Командующий поднес треугольный осколок к сколу на лезвии.
– Пожалуйста, пусть я ошибаюсь!
Осколок с негромким звоном встал на свое место.
Глава 13. Стеклянный дождь
– Хорошенький клинок, – пройдясь по оружию Дженнет взглядом, сказал гвардеец, тело которого украшали татуировки, – Как и его хозяйка.
Экс-Командующая напряглась. Она изменила внешность, но с мечом не рассталась. Дженнет не планировала светить свой глиф-клинок, где попало. Но как же, черт возьми, неудачно совпали обстоятельства. Обнажила меч, да еще и при личных церберах Кинертона.
"Гвардия" – это полумифический отряд Подавителей, которые служили лично градоначальнику Клименфора. Они чихать хотели на все законы, волю народа, Легиона и кого бы то ни было еще. Крайне могущественные, и всего с одним тоненьким поводком на шее – градоначальником.
– Не уж-то эта красотка – никто иная, как поверженная Командующая Дженнет Валкери? – хитро оскалился синеволосый гвардеец.
Дженнет молча следила за телодвижениями гвардии. Мало кому удается застать Командующую врасплох.
– Да брось, не скромничай, – продолжал татуированный, – Мы же с тобой теперь брат и сестра по Джазби!
Ухмылка у лидера гвардейского отряда была очень неприятной. Так палач улыбается жертве на плахе.
Трое других гвардейцев пытались сохранять такое же хладнокровие как и их лидер, но у Командующей тоже была своя слава. Рыжеволосый, чьи руки были перебинтованы, уже несколько минут едва заметно сжимал и разжимал кулаки, а девушка, стоявшая чуть позади него, немного сильнее спряталась за его спину. Третий, в балахоне, не спускал глаз с Чарли.
– Эй, ребят! – выкрутив миролюбивость и дружелюбность на максимум, начал Чарли, пытаясь немного разрядить обстановку, – Вы что-то путаете, это никакая не Командующая, а уж тем более "поверженная", – показал он руками кавычки.
Татуированный гвардеец, с неприкрытой похотью глазевший на Дженнет, услышав голос Скаута, перевел свои глазенки на него.
Невидимка сделал неопределенный жест рукой, помогая себе найти слова.
– Серьезно, ребят, не в курсе, кого вы там разыскиваете, но эта барышня, – указал он на Дженнет пальцем, – Просто моя вспыльчивая бывшая, вот и размахивает тут своим ятаганом с барахолки.
Чарли, словив наконец взгляды всех гвардейцев, плавно шагнул в сторону. Скаут прекрасно понимал, что ему ни на миг не поверили, но продолжал играть сельского дурачка, заливая прибывшим Одаренным несусветную чушь.
«Стейн, какого черта? Они же давно все поняли» – подумала сначала Валкери.
Но тут до Дженнет дошло. Напыщенность и самоуверенность гвардейцев вышла им боком. Страж Амун-ра, единственная, кто не подал ни единого звука и не сдвинулся с места за это время, ненадолго выпала из внимания не только гвардии, но и самой Валкери. Ей этого хватило. Элейн исчезла.
«Ах ты, хитрозадый Скаут!» – с гордостью за подчиненного, подумала экс-Командующая.
Продолжая свою бесконечную историю, перешедшую уже почти в сказку, Чарли плавно перешел к активной жестикуляции. Размахивая руками как мельница, Скаут как бы невзначай коснулся своего запястья.
Для Дженнет прозвучал сигнал. Следующим касанием он извлечет свой глиф-кинжал.
– … Она мне, значит, сказала, что я изменился, ну знаете, стал другим человеком, чувства остыли… – все рассказывал Чарли, размахивая руками.
– Кто-нибудь его уже заткнет, или мне это сделать? – поинтересовался рыжий гвардеец у своей команды.
– Да брось, Дез, может, в конце они поженятся, – усмехнулась его напарница.
Скаут ждал именно этого, когда враг расслабится на столько, что начнет обсуждать его.
Их было четверо. По двое на Чарли и Дженнет. Они были гвардейцами – элита Одаренных. Если даже Дженнет – Командующая Легиона смогла бы справиться с двумя, ну может быть тремя, то уж Чарли они явно были не по зубам. Единственное, что ему оставалось – это уповать на внезапность и удачу.
