Сказитель Вечности

Во имя Эгорана

Не все демоны одинаковые.

Не все они бесчеловечны и, конечно же,

далеко не все они между собой в ладу и согласии.

Например, за этой историей мне было наблюдать

немного неприятно…

«И поднимется кровавая луна, и разверзнутся небеса, и раздастся оглушительный рёв, сплетённый из криков невинных, и прольются реки крови. Когда Демон Луны Саронор произнесёт имя своего Господина, когда души, что ждут на небесах будут вынуждены страдать в геенне огненной, тогда мир погрузится во мрак и власть над жизнью людской будет вручена владыке тьмы и страданий…»

Трактат о силах тьмы. 1638г.

Саронор. Забавно. Я не слышал этого имени примерно с тех самых пор, когда вышла эта писанина. Да и само понятие «Демон Луны» сейчас звучит как присказка из фэнтезийного романа. Помешанные на религии всегда веселили своими домыслами и пророчествами, вне зависимости от того, в какого бога они верят. Произнесу имя своего Господина? Серьёзно? Со времён сотворения мира надо мной не властвовал даже Создатель… Да и конец света? Самая скучная затея, которую можно себе представить.

Зачем я вообще достал эту книгу? Захотелось вспомнить прошлое?

Статный мужчина, на вид которому было не более сорока, в строгом тёмно-сером, практически чёрном, костюме стоял около книжной полки, сделанной из массива красного дерева, казалось, пару веков назад. Он держал в руках потёртый фолиант, а его серые, словно пепел, глаза смотрели сквозь время и пространство, куда-то в самую глубь сознания вселенной. Медленно, словно боясь кого-то спугнуть, он поставил книгу на её место и направился к выходу.

Какой прекрасный день. Всегда любил прогуляться в лучах предполуденного солнца, смотря на ускользающие жизни проносящихся мимо лиц. Я любил делать это сто лет назад, любил и тысячу. Да что греха таить, я любил такие прогулки ещё задолго до появления тех самых лиц… Правда, в те времена я гулял не один.

Он вдруг остановился и посмотрел в небо.

Линара. Истинный демон луны. Та, сияние чьего сердца заставляло ночное светило озарять мир добрым и тёплым светом. Я не знаю, сколько тысячелетий минуло с тех пор. Когда и почему я вообще занял её место? Как хорошо было гулять вместе с ней…

Он посмотрел на свою ладонь. Он чувствовал в ней пальцы своей остроухой принцессы ночи, единственная, кто понимала его, принимала его, любила его… Он всё ещё помнил запах её серебристых волос. Даже сейчас, спустя добрую сотню тысяч лет с того момента, как она покинула этот мир.

Что же за напасть такая? Почему каждый раз, когда я выхожу гулять, я снова и снова вспоминаю те дни. Неужели за столько времени нельзя было пережить всё это? Вот люди. Живут до смешного мало. Одна сотня лет на брата, и это в лучшем случае. Но за этот кусочек они успевают прожить эпоху, прочувствовать весь спектр чувств и эмоций. Кто-то добивается успеха, а кто-то падает на самое дно и влачит там внизу своё жалкое и бессмысленное существование…

– Подайте Христа ради! – раздался хриплый голос откуда-то снизу.

– Подать? – в голосе сквозило непонимание, – Зачем?

– Как же зачем, уважаемый? Мне есть не на что! – опешил бездомный.

– Ты знаешь, – в глазах проскользнула заинтересованность, – есть у меня идея получше. Ты же в курсе, что у тебя рак?

– Да что вы такое говорите? Помилуйте!

– Значит, не в курсе. Ну, теперь ты знаешь, – милая улыбка коснулась уст, – жить тебе осталось всего ничего, два с половиной года. Я могу сделать так, чтобы это время было не просто потрачено впустую где-то в канавах и ночлежках, а принесло пользу.

Мгновение молчания. Глаза бездомного судорожно бегали из стороны в сторону, пытаясь зацепиться за что-то, что поможет ему осознать происходящее.

– Что скажешь?

Ещё несколько мгновений тишины…

– Звучит прекрасно, – в голосе бездомного читались надежда и сомнение.

– Ну, вот и договорились.

