Czytaj książkę: «Падение кита», strona 2

– И прав ты Петр Петрович, да не во всем, – ответил он после некоторой паузы – счастье это не цель, а образ жизни. Анекдот про деньги знаешь?

– Их много, Дмитрий Семенович, вашего быть может и не знаю, – он начинал меня раздражать.

– Тогда слушай, – начал он – дело на пляже происходило, в тех краях, где зимы никогда не бывает и всегда хорошо и тепло. Лежит значит на песке под пальмой человек и газетку себе почитывает, молоко из кокоса попивает. А другой человек смотрит на него и давай бананы с пальм собирать. Собрал и давай их продавать. Продал и лавку построил, туристам фрукты продает. А тот первый, лежит и лежит. Второй подумал-подумал и собрал в два раза больше фруктов, собрал, продал и к лавочке своей пристройку сделал, и удочки купил. Стал рыбу ловить и тоже на продажу. А первый знай себе лежит. Второй же подумал, продал рыбы много, продал фруктов много и мальчишку местного нанял, чтобы он туристам экскурсии проводил. А первому все равно. Раздражать это начало второго, и он решил с лентяем поговорить.

– Ты чего лежишь? – спросил предприниматель у лежебоки.

– Хочу и лежу, а тебе что нужно? – приветливо ответил лежебока.

– Я вот смотрю на тебя и не пойму, как так можно жить вообще, – возмущается предприниматель.

– Как так? – не понимает лентяй.

– Вот я посмотри, фрукты начал продавать, – произнес предприниматель.

– Зачем? – спросил лентяй.

– Чтобы заработать денег и лавку открыть, – ответил предприниматель.

– А это зачем? – спросил лентяй снова.

– Чтобы сделать пристройку, продавать рыбу и еще больше денег заработать, – ответил предприниматель.

– Хорошо, а дальше что? – спросил лежебока.

– А дальше я еще денег заработаю и лодки куплю! – амбициозно и важно ответил предприниматель.

– Я понял, – ответил лежебока – а что ты будешь делать, когда заработаешь много-много денег?

– Буду лежать под пальмой и на море смотреть, – ответил предприниматель.

– А я уже лежу, – улыбнувшись ответил лентяй и снова принялся читать газету.

Дмитрий Семенович закончил и довольный посмотрел на меня. Видно было, что он ждал, когда я соглашусь с тем, что история его увлекательна и поучительна.

– Это все хорошо, Дмитрий Семенович, – начал я – но у нас и зима бывает, да и не видел я, чтобы вы под пальмой жили.

– Тьфу ты! – он всплеснул руками – Дурак ты, Петр Петрович! Я тебе о том говорю, что ты должен понимать для чего тебе деньги, а не просто ради них жить.

– Я это прекрасно понимаю, Дмитрий Семенович, – ответил я спокойно.

– Оно и видно, – как-то обиженно буркнул он – в трамвае то сейчас поди ой как приятно кататься. А в боулинг пойдешь в эти выходные, а?

Я понимал к чему он клонит.

– А вот и пойду, – ответил я – в какой день?

Дмитрий Семенович от неожиданности даже не знал, что сказать, он ожидал от меня какого угодно оправдания, но уж точно не согласия.

– В пятницу, – произнес он, выдумывая на ходу, будто бы этот поход был уже спланирован – после работы сразу туда и рванем.

– Договорились, Дмитрий Семенович, а теперь мне нужно работать, – произнес я и уткнулся в монитор компьютера. Боковым зрением я видел озадаченного начальника своего, уходящего в свой кабинет.

Держа в уме какой-то мифический аванс, обещанный Даниилом Владимировичем, я думал, что могу позволить себе этот поход.

Рабочий день закончился, и я поплелся к метро сквозь раскаленный и растекающийся во все стороны город. Очень хотелось пить, но в магазинах на моем пути холодной воды нигде не было, где просто закончилась, а где холодильные шкафы из строя вышли. На удачу попался ларек с квасом. Я взял кружку, выпил ее одним глотком и тут же взял вторую, с которой пошел ко входу в подземку.

