«Просто, твой страх вполне привычен. Смешно»! – воскликнула мать.
– Не смешно, – ответила Тина.
До сегодняшнего дня страх был просто страхом. Но, внезапно, вселилось непредвиденное ощущение чего-то более ужасного, дикого и жуткого, от которого замерло сердце. В коротких раздумьях она не постигла истины, но неотвратимое чувство беды, вдруг, запылало в душе и… всё произошло само собой. Лишь шаг в сторону изменил ход событий – не по тому пути, по которому она плелась все эти полгода.
Кажется, Крис припоминает прошлый выходной день, когда монстр решил починить розетку в коридоре. Та же, в свою очередь, по обыкновению своему или по воле судьбы, решила показать характер и выплеснуть на мастера всю свою сущность. Этот долбанный электрик, хотя Кристина всегда считала его мастером своего дела (до того самого дня), взял отвертку и устремился реанимировать капризную двудырчатую стерву. Всё случилось довольно-таки быстро, и девушка никак не ожидала того, что произошло потом (это ложь, конечно).
Вот уже неделю он был прежним, как в старые добрые времена, ласковым и нежным. Зализывал причинённые ей раны, сходил с ума от бесконечной мольбы простить и позволить всё исправить: ублажал, как мог. Но, это был не настоящий Тимур. Нет, тот Тим уже умер (в тот самый день). Да, он старался во всём угодить супруге, уделял ей особое внимание и почти искренне, как ей казалось, недоумевал, что же такое в очередной раз натворил. Но в глубине души женщину терзали сомнения, что наряду со всеми прелестями происходящего, внутри мужчины происходит нечто, что не должно быть раскрыто. Она с опаской смотрела ему в глаза и не могла понять, врёт он или нет. Женское чутьё вынуждало её прислушиваться не к обнажённым фактам, а к звукам сердца. Что-то было не так, как и то, что человек просто не может не помнить, какими ужасными вещами он занимался вчера, каким чудовищем он был. Ну, не может быть такого. Просто не может и всё. Что за безумные провалы в памяти? Что за очередной бред?
Он молил простить его, не хотел обращаться в больницу, яко бы в страхе, что его загребут в психушку на растерзание врачам-извергам. Тимур даже покупал какие-то лекарства, которые должны были навсегда прогнать и избавить его от приступов помешательства и жестокости, после которых он, как обычно, ничего не мог вспомнить. Но всё в пустую. Увы, как бы ни хотелось Кристине, но лучше не стало. Он был монстром.
Она смотрела на него и видела совсем другого, скрывающегося под маской настоящего Тима. Ей казалось даже, что когда она отворачивается, муж ухмыляется ей в спину. Мол, да, тварь, ты заслуживаешь именно этого, и я не прекращу делать это с тобой, пока не выпью все соки из тебя.
Крис изводила себя. Она прощала (во всяком случае, старалась), она сомневалась, она убивалась в муках и печали, она пыталась сохранить любовь. И каждый раз происходило одно и то же…
После того, как Тимур всеми силами постарался ублажить супругу (нужно отметить, если бы это сделал её настоящий ушедший в прошлое Тим, получилось бы гораздо лучше), он направился к сломанной розетке, словно кто-то неожиданно напомнил ему: «Эй, друг, ты сделал своё дело! Удовлетворил! Молодец! Теперь иди и почини эту вредину». Мужчина присел на корточки и устремил отвертку туда, откуда, спустя мгновение, ударила вспышка и ослепила горе-электрика, понудив на миг задрожать от шквала жгучего тока, просквозившего тело. Инструмент отскочил в сторону, закатившись под обувную полку и замер в ожидании своего предназначения.