Мужчина присел, сделал глубокий вдох, молча встал и, не оборачиваясь, пошёл дальше. Бездомный лежал на земле. Жизнь покинула его тело.

Сколько у меня было? Сто четыре? Значит теперь сто шесть с половиной. А этот бедняга не будет корчиться от боли во время рождественских морозов, пытаясь уснуть на теплотрассе. И после этого меня называют демоном? Да я сама благодетель!

Лёгкая ухмылка тронула лицо.

Надо выпить кофе.

Уютная кофейня на первом этаже трёхэтажного здания, которому, судя по всему, было не менее двух сотен лет. Мужчина вообще любил предполагать возраст всего, на что он смотрит. Видя, как развивалась человеческая культура, как сменялись принципы и стиль архитектуры и ремёсел, делать подобные предположения становилось достаточно легко.

Юная девушка бариста источала красоту, нежность, страсть. Любой, увидев её, растаял бы и пожелал, как минимум спросить номер телефона. Да вот только она и десятую долю была не так красива, как Линара.

А что, если это не так? Может быть, за столько лет мои воспоминания смазались, и я рисую себе неземную красоту, которой никогда не существовало? Строго говоря, она на самом деле была внеземной, но это ведь просто фигура речи…

Вкусный кофе. Надо запомнить это место. И интерьер тут неплохой.

В конце концов, то, что мужчина был демоном со многими тысячами лет за спиной, не должно было означать, что он не должен любить вкусные напитки. В каждом городе, куда он приезжал проживать новую жизнь, он регулярно подмечал такие вот места.

– Приветствую, Саронор!

– И тебе не хворать…

Высокий худощавый мужчина в клетчатом костюме, с тростью и в котелке. Его улыбка сквозила болью и злостью, но изо всех сил старалась быть добродушной.

Эгоран. Властитель преисподней. Люди, скорее всего, сочли бы нас родственниками. Чем-то вроде братьев или, на крайний случай, отца с сыном. Но Эгоран был сущностью совершенно иного порядка. Он властвовал над душами, повелевал жизнью и смертью, перекраивал миры. Лучше его этим занимался разве что сам Создатель. Сравнивать нас, это всё равно, что рассуждать о родственности императоров и шимпанзе. Странный визит. Что ему от меня нужно? И всё-таки… вкусный кофе.

– Чем обязан?

– Ты же знаешь, кто я?

– Конечно. Хоть мы и виделись последний раз тысяч пятьдесят лет назад, но эту «улыбку» я не забуду.

– Обидно. Мне казалось, что с тех пор я научился улыбаться получше, – лицо его не изменилось вовсе.

– Отнюдь.

– Столько лет коту под хвост.

– Ты же пришёл не улыбку обсуждать, верно? – он сделал глоток и медленно поднял взгляд.

– Конечно – конечно. Знаешь, последние пару-тройку тысяч лет я пытаюсь набрать определённое число душ у себя в царстве. Догадываешься зачем?

– Хочешь реванш?

– Совершенно верно. Но в этот раз я решил поступить умнее. Хочу сначала захватить землю. И потом, имея в распоряжении и ад, и мир живых, думаю, поработить небеса будет сущим пустяком. Планы грандиозные, понимаю, но я не прошу тебя в них участвовать. Однако от помощи бы не отказался.

– Меня всё это не интересует.

Хорошее здесь место, уютное.

– Так я и не рассчитываю на заинтересованность! Понимаешь. Прежде чем я смогу открыть врата ада и выпустить оттуда всех, кем управляю, мне нужно набрать армию в определённое число душ. Создатель – тот ещё шутник, понавешивал условий, которые, как ему кажется, невозможно выполнить. И ведь он прав, – кривая гримаса, что должна была стать ухмылкой, искривила его лицо. – Последние две тысячи лет я только и стараюсь, что пополнить запасы, но проклятый обмен душами, отпущение грехов, перераспределение грешников. В общем, как ни стараюсь, ничего не получается. Напрямую влиять на живых и просто убить пару миллионов людей я не могу, хоть и старался. Два года назад заключил контракт с малахольными недоносками. Надоумил их выпустить в мир смертельный вирус. И что ты думаешь? Выпустили. Люди мрут, а у меня всё ещё недостача! И вот, сижу я на своём адском троне и рассуждаю: как же мне быть, и тут вдруг чувствую прекрасную демоническую магию. Думаю, кто же мог сделать что-то столь элегантное? Смотрю, а это ты! Подумать только: избавил от страданий бездомного! – это он сейчас улыбнулся? – Демон, который раньше отправлял ко мне души целыми деревнями и даже городами!

