Другая земля. В.И.Т.А.

2

Первое, что услышал Зум ещё до того как окончательно вышел из липких объятий сна, это доносящиеся снаружи странные звуки, отрывистые и громкие, чем-то похожие на удары металла по дереву. Однако, это больше походило на звук, издаваемый каким-то существом нежели на технический шум. Медленно встав, стараясь не производить лишних звуков разбуженный неспешно зашагал к выходу. До запирающего металлического барьера оставалось шагов пять, как вдруг голос подал костюм.

– Далеко собрался? —

– Ты слышишь это? – Вопросом на вопрос ответил носитель.

– Да. И что ты собрался предпринять по этому поводу? —

– Нужно разведать что это.-

– Замечательно. И как ты намерен это сделать? —

– Открыть запирающий лист и посмотреть. А что? —

– А то, что мы не знаем что там, и, выдавая своё место нахождение, мы рискуем нарваться на засаду! Кроме того, открываясь, этот запирающий лист издаст такой скрежет, что нас услышат ещё до того, как ты высунешь свою безмозглую голову наружу! Впредь, сначала давай мне знать, что собрался делать, а уж потом делай.-

– Ладно, ваши предложения, Мастер? —

– Нужно разведать обстановку через выбитый блок стены. Так шанс быть обнаруженными у нас гораздо ниже. Давай к тому, что слева от выхода. И шагай мягче, не наступай на камни! —

Возобновив своё движение, Зум предусмотрительно откорректировал маршрут перемещения мимо крупных камней и валяющихся то тут, то там выбитых элементов каменной стены. Медленно, ломанным зигзагом, он приближался к намеченной цели. Наконец, достигнув желаемого, он аккуратно, боясь издать предательский шум, прильнул к светлому отверстию каменного барьера.

– Ты что-нибудь видишь? – Спросил одними губами разведчик.

– Тоже что и ты. Переведи взгляд правее. Так, ещё правее. Поверни голову. Вот ОНО! —

Через небольшой проём стены открывался вид на невысокий холм, начисто заросший приземистым кустарником, из зарослей которого выходило НЕЧТО! Вытянутое по горизонтали волосатое туловище, опиралось о землю четырьмя лохматыми конечностями. Голова на толстой шее с одной стороны, которую венчали два необычно большого размера заострённых уха. И вытянутый, также покрытый длинными волосами, отросток непонятного назначения с другой. Издав тот самый звук, причиной которого служила спонтанная организация разведывательного рейда к стене, существо гибко изогнулось и абсолютно свободно почесало задней ногой своё левое ухо! После чего, упруго потянулось всем корпусам вперёд, издав при этом задавленный свистящий звук, зевнуло и убралось обратно в кусты.

– Это что было? – Растерянным голосом произнёс костюм.

– Познакомься. Это наш вчерашний приятель. Он нас встречал, когда мы выпали вниз из точки выхода портала. Помнишь, я тебе рассказывал? —

– В жизни не видел подобных уродов! —

– Ага, ты ещё зубов его не видел! —

– Хорошо, нам надо выбираться отсюда. Вечно здесь не просидишь, да и пищи тебе надо раздобыть. Твоё ущербное тело не сможет продержать Меня и себя достаточно долго на внутренних резервах-

– Тогда такое предложение. Ты не будешь высасывать из меня МОИ внутренние резервы!

И вообще сползай с меня уже. Это конечная остановка, безбилетников попрошу сойти! —

Такой всепоглощающей боли Зум не испытывал ещё не разу. Даже когда его с пристрастием допрашивали следователи из Центральной – известные садисты и любители запрещённых приёмов.

Это была даже не боль в чистом виде. Боль, это когда у тебя что-то болит, рука или нога, но как назвать состояние, когда у тебя болит ВСЁ, каждый нерв, каждая клетка организма кричит от сжигающего её внутренности пламени? Названия такого состояния страдающий не знал. Не знал он, так же и сколько времени провёл в нём. Казалось вечность. Когда этот ужас прекратился, к Зуму медленно начали возвращаться его чувства. Первое, что пришло ему в голову, это мысль: «Смерть не самое страшное!». Лёжа на спине, дрожащим, казалось чужим голосом, он произнёс:

– Что это было? —

– Это был самый важный в твоей жизни урок! – спокойным до безумия голосом ответил конвоир.

