70
Ее всю трясет, дышать тяжело, собраться с мыслями еще тяжелее, и если бы не заботливое отношение Кросса, то Ханна вряд ли в скором времени смогла бы окончательно прийти в себя. Она сидит на скамье, с трудом переваривая все последние события, начиная от появления Матери, заканчивая их побегом на Вектор и последующим мощным взрывом, ощутимо сотрясшим всю станцию.
– Ханна, пожалуйста, услышь меня – я знаю, как тебе трудно, но раз мы успели выбраться, то нельзя и дальше сидеть на месте в этом лифте.
– И что ты предлагаешь?! Мы ни с кем не можем связаться, последнее, что слышали, – это долбаную Свету. Мы даже не знаем, спаслись ли Стас или Тобин!
– Ты права, не знаем. Но это не означает, что нужно торчать тут и дальше в ожидании – я не знаю чего. Но надеяться на некую помощь извне, особенно зная Октавию, явно вот совсем не хочется! Мы должны действовать…
– Так же слепо и необдуманно, как ты помогал Свете устраивать бунт? Да, я именно про это! Если бы не ваше упрямство и эгоизм…
– Я хотел уберечь Тобина, потому что он единственный по-настоящему важный, чья жизнь спасет всех от этой иноземной хрени, – и я устал это повторять!
– То есть наши жизни не важны?
– Не начинай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
– Алден, я, Стас, Наваро… все мы, что, более не должны беречь себя?
– Я делал то, что считал правильным и считаю до сих пор. Да и разве мы не оказались со Светой правы?
– Да, оказались! Но если бы мы не разделялись, если бы исполняли приказы Октавии, то вместе встретили бы эту – даже не верю, что произношу этот бред – Мать иноземной Жизни. Какое-то уже в край безумие!
– Что ты хочешь от меня? Мы спасли Тобина и…
– Нет, нет, нет! Октавия спасла его – не ты или я, а она! Забыл? Когда оставила нас с тобой наедине с этими мерзкими тварями и увела его! Мы спасли лишь себя. Я даже не уверена, что Тобин вообще покинул Улей до взрыва. Мы с тобой еле в лифт успели попасть. А вдруг он мертв, как и все наработки Стаса? – Кросс подошел к ней и сел напротив, выцепляя ее взгляд, лишь после чего начал медленно говорить: – Я не хочу сейчас спорить, – выдохнув, Кросс заговорил спокойнее: – Мы на взводе и… все это слишком много за короткий промежуток времени. Мы оба устали. Но мы не должны сдаваться, точно не…
– Хватит. У тебя никогда не получались подобные речи, так что даже не начинай сейчас.
Ханна поднялась и, чуть размяв плечи, отпуская весь гнев, захотела что-то сказать, как-то сгладить все острые углы. Но слова так и не находились, что, несомненно, было замечено Кроссом, вроде бы и понимающим ее состояние, но все же чувствующим слишком большую пропасть между ними. Он дал ей шлем и, пока она вертела его в руках, надел свой, сразу же начав проверять все возможные частоты связи. А вот Ханна решила подобного не делать, все ее мысли были сейчас сосредоточены на том, о чем она уже начинает жалеть, но от чего избавиться попросту не может, а именно – на сомнениях по поводу вменяемости Кросса. Так одиноко, как сейчас, она еще никогда себя не чувствовала, а прямо перед входом на сам Вектор в голове так и проявляются сценарии вполне актуальных событий, где в случае чего он попросту бросит ее.
Часть моста была разрушена обломками от Улья, многие из которых засеяли все пространство между Сферой и Вектором, остальные же врезались в соты, где-то создав повреждения и вспышки искр, где-то даже пробив насквозь. Сейчас все казалось так, будто бы Вектор – это единственное, чем наполнена бесконечная пустота, потому что освещения нет, а звезды сквозь соты не видны. Тишина была пугающей, будто бы весь мир вокруг умолк, оставив лишь небольшой островок для выживших, где их ждут лишь отчаяние и скорбь об утрате.