– Мне всё это больше не интересно.

– Понимаю! Поэтому у меня есть чем тебя замотивировать!

– Ты ничего не можешь мне предложить.

– Ошибаешься.

Улыбка насекунду стала даже естественной, он перестал скрывать злость, что через неё сочилась.

– Имя Линара тебе о чём-нибудь говорит?

– Хватит врать! – cтук удара кулаком по столу заставил постояльцев вздрогнуть и оглянуться.

– У демонов нет Души! Не надо вешать мне лапшу на уши.

– О-о-о-о нет-нет-нет-нет-нет! Тут ты сильно заблуждаешься! То, что ты не можешь вдохнуть душу демона, ещё не означает, что у демона её нет. Просто, хм, ваши души находятся на другом уровне мироздания. И для них даже есть отдельный ад! Там, правда, правлю не я, есть другой, менее амбициозный товарищ, но…

Он снял котелок и медленно положил перед собой на столе, а сам уселся поудобнее, скрестив пальцы в замок перед лицом.

– Так уж случилось, что ад для демонов был создан позднее, когда уже появились люди и было принято решение, что их надо как-то разделить друг от друга. До этого же момента все сущности попадали в моё царство. А так как Линара покинула свою бренную оболочку задолго до появления на этой планете людей, то и душа её прикреплена к единственному на тот момент аду.

– Ты лжёшь.

– Увы и ах, но ложь претит самому моему существу.

– Я не хочу разговаривать дальше на эту тему, – мужчина заметно нервничал. Он сдерживался из последних сил, чтобы не сорваться на крик. – Или ты сейчас начинаешь рассказывать о погоде, или я допиваю кофе в одиночестве, – процедил он сквозь зубы.

– Второй вариант мне подходит. Погода в аду, знаешь ли, не меняется. Я вернусь завтра, наверняка тебе будет мне, что сказать.

Мерзкий тип. Я уж и не помню, чтоб мне хоть кто-то мог испортить настроение, но у него получилось прекрасно. Думаю, стоит заказать ещё кружечку кофе и успокоиться. Милая девушка. Жаль. Всего десять лет. Надеюсь, они будут яркими.

Ночь нагнала сон сразу после заката. Яркий сон. Красивый сон. Там была она. Линара бегала по лугу средь цветов. Красивых и опасных. Такие не растут на земле уже многие века. А раньше… Раньше из этих цветов мы плели венки. А лесные звери обходили их стороной, ведь на земле не было тогда ничего более ядовитого.

Красивый, но беспокойный сон. Ведь там была она…

Мёртвые умеют приходить во снах. С любой стороны, как из рая, так и из ада, но вот только душам, что заперты в преисподней, чаще всего нет времени на прогулки по чужим снам. Неужели он сказал правду, и все эти годы, века, тысячелетия её душа жила в аду? Я не могу в это поверить…

– А придётся! – Эгоран сидел на краю кровати, положив ногу на ногу.

– Тебе не кажется, что врываться в чужую спальню без спроса – это странное поведение?

– Ну, мы тут сейчас будем планировать уничтожение мира, неужели такие формальности тебя смутят? – он игриво наклонил голову набок.

– Чего ты от меня хочешь?

– Всё просто: мне нужны души. Пара миллионов за один раз будет более чем достаточно.

– Я не делал ничего подобного уже очень давно.

– Я знаю! Я знаю! – тон был успокаивающим и понимающим. – Раньше, как было прекрасно: из-под твоего крыла моя армия пополнялась сразу целыми поселениями! Поселения тогда, правда, были значительно меньше. Но что сейчас? Один-два человека в пару-тройку лет. Да и то, просто чтобы продлить себе жизнь. К тому же такие «мученики» обычно попадают вовсе не в мои чертоги.

– Но ты же понимаешь, что далеко не все, кого я смогу лишить жизни, отправятся к тебе?