По вагону гулял ветер, разнося назойливые ароматы духов и одеколонов, которыми люди в избытке поливали свои тела. Эти запахи били в нос и мне становилось дурно. Я переходил из одного вагона в другой, но всюду натыкался на это неумелое обращение с парфюмерией.

Когда я поднялся на поверхность, жара уже спала, и я решил пройтись до дома пешком. Зазвонил телефон.

– Петр Петрович! – завопил в трубку Даниил Владимирович – Если стоите, то сядьте!

– Добрый вечер, Даниил Владимирович, – ответил я, отойдя от его крика – Что случилось?

– Ваша книга настоящий хит продаж! – не унимался он – В первый день мы продали столько, сколько за неделю не продаем, да что там за неделю, за месяц!

– Я очень рад, – потеряно ответил я – и что вы хотите сказать?

– Он еще и спрашивает! – казалось он начинал злиться на меня – А мы еще и рекламу не дали! Представляете, что будет, когда мы начнем вашу книгу раскручивать?!

– Очевидно, что это будет полный фурор, – попытался я ему подыграть.

– Именно, – он начинал успокаиваться – вы что завтра делаете, Петр Петрович?

– Работаю, а вы что-то хотели? – меня опять посетила неопределенного рода тревога.

– Сможете заехать ко мне в офис в районе двух дня? – спросил он.

– Думаю, что смогу, Даниил Владимирович, – неуверенно пробормотал я.

– Это не займет много времени, Петр Петрович, обещаю, – он начал как-то заискивать передо мной, отчего я стал беспокоится еще сильнее – работайте себе на здоровье, – он уже тараторил от волнения – если ваша следующая книга будет такой же как эта, то я сам к вам буду приезжать, когда пожелаете.

– Но я, – я хотел было запротестовать, но он меня перебил.

– Записывайте адрес! – снова крикнул он в трубку – Большая Разночинная д. 12, офис 13, записали?

– Да, – только и мог ответить я.

– Хорошо, Петр Петрович, жду вас завтра! Всего хорошего! – напоследок выпалил он и положил трубку.

Весь остаток дня я провел в каком-то непостижимом для меня состоянии. Я по-прежнему не понимал того, что происходит, но это что-то постепенно набирало обороты и волей-неволей затягивало меня все глубже и глубже. Новая книга? Какая новая книга? Казалось, Даниил Владимирович существовал для того лишь, чтобы в жизни моей возникало как можно больше вопросов.

Хорошо, хоть офис его располагался рядом с моей работой.

5.

Всю ночь мне снились тревожные сны, не сны даже, а повторение одной и той же ситуации. Я падал вниз, летел со стремительной скоростью и всякий раз останавливался в сантиметре от земли. Я настолько явственно переживал каждое падение, что проснулся совершенно уставшим и обеспокоенным.

Кое-как собравшись я отправился на работу, совершенно ничего вокруг себя не замечая. Казалось я сплю на ходу и все, что меня окружало в действительности не существовало и совершенно не заслуживало моего внимания. Поезд метро тряхнуло, я поднял голову и увидел впереди девушку, в фигуре которой заключалась какая-то загадка, я прошел сквозь нее, дождался пока состав остановится и вышел наружу, от моей одежды пахло ее духами, сладкими и терпкими настолько, что было даже немного противно. Я обернулся, она расплывалась в воздухе возле своего поручня и спиралью затягивала дыру, образованную моим движением через ее фигуру. Поезд тронулся и спустя мгновение скрылся, я больше никогда не увижу его точно таким. Время украдет у меня все, даже этот совсем ненужный мне состав.

– Дмитрий Семенович, мне сегодня в обед отойти нужно будет на час примерно, – произнес я, увидев своего начальника.

– Хорошо, Петр Петрович, как вам будет удобно, – ответил он и поспешил скрыться. Быть может тоже всю ночь во сне падал, – подумал я, глядя ему во след – совершенно на себя не похож.

Работа совершенно не клеилась и более того, мысль о том, чем я здесь занимаюсь вызывала у меня раздражение. Духи неизвестной девушки совсем выветрились. Я занимаюсь какой-то ерундой, – проговаривал мой внутренний голос и отводил уставившиеся в монитор глаза в сторону – какой в этом смысл?