Когда всё произошло, девушка стояла сзади. Тимур вскочил на ноги и громко выругался. В тот же миг он бросил озлобленный взгляд на супругу: лицемер, ублаживший её минуту назад, по обыкновению исчез, уступив место чудовищу. Он с силой швырнул её на пол и, не подозревая, что в данный момент должен был позаботиться совсем о другом. И что потом? Ничего, особенного. Час или два – ей трудно вспоминать подобные вещи – истязаний и унижений. Подробности ни к чему. Зачем о них вспоминать терпеливой девочке Тине?
Важно другое. Сегодня случилось то, что было, в конечном счёте, неизбежно. Доброе утро обернулось в кошмар и поприветствовало Кристину объятиями ненависти, злобы и страха. Встретило новым доселе неизведанным страхом, который обуял женщину с головы до ног, который схватил её в тот самый миг, когда Тимур вышел из ванной. Жуткая ухмылка в животном оскале продемонстрировала всю мерзость, обитающую в его голове. В руках он держал наручники, чем и привёл женщину в панический ужас. Она почувствовала запах смерти, чего-то неминуемого и очень страшного. Захотелось убежать прочь и не возвращаться, ускользнуть и спрятаться, наконец, покончить с этим раз и навсегда. Нет больше времени ждать, нет больше сил терпеть. Хватит.
Стремительный удар в низ живота, понудивший застыть лёгкие в тупом молчании, опрокинул женщину на пол. Она ударилась головой о ту самую полку, под которой с нетерпением ожидала своего часа отвёртка. И когда безумец всем телом навалился на жертву, Крис ощутила небывалую боль в спине, от которой невольно вырвался крик. Рука девушки скользнула под обувную полку, где жаждущий объятий ждал тот самый инструмент, который в тот же миг под влиянием импульса вонзился монстру прямо в глаз.
Тине достаточно хорошо запомнился треск, образовавшийся при погружении орудия. Она прекрасно помнит и тот сумасшедший вопль безумца, в агонии размахивающего громадными кулачищами. Обрывки воспоминаний напомнили и о последующих отчаянных ударах по её израненному телу, после которых наступила тьма, и в дверку усталого женского рассудка постучалась «полая бестия», на правах хозяйки занимая вполне законное место.
Сейчас зверь смотрел на неё одним глазом. Из второго торчала рукоятка довольной отвёртки. Только она и улыбалась сейчас. Ни потолок, ни лампа, ни полка, ни муж, ни лужа (мать её) не могли позволить себе такое – ведь они всего лишь на всего наблюдатели. Рукоятка ухмылялась, а Тимур нет. Кристину посетила мысль, что этот единственный глаз сейчас подмигнёт ей и муж тот час же вскочит. Вот тогда ей уж точно не поздоровится: он позаботится о ней и сделает всё возможное, чтобы плохая девчонка больше не вздумала ему противиться.
– Ну, уж нет! Больше, я не позволю тебе издеваться надо мною! – прохрипело горло.
Она тот час же поспешила встать, но пронзившая спину боль вынудила её опрокинуться назад и застыть. Адской пульсацией откликнулась поясница, и позвоночник скрутило в тиски. Правая рука упала в холодную жидкость, отрывая граммы боли на себя. Несколько раз женщина похлопала по луже, как делают маленькие дети, затем, не обращая никакого внимания на затихающую в теле ломоту, поднесла кисть к лицу и понюхала. И откуда здесь это?
«Что за глупый вопрос, Тина? – крикнула мама. – Не уж то ты думаешь, что эту хрень сюда принесли, как и гуашь на твоих руках? Не глупи, дорогуша».
В её мыслях раньше мама не позволяла себе так называть дочь, и вообще, до сегодняшнего дня так никто не величал. «Дорогуша» возникла сегодня, чему в общем-то не противилась Крис, наоборот – ей даже нравилось.