– О! А это я продумал. Всё, что нужно – это внести толику ритуальности в происходящее. Просто скажи, что приносишь их мне в жертву, и все они автоматически попадут в мои владения.

– Я не знаю…

Смущение и страх. Желание и скорбь. Жалость и отчаяние.

– Не буду навязываться. Подумай над моим предложением. Оно не особо имеет срок давности, но всё же, хотелось бы хотя бы в ближайшие пару десятков лет. Уж очень я устал ждать.

Прогулка сегодня не была такой радостной. Мало было визита этого интригана, так ещё и погода подвела. Низкие серые тучи не прибавляли радостного настроя.

В центре города возвышался старый собор, с которого было видно всё вокруг. Поднявшись туда и взирая на копошащихся где-то там внизу десять миллионов человек, он вдруг замер.

Да, я умею вдыхать жизни людей. Да, я занимался этим раньше постоянно, но мной двигала боль где-то внутри. Сейчас боль совсем другая. Она вовсе не просит чужих жизней себе на обед. Она просит лишь одну. Это будет её последняя трапеза.

Он сделал глубокий вдох.

Во имя Эгорана…

Небесный скоротеча

Так далеко в прошлое я стараюсь

не заглядывать. В те времена

происходило слишком много интересного.

Сложно выбрать, какую именно историю

стоит увековечить.

Но об этом случае меня попросили рассказать…

Поздним вечером первого дня месяца кукушки юный Ольв Лейвсон возвращался домой мимо причала. Солнце клонилось к закату, озаряя золотым светом дома небольшого портового городка и играя волшебными искрами на поверхности воды.

Ольв остановился, посмотрел по сторонам и, поняв, что спешить домой всё равно нет никакого смысла, подошёл к берегу фьорда, сел лицом к закату и свесил ноги вниз. Утром ему снова нужно было ехать в соседнее поселение. «Самая скучная работа в мире!» – как он сам говорил про то, чем зарабатывает на жизнь. Приземный посыльный. Взять свиток у одного и отнести другому. Забрать в ответ свёрток, привезти обратно. На один заказ уходит, в лучшем случае, целый день, а иногда и вовсе приходится ночевать где-то в лесу по дороге. Но какой есть выбор у сироты без хотя бы каких-то навыков?

Всего в тридцати локтях слева от Ольва с края скалы выдвигалась небольшая пристань. Около неё парила маленькая лодка. Изящная, с резным носом в виде головы дракона. От днища судна до моря было не менее двух саженей. Даже самый смелый прилив не заставлял водную гладь приблизиться к этому причалу.

Из портового склада вышел статный мужчина с шикарной бородой. На нём красовались чёрные кожаные доспехи, украшенные узорами тонкого серебра. «Небесный фельдъегерь, – подумал Ольв. – Когда-нибудь и я поступлю в службу гонцов ярла парящих островов. Когда-нибудь… Где только взять денег на лодку из эфирного дуба? Лучшие фельдъегери сначала ходят в непрерывные набеги, чтобы накопить золота. Но, когда-нибудь…» Понаблюдав за тем, как лодка с гальюнным драконом взмыла к облакам, Ольв поднялся и направился домой.

Ранним утром юный посыльный вышел из старого покосившегося домишки на краю деревни и пошёл к ратуше. Сегодня должен быть какой-то большой заказ. Придётся плыть на корабле в соседний фьорд. Хоть какое-то разнообразие. Мир вокруг играл всеми оттенками зелени. Подумать только, всего неделю назад сошёл последний снег, а сейчас уже казалось, словно и не было зимы. Старики говорили, что мир просыпается тогда, когда драконы выходят из спячки. Вот только беда в том, что последних драконов видели лет триста назад. И это если верить скальдам. Но времена года продолжают меняться и по сей день.

– Идём за мной, Ольв, – прорычал грузный советник ярла Сигурд Добрый. – Сегодня очень важный заказ, свёрток необходимо отдать лично в руки ярлу Одмару.

– Да, конечно, – гонец поплёлся за советником.