– Какой к чёрту урок? Я думал, что умру! —

– О, не беспокойся, умереть я тебе не дам. Во всяком случае, не так просто. Ты даже не представляешь, какие бездны боли может вынести твоё тело без риска летального исхода! Что не сказать о твоём разуме. Нет никакой гарантии, что следующий раз не сведёт тебя с ума. Ты главное пойми, мои приказы не обсуждаются. Если говорю – иди, – ты идёшь, говорю прыгать – ты прыгаешь, а если я говорю – надо раздобыть пищи – ты её раздобудешь, даже если тебе придётся для этого зажарить и съесть свою собственную ногу! Ты меня хорошо понял? —

– Да, я всё понял.– Подобравшись и воздев себя на ноги, Зум тяжёлыми шагами побрёл в сторону выхода. Толкнув ближайший запирающий лист железа плечом, он шагнул в образовавшийся светлый проём.

Небо прояснилось. Теперь чётко было видно солнце, светившееся в вышине. Оно было жёлтого цвета, в количестве одной штуки и без каких-либо колец, газовых скоплений, ореолов и прочей мишуры, которую Зуму не раз доводилось видеть раньше, путешествуя по мирам своей любимой, необъятной родины. Растительность, составляющая равномерный зелёный фон, разнилась своими размерами, формой и индивидуальными особенностями. От такого разнообразия даже глаза разбегались. Растения были повсюду. Большие и маленькие, высокие и низкие, тонкие и необычайно толстые, некоторые из них достигали двух, а то и трёх обхватов в нижней своей части. Для человека, привыкшего к мысли, что растения – это дорогая игрушка богачей, подобное изобилие трудно укладывалось в голове. Помимо этого, удивляло качество здешнего воздуха. Такой чистой и прозрачной атмосферы Зум не мог припомнить, как ни старался. Разве что в Западной. В ней стояли атмосферные генераторы последнего поколения, брендовой фирмы«G2—40», производящие высококлассный воздух с низким содержанием примесей и высокой долей кислорода. Чем, в итоге и отличались, от своих более экономичных, но менее раскрученных конкурентов. И всё же, отсутствие в местном воздухе даже информационных и рекламных ароматов делала его куда привлекательнее каких угодно брендовых продуктов.

– И где здесь прикажешь искать еду? – Осведомился Зум у конвоира.

– Надо поискать хозяев этой территории. Найдём их, найдём еду.-

– Так. В какой стороне будем искать хозяев? —

– В стороне строений, конечно. Мне что, тебе всё растолковывать нужно? Своей головой мыслить не привык? —

Ничего на это не ответив, человек зашагал по направлению к единственным имевшимся в поле зрения строениям.

Уже проходя мимо стены здания, едва повернув за угол, Зум наткнулся на неожиданное препятствие, в лице странно одетого человека, направляющего ему в грудь какой-то вытянутый металлический предмет. По удивлённо вытаращенным глазам и отвисшей челюсти туземца, человек в чёрном костюме понял, что для стоящего прямо перед ним местного обитателя, появления Зума собственной персоной, стало не менее неожиданным событием. Быстро совладав с собственным изумлением, местный, сменив выражение лица с испуганно-удивленного на явно недружелюбное, заговорил на каком-то неизвестном диалекте. Такого поворота событий Зум не ожидал. И, не найдя ничего разумнее, кроме как спросить совета у старшего группы, то есть у костюма, так и поступил.

