Попутчик

Я выбрал второе.

– Зачем вам это? – спросил я. Незнакомец опустил голову и погрузился в тишину, мне же отступать было некуда.– Вы по праву можете считать меня назойливым человеком, но представьте моё положение.

– Какое б оно ни было, всё равно лучше, чем моё, – произнёс он хмуро.

– Как сказать… Я теперь ваш заложник.

– Это от чего вдруг? – спросил он, подняв от удивления решительные брови.

– После того как вы посвятили меня в часть своей тайны, вы сделали из меня заложника.

– В своей настырности сами виновны.

– Что сталось, того не вернуть. И теперь я не могу спокойно жить, если пройду мимо вас и не узнаю вашу историю.

– Человек просит помощи у самоубийцы? – сказал незнакомец и поднял свои тяжелые черные брови.

– Вот такая ситуация, – произнёс я коротко и очень глупо.

– Человек так устроен, что если не его проблема, то он её быстро забывает. Так что не стоит волноваться. Всё пройдёт.

– А если не пройдёт?

– Тогда мне станет легче, – произнёс он с лёгкой улыбкой.

– И от чего же? – спросил я.

– Страдания облегчаются осознанием того, что кроме тебя ещё кто-то страдает. Поэтому вы уже помогли мне.

– Может быть…. но если я не узнаю вашей истории, а ограничусь лишь эффектным показом вашей бечевы, то шанс позабыть вас будет очень высок.

Наверное, поразмыслив, что назойливый тип просто так не отстанет, попутчик расслабил шарф и произнёс что-то очень тихо, так, что я только заметил, как зашевелились его губы. Он с неудовольствием покачал головой и глубоко вздохнул.

III

Что значит для человека друг? Для одних это тот, с которым можно поплакаться, доверить сокровенные тайны, излить душу, не опасаясь быть осмеянным или осужденным, для других – человек с которым не скучно и с которым приятно провести время, для третьих – поиметь что-то с пользой для себя, а для четвёртых – это может быть и одно, и второе, и третье вместе взятое. А что значит друг детства – лучший друг? Наверное, это братья, с той лишь разницей, что не по крови. Таковыми и являлись в моей истории попутчик и его друг Николай.

Кстати, здесь надо отметить, что я так и не узнал его имени. Может быть, потому что забыл, а может быть и не хотел (всё-таки в глубине души хотелось сохранить напущенную им таинственность). Но, чтоб облегчить вам восприятие этой истории, допущу вольность, и, присвоив себе право, коим обладают только родители, назову его Владимиром. Мне сдаётся, это старорусское имя как раз бы в пору подошло ему.

Владимир и Ники (так сокращённо обращался Владимир к другу) всю жизнь прожили вместе и всё делали вместе: гуляли, ходили в школу, в институт и даже добились того, чтобы вместе отслужить в армии в одном взводе. И настало им время определяться в жизни. Ники, который был чуточку шустрее и имел весёлый нрав, с легкостью предложил другу заняться свадебным бизнесом. Владимир согласился, так как его увлечения фотографиями очень подошло бы под эту деятельность. Друзья открыли свадебное агентство. Ники был тамадой, а он – фотографом.

Дело спорилось, заказы росли и вскоре они стали самыми востребованными организаторами в городе. Ходит слух, что даже городской мэр заказал у них свадьбу своей внучки.

Говорят, что бизнес и дружба – вещи не совместимы. Может быть, но только не для наших героев. «Это всё враки, – говорили друзья тем, кто не верил их крепкой дружбе, – если мы вчера думали о том, как провести время, то сейчас думаем о том, где б найти время, чтобы его провести, – добавляли они и искренне смеялись неверию вопрошающих людей».

Вот так три года они шли в ногу с дружбой без предательств и лжи, три года, пока случай не пересек их путь. Это была самая обычная свадьба, самая обычная из тех десятков свадеб, которые оформили друзья. Никто из собравшихся не мог предположить, что она станет началом трагических событий, разрушившая судьбы троих, даже нет, четверых людей.

Пара на свадьбе была красивой: она – стройная молодая девушка, сквозь фату которой проглядывали голубые глаза, длинные кружевные перчатки белого платья поднимались чуть выше локтя, обнажая полные жизнью и молодости смуглые предплечья; он – тоже был под стать ей. Младшая сестра невесты понравилась Владимиру сразу же, как только он увидел её. Нет смысла долго расписывать какой красотой она обладала, достаточно сказать, что она была очень похожа на свою сестру.