Лифт вроде бы должен был казаться куда более безопасным местом на фоне самого Вектора, но на деле абсолютно без причины покинуть его не составило никаких проблем, благо часть энергии шла от самостоятельного генератора, питавшего и проходной шлюз. Вступив уже на сам Вектор, оба остановились, оглядываясь по сторонам и желая поскорее уже свыкнуться с тем, куда их в конечном итоге привела изначально самая обычная работа для Пилигримов.
Несмотря на недавний взрыв Улья не так далеко от Вектора, ныне казалось, будто бы и не было ничего даже близкого к произошедшему. Здешняя фауна в виде уже почти полноправных владельцев станции совсем не заявляет о себе и своих правах, не говоря уже об отсутствии какой-либо активности в пределах видимости и слышимости. Будто бы все это свободно для заселения Ханны и Кросса, если бы не остатки жизнедеятельности человека, кричащие со всех уголков этого огромного сооружения, где невозможно не почувствовать себя крошечным и одиноким – особенно для них, особенно сейчас. Справа в умирающем красном огоньке фальшфейеров Кросс увидел тело Курта, на что кивком указал Ханне. В каком-то смысле, если бы Наваро не убил его, то, возможно, все сложилось бы иначе, думала Ханна, подойдя ближе. Тело его уже ему не принадлежало: Вектор позаботился об этом, прислав в некотором роде санитаров станции, потихоньку разбирающих на составляющие и относивших куда-то за ближайшую дверь фрагменты Курта. Шестиногие, маленькие, чуть ли не крабики, они, будто бригада, работали слаженно, порой даже передавая части друг другу для экономии времени, и, что не могли не отметить Кросс и Ханна, даже увидев их, мелкие ребятки не испугались – лишь, осмотрев новоприбывших внимательно, продолжили работу бесстрашно и уверенно.
– Получилось с кем связаться?
– Нет. Сообщение от Светы было последним, что я слышал, даже с ней почему-то нет обратной связи.
Освещение на станции кое-где кое-как работало: все же Октавия запустила питание, когда вернулось управление системой. Но если Вектор и получает энергию от своего реактора, то назвать все увиденное работоспособной станцией не поворачивается язык. Темноты больше, чем света, да и то основные рабочие приборы почему-то сосредоточены на коридорах, лишь частично охватывая все остальное. Вектор выглядел и ощущался умирающим стариком, прожившим ужасную жизнь, запечатлев слишком много историй в своих воспоминаниях. От этого вида Ханна не может не вспомнить дневники Росса, когда тот, совершенно неподготовленный, бродил по станции, выживая и борясь порой сам с собой, преодолевая самые ужасные препятствия, сталкиваясь с самыми опасными противниками. Холод пробежался по ней от мысли, что ей придется повторить его участь, – только в этот раз вряд ли кто-то узнает о том, как все с ней закончится.
– Как думаешь, есть шанс, что сюда вскоре прилетят за нами? – Кросс обернулся, опустив пистолет, но Ханна продолжила, видя его задумчивость по этому вопросу: – Пропажу Улья должны заметить, даже если не сработала аварийная система оповещения.
– Я не знаю. Ты же была с Октавией в Центре, она что-то предпринимала наперед или же…
– Тобин! – неожиданно вспомнила Ханна, взбодрившись. – Он рассказал, где спрятал все наработки и даже больше, дал координаты Октавии и… твою мать!
– Что такое?
– Планшет был один, она унесла его с собой. А так я не помню, где это. Этот кусок дерьма огромный, бессмысленно искать. Сука!
– То бишь у нас нет ничего? Отлично! – разочаровано сказал Кросс, специально делая общий акцент, желая не дать Ханне ошибочно предположить, что обвинение в ее адрес.