По правую сторону от моей ячейки сидела Алиса Викторовна, а вернее ее стройные ноги в телесного цвета колготках, на высоком остром каблуке. Ноги зашевелились и подняв Алису Викторовну со стула, понесли ее по направлению к выходу. Я прокрутился на стуле и смотрел ей в след.

– Вы собирались уйти, кажется, Петр Петрович? – из ниоткуда появился Дмитрий Семенович, укоризненно смотрящий на меня сверху вниз и добавил – Уже обед.

– Действительно, что-то я задумался, – неловко ответил я.

– Бывает, бывает, Петр Петрович, – гневно затараторил мой начальник – вы поаккуратнее с этими заглядываниями вовнутрь себя, так и утонуть не долго.

Он сделал недобрый жест своими руками, как-то нервно их перекрутив и так, и эдак, глядя за движением его пальцев я представлял себя меж ними, перемалываемый их грубыми перемещениями. Дмитрий Семенович был зол на меня. Я поднялся и поспешил скрыться. На пути мне попалась Алиса Викторовна, ее ног не было видно в полумраке коридора.

– С вами все хорошо, Петр Петрович? – спросили ее губы и исчезнув обнажили остальные черты лица, в которых было столько всего приятного и красивого, аккуратного и утонченного.

– Да, Алиса Викторовна, все хорошо, – ответил я стараясь держаться уверенно и раскованно, я боялся ее как огня – как ваши дела?

– Так плохо спала сегодня, Петр Петрович, – ответила она и огорченно вздохнула – вам так идет ваша новая прическа.

Она улыбнулась.

– А вам ваша! – выпалил я совершенно не задумываясь.

Алиса Викторовна засмеялась.

– Думаете? – спросила она – Оттого то и хожу с ней уже который год.

– Правда? – зачем я только это спросил, я совершенно растерялся и рассыпался по коридору миллионом свинцовых шариков, стыдливо брякнувшихся о паркет.

– Нет, Петр Петрович, – она засмеялась еще сильнее – таковы правила, которым необходимо следовать.

Пытаясь собрать себя назад в какое-то подобие единого целого, я решил, что нужно поскорее бежать, но необходимо было попрощаться.

– Может быть обсудим это позже за кофе? – предложил я и почувствовал, как осколки мои уже разлетаются по городу. Я вспомнил пальцы Дмитрия Семеновича и уже не знал, как мне и собраться назад.

– Вы приглашаете меня? – она улыбнулась и в улыбке этой было нечто гипнотическое, слишком категоричное, слишком страшное, лезвие бритвы у самой шеи – Я с удовольствием.

– Мне нужно поспешить, Алиса Викторовна, я опаздываю, – неловко бросил я и побежал по коридору, удаляясь от ее милого хихиканья, коварных ног и бесконечных как зимнее небо глаз.

Поднимаясь в офис Даниила Владимировича, я думал о вечернем кофе. Дернул же меня черт такое сказать. Зачем?

– Вы выглядите растерянным, Петр Петрович, – пожал мне руку Даниил Владимирович – вы в порядке?

– Все хорошо, спасибо – пробормотал я – о чем вы хотели со мной поговорить?

– О вашем гонораре, Петр Петрович, – произнес он и достал из стола толстый конверт и протянул его мне – вот держите, это ваши 10 процентов. Но это еще не все – продолжил он – мы так обычно не делаем, но ваша работа произвела настоящий фурор и поэтому в течение года я ежемесячно буду переводить вам 5 процентов от текущих продаж.

Тяжесть конверта уронила меня куда-то вниз, откуда я практически не понимал его слов.

– 5 процентов ежемесячно? – спросил я.

– Да, Петр Петрович, или вы хотите больше? – спросил он и хитро прищурился, рассматривая меня, изучая как кровь судорожно носится по моим венам, а сердечная мышца тревожно сокращается.

– Нет, что вы, – отмахнулся я.

– О чем ваша новая книга? – спросил он и стал смотреть еще глубже, в мозг мне заглянул, чтобы понять, о чем я думаю.

– Она о жизни, Даниил Семенович, – ответил я, понимая, что только подобный ответ может хоть как-то меня спасти, ведь все о жизни пишут, в той или иной степени.