Время – все же понятие относительное. Иногда оно летит – что падающая звезда, а иногда замедляется, и единственная секунда растягивается в вечность. Вот и сейчас, когда Скаут второй раз коснулся своего глифа, он потекло медленно, как тянущийся от края банки густой от своей сладости сироп. Секунда, которая потребовалась Чарли на то, чтобы почувствовать в своей ладони рукоять серебряного кинжала, растянулась на пару минут.
"Не успеешь! Не успеешь же!" – дурным голосом верещало что-то внутри Чарли.
И не успел.
Стоило Скауту лишь дернуться в сторону гвардейцев, девушка в серой юбке сделала неуловимое движение руками, и стоящий рядом с ней мужчина, которого она назвала "Дез", тот самый, у которого кулаки прямо чесались, в бесцветной вспышке исчез и материализовался прямо перед Чарли. Причем так близко, что расстояние между ними можно было измерять в сантиметрах.
Невидимка получил мощный удар лбом. Из носа бодрым фонтанчиком хлынула кровь, а сам он стал по инерции заваливаться на спину.
Удача и внезапность. Обе, кокетливо похихикав, дали невидимке пинка.
Еще находясь в полете, Чарли пришел в себя и стал быстро соображать. Сердце колотилось с утроенной скоростью, мозг, запитавшись адреналином, заработал на грани закипания.
Рыжий гвардеец уже занес кулак для удара. Руки его, от кончиков пальцев до локтей, были объяты бушующим пламенем. Чарли интуитивно догадался, что если его достанет такая атака, то от него останутся рожки да ножки. Но как уклониться, когда ты падаешь на спину, а кровь при этом заливает тебе лицо?
А миг все тянулся и тянулся, как вязкая трясина, засасывая все надежды Скаута на спасение.
Схватив Чарли за шиворот, кто-то резко выдернул его из костлявых лап смерти.
Сверкая золотыми солнечными бликами, пространство между гвардейцем и Скаутом с тигриным ревом прорезал клинок Дженнет Валкери.
Реакция и скорость Командующей поражала.
Чарли, едва коснувшись спиной сухой потрескавшейся земли, тут же перекатился через голову и вскочил, сжимая кинжал.
Алый силуэт Дженнет неуловимой тенью мелькнул рядом и тут же метнулся в другую сторону.
Огненный гвардеец, точно так же как и Чарли не успел даже среагировать на движения Валкери. От карающего клинка Дженнет его спасла напарница, тем же способом переместив его на пару метров назад.
Рыжий, так и не ощутив перемещения, врезал пылающей рукой в землю, взметнув тучу пыли вперемешку с ревущим пламенем.
«Телепортация и огонь» – сделал мысленную отметку невидимка.
Скаут, почувствовав под ногами твердую почву, ринулся на помощь отбивающейся от гвардейцев Дженнет. Чарли в этом сражении еще не сделал ничего, кроме того, что подставился под удар и едва не утащил с собой на дно Командующую, которой пришлось его защищать.
Но стоило ему сделать шаг, как Дженнет Валкери сама кинулась ему навстречу. Командующая схватила невидимку за руку и дернула за собой, открывая тыл для гвардии Кинертона.
Чарли хотел было удивиться, но не успел. Глаз приметил в воздухе рой насекомых.
«Невероятно… Элейн» – мелькнула мысль у него в голове, когда его догнало осознание, что это были вовсе не насекомые.
Небольшой кусочек земли, на котором сгруппировались гвардейцы, превратился в ад. Сотни изумрудных стрел, словно тропический ливень, накрыли четверку Одаренных. Скаут изумленно смотрел на это зрелище, не в силах оторвать взгляд. Прошло уже, наверное, несколько секунд, а стрелы все сыпались и сыпались, вспарывая землю и пронзая силуэты гвардейцев.
«Победа?» – подумал Чарли.
Но нет, это еще был далеко не конец.
Дженнет, не дожидаясь окончания действа, уверенно двинулась к изумрудному дождю.
Скаут не стал медлить, и, перехватив кинжал поудобнее, стремглав побежал за ней. В сантиметре от кончика носа Валкери пролетела последняя стрела. Клинок Командующей во всю сиял на выглянувшем из-за искусственной тучи солнце.