– Я надеюсь, мы оба согласны, что надо выбираться отсюда, а не искать в этом лабиринте лекарство или что-то близкое к этому?
– Так и знал, что ты к этому вернешься, – спокойно воспринял он этот выпад, даже легко улыбнувшись. Но Ханна ждала ответа, смиряя его своим почти авторским тонным взглядом. – Если ты забыла, то у нас с тобой есть куда и к кому возвращаться. У меня есть Алла, которая знает лишь то, что я работаю Пилигримом. А у тебя родители, так что я все понимаю. Но Света сказала ждать ее здесь, пока я вижу это единственным вариантом. Насколько я понял, у Вектора уже нет спасательных капсул или челноков, не говоря уже о звездолетах. Связь тут мертва, а на ранцах мы никуда не долетим. Но ты ведь и так все это знаешь.
– Знаю. Но только вот, не зная, жива ли Света, мы будем сидеть тут и ждать… Сколько? Допустим, найдем здоровую еду, допустим, даже оружие – но боюсь, как бы не дошло до того момента, когда нас уже нельзя будет спасать.
71
Света медленно шагала по длинному коридору Вектора, довольно чистому и, на удивление, совершенно лишенному следов захватчика, повинующегося самым примитивным инстинктам – желанию выжить. Освещение местами сбоило, местами уже не подавало признаков жизни, кое-где держалось без сбоев. Но в целом было хорошо видно все, лишь некоторые затемненные элементы настораживали ее, но не более того. Тишина вокруг была близкой к состоянию глухоты, но ей это даже нравилось: получалось в некотором роде отдохнуть ото всего груза последних событий. Все-таки, возможно, она последняя выжившая из всей группы Октавии, да и та решила уничтожить Улей из-за врага, одно лишь существование которого – уже величайшее открытие, как раз одно из тех, о котором потом жалеют. Кто знает, возможно ли, что Мать была не единственным гибридом, вдруг тут еще есть? Не говоря уже о том, что на других станциях, где исследуют образцы, могут быть люди, наверняка решившие провести попытку контролируемого симбиоза… От этого у Светы болит голова, будто бы она закутывается в колючую проволоку. Она не хочет об этом думать – надоело, словно лишь ей все это надо, будь ее воля… Неожиданно Света осознает, что не знает, чем бы занялась вне Вектора, как и вне всей этой истории.
Не успела она заметить, как пол впереди оказывается залит водой. Тонкий слой распространился по большому перекрестку впереди. Источник неизвестен: возможно, прорвало трубу, может быть, дело в чем-то другом. Но Света не сильно хочет уделять этому внимание, как и замедлять путь, так что попросту зашагала вперед, поглядывая на зеркальное отражение от поверхности нетронутого слоя. Впереди у перекрестка со скошенными углами все казалось опять-таки не тронутым временем, будто бы перед ней недвижимая картина. Но не успела Света вновь окунуться в некоторые размышления, как идеальная тишина была нарушена. Кто-то был за ее спиной: странного звука шаг выдал себя в тот момент, как коснулся воды. Понять это для нее было нетрудно, а вот решение о дальнейших действиях – это вопрос немного сложный: побежать вперед и спрятаться за углом, используя эффект неожиданности для атаки, или же как-то углядеть противника перед дальнейшим устранением? Все происходило быстро, меньше минуты потребовалось на то, чтобы услышать, понять и решить, что делать дальше. Но ситуация приняла иной оборот – по всему коридору разнесся уже знакомый для нее лай. Обернувшись, Света увидела к этому моменту ожидаемое – ту самую собачку, чью маму она же и убила, защищаясь от уже уготованной судьбы обеда. Но малец не казался злым – более того, он не боялся ее, пусть и вел себя осмотрительно, но все же степень доверия несколько удивляла Свету неизвестностью происхождения.
