё-таки не метание с неба сверхмощных атомных бомб, после разрывов которых не остаётся ничего живого.
Во время ужасной катастрофы на острове Атлантида сдвиг тектонических плит, произошедший, по-видимому, от взрыва гравитационной бомбы, стёр с лица земли всё живое и все сооружения, а хлынувшая следом бушующая вода смыла и затопила всё, что ещё оставалось на поверхности. И, таким образом, никаких следов цивилизации, кроме редких обрывков знаний у первых колонистов, не осталось тогда вовсе. Иной характер носила вторая война между атлантами и гиперборейцами; и хотя выходит, что почти все государства обеих сторон были уничтожены тогда полностью, но на территории Египта удалось атлантам не только уцелеть, но и сохранить достаточно большой объём разнообразной информации.
Безусловно, главную роль при этом сыграли пирамиды, которые вряд ли строились единственно с целью спасения в ядерной войне: они являлись – как и другие огромные сооружения и рельефные изображения различных символов, размещённые на гигантских площадях, и громадные скульптуры на острове Святой Пасхи, ориентированные на одну кому-то хорошо известную точку на небе, – немым призывом к покинувшим землю астронавтам и выражением крайней тоски по «золотым временам». Так или иначе, а именно в пирамидах, на мой взгляд, удалось уцелеть некоторым потомкам выходцев из Атлантиды.
Конечно, после долгого периода полной заброшенности многие пирамиды могли обветшать или даже превратиться в руины и потом ещё не раз ремонтироваться и перестраиваться, прежде чем кому-то из фараонов пришло в голову оборудовать в большой пирамиде усыпальницу для своего забальзамированного тела, чтобы в таком виде «дождаться» возвращения всемогущих астронавтов, способных, как они были уверены, оживить любой труп и вдохнуть в него душу. Постепенно это вошло в моду, и не только фараоны и главные жрецы, но затем и вельможи помельче и просто богатые люди стали строить себе ещё при жизни усыпальницы и оплачивать будущее бальзамирование. То, что вера в возможное воскресение существовала за много тысяч лет до единственного достоверно известного нам воскресения Иисуса Христа, подтверждают нам и легенда об Озирисе, и другие легенды и сказания.
Но почему же атланты исчезли с лица земли, почему вымерли? Мне кажется, что после двух почти полных самоуничтожений, после осознания своей всеобъемлющей вины перед Отцами своими и из-за непонимания того, как и чем эту вину искупить, впали они в столь глубокую депрессию, что больше жаждали смерти, чем жизни. Моё предположение в некоторой степени подтверждает и этот престранный культ мёртвых, воцарившийся на очень долгие времена в стране бога Атона. Всё-таки – бога Солнца, а не преисподней.
***
Должны ли мы быть благодарны последним атлантам, однажды решившим уничтожить всю научно-техническую информацию? Конечно, энтузиасты науки и – особенно – ценители романтики поиска всяческих тайн не могут быть довольны их решением, но, по-моему, после двух ужасающих катастроф, о которых, в отличие от нас, прямые потомки атлантов знали решительно все детали, жрецов вполне можно понять. Да и наше время, благодаря их решению, длится уже на четыре тысячи с лишком лет дольше. Понятно, кроме того, что, уничтожая до этого бережно хранимые ими книги, кассеты, диски с записью поистине бесценной научной информации, полученной ещё от астронавтов, и знаний, добытых самими колонистами в результате тысячелетних изысканий, древнеегипетские жрецы заботились об отдалённом будущем всего человечества, а не о своём или даже своего потомства, так как очевидно, что потребовались бы многие и многие столетия на воссоздание довоенного уровня высоких технологий.
Хотя нужные знания и были тогда сохранены в достаточном объёме, но требовалось ещё родить, воспитать и обучить не одно поколение тех, кто смог бы разобраться в имеющемся объёме информации, построить заводы и фабрики и потом работать на них, производя качественный продукт. И всё это, как убедил жрецов бесценный жизненный опыт предыдущих двух попыток, всего лишь для того, чтобы, пройдя через очередной этап бурного развития новой цивилизации, вновь погибнуть в страшной ядерной войне.
