Золотые крылья

Вдруг над головой что-то зашуршало и быстро побежало. Ещё секунда, и девушку цапнуло за палец какое-то маленькое существо. Она вскрикнула от неожиданности и одёрнула руку. Вперёд по инерции упал и зверь.

Это была маленькая, но очень яростная ящерка песчаного окраса. Её маленькая морда была лишена глаз и ноздрей, зато могла похвалиться гигантской для таких размеров челюстью и двумя рядами острых зубов.

Когда первая попытка нападения провалилась, она не сдалась и впилась в стеклянный корпус масляной лампы. Маюн внутри затрепетал и сильно заволновался.

Девушка среагировала быстро на этого маленького хищника и, пока он не прокусил сосуд, захватила его разум и остановила агрессию. Успокоив его состояние, она сняла шаль, отданную Таптом, и замотала в неё животное.

– Я думала, вы давным-давно вымерли, – обратилась она к нему.

И действительно, ночным хищником оказался сет – одна из древнейших рептилий планеты и по совместительству прямое творение Идей. Они существовали очень давно и, несмотря на хищнические повадки, охотились на магических существ не для пропитания – божественным существам оно не нужно. Из-за того, что планета только-только постигала себя, хаотично возникающие транквильские Идеи могли привносить беспорядок в строящийся баланс мира. Какие-то растения или существа становились слишком сильными и вытесняли конкурентов, какие-то – слишком слабыми и не заслуживали всей энергии, затрачиваемой на их сотворение. Сеты были высшими хищниками и не позволяли никакому виду – будь то животное или растение – стать доминирующим.

Именно их тщательному отбору и селекции должен быть благодарен человек, к чьему появлению Транквил был уже сбалансированной и благоприятной средой, где всё было выстроено с дотошной точностью.

Чтобы выслеживать и истреблять сильнейших или трусливейших, сетам приходилось исхитряться. Тогда все твари были божественными созданиями и источали ауру, которую спокойно считывали с окружающей среды. Если зверь почувствует чьё-то присутствие, он или приготовится к бою, или убежит наутёк. Именно для этого сетам был дарован исключительный талант – они могли управлять своим телом так, что их божественная аура совсем исчезала, а дальше было лишь дело техники. Им не требовались органы зрения или обоняния – они ориентировались на ауры существ и определяли по их размеру опасность того или иного вида.

Они разрывали ни о чём не подозревающих жертв, всю их стаю и все гнёзда, истребляя целые виды. Конечно, они были чудовищами той эпохи, страшнейшей из угроз, но на то была воля Идей – без малой жертвы не выстроить великий порядок в целом мире.

Когда нужда в таких опасных чудовищах отпала и началась эпоха человека, большинство сетов вымерло, так как лишилось цели в жизни – все существа были сравнительно на одном уровне и не возвышались над другими.

Видимо, этой особи как-то удалось выжить. Конечно, теперь своими измельчавшими размерами она больше походила на домашнего питомца, чем на страшнейший бич Транквила, но главное в ней сохранилось – она продолжала свою вахту и вела вечную охоту.

В столь неудачную ночь она так же, как и её предки тысячелетия назад, скрыла свою ауру и напала на существ, её имеющих. Но уже не могла ничего противопоставить новому царю планеты – человеку ведьмовской крови.

Убаюкав зверя и убедившись, что он щёлкает зубами лишь рефлекторно, а не желая её укусить, Сорция захотела отпустить маленького сета на волю и поскорее покинуть его угодья. Однако, когда первая его чешуйчатая лапка коснулась песчаной земли, в девушке вдруг что-то щёлкнуло, и она вновь приказала ему остановиться.

Она подняла его обратно на руки и взглянула на безглазую мордочку. Умей она так же скрывать свою ауру, она бы спокойно могла пробраться в Рупид и даже корпус охотников на ведьм, а не скрываться где-то на отшибах континента, дёргаясь от каждой ауры в округе.