– Не боись! – остановился Сигурд, вдруг. – Я тебя немного застращал, но всё не так ужасно. Просто очень важное письмо. Но ты ещё не запорол ни одного заказа, да и плыть тут совсем недалеко. Прибудешь, отдашь, подождёшь ответа, вернёшься. Два-три дня, и будешь дома. Зато жалованье как за неделю.

– Да я и не волнуюсь, – спокойно ответил Ольв, – всё нормально.

– Ну и славно! – советник широко улыбнулся и пошёл дальше.

Выйдя из ратуши с небольшим свёртком в руках, посыльный сразу отправился к водной пристани. У причала стоял небольшой драккар, на котором суетилось около десятка человек, а у самого трапа стоял широкоплечий воин в чешуйчатой броне с меховым воротом. За его поясом виднелся изящный топорик, а в руках он держал глиняную кружку с горячим травяным отваром. Длинная борода то и дело поднималась от резких порывов ветра, а на лысой голове, покрытой татуировками, проскакивали блики солнца.

– Это ты Ольв? – громко рявкнул воин, перекрикивая шум от суетившейся команды.

– Да! – ответил посыльный, пытаясь подражать манере разговора собеседника, но его голос сорвался на глупый визг.

– Не дрейфь! Ольв – сильное имя! Я – Бъорн. Мы считай с тобой как братья! – и он зычно расхохотался, запрокидывая голову назад.

– Ага, – неловко пробормотал гонец.

– Поднимайся, – воин подтолкнул посыльного в плечо в сторону трапа, – выходил когда-нибудь в море?

– Не приходилось, – Ольв неловко озирался.

– Ну, правил тут особенно нет, но если решишь поблевать, то за борт! А то заставлю драить палубу. Ну и, желательно, в воду не падать. Обычно это плохо заканчивается…

– Понял, – в глазах Ольва промелькнул страх.

– Да не боись! Чо тут плавать-то? Щ-щас между скал выйдем, обогнём мыс Тролля и, считай, на месте. День пути, не больше.

– Хорошо, куда мне себя определить?

– У кормы есть лавки, садись туда. Там должны верёвки валяться, лучше привяжи себя. Так, на всякий случай.

Ольв сделал всё как было сказано. «Объяснил бы кто ещё как узлы вязать», – пробормотал посыльный себе под нос, пытаясь обвязаться льняным канатом.

Драккар плавно вышел между скал и направился к мысу Тролля. Огромная скала, похожая на застывшее во времени древнее существо. Скальды пели, о древнем тролле Ингваре. Брошенный своей возлюбленной, не смог найти себе места в этом мире и просто превратился в камень.

Путешествие проходило тихо и размеренно. Ветер благоволил путникам, и парус не обвисал даже на минуту. То и дело вокруг сновали бородатые моряки, каждый в плечах был как два Ольва и ростом на две головы выше. Шикарные, заплетённые в косы волосы у всех, кроме капитана, как на подбор. У кого-то были выбриты виски, кто-то покрыт татуировками с рунами и защитными знаками. Все они не производили впечатление мирных торговцев.

К вечеру Ольва начало клонить в сон. Спать сидя на скамье – не самое удобное занятие, но усталость, однообразие вокруг и постоянная качка сделали своё дело.

Проснулся гонец от криков моряков и больно бьющей в лицо воды. Не сразу удалось понять, что случилось: люди вокруг носились, спускали парус, проверяли скарб, прикреплённый к бортам. Один из моряков подбежал к Ольву, дёрнул за верёвку, которой тот был привязан и, убедившись, что она держится нормально, убежал на другой край судна.

– Боги за что-то разгневались на нас, – прокричал Бъорн, подойдя к юному пассажиру, – шторм налетел внезапно и нас унесло в открытое море.

– И что теперь делать?

– Да, собственно, ничего особенного. Сейчас встанем на вёсла и вернёмся к берегу.