Чарли не мог поверить своим глазам. Все четверо гвардейцев были целы и невредимы. Одаренный, чье лицо было испещрено шрамами, вознес руки к небу, а пространство над головами его товарищей покрылось трещинами, как стекло. Воздух ощетинился застрявшими в нём стрелами как ёж. На Одаренных не было и царапины.
Скаут был удивлен, но ни капли не огорчен. Элейн подарила Чарли и Дженнет лишние полторы секунды, которых не было у гвардейцев.
Командующая, отдав приказ Чарли одним лишь взглядом, сделала невероятно грациозный и ловкий выпад. Острие её меча, рассекая воздух, устремилось к шее татуированного гвардейца. Чарли, одновременно с ней, атаковал огненного, используя подаренное лучницей время на максимум. Правильнее, конечно, было бы сначала напасть на девушку, чтобы лишить остальных маневренности, которую она обеспечивала своим даром, но гвардеец с перемотанными руками стоял ближе, и Чарли решил рискнуть.
Удача, устав издеваться, наконец повернулась к Чарли и Дженнет лицом. Еще треть секунды, и бой будет почти закончен.
Победа была так близка, так близка!
Но все же, этих Подавителей, назвали гвардией не просто так.
Внезапно, синеволосый с бесцветной вспышкой исчез и появился в паре метров от Дженнет. Клинок Валкери пронзил пустоту.
Первый промах.
Чарли краем глаза успел заметить вытянутые в направлении синеволосого, руки девушки в юбке. Её кисти были повернуты ладонями к нему, а указательные и большие пальцы соприкоснулись, образуя треугольник.
Девчонка среагировать все же успела. И не только она. Перед лицом огненного гвардейца воздух затрепетал, твердея прямо на глазах.
И тогда, Скаут принял решение.
«Лидер и балахон далеко. Огненный прикрыт даром балахона»
Остался всего один человек, который был беззащитен перед его атакой. Простая математика.
Его кинжал, уже почти впившийся в шею рыжему гвардейцу, изменил траекторию, с противным звуков чиркнув по застывшему как стекло воздуху.
Когда лезвие уже приблизилось к девушке, она вдруг широко распахнула глаза. В них застыл ужас. Она поняла, что единственная осталась без защиты, и что её сейчас ждет.
Чарли дрогнул. Абсолютно против своей воли. Ему не пришла мысль о пощаде или чем-то благородном. Она лишь скользнула в его голове, щелкнув над ухом и сбив с ритма.
Огненный Скайл сделал взмах рукой, отсекая огненной стеной Чарли от своей напарницы.
Скаут резво отскочил. Момент был невероятно бездарно упущен.
Промах второй.
– Испепелю, – яростно произнес рыжий, и его руки, от пальцев до локтей, вспыхнули пламенем.
* * *
– Лео! – слабо прохрипел Ганс, бессильно вытянув руку.
Оборотень по-прежнему лежал на полу. Силы окончательно покидали его, выливаясь вместе с кровью через многочисленные раны. В глазах начало плыть. Держась в сознании лишь на силе воли, Ганс попытался приподняться, но его попытка не увенчалась успехом. Прислонившись щекой к холодному полу, он все тянул руку к бездыханному телу Лео. Ганс не мог объяснить своих действий. Лео просто не мог умереть. Не бывает такого. Небо никогда не упадет, земля не станет жидкой, а сверху не польется стеклянный дождь. И Лео не умрет. Нет, конечно, не умрет. Сейчас он встанет, изящно подтолкнув себя тенью, стряхнет пыль со своего безупречного наряда и протянет ему, Гансу, руку, по-аристократически что-то бурча.
Оборотень задержал дыхание. На выдохе он точно встанет.
«Давай же, давай!»
Ничего.
Серая тишина проглотила все звуки.
Мертв. Мертв. Он мертв.
В ушах у Ганса зазвенело, дыхание сперло.
– Нет… Не-ет… – тихо простонал он.
Тем временем песочный воин и Ра замерли как две античные статуи. Амун-Ра держал занесенную с кинжалом руку убийцы. Воин глядел на него, слегка обернувшись. Солнечный свет пробивался сквозь проделанную в стене дыру, опасливо подползая к нечеловеческой, шипастой фигуре Амун-Ра. Но коснуться его зловещих каменных наростов лучи света не осмеливались, демонически расступаясь и огибая его причудливыми дугами. Покрытая мелкими грязно-серыми чешуйками кисть без усилия, но невероятно крепко схватила вторженца, запрещая не столько ему, сколько самой смерти даже думать о беспомощно растянувшемся на полу оборотне-страже. Глаза, довольно глубоко посаженые в лице – каменной маске, светились лимонно-желтым светом, легонько перетекая в оранжевый и обратно. Мысли его и эмоции были недоступны, находились вне человеческого спектра чувств, за гранью понимания.