– Слышь, Чёрный. Что делать будем? —

– Спокойно. Не делай резких движений, возможно, эта штука у него в руках, является оружием. Так что провоцировать нам его не с руки.-

– И что? Стоять здесь и притворяться элементом местной обстановки? Вряд-ли он поверит! Стоп, ведь ты, кажется, искал местных хозяев. Ну, вот и нашли. Что дальше? —

– А дальше нам, то есть тебе, нужно наладить контакт с местным населением.-

– Почему я? Кто из нас старший? —

– Роли не изменились. Только вот из нас двоих, только ты обладаешь коммуникативным органом общения. Так что говорить будешь ты, но от моего лица. Это единственный разумный способ достичь того, чтобы мою волю услышали аборигены. Понятно? —

– Не очень, почему это иначе твою волю не могут услышать аборигены? Я же слышу! —

– Да потому что мы с тобой находимся в симбиозе! И слышишь ты меня только благодаря тому, что я, слившись с твоей нервной системой, подключился к слуховым рецепторам и передаю сигнал напрямую по ним. В твой недоразвитый примитивный мозг! —

– Не, ну это то понятно! Что, не мог меня раньше предупредить? Это что получается, я со стороны, как дурак, сам с собой разговариваю? —

Произнеся эти слова, Зум вдруг вспомнил: что прямо сейчас со стороны на него как раз таки есть кому посмотреть.

У Семёныча, местного складского сторожа, этот день не задался с самого начала. Придя сегодня рано утром на работу, он застал своего сменяемого коллегу в абсолютно невменяемом состоянии. Что в принципе не так уж и страшно, потому как не такая уж и редкость. Плохо было другое, пропала самая основная ценность. То, что возвышало обычного человека со статуса простого смертного до ранга сторожа! Пнув мирно храпящего под столом товарища, Семёныч поставил терзающий его вопрос ребром:

– Где ружжо, скотина? – на что его оппонент икнул, выдал исчерпывающий, но, к сожалению, нечленораздельный ответ, повернулся на другой бок и продолжил храпеть с того места, с которого его прервали. Поняв, что дальнейшие попытки добраться до истины будут тщетны, Семёныч решил сменить тактику и дождаться самостоятельного возвращения товарища из состояния парнокопытного животного во внятно говорящего царя природы. Однако ружьё требовалось найти незамедлительно, потому как его отсутствие могло повлечь за собой самые неожиданные и от того малоприятные последствия. Детальный осмотр бытовки не принёс результатов. С тем же успехом был проверен сарай, на двери которого красовалась выцветшая на солнце надпись: «для рабочего персонала», и его близлежащие окрестности. И тут ружьеискателю ударила в голову горячая мысль: а ведь его многоуважаемый коллега где-то раздобыл огненную воду. Вернее, больше интересовало, в обмен на что он её раздобыл?

– Не может быть! – выдохнул испуганный одной только подобной мыслью охранник. Но другого объяснения пропажи ружья Семёныч не видел.

– Да с нас за это… – конец фразы утонул в бурном потоке ненормативной лексики.

Уже направляясь в бытовку и с наслаждением строя в голове планы по организации жестокой казни бывшего товарища, взгляд разминающего кисти рук инквизитора зацепился за какой-то блеск в тёмных недрах собачьей будки. Подойдя к будке и погрузившись по локоть в её глубины, Семёныч вытащил на свет божий неожиданную находку. Не понятно каким образом оказавшееся в собачьем домике ружье обнажало собой другой, не менее любопытный вопрос, который озадаченный сторож задал находящемуся напротив него пустому, темному отверстию:

– А где Тузик? —

Принимая на себя вес севшего на неё человека, старая деревянная лавка выдала недовольный скрип. В бытовке было тепло и тихо, если не брать в расчёт урчащий под столом на холостых оборотах двигатель «Петруха», работающий (скотина такая) на всех типах горючей смеси от водки и самогона до этилового спирта и бормотухи. Ружьё нашлось и это уже не мало! Смущало, конечно, полное отсутствие не пойми куда девшихся прилагаемых к нему патронов. Ну так, по сравнению с пропажей ружья, это просто мелочи. Кстати, этих мелочей должно было быть не меньше сорока штук. Куда они могли деться? Второй насущный вопрос: куда подевался Тузик, верный друг и напарник, умница, трудоголик и, в отличие от некоторых, истинный трезвенник. Опасаясь худшего, Семёныч в компании ружья и корки хлеба (за неимением иной приманки сойдёт и это), выдвинулся на поиски верного друга.