У людей и сетов один общий создатель – Идеи транквильские, так почему бы и ей не попробовать постичь это искусство? Если она подчинит ауру своей воле, она сможет достичь всего, чего пожелает.

Глава II. Лебедь

Пять месяцев спустя

Сорция сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. Ещё один шаг. И вот, пройдя ворота, она очутилась в Рупиде. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь ещё ей это удастся? Да и она ли это вообще была? Взглянуть в зеркало – совершенно другой человек.

В первую очередь девушка собрала в ближайших лесах разных материалов и изготовила стойкую коричневую краску, променяв свои прекрасные золотые локоны на матовый каштан. Тугая коса на один бок была ей совсем несвойственна, а потому отлично подходила.

Остальные изменения пришлось проводить с ассистентами. Чтобы изменить своё лицо и исключить любой риск быть пойманной, она несколькими ударами сломала себе переносицу и специально исцелила перелом так, что перегородка слегка искривилась, и на ней появилась небольшая горбинка.

Природная косметика завершила дело: благодаря правильной игре света и тени у неё даже изменился овал лица и форма глаз. Выпросив у одного из магов его повседневную одежду, она надела мужской костюм, чтобы сойти за бедную форгезикскую беглянку.

За те месяцы, что она провела в компании сета и кучи книг, ей удавалось ежедневно пробираться в разум зверя и, отпуская на волю его хищнический инстинкт, изучать, какой такой мыслью он способен низводить в ничто свою ауру. Оказалось, что он не просто включал и выключал её, а мог регулировать даже более тонко: делать её больше, меньше или нулевой. Видимо, их вид использовал совсем мелкие ауры, чтобы показаться беззащитным зверьком для какого-то хищника, который был их целью, и заманить того в невыгодную позицию.

Так или иначе, все дни она проводила в тренировках, всего пару раз захаживая в Анспранд лишь ради пополнения запасов. Всё остальное время она тратила на жизнь в поле и учёбу и доисторического ящера.

Потихоньку у Сорции начало получаться. Они примерно понимала, что нужно подумать, прочувствовать и настроить у себя в голове, чтобы размер ауры стал меньше, чем есть на самом деле.

К сожалению, совсем свести её на нет у неё не вышло. За простую мирянку она не сойдёт, но ей уже можно будет попробовать себя в качестве рядового сенсора в корпусе. В целом, она провела здесь достаточно времени, чтобы инцидент на ферме улёгся, и узнала достаточно, чтобы ей было, с чем вернуться назад.

И только одно её терзало. Взяв в руку повзрослевшую гинотору, она посмотрела на сета, уютно лежащего и укутанного в шаль. Сначала она не могла определить, что это было за чувство. Почему она не может его отпустить? Неужели за это время она привязалась к нему и хочет взять с собой? Пускать такого зверя в город опасно, хоть и любопытно, что бы он сделал хотя бы с парочкой сенсоров, ведь они, владеющие аурой, но лишённые магических талантов, станут прекрасной мишенью, но не смогут его усмирить.

И тут у неё что-то щёлкнуло. Сет – тоже сенсор. Он охотится на ауры. Если корпус найдёт его и как она сама догадается о его исключительном даре, это станет концом для ведьмовской крови. Осторожный Тапт убежал лишь потому, что почувствовал её ауру тогда в лесу. Если бы на её месте был скрывшийся сенсор, то её друга уже не стало бы. Вот почему она не могла его оставить: он не должен попасть в чужие руки. Ни он, ни любой другой сет, если другие ещё остались.

Ей нужно было оборвать жизнь своего маленького наставника, чтобы никто больше не смог обучиться столь всесильному искусству. Его можно только прочувствовать напрямую из головы учителя, это не описать словами, и потому даже она при всём желании или подо всеми пытками не сможет раскрыть этот секрет. Да, это был единственный выход.

Девушка взяла какой-то камень, что потяжелее, и занесла над головой беззаботно отдыхающего зверя. Она чувствовала его ауру – знак того, что он был расслаблен и мог доверить своё присутствие. Но рука дрогнула – она не смогла это сделать. Слишком жестоко, слишком подло, слишком негуманно.