– Он идет за тобой из-за соображения безопасности. Ты ведь уже убила большого и страшного монстра – значит, сможешь убить и остальных, а ему это нужно для выживания. Посмотри на него – он же еще щенок, что он может в этом возрасте? Вот именно. С тобой он проживет дольше – малец понял это, несмотря ни на что.
Света смотрела на пса, тот отвечал тем же, проявляя стойкость и характер. В его маленьких глазках читалась непоколебимость, а в некотором роде и неистовость, что вступало в странный конфликт с его размерами и от того возможностями. Но именно это и послужило главным фактором для одобрения псу сопровождать Свету. Она даже слегка улыбнулась, закрепляя неожиданно возникший контакт. Щенок не ждал ее команды, четко придерживаясь позиции следовать и помогать хищнику крупнее. Впервые вступая в подобные равноправные отношения, он обнюхал воду, попробовав ее на вкус, осмотрелся по сторонам, двигая большими стоячими ушами, после чего уверенно зашагал вперед.
Дойдя до перекрестка, щенок повернул морду в сторону подошедшей Светы. Та встала рядом с ним и осматривалась, сверяясь со схемами Вектора на планшете, откуда-то прекрасно зная о безобидности напарника в ее адрес, причем источником было не понимание того, что ее костюм псу не по зубам, а нечто другое, что-то личное.
Тонкий слой воды покрывал все три недлинных коридора перекрестка, прямо до закрытых дверей в конце каждого из них. Судя по всему, она недавно вытекла из технического помещения справа за углом, чьи створки чуть раздвинуты, оставляя сантиметров двадцать простора. В ней никто не плавал, как и нет тех, чья жажда преодолела бы страх встретить ощутимую по силе, скорости и даже злости конкуренцию. Только Света собралась идти налево, как внезапно послышались странные звуки как раз из технического помещения, откуда бил яркий свет через щель между створками, рассекая наполовину те пять метров коридора без рабочего света. Она взглянула на пса, тот все пытался уловить источник ушами и нюхом – но получалось не так оперативно, как ей хотелось бы. Недолго думая Света просто зашагала вперед, на звук странного скрежета, тонкого, интенсивного, будто бы кто-то скребется. Убрав планшет, Света плавно подошла к проему, аккуратно заглядывая на другую сторону с безопасного расстояния, надеясь увидеть источник шума быстрее, чем он увидит ее. Не успела она толком оказаться под ярким лучом света, как ее внимание отвлекло пробившееся негромкое рычание ее маленького сопроводителя. Уже строя в голове догадки об очередной сущности Вектора, Света подняла голову, сразу же замерев. Рост в полтора метра, может, чуть больше, поверх очень худого и грязного тела одежда не по размеру в крайне плохом состоянии, лицо было худым, впалые щеки, левого глаза нет – выбит целиком.
Было невозможно понять гендер, как и возраст, не говоря уже о том, как давно этот человек здесь, – да и человек ли еще? На Новых людей не похож даже близко, что не отсекает возможную схожесть с ними, не говоря уже о том, как хорошо у него получилось сохранить максимально близкий к человеческому вид, не превратившись в монстра за годы. Света не знала, что делать дальше: пытаться помочь ему – но в чем? Убить? Вряд ли он может навредить ей, да и угрозу не представляет, не говоря уже о преграде между ними. Но ответ нашелся сам по себе – достаточно было просто осознать состоятельность выжившего: раз продержался, то не пропадет, не говоря уже о потерянной связи с привычным цивилизованном миром. Она уже встречала на Векторе выжившего, и тогда он на удивление неплохо справлялся с невзгодами – но, правда, тот случай отличался… только вот чем? Она не может вспомнить, но это оказалось и не вовремя вовсе. Собака залаяла неестественно громко и гневно, перепутать подобное не с чем – опасность во плоти.