Обыскав уже все возможные на территории складов места предполагаемого обитания пропавшего четвероногого друга и никого не найдя, Семёныч решил попытать счастья за периметром охраняемой территории. Когда он проходил мимо стены крайнего склада по направлению к выходу на пустырь, у Семёныча вдруг состоялось неожиданная встреча. Правда, не с тем, кого он искал. Такого бывалый сторож не мог себе даже предположить. Представшая его глазам картина лишила его дара речи, что и не удивительно, от подобного зрелища, любого вогнало бы в ступор. А увидел он следующее:

Человек около двух метров ростом, судя по атлетическому телосложению, явно спортсмен, ну или военный. Тёмные волосы, короткая стрижка. Лицо европейское, хотя разрез глаз ясно выдавал наличие в его генеалогическом древе восточных корней. Светлая как у коренного жителя севера кожа. Возрастом не старше тридцати. Одет он был, мягко говоря, необычно. Комбинезон угольно-чёрного цвета больше всего походил на те, что одевали аквалангисты или спортивные лыжники. Он плотно облегал тело человека, не захватывая лишь голову, шею и запястья военного-спортсмена. Привлекал также, замысловатый рельефный рисунок, охватывающий всю поверхность комбинезона, напоминавший по своей структуре и расположению отдельных элементов густую сеть кровеносных сосудов.

– Стой, кто идёт? – выдавил из себя Семёныч, вспомнив, наконец, о своих непосредственных обязанностях. Сторож держал в подрагивающих от волнения руках нацеленное в чужака ружьё. Весьма грозное оружие ввиду небольшого расстояния до цели. Если бы было заряжено, конечно! О чём уже трижды успел пожалеть охранник за последние две с половиной секунды. Дальнейшее развитие событий заставило Семёныча отвлечься от своих тяжёлых раздумий. Чужак заговорил, причём сделал он это нехитрое действие самым неожиданным способом: слегка наклонив голову вниз, он произнёс фразу на незнакомом языке. Голос молодого мужчины был сильный, чистый с лёгкими нотками хрипоты и адресован явно не человеку державшему его на мушке! Подождав немного закономерного ответа, возможно из рации, вшитой в ткань комбеза, Семёныч почему-то решил что парень именно в неё и обращался, но, так и не услышав не шипения эфира ни голосов на той стороне волны охранник насторожился. А парень тем временем, будто разговаривая с кем-то, продолжал выдавать фразу за фразой в невидимый коммуникатор. Складывалось стойкое ощущение, что человек под дулом ружья увлечённо разговаривает сам с собой. Решив напомнить о своём присутствии, Семёныч подал голос:

– Слыш, болезный, ты с кем там разговариваешь? – Эффект от сказанного не произвёл особого результата, но хотя бы парень перевёл взгляд с самого себя на сторожа, что дало Семёнычу заметить очень странную особенность незнакомца, которая сводилась к удивительному цвету его глаз. Зрачки его были насыщенного фиолетового цвета!

– Чтоб меня! – Выдал изумленный Семёныч. – Ты что, линзы контактные носишь? – на что парень не ответил ни да, ни нет, молча взирая своими нестандартными очами на вооружённого человека. Наверно иностранец, решил для себя охранник. Говорят в Европе молодые парни, какую только ересь на себя не вешают, даже серьги как бабы на ушах таскают!

– Ду ю спик инглиш? Парлефранце? Хэндехох? – Вспомнил сторож все иностранные слова, которые знал. На языке ещё вертелось «Гитлер капут», но это было явно не к месту. Иностранец молчал.

– Ну, хотя бы не кидается.– Отметил положительную сторону ситуации Семёныч.

– П-о-шли – Вооружённый огнестрельным оружием человек старался говорить как можно более доступно. Для надёжности плавно показал стволом в сторону. Мол, двигай туда. Это сработало. Иностранец повиновался и пошёл именно туда, куда ему указал Семёныч. Медленно, не спеша, постоянно держа чужака на мушке, сторож довёл иностранного интервента до двери бытовки. Открыл её, впустил парня внутрь, после чего зашёл сам. Обстановка в помещении с момента его прошлого посещения никак не изменилась. Даже Петруха не сменил своего места дислокации, по-прежнему сотрясая из-под обеденного стола воздух своим монотонным храпом.