Не глупи, дорогуша! Ты прекрасно знаешь, как она здесь появилась и почему ты отморозила в ней зад! Соберись уже и вставай, а то дождёшься, и этот дьявольское око всё же подмигнёт тебе, если уже не…
В густом полумраке Крис на миг показалось, что улыбчивая отвёртка пошевелилась, а за ней покрутился оставшийся целый глаз и вновь застыл. Сладкая парочка бесстыдно пялилась на бедную женщину, как и все те, кто не смог ей помочь. Тьма облепила всё вокруг, понудив к оживлению всё тех же, кто в трудный час не захотел ей помочь. Рукоятка улыбнулась шире, веки уцелевшего ока задрожали, казалось, даже немного приоткрылся рот и монстр сделал вдох. Кристину окатило ледяной волной, страх возвратился в душу, и «полая госпожа» отвернулась к стенке, чтобы на время подремать.
Ну, вот и дождалась, дорогуша! Лови момент.
Но не в этот раз и не в прошлый Тина ничего не могла поделать с собой, её словно парализовало. Оставалось только наблюдать, как разыгравшееся сознание сыграет с ней и, подражая поверженному монстру, приготовит очередную шутку, чтобы в конец насладится и удовлетворить ненависть. Девушка сидела и вглядывалась в темноту. Боль в спине уже практически ушла, остался лишь след, который Кристина хорошо ощущала. Она боялась пошевелиться, чтобы, не дай бог, не вызвать свежую вспышку в пояснице и позвонках, которая неминуемо отвлечёт от таких важных наблюдений. В этот момент может произойти что угодно: сладкая парочка пошевелится вновь или, что хуже, Тимур… От этих навязчивых мыслей девушке стало жутко.
«Я, конечно, понимаю, что ты у меня терпеливая девочка, но сейчас не время разнеживать и морозить зад, – поучала мама. – Ты должна уже встать и прибрать здесь. Негоже такой умнице жить в свинарнике».
«Да, да»! – откликнулись картинки.
«Да, да»! – подтвердила сладкая парочка.
Крис молчала. Не больно уж хотелось разговаривать с теми, кто не захотел ей помочь, когда она так нуждалась в этом (хотя отвёртка, всё же, исключение). Она ждала. Ждала, когда не будет уже больно и холодно, когда появятся силы и наступит нужный момент, и когда, наконец, все уже заткнутся. Тина сидела и думала, что было бы, позволив она ему сделать то, что, в конечном счёте, он замышлял. Может быть, именно этого и не хватало для счастья, может, нужно было в очередной раз просто потерпеть? И уж на этот раз всё стало бы таким, как и прежде. Может, не нужно было сопротивляться? Это было бы в последний раз, после чего всё вернулось и…
Какая же ты всё-таки, дорогуша, дура! Не смеши меня!
– Идите вы все, – прошептали губы. Из глаз вновь ринулись слёзы, обида и боль пронзили сознание, и где-то внутри, совсем недалеко, вдруг, закипела злость. – Отстаньте от меня!
На этот раз всё получиться. Кристина собрала волю в кулак и приготовилась. Она упёрла руки в пол и подтянула тело выше к двери. Копьё боли тут же вонзилось в поясницу, от чего Тина непроизвольно взвизгнула. Продолжая терпеть невыносимую резь в спине, девушка подтянула ноги и согнула их в коленях. Поток горя ещё интенсивнее хлынул из когда-то синих очей. Превозмогая боль, обиду и страх, девушка заревела сильнее. Её рыдания обратились в силу, которая была ей так необходима сейчас. И пусть смеются пакостные гады, пусть ухмыляются сладкие голубки и радуется мёртвый муж, она не сдастся, не в этот раз.
Кристи оттолкнулась от двери и наклонилась вперёд, чтобы встать на колени, и у неё это почти получилось, но в тот же миг со скрипом закружилась карусель в голове, и сотни шипов с ядом воткнулись в спину. От нестерпимой атаки руки подкосились, и девушка упала прямиком в ледяную лужу лицом. Где-то внутри заёрзала «полая хозяйка», проснулась и с весьма довольным видом потянула Крис к себе, прижимая в собственные объятия тьмы и печали.