На этих словах капитал отправился к носу драккара. Ольв вцепился в канат обеими руками и посмотрел за борт. В какой-то момент он готов был поклясться, что видел огромные горящие холодным голубым светом глаза, взирающие на него из-под толщи чёрной морской воды. Ещё через мгновение он увидел гигантский чешуйчатый хвост, покрытый острыми шипами. Драккар сотрясло, словно от удара о риф. Моряки засуетились, переваливались через борт, чтобы понять, что произошло. Ещё один толчок. Ольв снова проверил канат. Всё хорошо. Немного успокоившись, юный гонец посмотрел за борт. В этот момент драккар затрещал. Волна в два человеческих роста высотой накрыла палубу, разбрасывая вещи и людей. Ударив Ольва в грудь, толща воды на несколько мгновений лишила его возможности дышать. Доска, к которой была прибита лавка, не выдержала такого напора и вырвалась из палубы, отправив и Ольва и скамью в свободный полёт. Один из моряков попытался схватить пассажира за ногу, но в руках у него остался только башмак.

Ольв очнулся от первых лучей солнца и резкого порыва холодного ветра. Он лежал на каком-то пустынном берегу. Вокруг не было видно никого и ничего, кроме разбитого ящика и лавки, к которой гонец всё ещё оставался привязан.

Ослабшими пальцами он развязал канат, попытался встать и осмотреться. Не увидев ничего полезного, решил, что нужно идти вглубь земель. Всё тело болело, мышцы ныли, а даже самый лёгкий ветерок пронимал сквозь мокрую одежду до самых костей. Ольв снял оставшийся башмак, привязал его к поясу и поковылял в сторону леса. Там можно было хотя бы попытаться укрыться от ветра и у юного посыльного оставалась надежда, что где-то за деревьями должно быть хоть какое-то поселение.

Зайдя поглубже в чащу, Ольв снял с себя рубаху и портки и отжал их, на сколько хватило сил ослабших пальцев. Хорошенько отряхнул от налипшего песка, соли и остатков воды. Даже похлыстал вещами о ствол дерева, а затем оделся вновь.

Пробираясь через лес уже второй час и не найдя никаких признаков людей, гонец начал отчаиваться. За вчерашний день он съел всего пару кусков сушёного мяса, а сегодня и вовсе не выдалось шанса отведать даже этого. Ольв остановился чтобы размять уставшую спину и перевести дух. Последние пару лет он жил без родных и привык, что иногда не приходилось есть по несколько дней, но после шторма, когда всё тело болит, хотелось перекусить хоть чем-нибудь. Как на зло, на дворе ещё даже не осень, когда можно было бы набрать грибов с ягодами. Ольв решил сделать ловушку из веток и травы, чтобы поохотится. Через полчаса в руках у него красовалась небольшая аккуратная клетка. Только вот, чтобы хоть кого-то в неё поймать, нужна приманка…

Ещё почти час потратил он на поиски, когда, наконец-то, под слоем прошлогодних листьев смог отыскать несколько желудей. «Ну, – вздохнул он, – если никого не поймаю, съем их сам».

Найдя укромное местечко за упавшим деревом, юный гонец разместил жёлуди на полянке, сверху на палочку поставил клетку, а от палочки протянул нитку, вытащенную из рубахи. На приманку за долгое время позарилось только пара ворон, да и те в последний момент улетали. Но вот, когда Ольв уже стал засыпать от голода и скуки, прибежала довольно крупная белка, которая, кажется, даже не заметила, что над ней захлопнулась ловушка. За время блужданий по лесу, кремень и кресало, что лежали в мешочке, привязанном к поясу Ольва, уже высохли и он мог попытаться разжечь костёр. Найдя место, где в округе не было кустов или деревьев, гонец попытался обустроить костровище. Он не нашёл достаточно камней, чтобы обложить место со всех сторон и просто решил выкопать ямку поглубже, но, вышвырнув очередную горсть земли, заметил сильную сырость. В этой части леса грунтовые воды оказались очень близко к поверхности. Ольв забыл, что хотел развести костёр, он начал остервенело копать всё глубже, в надежде добраться до заветной влаги. Наконец, когда яма была уже достаточно глубока, а гонец окончательно устал, он заметил, как вода медленно, очень медленно, стала наполнять выкопанный им колодец. Посыльный медленно опустил сомкнутые ладони и зачерпнул немного воды. Холодной, грязной, но такой вкусной. Повторив это движение ещё несколько раз, он, насилу вспомнил, зачем вообще начал копать. Обустроил костёр в паре локтей от источника живительной влаги и приступил к готовке.