– Садись. – Семёныч указал стволом на деревянную лавку у стены. Конвоируемый сел.

Так, надо доложить куда следует, решил про себя сторож. И пусть с тобой голубчик полиция разбирается. Не спуская иностранца с мушки, Семёныч достал одной рукой из сумки, висящей на стене, мобилу и набрал телефон дежурной части.

– Алло, это полиция? С вами говорит охрана железнодорожного ДЭПО. Вышлите сюда наряд для задержания нарушителя. На территории охраняемых нами складов был пойман иностранный шпион, который… Что?…Нет, он не… Он в чёрном водолазном костюме! Нет без крыльев… Какие к чёрту копыта… Я серьёзно! Я не пьяный, он сидит напротив меня. У него глаза фиолетовые! – После небольшой паузы, звонящий отстранил от уха телефонный аппарат и посмотрел на него с явным отвращением. – Чёрт знает что! Мне что ли, больше всех надо? – Убирая трубку обратно в карман висящей на гвозде сумки, Семёныч опустил ружьё и сел на грубо сколоченный деревянный табурет.

– Ну и леший с вами всеми! У меня тоже есть дела поважнее.– Сняв с гвоздя сумку и пододвинув табурет к столу, он начал выкладывать на него принесённый с собой на работу обед: бутерброды с колбасой три штуки, чай в термосе, отваренную в мундире картошку в количестве десяти штук и варёные куриные яйца три штуки. Завершил сервировку стола Семёныч водружением на его поверхность спичечного коробка с солью. Осмотрев содержимое столешницы придирчивым взглядом, обладатель съестных изысков налил себе в отвинчивающуюся крышку термоса горячего чая и вонзился зубами во взятый с импровизированной бумажной скатерти, лежащий ближе всех к хозяину увесистый колбасный бутерброд.

Трапеза постепенно набирала обороты. Сердито сопящий Семёныч отгрызал от варёной картошки кусок за куском и яростно её жевал, пытаясь таким образом выместить на ней свою обиду и горечь, нанесённые ему несправедливыми обвинениями. Заметив, что парень, про которого он, кстати говоря, едва не забыл, сидя у стены провожает терзаемую им жертву голодным взглядом, Семёныч иронично вздохнул и предложил иностранному туристу присоединиться к нему за столом коротким выразительным жестом. Что ж, парня уговаривать не пришлось. Мгновенно сообразив значения поданного ему сигнала, иностранец быстро переместился на соседний табурет, стоящий у противоположного края обеденного стола. Быстрым и точным движением явно очень голодный парень целиком затолкал в рот, даже предварительно не отчистив от кожуры, довольно крупную картофелину. После чего с нескрываемым наслаждением начал её жевать.

– Вас что, там за границей не кормют? – осведомился удивлённый Семёныч, подвигая по ближе к соседу полную дымящегося чая крышку термоса. – Запей, подавишься! Тебя как звать-то? Меня Семён Семёныч, но все называют меня просто Семёныч. – Парень непонимающе замотал головой.

– Я – Семёныч положил руку себе на грудь – Семёныч. Ты – охранник перевёл руку на парня и выразительно замолчал. Немного поразмыслив и наконец дожевав запиханную в рот картошку, парень произнёс:

– Зум-

– Ага, значит Зумом кличут. Чудное имя. Болгарское чоль? Ладно, на шпиона ты мало похож, на туриста тоже. Остаётся либо беженец либо… Либо чёрт тебя знает. Ты ешь-ешь не отвлекайся.– Семёныч пододвинул к нему поближе оставшиеся бутерброды и картошку. – А не отвести ли мне тебя к Кузьминичне? Она баба умная, в школе иностранные языки преподавала! Точно, доедай и пойдём к моей куме в гости.– Из-под стола донеслись возня и чавканье, потом звук удара о деревянную крышку стола, картошка с термосом подпрыгнули на месте и всё стихло.