***
Кристина очнулась, как ей показалось, под утро. Глаза различили тусклый свет, падающий на стены и пол. Её голова и тело лежало в луже непонятного происхождения (уверяла себя она), и одной стороной лица девушка вполне могла разглядеть всё те же приветливые картинки, не покидающие её ни на минуту (ну, хоть за это им спасибо). Правда, теперь её тело было повёрнуто в противоположную к мужу сторону, и она не могла его видеть. Зато в бледном свете, выходящем откуда-то сзади, Тину не оставляли ни потолок, ни светильник, ни обои, ни полка с обувью, ни эта лужа (дрянь такая).
Вероятно, наступил рассвет, с которым просто обязана уйти боль, досада и обиды, с которым возникнут силы, окрепнет дух, покажется, наконец, смысл дальнейшего существования, и, к сожалению, никуда не уйдёт «полая зараза».
Крис постаралась поднять корпус и встать на четвереньки, однако, при тех же острых симптомах боли, которые и спровоцировали прыжок в пропасть беспамятства, она поняла, что так просто сделать это не получиться. Медленными нерешительными движениями она приподняла тело и задрала голову вверх, чтобы посмотреть на сладкую парочку. Каково же было изумление, когда не обнаружила её там. Мужа не было, как и не было хихикающих голубков. Осталась лишь тёмная лужа крови, щедро подаренная отвёрткой.
«Да, да, – подытожила мама, – чего и следовало ожидать».
Но этого просто не может быть! Женщина прекрасно помнила, как вгоняла длиннющее, размером с китайскую палочку, жало, как лопался глаз и скрипела плоть. В тот момент, и она не забудет это никогда, возникло стойкое ощущение, значащее лишь одно: «отнять жизнь». Ей очень хорошо и отчётливо запомнилось это, как и те преследующие последние полгода кошмары. Не может быть, чтобы опять всё вот так обернулось!
В тупой надежде где-нибудь поблизости увидеть монстра, превозмогая боль, Крис поднялась выше и огляделась. Она подумала, что воображение вполне может позволить себе поиграть снова и запудрить ей мозги, что, в общем-то, реально и, отнюдь, не исключено. Но, как бы ни старались глаза женщины в паническом ужасе обшаривать пол, мужа, будто след простыл.
Внутри поселился знакомый страх. Только теперь он насмехался, как и хохотали все те, кто никогда не собирался помогать ей. В голове раздался сумасшедший звон, безумный трепет тугими цепями парализовал конечности, заныл живот, и где-то чуть ниже тупой болью ответила досада. Она услышала звук бьющегося в конвульсиях сердца, почувствовала приближение нечто неотвратимого, злого и плохого. Увидела, как в колеблющихся отблесках брызнувшие из когда-то сияющих синевой морских глубин очей слёзы затмевают и без того тусклый свет.
До смешного – всё как ты хотела, дорогуша! Ты вожделела ждать, вот и жди теперь. Жди! Жди! Жди своей смерти, дорогуша!
Кристина устремила взор туда, откуда лился свет: он исходил из маленькой комнаты, которой по воле судьбы так и не суждено было приобрести гордое имя «детская». На миг бросила взгляд в сторону кухни, тем самым убедив себя, что на улице до сих пор властвует ночь, и повернулась обратно.
Неужели он жив? Это невозможно…
«Не исключено, – перебила мама. – Догадываешься где он»?
И разве этого не может быть, дорогуша?
– Нет, – вырвался из горла слабый хрип, – нет.
Тина не сводила глаз от источника света. Очередная попытка встать на четвереньки обернулась новым приступом вспышек в позвонках и закончилась, как и следовало, неудачей. Она замерла в ожидании неизбежного.