Итак, Владимир влюбился в сестру невесты, и в этом не было б ничего плохого, если бы то же самое не сделал и его друг…. Образовался любовный треугольник, а эта фигура очень коварна. Она покалечила и покалечит жизнь ещё многим людям…

Как бы то ни было, теперь наши друзья в тайне стали соперничать друг с другом за её внимание. Но надо отдать им должное – они прибегали только к честным приёмам.

Вера, так звали красавицу, принимала любезные внимания и от Владимира и от Ники. Ей нравились ухаживания молодых людей. Не последнюю роль в её поведении играло и женское самолюбие, данное природой, и к тому же подогретое старательными и очень романтичными ухаживаниями наших героев.

Так продолжалось несколько месяцев. Совместный бизнес, как вы могли предположить, разлаживался на глазах, ведь друзья им почти не занимались, а Вера так и не смогла понять, кто же из друзей лучше. И не потому что она была глупой женщиной или меркантильной (такая могла бы подумать, что два друга лучше чем один), а потому что слишком уж похожи были они, только Владимир был чуть серьёзнее, а Ники чуть повеселее.

Одним вечером, оставшись наедине с собой, уставший от испорченного полёта на воздушном шаре (потеря управляемости не только не позволила ему эффектно проплыть мимо её балкона, но и могла привести к падению с большой высоты), Владимир долго думал и размышлял над происходящими перипетиями. И эти размышления навели его на мысль. Он вдруг понял одну важную и никогда не посещающую его доселе мысль: если кто-то из них не поступится своими желаниями, не уступит другому своего положения и останется эгоистичным по отношению друг к другу, то эти желания и эгоизм не приведут друзей к благополучному финалу, никто из них не будет счастлив, в том числе может пострадать и не в чем не повинная в этой истории Вера. К таким отрезвляющим мыслям пришёл наш герой.

Осталось лишь решить: кто больше достоин любви Веры, и решение это должно быть продиктовано человеческой честностью, которая не может быть объективна по определению, да и не должна быть таковой, а должна быть порождением совести человека его принявшего. «Тот, кто больше любит Веру, тот и достоин её любви», – такое внешне простой критерий выбора определил для себя Владимир. Но как выяснить, кто больше любит? Если задать этот вопрос соперникам отдельно, то каждый без колебаний воскликнул: «Я!». Простым опросом, очевидно, здесь не обойтись. Для того чтобы выйти из непростого положения, наш друг сделал единственно возможный выбор: погрузился в глубины своего разума, то есть подсознания, о котором догадывались ещё древние греки и где при должной подготовке можно найти ответы на любые вопросы. И сразу предстали перед ним восторженные глаза друга, блестящие от восторга, становящиеся таковыми при произношении её имени, сразу яркими переливчатыми напевами слышались длинные сладкозвучные гирлянды из слов и предложений, льющиеся в её адрес из пухлых губ Ники. Его друг день и ночь напролёт мог рассказывать о красотах и талантах Веры. Владимир полагал, что таким образом Ники замещал находившую на него тоску во время недолгих разлук с объектом обожаний. Не мог наш герой не отметить и чисто внешние изменения, происходившие с его другом: небольшая полнота, сопровождавшая друга с детства, вдруг куда-то растворялась и заменялась подтянутостью, бравостью в теле; чувства, бушевавшие в сём славном и благородном сердце, лучились с такой силой, что Владимир ощущал их на себе, когда находился радом и казалось, что Ники даже вырос и стал выше его.

Поразмыслив ещё немного о друге и испугавшись масштабом осознанных чувств, Владимир решил, что пора бы покопаться и в своих. Какие же чувства, порождённые любовью к Вере, бушевали в нём? И были ли они вообще? Увы, кроме желания сделать Веру счастливой в нём больше не присутствовало ничего. Его прагматичный и довольно приземлённый ум не являл на волю ярких, брызжущей молодецкой удалью мыслей и поступков, какие являл Ники, окрылённый обществом Веры. По отношению к ней Владимир казался самому себе куском холодного мрамора, неспособным на проявление каких бы то ни было ярких переживаний и чувств. Поэтому ему всё отчётливей казалось, что Вера, выйдя замуж за доброго, искреннего человека, желающего наполнить крепким соком любви каждую прожитую её минуту, станет счастливой женщиной.