Отступать было нельзя. На одной чаше весов была её напускная мораль, а с на другой – судьба всего Ковена.

Ведьма захотела сделать это, не запачкав руки – магией. Задумавшись о том, какую молитву прочитать, она вспомнила то, что получалось только у неё – исцеление. Обычно в моменты лечения она мысленно обращается к разным Идеям: плоти и крови, здоровья и восстановления. Что если они, как и великая Двуликая, могут быть обращены в другие ипостаси?

Она снова взглянула на животное. Из-за отсутствия глаз было непонятно, спит ли оно сейчас или просто набирается сил. Собрав всю волю в кулак, девушка парализовала сета и обратилась к его сердцу. Оно было совсем маленьким – чуть больше фаланги мизинца. Ускорив кровоток в 2 раза, она нанесла его организму несовместимые с жизнью повреждения. Сердце лопнуло, и девушка услышала болезненный еле заметный треск. Возможно, последний из сетов испустил дух.

Времени на скорбь не было, нужно как можно скорее выдвигаться. Но и теперь какая-то мысль вертелась у неё в голове. Анспрандцы считают, что если испить кровь побеждённого тобой врага, ты получишь его силу и отвагу. Конечно, это было простым поверьем из-за их особых религиозных взглядов, но даже в таком примитиве была толика истины. В одной из книг, да и вживую от матери она узнавала, как можно делать эссенции на чудесных зверях. Конечно, во времена обучения это было лишь теоретической забавой, ведь встретить творение Идей в современном мире не так просто, однако по их предположениям божественные существа настолько наполнены прямой силой их Идеи, что её можно заполучить, если часть зверя сделать ингредиентом в сильном зелье. Возможно, именно этого кусочка пазла ей не хватало в мозаике сокрытия ауры.

Разумеется, это было полным кощунством, но в вопросах личной ответственности за Ковен, которую она самовольно взвалила на свои плечи, Сорция могла действовать без оглядки на свою совесть. В конце концов, чего ещё ожидать от дочери Королевы-ведьмы, если не тяги к аморальным экспериментам?

Приготовить что-то дельное в этой пустоши не представлялось возможным, и девушка пошла в сторону столицы. Снова представившись Хульдой, именем, украденным у тёти корчмаря, она обильно закупилась в нескольких лавках самыми качественными заготовками.

Из-за любви местных к пьянкам, она часто заходила в кабак, садилась возле какого-нибудь состоятельного воина и очаровывала его своей молодой внешностью. А когда тот начинал клевать носом, ведьма методично забирала его кошель, якобы чтобы расплатиться за выпивку, однако все остатки прятала себе и переходила к следующему.

Вернувшись к телу сета с котелком, заполненным разными травами, засушенными лапками и прочим, Сорция набрала в него воды, разожгла огонь и принялась варить что-то приемлемое.

Она мечтала приготовить себе зелье, стирающее кратковременную память, чтобы забыть всё то, что она сотворила с волшебным зверем, но не хотела обелять себя даже в собственных глазах, да и ингредиенты для него были слишком уж дорогими.

Выбор пал на какое-то зелье, повышающее выносливость. Чаще всего в старые времена его покупали гонцы и старики, женившиеся на молодых жёнах. В целом, даже без эссенции сета оно пригодится той, кто собирается добраться до родины.

Выпотрошив тушку несчастного зверя, она сцедила его кровь и желчь в купленную миску. На удивление его кровь была белой, почти прозрачной. Выпарив всё лишнее, она добавила экзотическую часть к готовому зелью. Оно немного помутнело и запузырилось, но сильно не поменялось.

Конечно, хороший алхимик не назвал бы такую полевую бурду зельем – это, скорее, базовый сырец с десятком вредных примесей, но в её распоряжении сейчас не было лаборатории с миллионом кубов для выпаривания и перегонки, а потом приходилось обходиться имеющимся.