– Не обращай внимания.– Отмахнулся Семёныч, заметив, как округлились от удивления фиолетовые глаза гостя. – Он на боевом посту! Проверяет на месте ли мебель.-

Покончив с трапезой Семёныч убрал со стола и, подойдя к двери бытовки, поманил рукой нового знакомого, предлагая идти за собой.

Кузьминична жила в посёлке неподалёку от железнодорожных складов, в старой двухэтажной «Хрущёвке», на втором этаже. Старый настенный звонок само собой не работал, поэтому пришлось стучать в оббитую брезентом дверь квартиры кулаком, отчего облупившаяся над дверью штукатурка так и норовила окончательно отвалиться от давно не ремонтированной криво выложенной кирпичной стены.

– Кума, открывай! К тебе гости пришли.– Гаркнул Семёныч во всё ни как не открывающуюся потёртую дверь. По истечению секунд сорока замочная скважина двери заскрежетала, впуская в себя с той стороны двери отпирающий ключ хозяйки. Щёлкнули замки и дверь со скипом начала отходить в сторону.

– Странное место- произнёс костюм – похоже на жилой сектор, только вот впечатление такое, что здесь люди не жили уже как минимум пару сотен циклов. Хотя судя по состоянию стен этого строения, людей тут не было вообще! – Однако же в открывшийся проём, перед которым они стояли, выглянула довольно пожилая человеческая особь женского пола.

– Наверно, недавно заселили. Ещё не успели довести жильё до ума.– Продолжил свои рассуждения плотно облегающий тело преступника симбионт. Зум тем временем старался больше держать язык за зубами, не зная, какие последствия может вызвать его ответ неслышимому никому, кроме него самого, собеседнику. Пока что все шло не плохо, его во-первых, не убили, а во-вторых, даже накормили. Правда, вот чем его накормили он не знал, но вряд-ли это была отрава или замаскированная под еду следящая система молекулярного позиционирования, ведь тот человек её тоже ел! Интересно, что это были за продукты: восстановленная биомасса или высококлассная синтетика? В любом случае, что бы то ни было, такой вкуснотищи Зум не ел ещё ни разу, да и конвоирующий кровожадный захребетник больше не грозился избавить носителя от ненужных (по меркам симбионта) частей его человеческого тела, что являлась как минимум положительной новостью!

Немного постояв в проходе и обменявшись с приведшим его стариком парой фраз на местном диалекте, пожилая хозяйка отошла в сторону, пропуская нежданную делегацию во внутрь своего жилища. Как ни странно, а мысль, что старушку заселили сюда недавно, явно не оправдалась. Напротив, складывалось впечатление, что здесь живут давно, причём очень! Несмотря на немного сумбурную внутреннюю обстановку, Зум отметил, что за закрывшейся позади него дверью в принципе уютно. Скрип покрытия пола под ногами и какой-то приятный съестной аромат, доносившийся из глубин жилища, дополнял расслабляющую атмосферу.

– Ну, здравствуй, дорогой мой. Кушать хочешь? – спросила хозяйка Семёныча и не дожидаясь ответа, повела гостей на кухню, где уже доходил в духовке яблочный пирог.

– Располагайтесь. Вот и чай закипел. Ты как нельзя вовремя, наверно, унюхал мою стряпню ещё из дому вот и решил заглянуть на огонёк, так ведь всё было? – Расплылась в победной улыбке старушка, бережно наливая кипяток в фарфоровые чашки, стоящие на резном деревянном подносе. —Вот сахар, сейчас будет пирог, насколько я помню, твой любимый! Это правильно, что ты с товарищем пришёл, как знала, что нужно большой печь.– Хозяйка аккуратно вынула противень с выпечкой из духовки, вместе с ним на волю вырвался восхитительный аромат свежего хлеба и сладкого сиропа. Быстро поделив пирог на множество частей и уложив его на большую, расписанную под осенний пейзаж фарфоровую чашу, хозяйка подала свои кулинарные труды на справедливый суд новоявленных экспертов.

– Я тебя обожаю! Я говорил тебе, что ты самая лучшая женщина на свете? – проглотив набежавшую слюну, спросил восхищённый таким ароматным и добрым приёмом Семёныч.