И, наверное, потомки атлантов решили тогда, что вместо старого своего метода – прививки высоких знаний на дикий подвой – нужно попробовать гораздо более медленный, но зато, как им представлялось, и гораздо более безопасный способ постепенного развития науки и культуры и начать их теперь уже ненавязчивое распространение с самых азов, которые будут затем развиты естественным образом теми, кто получил часть начальных знаний до войны и остался жив. Но теперь мы уже хорошо можем видеть, что на самом деле это дало нам только отсрочку. И дело тут вовсе не в том, будут ли знания получены человечеством в течение нескольких веков, или пройдёт свой путь цивилизация к их вершинам за двенадцать тысяч лет, а только в том, сможет ли человечество, подходя к пику своего развития, понять, что его (человечества) дальнейший путь возможен только в том случае, если христианская мораль в душе человека будет сильнее, чем бушующие в нём страсти.
Кроме библиотеки художественной литературы и учебников, которые могли дать знания уровня средней школы, были сохранены знания по технологии обработки камня и некоторые знания, необходимые жрецам, чтобы управлять народом. Сохранены были сведения, раскрывающие тонкости создания разумного человека Высшей Силой, и кое-какая тщательно зашифрованная информация высшего порядка. Ещё жрецы бережно хранили знания по астрономии, так как свято верили в то, что развитие этой науки позволит им когда-нибудь вновь связаться с покинувшими когда-то Землю безо всяких объяснений и обещаний Детьми Бога.
Были ли во время той войны где-нибудь ещё в мире, наряду с египетскими пирамидами, другие хранилища информации? Ведь есть явные признаки существования древних поселений колонистов на американском континенте и на территориях большинства государств Европы и Азии. Мне кажется, было бы ошибкой предположить, что уцелевшие жрецы всех стран могли после столь ужасной войны договориться между собой об уничтожении знаний, которые привели цивилизацию к такому страшному концу… А если бы что-то и было где-то ещё – не в Египте – спрятано, то непременно было бы оно за эти тысячи лет кем-нибудь обнаружено и обнародовано.
Но почему колонии атлантов, основанные ими на американском континенте, так сильно отстали в своём развитии от европейского уровня жизни, что испанцам их жители показались полудикарями? Я думаю, дело в том, что не только все колонисты-атланты погибли там в войне, но и наиболее «продвинутая» часть их учеников была уничтожена сразу после катастрофы массой недовольных, как той ужасной войной, так и колонизацией их атлантами. То есть вечная «темнота и косность», воспользовавшись гибелью своих просветителей, попыталась освободиться от Познания навсегда, но вместо этого оказалась навечно в плену полузнания, обернувшегося, с одной стороны, кровавым мракобесием, а с другой – вечным покорным и трепетным ожиданием возвращения своих богов.
Остались ли в живых после войны у них достаточно грамотные специалисты по основным направлениям науки, техники и производства? Возможно, что они в небольшом количестве и были – и было в первое время кому и в телескоп посмотреть на звёздное небо, и сложную операцию сделать, и какие-то необходимые расчёты математические произвести; а больше всего сохранилось строителей и мастеров по обработке камня и резьбе на нём, так как именно этому обучали в первую очередь тех полудикарей, которые получили Познание самого первого – начального – уровня. Это-то искусство и сохранилось очень надолго, тогда как более сложные виды деятельности, выходящие за рамки ремёсел, требовали наличия не только учителей высшего уровня, но и способных воспринять эти высшие знания учеников, которые появились (благодаря египетским инъекциям основ наук в известные им по довоенной географии страны) даже в Европе и Азии, как мы видим из нашей истории, лишь относительно недавно.