Перелив получившуюся жидкость в миску, дав и остыть и дождавшись осадка, Сорция отхлебнула получившееся зелье. Как и обычно, она не почувствовала что-то необычное – разве что противный вкус от непривычных сочетаний. Но своей цели зелье достигло. Ведьма ощущала куда большую близость со своей аурой и почти наверняка могла полностью её скрыть.

Утопив остатки зельеварения в ближайшей реке, Сорция отправилась на юг.

Так она и оказалась в Рупиде. Без Маюна, оставшегося на попечении у Тапта, без ауры и с изменённой внешностью и неприметным мешком на плече. В теории, любой охранник мог даже из простого любопытства поинтересоваться, что в нём, и потому от катастрофических улик было необходимо избавиться сразу же.

Идеальным хранилищем были «Рупидские ячейки» – что-то наподобие зарождающегося банка. Из-за повышенной конфиденциальности своих клиентов эту меняльную лавку облюбовали разные контрабандисты и прочие нечистые на руку лица, однако закон ничего не мог с этим поделать, ведь чиновники по тем же мотивам прятали здесь свои взятки.

– Добрый день, женщина. Желаете снять, положить? У нас пониженный процент для сенсоров, хотя… – оценивающе бросил на неё взгляд банкир, – забудьте. С чем пожаловали?

– Я бы хотела открыть ячейку и положить сюда своё имущество. Я обучаюсь в городе.

– Имя? Возраст?

– Темера Лингт. Двадцать шесть.

– Сколько кладёте?

– У меня не деньги, а это, – она поставила мешок на стойку.

– Что там? Хотя забудьте. Это только ваше дело. Главное правило – никакого криминала, и нам не будет дела друг до друга.

– Разумеется. Мне нечего скрывать. Я, как уже сказала, учусь, но мой муж против этого. Поэтому держать учебники дома я не могу. Вот и вся тайна.

– Необязательно было мне это рассказывать, как я уже говорил. Кем вы работаете? Как будете оплачивать хранение?

– У меня есть на первый взнос. Пока я не работаю, но скоро устроюсь в одно очень высокопоставленное место. Со следующими платежами проблем тоже не будет.

– Это всё, что мне нужно было узнать. Пройдёмте.

Высокий, но тощий мужчина отвёл её за металлическую дверь и сразу захлопнул, только они зашли.

– Вот эта ячейка – ваша. Запомните номер: пятьсот семь. Теперь можете сделать все необходимые манипуляции с имуществом и установить пароль. Тут сложный шестерёночный механизм: крутите колесо то в одну сторону, то в другую. Сколько секторов прокручиваете – такая цифра и будет. Всего их четыре. После щелчка дверца захлопнется.

Девушка сделала всё по инструкции и покинула помещение вместе со своим спутником. Теперь она была полностью чиста для закона.

Расширив вокруг себя совсем небольшую ауру, она отправилась блуждать по городу в поисках здания охотников. Ей было интересно смотреть в лица окружавших её людей, она пыталась понять, сильно ли они поменялись при новой власти. В конце концов, её мать правила этими землями два десятка лет, и просто так этот отпечаток не смыть.

К её удивлению обычный люд практически не поменялся. Только оглядываться стали чаще, да руки по карманам держать. А так, что при Веках, что при Гирах – всё одно.

Искать пришлось недолго – прямо напротив пепелища, где раньше был один из городских храмов, где Мексция впервые призвала силу Идей, возвели новое, свежее и красивое здание. Оно сильно выделялось из общегородской архитектуры своим чёрным камнем и разноцветной мозаикой на фасадах. Архитектор явно был неместный.

Догадки оказались верны, возле двери висела свежая табличка: «Корпус охотников на ведьм», а над ней мраморная собачья голова – символ этой организации.

Человек неподалёку, чьё лицо было скрыто изящной металлической маской, подошёл ближе, и Сорция почувствовала прикосновение его ауры. Это был сенсор. Он свистнул, и девушку обступили пятеро охранников со всем арсеналом вооружения.