Кто он? Откуда? Сколько он существует? Никто этого не знал. Даже сам Амун-Ра. Всё, что было у Ра – это его имя и жалкие обрывки памяти. Единственная, кто за долгие годы смог к нему подступиться – Элейн. Она не пыталась изучать его, не старалась понять, кто он такой. Она просто дружила с ним. Амун-Ра не мог вспомнить, когда еще с ним были так добры. Ганс шутил по этому поводу, что все из-за того, что Ра помнил с точностью до секунды все события ровно на сто семьдесят пять лет назад, ни больше, ни меньше. Поразительно, но это действительно было так, его память держалась строго в этих рамках, стирая с каждой новой секундой секунду самого старого воспоминания. И это были далеко не все тайны, которые хранило это существо.
Статуи ожили.
Песочный воин в несвойственной ему манере метнулся в сторону, пытаясь вырваться, но Ра, развернувшись в пол оборота, дернул его руку на себя, легко отрывая песчаного от земли. Песчаный убийца с силой выпущенного из баллисты снаряда врезался в уцелевшую стену, от удара рассыпавшись в песок как мешок с мукой. Но тут же взметнувшаяся пыль с шуршанием стянулась в одну плотную тучу, из которой шагнул невредимый песчаный убийца. В его движения снова вернулось спокойствие и упорядоченность, черты стали много массивнее и внушительнее. Амун-Ра бесстрастно наблюдал за происходящим. Увеличившийся в полтора раза песочный человек замахнулся кулаком-кувалдой.
Удар пришелся точно в грудь Амун-Ра. Получив такой тычок, любой человек превратился бы в отбивную, но Ра даже не дрогнул. Кулак песчаного разбился о покрытую каменными наростами грудь Амун-Ра, как волна о скалу, и разлетелся в пыль. В ответ песочному человеку пришел куда менее пафосный, но куда более разрушительный удар, вновь отправив его в полет. Будучи в воздухе, существо в тряпках распалось в тучу, и взметнув целую улицу, спрессовалось в широченную дугу, заслонившую солнце.
* * *
Ганс одним глазом наблюдал за происходящим.
Дуга, величественно замерев на секунду, устремилась к Ра.
Глаза Амун-Ра вспыхнули оранжевым. Сжав когтистую лапу в кулак, он замахнулся. Кулак засветился так ярко, что казалось Ра зачерпнул солнца. Воздух истерически затрещал, а свет, окутывающий его кисть, скукожился как кусок бумаги в огне.
«Черт!» – предательски завизжало что-то внутри оборотня.
Собрав жалкие остатки сил, Ганс попытался прикрыть голову руками или хотя бы свернуться клубком.
Кулак Амун-Ра и смертоносная дуга беззвучно соприкоснулись.
Хоть Ганс зажмурился и постарался, прикрывая голову, заткнуть уши, глаза застелила белая пелена, а дьявольский взрыв отдал громким звоном где-то глубоко в голове. Оборотня накрыло градом стеклянных и деревянных осколков. Когда его глаза вновь смогли более или менее что-то различать, перед ним предстала ужасающая картина: часть дома перед Ра просто исчезла. О том, что здесь вообще что-то было, напоминали лишь дымящиеся останки фундамента и щедро сыпавшиеся с неба деревяшки и куски черепицы. На улице образовалась колея, больше похожая на русло немаленькой реки. Ближайшие к взрыву дома лишились стекол, фрагментов стен и внушительных кусков крыш.
Оборотень, потрясенный, получил небольшой прилив сил, и аккуратно зашевелившись, попытался стряхнуть завалившие его кусочки крыши.
На краю разрушенного дома стоял Ра, целый и невредимый. Признаков песчаного воина не было.
«Один удар? Уничтожил того, кого мы с Лео не смогли загнать и за час, всего лишь одним ударом?»
Ра, еще раз осмотрев улицу, повернулся в сторону оборотня.