Ники с Верой сыграли свадьбу. Всё успокоилось и стало как прежде, даже ещё лучше. Теперь друг мог по праву законного мужа подолгу и с упоением рассказывать Владимиру о том, как он обрёл второе дыхание, необычайную тягость к жизни и неоднократно сокрушался на судьбу, которая не свела их раньше. «Оказывается, – признавался он ему, – я не жил. До встречи с Верой я мог и думать только, как заработать больше денег и потратить их на что-нибудь бесполезное. Сейчас же я переродился, во мне воспрянули светлые мечты, новые идеи, теперь у меня есть благородные, достойные человека цели: я начал думать о том, как сделать Вере что-нибудь хорошее, как согреть её теплом, как позаботиться о ней, как её порадовать и, наконец, сделать всё самое хорошее, на что способен; и я оборачиваюсь, гляжу назад и вижу: какими примитивными мы были раньше, мы думали только о себе и своих желаниях».

Откровенно и с наивной простотой, которая свойственна влюблённым, он делился планами на ближайшие годы: о том, как хочет повторить медовый месяц, о том какие имена выберут будущим детям, и с какой лаской и нежностью они их будут воспитывать. Он часто самозабвенно, в порыве нахлынувших чувств говорил и такие подробности семейной жизни, которые больно трогали ещё неокрепшее сердце друга. Но друг не держал зла на него, он наоборот был очень рад, что Ники нашёл ту, единственную с которой проживёт долгую и счастливую жизнь.

Как и до женитьбы, Владимир часто гостил в доме у Ники. Несмотря на бурное увлечение женой, Ники оставался верен совместным дружеским делам. Как и прежде между друзьями часами напролёт текли плавно переходящие друг в друга беседы о бизнесе, рыбалке, бильярде, фотографии. Но всё-таки теперь в задушевных разговорах на кухне что-то изменилось. Это происходило именно тогда, когда к теплому дружескому столу присоединялась Вера. Войдя на кухню, она с порога одаривала собравшихся гостей своей мягкой и доброй улыбкой: сперва своего мужа, а потом и Владимира, разливала чай, а потом скромно и плавно присаживалась к ним.

В такие минуты наш герой испытывал смешанные чувства: с одной стороны ему было приятно волнение в крови, подогреваемое столь хорошим к нему расположением девушки, которую он любил и что тут скрывать – любит до сих пор, а в тоже время совесть и священный долг дружбы тяготели над ним, ведь он прекрасно понимал, что не имеет никакого морального права думать о ней глубже того, чем это дозволено между мужчиной и женщиной, находящихся в дружбе. Теперь только он – её муж – по праву может наслаждаться всей радостью совместной с нею жизни. Владимир также понимал, что к былому нет возврата, но предательское тело сопротивлялось пониманию и с упорной регулярностью испытывало прошлые волнения.

В беседах за столом, когда Ники со свойственной ему отдачей, погружался в разговоры, в атмосферу тепла и уюта, не замечая ничего более, случалось что взгляды Владимира и Веры невольно встречались и задерживались на секунды дольше, чем принято между друзьями, их руки, случайно соприкасались, обжигали кожу и заставляли сердце биться чаще. Эти предательские волнения Владимиру трудно было подавлять, но на его счастье Ники пылу восторженной речи не замечал их. И всё равно, Владимиру становилось очень стыдно перед ним, он считал себя иноземцем в чужой и счастливой жизни, а посему недостойным святой дружбы, недостойным нежного взгляда любимого человека.

В очередной раз, не в силах более терпеть, Владимир принял волевое решение оставить бизнес, расстаться с лучшим другом и уехать из родного города куда подальше, чтобы успокоить душу и начать новую жизнь. Его друг до последнего не понимал причину такого поступка. Ему наоборот казалось, что стало ещё лучше, ещё интереснее жить. Много раз Ники пытался отговорить его, но решимость Владимира оказалась сильнее. Перед отъездом они в последний раз крепко обнялись на прощание. Тогда же друзья поклялись в трудную минуту помогать, где б они не находились.