Наконец, поужинав жареной на костре белкой с травами и желудями, Ольв обустроил себе место для ночлега, уложив на землю подстилку из веток и листьев. Опыт ночёвок в лесу не прошёл даром.

На следующее утро юного гонца разбудили хлопки какой-то очень крупной птицы, что пролетела прямо над верхушками деревьев. “Не думал, что кто-то может быть столь огромным, – пробормотал он, – хотя, могло просто спросонья показаться.”

Хорошо выспавшись и отдохнув, сегодня Ольв шёл гораздо бодрее. Сложно сказать, какое расстояние он преодолел. Может одну, а может и пять вёрст, но лес всё же закончился. Перед ним открылся край скалы, из-за которого раздавались странные, неясные звуки, похожие на смешение клёкота очень больших птиц и рокота катящихся вдалеке камней. Заплутавший посыльный сделал ещё несколько усилий, чтобы подняться к краю уступа, и его взору открылась чудеснейшая долина. Ольв не мог поверить своим глазам: до самого горизонта, повсюду, насколько хватало глаз, из земли поднимались невысокие скалы, испещрённые гнёздами драконов. Величественные крылатые ящеры то и дело перелетали из одного гнезда в другое. В центре долины было что-то вроде площади и некоторые из уже почти забытых людьми существ собрались там.

– Чужак! – голос был настолько громким, что ударил Ольву по ушам. – Кто ты и зачем явился в наши земли?

– Я, – посыльный замялся и стал смотреть по сторонам. Никого не увидев, продолжил неуверенно, – заблудился.

– Ты, – обладатель голоса словно засомневался в ответ, – пойдёшь со мной. Совет решит, что с тобой делать.

В этот момент из-за скалы показался огромный иссиня-чёрный дракон, который показал Ольву направление кивком головы, а сам взлетел выше: «Иди прямо к площади. Я за тобой наблюдаю!».

Гонец поискал глазами возможность для спуска и заметил, что чуть поодаль слева от того места, где он стоял, склон обрыва был даже чем-то похож на настоящую тропу, пусть и чересчур крутую. Аккуратно спустившись, хватаясь руками за торчащие кусты и тоненькие деревца, Ольв направился вглубь долины.

Драконы, мимо которых проходил человек, смотрели на него с удивлением, подозрением, кто-то даже со страхом. Ни один из них, и это можно было сказать наверняка, не был рад видеть его здесь. Дойдя, наконец, до площади, где сидело пятеро, судя по всему, самых древних драконов, Ольв остановился. В это же мгновение рядом с ним с грохотом приземлился стражник.

– Это что-то новенькое, Браг, – прошипел один из членов совета, – зачем это здесь?

– Я не знал, что с ним делать, – смущённо ответил тот.

– Сжечь, съесть, что угодно. Нам оно тут зачем? – вмешался второй.

– Но, – стражник явно не знал, что сказать, – это же человек! Разве мы не должны узнать, как он нашёл наши земли? А что, если за ним придут другие?

– Не придут! – вмешался Ольв, – Простите меня, что перебиваю. Я правда здесь не по своей воле. Вчера был шторм, меня выбросило с драккара, а утром я уже проснулся на берегу, здесь неподалёку. Мне просто хотелось найти людей, узнать, где я, поэтому я и пошёл через лес.

– Шторм, говоришь? – голос дракона, что сидел в центре, показался очень приятным и добрым.

– Да. Очень сильная буря.

– А не видел ли ты чего-то странного во время этой бури?

– Вообще-то, – Ольв задумался, – мне показалось что я видел под водой светящиеся синие глаза.

– Съёрмур, – сказал ящер вполголоса.

– Подождите, – удивлённо проговорил гонец, – вы говорите о великом морском змее?

– Ну, формально он дракон, хоть и отрёкшийся от нашего общества многие сотни лет назад. Но да, люди называют его Морским змеем. Он регулярно устраивает шторма. Это у него развлечение такое.

В это время вокруг площади собиралось всё больше драконов. Разных цветов, размеров и возрастов. Все проявляли живой интерес к такому необычному допросу.

– Тем не менее, – вмешался дракон, который до этого молчал, – Съёрмур делал это последнюю тысячу лет и продолжит и следующую. Вопрос сейчас более насущный: что делать с человеком?