– Говорил. Что-то часто я от тебя это слышу, наверно я тебя разбаловала! – Сказала старушка, усаживаясь напротив Семёныча и подперев голову руками, она умилённо наблюдала как тот с нескрываемым удовольствием набивает рот ещё горячим яблочным пирогом. – Вкусно? – спросила улыбающаяся хозяйка. Ответом ей был неразборчивое мычание и уверенные кивки головой. —А друг твой что не ест? – Удивлённо посмотрела хозяйка на второго гостя.

– Ах да! Друг. Друг мой это отдельная история, впрочем, по его поводу я и пришёл. Он иностранец, мы с ним недавно, м-м-м познакомились. Я в иностранных языках, конечно, силён, но решил всё-таки проконсультироваться со специалистом более высокого класса! Зовут его, как я понял Зум.– Иностранный гость встрепенулся, услышав своё имя.

– И что, кроме этого ты о нём ничего не знаешь? – Изумилась старушка.

– То-то и оно, я бы и хотел познакомиться поближе, да понять его не могу! Он, похоже, беженец, или турист, которого обокрали. Во всяком случае, вещей при себе у бедняги никаких не было, даже паспорта! —

– Иностранный турист в нашей глуши? – С недоверием протянула хозяйка. – Хотя я слышала что-то про какую-то делегацию в городе в связи с предвыборной компанией, но ни про каких иностранцев я не помню.-

– Может, он член комиссии, что приезжала к нам в спортивный городок? На вид он явный спортсмен! – Оба посмотрели в сторону сидящего у стены на кухонном табурете молодого парня.

– Возможно.– Согласилась хозяйка. —Только вот комиссия уехала на прошлой неделе.-

– Отстал от поезда. Не рассчитал своих сил в борьбе с нашим зелёным змеем. С иностранцами такое случается.– Голосом эксперта заявил Семёныч.

– А вещи, значит уехали с группой без него! И что теперь делать? – Разволновалась старушка, как будто это она опоздала на поезд.

– Спокойно, ты главное, у него узнай, откуда он сам и в какое посольство нам звонить. А дальше разберёмся.-

Зум молча наблюдал, как местные о чем-то долго рассуждали, после чего пожилая хозяйка пристально, будто оценивающе посмотрела на него. Немного поразмыслив, не спуская с гостя внимательного взгляда, старушка выдала цепочку каких-то фраз в его сторону. Выждав какое-то время, она непонятно чему кивнула и заговорила снова. Так продолжалось несколько раз, после чего она обратилась к старику, между местными снова завязалась беседа, в которой Зум при всем желании не мог принять участия. Судя по всему, с ним пытались наладить контакт, и как вывод безрезультатно. Разговор прервался и хозяйка вышла из комнаты, однако скоро вернулась, принеся с собой какие-то странные предметы прямоугольной формы. Разложив перед Зумом принесенное веером, хозяйка повела рукой в пригласительном жесте. Зум всмотрелся в приглашаемые к ознакомлению вещи. Выглядели странные штуки, как брикеты тонких акустических фильтров, связанных зачем-то по одну сторону общим жёстким чехлом, на поверхности которого были нанесены символы разного размера и формы вперемешку с непонятными изображениями.

– А вот это уже интересно.– Подал голос костюм. – Попробуй-ка приподнять верхний слой ближайшего брикета справа.– Зум протянул руку к заданному брикету и произвел указанное действие. Верхний слой откинулся вбок, обнажая под собой еще одну испещренную знаками поверхность.

– Занятно.– Протянул симбионт – Готов поспорить, за следующим слоем будут еще знаки. Любопытный способ хранения информации. Ану, придвинь-ка брикетик поближе.-

– Семен, ты только глянь как он старается.– Бывшая учительница с восторгом наблюдала как ее гость с нескрываемым интересом и очень увлечённо изучает каждую перевернутую страницу.