– Все загадками говорите, – он улыбнулся и перестал меня изучать – одним словом творец, со своими тайнами. Можете хотя бы ответить, когда она готова будет?

И тут я снова начал трястись всем телом. Отвечай загадками, просто отвечай загадками! – кричал кто-то внутри меня.

– Не могу вам точно ответить, Даниил Семенович – произнес я осторожно – боюсь, что не раньше, чем через 2-3 месяца.

– Долго, – задумчиво протянул он – а, впрочем, если она будет так же продаваться, то хоть через 10 лет ее мне отправляйте.

Я засмеялся, чтобы как-то скрыть свое смущение и страх.

– Шучу, – тут же добавил издатель – это очень долго, но 2-3 месяца я подожду, Петр Петрович. У меня на этом все.

Мы попрощались, и я поспешил обратно на работу, по пути заскочив в банк, чтобы перевести наличные на карту. Цифры, которые выдал мне банкомат совершенно меня поразили, я никогда не видел столько денег в своих руках. А тут они были моими и больше никому не принадлежали. Я тут же посчитал, сколько в этом зачислении было моих месячных зарплат и понял, что мне совершенно не хотелось возвращаться на работу.

– Дмитрий Семенович, – бросил я в трубку – могу я сегодня не возвращаться на свое место, чувствую себя плохо, температура поднялась, и голова кружится невероятно.

– Конечно, Петр Петрович, – донеслось с того конца провода – я тебе давно говорил отдохни, полечись, силы восстанови. Даю тебе отпуск на неделю за счет компании, заслужил!

В каждой проговариваемой им букве я слышал звуки какого-то триумфа и посчитав, что могу его обрадовать, а заодно и отпускные получить, я с радостью принял его предложение.

– До следующей недели, Петр Петрович! – крикнул мой начальник и тут же бросил трубку.

Я не торопясь пошел домой, глядя вокруг себя по-другому. Теперь я многое могу себе позволить, я могу купить этот мир.

Неразрешенным на сегодня был лишь вопрос с Алисой Викторовной, она могла позвонить мне, ведь мой номер был в рабочих чатах, я не был готов ко встрече с ней. Скажусь больным, а если мне позвонит незнакомый номер, то просто не буду его брать и все.

Я зашел в винный магазин возле дома и взял бутылку вина, на которую давно смотрел, но все не решался купить, она была слишком дорогой для меня.

А что делать с книгой? – подумал я, встав у окна с бокалом вина в руке.

Все это было обманом, я сам был иллюзией и видел, как бокал выпадает из моей рассыпающейся на атомы руки, бьется о пол и осколки летят сквозь меня, а вино столкнувшись с пустотой растекается по полу, разъедает его, и вся эта конструкция, все эти многочисленные этажи рассыпаются словно карточный домик, оставляя после себя лишь поля и леса.

Телефон задрожал, я взял его в руки.

Ну вы и шутник, Петр Петрович, завтра же приеду к вам в гости. Вы заняты в 14-00? – спрашивал Даниил Семенович.

Меня раскрыли – промелькнуло в голове – но терять мне было нечего, верну деньги и забудем об этом.

Буду вас ждать, Даниил Семенович, – ответил я и лег на диван.

Потолок поменял цвета и из белого стал ядовито зеленым с красными пятнами.

Вино было отвратительным и совсем не стоило своих денег.

6

Всю ночь я провел без сна, представляя наш разговор с Даниилом Владимирович. Понимая, что он все теперь знает про меня, знает всю правду о том, что я никакой не писатель, я видел, как он с выпученными глазами кричит на меня и гневно размахивает руками, силясь не зарядить мне подзатыльника.

Измученный этими картинами я увидел, как из-за горизонта неуверенно поднимается солнце, как земля вспыхивает и воздух бьет в разные стороны искрами-брызгами. Обессиленный я ненадолго прикрыл глаза и провалился в сон, увяз в нем как в густой нефтяной луже.

Дверной звонок дрелью въелся мне в череп и заставил открыть глаза. Это он. Я встал с кровати на ноги и качаясь поплелся в коридор. Стены растекались в разные стороны, я смотрел себе под ноги и боялся сделать шаг, как бы не увязнуть в этой жиже по горло, не захлебнуться в ней в этот неловкий момент, когда разъяренный издатель ждет меня и нервно вдавливает дверной замок в стену своим широким указательным пальцем.