– Ты цел? – произнес он.
Ра стоял лицом к оборотню.
– Там, – с трудом произнес Ганс, показывая куда-то пальцем.
Амун-Ра обернулся.
Грянул гром. На небе в секунду набухли грозовые тучи, загораживая солнце и погружая город во тьму. Ветер зарокотал и засвистел, закручиваясь рваными рывками в миниатюрный торнадо, всасывая в себя песок, пыль и грязь, буквально обгладывая Седэн до костей.
Оборотень не верил своим глазам.
– Он просто играл с нами… – обескуражено прошептал он.
Тем временем, ураган набирал силу, пожирая близлежащие дома и разрастаясь с каждой секундой все больше.
Когда вихрь стал таким огромным, что перестал помещаться в доступное оборотню поле зрения, он стал странно мутировать, хаотично скручиваясь и уплотняясь в какую-то фигуру.
– Боже… – произнес Ганс.
Двадцатиметровая рука из песка и грязи схватила безучастно наблюдавшего за всем Амун-Ра и, изогнувшись как змея, с громовым грохотом впечатала его в исхудавшую землю. Отпустив свою жертву, рука сжалась в кулак и тысячетонным молотом врезалась в опрокинутого Амун-Ра. Затем, не поднимаясь, она потащила его в сторону, разрывая чудом уцелевшие домишки и их остатки, окончательно стирая Седэн в порошок.
Сквозь стенающий вопль ветра послышалось жужжание и знакомое потрескивание. Основание кулака песчаной руки засветилось. Грянувший взрыв упругими толчками вывернул песчаную руку наизнанку, разметав её содержимое по сторонам. Из летящих в стороны песчано-грязевых ошметков воскрес шторм. Амун-Ра, оказавшийся в его эпицентре, снова занес кулак, но буря вдруг вздулась и накрыла его прочным куполом.
Ра это не остановило. Его удар пришелся аккурат в краешек песчаной преграды. По куполу прошла волна, но взрыв за его пределы не вырвался, а отрекошетил в самого Амун-Ра, крепко впечатав его в землю.
Купол задрожал, сильнее разгоняя тонны песка, и рывком сжался, уменьшившись ровно вдвое.
Ра вновь ударил в край преграды, и его снова впечатало в землю.
Через неистовый свист бури, прокрался сиплый смех.
– Бесполезно.
Купол сжался еще сильнее.
Глаза Амун-Ра вспыхнули красным.
– Сейчас я тебе покажу! – прорычал он тремя голосами.
Ра сжал кулаки. Жужжание и треск в момент поглотили все остальные звуки. Потоки воздуха потянулись к Амун-Ра, обвивая его светящееся тело.
Ра взревел.
Три разных голоса в его крике сплелись в один, источавший ярость и гнев древнего существа. Спустя пару мгновений, его тело горело так ярко, что мимолетный взгляд ослеплял, а краешек купола стал покрываться стеклянной корочкой.
Наступила звенящая тишина.
Ганс, оглушенный тишиной, приоткрыл глаза. Купол, пульсирующий как одно огромное сердце, застыл.
– Твою… – произнес оборотень.
Неимоверной силы взрыв разметал песчаный купол, раздирая небо испепеляющим столбом огня и чистой силы. Сильнейшая ударная волна изогнула землю как картонку. Ганс, не совсем понимая, как остался жив, смотрел на представшее перед ним явление. Наверное, это именно то, что видели жители предыдущего Седэна последним.
Однако, бушующее разрушение прекратилось, не достигнув развалин дома Элейн. Песчаный купол немного смягчил взрыв.
Поднявшийся дым затмил проступившее сквозь тучи солнце. На улице стало темно. Что-то забарабанило по полу недалеко от Ганса. Оборотень приподнял голову. К нему подкатилась маленькая, размером с ноготь, стеклянная капля, в форме слезы.
– Это еще что… – удивленно сказал Ганс, взяв в руку горячую стекляшку.
Дым, образовавший тучу, стал медленно рассеиваться, уступая солнечному свету. Лучи солнца пробивались через мглу, выхватывая одинокими островками разрушенные дома и просто кусочки земли. Дождь ярко сверкал в лучах солнца.
Рядом с Гансом возник маленький кружочек света, который, струясь через брешь в темноте, начал неспешно расширяться, отвоевывая себе все больше и больше места. Вскоре, он попал на стеклянную слезу, что прикатилась к оборотню. Она ярко сверкнула на солнце.