Попрощавшись с другом, наш герой оставил шумный город и уехал в даль далёкую, в деревню, где сразу очутился в окружении природы нетронутых лесов, где сосны и берёзы устремлены зеленеющими верхушками, неторопливо на фоне голубого светлого неба покачиваются на ветру, где деревянные косые дома торчат зубцами на травяных холмах, где у подножий в долине дугою и неспешно вьётся серебристая речка, омывая своей прохладной чистой водой подорожники и лопухи, разбросанные по краям земляных берегов, где над правой стороной её гордо и величественно возвышается крутой глиняно-песчаный обрыв, приютивший на своей зелёной макушке две стройные русские берёзы и где ещё много всего неизведанного и интересного приталила природа для неискушённого городского жителя.

IV

Не сразу привыкнул Владимир к новой жизни. Уж слишком свежи и отчётливы оказались воспоминания о прошлой. И если повседневность, сотканная из рубки дров, расчистки снега, похода за водой к колодцу или купания в прохладной речке, ещё хоть как-то затмевала тоску, то ночью несдержанное волей подсознание являло образы, которые, соединяясь причудливым образом с желаниями, рождали иную реальность. И эти сновидения очень волновали его. Он подолгу, уже проснувшись, тяготился ими.

Но что-то и получалось. Например, таланты фотографа в окружении девственной природы лесов и рек окрепли в нашем герое. А он очень любил фотографировать. Эта любовь привилась с детства, когда мама подарила маленькому Володе на день рождения фотоаппарат «Зенит», чтобы сын, кроме того как играть в футбол с Ники или купаться в реке, смог заняться и менее, с её точки зрения, опасным делом. Поначалу Володя отнёсся к такому подарку весьма прохладно и первое время аппарат просто пылился на полке, пока он не вспомнил про него и не взял с собой в поход с ребятами. Там-то ценный подарок и он, за одно, стали центром всеобщего внимания. Володя принялся фотографировать всё, что попадалось ему на глаза. В большинстве своём эти снимки были ничем не примечательны с точки зрения профессионала, но не для маленького мальчика и не для отца, который не скупился на дорогую плёнку и позволял сыну метрами изводить её. Со временем, по мере взросления и становления осознанности пользы своих действий, Владимир приобретал знания и опыт в фотоискусстве и делал всё лучшие и лучшие снимки, теперь уже и другим на радость.

Больше всего он любил фотографировать живую и не живую природу, наверное потому, что начал фотографировать он именно в деревне. И вот он снова вернулся к той жизни…

Первым делом, он обустроил в избе фотолабораторию, отдав ей половину комнаты. Довольный тем, что получилось, раскрыв свою волю, как и двадцать лет назад, он фотографировал часто и много, порой возвращаясь в избу глубокой ночью. А натуры было предостаточно, особенно в зимние время, когда игра снега, солнца, неба и теней в разное время и под разными углами обзора придавали одним и тем же местам неповторимые оттенки.

Там куда он прибыл, зима была ещё наряднее. В отличие от нашей нерешительной зимы, та зима являлась настоящей русской барыней – пышной, белой и могучей, а в купе с высоченными соснами казалась статной красавицей. Немудрено поэтому, что он проводил в лесах очень много времени и фотографировал погружённую в зиму природу то в розовом рассвете, то в переливе белого снега под лучами зимнего солнца, то в ночном тумане луны, которая белым, безмолвным ликом извечно озаряет серебром верхушки упорошенных сосен. В первый год пребывания незнакомца в деревне, наверное, в благодарность, природа как будто сделала ему подарок: выдалась снежной и длинной, отщипнув у весны ещё чуть-чуть времени.

Был март, снега лежало как после январской вьюги. Довольный собой, Владимир возвращался заснеженной ночью после фотографирования покрытой льдом реки. Придя в дом и открыв дверь, он увидел красную мигающую лампу на телефоне. Это была лампа автоответчика. Тут надо сказать ещё немного слов о новом мировоззрении нашего героя: переехав в деревню, он решил избавиться от всего, что напомнило бы его прошлую городскую жизнь, в том числе от всевозможных компьютеров, планшетов, плееров, наушников телевизоров и всех других порождений рук человеческих, которые когда-то в избытке делили с ним время, кроме, конечно же, фотоаппарата. Поэтому и телефон, доставшийся в наследство от прошлого хозяина, он хотел выбросить и не смог. В дань уважения к чужому имуществу он оставил его, но невзлюбил и пользовался им крайне редко.