Только Света обернулась к псу, уже стоявшему справа от нее, как слева на нее накинулось нечто. Сила была достаточная, чтобы без проблем уронить ее на пол, и не успела она что-либо сделать, как вдруг столкнулась с невозможностью двигать ногами. Понять, в чем дело, невозможно, мышцы вроде бы слушаются, но ощутимых движений произвести невозможно. Щенок рычит изо всех сил, лает, пытаясь испугать спрятанного в тени монстра, начавшего тащить Свету назад, дальше от все так же недвижимо следившего за ней человека. Она старалась бить руками, но все время попадала то в кость, то в мясо этого огромного существа, чью форму в темноте понять невозможно. Как и непонятно, куда делось все освещение, кроме того луча, что уже в паре метров позади нее, через который прошмыгнул уже разъяренный пес, готовый убивать. Существо издает странные и необъяснимые звуки. Любая попытка сопротивляться не оказывала никакого должного влияния, вынуждая чувствовать себя бессильной, отчего она уже начала гневно кричать, готовая зубами вцепиться, если надо. Она не может вот так проиграть после всего, через что прошла, – нет! Света уже начинает выдыхаться от бесконечных и безрезультатных попыток высвободиться и не дать этой твари захватить ее руки, в груди начинает давить, силы на исходе, все ее тело истощено и попросту проигрывает в этой схватке. Руки внезапно ослабевают, шея более не способна держать голову, сознание теряется в считанные секунды под лай собаки где-то позади и страшные всхлипы впереди.
72
С момента последнего разговора Ханна и Кросс так ничего друг другу и не сказали, причиной чего было не только отсутствие ответа на вопрос, долго ли ждать Свету, на чем вполне уверенно мог вновь зародиться конфликт, но и необходимость разобраться поскорее с внезапно прибывшим созданием Вектора, желавшим утолить не только любопытство, но и голод. Они услышали его уже на выходе из того самого коридора, откуда ранее прибежал Курт, чье тело неустанно разбирали на ресурсы, совсем не замечая новоприбывшего существа, то ли считающего их слишком мелкой добычей, то ли присутствует некое уважение к санитарам Вектора. Ханна и Кросс спрятались за стойкой информации метрах в трех справа от коридора, как только услышали его. Там как раз была П-образная форма, отчего они были незаметны с трех основных сторон. Нужда контролировать ситуацию вынудила Кросса занять оборонительную позицию, только вот увидел он не привычного монстра, а нечто совсем уж непонятное, что стало еще одной причиной отсутствия каких-либо слов. Красные свечения от фальшфейеров почти уже угасли, а из коридора с трудом доставали лучи холодного света, но этого все же хватило, чтобы увидеть изуродованное, кривое двуногое создание, чьи мясистые руки словно были подвешены на ниточках выше уровня плеча, голова где-то спрятана между разными плечами, а корпус и ноги… Оно словно собрано из разных кусков других существ. Стояло неуверенно, пошатываясь и с трудом поворачивая тело, отчего в каком-то смысле Кроссу даже на мгновение стало его жаль. Посмотрев на Ханну, он кивнул ей головой, дабы та сама посмотрела, что она и сделала, чуть промедлив.