– Я не хочу драться! Я прибыла в Рупид, чтобы помочь!

– Ты кто такая?

На этот раз девушка была готова и не стала бросаться случайными словами. Здесь подойти к своей поддельной личности стоило со всей ответственностью. Случайная Еница Касл уже не сработает, раз её родство так быстро проверили тогда, а у королевской четы прошерстили всю родословную, лишь бы ни одной капли ведьмовской крови больше не было на рупидском престоле.

Действовать стоило осторожно, и она тщательно готовилась к этой встрече. Выдумать случайное имя рискованно – отсутствие какой-либо информации совсем не равно безукоризненной биографии. Прикинуться кем-то из реальных людей – если они были магами, то находятся в розыске. Если же взять кого-то из недавно убитых, то обязательно всплывёт какой-нибудь приказ о ликвидации этого человека корпусом. Все варианты были изрядно плохи.

Меньшими из зол показались полукровки и бастарды. Родство никак не проверить, не доказать и не опровергнуть, даже отсутствие их имён в официальных документах выглядит вполне естественно. Чтобы доработать легенду, она решила привнести в их семейство больше драмы: её маг-родитель был пленён во время войны, и именно поэтому оказался в другом государстве.

И тогда её осенило. Одна из бывших учениц Сорции однажды плакалась ей, что её сын не вернулся с войны, а Ковен даже не мог точно сказать, погиб он или попал в плен.

Это было идеальным попаданием. Лучшая ложь всегда основывается на правде. Фикция слилась с истиной. Пока ведьма добиралась сюда, ей пришлось немного напрячь свою память, чтобы выудить имя той женщины. Её звали Гелора, но вот в какой род она перешла после брака? Девушка вспомнила, как и сама пыталась помочь подруге и ходила к военным, расспрашивала о мужчине, которого звали Та..рил. Тарил…

– Сини! – вскрикнула она. Все окружавшие её солдаты дёрнулись и вопрошающе посмотрели на неё.

Выбрать имя было несложно, но нужно было учитывать, что его должны были дать родители из двух разных стран.

– Меня зовут Кларине Сини, я из Форгезика, но мой отец – Тарил Сини – солдат рупидской армии. Он был пленён и остался жить в княжестве. Я чувствовала, что с моим организмом что-то не так, я всегда боялась своих сил. И когда узнала, что у вас произошло, поняла, что нужна тут.

– Руки, – один мужчина протянул наручники и надел их на девушку.

Сенсор, у которого из-под маски лишь слегка виднелись белки глаз, оглядел новую пленницу и, цыкнув, зашёл внутрь.

– Куда вы?

– Молчать, – перебил её страж, щас проверим твою сказочку. У нас таких историй каждый день знаешь скока?

Сорция без какого-либо сопротивления, но с сильным волнением продолжала стоять на улице. Люди проходили мимо неё, останавливая недоумевающий взгляд на кандалах. Некоторые плевались, потому что в их парадигме ничего не изменилось: одни маги у власти сменили других. В целом это и было так, ведь несмотря на охоту на ведьм самой привилегированной прослойкой общества стали сенсоры – снова всё те же маги, просто примкнувшие к новой власти.

Прошёл почти час, когда дверь снова отворилась и человек в маске жестом подозвал к себе девушку и её пленителя. Все вместе они зашли внутрь.

Помещение оказалось довольно просторным и вместительным, а современные окна не давали воздуху застаиваться, постоянно прогоняя по комнатам свежий приморский бриз.

Уже потихоньку корпус превращался из карательного отряда в государственное учреждение со своим чиновничьим аппаратом: тут и там стояли столы с кипами незаполненных бумаг, а сенсоры и ликвидаторы царапали бумагу, рисуя десятки разных отчётов.