«Стеклянный дождь…» – мысленно прошептал себе Ганс.
Оборотень крепко сжал обжигающую стекляшку.
Все кончено.
Но тут, круг света выхватил Амун-Ра.
Ра стоял на коленях в дьявольской воронке и держался руками за голову. Вопль ярости огласил окрестности.
– Нет, нет, нет! – безумно кричал он, смотря невидящим взглядом куда-то в сторону, – Ты не заберешь её!!!
Три голоса демонически изменялись, глаза источали темно-бордовый, как кровь свет. Существо обратило взгляд вверх. Руки безвольно повисли.
– Ра-а-а!!! – прогрохотал он.
Тело Ра вновь начало светиться. Воздух застрекотал и затрещал.
– О нет… – протянул Ганс.
Амун-Ра вновь взорвется, но теперь его не ограждает купол.
Судьба еще одного Седэна была предрешена.
Глава 14. Неверная установка
Стивен бегло просматривал дневник Марселя Сэлтера, пытаясь отыскать хоть одно упоминание о черном клинке. Пальцы Командующего без воли хозяина выстукивали нервную дробь по крышке стола.
«Ну же, Марсель, помоги мне его уничтожить…»
Стив с каждой пролистанной пожелтевшей страницей все глубже погружался в воспоминания Марселя Сэлтера. Мысли кузнеца скакали по дневнику хаотично и слегка нервозно, резко перепрыгивая со строчки на строчку, теряясь в чертежах бредовых до гениальности изобретений и каких-то кулинарных рецептов, которые, казалось, вписаны сюда шутки ради. Но была в нем одна мысль, которая шипящей змеёй скрывалась среди разбросанных по страницам букв, украдкой переползая со страницы на страницу, в тайне пронизывающая весь дневник. Её было невероятно сложно проследить, даже при тщательном анализе всего содержимого, но у Стива, с тех пор как он занял пост Командующего, глаз очень хорошо привык к тайным посланиям, содержащимся между строк.
Скайн нервно облизнул губы и ногтем большого пальца стер выступивший на лбу пот.
– Невероятно… – шепотом проговорил он.
Мозг Стивена попросту отказывался переваривать любезно предоставляемую глазами информацию.
«Он пишет о революции… или… Нет, даже о восстании. Боже, если он прав, то буря окажется куда сильнее, чем предполагала Джен»
Мысли в его голове метались как испуганные мыши, постоянно сталкиваясь и рождая картины одни ужаснее другой.
– Так, – на секунду закрыл глаза Стив.
Несмотря на ту кучу раскопанных подозрений Сэлтера, Стивен не отрыл самое важное.
В дневнике не было ни единого упоминания о черном мече. Ни схемы, ни чертежа, ни материалов.
Командующий бросил взгляд на стоящий в углу клинок. Черное, как обсидиан, лезвие было обернуто бинтами и старой рубашкой на манер ножен. Вряд ли это как-то сдерживало его силу, но так Стиву было немного спокойнее.
Меч, словно дожидаясь взгляда Стивена, приветливо звякнул.
Одаренный от неожиданности вздрогнул.
– Чертова железяка… Мне порой кажется, что ты живое существо, – негромко произнес Командующий, продолжая пристально глядеть на клинок.
Казалось, что вот-вот черный меч злорадно рассмеется ему в лицо и, сбросив самодельные ножны, ринется кого-нибудь убивать.
Ничего. Просто меч.
– Блин, – Стив провел рукой по лицу, – Кажется, начинаю сходить с ума.
Скайн отложил дневник и устало положил голову на руки, упершись локтями в стол. Небольшая передышка. Он её заслужил.
В коридоре послышались быстрые шаги.
– О нет… – простонал Стивен.
Входная дверь обиженно скрипнула и с размаху врезалась косяком в стену, беспардонно распахнутая пинком.
– Где он?! – брызжа слюной завопил Кинертон, прямо с порога.
– Ушел через окно, – отозвался Стив, не поднимая головы.
– Шутить вздумали, Стронк?! – прошипел градоначальник, хлопнув влажными ладошками о крышку стола Стивена.
– Да что вы, уважаемый лорд, ни в жизнь, – монотонно ответил ему Стивен, приподняв голову и удостоив, наконец, зеленеющего от злобы Кинертона взглядом.