Когда на пол упала последняя капля горечи, появился он. Всё, как показалось Крис, произошло так быстро, что она и не успела уловить, когда, вдруг, он появился на пороге. От неожиданности изо рта вырвался короткий отчаянный визг. Страх ещё сильнее прижал к себе, разрешая отчётливее слышать звуки рвущегося наружу сердца. Она не видела его лица, но чёткий силуэт довольно-таки крупного мужчины, вносил в её мозг вполне определённую ясность: перед ней Тимур.
Секунды бесконечных ожиданий и ужаса прервал голос:
– Проснулась?
Её муж был жив. И сейчас не вызывало никаких сомнений, это был он, её Тимур. Только не настоящий Тим, а монстр (её Тим умер в тот самый день). И уж теперь женщина без особых колебаний, вдруг, заключила: «Больше не будет спектаклей про воскрешение старого прошлого, не будет и лицемерных ласк, останется лишь он, монстр воплоти и больше никого».
– Проснулась, дорогуша? – повторил он.
Это «дорогуша» заставило Кристину вздрогнуть. Откуда он взял это чёртово слово, то и дело сверлящее её башку? Откуда этот ублюдок знает про него? Вновь проснулась злость. Это далёкое и неизведанное до сегодняшнего дня чувство зацепилось за отблески воспоминаний и уселось рядом с обжигающим плоть страхом.
– Я рад! – подытожил мужчина и направился к ней.
– Нет, – крикнула женщина, – не подходи!
– Тише, тише, дорогуша! – поспешил успокоить монстр, – не делай ещё хуже.
Он приблизился и склонился к жертве. Крис увидела его лицо и обомлела: из левого глаза торчала та самая рукоятка, которую, как казалось, муж и не замечал вовсе. Она отстранилась, ей удалось перевернуться на спину и навалиться на полку. Обжигающие иглы, пронзившие спину, девушка как будто и не заметила.
– Скажу сразу, – ухмыльнулся он, – я не обижаюсь на тебя. И эта штука… – Тимур ткнул пальцем в рукоять отвёртки и оскалился, – … меня ничуть не беспокоит. Ну, совсем не волнует.
Мужчина смотрел на испуганную женщину и улыбался. Складывалось впечатление, что он совсем не испытывает боли и его действительно мало чем заботит данный факт, что в его башке сейчас находится бо́льшая часть этого предмета. Секундная пауза и муж продолжил:
– Не бери в голову, дорогуша! Для тебя ведь самое важное, что я остался жив? Ведь, правда? – он постарался скорчить гримасу этакого молящего, жаждущего прощения, но вышло не очень. – Я прощаю тебя, жена. Ты же не хотела, понимаю. Так уж вышло, и мне совсем не стоит держать на тебя зла. Даже чуточку.
Тимур встал и выпрямил спину:
– Представляешь, мне даже не больно! – воскликнул он. – Поначалу, конечно, было не очень приятно и… ты, думаю, не держишь на меня зла…
Монстр замолчал. Его голос и слова напомнили Кристине повадки маньяка одного из множества триллеров, название которых она никогда не запоминала. Высокомерная, самоуверенная, нахальная, размеренная и спокойная речь исходила из окровавленных уст. Он даже не удосужился умыться и привести себя в порядок, чтобы…
Чтобы что, дорогуша? Чтобы торжественно тебя убить?
Тимур продолжил:
– Справедливо же будет, если… я скажу… Ты не обижаешься за это, – он небрежно показал на её тело. В какой-то миг ей даже показалось, что сделал он это с отвращением. – А я, в свою очередь, не держу зла на это. – Монстр вновь ткнул рукой в отвёртку.
И мужчина растянулся в неестественной улыбке. Тина ждала. Она понимала, что этим всё не закончится. Не будет никаких извинений, вызова «скорой помощи», ничего такого, что могло бы хоть на время завуалировать кошмар. Тим умер, дорогуша.
– Да, уж, – вздохнул Тимур и отвернулся, – а ведь всё шло так гладко и так… – причмокивая, – … сладко! И зачем ты всё испортила?