Я открыл, на пороге стоял вполне себе довольный жизнью Даниил Владимирович, расплывшийся в широкой улыбке при виде меня. Уж не сон ли это? Я незаметно ущипнул себя за бедро. Больно.

– А вы Петр Петрович как всегда, – чуть ли не хохоча проговорил Даниил Владимирович радостно тряся мою руку, так что я услышал, как она хрустит – гонорар прогуливали?

– Что вы, Даниил Владимирович, – проговорил я виновато, будто и в самом деле пропивал его деньги – не спал почти, лишь под утро уснуть удалось, не здоровиться мне.

– А вы Петр Петрович не болейте, болеть это и неприятно, и вредно, – он улыбнулся и продолжил – но я же к вам по делу. Ох и поразили вы меня вчера!

Я не понимал, о чем он, но решил не задавать никаких вопросов, сам все расскажет и в ответ лишь улыбнулся.

– Месяца через 3 будет готово, Даниил Владимирович – передразнивал он меня – да хоть через 10 лет, что вы!

Он уже вовсю хохотал и был самым счастливым человеком на свете.

– А только вышел и бах! Письмо! – радостно продолжал он – А в письме новый шедевр. Как вам это удается, Петр Петрович?

– Не сплю ночами, Даниил Владимирович, – только и нашелся ответить я.

– Тогда у меня к вам просьба – никогда не спите! – он хлопнул меня по плечу и стал энергично ходить по комнате – Чаем не угостите?

– У меня есть вино, если хотите, – ответил я.

– Как можно, Петр Петрович, я за рулем! – воскликнул он – Вы завтракали?

– Вы меня разбудили, Даниил Владимирович, – ответил я и улыбнувшись добавил – не успел.

– Моя вина, – произнес он – как проснулся сразу к вам помчал. Позавтракаем? Я угощаю.

Я на скорую руку собрался, и мы поехали куда-то в центр.

– Вы где завтракать предпочитаете, Петр Петрович? – спросил издатель.

– Если честно, то обычно я завтракаю дома или вовсе не завтракаю, там уж как повезет. Иногда в таком состоянии встаешь, что и не до завтрака вовсе, – ответил я.

– Это вы очень зря, молодой человек, – проговорил он укоризненно – я в вашем возрасте тоже часто без завтрака на работу уходил и что же? А я вам скажу – язва! Завтрак, Петр Петрович, главная еда и должна соответствовать этому своему статусу.

Довольный тем, что отчитал меня, он замолчал.

– А вы где завтракаете обычно? – решил я поддержать разговор.

– Ой, в разных местах, – ответил он как-то между делом – в последнее время предпочитаю кушать в “Sage” – их шеф просто гений. Я много где побывал и много чего поел и уж думал меня не удивить яйцом-пашот, но ему удается. Сейчас приедем и обязательно попробуйте у них кукурузную бриошь, с яйцом-пашот и спаржей. Гениальное блюдо!

Спаржа – дороже мяса, – подумалось мне – неужели она стоит своих денег? Но раз уж Даниил Владимирович угощает, то не буду ничего против этого овоща говорить, а то еще задену его ненароком, он видимо большой любитель поесть.

Мы приехали. Издателя радостно встретили и без лишних вопросов проводили к какому-то особенному столику, очевидно он предпочитал завтракать именно за ним.

– Вам как обычно, Даниил Владимирович? – спросила приветливая официантка и обворожительно улыбнулась.

– Да, душа моя, – ответил издатель – и моему другу тоже. Вы, Петр Петрович, что пить будете? – обратился он ко мне.

– Мне американо, – робко проговорил я.

– Вы на него посмотрите! – всплеснул руками Даниил Владимирович – Перед нами сидит чуть ли не талантливейший писатель поколения и заказывает скучное американо! Вы разочаровываете меня, Петр Петрович.

– Не желаете ли мате? – спросила у меня официантка и уставилась на меня любопытным взглядом, ее видимо забавляла эту сцена.