Они втроём прошли мимо рядов писарей дальше вперёд. К счастью, ни тут, ни где-либо в городе она больше не ощущала того ужаса, что испытывала в день нападения на Рупид. Тогда в один миг весь город накрыла какая-то чёрная пелена, и все магические силы покинули Ковен. Это было секретным оружием Эфедралия, и как же хорошо, что его больше нет на её родине.

Она вспомнила, как перед своим заточением Королева-ведьма каким-то необъяснимым способом смогла переместить её в безопасное место – в собственные покои королевского замка. Эти способности выходили за рамки даже того, что обычно практиковала её мать. С кем перед тем боем она заключила сделку? Какова её цена? Сейчас никто не мог дать ответ.

Пока они поднимались по лестницам на третий этаж, ведьму продолжала терзать меланхолия воспоминаний о том дне. Свалив в сумку все самые важные книги, что она могла найти, она бежала как можно дальше. Картрадские солдаты уже хозяйничали в тронном зале, а ей даже нечем было ответить. В один миг её окружило сразу трое, казалось, это будет закат династии Веков, однако одна из их ведьм-служанок, Желина, напала на них сзади и отвлекла всё внимание на себя.

Готовая пожертвовать жизнью ради принцессы, она помогла ей безопасно покинуть дворец и город. И именно она стала единственной хранительницей тайны о том, где будет скрываться Сорция – идея о Птичьем острове пришла той почти сразу, и она попросила отыскать для этого лодку.

Из полуторагодовалых воспоминаний вырвала остановка их пути. Они стояли возле тяжёлой светлой двери с колокольчиком. Позвонив в него и дождавшись разрешения, сенсор зашёл внутрь и завёл ведьму.

В маленьком кабинете ютился довольно крупный мужчина, чем-то подсознательно смахивающий на волка: он был стар, а в тёмных волосах и бороде смело пробивалась солидная седина. Он был одет в тёмную военную одежду и, по всей видимости, имел звание в королевской армии.

– Господин Векам, – лебезяще заговорил сенсор, – привели неизвестную форгезичку. Говорит, что хочет служить у нас.

Командир оценивающе оглядел Сорцию.

– Кто такая?

– Мы её уже проверили. Кларине Сини. В наших архивах такой нет по понятным причинам, но есть данные об отце. Тарил Сини, служил в…

– Тарил? – вдруг приосанился его собеседник.

– Так точно.

– Да я лет тридцать назад под его командованием служил. Жалко мужика. Я знаю, что с ним случилось. Мы думали, что с концами, не выдавал нам его их князь. А оно вот оно всё как вышло, – присвистнул он.

– Вы знали моего отца? Это честь для меня, – девушка поклонилась, – но, боюсь, расстрою вас. Он умер от заражения крови, когда мне и пяти не было. Но мама всегда рассказывала, каким хорошим он был.

Сорции неожиданно для неё самой пришлось так скоропостижно похоронить своего новообретённого отца, чтобы в дальнейшем не возникло никаких расспросов. В конце концов, она этого Тарила никогда в жизни и не видела даже, не знала характера и повадок.

– Твоя мать не врала. Он и как командир, и как человек был тот ещё герой. И это в его-то юном возрасте! Если б не он, и я б тут не сидел, чего уж скрывать.

– Спасибо вам, – она сдержанно поклонилась.

– Интересно, конечно. Никогда бы не подумал, что у нашего Сини поганая кровь!

– Верно, господин, – вмешался сенсор, – мы проверили, его мать, Гелора Сини, была членом Ковена. Текущий статус: ликвидирована.

Это безжалостное слово острым ножом резануло по сердцу Сорции. Очередная новость о гибели её очередного подопечного. Но каждый раз эта весть была словно первая, боль не преуменьшалась.

– Бабушка? Как?

– Предатель твоя бабушка, заблудшая душа. И не хнычь мне тут! Тебе самой таких ловить, если повезёт.

– Я больше никаких своих родственников не знаю, – отчаянно заламывала пальцы Сорции, – мне даже жить негде.