Оно издавало странные звуки, близкие к стонам, но порой пробивались отрывистые фразы, чуть ли не целые слова, что, несомненно, провоцировало у них уже не страх, а любопытство. Существо смотрело на умирающий красный огонек с затухающим дымом в почти гипнотическом состоянии, но, к сожалению, яркости было недостаточно, чтобы разглядеть его лучше, уж точно не с их позиции. Огонек затух, вновь пробились странные попытки говорить или просто складывать звуки, но уже в более разъяренном формате, что довольно неожиданно сменилось на близкое к сожалению или даже скорби. Ханна и Кросс вновь переглянулись, видя в глазах друг друга полное непонимание. Было совершенно не ясно, что делать дальше: сидеть и ждать его ухода – или же попробовать прогнать, а может, даже убить, все же оружие есть. Но возьмет ли его пистолетный патрон? Правда, долго тянуть было нельзя – оба понимали это, переговариваясь глазами, ожидая худшего: в любой момент может прийти Света. Но беззвучный диалог был прерван внезапно громким и страшным, почти человеческим криком того существа, вынудившим их сразу же подняться и посмотреть, уже машинально готовясь к столкновению. Правда, в этот раз инстинкты их оказались поспешны: никакой угрозы, как минимум в их адрес, не было – более того, непонятной формы создание с трудом стояло на ногах. Тело трясло в странной конвульсии по неизвестной им причине. Полное оцепенение и леденящей страх обрушились, проникая до самых костей лишь тогда, когда совершенно внезапно уродливой формы руки буквально отвалились и упали на пол в тот же самый момент, как и ноги поочередно и с трудом вырвались из тела. А уже само тело в момент падения о пол разделилось на несколько частей, и все это действие в пару-тройку секунд закончилось побегом этих уже самостоятельных существ во все стороны с места событий. Руки, ноги, голова и тело – все они странным образом преобразовались в нечто иное, будто выкрутились и извернулись в более привычную им форму для продолжения жизни в самостоятельном виде. Причем случилось все это так быстро, что ни Ханна, ни Кросс даже не успели проследить за быстрым исчезновением каждого из них.
Еще несколько минут, а может, и часов они оба не позволяли себе не то что двигаться – даже самая простая мысль казалась фатальной. Сложно было понять, что же пугало и шокировало больше: наличие таких немыслимых созданий или же неизвестность нахождения составляющих… Само это понимание казалось абсурдом, особенно для Кросса. Он не мог уложить в голове структуру и строение этого создания… этих созданий? Ханна резко посмотрела на потолок, выискивая их, уже представляя, как на нее накинется одна из частей общего. Кросс проследил за ее взглядом, уже готовясь стрелять, но не вытягивал пистолет прямо, боясь быть замеченным.
– Я надеюсь, ты не думаешь о том, как было бы здорово поймать и исследовать это? – шепотом начала Ханна, будто бы и вовсе упрекая Кросса.
– Вообще это было бы охренеть как познавательно. Такого в известной природе нет. – Он странно улыбнулся, прекрасно понимая неуместность юмора. – Меня прям забавляет разнообразие меню Вектора. И да, нам это в выживании мало поможет.
– Я думаю все же взять ранец и облететь все, глянуть, авось нам оставили звездолет или…
– Ты не сможешь. – Наконец он посмотрел на нее и сказал с уже более серьезным и разочаровывающим тоном: – Они не замком на цепи защищены, тут система допусков, которых у нас нет, ибо мы всего лишь Пилигримы.
– Да ты, блядь, издеваешься!
– Проверить стоит… Но сомневаюсь, что кто-то даже думать мог о том, чтобы внести наши профили в базу. И да, ты правильно думаешь – у Светы допуск есть.
– А казалось, хуже некуда. Я уже жалею, что ты меня из лифта вытащил, там хотя бы безопасно было.
Кросс никак не прокомментировал это, вновь оглядываясь по сторонам. Ханна же уткнулась куда-то в точку внизу.
– Я не хочу стать одной из них. Не хочу превратиться во что-то ужасное и… и перестать быть собой.
– Так, нельзя об этом думать. Не смей!
– Ты не понимаешь. Дело не только в мутациях. Я читала записи Харви Росса. Не все, но многое, когда искала сведения о Тобине. То, что он пережил, – я не хочу такой жизни и не хочу такой смерти! Если случится так, что я заражусь, то я выберу быструю смерть, ясно?! Теперь я понимаю Алдена. Пообещай мне, что, когда придет время, ты сделаешь это!
Когда она закончила, то просто стала ждать ответа, сверля его взглядом, постепенно начиная бояться отрицательного решения, что казалось ей в этот момент равным той самой ужасной смерти. Но вдруг он словно очнулся, посмотрел на нее с сочувствием и кратко кивнул несколько раз, скрывая от нее неуверенность в исполнении просьбы.