– Давайте, попробуем, – согласился я и она отошла от столика.

Нам принесли завтрак, и мы в полной тишине стали есть. Даниил Владимирович не обманул, это действительно было очень вкусно. Кажется, я никогда раньше ничего подобного в своей жизни не пробовал. Издатель тоже ел с большим аппетитом и медленно смаковал каждый кусок.

– Я уверен, Петр Петрович, – начал издатель, покончив со своим завтраком – что после того как мы дадим рекламу вашей первой книге и издадим вторую, вы начнете привлекать внимание прессы. Будьте готовы, что вас будут звать на всевозможные передачи, будут интервью у вас брать и прочее.

– Я никогда раньше не давал интервью, – начал я неуверенно и даже обеспокоенно – про передачи я вообще молчу.

– Вас это пугает? – спросил он меня и посмотрел мне в самую душу, будто бы пытаясь отыскать там что-то такое, что возмутило бы его до такой степени, что он уничтожил бы меня здесь и сейчас.

– Очень, – ответил я честно и сделал глоток мате, странные ощущения, совсем не вяжущиеся у меня с напитком.

– Понимаю, – ответил он спокойно, будто бы мой страх его совсем не удивлял – это ничего, Петр Петрович, ничего другого я не ожидал, если, признаться.

Он задумался.

– Вас нужно будет подготовить к этому, – проговорил он – вы же понимаете, что если будете вести себя так же как сейчас, то это очень плохо скажется на продажах книг.

– Почему? – спросил я, не совсем понимая, о чем он.

– Люди, – начал он – не хотят видеть на вершине успеха какого-то неуверенного в себе человека, понимаете? Для них успех – это уверенность в себе, море и яхты в социальных сетях, улыбки и вечеринки, светские мероприятия. Вы не должны быть таким как они, это вызовет вопросы. Но в тоже самое время, вы должны быть простым и похожим на них.

– Я не совсем понимаю, о чем вы, если честно, – снова признался я открыто – как можно быть одновременно и черным и белым?

– Это хороший вопрос, Петр Петрович, очень хороший вопрос, – протараторил он, иногда мне казалось, что его раздражало, что я чего-то не мог понять сходу и он начинал злиться – никто и не говорит, что будет просто, но нам нужно будет провести работу по смене вашего образа. Вы этакий лунатик, такие людям нравятся, всегда нравились, но вы совершенно закрытый и мрачный, а это уже настораживает. К тому же, взгляните на себя, вас один раз увидишь и в следующий раз не узнаешь при встрече, вашему образу не хватает какой-то детали, которая бы оставалась в памяти.

Его слова меня задели.

– И что же вы предлагаете? – спросил я ядовито.

– Вы злитесь – это хорошо, – улыбнувшись произнес он – для начала начните носить очки, сделайте красивую оправу, можно даже немного необычную, но в целом это необязательно. Так же я рекомендую заняться вам спортом и немного поработать над фигурой, вы настолько худы, что издали вас можно принять за палку.

– Вы позвали меня сюда, чтобы унижать?! – во мне начинал вспыхивать гнев. Как быстро я перешел от страха быть разоблаченным до озлобленности на этого человека.

– Петр Петрович, не злитесь, – ответил он невозмутимо – это просто мои рекомендации. Так же возьмите вот эту визитку, – он протянул мне карточку – свяжитесь с этим человеком, он научит вас держаться увереннее на людях. Поймите, мало быть просто талантливым человеком, – протянул он задумчиво – важно создавать впечатление и уметь красиво говорить.

Петр Петрович попрощался со мной и ушел, а я еще остался сидеть за столиком, раздумывая над тем, что он мне сказал.

– Вам все понравилось? – спросила неизвестно откуда взявшаяся официантка и разорвала меня на части уголками своей белоснежной улыбки.

– Да, было очень вкусно, – ответил я и улыбнулся в ответ – но мате я не совсем понял.

– Так часто бывает, – проговорила она и оставшись на месте вся обратилась в один огромный и неразрешимый вопрос.

– Вы чего-то хотели? – спросил я смущенный ее вопросительной позой.

– Я вас узнала, – ответила она робко и протянула мне книгу – можете подписать?