Градоначальник яростно оскалился, выпучив глаза.
Казалось, можно было расслышать, как скрипят его зубы. Таким злым Стив его еще не видел.
«Кто же тебе стукнул, то, а?» – размышлял Скайн, перебирая в уме кандидатов.
– Я спрашиваю в последний раз! Где чертов осколок?!
– Осколок? Какой осколок? – спросил Стивен, даже не попытавшись изобразить удивление.
Стив и Кинертон столкнулись взглядами.
– Не шутите со мной, Стронк, – взяв себя, наконец, в руки, произнес градоначальник, – Такие шутники обычно плохо заканчивают.
– Вы мне угрожаете? – сказал Стивен, не отрывая взгляда.
Кинертон отвел взгляд и убрал руки со стола, характерным жестом поправив ворот.
– Кхм, знаете что, Командующий? Я хотел общаться с вами как с другом, но вы, видимо, не цените оказанную вам честь. Так что я перехожу на официальный тон!
Градоначальник поморщился, словно ему это было очень неприятно.
«Цирк какой-то» – мысленно проговорил Стив.
Вейлор Кинертон прочистил горло и продолжил.
– Теперь это не просьба, а официальный запрос градоначальника, вашего, между прочим, непосредственного руководства! Где осколок, который медицинские работники извлекли из тела Марселя Сэлтера? У меня информация, что именно вы его унесли, оставив наказ ничего не сообщать мне.
«Ага, медики значит»
– К моему великому сожалению, вы получили неверную информацию от медицинских сотрудников – я не брал никаких предметов. В доказательство своих слов, готов подвергнуться обыску, – аналогичным тоном ответил Стив.
Кинертон мог хоть по щепкам разобрать кабинет Стивена, но все равно бы ничего не нашел, так как осколок слился с клинком.
Градоначальник аристократично передернул плечами и кинул на Командующего полный презрения взгляд.
– Безусловно, обыск будет произведен.
Скайн откинулся на спинку кресла, сложив руки под голову.
– Могу еще чем-то помочь?
Кинертон, теряя позиции, стал судорожно рыскать взглядом по кабинету, в надежде найти хоть какой-нибудь компромат.
Госпожа Фортуна любит шоу.
– А это что такое? – Кинертон протянул руку к лежащему на столе дневнику.
Стивен быстрым движением перехватил книгу за секунду до градоначальника.
– Это личное, – ответил Скайн.
Глаза Кинертона довольно сверкнули. Личное, как же. Для градоначальника не бывает ничего личного.
– Вот как? Что же, вы сами предложили провести обыск, верно, господин Стронк? – лорд, вновь почувствовав твердую почву под ногами, с довольным видом зашагал по кабинету.
– Так давайте же приступим к этому прямо сейчас! Начнем, пожалуй, с этого вашего "личного", – продолжил Кинертон, коварно прищурившись.
Стивен хмыкнул.
– Конечно, уважаемый градоначальник, как только предоставите коллективное решение тринадцати.
Кинертон слегка умерил пыл.
– Ох уж эти процедуры, а? – продолжил Стив.
– Хм, а вы не такой простак, как кажетесь на первый взгляд, Командующий Стронк, – начал градоначальник, остановившись возле стены, к которой был прислонен черный клинок.
Меч слегка задрожал, заставив Кинертона прерваться.
– М-м? – заинтересованно промычал он и повернулся к обмотанному бинтами и тряпками оружию.
Стивен напрягся. В прошлый раз подобное “оживление” клинка предшествовало не самому приятному явлению со световыми иллюзиями и последующим разрушением кабинета Командующего. Однако, следующее звено в цепи событий напрягало Стива больше светового шоу. Смерть. Сразу после того как клинок завершил показ, умер Марсель Сэлтер. И сомнений, что его убил этот меч, у Стивена не было.
– Что за побрякушка? – Кинертон по обыкновению протянул руку.
– Стойте! – выкрикнул Стив, вскочив с места.
Рука градоначальника застыла на половине пути.
– Что, опять личное? – Оскалился Кинертон.
Видимо, он посчитал, что Стивен снова лжет, пытаясь скрыть что-то важное.
– Нет, это опасно! Не трогайте! – снова повысив голос, произнес Скайн.