– Казнить, вроде как, – начал центральный ящер с добрым голосом, – не совсем правильно, ведь он явился сюда без злого умысла. Но и отпускать – плохая идея. Вдруг ему удастся запомнить дорогу.

– Сожрать его и дело с концом! – рявкнул советник, что первым заговорил со стражником Брагом.

– Умерь свою кровожадность, Снор, – спокойным менторским тоном проговорил центральный дракон.

– Если вы переживаете, – Ольв сделал шаг вперёд, – я могу просто остаться жить с вами. Мне нет никакой нужды возвращаться к людям. Меня там ничего не держит.

– Справедливый вариант, – дракон посмотрел на соратников, словно ожидая их реакции, – однако, – он сделал глубокий медленный вдох, – жить в нашем обществе тебе тем не менее не будет дозволено. Отправляйся на скалы или к побережью и там обустраивай себе жилище.

– Я понял, – в голосе бывшего посыльного звучало разочарование.

– Браг, проводи его до края долины.

– Слушаюсь! – чёрный дракон указал жестом головы Ольву направление, а сам взмыл в небо.

На обратном пути взгляды были уже не так разрознены, по большей части они казались жалостливыми, грустными. Думаю, даже драконы понимали, что человеческий ребёнок, пусть и подросток, с большим трудом сможет выжить в одиночестве в лесах, без провизии, оружия или, хотя бы, инструмента. Поднявшись на ту скалу, с которой Ольв впервые увидел долину, он оглянулся и глубоко вздохнул.

– Тебе запрещено возвращаться в долину, человек, – проговорил тихо Браг. – Если ослушаешься, тебя казнят.

– Я понял, – грустно ответил гонец, – спасибо хоть не сожрали.

– Я, – чёрный дракон сомневался, стоит ли говорить, но всё же решился, – не знаю, почему старейшины не сказали, но здесь есть заброшенное человеческое поселение. Последний человек там умер лет сто назад, но, может быть, ты сможешь найти что-то полезное.

– А где оно? – оживился Ольв.

– Отсюда иди прямо на север, – дракон указал куда-то в сторону дальнего края долины. – Вот за тем холмом. Не знаю, как далеко это по человеческим меркам. Но как по мне, очень близко, – сказал Браг и собрался улетать.

– Подожди, – остановил его юный посыльный, – Спасибо! Подскажи пожалуйста, а как так получилось, что драконы знают человеческий язык?

– А мы и не знаем! Мы передаём лишь свои мысли. Каждый их слышит теми словами, что ему известны.

Чёрный дракон улетел в сторону центра долины, а юный Ольв направился строго на север, как ему и посоветовал стражник Браг. Идти пришлось очень долго. Да, крылатый ящер преодолел бы этот путь, в худшем случае, за пару минут. Человеку же, да ещё и по лесной чаще, пришлось добираться до самого заката. Ольв старался не останавливаться, чтобы лечь спать хоть в каком-то подобии жилища, а не в лесу.

В вечернем полумраке не удалось разглядеть селение подробно, но ближайшие дома, на удивление, хорошо сохранились и выглядели так, словно последний человек покинул их не сотню, а всего пару лет назад. Ольв не стал проходить слишком глубоко, а зашёл в ближайший дом. Небольшой, но крепкий, с каменным основанием и бревенчатыми стенами. Хорошей, дощатой крышей. «У нас в таких жили только богатые воины», – подумалось вдруг, ему.

Дубовая кровать в углу комнаты оказалась ещё цела. Тряпки, лежащие на ней, давно истлели, но шкуры на стене сохранились довольно неплохо. Не обращая внимания на то, что весенние ночи ещё бодрили свежестью, Ольв лёг спать, не разводя огня в очаге. Так хорошо он не спал, пожалуй, даже у себя дома. В полной мере выспавшись и отдохнув, ранним утром бывший посыльный медленно поднялся и сел на краю кровати. Первые лучи солнца осветили дом. Небольшой, но очень уютный. Убрать паутину, вытереть пыль да выкинуть старые тряпки и можно жить. Осталось решить вопрос с пропитанием и пресной водой. «Наверное, – подумал Ольв, – стоит стать охотником. Кто б меня ещё научил. На одних белках я долго не протяну».