Я взял книгу и покрутив ее в руках, обнаружил свое изображение с задней стороны. “Падение китов”? Какое глупое название.

– У меня нет ручки, – ответил я наконец после паузы, тянувшейся вечность.

– Возьмите, – она протянула мне ручку и добавила – для Марии.

Я подписал книгу и вручил ее официантке. Она довольная прижала ее к груди и скрылась в глубине зала. Все это время я смотрел ей в спину, смущенный этой ситуацией и весь вспыхивая огнем внутреннего удовлетворения и гордости.

Довольный собой я вышел из ресторана и направился на прогулку, все мои чувства и мысли необходимо было выгулять, чтобы смириться с ними, сжиться и найти им применение в моей новой жизни, которая стремительно расцвела во мне. Я чувствовал, как она рвет меня на части, будто бы я и все что принадлежало мне до этого дня было лишь скучным, серым коконом, мешавшим ей выбраться наружу.

Бесцельно бродя по цветущим и душным улицам города, я иначе смотрел на все, что меня окружало, на людей и предметы, попадающихся мне на пути. Их жизнь отныне была доступна для меня, я был в самом центре событий, а не ковылял где-то у края, наблюдая ее со стороны.

7

Несколько дней после случившихся событий я ходил будто бы в бреду. Я не совсем понимал, что со мной происходит и предпочитал не выходить из дома вовсе. Нужно было принять свою новую жизнь, свыкнуться с ней и уже только после этого вступать во взаимодействие с остальным внешним миром.

Время от времени мне писала Алиса Викторовна и справлялась о моем здоровье. Я не знал, что написать в ответ. Часами вертел в своей голове слова, они выпрастывались наружу и гуляя по стенам и потолкам, сливались во что-то невообразимое, что окончательно сбивало меня с толку и я отплевывался простыми “У меня все хорошо. Как вы, Алиса Викторовна?”. Она отвечала мне и в каждом ее ответе я видел желание продолжить диалог. Но что мог я? Ноги Алисы Сергеевны цокая каблуками проходили сквозь ряды слов, разбивали их вдребезги, и в шуме этих осколков я не мог услышать своих собственных мыслей.

Покореженный, весь засыпанный фрагментами слов и мыслей, лежал я и смотрел вокруг себя. Сквозь стены мои и потолок просачивались тонкими струйками воды моей новой жизни, я пробовал ее на вкус и никак не мог его разобрать и понять. Какая она эта новая жизнь и кто я в ней? Готов ли я нынешний влиться в нее полностью или мне необходимо проделать над собой работу и полностью перемениться, чтобы соответствовать ей?

Петр Петрович, как ваши дела? – спрашивала Алиса Викторовна.

Петр Петрович, как ваше самочувствие? – спрашивала Алиса Викторовна.

Петр! Петрович! Я помню про ваше приглашение выпить кофе! Петр! Петрович! – колоколом звенели в моей голове слова ее.

Я слышал цоканье каблуков, слышал, как скрипит ее юбка, когда она перекладывали ноги с одной на другую, слышал я и шелест нейлона, и дыхание, и голос ее. Каждую букву мог по тональности разобрать и узнать из множества других букв произносимых вокруг.

Петр! Петрович!

Но я не хотел выходить из дома, не хотел вылезать из-под одеяла вылезать и в окно смотреть, вдруг увидит меня кто-то, вдруг вспомнит обо мне и решит зайти.

– Ну ты как, Петр Петрович? – спросит этот кто-то.

А я и не знаю, совсем не знаю, не знаю даже Петр ли я Петрович, или кто-то другой.

В себя меня привел звонок Даниила Владимировича. Его энергичный голос пробудил меня ото сна и привлек внимание.

– Петр Петрович! – протрубил он в гулкие пространства сети – Как поживаешь?

– Спасибо, Даниил Владимирович, – ответил я и даже улыбнулся, казалось он был единственным человеком, которого я был рад слышать и видеть – все хорошо. Как вы?

– И я дай Бог! – воскликнул он и засмеялся – Благодаря тебе дела идут очень хорошо. Я что звоню то, тоже ведь по делу. Ты на послезавтра никаких планов не строй, у нас очень важная встреча.