– Пока ты на обучении и проверке в корпусе, мы предоставим тебе комнату. Сейчас подпишу бумагу – покажешь её в любой таверне в округе – всё предоставят и не обидят. Но учти: мы тебе не доверяем и будем следить за каждым шагом. Ничему кроме чтения сигнатуры учить не будем, пока не докажешь верность Короне.

– Что такое сигнатуры? Я впервые…

– А вот это уже не моя работа, – командир Векам махнул рукой и сел боком к остальным.

Девушку увели обратно на первый этаж, где она разом почувствовала очень, очень много мелких аур. Во времена правления её матери такими могли похвастаться разве что младенцы. Тапт был прав, в плане магии сенсоры были абсолютно неразвиты, причём умышленно – новые короли, конечно, пользовались услугами магов, но возрождать только что уничтоженный Ковен они не собирались.

– Они как раз считывают твою сигнатуру – чтобы знать, что ты своя. Можешь считать это первым посвящением.

Сорция продолжала играть наивную дурочку день за днём, делая вид, что рупидская жизнь ей нова. Единственным чем-то на самом деле новым был как раз тот самый уникальный дар, выработанный сенсорами. Раньше все маги были на одной стороне, и потому ни у кого и потребности не было различать своих и чужих по ауре, но теперь были совсем другие времена. Мексция бы ухмыльнулась: противники ведьм так или иначе внесли свой вклад в развитие магических практик.

Каждое утро девушка просыпалась, одевалась в тканевую тунику с эмблемой корпуса и шла на свою работу, где от неё прятали любую бумажку, в которую та пыталась заглянуть. Её обучали только одному: уметь различать ауры и запоминать те или иные из них. Как оказалось, сигнатура – это и есть тот уникальный набор характеристик ауры, по которому можно определить её владельца.

К счастью, работало это где-то на подсознательном уровне, и потому при концентрации ты просто ощущал образ этого человека, если ранее считывал его, однако самые искусные мастера могли зайти за эти кулисы и увидеть большее: говорят, что ощущается это как абсолютно тёмное ничто, и два безликих человека стоят на бесконечном полу, на три пальца залитым водой. Волны от их шагов расходятся кругами, и при столкновении разных волн они выплёскиваются, выбрасывая в темноту не капли, а словно какие-то неуловимые символы. Многие пытались зарисовать это, но подобная практика напоминает сон: проснувшись, ты сразу помнишь всё, но стоит копнуть чуть глубже и попытаться вспомнить хоть какую-то деталь, и оказывается, что ничего кроме пары картинок уже и не осталось.

Такого от новичка, разумеется, не ждали, да и Сорция вряд ли смогла бы так чутко ощутить эту духовную материю в столь короткий срок. Сейчас ей было нужно обучиться лишь базовым вещам, и тогда это откроет ей путь в настоящее членство в корпусе.

Шли недели. Сорция уже узнавала некоторых своих коллег, хотя они проходили за стеной в соседней комнате. Потихоньку она начинала понимать, чем живёт и что чувствует этот корпус. Из-за постоянных наложений аур ты словно видел всё со стороны, ощущал себя не простым служащим, а частью одного большого дела, этого муравейника. Дух братства действительно был силён здесь. Конечно, это не отменяло, что многие хотели сделать карьеру, но лишь единицы пошли бы по головам ради этого.

Спустя месяц её стажировки настал день проверки талантов. И это был важнейший день, потому что от её результатов зависело не только то, сможет ли Сорция следить за своим врагом из самого неожиданного места, но и сама её жизнь. Ведь в ней течёт ведьмовская кровь, и пока что обучение защищало её. Но после него дороги две: или ты почётный член корпуса и элита общества, или ты цель для ликвидации, чья сигнатура известна каждому сенсору.

Для единственного человека в истории, пробовавшего эссенцию сета, экзамен оказался неожиданно сложным. Один сенсор назначался целью, а все остальные вставали толпой вокруг него. Чтобы один человек сделал шаг в сторону, девушка должна была безошибочно назвать его личное и родовое имя, которое она увидит в сигнатуре. Нужно было с завязанными глазами пройти сквозь них и дотронуться только до своей жертвы. Причём, назвать можно было не больше семи имён, иначе это было простое блуждание, а не целенаправленный поиск. Любое отклонение от сценария воспринималось как провал без возможности пересдачи.