– В жизни не видела такого усердного ученика. Обычно над ними надо с палкой стоять, чтобы они материал учили. А этот сам! Без чужой указки.-

– Окажешься один в чужой стране да без документов ещё и не так за листаешь! – Семеныч даже указательный палец поднял вверх для убедительности. – О как! —

Тем временем иностранный интервент покончил с одной книгой и принялся за следующую. Он перелистывал страницу за страницей, задерживаясь взглядом на каждой не дольше двух секунд, после чего переворачивал ее и вновь все повторялось.

– Слушай, кума, так что делать-то будем? – Семеныч наконец оторвал взгляд от завораживающего учебного процесса. Не даром говорят, бесконечно можно смотреть на огонь, на воду и как другой человек трудится. – А? Кума, ты слышишь? – Семеныч легонько толкнул ее локтем. Старушка умилённо смотрела на молодого парня и счастливо улыбалась.

– Ну надо же как старается! – Со вздохом сказала пожилая учительница. – Что ты сказал? —

– Я говорю, что делать будем? —

– Делать? —

– Да. С ним, что делать будем? —

– Знаешь, а у меня есть идея! Моя двоюродная сестра работает бухгалтером в нашей администрации. Можно через нее выйти на нужных нам людей. В любом случае, поможем юноше домой добраться! А пока пускай занимается, сегодня уже поздно, позвоню завтра. Переночует у меня, постелю ему в библиотеке, у меня там удобный раскладной диванчик есть. А завтра займемся его посольством. Ты как на это смотришь? —

– Давай так и сделаем. А сейчас мне пора, меня напарник ждет. Справишься с ним тут одна? —

– Справлюсь. У меня еще есть всемирная энциклопедия в семнадцати томах. Попробую дать ему, пусть изучает.-

Покончив с последним, лежащим перед ним брикетом информации, Зум огляделся, в помещении он остался один. Повертев головой по сторонам, пытаясь понять, куда все подевались, Зум отметил, что шея его изрядно затекла, а плечи так и ноют от неудобной позы, в которой он провел невесть сколько времени, изучая образцы местных носителей информации. Он прошептал как можно тише себе под нос. – Куда они делись? —

– Я зарегистрировал звуки удаления шагов из помещения некоторое время назад. Ты это проморгал, в буквальном смысле! Старик ушёл, а хозяйка в соседней комнате чем-то шелестит. Вернемся к насущным проблемам. Чтобы провести продуктивный анализ местного диалекта образцов письменности нужно на порядок больше! Все, что ты сейчас тут нарыл, теперь хранится в моей памяти, потому как на твою уповать не приходится. Я вот удивляюсь, с твоим убогим объемом памяти как ты дышать-то не забываешь? – Последние слова были произнесены с таким цинизмом, что Зум побагровел от стиснутых скул до кончиков ушей толи от стыда, толи от злости, и несмотря на всю убогость своей памяти, Зум дал себе слово запомнить этот упрек надолго. В помещение тихо вошла пожилая хозяйка и, улыбаясь, поманила гостя рукой. Зум встал и, разминая затекшую шею руками, направился вслед за старушкой. Подойдя ко входу в соседнюю комнату, хозяйка остановилась и приглашающим жестом предложила войти. Зум сделал шаг через дверной проем и остановился как вкопанный, поражённый открывшимся перед ним видом. Стеллажи, ровными рядами вдоль всех стен и даже несколько штук стоящие поперек, были заполнены под завязку уже знакомыми брикетами, хранящими в себе неизвестную информацию местных обитателей.

– Вот так так.– Протянул не менее удивленный симбионт. – Да это архив! Ты глянь-ка, тут тебе нары приготовили.– В углу комнаты из-за поперек стоящего стеллажа выглядывала примитивная по своей конструкции лежанка, зачем-то накрытая сверху белой материей.

– А старушка-то наш человек! На ее месте я бы тебя здесь еще и запер, предварительно оглушённого и накрепко связанного.– Неизвестно чем довольная хозяйка что-то коротко сказала и, улыбаясь, закрыла за собой помещение. Зум напрягся, медленно протянул руку и тихонько пихнул запирающий прямоугольный блок проема, тот со скрипом подался в сторону. Шумно выдохнув, он улыбнулся. Не заперто!