– Какая встреча, Даниил Владимирович? – спросил я и уже успел несколько раз испугаться представляя, как мне нужно выйти из дома и соприкоснуться с этой новой жизнью в которой мне теперь суждено играть новую, совершенно неизвестную мне роль.

– Да ты не пугайся, – ответил издатель – встретимся с тобой за час до встречи, я тебе на месте все расскажу, не телефонный это разговор. Будь в 13-00 у Зингера будь. До встречи, Петр Петрович.

Он как всегда внезапно появлялся и совершенно без предупреждений исчезал, оставляя после себя несколько коротких гудков и тишину.

Нужно было собраться и выйти на улицу, но мне совершенно этого не хотелось. Помимо всех страхов я так и видел, как улицы пузырятся и плавятся, как растекаются светофоры и капают в жидкий асфальт, в которым колесами увязают автомобили, буксуют и брызгаются раскаленным гудроном.

Я через силу умылся, оделся и вышел из квартиры.

– Добрый день, Петр Петрович, – поздоровался мимо идущий сосед, когда я закрывал дверь на ключ и приветливо улыбнулся.

Я постарался улыбнуться в ответ и увидел, как его лицо тут же обратилось в одно сплошное недоумение. У меня не получалось.

– Здравствуйте, – смущенно проговорил я и поспешил к пожарной лестнице. Мне совершенно не хотелось ехать с ним вместе в лифте.

На улице было невыносимо. Густой и жаркий воздух забивался в ноздрях и легких, обволакивал и обжигал тело. В голову сразу же ударили солнечные лучи и меня повело в разные стороны, голова трещала, в глазах темнело.

Я зашел в ближайший торговый центр и вдохнул в себя живительную прохладу. Я зашел в кафе и выбрал что-то холодное, не глядя, без разбора, выпил одним большим глотком и поплелся дальше. Вокруг меня ходили люди и сливаясь в одну крикливую пеструю массу жили отдельно от меня.

– Ой, здравствуйте, – радостно произнесла выросшая из ниоткуда девушка – ваше лицо мне знакомо!

Я всмотрелся в ее лицо и никак не мог его узнать. Я точно никогда не видел этого человека.

– Простите, – ответил я – мне кажется я вас не знаю.

Она засмеялась.

– Конечно же, – произнесла она своим звонким голоском – откуда вам знать. А вот я вас знаю!

– Откуда? – быть может от жары ей тоже подурнело.

– А вот откуда! – воскликнула она и вытащили из своей сумки “Падение китов”.

Я улыбнулся и даже не наблюдая себя в отражении понимал насколько жалкой и неуверенной была эта улыбка.

– Можете дать автограф? – спросила она и лицо ее засияло обаятельной и милой улыбкой.

Торговый центр стих, люди остановились и время застыло. Я слышал лишь свое сердцебиение и звон ее улыбки, будто бы кто-то водил пальцами по краю бокала.

– У меня нет ручки, – услышал я со стороны свой голос, прозвучавший глухо, практически эхом.

– Это ничего, сейчас! – она разорвала тишину своим голосом на лоскуты, и я снова услышал звуки торгового центра, речь людей, шелест и шорохи их движений.

Она протянула мне ручку, я на автомате что-то написал в ее книге.

– Для Анечки! – добавила она.

Я начертил ее имя.

– А скажите, что вы имели в виду под этим названием? – спросила она, когда я уже думал, что все закончилось. Я замялся.

– Кит большой, и он как целая жизнь, – пролепетал я и она тут же восторженно меня перебила.

– Я так и думала! – воскликнула она – Я так и думала, что Кит – это просто символ, через который вы передаете моральные терзания героя, который медленно умирает и опускается на дно. Но! – её было не остановить – в тоже время его погибель не является напрасной, ведь она служит примером и знаменует собой рождение новой жизни!

– Совершенно верно, – согласился я и одобрительно кивнул.

– Спасибо вам большое! – она отправила мне воздушный поцелуй и скрылась в шуме торгового центра.

Я ощутил, как по телу моему разлилось приятное чувство удовлетворенности и какой-то гордости за самого себя, которое, впрочем, тут же было отравлено справедливой мыслью, что все это наглая ложь.