Градоначальник усмехнулся и схватил меч.
– Да что может… – начал он фразу.
Дрожь клинка резко оборвалась. А потом черный меч расслоился на четыре части и раскрылся как цветок лотоса. Металлические лепестки провернулись и схлопнулись смертоносным капканом на руке градоначальника.
Все произошло так стремительно, что ни Стив, ни Кинертон не успели отреагировать.
Долетевший до слуха Стивена отвратительный хруст заставил его вздрогнуть.
Меч, насмешливо звякнув, упал на пол.
Руку Кинертона разрезало на четыре продольных части, измельчив кость. Кровь брызнула с такой силой, что попало даже на Стива, замершего в нескольких метрах от градоначальника.
Холл здания Легиона огласил душераздирающий крик.
* * *
Наверное, чувствовать опасность своим седалищным нервом умел каждый Скайт, но у Чарли эта способность была возведена в ранг сверхсилы.
На том месте, где он стоял пол секунды назад, выворачивая комья земли, с ревом вырвался трехметровый столб огня, пожирающий все подряд. Скаут едва успел отскочить, но свою порцию жара и ожогов все же получил. Жар был настолько сильным, что слова огненного гвардейца утратили свою метафоричность. Он действительно собирался испепелить их. И начать он решил с Чарли, который заслужил почетное первое место в списке на испепеление своей атакой на его напарницу, уже снова осмелевшую, после того как они вернули контроль над ситуацией.
Бой длился уже около десяти минут, что по меркам сражения между Одаренными – достаточно долго, и Скаут уже примерно знал, что ожидать от того или иного гвардейца. Рыжий – вспыльчивый Скайл, контролирует огонь, может придавать ему форму. Девушка, его напарница, переносит своих товарищей в пространстве, помогая уклоняться от атак. Гвардеец в балахоне – искажал и преломлял пространство, прикрывая от атак девчонку или кого-то, за кем она не успевала уследить. Идеальная команда. Единственный, кто до сих пор оставался темной лошадкой – это их лидер, татуированный синеволосый гвардеец по имени Кесседи. Наглец полностью игнорировал атмосферу боя, отпуская пошлые шуточки и насмешливо комментируя происходящее. В бою этот Одаренный использовал двойное метательное глиф-оружие, в виде заостренных чакрамов. Метательным, шипастые чакрамы, делала его феноменальная способность манипулировать глиф-технологией. После того, как он метал свое оружие, и оно достигало цели, он разбирал его в глиф и притягивал к себе, восстанавливая в руке. Таких высот в манипуляции с глифом не достигла даже Дженнет, не говоря уже о Чарли, который использовал такое оружие всего месяц.
Над головой невидимки, прерывая его размышления, пронесся огненный хлыст, который по-змеиному извернувшись и сделав петлю, сокрушительно щелкнул у ног Скаута, оставив на земле иссушенную сеть трещин. Рыжий, следя за Чарли злобным взглядом, опять раскрутил огненную плеть над головой.
Тем временем, Дженнет и подоспевшая в бой Элейн, объединив силы, пытались одолеть синеволосого Кесседи, которого прикрывал балахон. Лидер гвардейцев, как и следовало ожидать, действовал грамотно, как по учебнику. Обладая преимуществом перед Дженнет, в виде дистанционных атак, он не подпускал её и на пол шага, отгоняя меткими бросками чакрама. Кесседи использовал своё оружие по максимуму, успевая атаковать и экс-Командующую и шустро отстреливавшуюся из двух изумрудных арбалетов Элейн. Да-да, из двух сразу. Если кому рассказать подобное, то в лучшем случае, собеседник покрутит пальцем у виска, так как вес одного арбалета, в среднем, достигал четырех-пяти килограмм. Соответственно, держать их по одному на вытянутых руках – было, мягко сказать, проблематично. К тому же, для перезарядки этого оружия, требовались обе руки стрелка. Однако, арбалеты, что использовала Элейн, были созданы при помощи её дара и самой страшной силы человека – воображения. Размерами они были чуть меньше обычных и перезаряжались сами по себе, заправляясь небольшими болтами, возникающими прямо из воздуха. Судя по разлетающимся в мелкие крошки кирпичам, часть из которых становилась для изумрудных боеприпасов конечной остановкой, сила выстрела была гораздо мощнее, чем у обычного арбалета.