Это было филиграннейшей работой, решить такую задачку для новопосвящённого было крайне непросто. Девушке завязали глаза плотной тканью и надели на голову маску сенсора. Она сильно давила ремешками на задней части и только отвлекала от цели.

Люди перегруппировались. Слышались шаги и шушуканье. Слева от девушки стоял Меркуш Векам и спокойным голосом сообщал.

– Твоя цель – Элисия Лум. Найдёшь её – и ты в корпусе.

Сорция напряглась и сделала шаг в сторону. Больше десятка аур собрались в одном месте и наслаивались друг на дружку почти полностью, разобрать удавалось только ближайших.

Она подошла к крайним участникам испытания и сконцентрировала своё чутьё только на них. Пока она не искала Элисию, ей хотя бы понять, кто перед ней. Промелькнули мысли о тёмных волосах. Коротких. Их таких много. У еле различимых губ виднелись очертания шрама.

– Варгант Хейл.

Послышались шаги, её пропускали внутрь.

Тоже тёмные волосы, но возле уха что-то красное. Серьга? Она не знает таких. Но светлые брови выдали своего владельца.

– Эландор Фэйли.

Сенсор отступил в сторону. Теперь простой перебор мог лишь запутать её. Нужно было действовать от обратного: определять не человека по сигнатуре, а, зная внешность человека, ловить его образ среди прочих сигнатур и двигаться к нему.

Элисия Лум тоже была новенькой, уже при Сорции сдавшей это испытание. У неё были пышные каштановые волосы, которые она для удобства полевой работы заплетала вокруг макушки двумя симметричными косами. Её щека была опалена во время пыток при первой волне охоты на ведьм, когда новой власти ещё не пришла в голову идея вербовать сенсоров. С таким клеймом её сигнатуру будет легко узнать среди прочих.

Короткие, длинные, средние волосы. Светлые, тёмные. Всё не то. Родинка под глазом. Смуглая кожа. Шейный платок. С каждой минутой погружения в чужие ауры образы становились чётче, но среди них не было цели.

– Фита Гертор.

Девочка сделала шаг назад, пропуская её. Становилось проще. Теперь лица не просто мелькали в одном месте, перескакивая и сменяясь ежесекундно. Казалось, что их развесили по стене как картины, и каждая теперь воспринималась отдельно. Борода. Это точно не Лум. Оставалось всего несколько непрочитанных сигнатур вокруг. Чтобы разглядеть их лучше, Сорция захотела пробраться поближе.

– Маэль Зенц. Токалиан Фир.

Двое разошлись, и ведьма направила завязанную голову в сторону дальних аур, лежащих друг за другом.

– Последнее имя, Кларине. И это имя должно быть Элисия Лум.

Девушка опешила. Она думала, что имя цели не входило в лимит и была спокойна, так как ей хватало, даже если цель стоит сзади. Но теперь у неё не было выбора: бессмысленные предположения в начале сыграли с ней злую шутку. Если цель прямо сейчас стоит перед ней, то она выиграла. Если через одного – её ликвидируют.

Уже продумывая план отступления и то, как быстрее снять эту жуткую маску, она очень напряжённо начала прощупывать сигнатуры людей перед ней. Из-за подскочившего уровня стресса лица снова замелькали. Они словно дикий зверь, забежавший в город, бездумно носились из угла в угол. Да, среди этих двоих точно были Элисия Лум и Рейвис Приг. Однако кто из них кто определить было невозможно. Стоило признать, что за это время Сорции не удалось достичь нужного уровня таланта, при котором это испытание становится забавой выходного дня. Ждать было нечего. Даже если перед ней была не Элисия, она была обязана назвать это имя: один из двух исходов мог быть выигрышным.