Поэтому во всех видах сложной деятельности (сохранившихся кое у кого каким-то образом) остатки знания начали постепенно исчезать вместе с последними их носителями. И всё, что пытались ещё по памяти повторять полудикари (рассматривая в телескоп небо, пытаясь запустить в работу станок или желая сделать сложную хирургическую операцию), превратилось во всего лишь пустую и бессмысленную имитацию тех процессов, которые весьма долгое время ещё помнили они как дающие очень нужные всем результаты. Даже письменность на долгое время прекратила своё существование, потому что исчезла бумага и те, кто мог её произвести.
И тут нам самая пора обратить внимание на то, что в том городе Древнего Египта, который был построен в форме треугольника в дельте Нила и прозван людьми «золотым», потому что, по свидетельствам современников, крыши и стены его домов были выложены листами чистого золота, так сиявшего под лучами солнца, что у местных жителей постоянно из глаз шли слёзы, – в том самом городе, столь знаменитом, что о нём ходили легенды, жрецы местных храмов предлагали приезжим зевакам и купцам приобщиться к чтению неких древних текстов, которые они хранили в храмах. Поэтому в те баснословно давние времена торговцы, кочевники или путешественники, которые были любопытны, знали грамоту и не ленились, могли познакомиться с литературой атлантов и колонистов, а также получить некоторые первичные знания по математике, физике и астрономии.
Я думаю, что золотые украшения города Он были в нём именно для того и заведены, чтобы привлечь туда как можно больше людей со всего света. Людей, конечно же, способных не только оплатить многомесячные путешествия, но и получить у жрецов тот максимум знаний, который им позволял усвоить их собственный уровень развития. Такой способ передачи древних знаний был тогда придуман потомками атлантов вместо жёсткой колонизации, принесшей, в итоге, как они полагали, всеобщую гибель. Да и сил у египтян было уже маловато, чтобы распространять цивилизацию прежним способом. Хотя есть признаки того, что египетские жрецы в благоприятные для этого периоды посылали во многие известные им по довоенной географии страны Европы и Азии свои миссии с просветительской целью. А в Америку, надо заметить это, плыть на ладье по бурным водам было далеко и опасно. И неизвестно было – что там ждёт миссионеров, и можно ли будет им вернуться назад…
Учитывая то, что носителей высших знаний становилось в Египте всё меньше и меньше, слишком большим оказывался для них риск отправиться в такую даль. Вот и сохранилась в этой дали такая престранная смесь из признаков былой очень древней высокой культуры и бросающегося в глаза примитивного быта, несколько осложнённого горячей верой индейцев в прямое руководство с небес, получаемое ими от своих богов – как им казалось – в обмен на кровавый ритуал жертвоприношений, повторяющихся до наступления явлений природы, которые их шаманами могли бы быть истолкованы как знамения, дающие им прямые указания к нужному в этот момент действию.
Ничего похожего на эту культуру мы не наблюдаем на других континентах, даже в наиболее удалённых от Египта странах, с которыми – хоть и реже, чем с ближними соседями, – но контактировали всё же просветительские экспедиции египтян. Как, скажем, происходило в Индии, где фараон Рамзес, пославший туда образовательную миссию, объединился через несколько тысяч лет в одной молитве с Христом: «Харе, Кришна! Харе, Рама!» Произошло это, конечно, уже после появления в Индии монахов-христиан, труды которых – увы! – закрепились там лишь в легендах, несколько изменивших на свой лад смысл христианства и преобразивших в сознании местных жителей деву Марию и Христа в девушку Деваки и бога Кришну.
Образовательные миссии египтян в Китае и Индии можно смело назвать одними из самых удачных их экспедиций, в результате которых были созданы очень мощные и быстро развивавшиеся восточные государства, распространявшие, в свою очередь – но не бескорыстно, как египтяне, – воспринятые ими знания и культуру на прилегавших к их странам территориях. И не только ближних, но и достаточно дальних, как, например, в случае захвата племенем кельтов острова Британия. Почему же не сделали этого греки или египтяне раньше?